Суверенные Лиликраты. Терри Пратчетт. Мир Диска

Терри Пратчетт
Мир Диска

Суверенные Лиликраты. *1

1. Уж Вмазала, так Вмазала...

       Как это началось?

       Шёл летний дождик, но сам он, похоже, считал себя зимней бурей - лило, как из ведра.

       Мисс Перспикация Тик *2 изучала вселенную, под сомнительной защитой растительной изгороди. Она просто не обращала на ливень внимания - ведьмы быстро сохнут.


_______________________________________________________

Terry Pratchett
THE WEE FREE MEN
A DISWORLD NOVEL

*1 - wee free men - непереводимый каламбур :)
1. Свободные малютки 2. Свободные писуны 3. Люди, свободные от мочи 4. Звучит, как "Мы - свободные мужики" 5. free wee men - звучит, как "Свободные бабы"
*2 Перспикация Тик - Хитроумный Клещ, в буквальном переводе :).
_______________________________________________________


       Для изучения вселенной использовалась пара веточек, связанных верёвкой, камень с дыркой, яйцо, чулок(тоже с дыркой), шпилька, бумажка и огрызок карандаша. В отличие от магов, ведьмы учатся довольствоваться малым.

       Все эти предметы были связаны и переплетены между собой так, что составляли... прибор. Когда в него тыкали пальцем, он как-то странно дёргался. К примеру, одна из палочек, казалось, проходила прямо сквозь яйцо и выходила с другой стороны, даже не оцарапав скорлупу.

       "Даа", - пробормотала она. С полей её шляпы ручьём стекала вода. Вот ОНО. Определённо, трещина в стенах мира. Весьма неприятно. Там, вероятно, точка соприкосновения с другим миром. Ничего хорошего ждать не приходится. Придётся разобраться с этим на месте. Но... если верить левому локтю, там уже есть ведьма.

       "Пусть она сама возится", - раздался таинственный голосок по соседству с её башмаками.

       "Нет, тут что-то не сходится. В той стороне мел", - произнесла Мисс Тик с сомнением в голосе. "На мелу не вырастишь настоящую ведьму. Он же не многим твёрже глины. Уж поверь мне, ведьмы растут на прочном фундаменте. Добрая старая скала подойдёт, как ничто другое". Мисс Тик покачала головой, разбрасывая во все стороны капли воды. "Но мои локти, вообще-то, нечасто меня подводят"(мы нередко слышим совет: "прислушивайся к голосу своего сердца", но ведьмы этим не ограничиваются - вы и не поверите, что можно узнать от собственных почек).

       "Так чего попусту языком молоть? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", - подвёл черту голос. Что нам здесь - мёдом намазано?

       И правда, климат этих равнин не был благоприятен для ведьм. Мисс Тик зарабатывала жалкие гроши на врачевании и гадании *3. Спала она, как правило, в хлеву. Пару раз её даже "уронили" в пруд.


_______________________________________________________
*3 - на гадании можно зашибать нехилые бабки - надо просто угадывать желания клиента. Вот только ведьмы, вместо этого, просто сообщают вам то, что видят в будущем. Что, возможно, правдивей, но определённо не способствует росту их популярности и быстрому обогащению.
_______________________________________________________


       "Не могу же я вломиться без спросу на территорию другой ведьмы. Это никогда ещё не приносило ничего, кроме неприятностей. Но...", - она сделала паузу, - "ведьмы не возникают на ровном месте. Посмотрим..."

       Она вытащила из кармана треснувшее блюдце и слила в него дождевую воду со своей шляпы. Вытащив из другого кармана пузырёк чёрных чернил, она подкрасила воду.

       Прикрыв блюдце ладонями от дождя, она прислушалась к своим глазам.

       Тиффани Боль лежала на животе у реки, щекоча карпа. Она любила слушать их пузырчатый смех.

       Невдалеке, там где берег становился чем-то вроде галечного пляжа, её брат Вентворф *4 возился с липой и, почти наверняка, становился липким.


_______________________________________________________
*4 Вентворф - буквально - стал ценным, стал достойным.
_______________________________________________________


       В чём только Вентворф не умудрялся вымазаться. Вымытый, высушенный и оставленный посреди чистой комнаты на пять минут Вентворф непременно сумеет во что нибудь влипнуть. Было невозможно обнаружить источник грязи - он просто умудрялся вымазаться - и всё. Впрочем, присматривать за ним было не так уж и сложно, надо было только не давать ему совать в рот лягушек.

       В сознании Тиффани был такой маленький независимый уголок, который так и не принял это имя, Тиффани . Уже в свои девять лет, она чувствовала, что оправдать такое имя будет непросто *5. Кроме того, не далее, как на прошлой неделе, она окончательно решила стать ведьмой, когда вырастет, и имя Тиффани не лучшая подмога в этом начинании. Да её просто на смех поднимут!


_______________________________________________________
*5 - в английском, имя Тиффани вызывает сложные ассоциации, куда непременно входят драгоценные камни, экзотические цветы и очень дорогие женщины.
_______________________________________________________


       Другая, большая часть сознания Тиффани думала о слове "susurrus". На свете было немного людей, интересующихся этим словом. Она играла им в уме, не забывая щекотать карпа под подбородком ловкими пальцами.

       Susurrus... если верить бабкиному словарю, это означало "низкий тихий звук, как при шёпоте или бормотании". Тиффани нравился вкус этого слова. При его звуке ей представлялись таинственные люди в длинных плащах, шепчущиеся за дверью: сусуррусуссурруссс...

       Она прочитала словарь от корки до корки. Ей просто никто не сказал, что словари составляют, вообще-то, не для этого.

       Она так задумалась, что не заметила, как довольный карп уплыл, пресытившись её компанией. Но его заменило нечто другое, покачивающееся на волнах в нескольких дюймах от её лица.

       Это была круглая корзинка, не больше половинки кокосовой скорлупы, законопаченная по всем щелям, что собственно, и позволяло ей держаться на плаву. На ней стоял человечек, росту в котором было не более шести дюймов(15см.). Его голову венчала шапка нечёсанных рыжих волос, украшенных перьями, бусинами и яркими лоскутками. Его рыжая борода была не более ухоженной, чем шевелюра. Ту часть его кожи, что не была покрыта синими татуировками, покрывал крошечный килт *6. Он размахивал у неё перед носом своим кулачком и кричал:


_______________________________________________________
*6 килт - юбка; шотландский плед, обёрнутый вокруг чрёсел - драпируется на манер тоги, но длинной уступает тунике и, на первый взгляд, неотличим от своеобразной шерстяной юбки.
_______________________________________________________


       "Эй, ты, дубина! Сматывайся отсюда, кому говорят, ты, тупая подстилка! Берегись зелёной башки!"

       С этими словами, он рванул верёвку, свешивающуюся с борта и вытащил на поверхность второго рыжего малыша, у которого уже явно заканчивался кислород.

 - Не время для рыбалки! Зелёная башка на подходе!

 - Дьявол! С... на...! - С пловца ручьями стекала вода.

       И тут он схватил маленькое весло и, вращая им, как пропеллер, направил свой челн прочь.

 - Простите! Вы - феи? - крикнула вслед Тиффани.

       Но крохотные мореходы скрылись в камышах, не удостоив её ответа.

       Врядли, подумав, постановила Тиффани.

       И тут, к её тёмному удовольствию, раздался суссурус. Листья в прибрежных зарослях ольхи пришли в движение и зашелестели без ветра. Их примеру последовали камыши. Они не гнулись, а только дрожали. ВСЁ дрожало и выглядело... размытым, как если бы мир схватили и трясли чьи-то гигантские руки. Воздух шипел и пузырился. Люди шептались за закрытыми дверями.

       Прямо под берегом пошла пузырями вода. Здесь было неглубоко, вероятно, ей по колено - но, внезапно, вода потемнела, позеленела, и, непонятным образом, приобрела глубину...

       Она едва успела отступить на пару шагов, как длинные, тощие руки выстрелили из воды и стали жадно шарить там, где она только что сидела. На мгновение показалось тонкое лицо с длинными острыми зубами, огромные круглые глазищи и мокрые зелёные волосы, неотличимые, с виду, от водорослей - и тут страховидное создание вернулось в породившие его глубины.

       К тому времени, как воды сомкнулись над зелёной головой, Тиффани уже мчалась во весь дух вдоль берега, к маленькому пляжу, где Вентворф лепил куличи из песка. Она подхватила ребёнка на руки, когда поток пузырьков только успел обогнуть изгиб берега. Вновь вскипела вода, зелёновласое создание взлетело над ней, и длинные руки процарапали борозды в грязи. С обиженным криком чудище обрушилось в пучину.

 - Игруску хоцу, хоцу!

       Тиффани проигнорировала вопль Вентворфа. Она смотрела на реку с задумчивым выражением на мордашке.

       Я совсем не испугана, думала она. Как странно. Вместо страха, я чувствую одну только злость. Она подавила раскалённый до красна шар страха и не пускает его наружу...

 - Хоцу! Хоцу, хоцу играть!

 - Скатерью дорога, - рассеянно проговорила Тиффани. Рябь на воде ещё не разошлась.

       Она не видела ни малейшего смысла в том, чтобы рассказать кому-нибудь об увиденном. В лучшем случае, взрослые восхитятся её воображением, но скорее просто попросят не морочить им голову.

       Злость никак не проходила. Как смел монстр появиться в реке? Особенно, такой... такой... нелепый! За кого он её принимает?

       Ботинки. Большие, тяжёлые ботинки, которые столько раз чинил отец; их носили по очереди старшие сёстры; несколько пар носок требовалось, чтобы они не падали с детской ноги. Да, они велики. Это идёт домой Тиффани, которая нередко воспринимает себя как средство перемещения ботинок с места на место.

       Не забудем упомянуть платье. Оно также принадлежало нескольким сёстрам; его брали, надевали, снимали, бросали, подбирали и стирали столько раз, что, по совести, давно уже пришло время его выкинуть. Но Тиффани, как ни странно, его любила. Оно доходило ей до щиколоток и, с какого бы цвета оно не начало свой жизненный путь, ныне это был молочно-синий, что, по странному совпадению, было цветом бабочек, игриво кружащихся у тропы.

       У Тиффани было светло-розовое лицо с карими глазами и коричневыми же волосами. Вполне заурядное лицо. Её голова могла показаться тому, кто смотрел на неё - к примеру, в блюдце чёрной воды - великоватой для её размеров, но, быть может, Тиффани ещё вырастет до правильных пропорций.

       Вот они с братом идут всё дальше и дальше, превращаясь в две маленькие точки на чёрной ленте дороги, и вот они уже в родимой сторонке.

       Она зовётся Мел. Зелёные равнины колышатся под жарким летним солнцем. Отсюда, с высоты, неторопливо бредущие стада овец видятся плывущими над короткой травой, как облака в зелёных небесах. Тут и там, кометами проносятся над травой пастушьи собаки.

       Когда изображение удаляется, глазам наблюдателя предстаёт длинный зелёный холм, огромным китом лежащий на теле мира...

...окружённый чёрной водой в блюдце.

       Мисс Тик подняла глаза.

       "Это существо в лодке, это был Нак Мак Фигл!", - воскликнула она. - "Самая страшная из всех рас фей! Даже тролли спасаются бегством от Вольных Крошек! И один из них предупредил её!"

 - Так значит, она - ведьма? - произнёс голосок.

 - В её возрасте? Н е в о з м о ж н о! - отрезала Мисс Тик. - Её некому было учить! На Мелу нет ведьм! Он слишком мягок. И всё же... она не испугалась... Дождь кончился. Мисс Тик подняла взгляд на Мел, возвышающийся над низкими, досуха выжатыми тучами. До него было миль пять.

 - За этим ребёнком глаз да глаз... Но мел слишком мягок, чтоб взрастить ведьму...

       Только горы были выше Мела. Они стояли - острые, пурпурные, серые; длинные потоки снега стекали с их вершин даже летом. "Невесты неба", как назвала их однажды Бабка Боль - и она так редко хоть что нибудь произносила, не говоря уж о том, что не имело отношения к овцам, что Тиффани запомнила её слова. Да и что ещё могли напомнить зимние горы, когда их белый наряд дополняла вуаль снежных потоков?

       Бабка говорила старыми, странными словами, пословицами и поговорками. Она называла равнины не Мел, а "Степь". На ветру, в степи, хижину крепи, подумала Тиффани, и слово запомнилось, закрепилось рифмой и ассоциацией.

       И вот она - на ферме.

       Обычно, люди не навязывали Тиффани свою компанию. Можно, пожалуй, даже сказать, что её избегали. За этим не скрывалось ни малейшей враждебности, но ферма была велика, всем хватало своих забот, а она выполняла свои обязанности столь безупречно, что не нуждалась ни в чьём присмотре и становилась, таким образом, "невидимой". Её работа была связана с молочными продуктами и тут она не знала себе равных. Она сбивала масло лучше матери, а отличное качество её сыров не оставляло равнодушным никого из знатоков. Это, определённо, таллант. Иногда, когда в селе появлялись бродячие учителя *7, она урывала момент, чтобы получить немного образования. Но, по большей части, её время было отдано основному производству. Ей нравилась полутьма и прохлада маслодельни; к тому же, было приятно думать, что она делает на ферме что-то полезное.


_______________________________________________________
*7 - бродячие учителя - тут Терри Пратчетт указывает вероятный Путь развития образовательной системы в постсоветских условиях существования на территории бывших социалистических республик. Модель эта, хотя и далека от идеала, всё же имеет определённые преимущества перед голодной смертью преподавательского состава.
_______________________________________________________



       Это и на самом деле называлось Дом-Ферма. Отец арендовал её у Барона, владельца земли, но Боли были здесь века и, как говаривал её отец(тихо, после вечернего пива), сама земля знала, что принадлежит Болям. Мать Тиффани рекомендовала ему держать язык за зубами, хотя Барон всегда был уважителен к Мистеру Боль, с тех пор, как Бабка умерла пару лет тому, и называл его лучшим пастухом в этих холмах и вообще, считался не таким уж плохим человеком. Уважительность - не худшая политика, говорила мать, а у бедняка хватает своих печалей.

