На серой и сырой улице прохожие куда-то спешили. Они, видимо, и не подозревали вовсе, как это смешно выглядит со стороны. Вот мужчина придерживает свою шляпу, чтобы она не улетела по ветру, и одновременно «защищается» от дождя портфелем, давно вышедшем из моды. Вот какая-то дамочка, которая старается казаться стервой, несмотря на свой немолодой возраст. Ярко-красная помада, высокие шпильки, юбка до колена, которая якобы должна дразнить мужчин – все это сделано для оценки общества, только оно может держать такую незаметную, но в то же время сильную власть над людьми. Вот какая-то девчонка. Конечно, она думает, что самая-самая умная на свете, просто никто этого не видит. Она довольно-таки бодро вышагивает по лужам в резиновых сапожках, слегка придерживая цветной зонтик и внушая себе, что ей дождь нравится, хотя ее волосы уже давно превратились в мокрые кудряшки.
Все эти люди мне знакомы, я почти каждый день за ними наблюдаю, пытаясь угадать их мысли. Люблю придумывать всякие истории, которые не имеют продолжения.
- На кого ты там смотришь?
Такое быстрое вторжение в собственный ход мыслей не дает возможности опомниться сразу.
- Ничего, не твое дело.
- Ха! Позволь напомнить тебе, красавица, что это ТЫ сейчас сидишь в моей комнате, а не я в твоей. Так что если чем-то не нравятся мои реплики – я тебя ничем не держу.
Юлька уже красилась. Она так старательно выводила контур своих губ, что этому нельзя было не улыбнуться.
- Ты, вероятно, не хочешь пойти со мной в магазин?
- Зачем я там тебе?
- Сумки таскать, конечно! Думаешь, мне нужен твой совет, когда ты и себя-то не можешь одеть нормально?
Собственная «шутка» ее так рассмешила, что она показывала свои беленькие зубки около минуты, пока надевала черные туфельки. Разве это улыбка? Целый оскал.
- Уж лучше возьми с собой Владика, - последнее слово было моей маленькой остротой и местью, - или Юришку. А лучше их обоих, пускай познакомятся. Думаю, это будет интересным зрелищем.
- Можешь пыхтеть, сколько хочешь. Я все равно знаю, что это от зависти.
Я даже фыркнула, но Юля этого не слышала, т.к. спешила в свой ненаглядный магазин за новой шмоткой. Она удивительно точно вписывалась в компанию тех же прохожих.
***
Через несколько минут я отправилась в свою комнату. Спросите, зачем приходить мне в Юлькину? Мое окно выходит на стену другого дома, а там не за кем было следить.
Открыв свой шкаф, я оценила все содержимое. Большинство моей одежды было черного цвета, а меня это и радовало, и веселило. По крайней мере, в ней я не была такой же, как и эти тупые прохожие. Они частенько провожали меня странными и косыми взглядами, в этом и заключалось мое приподнятое настроение.
Но мне нужно торопиться и переодеваться – приближается встреча с Лешкой, таким же мрачным неудачником, как и я.
***
Иногда я задумывалась, почему случилось так, что мы с сестрой как неродные. Совершенно разные, противоположные во всем. Кто-то не особо умный сказал, что противоположности должны притягиваться. Но мне и Юльке было приятно, когда мы не видели друг друга хотя бы несколько часов.
Она всегда лебезила перед родителями, за что и получала их похвалу «Послушной Девочки», а я наоборот – считала это занятие слишком низким для себя. Чтобы Я да перед кем-нибудь ползала? Да не бывать такому! Именно за свой такой непокорный характер я и получила несолидную оценку «Плохой Девчонки». Я дерзила, ругалась, хлопала дверями и была весьма агрессивной. То ли дело Юлия: всегда улыбка на лице, аккуратное платьице, легкая походка и чрезвычайная милость и угодливость. Фальшь, фальшь, фальшь! Меня это бесило еще больше, поэтому семейные сборища я не любила. Понятно, что и сестра никакого уважения к себе не вызывала. С самого детства у нас началась война.
Даже сейчас трудно анализировать, как такое положение в семье повлияло на меня. Может, родители и пытались относиться к нам одинаково, но это у них совершенно не получалось. Ко всему прочему они в упор не видели настоящую Юленьку, которая научилась умело прятаться за маской доброжелательности. Они просто ничего не знали. И того, что стало с моим плюшевым мишкой; и того, кто долгое время читал мой дневник, пока я не заметила, что закладка лежит не на нужной странице; и того, что Юля частенько приносит в свою компанию очередные байки про меня. Не зная абсолютно ничего, они по-прежнему ее любят. А мне остается только ждать какой-то справедливости.
Довольно странное это ощущение – полное осознание того, что за тобой никто не стоит. Никто не выслушает, не даст руку помощи, элементарно не спросит про твои дела. Наверное, такое ощущение часто возникает у людей, ведь почему-то все они считают себя одинокими. А почему так? Я не знаю, я просто одна из них. Однако я даже рада в какой-то степени, что в моей семье произошло все именно так. Потому что все это формирует меня как личность, изменяет как-то. Я привыкла все делать сама, стала очень самостоятельной – разве это плохо? Плохо другое: я слишком подозрительна, не верю ни единому слову людей, не верю ни в какие благородные чувства. Но ничто не сможет растоптать мою надежду, которая определенно есть. А зачем иначе я так внимательно смотрю на прохожих?..
