"Ходить в гости, конечно, приятно, но процесс этот весьма тонкий и деликатный. Тем более, если идешь в гости к почти незнакомому человеку. И вообще, зря Митрич так и не сказал, что привезти к чаю... Интересно, а кофе у него в конторе имеется? Или только зеленый чай? Вот если бы..."
- Молодой человек, а вы к кому? – остановил меня голос старушки-вахтерши. И я понял, что пришел. Меня окружало тесное пространство Московской Городской Станции Юннатов - пространство, ограниченное сторожевым окном вахтерши, дверью, распахнутой в какой-то зал, и лестницей, головокружительно уходящей вверх. – Кто вам здесь нужен?
- Здравствуйте, мне хотелось бы, - читаю я по бумажке, - увидеть Рякина Дмитрия Александровича, внутренний телефон 108. Это палеонтологический кружок. Меня там ждут.
- А паспорт у вас есть?
- А у кого его сейчас нет? – переспрашиваю я и замечаю на одной из дверей большое объявление с печатью, за подписью начальства: "С 8 сентября на территорию МосГорСЮна не пропускать никого из посторонних, постановляю закрыть одни из ворот, ведущих на территорию, родителям вход на территорию запрещен", и далее в том же духе на две страницы.
Тем временем строгая старушка переписала мои данные на чистый лист бумаги и, найдя упомянутую мною фамилию в журнале, позвонила Митричу.
- Добрый день, могу я услышать Дмитрия Алексеевича, да, Александровича, к вам тут пришли... - и, повернувшись ко мне. - Сейчас к вам выйдут, ждите.
Начинаю ждать, спиной ощущая на себе бдительный взгляд вахтерши. "Да, такие люди не пропустят мимо себя никого и ничего. Видимо, эти вахтерши и есть наследницы тех самых русских женщин, которые "коня на скаку остановят". Причем одним только возгласом, даже без рукоприкладства. И не только коня, но и буйвола, а, может быть, и мастодонта. Что уж тут говорить о террористах, маньяках и прочем народе. Слово – страшная сила, особенно, если..." В человеке, спускающемся с лестницы, я узнаю Митрича. "Это ко мне, я забрал", - говорит он обо мне вахтерше, и та, сделав контрольный взгляд мне в голову, пропускает нас на территорию МосГорСЮна.
Мы с Митричем поднимаемся на второй этаж. Там он внезапно останавливается и показывает на табличку, которая висит на двери его конторы. На табличке коротко и ясно написано: "ТУАЛЕТ".
"Достопримечательность".
На самом деле, ничего уникального в этой надписи нет. Что-то похожее есть и в Палеонтологическом институте. Там для того, чтобы попасть в научный отсек, тоже нужно пройти через отхожее место. Есть над чем призадуматься, просто так таких случайностей – чтобы сразу два элемента в похожих структурах были идентичны – не бывает.
Миновав табличку и то, что она обозначала, мы попали в цитадель любительской палеонтологии - две комнаты, по всему периметру которых расположены витрины, а там, на черном фоне, аммониты и отпечатки рыб, моллюски и кораллы, и похожий на ожерелье великана мозаичный позвоночник ихтиозавра. "Интересно, из скольких ящеров он на самом деле составлен? Вряд ли тут одним ихтиозавром обошлось, слишком разные размеры. Вот этот – от одного ящера, этот – от другого, этот – от третьего. И, может быть, имеет смысл подписать экспонат как "братское кладбище Ophthalmosauria"?
Все аккуратно повешено на скобки, все подписано, и арсенал митриевичего "захоронения" действительно впечатляет.
- Митрич, а это настоящий череп или нет?
- Сейчас я открою большой секрет, настоящее у него только то, что выше правой глазницы, остальное – гипсовое, а вот другие экспонаты да, те настоящие.
И тут какое-то смутное воспоминание из детства всплыло в моей памяти. Где-то я все это уже видел. Что-то подобное. Когда-то очень и очень давно.
- Митрич, а я, кстати, когда был маленьким, тоже ходил в палеонтологический кружок, такой же, как этот.