       Но, порой, отец вспоминал, что Боль(или Моль, или Голь, или Роль - правописание не в счёт) упомянались в документах многих веков истории края. Эти холмы у них в костях, говорил он - и они всегда были пастухами.

       Тиффани ощущала странную гордость при мысли об этом, хотя, вероятно, не менее приятно было бы иметь в числе предков великих путешественников, изобретателей - вообще людей, не боящихся попробовать свои силы в какой-нибудь новой области. Но чем-то ведь надо гордится человеку? Сколько себя помнила, Тиффани слышала от своего отца, в остальном - тихого, медлительного человека, Шутку, ту самую, что, должно быть, передавалась в их роду от отца сыну уже сотни лет.

       Он говорил: "вот прошёл ещё один полный трудов день, а я - всё такая же Боль", или "С Болью я встал и с Болью ложусь", или даже: "Я весь - Боль". После примерно третьего повтора, они теряли остаток невеликого юмора, заложенного в них изначально, но она бы обеспокоилась, не услышав за неделю хотя бы одной такой Шутки. Они и не должны были быть забавными, довольно того, что они Родовые. Так, или иначе, как бы они не писались, её предки были той Болью, что остаётся, а не той, что уходит.

       В кухне никого не было. Мать, вероятно, понесла ланч *8 стригущим овец мужчинам. Сёстры Ханна и Фастидия *9 были там же, валяли шерсть и лупились на юношей. Они никогда не упускали возможности пособить при стрижке овец.


_______________________________________________________

*8 ланч - полдник.
*9 Фастидия - брезгливая, привередливая; хана в переводе не нуждается :-).
_______________________________________________________



       Рядом с большой чёрной печью, стояла полка, всё ещё носившая гордое имя Библиотеки Бабки Боль, как минимум, в устах её матери, которой было приятно считаться владельцем библиотеки. Для остальных это была просто Бабкина Полка.

       Книгам вполне хватало места между банкой имбиря и фарфоровой пастушкой, которую Тиффани выиграла на ярмарке, когда ей было шесть лет.

       Там всего только и было пять книг, если не брать в расчёт толстый фермерский дневник, которому Тиффани отказывала в праве носить гордое имя книги уже на том основании, что заполнять его надо было самостоятельно, от руки. Там был словарь. Там был Альмонах, который заменялся каждый год на очередное издание. А рядом с ним стояли "Заболевания Овец", растопырившиеся Бабкиными закладками.

       Бабка Боль была истинным знатоком по части овец, хоть она и имела обыкновение величать их "волчьей сытью, мешками, полными костей, глаз и зубов, только и ищущими новые способы околеть". Другие пастухи готовы были тащится к ней многие мили, в надежде на исцеление своих подопечных от их загадочных хвороб. Говорили, что у неё лёгкая рука, несмотря на то, что она никогда не скрывала своих методов лечения овец и людей, сводившихся к дозе ацетона и крепким проклятиям, подкреплённым добрым пинком. Обрывки бумаги, исписанные собственными рецептами Бабки, торчали отовсюду. Те из них, что не ограничивались ацетоном, включали проклятья.

       Рядом с книгой про овец стоял маленький том, озаглавленный "Цветы Мела". Разнотравье плоскогорий кишело маленькими, хитрыми цветочками, вроде Коровьего Промаха, Заячьих Колокольчиков и других, которые были столь малы, что как-то умудрялись пережить выпас. На Мелу, цветам требовалась и хитрость и особая крепость, чтобы пережить и овец и зимние бури.

       Кто-то, очень давно, раскрасил изображения цветов. Книга была подписана "Сара Гризел *10" - именем, которое Бабка носила до замужества. По сравнению с ним, и "Боль", вероятно, казалась ей не слишком скверной фамилией.


_______________________________________________________

*10 Гризел - плакса.
_______________________________________________________



       И, наконец, там была "Книга Расказовъ о Феяхъ для Послушныхъ Детей", столь древняя, что была прямо таки испещрена "ятями".

       Тиффани встала на стул и сняла эту самую книгу с полки. Полистав книгу, она нашла нужное место и освежила его в памяти. Насмотревшись вволю, она вернула книгу на полку, отодвинула на обычное место стул и полезла в сервант.

       Найдя суповую тарелку, она достала из ящика рулетку(метр) и произвела измерение вышеупомянутой посудины.

       "Хмм. Восемь дюймов. Что у них, язык отвалился бы прямо так и сказать?"

       Она сняла с крючка самую большую сковородку, ту, на которой можно приготовить завтрак на полдюжины(6) человек в один приём, взяла немного сластей из банки на тумбочке и упаковала их в старый бумажный пакет. Затем, к смешанному с изрядной долей обиды удивлению Вентворфа, она взяла его за липкую ручку и повела обратно, к реке.

       Всё выглядело, как обычно, но Тиффани не позволила этому факту усыпить свою бдительность. Отсутствие карпов не осталось незамеченным, а молчание птиц резало слух.

       Она нашла на речном берегу подходящие кусты. Потом она, по мере сил надёжно, вбила у самой воды деревяшку и привязала к ней пакет сластей.

 - Слааденькое, Вентворф! - со сковородкой наперевес, она полезла в кусты.

       Вентворф потрусил к сластям и попытался поднять пакет. Тот и не пошевелился.

 - Хоцуу на горшоок! - завопил он. Эта угроза, как правило, срабатывала. Его короткие, неуклюжие пальчики бессильно царапали узлы.

       Тиффани внимательно наблюдала за водой. Темнеет ли она? Зеленеет ли? А это что - водоросли? А пузырьки - смех карпа?

       Нет.

       Размахивая сковородкой, как битой, она выскочила из засады. Орущее чудище, выпрыгнув из воды, со всей дури вступило в незапланированный и в высшей степени интимный контакт с летящей навстречу сковородкой. Встреча была горячей и звонкой.

       Это был тот замечательный, вибрирующий на конце звон, который сообщает знатокам, что состоялся контакт на высшем уровне.

       Невезучее создание, казалось, зависло на какое-то мгновение в воздухе, роняя в воду зубы и обрывки водорослей, но затем гравитация взяла своё и оно медленно погрузилось, пуская крупные пузыри.

       Когда муть осела, взору представилась добрая старая река, с устланным галькой мелким дном.

 - Хоцу, хоцу сладенькое, - вопил Вентворф, который, в присутствии сластей, был слеп и глух, как тетерев на току.

       Тиффани развязала верёвочку и дала ему весь пакет. Он спешил и давился, что повторялось каждый раз, когда в его руки попадало сладкое. Дождавшись, пока ему станет дурно, она задумчиво поплелась домой.

       В камышах, у самой поверхности воды, раздался тоненький шёпот:

 - Проклятье, Крошка Бобби, ты видал? Нет, ты видал это?

 - Угу. Давай-ка лучше по... и скажем Большому Парню, что мы нашли каргу.

       Мисс Тик резво трусила вверх по пыльной дороге. Ведьмы не любят, когда кто-нибудь видит их бегущими. Это выглядит так... непрофессионально. Ещё хуже быть замеченной за переноской тяжестей, а она, как раз, тащила на спине свою палатку.

       За ней стелились облака пара. Ведьмы сохнут изнутри.

 - Все эти зубы! - с содроганием заметил загадочный голос, сменивший прописку и раздававшийся на этот раз из её шляпы.

 - Сама знаю! - огрызнулась на бегу Мисс Тик.

 - А она просто взяла и каак вмажет!

 - Да. Я знаю.

 - И никаких сомнений!

 - Да. Впечатляет, - признала Мисс Тик. Она выдыхалась. К тому же, они уже достигли нижних склонов гор, а на Мелу она никогда не была в своей лучшей форме. Бродячие ведьмы предпочитают иметь под ногами твёрдую почву, а не "скалу", которую без труда разрежешь простым ножом.

 - Впечатляет? Она использовала в роли приманки родного брата!

 - Удивительно, не правда ли? - проговорила Мисс Тик. - Так быстро сообразить... о, нет... - Она остановилась и облокотилась об изгородь, почувствовав головокружение и тошноту.

 - Какого... какого чёрта? - возмутилась шляпа, - Я чуть не свалилась!

 - Этот проклятый мел... Он уже ощущается! Дайте мне честную почву, а лучше - скалу, ну, в крайнем случае, глину... но мел - это вообще ни рыба, ни мясо! Я весьма чувствиельна к геологии, знаешь ли.

 - К чему ты ведёшь?

 - Мел - жадная почва. В этих краях я, по правде сказать, не очень-то сильна...

 - Хоть на ногах-то удержишься?

 - Брось, не гони волну! Вот в смысле магии...

       Мисс Тик ничем не напоминала ведьму. Как и большинство ведьм, по крайней мере - бродячих. Смахивать на ведьму может быть небезопасно, когда вокруг одни невежды. По этой причине она не носила оккультных украшений, не пользовалась светящимся магическим ножом, или, скажем, серебрянными бокалами, украшенными изображениями черепов; она даже как-то обходилась без сыплющей во все стороны искры метлы - ведь всё это - намёки, могущие указать достаточно проницательному человеку на присутствие ведьмы. Из магических приспособлений, в её карманах можно было найти только пару веточек, обрывок верёвки, монету-другую и, конечно, амулет - на удачу.

       Такие амулеты таскали все местные обитатели, и Мисс Тик считала, что само отсутствие амулета может заставить заподозрить в ней ведьму. Для того, чтобы оставаться живой ведьмой, необходима изрядная доля хитрости.

       Впрочем, Мисс Тик так и не научилась обходиться без островерхой шляпы - но это была конспиративная шляпа, которая лишь при её желании становилась островерхой.

       Единственным предметом в её сумке, который мог вызвать у кого-либо подозрения, была маленькая потрёпанная брошюра, озаглавленная "Вступительный Курс в Эскапологию", Великого Вильямсона *11. Когда бросание в пруд со связанными руками является не более, чем частью обычного профессионального риска, способность проплыть метров тридцать под водой, в полной одежде, вкупе с умением скрываться под водорослями, используя для дыхания полый стебель камыша не улучшат твоего положения ни на йоту, если не будут подкреплены достойными удивления достижениями в области развязывания узлов - связанными руками, на время, на задержке дыхания, в самых что ни на есть "боевых" условиях.


_______________________________________________________

*11 Эскапология - наука о том, как спасать свою шкуру, или, если хотите, искусство выживания в тех "экстремальных" условиях, когда ваше существование стало кому-то поперёк горла, с упором на ретираду(спасение, через улепётывание), а не более агрессивные методы, те самые, которые с неизменным успехом практикует Коэн Варвар - и которые, столь же неизбежно, приводят к летальному исходу - или жестоким увечьям его многочисленных оппонентов.

Великий... - Посколько каждому сколько-нибудь опытному человеку должно быть понятно, что Великим называется, в лучшем случае, жулик и аферист, то, при случае, такой псевдоним может служить и в конспиративных целях.
_______________________________________________________



 - Так ты не в состоянии колдовать?

 - Именно... - признала Мисс Тик.

       Неожиданное позвякиванье заставило Мисс Тик встрепенуться. Она подняла глаза на карабкающуюся вверх по белой дороге нелепую процессию. Многочисленные ослики тащили тележки, накрытые ярко раскрашенными чехлами. Рядом с тележками, брели по пояс покрытые пылью люди. В большинстве своём это были мужчины, одетые в яркие, под многолетним слоем грязи, робы; их головы венчали странные квадратные чёрные шляпы.

       Мисс Тик улыбнулась.

       Они походили на медников, но она была готова держать пари, что среди них не найдётся и одного, способного починить котелок. Их товар был невидим глазом и не убывал, сколько его ни продавай. И всё же, он был нужен всем, хоть спрос на него и был, зачастую, невелик. Они пытались продать ключи от Вселенной людям, которые и не подозревали, что она заперта.

 - Сама-то я колдовать не смогу, но вот учить - это сколько угодно!


       Остаток утра Тиффани провела за работой, в маслодельне. Сыр, как ни странно, не самозарождается в чане с молоком...

       На полдник были бутерброды с джемом. "Сегодня в посёлке будут учителя. Можешь пойти к ним, если ты уже закончила дела", - сказала мать.

       Тиффани согласилась, что, да, есть ещё пара вещей, о которых было бы неплохо узнать побольше.

 - Можешь взять пол дюжины морковок и яйцо. Осмелюсь заметить, им, беднягам, не помешает яйцо.

       Поев, Тиффани последовала материнскому совету и отправилась совершать бартерную сделку, надеясь не прогадать и получить образования никак не меньше, чем на яйцо.

       Большинство мальчишек на селе, взрослея, перенимали ремесло своих, или, в крайнем случае, соседских отцов. Проблем с таким обучением, понятное дело, не возникало. Всё шло, как говорится, без отрыва от производства. Девочкам полагалось осваивать профессию жён. Впрочем, от них ожидали, также, и умения читать и писать, что считалось нетяжёлым домашним занятием, слишком ничтожным, чтобы занимать этим парней.

       Тем не менее, согласно общему убеждению, существовали и некоторые другие вещи, которые следовало знать даже парням, хотя бы для того, чтобы не тратить время в пустых раздумьях о том, что же находится по другую сторону гор, или, скажем, каким образом дождь умудряется падать с небес...