Но Лешка, наверное, уже заждался, а я была готова к «выходу в свет».
***
Сложно сказать, почему я с Лешкой иногда все же встречалась. Может, действительно потому, что мы схожи в своем мрачном начале, может, у меня возникало какое-то чувство жалости к нему. А пожалеть его действительно нужно было: более беспомощного и неприспособленного к жизни человека я не видела ранее! Если же меня мой опыт чему-нибудь да учил, то он – совсем иной случай. Если бы кто-нибудь плюнул в его сторону, то он, казалось, заплакал бы. Он совершенно не может постоять за себя, от этого-то и все его проблемы.
В моем понимании, весь город представляет собой некий лес, в котором живут разные животные, занимающие разные «этажи» в зависимости от выгодности своего положения. Могут сформироваться и некоторые группы животных, а есть и сильные одиночки. Так Лешка в таком лесу должен быть хорьком каким-нибудь! Настолько сильна его слабость над ним. Себя же я ставила где-то поодаль, совсем в стороне. Я как-то не вписываюсь во все это маленькое подобие отдельного мира.
С такими размышлениями и подошла я к памятнику Некрасову в центре города, несколько нервно поглядывая на часы и ожидая Лешку.
***
Встреча прошла нормально. Впрочем, как и все предыдущие. Ходили по парку, размышляли вместе над всем, что встречали. Вынуждена признать, что было довольно-таки скучно, наверное, зря ходила. Но даже если вы утвердительно киваете в ответ, это вовсе не значит, что вы действительно слушаете, верно? Вот и я задумалась о своем, изредка поддакивая, пока Лешка мне разъяснял что-то об этом мире.
А думала я о том, что улица выглядит также уныло, когда ты прямо стоишь на ней, а не смотришь из окна. Только прохожие волновали меня теперь меньше. Во мне играло и взвывало какое-то странное чувство, предчувствие каких-то перемен. Оно то ясно мне что-то нашептывало, то просто отзывалось чем-то тупым во всем теле. А я не верила ему, как можно верить в интуицию? Да и что может поменяться? Завтра я тоже заведу будильник на 7:00 и встану с правой ноги. Смешно, но такие мелочи на первый взгляд только кажутся глупыми. Пройдет так полгода, ты оглянешься назад и увидишь там только бесконечное повторение одного и того же. Вроде бы и захочешь что-то изменить, разукрасить все в новом и непривычном свете. Но разве нужно для этого отказать себе в чашке кофе, ставшей традицией для каждого утра? И почему не дать кошке очередную порцию мяса вечером, если она этого так ждет и она к этому так привыкла? Все это мелочи, скажите вы. А ведь из мелочей, именно из мелочей и составлена вся наша жизнь! Они скреплены только эмоциями и нашим отношением. Черт, как же я хочу, чтобы хоть что-то поменялось…
***
В тот день я спокойно читала учебник по истории, слегка морщась от яркого света лампы. Учить особо не надо было, поэтому я просто оценивала весь текст как единое целое, не задерживая ничего в своей памяти. Казалось бы, можно было заняться и другими, более полезными делами. Но мне нравился сам процесс чтения. Как, впрочем, и процесс познания.
Но тут кто-то открыл входную дверь, бросив почему-то ключи прямо на пол. Я нахмурилась: родители приходят не раньше шести, а Юля отправилась в свою компанию. Мои размышления прервал еще один звук – звук падающего тела. Вся квартира внезапно наполнилась чем-то странным, что я давно не слышала. Казалось, весь дом содрогался и вздыхал, прерываясь плачем. Здесь было все горе, которое только мог придумать человеческий разум, от истошного крика до шептания и молитв. Но кто шептал? Кто молился? Кто так успешно заставил меня поверить в свое несчастье?
Я пошла в прихожую, сохраняя спокойное выражение лица, хотя я немного боялась того, что могла лицезреть.
Но увиденное меня настолько сильно поразило, что моему спокойному выражению лица пришел логический конец. Юля лежала на полу и вполне могла считаться бездыханным телом, если бы не тот хрип, который то и дело вырывался из ее груди. Может, она меня и заметила, но ей было явно все равно. Глаза ее были сильно воспалены от слез, вся косметика была размазана по лицу, волосы растрепаны. Она лежала прямо на полу, ничуть не заботясь о своем наряде. Хотя бы по одному этому можно судить, насколько ей плохо.
Передо мной встал странный выбор перед человечностью и крайней жестокостью. Но почему, почему я выбрала первое?
Я присела возле «бездыханного тела» и попыталась ее растормошить. Сначала она посмотрела на меня, как на какое-то спасение, но, узнав во мне свою сестру, снова залилась слезами. «Дело дрянь» - подумалось мне тогда.
