Царица Люська

     
       'Как верёвочка ни вейся,
       А совьёшься ты в петлю!'
       
       В.Высоцкий
       
       
       Я уж давно перестал обращать на это нервы. Что бы ни делали они там, наверху, взявшись за новые реконструкции старой реальности - всё получается негодно: коровы раздумывают доиться, куры нестись, бензин оказывается не того октанового числа, а ниже - некуда. И все беды их, руководящего персонала, оттого, что рвение и желание угодить начальству бегут впереди разума и реальных возможностей подшефных субъектов. А им так хочется верноподданно обрадовать своих вождей новыми начинаниями да достижениями, что зерно, спешно опускаемое в землю, непременно сопровождается заклинанием-указанием: завтра ты обязано не только взойти, но и зацвести для услады взора сиятельной МАМЫ! Мама ночами не спит, пищи не ест, красоту теряет для упрочнения быта и благоденствия вверенного ей народа. Вверенного, кстати, самим же народом-электоратом.
       Выборная должность у царицы. И последней из ряда деятельниц-радетельниц новейшей истории, была царица Люська.
       Добрая женщина и народолюбка. С пшеничной косой до пупа и стальным взором уголовницы. Но добра - чрезвычайно!
       - Завтра собираем совет министров для выработки проекта об укреплении душевного здоровья тружеников нашей страны и уничтожения ростков пессимизма, оккультизма, а так же для насаждения православного миропонимания с последующим тиражированием в другие места! - встав ото сна, да обряжаясь в пеньюар розового цвета, диктовала царица Люська повестку дня своему новому секретарю. Курчавый по всему телу секретарь спешно записывал указания, будучи совершенно без трусов, (проспал, потрудившись во славу да во имя отчизны на материнской ниве, отчего Мама первой слезла со своего руководящего ложа, а не он, как полагалось по этикету в случае ночного секретарского дежурства).
       - Где восклицательный знак прикажешь поставить, дорогая? - сморозил необученный ещё секретарь, решивший по младости лет, что теперь он с Мамой вровень.
       - Чё-то я не врубилась, пацан! - грозно сказала Мама, - ты себе что позволяешь, а? Думаешь, что если дали, так ты и потом - сверху? Ты почему до сих пор не по форме одет? На первый раз выношу замечание, и последнее китайское предупреждение: второго раза не будет - выгоню! Понял, чмо?!
       - Всё, всё понял, гражданин начальник, царица небесная! - залепетал придушенно секретарь, не попадая ногами в трусы малинового цвета.
       - Сейчас перепечатаешь, отредактировавши, моё распоряжение, и сразу - в рассылку! И чтобы к 14.00 все были в сборе, лично отвечаешь за явку мудаков!
       - Конечно, конечно, не извольте беспокоиться...- секретарь запнулся, не зная, как безопасно для своего здоровья именовать свою ... (дальше он даже вспоминать недавнее, ночное, испугался).
       Начинался новый день боевых трудов и треволнений на благо отчизны милой.
       У царицы Люськи рабочий день ненормированный. Государственные заботы, государственные дела, государственные проблемы - и так все восемь часов, от звонка до звонка, как на галерах. Но ведь и для утехи душевной тоже надобно потрудиться! Вот для этого в любое время суток Люська готова откликнуться на зов трубы архангела Серафима, в миру Эфраима Самуиловича Ферсмана. Он единственный, кроме казённых секретарей, да носильщиков 'чёрного чемоданчика', вхож как по телефону, так и в натуре к царице. По личным царицыным делам. Он - партнёр её, распорядитель и управляющий личными активами царицы, по народному: Люськин подельник. Люська ведь до царствования была простой труженицей на нивах бизнеса. И потом, когда настанут сроки, когда вернётся она с голгофы служения отечеству обратно к делам иным, нужно позаботиться о приумножении личного люськиного состояния. А сейчас, когда Люська - мать всех подданных, самое время умножить да стократно прирастить личное удовольствие в денежном выражении!
       Вот посему и на посту Серафим круглые сутки, трудится, подыскивает 'темки', готовит 'вопрос', подводит нужных людей к Маме, и всё для её, Маминого, блаженства в будущем. Естественно, себя не забывая, любимого!
       А самые тонкие вопросы требуют личного Маминого одобрения, вмешательства, указаний! Промедление в делах денежных, как и в делах амурных - смерти подобно. Мама и Серафим совокупно делают деньги круглосуточно, ничто не помешает святому делу - ни заботы казённые, ни прокуратор Зырян Зырянович, который, кстати, тоже в облагодетельствовании державы участвует. Только в своём бизнесе, обслуживающем Мамин. Смирный он, Зырян, подотчётен да покорен по самые помидоры! Потому что есть у Серафима в швейцарском сейфинговом центре одна кассета, где этот самый Зырян своими помидорами, необутыми в штаны, трясёт известно зачем в присутствии старшей фрейлины, да ещё одной барышни, которых Мама на дух не переносит! Так что ежели Маме эту фильму крутануть, то Зырян полетит далеко и надолго, если не навсегда! Вот Зыряныч и тих да покорен, аки агнец библейский. Хорошие кадры у Люськи, боевые! И умелые! И друг друга взасос на казённых приёмах лобзают. Для протокола.
       - Серафим говорит, Люсь! Темка есть, перетолковать надо срочно! Когда мне подрулить? - сказал серафимовым голосом золотой мобильник, преподнесённый Маме благодарным купечеством в знак верноподданнического рвения и вечной любви.
       - По телефону не можешь изложить, да?
       - Никак невозможно, Люсь, в глаза надо друг другу посмотреть, дельце нехилое.
       - Через час приезжай. Нет, погоди! Здесь, в Замке, говорить неудобно. Я сама к тебе пообедать приеду. В твою харчевню. Накормишь небогатую женщину? А водочки поднесёшь косушку? Я плачу золотом. Шучу.
       Разговор происходил в присутствии членов Святейшего Патриархата с Матриархатом. За столами заседаний присутствовал весь рассадник государственных душеспасителей да душепризорниц. Цвета преобладали чёрный да фиолетовый. Рясы да сутаны густо пересыпаны бриллиантовыми огнями, кровью рубинов, да зеленью изумрудов. Сапфиры в это время дня выглядят агатами. О мирских забавах блюстители душ не забывали во имя укрепления веры. Собственной, надо полагать.
       - Объявляется перерыв в связи со срочной государственной необходимостью её величества Люсинды! - объявил церемонимейстер, ведущий сегодняшнее здоровое функционирование важного государственного органа, коим являлся вышеозначенный СПМ, - о продолжении его будет объявлено в своё время! А сейчас участников совещания прошу выйти вон, на прогулку. Фуршет ждёт постный, в соответствии с церковным календарём! - закончил объявление граф Голощёпенко, главный церемонимейстер. До назначения на важный государственный пост Денисыч, он же Голощёпенко, руководил самодеятельностью в заводском клубе, откуда начала свою трудовую карьеру Мама. Церковники понимающе закивали клобуками да бородами. А представитель мусульманской конфессии едва успел подхватить падающую зелёную чалму.
       Люська обыденно выскользнула из горностаевой мантии с шитыми золотом вензелями по голубому полю, подмазала губы, взбила причёску для вдохновенья, предварительно отстегнув пресловутую косу до пояса.
       Косу бросила на пол в уборной комнате, накинула норковое манто, и погрузилась в бронированный членовоз с царским штандартом на капоте.
       - Ехай, - скомандовала она начальнику охраны, -в японский павильон, живо!
       
