Купюра

    В пятницу вечером между мужем и женой Морозовыми произошла  перепалка.   Анатолий  получил  зарплату и   как всегда отдал жене, оставив себе небольшую заначку на пиво. Пиво он взял в небольшом супермаркете и  уже  предвкушал, как перед ужином выпьет свежего пивка  с большим наслаждением, которое было одним из немногих  в  его  жизни. Но жена Вера решительно забрала  пиво со стола  и   молча  унесла  к себе в комнату:

«Вот так работаешь, работаешь, несешь все в семью, а она ничего не понимает,  как всю жизнь не понимала», - думал Анатолий с большим огорчением, ковыряя в тарелке кусочек сухой котлеты.
Раньше всё для детей старался, теперь выросли, своими семьями обзавелись, а с женой как чужие…
Разойтись что ли с ней? И почему так получилось?  Не любит она  меня  и не  уважает, - горькие мысли одна за другой так  и  лезли  в  голову  Анатолия.

     После ужина он посмотрел  новости  и  рано лег  спать, отвернувшись  к  стене. Вера долго не спала, всё ворочалась  в постели, разгневанная  на мужа.
«Спит, как бык, подумаешь, отвернулся, да он и раньше не больно-то горяч был, а сейчас  и вовсе. Ну, погоди у меня».
Утром гнев  у Веры не прошел, а раздражение нарастало, словно снежный ком.
На завтрак она поставила на стол порядком надоевшую мужу яичницу и продолжала ворчать:
- Вечно я  должна  убиваться, как каторжная, а ты на диване с газеткой у телевизора лежать. Ничем не поможешь мне.
- Да я же работаю, как вол! -   не  выдержал Анатолий  и чуть  не обжегся, хлебнув  из  стакана  еще не остывший чай. Он встал и пошел собираться  к сыну Андрею,  но жена продолжала ему выговаривать:
-   Да что толку от твоей зарплаты – вечно копейки считать приходится!  Ты лучше пойди  за свет и воду заплати сегодня.  Вечно я должна за всё платить,   - сказала в сердцах  Вера  и бросила   на стол  купюру.
Анатолий  надел серый мышиного цвета свитер, натянул на голову старую вязаную шапку, замотал шею   теплым шарфом, положил деньги во внутренний карман куртки  и  пошагал по направлению к   ближайшему отделению связи  на площади.
 
    Несмотря на утро, народа  там было предостаточно. Сидений на всех не хватало, и люди  стояли, терпеливо ожидая  своей очереди. Анатолий  занимать очередь  не стал. Он подошел к автомату, выбрал нужную операцию, наконец,   достал  свою купюру  и  сунул ее в светящееся зелёным огоньком отверстие, но купюра  тут  же   вернулась  обратно.
Анатолий отправил ее еще и еще – купюра, словно заколдованная,   возвращалась обратно владельцу. Анатолий сворачивал  ее  вдоль и поперек, тщательно разглаживал и снова совал в зеленое  отверстие автомата,   но  аппарат    в  который раз выплевывал её.
   
   Наконец,  не выдержав, обозленный Анатолий подошел к окошку Почта Банка и стал выговаривать оператору- мужчине азиатского происхождения:
- Что такое? Аппарат что  ли у вас неисправный?
- Аппарат в полном порядке.  А в чем дело? -  вежливо спросил оператор.
- Да я никак заплатить не могу. Аппарат точно у вас  барахлит.
- А может, купюра у  вас не такая?
- А какая? Фальшивая,  что ли хотите сказать?
- Да кто ее знает, - ответил оператор, глядя в монитор.
- Да сами вы фальшивые!  Насажали  вас на нашу голову! - не на шутку рассердился Анатолий  и пошел занимать очередь.
   
   Сидеть было негде, Анатолию стало жарко, он расстегнул куртку, размотал шарф и стал быстро  ходить по залу. Он нервничал. Было  жаль убивать  время  здесь на почте, но  и ссориться  с женой уже не хотелось, а захотелось   домой и горячего чаю со свежими булочками. По  субботам Вера  выпекала  отличные булочки.
 
    Но ждать пришлось долго – операторов  было мало, и отпускали они клиентов не торопясь, между делом разговаривая между собой, но Анатолий всё вытерпел.
       Когда на табло высветился его номер, он подошел и подал злосчастную купюру,  рассчитался и вышел с  большим облегчением на улицу.  А там  стояла теплая для февраля погода. Снег превратился  в кашу,  и ласково светило солнце.  На небе сияла февральская лазурь,  и уже пахло весной. 
 
  Анатолий вздохнул  полной грудью свежий воздух и быстро зашагал домой, где его уже поджидала жена со свежими булочками, а еще были горячие щи  с мясом. В знак примирения Вера поставила на стол небольшую бутылочку водки, налила  мужу полную стопку и себе чуть-чуть...
- Давай уж выпей немного. Замерз, поди? Проголодался? Садись скорей, ешь, пока не остыли щи.

    А вечером в постели обнял жену, прижался  к  ее теплому  боку, погладил полные плечи, и вновь вернулось  былое свежее чувство, как будто  и не было за плечами тридцати прожитых вместе лет…
Потом Вера уснула на руке мужа, а он еще долго не спал, лежал, не шевелясь,  боясь потревожить жену и  думал:  « Какая она хорошая у меня, а я старый  осёл,  не замечаю. Надо подарок ей купить на восьмое марта» - и с этими мыслями уснул благостным, крепким сном.