- Что случилось? С тобой все в порядке? – нет, я хорошо понимала, что это самый глупый вопрос. Но с чего-то ведь надо было начать.
Она еще раз взглянула прямо мне в глаза, силясь найти в них какой-то ответ, и ответила, почему-то на английском:
- Go away…
Позже даже она сама не могла точно сказать, почему ответила именно так.
Подумав несколько мгновений, я побежала за валерьянкой и, накапав нужное ее количество в воду, протянула Юле.
- Что это? – спросила она с некоторой тревогой.
- Вода, - нагло соврала я, несколько удивившись ее вопросу. «Неужели она думает, что я отравить ее хочу?..» - странная мысль в моей голове.
Юля осторожно сделала глоток, а потом допила и весь стакан. Оставалось только ждать улучшения, и оно довольно скоро пришло.
Через десять минут, сестра сидела на полу, прислонившись к стене, и будто стыдилась своего положения. Наверное, ей было неудобно мое присутствие, но уходить я не собиралась, не получив ответов. Я присела возле нее, пытаясь выглядеть не слишком напуганной.
- Так что же случилось? – спросила я еще раз самым доверительным тоном, на который способна была.
Юля тяжело подышала и, к удивлению моему, приступила к рассказу.
- Я… я даже не знаю, зачем вообще пошла туда. Меня пригласили на день рождение к Вере… Ну, ты ее не знаешь, конечно же. Мне идти не хотелось, но Влад уговорил меня, сказал, что будет весело и все такое. Мне и тогда это показалось странным, потому что Влад не был тем человеком, который любит различные вечеринки… Но сейчас это не важно. Пришли мы туда, все нормально было... Но вдруг раздался звонок… в дверь. Верка открывать побежала, а мне интересно стало, кто мог так опоздать… Ну, я тоже вышла в прихожую… А это оказался Юра.
Теперь мне стало понятно больше, а Юля все продолжала:
- Юра и Влад отвели меня в другую комнату и сказали всю правду… Что знали они про существование друг друга, просто ждали, насколько я далеко пойду. А зашла я действительно слишком далеко… «А теперь мы тебе отомстим» - именно так они сказали мне… Вот и отомстили.
Юля смотрела в одну точку перед собой и ничего больше не говорила. Да этого и не надо было, я все поняла сполна. И тут я сделала самую неожиданную для себя вещь: я обняла свою сестру.
***
Этот случай не остался без последствий. Юля оказалась беременной, а родители до сих пор пребывают в легком шоке. Мама успокаивала папу, а потом папа – маму… Собравшись с мыслями, они решили, что Юле следует сделать аборт.
Но самое отвратительное было не это. А то, что все «друзья» от Юли тогда отвернулись. Кто-то даже знал обо всем происходящем, кто-то вообще не догадывался. Но решение было одним и общим: Юля больше не в их компании. Что ж, когда просто некому от тебя отворачиваться, становится даже легче.
В доме уже все стало другим. Никаких радостных криков и веселья, ходили как-то на цыпочках и тихонечко, чтобы соседи не услышали. Изменилось и отношение родителей к Юле, и хотя они по-прежнему ее сильно любили, но любовь эта стала более сдержанной.
Из-за одной лишь ошибки Юля потеряла абсолютно все. Наверное, это должно было стать каким-то роком судьбы или предупреждением, но мне все равно было ее жалко. Вот странно, еще месяц назад я ее терпеть не могла, а теперь жалею.
***
Однажды кто-то тихо поскребся в мою комнату. Я подумала, что это кошка и уже открыла ей дверь, но на пороге стояла Юля. Мы с ней почти не разговаривали с того дня, поэтому довольно странно было видеть ее сейчас.
- Тебе что-то нужно?
- Да, я хочу поговорить.
- Ну… проходи.
Мне было ужасно интересно, что она скажет, но в то же время я не знала, как себя вести с ней.
Она присела на краешек дивана и заговорила, теребя кольцо на пальце.
- Мне довольно сложно тебе все это сейчас говорить… Понимаешь, мы никогда не были подругами, даже наоборот. И я никогда не думала, что может быть иначе, пока кое-что не заставило меня передумать. Пусть это для тебя странно звучит, но, несмотря на все колкости и пакости, я все же хотела узнать тебя. Хотя бы потому, что ты меня сильнее, у тебя есть, чему поучится… Мне хотелось стать такой же уверенной личностью, как и ты. Но в то же время я понимала, что мне закрыт вход в твой собственный мир. Поэтому я и злилась… Но сейчас, я думаю, сейчас все поменялось. Мне хотелось бы этого. Поверь, мне очень сложно все это говорить, но, может, мы смогли бы… как-нибудь подружиться?
Эта «исповедь» меня сильно озадачила. Во мне боролось самолюбие и желание ощутить кого-то за собой, почувствовать силу дружбы…
- Я подумаю, - ответила я без тени улыбки и повернулась к столу.
- Хорошо, я подожду, - ответила Юля и бесшумно вышла из комнаты.
Но я почувствовала, как она улыбается. Потому что она знала, что будет дальше.
13 марта, 2004 год