       Гейша, мелко семеня и морщась от непривычной обуви, напряжённо-сосредоточенно поставила перед Мамой и Серафимом чашечки с рисовой водкой. Сегодня дежурной гейшей в ресторане японской кухни, принадлежавшей самому Серафиму, состояла Анжела Лужина, одновременно, ввиду чрезвычайной серафимовской экономности, исполнявшая обязанности уборщицы и посудомойки заведения.
       - Люсь, - с ходу перешёл к делу Серафим, - у нас непорядок в экономике, монополизм процветает в бюджетообразующих отраслях, цены владельцы-зверюги взвинчивают, как ни попадя, а налогов в казну - шиш с маком платят!
       - Серафим, ты не на политзанятиях, мне мозги компостировать не стоит, говори ясно и прямо, как на приёме у уролога!
       - В прошлое, несправедливое царствование, Люся, было совершено преступление против всего нашего народа,..
       - Против вашего народа, Эфраим Самуилович?
       - Хм, - несколько сбавил напругу Серафим, - ну,.. против твоего... народонаселения, - нашёл правильную формулировку Серафим, - была несправедливо и задаром отдана в частные руки такая важнейшая отрасль, как разведение драконов.
       - Ну! А ты понимаешь, что Казимир Иванович, командир и хозяин драконоводства моей державы, узнав о твоём справедливом гневе, может решить, что ты западло о нём толкуешь! Обидится Казимир и тебе, Серафимушко, пиндец случится скоротечный. Не тревожит тебя такая перспектива? У Кази ведь бюджет ненамного меньше нашего государственного. Он мужик серьёзный, даже очень. Не забыл?
       - Люсинда, ты царица, но ты, хм...
       - Баба, а значит - дура, хочешь молвить, да? - царица сверкнула стальным зраком.
       - Заметь, не я это сказал! - подчеркнул Серафим, - Я совсем другое выразить собрался.
       - Так об чём базар вести будем здесь, партнёр? Ты на сто процентов уверен, что жучков казимировских здесь не понасажено? Я и сама Казе не совсем .... Доверяю. Вот ведь, курва немецкая, прихватизировал драконов и живёт, словно кум японскому королю! Так есть тут у тебя прослушки или нет?
       - Нет здесь ничего, отвечаю! Потому и позвал сюда. Дело такое, Люся, скрытное да важное! Несправедливость прежнего правления следует устранить! Разведение такого стратегически важного материала, как драконы, должно принадлежать государству, согласись, Люся!
       - Нет, Серафим, не соглашусь с тобой, - сказала Мама, затягиваясь тонкой коричневой сигаретой, - ты сам понимаешь, что принадлежать оно, драконоразведение, должно нам с тобой! Или, Серафимушко, одной мне, как первому лицу государства. Через доверенных людей, разумеется!
       - Кхе, хм, - прокашлялся Серафим, - интересная мысль! Только вот кому в управление эту самую отрасль отдать можно, чтобы надёжно и эффективно было? Да и тихо, к тому же, чтоб без огласки.
       - Это вопрос первый. А как быть с Казимиром Иванычем, который пока что владелец законный этого промысла? Это второй вопрос. У него охрана покруче моей, царицыной. Его голой рукой не взять - задницу исколешь...
       - Ну, Люся, значит, ты не против?
       - Обижаешь, Серафим! За целку держишь!
       - Бог с тобой, ты же царица, чай! За царицу и считаю. Я ж по паспорту твой верноподданный, местный гражданин!
       - Ага, по одному паспорту! А по другому - ты греческий гражданин, а по третьему - почётный консул Парагвая, а по...
       - Да не мелочись, Люся, не надо, мы ж свои люди.
       - Пацак пацака не обманет? - звонко рассмеялась Люська, - тогда делаем следующим образом, Серафим! Твоя задача: найти придурка, который подробно и с толком сможет признаться, что Казимир в тайной подпольной лаборатории выводит бациллу, которая в одночасье уничтожит поголовье драконов на корню! Всех до единого! Короче, как учил лучший друг физкультурников товарищ Сталин, а ему подпевал меньшевик Вышинский - если нет человека, то нет и проблемы! Надо Казимира сделать врагом нации. Дескать, хотел Казимир Иванович обескровить нашу любимую родину посредством уничтожения главнейшей экспортной отрасли - торговли чудодейственным драконьим зубом да печенью их волшебной. Того придурка допросит Зырян, сконструирует честь по чести дело о государственной измене, Казимира в узилище, потом - суд, наказание с конфискацией всего имущества и - трындец. Всё драконоводство переходит из преступных частных рук обратно к законному владельцу: народу нашему. Которым руковожу я, законно и почти единодушно избранная царица Люсинда Первая. Она же - последняя. Мы, как я думаю, объявим республику с пожизненным моим президентством. Так оно спокойнее всем станет. А управлять драконоводством да экспортом драконьих потрохов я подумаю, кого назначить. Вполне возможно, что это будешь ты, Серафимушко. Если всё, что я предначертаю, правильно выполнишь. Получишь как управляющий тогда в траст десять процентов акций. Голосующих, заметь! Ну что, возражений не будет?
       Ну и славно! Действуй, братец кролик, тогда скоренько да эффективно, но не эффектно.
       
