Мозаика

                                                       
                                    Этот рассказ, как мозаика, собран из
                                    маленьких историй о совершенно разных людях,
                                    о которых мне когда-то давным-давно
                                    рассказывала моя мама.
                                    Имена некоторых героев подлинные.
Было бы смешно, если не было бы так грустно: тот, кто отвечает за содержание автомобильной дороги, сам пострадал от её плохого содержания.
Что ж, можно смеяться, - вздохнула Варвара и, присев, принялась осматривать предательскую выбоину. – Вот что здесь острого? Что могло пробить колесо?!  Ну, яма как яма… Ничего необыкновенного.    
Из съехавшего с дороги трактора весело выпал молодой парень и, смеясь, уставился на Варвару.
- Ну, и что вы там хотите найти? – озорно подмигнув, подошёл, присел рядом.
Варя перевела взгляд на тракториста.
- Вот если бы не пришлось вас обгонять, то и колесо не пробили бы, - недовольно буркнула она и сочувственно посмотрела на своего водителя, протирающего пробитое колесо влажной салфеткой. 
- А, так это я виноват? – рассмеялся парень. – Ну, круто. И, правда, лучше обвинить во всём того, кто вынужден перемещаться по дороге со скоростью 30 километров в час, чем тех, кто так «добросовестно» следит за дорогами…
- Какое право вы имеете меня обвинять?! – подскочила Варвара. – Вы, что, знаете, как я отношусь к своим обязанностям?! К тому же, мне только сегодня поручили этот участок!
Тракторист, удивлённо подняв брови, задумался, но вскоре взгляд его прояснился.
- Ах, вот в чём дело… «На вору шапка горит»… Ну, если так, то «не рой яму другому»…
Варя вскочила.
- А вот грубить не надо! Ваша аналогия несправедлива и даже оскорбительна, уважаемый любитель поговорок!
Парень поднялся и примирительно улыбнулся.
- Ну, ладно, не обижайтесь… Я ж не знал, что вы на самом деле причастны к этой несчастной дороге.
- Я не причастна к этой дороге! Мне только вчера поручили! У меня вообще это первая в жизни командировка! – продолжала расстраиваться Варвара.
 Взглянув на разволновавшегося ни в чём не повинного молодого специалиста, парень и сам растерялся.
- Да я на самом деле не думал, что вы… Что я… То есть, что вот так сразу попаду в точку… - вздохнул тракторист и, посмотрев на водителя охромевшего автомобиля, озадаченно вертевшего в руках баллонный ключ, досадливо махнул рукой и направился в его сторону. – Здравствуйте, коллега! Помочь?
- Привет… Да чем вы поможете? Тут ротерный ключ нужен – этим лаптем не открутить…
- А если силу приложить?
- Шпильки переломим.
- Так не трактор же это проржавелый - уход, небось, был. 
- Не трактор, и уход был, а шпильки не калёные - сломаем, - водитель с досадой бросил ключ на пыльную обочину.
- Да что вы так отчаиваетесь? Давайте осторожненько попробуем…
- Ну, попробуем. Ну, открутим… А как снова закручивать будем? При закручивании динамометрический ключ нужен.
Тракторист почесал затылок.
- Эк, как у вас городских всё сложно…
- Так машина тонкой душевной организации потому что… Я ж уже сказал - не трактор, -  усмехнулся водитель.
- А зачем тогда запаску возите, если всё равно не поменять?
- Да почему ж не поменять? Поменять… Только вот ключи нужны…
- А чего ж тогда ключи не возите?
Водитель, вздохнув, устало крякнул и терпеливо пояснил:
- Не выдали. Мы же по городу, в основном… А в городе всё под рукой… Если что, так эвакуатор вызываем... За город редко выезжаем…
Варя ахнула:
- Так вы знали об этом и не предусмотрели?!
- А что предусматривать? Динамометрических ключей у нас на всю организацию два всего: один у начальника, другой в мастерской…
- И что ж теперь делать?! Куда ж мы теперь с пробитым колесом? – не унималась Варвара.
Водитель достал телефон.
- Сейчас начальству позвоню – пусть шлют помощь.
Варя схватилась за сердце.
- И когда же это они сюда доберутся?! Дело-то уже к ночи! А мы в степи! И совсем одни.
Тракторист иронично фыркнул.
- И что ж, что в степи – тут всего километр до нашего села – пешком пятнадцать минут, если что... А в селе есть шиномонтаж. И динамометрические ключи тоже есть, не переживайте. И гостиница. «Дом колхозника» по-вашему, - пошутил парень. - Да и здесь вы не одни… Я же, вроде, не привидение… И добраться помогу: моя машина – не ваша, она простой организации. Всё может. А зовут меня Данила. А вас?