       Каждая уважающая себя семья в селе ежегодно покупала свежий Альмонах - и кой какое образование в нагрузку *12. Он был большой и толстый и издавался где-то далеко, за бугром *13. Он содержал горы бесценной *14 информации: фазы луны, оптимальное время посева бобов и тому подобное. В нём, также, можно было найти пророчества на предстоящий год и упоминания о далёких чужих краях с именами типа Клатч и Хершеба. Тифани видела Клатч на картинке в Альмонахе. Картинка изображала одиноко стоящего посреди песков верблюда. Всё это она узнала из пояснений матери. С тех пор Клатч прочно ассоциировался у неё с верблюдом в пустыне. Ей казалось, что в этом определении чего-то нехватает, но для всех остальных формулой "Клатч = верблюд, пустыня" всё и исчерпывалось.

       В этом и состояла проблема - если не найти какого нибудь способа это остановить, люди так и будут задавать вопросы *15 без конца.


_______________________________________________________

*12 в нагрузку - непонятно? Спросите у кого нибудь из старших :-).

*13 за бугром - за границей(примерно).

       Если к власти вновь придут коммунисты, то следущему поколению подростков эти "устаревшие" термины будут до боли близки и понятны безо всяких комментариев. "В нагрузку" - это такой "дискаунт", скидка на комбинацию товаров - только в условиях, когда отдельно один из товаров легально не купить ни за какие деньги(дефицит называется :( ). А за бугром... да, вроде, как заграница. Но - гораздо ближе к тому, как сидящий в тюрьме или лагере з/к воспринимает волю, которая совсем близко, за колючей проволокой, но бесконечно далеко, ведь от неё отделяют годы срока и пули часовых...

*14 - драгоценной, для одних - и абсолютно бесполезной для подавляющего большинства других.

*15 вопросы - вся цель ремесленного образования - убить вопросы готовыми ответами(Олди); в то время, как образование исследователя прививает навык убивать каждый ответ множеством всё более въедливых вопросов.
_______________________________________________________



       Вот тут и могли пригодиться учителя. Сбивашись в шайки, они исколесили горы вдоль и поперёк - вместе с медниками, кустарями одиночками типа кузнецов, народными целителями, прочими торговцами всевозможными панацеями, старьёвщиками, прорицателями, гадалками - всеми мыслимымыми и немыслимыми разновидностями агентов по продаже того, что не было, прямо скажем, продуктами первой необходимости, но, всё же, могло изредка и пригодиться людям.

       Они скитались от села к селу, давая короткие уроки в самых различных дисциплинах. Держались они особняком и выглядели загадочно в своих оборванных одеяниях и диковинных квадратных шляпах. Они не чурались длинных слов, таких, как "коррозия", или даже "электрификация". Они вели тяжкое, полное невзгод существование, питаясь тем, что могли получить в обмен на уроки, которые давали всем и каждому, кто соглашался их слушать. Когда желающих слушать не находилось, они питались, чем бог пошлёт - а посылал он, как правило печёного ёжика, который, как вам известно из песен, всё равно ни на что более интересное не сгодится... Они ложились спать прямо под небесами, звёзды в которых считали те из них, кто специализировался в математике, измеряли - астрономы и именовали учителя литературы. Учителя географии, эти Паганели Мира Диска, не упускали возможности заблудится в двух соснах и, при особом везении, сверзится в медвежью яму.

       На селе были, как правило, рады их визитам. Они хорошо учили детей - во всяком случае, их уроков хватало тем, чтобы заткнуться и не донимать взрослых глупыми вопросами - а чего ещё вы хотели бы от образования? Но, ещё до заката, их не забывали выставить за околицу - чтоб курей не крали.

       Вот и сегодня поле прямо за селом пестрело цветастыми шатрами и палатками. Небольшие квадратные области за ними были отгорожены высокими полотняными стенами и патрулировались ассистентами, высматривающими каждого, кто пытался подслушать Образование не заплатив. На первой же из попавшихся Тиффани на пути палаток, она увидела вывеску, гласившую:



Гограпия!

Гограпия!

Гограпия!

Только сегодня: все материки и океаны

ПЛЮС всё, что вам нужно знать о ледниках!

За копейку - или Любой Распостранённый Овощ!



       Тиффани пришла к выводу, что будь этот учитель хоть ведущим экспертом по материкам, ему определённо не помешало бы взять пару уроков у соседа, на чьей вывеске она прочла:



Чудеса Пунктуации и Правописания


1 - Абсолютная Уверенность в Запятой

2 - Мягкий и Твёрдый Знак для Чайников

3 - Тайна Точки с Запятой

4 - Накоротке с Амперсандом(со скромной доплатой)

5 - Забавы со Скобками


Принимаются овощи, яйца и чистая поношенная одежда



       Следующий ларёк был украшен картинами на исторические темы - короли, пытающиеся оттяпать друг другу головы с энтузиазмом, достойным лучшего применения и равно любопытные ключевые моменты политической жизни. Учитель, нетерпеливо поджидающий любопытных, был одет в потрёпанные алые одежды, подбитые траченными молью кроличьими шкурками, и носил старый, украшенный флажками циллиндр. Он как раз направлял зажатый в руках мегафончик на Тиффани.

 - Короли, Мрущщие в Веках? Весьма поучительно, реки крови*16!



_______________________________________________________

*16 реки крови - яркий пример ущерба, причиняегомого бизнессу рекламой, не принимающей в расчёт особенности психологии целевой аудитории. Это мальчишкам приходится выставлять свою предпологаемую кровожадность на показ, кичиться ей и всячески подчёркивать. Примерной девочке, ловящей монстров на младшего братишку, вовсе не следует привлекать к к своему бессердечию излишнего внимания.
       


 - В самом деле? - еле сдержала зевок Тиффани.

 - О, ты просто обязана знать свои корни, мисс. А то ведь и с пути сбиться недолго!

 - Я - такая же Боль, как и длинная череда моих предков. И, полагаю, мой путь лежит к следующей палатке.

 - Которая была украшена картинками животных, включающих, к её удовольствию, и верблюда.

       Надпись гласила: Полезные животные. Сегодня: Наш Друг Ёжик.

       По ассоциации, к ней пришла мысль о возможностях применения в хозяйстве речной Твари - и тут же удалилась, устыдившись собственной нелепости. Но, так или иначе, эта вывеска была единственной, подававшей хоть какие-то надежды. Несколько ребятишек уже сидели на скамейках внутри, ожидая начала урока, но но учитель всё ещё не терял надежды добавить к своему заработку яйцо-другое.

 - Привет, малышка, - начал он разговор со своей первой, но далеко не последней ошибки. Тебе наверняка не терпится выяснить всю подноготную ёжика?

 - Хватит с меня и прошлого лета.

       Учитель счёл, что настало время действительно посмотреть на неё - и его улыбка лопнула, как проколотый шарик, сменившись довольно таки напряжённой гримасой. - О да, припоминаю. Ты задавала эти... вопросики.

 - Вот и сегодня мне нужен ответ на вопрос.

 - Только не о способах размножения ёжиков, умоляю!

 - Нет, скорее, кое-что из области зоологии.

 - Зоология, да? Такое боольшое слово... - задумчиво протянул учитель.

 - Фамильярность, покровительственное отношение - длинные слова, а зоология - короткое, - отрезала Тиффани.

 - Глаза учителя, и без того выпученные, теперь и вовсе вылезли из орбит. Впрочем, он быстро собрался и снова прищурился. Рабочий день, начинавшийся с Тиффани, явно не предвещал ничего хорошего. - Какая умненькая девочка! Но я не думаю, что у нас найдётся учитель зоологии. Вот, скажем, ветеринария, с другой стороны... Ладно, о каком, конкретно, животном ты хотела бы знать?

 - Дженни Зелёные-Зубы. Обитающий в воде монстр с огромными зубами и когтями, и глазами с суповую тарелку размером.

 - О каких тарелках, собственно, идёт речь? Огромных, вместительностью не уступающих и миске, да ещё и хлеб, а то и пирожные на краю уместятся, или о тех, в которых подают суп - или салат в ресторане?

 - О тех, что составляют в поперечнике восемь дюймов. Я меряла. - Тиффани сумела обойти тот факт, что ещё никогда в своей короткой жизни ей не доводилось заказывать суп и салат.

 - Вот так штука. Не думаю, что я с ней знаком. Судя по описанию, это на редкость бесполезное животное. Да, несомненно. Собственно, оно вообще... не от мира сего. Сказочное, наверно.

 - Я так и думала. И всё равно, мне хотелось бы узнать о ней побольше.

 - Знаешь что? Обратись-ка ты к ней. Она - новенькая.

 - Что она преподаёт?

 - Точно не скажу. Она говорит, что учит думать, но я не представляю, как этому можно научить. С тебя морковка за совет, благодарствую.

       Подойдя поближе, Тиффани разглядела записку, приколотую к палатке. На фоне крикливых вывесок её буквы, казалось, шептали:


Я могу преподать тебе урок,
который ты нескоро забудешь.


Глава 2

Мисс Тик.


 - Ага, - улыбнулась прочитав Тиффани.

 - Тук-тук, - когда не во что стучать, приходится импровизировать.

 - Кто там? - ответил изнутри женский голос.

 - Тиффани, - ответила девочка, которая никогда не смотрела "Каникулы в Простоквашино".

 - Какая такая "Тиффани"?

 - Та, которой не до глупых шуток!

 - Звучит многообещающе. Заходи.

       Она откинула полог. В придачу к духоте и жаре, в палатке было темно. Очертания тощей фигуры, сидящей за столом были первым, что она смогла различить. Острый, как нож тонкий нос выглядывал из под большой чёрной соломенной шляпы, украшенной какими-то идиотскими бумажными цветами. Эта шляпа больше подошла бы огородному пугалу, чем обладательнице лица.

 - Вы - ведьма? - спросила Тиффани. - Я ничего против них не имею, - поспешила она добавить, сообразив, что выбрала не лучшее время и место для такой... прямоты.

 - Ну ты даёшь! - вырвалось у её потрясённой собеседницы. - Ваш барон поставил ведьм вне закона, знаешь ли - и первое, с чего ты начинаешь разговор с незнакомкой, это вопрос: "Вы - ведьма?". С чего ты это взяла?

 - Ну, вы одеты во всё чёрное.

 - Каждый имеет право носить чёрное. Это ещё ни о чём не говорит.

 - На вас - соломенная шляпа с цветами.

 - Ведьмы носят высокие островерхие шляпы. Это каждый дурак знает.

 - Конечно, но общеизвестно, также, что ведьмы очень умны, - спокойно заметила Тиффани. Загадочный огонёк в глазах собеседницы подтвердил её догадки. - Они умеют, при желании, оставаться незамеченными. Вероятно, чаще всего, они просто не выглядят так, как этого от них ожидают. Решившая посетить наши места ведьма, должна принять настроения Барона во внимание - и оденется так, что никому и в голову не придёт её заподозрить.

       Женщина уставилась на неё самым невежливым образом. - Какая неординарная логика, - отметила она. - Из тебя вышел бы отличный инквизитор. Ты знаешь, что, не так уж давно, ведьм жгли на кострах? Хм, так ты говоришь, что какую бы шляпу я ни носила, это доказывает, что я - ведьма, да?

 - Вообще-то, лягушка, сидящая на вашей шляпе, - тоже имеет некоторое отношение к моим выводам.

 - На самом деле, я - жаба, - влезло в разговор существо, смотрящее на Тиффани из зарослей бумажных цветов.

 - Ты что-то черезчур жёлтая, для жабы.

 - Хвораю я. Желтуха одолела...

 - А ещё, ты говоришь, - тоном обвинителя, предъявляющего важную улику вниманию суда, заявила Тиффани.

 - У тебя нет ничего, кроме моих слов, - ответила жаба, прячась в цветы. - Ты ничего не докажешь.

 - Ты не держишь наготове спички?

 - Нет.

 - Ладно, я на всякий случай поинтересовалась.

       Снова последовала пауза; женщина разглядывала Тиффани, очевидно, пытаясь принять какое-то решение.

 - Меня зовут Мисс Тик, - решилась она наконец. - И я - ведьма. У меня очень подходящее для ведьмы имя.

 - Вы имеете в виду кровососущего паразита? - наморщила лоб Тиффани.

 - Извини? - холодно вопросила Мисс Тик.

 - Клещ(tick англ.). Они сосут кровь у овец, но при своевременной обработке ацетоном...

 - Мисс Тик звучит, как "мистик", - прервала её ветеринарные откровения ведьма.

 - Ах, так это мы словами играем, калом бурым развлекаемся... Будь вы Мисс Тэйк(mistake - ошибка англ., to take - брать), это сразу бросалось бы в глаза.

 - Я вижу, у нас впереди - пламенная любовь. Пожарные тут не помогут. Медицина - бессильна...

 - Так вы - настоящая ведьма?

 - Контрактная... то есть, я хотела сказать, конкретная. Да, да, я - ведьма. Говорящее животное, привычка указывать окружающим на их ошибки, в частности - речевые - это, кстати, был каламбур, а не "бурый кал", настоятельная потребность совать нос в чужие дела и, чуть не забыла, островерхая шляпа. Какого ещё рожна тебе надо?

 - Уже можно расклинить пружину? - спросила жаба.

 - Будь добра.

 - Как я люблю возиться со всякой техникой, - с этими словами жаба уползла вглубь шляпы.

       Последовал щелчок. Вслед за тем, с каким-то... "твап-твап"-аньем, из-за осыпающихся бумажных цветов неторопливыми рывками поднялся центр шляпы.

 - Ммм... - промычала Тиффани.

 - Хочешь о чём-то спросить?

       Издав на последок чавкающий звук, верх шляпы приобрёл форму правильного конуса.

 - Откуда вы взяли, что я не побегу доносить Барону?