       Через месяц в одной зарубежной вонючей газетёнке было опубликовано интервью с неким перебежчиком из спецслужб люськиного царства. Этот мужичок довольно туманно намекал, что в государстве Люськи есть таинственные оппозиционеры, которые для приведения страны в цивилизованное состояние хотят сделать демократические преобразования. А финансирует этих оппозиционеров не кто иной, как свободолюбивый Казимир Иванович. И что самое любопытное было в том таинственном признании, что готовит Казимир некое мероприятие, которое до самых основ потрясёт царство Люськи.
       Главный телевизионный канал царства быстренько отреагировал. Собрались аналитики, политики, попы, политруки, женские активистки и прочая уважаемая братия, которая категорически потребовала разобраться в этом вопросе.
       Начали разбираться. Да так активно, что не прошло и четырё суток, как заговор был раскрыт и народу показали человека, очень противного виду, который без запинки, словно актёр, рассказал такое, что все верноподданные царицы Люськи поголовно прифуели от услышанного и дружно, по велению сердца и совести стали требовать: 'Предателей к ответу!', 'Верни награбленное!', 'Казимира-подлеца морда просит кирпича!' и прочие веления сердца.
       Дальше всё пошло как по писаному. Мудрая правительница, 'видела далеко, на много лет вперёд!'
       