- А где?
- В Москве, на Шоссе Энтузиастов.
- На Шоссе Энтузиастов!!! Так это же наша станция и была. Она только потом на Каховскую переехала. А кто у тебя преподавал, не помнишь? А то, может быть, и я. Я как раз в то время пришел сюда работать.
Но кто мог преподавать мне палеонтологию, мы так и не выяснили. Спустя 15 минут я, Митрич и его руководитель пытались вспомнить, кто в начале 90-х рассказывал здесь школьникам о том, как правильно освободить трилобита от породы, и показывал им аммонитов. Не вспомнили. «Смутное было время», - сказал руководитель. Что ж, верно, а от смутного времени должны оставаться смутные воспоминания.
Но это будет позже, а пока я выкладывал из картонной коробки окаменелости, вытащенные из глины Филевского парка, и показывал их Митричу.
- Это брахиопода, нет, Антон, это не окаменелый желудь, просто она так сохранилась, пойдем, нормальную покажу... а это позвонок какого-то водного ящера, ух ты, а откуда у тебя такая кость? Нет, не знаю, что это, сейчас спросим.
На сцене появляется руководитель Митрича и царственным жестом раскладывает кости: «Ихтиозавр, позвонок плезиозавра - и, про кость, удивившую Митрича - корова».
- Как корова? – изумился я. - Такая красивая, минерализованная, найдена, правда, не самой в породе, а возле нее, но все равно красивая.
- А если ее почистить, то налет сойдет и будет видно, что корова.
- А я чистил, даже щеткой.
- Корова-корова, кость легкая очень, не окаменелая. Хочешь, сломаем, посмотрим?
- Да не надо ее ломать, пусть такая будет, - опять Митрич. - А вот, кстати, Антон у нас занимался, когда мы были еще на Шоссе Энтузиастов.
- Правда? А кто преподавал?
И обсуждение плавно перемещается в соседнюю комнату и продолжается еще минут двадцать. После попыток вспомнить "дела давно ушедших дней" я уговорил Митрича выйти со мной на улицу, я - покурить, он – просто воздухом подышать. По дороге встретили DSista. Тот стоял перед вахтерским окошком и ждал, когда его данные перекочуют на листок. «Это тоже ко мне, можете пропустить», - изрек Митрич. Вахтер его реплики не поняла и, очевидно, восприняла не в всерьез, а как курьезную, неуместную шутку.
«Пропустить? Нет, никто не прорвется через нее. НИ ЗА ЧТО. Все будут переписаны и каталогизированы. ВСЕ. Только вот интересно, какого негодяя можно заподозрить в DSiste? Интеллигентный, аккуратный... Визуальный образец преуспевающего бизнесмена. Наверное, похититель детей»
Но вот Dsist освободился и вышел к нам. Состоялось синхронное знакомство, а затем начался цирк. Кто бы мог подумать, что два взрослых человека – я и Dsist - могут так себя вести... Мы вдвоем атаковали Митрича – он вопросами о кораллах, а я просто так, за компанию. Надо полагать, что у Митрича в голове возник странный стереоэффект. Одно его ухо слышало DSistа, другое – меня. Очевидно, два наших монолога преобразовывались у Митрича в странный, гротескный диалог.
- Митрич, а где у тебя кораллы, класс, вот у меня такой же был...
- А что, под Рязанью, правда, много аммонитов, а может быть...
-...говорит о том, сколько было потеряно. А что это за книги, а там про карбон есть?
- Кстати, Митрич...
- Хотел тебя спросить, что эта за штука такая? Кажется губка, смотри, если ее развернуть...
- Там в Филях и моренных отложений много, раз хететид хороших нашел, еще и...
-...три тома, но дорого, зато про кораллы есть, ты, Митрич, как думаешь?
- Это с Алиба, я там «Головоногих» хотел купить, вот только...
Вступать в этот диалог Митрич не желал.
Так или иначе, мое время уже подходило к концу, пора было уходить. И я, оставив DSistа и Митрича, пошел по направлению к метро. Начинался дождь.