 - У тебя просто нет ни малейшего желания сделать это. Ты испытываешь живейший интерес. Ты ведь собираешься стать ведьмой, не правда ли? Тебе хотелось бы полетать на метле, да?

 - О, да! - Тиффани часто снилось, что она летает.

 - Правда? Ты любишь носить очень толстые подштанники? Уж поверь, когда мне приходится летать, я натягиваю две пары шерстяных, а сверху - ещё одни из парусины, что, позволь заметить, не слишком-то женственно, сколько кружев ты к ним не пришивай. Там, на высоте, холодно. Почему-то об этом все забывают. А щетинки... Нет, не спрашивай меня о них. Я и думать об этом не хочу.

 - Но разве вы не можете использовать для обогрева заклинание?

 - Я могла бы. Но ведьмы так не поступают. Только начни использовать магию, чтобы согреться - и ты станешь использовать её на каждом шагу.

 - Но ведь именно это, по моему, и означает быть... - начала Тиффани.

 - Как только ты узнаёшь о магии, узнаёшь как следует, узнаёшь всё, что ты только можешь узнать, приходит время для самого важного урока.

 - Какого?

 - Не применять её. Ведьмы не используют магию, пока остаются другие возможности. Магия - нелёгкий труд, но контролировать её во сто крат тяжелей. У нас есть дела поважней. Ведьма не упускает из виду ничего из того, что происходит вокруг. Ведьма внимательна и вдумчива. Ведьма уверена в себе. У ведьмы всегда под рукой обрывок верёвки...

 - У меня всегда под рукой обрывок верёвки! Она может пригодится в любой момент!

 - Неплохо. Для начала. Но это ещё не всё. Ведьма обожает вникать в мелкие детали. Она видит насквозь и... вокруг. Ведьма видит дальше большинства. Ведьма смотрит под другим углом. Ведьма знает где и в когда она находится. Ведьма видит Дженни - Зелёные-Зубы, - добавила Мисс Тик. - Что вы с ней не поделили?

 - Как вы узнали, что я видела Дженни - Зелёные-Зубы?

 - Я - ведьма. Угадай-ка!

       Тиффани огляделась. Даже когда её глаза приспособились к темноте, в палатке, в общем-то, не на что было смотреть. Звуки внешнего мира просачивались сквозь тяжёлый матерьял.

 - Полагаю...

 - Да?

 - Думаю, вы просто подслушали мой разговор с учителем.

 - Верно. Я просто использовала по назначению уши, - Мисс Тик замяла, для ясности, такой скользкий предмет, как блюдце с чёрной водой. Расскажи-ка мне о монстре с глазами, как те суповые тарелки, в которых восемь дюймов в поперечнике. Кстати, откуда, скажи на милость, в эту историю ещё и суповые тарелки попали?

 - Это чудовище упоминается в одной моей книжке. Там говорится, что у Дженни - Зелёные-Зубы глаза с суповые тарелки величиной. Там есть картинка, но её качество оставляет желать лучшего. Так что, для большей точности, я измерила суповую тарелку.

       Мисс Тик подпёрла рукой подбородок и одарила Тиффани загадочной улыбкой.

 - Я в чём-то ошиблась*17?


_______________________________________________________

*17 ошиблась - напоминает пассаж Стругацких об обороте "из этого, как очевидно, следует"("За миллиард лет до конца света"). Когда за таким оборотом в научной статье не стоит ошибка, то, как правило, речь, всё равно, идёт о вещах(деталях) не очевидных, требующих внимательного рассмотрения и подробного доказательства. Вы увидели собственными глазами стоящего на склоне горы великана, ростом со столб - и измерили столб у дороги для вящей точности. А откуда вы вообще взяли, что это - такой же по высоте столб? А не был ли "великан" существенно ближе к вам, чем столб? Или - дальше? А что, если речь вообще идёт не о "стандартном" столбе, а о дереве? В науке "лишние", недостоверные знаки точности не лучше ошибки.

А в целом, встреча Тиффани с монстром напоминает, по деловитости, первую встречу Криса с копией покончившей с собой любовницы(Лем, "Солярис"). Вот прямо - увидел, посадил в ракету - и запустил на орбиту, - как смеялся "мышонок" Снаут. Практично и без лишних эмоций.
_______________________________________________________



 - Что? О, да. То есть, нет. Очень... точно. Продолжай.

       Тиффани рассказала ей о стычке с Дженни, не упомянув роль Вентворфа, на тот случай, что у Мисс Тик могут быть вполне определённые взгляды на такие вещи. * Когда дело доходит до прикладной морали, взрослые бывают просто непредсказуемы. * Мисс Тик внимательно её выслушала.

 - Но почему - сковородкой? Ты же могла прямо там найти подходящую палку.

 - Мне почему-то показалось, что тут подойдёт именно сковородка.

 - "Показалось"! Да Дженни съела бы тебя и палкой закусила! Сковородка тут, конечно, не при чём. Просто она у тебя - железная. Такие твари не выносят железа.

 - Но ведь это - сказочное чудовище! Что она в нашей речушке забыла? - возмутилась Тиффани.

       Последовала очередная пауза. Мисс Тик, в который уже раз, пожирала девочку взглядом.

 - Почему ты хочешь стать ведьмой, Тиффани?

       Всё началось с Книги Расказовъ о Феяхъ для Послушныхъ Детей. Впрочем, вероятно, на неё много всякого-разного повлияло, просто сказкам отводилось особое место.

       Сначала их читала ей мать, а потом она их читала уже сама. Во всех сказках была, где-нибудь, ведьма. Злобная старая ведьма.

       И Тиффани подумала: "А где же улики, доказательства?"

       В сказках никогда не приводилось причин жестокости ведьмы. Собственно, ей даже не приписывалось никаких конкретных злодеяний. Достаточно было быть одинокой беззубой старухой страшного вида. А как ещё должна, по вашему, выглядеть больная старуха? Достаточно того, что её прозвали ведьмой.

       Если уж на то пошло, эта книга вообще ничего и не пыталась доказать. Она рассказывала о "прекрасном принце" - но не называли ли его люди прекрасным просто потому, что он был принцем? А уж насчёт "девы столь прекрасной, как длинен светлый день" - о каком, собственно, дне идёт речь? Среди зимы, к примеру, дневного света почти и не увидишь! Сказки учат не думать, а просто брать на веру каждое слово...

       И тебе говорят, что старые ведьмы ведут одинокий образ жизни в избушках, бегающих по округе на курьих ножках, или, для разнообразия - в избушках из имбирных хлебцев, говорят с животными и владеют магией.

       Тиффани знала только об одной старой женщине, жившей в странной избушке...

       Нет, не так. Она знала только одну старушку, жившую в странном доме, которому не сиделось на месте - и это была Бабка Боль. И она владела магией, овечьей магией, говорила с животными, но в ней не было ни злобы, ни жестокости. Это доказывало(замечательный пример воистину неполной индукции и... опровержения контрпримером), что сказкам верить нельзя.

       Была и другая старуха, та, которую все называли ведьмой. И её судьба заставила Тиффани серьёзно призадуматься.

       В любом случае, она предпочитала ведьм самодовольным прекрасным принцам и, особенно, тупо скалящимся принцессам, уступающем в собразительности любой уважающей себя букашке. У них были, также, прекрасные золотые волосы, в то время, как волосы самой Тиффани были вульгарного коричневого цвета. Мать называла их ореховыми, или, иногда, каштановыми. Но Тиффани знала, что они коричневые, коричневые, коричневые, как и её глаза. Коричневые, как земля *18. Разве были в книге приключения для людей с коричневыми волосами и глазами? Нет, нет, нет... *19 это о голубоглазых блондинах и блондинках рассказывали сказки, ну , в крайнем случае, о рыжих и зеленоглазых. С коричневыми волосами тебе самое место в слугах, или дровосеках там каких-нибудь. Да - и в доярках, молочницах, или пастушках, коль полом не вышла. Не бывать этому. Даже если у неё и вправду дар к сыроварению. Она - не принц, принцессой быть - это вообще ни за какие коврижки и дровосеком стать у неё нет ни малейшего желания. Так что - она будет ведьмой, будет знать всё на свете, точно как Бабка Боль...


_______________________________________________________

*18 - Название важно. Для того, что тебе принадлежит, стоит выбирать самый тёплый, выигрышный термин. Но это - не для всех. Точность - вежливость для королей, но хлеб насущный - для ведьм.

*19 - что вы хотите от старых сказок?
_______________________________________________________



 - Кем была Бабка Боль? - прозвучал вопрос.

       Кем была Бабка Боль? - спросит читатель. - То чем была Бабка Боль было... быть здесь. Она всегда была, была на месте. Казалось, она была той осью, вокруг которой вращаются жизни всех Болей. Всё, что решалось и делалось на селе, вся жизнь проходила в знании, что Бабка Боль, в своей пастушьей хижине на колёсах * вроде советских вагонов-времянок *, была здесь, присматривала за всем.

       Она была молчанием холмов. Возможно поэтому она и любила Тиффани, на свой неловкий, неуверенный манер. Старшие сёстры трещали, как сороки, а Бабка не выносила шума. Тиффани же никогда не шумела в её избушке. Ей просто нравилось там бывать. Смотреть на вьюгу, слушать тишину.

       Тишина была полна звуками. Голоса, крики животных, шорохи, отголоски отдалённого шума - всё это придавало тишине глубину и структуру. В эту тишину и укутывалась Бабка Боль, не забыв оставить внутри место и для Тиффани. На ферме всегда суетились. Много людей и для каждого находилось довольно работы. Для тишины просто не было времени. Не было времени, чтобы прислушаться. Но Бабка Боль всегда молчала, всегда слушала.

 - Что? - встрепенулась Тиффани, моргая.

 - Ты только сказала: "Бабка Боль всегда ко мне прислушивалась".

       Тиффани сглотнула. - Думаю, бабушка была немного ведьмой, - произнесла она не без гордости.

 - В самом деле? Откуда ты знаешь?

 - Ну, ведьмы ведь любят сыпать проклятьями, не так ли?

 - Говорят, - ответила Мисс Тик дипломатично.

- Отец говорил, что от Бабкиной брани багровели небеса.

       Мисс Тик прокашлялась.

 - Ну, брань..., брань - это ещё не настоящие проклятья. Можно ругаться цензурно, можно даже материться, но это не то. Проклятье это, скорее, пожелание вроде: "Чтоб тебя разорвало", или "Чтоб тебе сквозь землю провалиться", а лучше - "Чёрт тебя побери".

 - Мне кажется, Бабка бранилась как-то... крепче. - В голосе Тиффани не было слышно и тени сомнения. - И она говорила со своими собаками.

 - Что же она им говорила? - поинтересовалась Мисс Тик.

 - "Ко мне!", "Фу!", "Фас" и тому подобное. Они всегда её слушались.

 - Но это же обычные команды. Не сказала бы, что тут есть хоть какая-то магия.

 - Но это всё равно указывает на то, что они были её фамилиары * животные-компаньёны ведьмы *, не так ли? У ведьм есть такие животные, с которыми они беседуют. Вроде этой вашей жабы.

 - Я не фамильярен. - раздался голос из зарослей бумажных цветов. - Ну, разве что, немного нагловат.

 - И она разбиралась во всяких целебных растениях. - не сдавалась Тиффани. Быть Бабке Боль ведьмой, даже если весь день уйдёт на споры. - Она могла что угодно вылечить. Отец говорил, она может поставить на ноги овечий пирог и заставить блеять. Она могла вернуть ягнят к жизни, - добавила она шёпотом.

       Весной и летом было непросто застать Бабку Боль под крышей. Она дремала большую часть года в старой хижине на колёсах, которую можно было волочь по плоскогорью вслед за стадами. Но в самом первом воспоминании Тиффани о визите Бабки на ферму, старушка стояла на коленях перед огнём, засовывая мёртвого ягнёнка в большую чёрную печь.

       Тиффани визжала не переставая. Бабка нежно, хоть и немного неловко, взяла её на руки, посадила на колени, укачивала её, называла "моя маленькая джиггит", а с пола на них, в собачьем своём изумлении смотрели Гром и Молния. Бабка чувствовала себя немного не в своей тарелке рядом с детьми - ведь те не блеяли...

       Когда Тиффани выдохлась и перестала реветь, Бабка посадила её на ковёр и открыла затворку печи. Так Тиффани стала свидетелем оживления ягнёнка.

       Впоследствии, когда Тиффани немного подросла, она узнала, что "джиггит" означает двадцать на Ван Тан Тэфэра, древнем счислении пастухов. Старики всё ещё пользовались им, подсчитывая те вещи, которые занимали в их сердце особое место. Она была двадцатой внучкой Бабки Боль.

       Она поняла, также, что печь для разогрева не бывает по настоящему горячей. Мать ставила в неё тесто, чтобы дрожжи забродили, кот Ратбэг * Сумка крыс * любил в ней спать, иногда - на закваске. Она была словно специально создана, чтобы отогревать в ней до полусмерти замёрзших слабых ягнят, рождённых в снежную ночь. Вот и всё. Никакой магии. Но в тот, первый, раз это было чудом. И не перестало быть чудом просто потому, что она узнала в чём тут дело.

 - Отлично, но это всё ещё, строго говоря, не магия. - Мисс Тик обладала редким умением разрушить очарование момента. - Так, или иначе, нет нужды искать среди предков ведьму. Конечно, наследственность важна, но это ещё не всё.

 - Вы имеете в виду таллант? - наморщила лоб Тиффани.

 - В некотором роде. Я, вообще-то, имела в виду островерхие шляпы. Получив такую в наследство от бабки, ты сэкономила бы на покупке новой. Они, знаешь ли, на дороге не валяются - особенно такие, что выдержат прямое попадание фермы *20. У Миссис Боль было что-нибудь в этом роде?


