Ньютон порядком устал за время прогулки. Все-таки сорок пять лет это уже не двадцать, и уже нельзя так резво побегать за бабочками по английским лужайкам. Как раз в нескольких шагах справа расположилась довольно миловидная яблоня, крупные сочные плоды которой навеяли приятные воспоминания о молоденькой немке Еве, тут же, впрочем, улетучившиеся.
Ньютон присел под деревом, развернул свой завтрак и, морщась, подумал о том, что в его возрасте растяжка мышц уже не проходит так безболезненно. Но потом на его лице проступило выражение решимости, и, превознемогая неприятные ощущения, он подогнул ноги, приняв позу для медитации.
Ньютон медитировал уже два часа. Он видел некое подобие сна,одновременно бывшее реальнее всяких снов. Он видел свою жизнь и не изнутри и не со стороны, а такой, какая она есть. Ему снился роскошный дворец его отца Суддходаны, и землянка того нищего, которого встретил, будучи принцем, тощее тело первого учителя- саматы, и слова нескончаемых Вед. Потом, он, преодолев притяжение нынешней жизни, устремился в предыдущие.
Вдруг в уголке его непомерно разросшегося сознания появилось ощущение опасности, нисколько, впрочем, его не тревожащее. Эта же атмосфера стала подступать к его безмолвной фигуре и дереву. Небо быстро хмурилось, и воздух, как всегда перед грозой, наполнился ароматом спелых яблок.
Связист протянул трубку Степанову:
- Товарищ полковник, это Вас. Генерал Мара.
- Слушаю, товарищ восемнадцатый, - вытянувшись отчеканил
Степанов, - так точно! Все готово! Есть! Слушаю и повинуюсь.
Бросив трубку связисту, Степанов свесился со слона и заорал :
- Р-р-р-о-т-а! Приготовиться к атаке, - и прильнув к окулярам стереотрубы стал диктовать связисту,- прицел ноль-два-ноль, уровень четырнадцать, антоновкой, беглым - А-а-г-онь!
Вдруг из набухшей черной тучи вырвался сноп белого света, но вместо грома за ним последовал шум падающих яблок, весело забарабанивших по лужайке рядом с развесистым деревом, под которым в позе лотоса сидел человек.
Откуда-то вынырнула фигура Андрея Вознесенского, он стянул с себя рубашку и, воровато оглядываясь, стал запихивать туда яблоки, набив ее до отказа, также неожиданно исчез, как и появился.
- Тьфу ты, черт! - выругался Степанов, грушевкой заряжай, прицел
один-два-ноль, прямо по смоковнице, прицелочный- А-а-а-гонь!
Теперь яблоки сыпались ближе к дереву, но медитировавший сидел также неподвижно. У его ног лежал парик с завитыми локонами и расшитый платок с остатками завтрака.
- Да, товарищ восемнадцатый, - Степанов оттянул воротничок, -
но…Есть "никаких но"! Так точно! Есть бить особым…Рудаков, передай чтоб заряжали яблоком познания ,- Степанов откинулся на сидение и тяжело выдохнул. Слон громко фыркнул, громко вторя ему.
"…единственное объяснение ,- думал Гаутама,- которое можно найти этому, состоит в том, что сама сила притяжения пропорциональна массе притягиваемого тела. В этом случае увеличение массы…"
Из черной тучи над деревом вылетело большое сияющее яблоко и устремилось прямо к голове Шакьямуни.
"…а силы эти одинаковы. Отсюда следует, что сила взаимного притяжения тел пропорциональна массам обоих тел. А это значит…
Это значит…"
С треском прорвав оборону веток яблоко упало точно на темя Гаутамы и скатилось к его ногам. Будда внезапно открыл глаза.
- Ну конечно! - вскричал он, -- тела притягиваются друг к другу с силой модуль которой пропорционален произведению их масс и обратно пропорционален квадрату расстояния между ними!
Внезапно похожие на столбы огромные ноги боевого слона под полковником Степановым отделились от земли и вся туша медленно поплыла вверх.
- Что происходит? - визгливо закричал Степанов, беспомощно озираясь,- Рудаков, в чем дело, мать твою?..
Рудаков молчал, разинув рот. Вслед за командирским потянулись остальные слоны и скоро, высоко в небе, была уже еле видна эскадрилья черных слонов, улетающих в стратосферу.