       Утренняя роса съёжилась и целомудренно испарилась. Летнее утро взыграло на просторах счастливой страны. Голубые горы, окаймлявшие драконьи пастбища, мудро и вечно пялились в небеса. Народное достояние морщило свои рыла и чихало спросонья. Драконы, молодые и в годах, малолетние озорники и горделивые производители радостно встречали новый день. У каждого на левом перепончатом крыле ярко-алым, светящимся во мраке красителем значилось: 'Первая государственная драконья ферма'.
       
       Государственный министр драконоводства Ферсман Эфраим Самуилович всю ночь трудился над полугодовым отчётом, который должен будет лично защитить на заседании кабинета министров.
       На титульном листе отчёта сверху справа значилось: 'УТВЕРЖДАЮ. ПОЖИЗНЕННАЯ ПРЕЗИДЕНТ ЛЮСИНДА.'
       
       Одинокий и забытый всеми Казимир Иванович, одетый в смирительную рубашку, ждал утреннего укола.
       Психбольница была неплохая, даже приличная. И кормили два раза в день и уколы делали одноразовыми шприцами. Один шприц на десятерых. Немного.
       
       - Диктую. Записывай и, после редактирования - в рассылку. Повестка дня на послезавтрашнее заседание Президентского попечительского совета. Тема: ' О повышении благосостояния народонаселения республики на предстоящую девятилетку. С отчётным докладом выступит Председатель Совета Министров Республики Зырян Зырянович.' Записал? Молодец! Лично отвечаешь за явку мудаков, понял?
       - Так точно, госпожа главнокомандующая, всё понял! Разрешите исполнять?
       - Исполняй. И вот что, паренёк, ты больше такого цвета бельишко не применяй, когда на ночное дежурство заступаешь. Что б я больше трусов красного цвета на тебе не наблюдала! Понял, чмо?
       
       
       КОНЕЦ.