_______________________________________________________

*20 - выдержат прямое попадание фермы - как и убедилась на своём горьком опыте раздавленная Элли Гингема("Волшебник Изумрудного Города" Баума, в переводе Волкова, который, на мой взгляд, превзшёл оригинал). Шляпа Нанни Огг, напротив, с честью вышла из испытания, устроенного ей Лилли Вевервакс(сестрой Эсми - Эсмеральды).
_______________________________________________________


 - Не думаю... Она не носила шляп. Ну, разве что, в очень холодную погоду. Впрочем, она набрасывала на голову, как капор, или капюшон, старый мешок из под зерна. Как вы полагаете, это считается?

       В первый раз за их недолгое знакомство, собственно, целиком и состоящее из этого порядком подзатянувшегося разговора, Мисс Тик несколько смягчилась, перестав даже смахивать на наковальню. - Возможно, возможно... У тебя есть братья и сёстры, Тиффани?

 - Шесть сестёр. Все - старшие. Большинство уже повыскакивали замуж.

 - А потом родился братишка - и ты перестала быть младшей. Единственный сын. Приятный, должно быть, был сюрприз.

       Улыбка Мисс Тик начинала раздражать Тиффани.

 - Как вы узнали о моём брате?

       Улыбаться сразу расхотелось. Что за ребёнок! - Догадалась. - Никто не признается в шпионаже, пока к стенке не припрут.

 - Вы на мне персикологию используете! - возмутилась Тиффани.

 - Полагаю, ты имеешь в виду психологию.

 - Что бы то ни было. Вы думаете, я его не люблю, потому что родители всё время с ним возятся и балуют, да?

 - Это приходило мне в голову. Впрочем, намёком послужило и то, как ты использовала его в качестве приманки для зубастого чудовища. - Мисс Тик больше не пыталась скрыть свои вуаеристские наклонности. Она была ведьмой - этим всё сказано.

 - От него одни неприятности! Он пожирает моё время, я всегда должна за ним присматривать, и он всегда требует сласти. В любом случае, у меня не было времени на долгие раздумья. Пришлось импровизировать.

 - Именно так.

 - Бабка Боль разобралась бы с речными чудовищами. И не посмотрела бы на то, что они сказочные. И она не допустила бы того, что произошло со старой Миссис Снаперли * раздражительная, ворчливая, кусачая англ. *, - добавила она уже про себя. Люди бы к ней прислушались. К ней всегда прислушивались. Не бойся поднять голос за тех, у кого его нет, как она выражалась.

       Хорошо. Улаживать всё, что в этом нуждается - долг ведьмы. Так ты сказала, речка там, где выскочила Дженни, очень мелкая? А мир выглядел расфокусированным и дрожащим? А как насчёт суссуруса?

 - Да, определённо! - просияла Тиффани.

 - О. Ничего хорошего.

       Мордочка Тиффани приняла озабоченное выражение.

 - Я могу остановить это?

 - Впечатляюще. "Я могу остановить это?", а не "Кто может это остановить?", или "Мы можем остановить это?". Ты берёшь на себя ответственность. Неплохо, для начала. Ты не теряешь головы. Но, нет, тебе этого не одолеть.

 - Я славно отделала Дженни Зелёные-Зубы!

 - Удачный удар. Но это только цветочки, уж поверь мне. Всё это смахивает на начало глобального внедрения и, как бы умна ты не была, девочка моя, у тебя не больше шансов, чем у одного из твоих ягнят в снежную ночь. Не лезь на рожон! А я побегу за подмогой.

 - Что, к Барону?!

 - Господи, зачем? Какая тут от него может быть польза?

 - Мама говорит, он нас защищает!

 - В самом деле? И... от кого же, если не секрет?

 - Ну, знаете... нападения, наверно. Отец говорит, что от других баронов.

 - У него большая армия?

 - Э... Сержант Робертс и Кевин и Нэвилл и Тревор. Мы все их знаем. В основном, они сторожат замок.

 - Как у них с магией?

 - Однажды, я видела, как Нэвилл показывал карточные фокусы.

 - Гвоздь программы - на любой вечеринке, но не думаю, чтобы это произвело впечатление хотя бы на ту же Дженни. А есть здесь другие... Ведьмы здесь есть?

       Тиффани заколебалась.

 - Была старая Миссис Снаперли. О, да. Она жила одна в странной избушке, как и положено...

 - Хорошее имя. Вот только, я его, что-то, не припоминаю. Где она сейчас?

 - Замёрзла в снегу прошлой зимой, - медленно проговорила Тиффани.

 - Выкладывай, что ты там недоговариваешь, - резко бросила Мисс Тик.

 - А... как она ни просила, никто не открыл ей дверь... ночь была холодной и... она умерла.

 - Ведьма, да?

 - Все называли её ведьмой, - выдавила Тиффани. Говорить об этом было неприятно. Не только ей. Все в округе предпочитали помалкивать. Никто даже близко не подходил к развалинам избушки.

 - Ты так не считаешь?

 - Хм... Видете ли, у Барона был сын, Роланд. Ему было лет двенадцать. Прошлым летом он поехал в лес и... его собаки вернулись домой без него.

 - Недалеко от жилья Миссис Снаперли?

 - Да.

 - Люди думают, что она его и убила? - Мисс Тик вздохнула. - Они, вероятно, решили, что она испекла его в печке, что-нибудь в этом роде...

 - Никто прямо так не сказал, но...

 - А конь отыскался?

 - Нет. Странно, как его могли не заметить в наших холмах.

       Мисс Тик сложила руки, фыркнула и улыбнулась невесёлой улыбкой.

 - Ничего странного. Печь Миссис Снапперли должена была быть огромной, да?

 - Ничего подобного. Только десять дюймов(25 см.) в глубину * расчленёнкой запахло *.

 - Держу пари, она была беззубой и говорила сама с собой, так?

 - Да. А ещё у неё была кошка и косоглазие, заметила Тиффани. И тут слова полились потоком: так что, когда он исчез, они пошли к ней, осмотрели печь, перерыли её сад, забили камнями до смерти её старую кошку. Потом её выгнали из дома, свалили книги на пол в центре комнаты и подожгли их. Всё сгорело до тла. А её назвали старой ведьмой.

 - Они сожгли книги, - произнесла Мисс Тик бесцветным тоном. * Разделяю её чувства. *

 - Потому что, говорят, там было что-то плохое написано. И картинки звёзного неба.

 - И тогда ты пошла посмотреть.

 - Откуда вы знаете? - Тиффани пробил озноб.

 - Я умею слушать. Так я права?

 - Да, я пошла туда на следующий день и отдельные листки, знаете ли, вроде как, поднялись в потоках тёплого воздуха. Я нашла обрывок - со старым шрифтом, золотой и синий, по краям. Я похоронила её кошку. - Тиффани тяжело вздохнула.

 - Ты похоронила кошку?

 - Да! Кто-то должен был это сделать!

 - И ты измерила печь. Ты ведь только что назвала её размер. - задумчиво произнесла Мисс Тик. А ещё ты измерила суповые тарелки, - добавила она про себя. Что это я здесь нашла?

 - Ну, да. Именно так. То есть, она же - крохотная! А если она могла магией бесследно уничтожить мальчика и целую лошадь, то почему она не расправилась заодно уж и с теми, кто к ней пришёл? Это же бессмысленно! И...

 - И?

 - И Барон запретил нам к ней приближаться. Он сказал, что каждую обнаруженную в его владениях ведьму свяжут и бросят в пруд. Мда, вы тоже рискуете, - добавила Тиффани нерешительно.

 - Я легко распутываю узлы зубами и у меня Золотая Медаль по Плаванью, с прилагающимся удостоверением - от Квирмского Института Благородных Девиц. Регулярные упражнения по прыжкам в пруд в одежде были выгодным вложением моего времени. - Мисс Тик наклонилась к собеседнице. - Дай-ка я попробую угадать, что произошло с Миссис Снапперли: Она сумела дожить с того лета до зимы, правильно? Она крала еду у скота, возможно, когда рядом не было их мужей, женщины выносили ей что-нибудь съестное с чёрного крыльца? Полагаю, подростки бросали в неё всякую дрянь...

 - Откуда вы всё это знаете?

 - То же мне, бином Ньютона... Она ведь не была ведьмой, не так ли?

 - Я думаю, она просто была никому не нужной больной старушкой, дурно пахнущей и странно выглядящей - ведь у неё не было зубов. Точно, как ведьма из сказки. Каждый, у кого найдётся хоть пара извилин, мог это понять.

       Мисс Тик вздохнула. - Да. Но как непросто бывает найти эти пару извилин, когда они нужны...

 - Вы научите меня тому, что должна знать ведьма?

 - Скажи мне, учитывая то, что произошло с Миссис Снапперли, почему ты, всё же, хочешь стать ведьмой?

 - Чтобы это не повторилось, - с нажимом произнесла Тиффани.

       Она даже похоронила кошку "ведьмы", - подумала Мисс Тик. - Что это за ребёнок?

 - Правильный ответ. Из тебя, однажды, может выйти приличная ведьма. Но я не учу на ведьм. я учу о ведьмах. Ведьмы учатся в спецшколе с мистическим уклоном. Я лишь указываю дорогу - тем, кто чего-то стоит. У каждой ведьмы есть своя специализация. Я люблю детей.

 - Почему?

 - Их гораздо удобней запекать в печи, - облизнулась Мисс Тик. * И какой педагогический Чикатилло с ней не согласится? *

       Но, Тиффани не испугалась, а разозлилась.

 - Дурак ты, боцман - и шутки твои дурацкие, - прошипела она. * Кто не знает этот анекдот - спросите у старших :-) *

 - Ну, ведьмам за доброту не доплачивают. - Мисс Тик вытащила из под стола большую чёрную сумку. - Благодарю за внимание.

 - У ведьм и правда есть своя школа?

 - В некотором роде.

 - Где?

 - Неподалёку.

 - Магическая?!

 - Очень.

 - Волшебное местечко?

 - Другого такого нет на свете.

 - Туда добираются магическим транспортом? Типа, появится единорог и отвезёт меня, или что-то в этом роде? * А что тогда делать тем, кто уже, э..., не совсем девочки? *

 - С какой стати? Единорог - обычная лошадь с заострённой мордой, не более того. Выдумают, тоже... С тебя - яйцо. Спасибо.

 - Где же я могу найти эту школу? - спросила Тиффани, передавая яйцо.

 - Ага. Это уже, полагаю, корнеплодный вопрос. Две морковки, пожалуйста. * Платными, похоже, были глупые вопросы. *

       Тиффани уплатила требуемые корнеплоды, не торгуясь.

       Благодарствую. Внимание, ответ: Чтобы найти школу ведьм, поднимись на ближайшую высоту и открой глаза...

 - Да?

 - И снова открой глаза.

 - Но...

 - Есть ещё яйца?

 - Нет, но...

 - Тогда и с образованием на сегодня покончено. * Невидимый университет был отличной пародией на Хогвартц(жабьи бородавки) Горшечника Гарри, написанной задолго до предмета пародии. Но Прачетт не сдержался и добавил таки школу ведьм * Но у меня есть к тебе ещё вопрос.

 - А яйцо найдётся? - мгновенно среагировала Тиффани.

 - Ха! Ты ещё что-нибудь в реке видела?

 - Внезапная тишина сгустилась в палатке. Звуки скверного произношения и хаотической географии капали сквозь щели на поедавших друг друга глазами ведьм. * Это главное, что пыталась скрыть, или, скорее, завуалировать, Хитроумный Клещ. Ведьма - это в первую очередь состояние души - а уж потом - ремесло. При всей неупорядочености и неполноте своих знаний, Тиффани, по типу своего мировосприятия, была ведьмой в большей степени, чем она сама. Порой дело доходило до гротеска, карикатуры. *

 - Нет, - соврала Тиффани, не моргнув глазом.

 - Ты уверена? * Ведьма бывает уверена не в словах и даже не в фактах - а только в себе. *

 - Да.

 - Мисс Тик всё ещё держала взгляд, но Тиффани могла переиграть кошку в "смотрелки".

 - Так'с, - Мисс Тик опустила, наконец, глаза, признав своё поражение. * Для женщины несомненно, что сильнейший побеждает по праву. Высокоорганизованные существа, те же собаки, например, признают ещё некоторые виды права - то же прецедентное. С другой стороны, примитивные разбойничьи сообщества(например, рыцари) на ранней стадии своего развития придерживаются весьма сходных "понятий" * - Отлично... Когда ты остановилась на пороге, перед тем, как войти, ты произнесла "Ага" тоном, который, как мне показалось, выражал удовлетворение. Скажи пожалуйста, ты подумала: "Вот передо мной маленькая чёрная палатка с таинственной короткой надписью на пологе, так что внутри могут скрываться интересные приключения, так и ждущие меня", или ты подумала: "Это вполне похоже на палатку такой злобной ведьмы, за какую приняли, по ошибке, Миссис Снапперли - которая без долгих расспросов встретит меня ужасным боевым заклинанием"? Кстати, ты можешь перестать смотреть на меня, как лев на макароны. У тебя уже глаза слезятся. * Взрослые устанавливают правила игры. Чтобы проиграть ребёнку(не специально), вдобавок к слабости и неуклюжести, надо проявить незаурядную глупость. *

 - Мне приходило в голову и то, и другое. - признала Тиффани, моргая.

 - Но ты вошла. Почему?

 - Чтобы разобраться. * Ответ, достойный Дона Вито *

 - Правильно. Любопытство, сгубившее кошку, свойственно ведьмам в большей степени, чем самому заядлому мышелову. - Мисс Тик поднялась. - Мне пора. Надеюсь, мы ещё встретимся. * Если тебя не съест кто-нибудь больший, как выражалась одна пресмыкающаяся приятельница Мерлина. * Напоследок, я, всё же, дам тебе бесплатный совет.

 - Сколько он будет мне стоить?

 - Что? Я же сказала, бесплатный!

 - Да, но отец говорил, что бесплатный совет, зачастую, обходится дороже всего.

 - Можешь назвать его бесценным, если тебе от этого легче. Ты слушаешь?

 - Да.

 - Хорошо. Так... Если ты веришь в себя...

 - Да?

 - ... и веришь своим снам...

 - Да?

 - ... и следуешь за своей звездой...

 - Да?

 - ... тебя, всё равно, побьёт тот, кто потратил своё время на тяжёлый труд, учёбу - и не был столь ленив. Пока.

       Казалось, что тьма в палатке сгустилась. Время уходить. Тиффани не заметила, как снова оказалась на пустеющей площади.

       Она не оборачивалась. Зачем? Присутствие палатки на прежнем месте только разочаровало бы её, а таинственное исчезновение - встревожило.

       По пути домой Тиффани не переставала сомневаться - не следовало ли, всё же, упомянуть маленьких рыжих человечков? У неё было множество причин умолчать о них. Она и сама не была уже уверена в том, что они не привиделись ей; в то же время, у неё было такое чувство, что им не понравилось бы, начни она болтать об их встрече на каждом углу; и, кроме того, ей было приятно, что оставалось что-то, что знала только она, а не Мисс Тик. Да. Это - главное. Мисс Тик, по её скромному мнению, была и без того чересчур умна.

       По пути, уже у самой деревни, путь её пролегал через вершину Холма Аркена. Он не был велик, даже ниже высот над фермой, не говоря уже о горах.

       Холм был более... милый. На плоской прогалине на самом верху ничего не росло * чем не Лысая Гора? *, и Тиффани знала легенду о герое, сразившимся там с драконом. Кровь дракона выжгла землю. Согласно другой легенде, дракон защищал зарытые под холмлм сокровища; а третья гласила, что там был погребён король - в доспехах из чистого золота. Всего легенд о холме было столько, что она, порой, удивлялась, как он не ушёл под их весом под землю.

       Тиффани стояла на голой земле и наслаждалась открывшимся с холма видом.

       Видна была деревня и река и Дом-Ферма и замок Барона и, за столь знакомыми ей полями, виднелись серые леса и поросшие вереском степи.

       Она закрыла глаза и снова открыла их. Моргнула - и открыла их снова. * Она всегда и всё понимала буквально. Читай она Костанеду, так сразу поняла бы и то, что ведьма имела в виду отказ от привычной системы образов и даже то, что дать такой совет гораздо проще, чем ему последовать. *

       Её взору не открылось ни магических дверей, ни скрытых строений; отсутствовали даже банальные нездешние видения.

       Хотя, в какой-то момент, ей показалось, что что-то в воздухе зажужжало и запахло снегом.

       Дома она нашла в словаре слово "внедрение". Оказалось, что это - разновидность вторжения. "Начало глобального внедрения"...

       Теперь невидимый наблюдатель смотрел на Тиффани с верхней полки.


3. Охота на Каргу.


       Мисс Тик сняла шляпу, порылась в её недрах и вытянула оттуда какую-то верёвочку. С серией пощёлкиваний и хлопков, шляпа приняла форму потрёпанной соломенной... шляпы. Она подобрала с пола бумажные цветы и принялась кропотливо присобачивать их.

       В завершение праведных трудов по шляпоформированию * возвращению шляпы к первобытному состоянию *, она удовлетворённо фыркнула.

 - Ты не можешь вот так просто взять и послать девочку на фиг! - возмутилась сидящая на столе жаба.

 - С чего бы это?

 - У неё явно есть и Первое Зрение и Задние Мысли. Это мощное сочетание.

 - Она просто маленькая всезнайка.

 - Именно. Точно такая, как ты сама. Она ведь произвела на тебя впечатление, так? Ты ведь из шкуры вон лезла, чтобы ей досадить - как ты всегда и обходишься с теми, кто произвёл на тебя впечатление.

 - Тебе не терпится превратиться в лягушку?

 - Давай-ка посмотрим... Лучшая шкурка, лучшие ноги, повышенная на все сто вероятность быть поцелованным принцессой * бррр... * - пожалуй, да. Когда вам будет угодно, мадам.

 - Быть жабой - ещё не худшая доля, - произнесла Мисс Тик с угрозой в голосе.

 - Попробуй, при случае. Мне она, кстати сказать, понравилась.

 - И мне. Что она решает, узнав, что принятая за ведьму этими идиотами старая леди умерла? Стать ведьмой - и проследить, чтобы они не вошли во вкус. Увидев выскочившее из реки чудовище, она оглоушила его сковородкой! Слыхал поговорку: "земля найдёт свою ведьму"? Именно это здесь и произошло, держу пари. Но, меловая ведьма? Ведьмы, они, как гранит и базальт - твёрдая скала, до самой сердцевины! Знаешь, что такое мел?

 - Ты меня сейчас просветишь, - ответствовала многострадальная жаба.

 - Ракушки миллиардов крошечных, беспомощных морских существ, умерших миллионы лет назад. Это... крохотные, малюсенькие косточки. Мягкие. Сырые. Влажные. Даже известняк лучше. Но... она выросла на мелу и она тверда - и остра тоже. Прирождённая ведьма. На мелу! Это невозможно!

 - Она шлёпнула Дженни! У девочки таллант!

 - Быть может. Только, этого мало. Дженни не отличалась умом. Всего-навсего - Запретительный Монстр Первого Разряда. К тому же, она была ошеломлена перемещением из родного болота в проточную воду. Да, это ещё цветочки...

 - Какой-такой "Запретительный Монстр Первого Разряда"? - спросила жаба. - Никогда такой фени не слыхал...

 - Я учительница-ведьма. - Мисс Тик аккуратно пристраивала шляпу. - Значит, я катологизирую. Я классифицирую. Я записываю результаты твёрдым, аккуратным почерком - цветными чернилами. Дженни - одно из созданий, выдуманных взрослыми для отпугивание детей от опасных мест. - Она вздохнула. - Хоть бы кто сообразил, для разнообразия, хоть немного подумать головой, прежде, чем изобретать чудовищ...

 - Твой долг - остаться и помочь ей, - провозгласила жаба.

 - Как ты не можешь понять - здесь, на мелу, я слаба, как младенец. Не забывай, также, о рыжих человечках. Нак Мак Фигл говорили с ней! Предупредили её! Да я ни одного, за всю свою жизнь, вблизи не видела! Если они на её стороне, кто знает, на что она способна?

 - Ты хоть представляешь себе, что здесь будет? - Она взяла жабу на руки. - Вся дрянь, запертая в этих старых сказках. Все эти причины, по которым не следует сходить с тропы, открывать запретные двери, произносить неприличные слова, или рассыпать соль. Страшилки, от которых детям снятся кошмары по ночам. Все монстры из под самой большой в мире кровати. Где-то, все сказки и сны становятся былью. И они будут здесь - если их не остановить. Если бы не Нак Мак Фигл, я бы была близка к панике. А так, я просто отправлюсь за помощью. Без метлы, быстрее, чем за пару дней, мне не обернуться...

 - Бесчестно бросать её одну.

 - Она будет не одна. Ты ей, конечно, с радостью поможешь, - мстительно заключила Мисс Тик.

 - Ох, - только и смогла сказать жаба.


       Тиффани делила спальню с Фастидией и Ханой. Проснувшись, когда они ложились спать, она тихо лежала в темноте, пока не услышала ровное дыхание, свидетельствовавшее о том, что сёстрам уже снятся полуголые пастухи, стригущие овец.

       За окном метались отблески бьющих в холмах молний; вдали глухо рокотал гром.

       Гром и Молния. Она познакомилась с этими псами раньше, чем узнала, что так называют звук и свет бури. Они ни на минуту не покидали Бабку - ни днём, ни ночью. Чёрнобелыми молниями носились они по степи по своим пастушьим делам, но в мгновение ока оказывались сидящими с высунутыми языками перед Бабкой, уставившись ей прямо в глаза. Половина собак на холмах были выдрессированными Болью щенками Молнии.

       Тиффани ходила с семьёй на большие Соревнования Пастушьих Собак. Присутствовали все пастухи Мела, а лучшие выходили на арену, чтобы показать, как хорошо им подчиняются их собаки. Собаки собирали овец вместе, делили отару на части, загоняли их в овчарни - или сбегали, перегрызались между собой - потому что и у лучшей суки бывают критические дни. Бабка никогда не выходила со своими Громом и Молнией. /* Когда ничто уже не может прибавить тебе авторитета, то любая мелочь может, хоть немного, повредить. */ Она стояла, облокотившись о забор, с лежащими на страже псами, пристально наблюдая за зрелищем и попыхивая своей вонючей трубкой. Отец Тиффани говорил, что после выступления каждого очередного пастуха с собаками, судьи нервно поглядывали на Бабку Боль, пытаясь угадать её мнение.

       Собственно, на неё смотрели все пастухи. Бабка никогда не выходила на арену, потому что она и олицетворяла собой соревнования. Один её одобрительный кивок, небрежно брошенное "неплохо" - и ты был героем дня, тебе принадлежал Мел...

       Когда маленькая Тиффани гостила у Бабки на выпасе, за ней присматривали Гром и Молния. Мохнатые бэбиситеры лежали в паре метров от того места, где играла малышка, наблюдая за ней не менее внимательно, чем за своими овцами. А как она гордилась, когда Бабка позволяла ей "самой" собирать оттару! Она носилась кругами, с криками "Ко мне!", "Стоять!" и "Пошли!" и, о чудо, собаки работали просто идеально!

       Теперь она уже знала, что никакие её вопли не смогли бы помешать делу. Ведь рядом сидела, со своей неизменной трубкой, Бабка, команды которой, к тому времени, собаки умели уже понимать без слов. Никого другого они бы и слушать не стали, как ни разоряйся.

       Буря, со временем, стихла. Остался лишь мягкий шум дождя.

       Кот Ратбэг, улучив момент, толчком распахнул дверь и запрыгнул в постель. Он был велик, даже если не принимать в расчёт его текучесть. Ратбэг так разъёлся, что, на хоть сколько-нибудь плоской поверхности, прямо-таки растекался, с неторопливой степенностью, в огромную лужу, как наполненный мягким маслом мешок из невыделанной мохнатой шкуры. Он просто терпеть Тиффани не мог - но никогда не позволял своим чувствам встать между ним и тёплым ночлегом.

       Должно быть, девочка задремала - так как звук голосов её разбудил.

 - Млин! Легко сказать: "найдите каргу!". Идите, мол, "туда, не знаю куда". Спасибо, хоть не "найдите то, не знаю что"! Послали, куда Макар телят не гонял... И где теперь, скажи на милость, её искать? Все эти чёртовы великаны, они же все на одно лицо! Сбегаем "на море и обратно", помяни моё слово...

 - Не_вполне_крошечный_Джорджи - ну, тот, что рыбу ловил, сказал, что она - огромная-преогромная девочка!

 - Да? Вот уж никогда бы, без его помощи, не догадался... Да все они - "огромные-преогромные девочки", дылды здоровенные! Уточнил бы ещё, что трава, мол, нужна зелёная, а молоко - белое! /* Трава бывает зелёной не чаще, чем молоко белым - но стереотипы - великая сила. */

 - Вы, пара кретинов! Карга носит островерхий колпак, это всем известно!

 - Так значит, спящая карга - такой же нонсенс, как спящая акула?

 - Привет? - внесла в дискуссию свои пять копеек Тиффани.

       Наступила тишина, пронизанная ровным дыханием спящих сестёр. Но, в то же время, это была напряжённая тишина, созданная чьими-то отчаянными потугами на бесшумность. Тиффани и сама не знала, как она это чувствует.

       Она свесилась и заглянула под кровать. Там её поприветствовал одинокий ночной горшок.

       Речь маленьких человечков, тогда, на реке, звучала точно так же.

       Тиффани откинулась на подушки в лунном сиянии, вслушиваясь до боли в ушах.

       Она пыталась себя занять мыслями о том, на что будет похожа Школа Ведьм - и почему она никак её не найдёт.

       Ей был знаком каждый дюйм в округе - на расстоянии до двух миль от дома, по крайней мере. Больше всего ей нравилась река, в омутах которой, прямо над водорослями, принимали солнечные ванны полосатые щуки, а на берегах гнездились пеликаны. Где-то в миле вверх по течению был пляж, облюбованный цаплями. Как она любила подкрасться к ним, когда они рыбачили в камышах - нет ничего забавней цапли, пытающейся поспешно взлететь...

       Тиффани снова погрузилась в сон, убаюканная мыслями о землях, окружающих ферму. Она знала тут всё. Неизвестных ей укромных уголков не было, просто не могло быть в округе. /* Они, конечно, были, хотя бы - в её собственной голове, но чтобы понять это, надо было сперва отыскать парочку. */

       Но, может быть, туда вели магические двери. Так обустроила бы магическую школу она сама, будь на то её воля. Да, там должны быть сотни магических дверей, даже в сотнях миль от школы можно отыскать парочку. Стоит только посмотреть на подходящую скалу, или камень, скажем, в лунном свете - и одна из дверей перед тобой. /* Сотни, очевидно, означало для неё много - результат бессистемного образования. И описаниями кровавых битв она тоже зря пренебрегала. Множество слабоохраняемых магических порталов - стратегическое самоубийство для школы вцелом, а хорошая охрана была бы весьма дорогостоящим источником потери времени и раздражения, а то - и физической опасности для учащихся. */

       Но школа, школа... Там обязательно должны быть уроки полёта на мётлах, инструктажи по затачиванию верхушки шляпы, магические обеды и множество новых друзей. /* Да, достал Мастера Гарри Гончар! В последнем абзаце юмор плавно переходит в сатиру. Впрочем, магические обеды в переносном значении бьют, скорее, по его собственному детищу(Невидимый Университет), особенно в его мирной ипостаси, в правление Муструма Ридкалли; а в прямом - по сэру Максу, чьи бессмертные, достойные самого Гаргантюа, свершения на ниве магической гастрономии в Ехо ещё не переведены на английский и потому не должны, по идее, быть известны Пратчетту. Столь широкая сатирическая направленность должна бы, по всем законам, стать непреодолимым препятствием на пути конкретных исков, но, в достаточно либеральной юрисдикции, несметные богатства потенциального истца... (Здесь, далее и до того - примечания переводчика :-)) */

 - Она спит?

 - Да, вроде, всё тихо. не ворочается.
 
       Тиффани открыла глаза в темноте. Судя по скромному намёку на характерное для цистерны эхо... Слава богу, ночной горшок был хорошо вычищен.

 - Так, тогда какого хрена мы делаем в этой сраной посудине? Давай-ка...

       Голоса пересекли комнату. Уши Тиффани чуть не перекрутились, в тщетной попытке следовать за ними, подобно локаторам.

 - Эй, посмотри-ка - дом! Видишь, с вишнями и хреновинами!

       Кукольный домик, сообразила Тиффани.

       Мистер Блок, столяр, сделал его для старшей из сестёр. У нее самой уже двое детей, но тогда она была маленькой девочкой. Его нельзя было назвать ни маленьким, ни, тем более, хрупким. Мистер Блок не имел склонности к ювелирной работе. Но, за прошедшие годы, девочки сами украсили его всякими безделушками, включая мебель попроще.

       Судя по всему, владельцам голосов домик представлялся сказочным дворцом.

 - О, что за роскошь! В этой комнате даже кровать есть. С подушками!

 - Держи себя в руках! Ты что, всех перебудить решил? Я-то тих, как кротёнок! Ах! Солдаты!

 - Ты, что - спятил? Какие-такие "солдаты"?

 - Какие, какие... Красномундирники!

       Вот и до солдатиков добрались. Тиффани пыталась даже дышать бесшумно, чтобы не спугнуть ночных визиторов.

       Строго говоря, игрушечному войску было не место в кукольном домике, но пока Вентворф до них не дорос, они были чужими на этом празднике жизни. В те времена, когда Тиффани ещё устраивала для своих кукол балы, им отводилась роль пассивных свидетелей торжества. Те немногие игрушки, которые можно было найти на ферме, были ветеранами, пережившими не одно поколение владельцев и, как правило, не без некоторых потерь. На последнем балу, с тряпичной куклой без головы и парой солдатиков соседствовали три четверти небольшого медведя. /* Нам ещё только предстоит, со временем, оценить результаты перехода на современные компьютерные игры. Интересно, какой частью воображения и оригинальности мышления платят дети за возможность рано развивать небесполезные в жизни моторные и мыслительные навыки? */

       Из домика доносились звуки ударов и падений.

 - Один готов! Эй, парень, твоя мамаша умеет шить? Пусть попробует зашить это! Ай! Да эта дубина и впрямь, как деревянная.

 - Боже мой! А здесь - туша, которая сама на части рассыпается!

 - Немудрено, ведь это же медведь! Попробуй-ка моего сапога, скотина!

       Несмотря на кажущуюся невозможность сопротивления, во всяком случае, активного, со стороны выбранного обладателями трёх голосов противника, битва, судя по звукам, шла с переменным успехом.

 - Я держу его! Он - в моих руках! Ты, прыщ, тебе потребуются новые зубы!

 - Ой, нога, моя нога! Кто-то цапнул меня за ногу!

 - Отставить! Ко мне! Вы же друг друга метелите, долбо.... С меня хватит! Я сыт вами досыта, пара ... ...! /* Напоминает старую, добрую СА. Как ни страшны были её ракеты для противника, даже перспектива смерти в ядерном взрыве ничто, по сравнению с перспективой призыва "в ряды". Так сказать, бей своих, чтоб чужие боялись... */

       Тиффани почувствовала, как зашевелился Ратбэг. Каким бы жирным и ленивым он не был, на маленьких существ он прыгал молниеносно. Она не могла позволить ему схватить этих ..., кем бы они ни были и как бы скверно они ни выражались.

       Она громко откашлялась.

 - Ну, довольны? Вы их разбудили, ублюдки! Пошли на...!

       И вновь - тишина. На этот раз, как вскоре сообразила Тиффани, за ней скрывалось отсутствие тех, кто мог бы шуметь, а не чьи-то отчаянные усилия, направленные на её, тишины, сохранение. Ратбэг вновь задремал; подёргивание его лап указывало на то, что ему снились счастливые кошачьи сны, полные реализованными возможностями потрошения беспомощных жертв.

       Немного обождав, Тиффани встала и прокралась к дверям, счастливо избежав по пути двух особо скрипучих паркетин. Бесшумная, как привидение, она спустилась в темноте по лестнице, нашла в скупом лунном свете стул, выудила томик сказок с Бабкиной полки и, открыв запор на задней двери, шагнула в теплоту летней ночи.

       По земле стелился туман, но самые яркие звёзды были видны в вышине, равно как и горбатая луна. Тиффани точно знала, что сегодня луна горбата, она вычитала в словаре, что так её следует именовать, когда освещено чуть больше половины поверхности, то есть, когда она кажется немного полнее, чем точный полукруг. Она частенько посматривала на луну лишь затем, чтобы к месту обозвать беднягу горбуньей.

       Вполне возможно, это характеризует личность Тиффани несколько полней, чем она сама была бы готова выставить на всеобщее обозрение.

       На фоне восхождящей по небосводу луны, низменность представлялась заполнившей половину обзора чёрной стеной. Она поискала взглядом фонарь Бабки Боль...

       Бабка ни разу не смирялась с потерей ягнёнка. В одном из первых воспоминаний, мать держала Тиффани у окна, в морозную ночь, ранней весной, когда мириады ярких звёзд сверкали над горами и, на фоне тёмных низин, одинокая жёлтая звезда из созвездия Бабки Боль зигзагами рассекала ночной мрак. Она не ложилась спать, пока не найдёт ягнёнка, в любую погоду...

       В большой семье, единственным надёжным убежищем служит уборная. В этот почтенный трёхдырочник и направлял свои стопы каждый, кто, по простому капризу, или ради сохранения рассудка, искал хоть кратковременного уединения. Там всегда была предусмотрительно припасённая свеча, а на верёвке висел прошлогодний Альмонах. Издатель знал своего читателя /* а печатной продукцией не пренебрегал даже легендарный Коэн-Варвар */ - и печатал Альмонах на тонкой и мягкой бумаге.

       Тиффани зажгла свечу, устроилась поудобней и уставилась на Сказки о Феях. Луна горбатилась на неё сквозь отверстие в форме полумесяца, предусмотрительно вырезанное в двери.

       Ей никогда не нравилась эта книга, которая назойливо учила её жить. Казалось, она навязывает не только стереотипы поведения, но и образ мыслей. С проторённой тропы не сходи, потайной двери не открывай, а злобную ведьму, за злобу её ненавидь. Да, требовалось ещё и верить в то, что жену лучше всего выбирать по размеру обуви. /* А какая, в сущности разница? Снявши голову, по волосам не плачут. */

       Мораль многих сказок представлялась ей в высшей степени сомнительной. Взять, хотя бы, ту, в конце которой справедливость восторжествовала, путём запихивания злобной ведьмы в её собственную духовку - да ещё руками двух "хороших" детишек. После случая с Миссис Снапперли, она всерьёз задумалась над вопросом, что такое "хорошо" и что такое - "плохо". Она пришла к убеждению, что навязанные сказкой стереотипы мешают человеку самостоятельно мыслить. Прочтя эту сказку, она подумала: Простите? Ни у кого нет духовки, достаточно просторной, чтобы запекать там неразделанного предварительно человека. /* И из ложной посылки можно извлечь верные выводы, как говорит нам формальная логика. В "незамысловатой" средневековой кухне бывали популярны рецепты запечения цельного фаршированного кабана, оленя, а то и быка. */ А зачем, вообще, навязывать детям убеждение, что они могут спокойно запекать человека в его собственном доме, оставляя сам дом на закуску? И откуда у мальчишки, достаточно тупого, чтобы оценить корову в пять бобов, взялось право убивать гиганта и красть его золото? Венчая отягощённое корыстными мотивами убийство и мародёрство ещё и актом экологического вандализма? Да и девочка, не видящая особой разницы между волчьей мордой и лицом собственной бабушки, должна была либо быть тупа, как пробка, либо происходить из примечательно уродливого семейства. /* Тут найдутся корни малолетней преступности, отмороженного беспредела, а заодно и Великих Революций(гиганта ведь можно тоже понять аллегорически) */ Сказки лгали, в них не было ни правды, ни субстанции. Но, в полном соответствии с эффемерными образами ведьм и расправы над ними, погибла вполне реальная Миссис Снапперли. /* "Сказочной" криминалистикой занималась, в бытность свою гувернанткой, Мисс Сьюзан Смерть - дочь подмастерья Смерти, впоследствии пожалованного герцогством за спасение жизни принцессы и приёмной дочери Смерти, которой, за какой-то век, наскучило быть малолеткой. */

       Тиффани нетерпеливо перелистывала страницы в поисках картинок, которые казались ещё прекрасней на фоне возмутительного текста.

       И вот она открыла нужную страницу.

       В то время, как большинство картинок затмевали великолепием всё, что когда-либо радовало взор Тиффани своей красотой, феи, как правило, не впечатляли. Больше всего они напоминали стайку малолетних балерин, после пересечения полосы препятствий, включавшей густые заросли колючего кустарника. Но эта картинка была... другой. Странные цвета, рассеяный свет, не дающий теней; всё заросло гигантскими травами и цветами, так что феи должны были быть совсем крошечными, но они, напротив, выглядели большими. Они были совсем не похожи на классических фей, у большинства не было даже крыльев. Формы их были нелепы, как у страшно уродливых людей, а некоторые и вовсе походили на чудовищ. Они вовсе не походили на девочек в балетных пачках, но вполне можно было себе представить, что они употребляют этих девочек в пищу.

       Как ни странно это звучит, именно эта картинка, единственная во всей книге, выглядела как рисунок, выполненый художником, видящим натуру собственными глазами, а не малюющим щедро политую сладким сиропом помесь румяных младенцев с балетной труппой. Нет, в этой картинке не было и намёка на слащавый глянец. Картинка свидетельствовала о том, что художник там был...

       ... по крайней мере, в это верил он сам, подумала Тиффани.

       Она вгляделась в левый нижний угол иллюстрации. Вот оно! Она была уверена, что видела это и раньше, но всегда лучше иметь свидетельства под рукой, точно знать, где их можно, при необходимости, найти. Это, определённо, был маленький рыжеволосый человечек, голый, не считая килта и желетки, свирепо хмурящийся на неё из картинки. Он выглядел чрезвычайно сердитым. И (тут Тиффани пришлось поднести свечу поближе) он определённо делал рукой общеизвестный жест.

       Грубость этого жеста без труда преодолевала все лингвистические барьеры.

       Снаружи радались голоса. Она приоткрыла дверь ногой, чтобы лучше слышать. Ведьмы всегда находили внимательное прослушивание чужих разговоров небесполезным времяпровождением.

       Звуки доносились с другой стороны забора. Там было поле, где, кроме овец, ожидающих отправки на рынок, ничего не было. Точнее - не должно было быть. Овцы никогда не славились своей болтливостью, или, по крайней мере, не имели обычая сплетничать на понятных человеку языках. В предрассветной дымке, Тиффани скользнула к забору и нашла в нём кроличий лаз, подходящий для подглядывания.

       Голоса раздавались из высокой травы, прямо под брюхом пасшегося у забора барана. Спорщиков было, по меньшей мере, четверо и, судя по голосам, все они были не в лучшем настроении.

 - Чёрт побери, мы же хотели раздобыть коровью животину, а не овечью!

 - Какого дьявола, сойдёт и эта! Давайте, парни, хватайте ноги!

 - Да, коровы заперты, так что, берём то, что плохо лежит, выбирать не приходится!

 - Да не орите вы, как оглашенные!

 - А, кто нас услышит? Порядок, взялись... майна!

       Овца едва заметно приподнялась над землёй и понеслась задом наперёд, оглашая окрестности испуганным блеяньем. Казалось, что, вокруг копыт, в зелени травы что-то рыжеет, но овца слишком быстро растворилась в тумане, чтобы Тиффани могла утверждать наверняка.

       Она продралась сквозь густой кустарник изгороди, не обращая внимания на царапающие её сучки. Бабка Боль никому не позволила бы украсть овцу безнаказанно, будь они и на самом деле невидимы.

       Проклятый туман! Теперь Тиффани слышала подозрительный шум из курятника - но по-прежнему ничего не видела.

       Исчезающие задом наперёд овцы могут подождать. За последние две недели в курятник уже пару раз наведывалась лиса. Уцелевшие куры почти не неслись. Нельзя было позволить травмировать их, пока они не оправятся от прежних потрясений. Вот кто нуждался в её помощи в первую очередь!

       Тиффани пробежала через сад, цепляясь платьем за кусты крыжовника и прутики, поддерживающие фасоль - и рывком распахнула двери курятника.

       Летающих в воздухе перьев не наблюдалось, как, впрочем, и других признаков переполоха, которым пронизана атмосфера классической картины "Лиса наносит деловой визит в курятник". Впрочем, куры сплетничали оживлённей, чем можно было ожидать в этот предрассветный час, а петух Прунс нервно мерял шагами свои владения. Одна из кур выглядела немного смущённой. Тиффани быстрым, решительным движением сняла её с насеста. Её взору предстали два маленьких синих, рыжеволосых человечка. Каждый сжимал в объятьях по яйцу. Они смотрели на неё снизу вверх с выражением пойманых с поличным преступников.

 - О, нет! Это - она! Карга...

 - Так вот, кто крадёт у нас яйца, - сурово произнесла Тиффани. Как вы посмели! И я вам - не карга!

       Человечки переглянулись и горестно уставились на яйца.

 - Какие-такие яйца?

 - Те, что у вас в руках.

 - Что? А, эти? Это... яички, да? - произнёс тот, кто заговорил с ней первым, вылупясь на яйца, как будто видел их первый раз в жизни. - Вот так штука... А мы, вот, думали, что это, хм, камешки. Обычные камни, да.

 - Камни, - нервно подтвердил второй.

 - Мы, тут, заползли под вашу квочку, чтобы хоть немного согреться, - продолжил первый. - И наткнулись на эти, как мы думали, камни, из-за которых бедной птичке было так неудобно - она всё время кудахтала...

 - Кудахтала, - подтвердил второй, энергично кивая.

 - так что, мы сжалились над бедолагой и...

 - Положите яйца туда, откуда взяли, - медленно и раздельно проговорила Тиффани.

       Тот, который до того не отличался разговорчивостью, пихнул другого локтем под рёбра. - Лучше подчиниться. Мы, кажется, влипли. С Болью не поспоришь, а эта ещё и карга. Она и Дженни рыло начистила - не припомню, чтобы ещё у кого-нибудь хватило на это наглости.

 - Да, я об этом, как-то, не подумал.

 - Человечки с преувеличенной осторожностью положили яйца. Один из них, подышав на скорлупу, тщательно отполировал её потрёпанной полой своего килта - как будто, у них с самого начала не было иных мотивов, кроме заботы о чистоте и порядке в курятнике.

 - Всё в ажуре, можете убедиться, хозяйка. - С этими словами они исчезли. Можно было бы сказать - расстворились в воздухе, если бы не подозрительная рыжая полоса в воздухе - как раз там, где, по дороге к дверям, осталась дорожка из потревоженной соломы.

 - И никакая я вам не "хозяйка"! Извольте называть меня "мисс" - крикнула им вслед Тиффани. /* Первое обращение приличествует замужней женщине, в то время, как второе - целке. В патриархальных сообществах принято гордиться своим статусом, каков бы он ни был. */ Она опустила многострадальную квочку на отвоёванные яйца и направилась к выходу. - И я вам - не карга! А сами вы кто, феи, что ли? Да, а овца наша где? - крикнула она вслед беглецам.

       Тишину нарушало лишь позвякивание вёдер, доносившееся со стороны дома. Семья просыпалась.

       Она захватила томик сказок, задула свечку и вернулась в дом. По пути ей пришлось объясняться с разжигавшей огонь в очаге матерью. Версия о защите курятника от предполагаемого вторжения четвероногого хищника не содержала, сторого говоря, ни слова лжи. Собственно, это была чистая правда, хотя и не вся. /* Ну, к присяге говорить правду, всю правду, только правду и ничего кроме правды её, вроде, не приводили. */

       Тиффани вообще, по природе своей, была правдива. Просто ей казалось, что в реальном мире бинарная логика применима далеко не всегда, а даже когда и применима, то идеи и высказывания делятся не на истинные и ложные, а, скорее, на "то, что людям стоит знать уже сейчас" и "то, что пока не следует предавать огласке". /* Строго говоря, такой подход подразумевает деление общества на, возможно пересекающиеся, системы подмножеств по желательной, или же реальной осведомлённости по категориям вопросов, что, в свою очередь, не позволяет ограничится не то, что бинарной, но даже и размытой аристотелевой логикой, приводя к совершенно немыслимым многомерным и многовариантным конструкциям(счислениям). Строгие логические выводы остаются доступными лишь мощным компьютерам, а в отсутствие таковых, преимущество получает так называемая женская интуиция - своеобразный евристический метод, правила которого выводятся на основе неполной индукции и выявлении статистических закономерностей между настроением и желаниями апологеток метода с одной стороны и реальными событиями внешнего мира с другой. Впрочем, среди реальных параметров, кроме тех, которые, вероятно, имеют отношение к рассматриваемому вопросу, непременно привлекаются связанные с погодой, фазой луны и т.п. - причём последнии и входят с наибольшим удельным весом. Короче, "вопрос о виновности подсудимого решается в соответствии с тем, как именно зачесалась левая пятка судьи". */

       Дело несколько осложнялось тем фактом, что Тиффани не представляла себе, что же именно знает, на данный момент, она сама.

       На завтрак была овсянка. Тиффани торопливо расправилась с ней. Её мысли занимала не еда, а овцы. Если успеть к загону, пока там ещё не натоптали, то при свете дня могут обнаружиться хоть какие нибудь следы...

       Она поняла глаза от тарелки, ещё не сознавая, что именно привлекло её внимание.

       Ратбэг уже не дремал у тёплой печи, где она видела его всего минуту назад. Теперь же он сидел, насторожив уши. У Тиффани аж в затылке закололо от любопытства и она завертела головой, пытаясь найти то, на что уставился кот.

       На кухом шкафчике стояли синие с белым сосуды, которые, не имея чётко определённых функций в хозяйстве, были, честно говоря, вполне бесполезны. Их завещала матери престарелая тётушка. Они были предметом гордости именно потому, что сочитали свою эстетическую ценность с полным отсутствием ценности практической. На ферме, вообще-то, было не место для всякого изящного барахла - что и придавало ему особую притягательность.

       Ратбег наблюдал за крышкой одного из сосудов. И немудрено - ведь она медленно приподнималась и под ней чудились красные волосы и выпуклые, как бусины, глаза.

       Под пристальным взглядом Тиффани, крышка неторопливо опустилась на место. Мгновением позже, она услышала подозрительный шум. Осиротевший кувшин ещё покачивался и над шкафчиком виднелся шлейф потревоженной пыли... но больше ничего необычного она не заметила. Ратбэг вращал глазами в недоумении.

       Они, определённо, были очень шустры.

       Она вбежала в овечий загон и огляделась. Утренняя дымка уже растаяла и жаворонки пробудились.

 - Если овца не вернётся сию минуту, крикнула она в пространство, - это кому-то дорого обойдётся!

       Нестройное эхо прыгало по холмам. А вблизи она услыхала тоненькие голоски:

 - Что сказала карга?

 - Говорит, что так этого не оставит!

 - Ой-ой-ой! Мы, кажется, влипли...

       Раскрасневшаяся от ярости Тиффани огляделась.

 - Это - наш долг, - сказала она воздуху и травам.

       Однажды Бабка Боль /* Возможно, правильней было бы перевести её, как Муку, но не хотелось, чтобы она ассоциировалась с хлебобулочными изделиями */ увидела, как Тиффани рыдает по ягнёнку. И Бабка изрекла, в своей обычной высокопарной манере: "Мы, как боги зверям полевым. Нам решать, когда им родиться и когда умирать. А между их рождением и смертью лежит наш долг."

 - Это - наш долг, - повторила Тиффани уже мяче. Она вновь окинула поле гневным взглядом. - Я знаю, что вы слышите меня, кто бы вы там ни были. Если овца не вернётся, ждите... неприятностей.

       Пение жаворонков лишь подчёркивало тишину.

       Пришла пора кормить птицу и собирать яйца. Она позволила себе ощутить законную гордость за тот факт, что два из них были обязаны своим спасением её ночной вылазке. Ещё надо было принести шесть вёдер воды из колодца и наполнить дровами корзину у очага, но она оставила эти неприятные обязанности напоследок. /* Такая привычка, обычно, свидетельствует о лени, или слабом характере. */ Она предпочитала взбивать масло. Это занятие давало ей время для размышлений.

       Когда я буду ведьмой, с собственной островерхой шляпой и помелом, думала она, совершая поступательные движения пестом, масло будет взбиваться по мановению руки. А любой рыжий дьявол, который посмеет подумать о том, чтобы красть наш скот будет...

       У неё за спиной, там где она оставила шесть вёдер, раздался плеск.

       Одно ведро было полно и вода всё ещё стремилась обрести утраченную свободу.

       На этот раз, полтергейст казался вполне безобидным, даже полезным. Через некоторое время, она уступила съедавшему её изнутри любопытству и направилась туда, где стоял ларь с мукой. Напудрив горсткой муки порог, она вернулась к прерванному занятию.

       Через пару минут, хлюпающий звук возвестил о появлении следующего ведра с водой. В муке отпечатались две параллельные дорожки маленьких следов - туда и обратно.

       Для самой Тиффани вес наполненного водой деревянного ведра был пределом того, что она могла ещё как-то приподнять и тащить.

       Напрашивался вывод, что в придачу к молниеносной скорости, человечки отличались ещё и недюжиной силой. За неимением иной благожелательной аудитории, ей пришлось восхищаться собственной изобретательностью и хладнокровием самой.

       Стоило ей взглянуть на несущие крышу балки, как посыпавшаяся с них пыль подтвердила возникшие подозрения.

       Стоило, наверно, положить конец этому безобразию. А с другой стороны, почему бы не подождать, пока вёдра наполнятся?

 - Надо будет ещё и дров натаскать, - произнесла она в полный голос. Попытка - не пытка.

       Она продолжила взбивать масло, уже не отвлекаясь на такие мелочи, как плеск воды за спиной. Даже стук сыплющихся дров не заставил её обернуться. Когда все звуки стихли, она снова оторвалась от любимой работы.

       Дровяная корзина была наполнена до верха. Полны были и вёдра. Импровизированная контрольная полоса была вся истоптана. Внезапно, она ощутила себя в центре внимания многих пар маленьких глаз.

 - Ээ... спасибо - нервно проговорила она. Нет, так не пойдёт. Она оставила масло в покое и выпрямилась, пытаясь придать себе самый яростный вид.

 - А как насчёт нашей овцы? Пока я её не увижу, я не приму никаких извинений!

       В загоне послышалось блеянье. Она бегом пересекла сад и посмотрела сквозь забор.

       Овца на самом деле возвращалась. Задом наперёд. Со спринтерской скоростью. Несчастное животное рывком остановилось неподалёку от забора и упало, когда человечки выпустили копыта из рук. Рыжий человечек вскарабкался на его голову, плюнул на рог и отполировал его подолом своего килта. Завершив свою важную миссию, он словно растворился в воздухе.

       Тиффани с задумчивым видом направилась обратно в маслодельню.

       Там она застала масло взбитым. Взбитым и уложенным дюжиной толстых золотистых брусков, украшенных петрушкой так, как это делала она сама.

       Быть может, они - домовые? В сказках, домовые обитали в человеческом жилье, оказывая хозяевам услуги в обмен на блюдечко молока. Правда, на картинках они выглядели весёлыми маленькими созданиями с длинными островерхими капюшонами. Рыжие человечки не походили на кого-либо, кто пил молоко хотя бы в раннем детстве, но, как говорится, попытка - не пытка...

 - Хорошо, - произнесла она вслух, всё ещё чувствуя присутствие тайных наблюдателей. - Так-то лучше. Я удовлетворена. Будем считать, что вы раскаялись. а я приняла ваши извинения.

       Она вынула одно из кошачьих блюдец из стопки грязной посуды у раковины, тщательно его вымыла, наполнила молоком последнего удоя, поставила его на пол и отошла. - Вы - домовые? - спросила она наконец.

       В воздухе что-то мелькнуло. Блюдце раскрутилось, как центрифуга, расплёскивая молоко по всему полу.

 - Будем считать это отрицательным ответом. Так что же вы из себя представляете?

       Ей предоставилась уникальная возможность интерпретировать полное отсутствие какого либо ответа неограниченным ничем, кроме её собственного воображения, количеством способов.

       Она легла на пол и заглянула под раковину. Заглянула за полки с сырами. Она тщетно всматривалась в затканные паутиной тёмные уголки - комната казалась пустой.

       И она подумала, что ей не помешало бы получить образования. На целое яйцо. Срочно.

       Тиффани ходила по крутой тропе, ведущей вниз, в село, сотни раз. Там и полмили не наберётся. За столетия, телеги прорыли глубокий овраг в мелу и в дожди там тёк мутный, белый, как молоко, поток.

       На полпути её настиг суссурус. Кусты шелестели, как на ветру. Жаворонки смолкли. Раньше, она не замечала их пения, но внезапная тишина оглушала, как гром. Нет ничего громче, чем прекращение шума, которого уже и не замечаешь.

       Она посмотрела в небеса. Это было всё равно, что смотреть сквозь бриллиант. Воздух искрился, он остыл так быстро, что она как будто нырнула в ледяную воду.

       Снег под ногами. Снег на кустах. Цокот копыт.

       Они были в поле - совсем близко. Лошадь шла галопом сквозь сугробы, за изгородью, обернувшейся внезапно белой стеной.

       Цокот смолк. Мгновения тишины завершились с приземлением коня на тропе. Коня занесло. Он встал на дыбы - и всадник развернулся лицом к Тиффани.

       Лицом? Как раз лица-то у него и не было. Как, впрочем, не было у него и головы, на которой оно могло бы висеть.

       Она побежала. Ботинки скользили в снегу. Мозги, казалось, заледенели.

       Обе её ноги скользили. Впрочем, у лошади, должно быть, было ровно вдвое больше проблем. Она не раз видела, как мучались на этом холме в скользкую погоду кони. Это давало шанс.

       Она слышала за спиной свистящее дыхание и тихоелошадиное ржание. Рискнув обернуться, она увидела медленно скользящую по её следам лошадь. С бедняги валил пар.