***

Гостиница в селе на самом деле была. И очень даже приличная – чистенькая, аккуратненькая. И недорогая. И буфетик при ней миленький.
Пока ребята занимались колесом в шиномонтаже на противоположной стороне улицы, Варвара, выпив в буфете кофе с чудным пирожком, решила пройтись по селу. Странно, но она почему-то почувствовала себя в этом незнакомом месте очень даже уютно. И люди вокруг, на её удивление, были доброжелательными и отзывчивыми. Особенно один вдруг прилипший к ней старик. Ещё в буфете. Он почти бросился к ней, когда она зашла.
- Варвара? – закричал он потрясённо.
- Варвара, - подтвердила она и подумала, что, может, это один из работников гостиницы – номера для ночлега она уже заказала.
Старик был красив. Даже очень. Вот если бы нарядить его соответственно, то прямо голливудская звезда – не меньше. И тёплый весь какой-то при всей своей мужественности, мягкий даже. Но навязчивый: как принялся расспрашивать - кто, что, откуда… Еле отвязалась: сказала, что спешит.
И пошла гулять.
Село было явно древним – дома старые, добротные. Очень красивые. В центре у неё появилось даже ощущение, будто она переместилась в прошлое. И это так взволновало её, увлекло. Около одного белоснежного дома она даже остановилась – вот будто магнитом притянуло… Вроде бы, обыкновенный дом, хотя несомненно на лицо какой-то архитектурный стиль, Варя в этом не разбиралась, но вот почему-то именно около этого обыкновенного дома ей вдруг захотелось задержаться, всмотреться в него, словно даже что-то вспомнить… Странное ощущение. Варя оглянулась: не сможет ли кто-нибудь её сфотографировать?
И опять старик вырисовался. Словно следил. Подбежал, сфотографировал, потом, махнув рукой на дом, спросил:
- Понравился? А ведь это очень родной для меня дом, -  но вдруг смутился, поправился: - То есть, был родной. В молодости, - снова стушевался. – Ну, на самом деле не мой - здесь жила моя любимая. Очень любимая. Бесконечно… Знали бы, какая она была!.. Вы очень на неё похожи! Как две капли.
О, Боже, это что ещё за обхаживание? – усмехнувшись, подумала Варвара. – Сейчас ещё наверняка «вспомнит», что его невесту, что была сто лет назад, Варварой звали.
Старик распахнул глаза.
- Вот вы сейчас улыбнулись – и словно она передо мной оказалась! Надеть на вас платье тех времён и - моя Варвара.
Варя захохотала:
- Так вашу любимую тоже Варварой звали?
Старик опять смутился.
- Да. Скажите, а как зовут вашу бабушку?
Варя остолбенела.
- Хм… Варвара. Ну и что?
Старик подошёл поближе, наклонился к ней.
- А где она сейчас?
- Бабушка? - Варя вздохнула. - Бабушки больше нет… Уже год, - нервно сглотнула, замолчала.
- Не может быть! – старик пошатнулся. - Опоздал… – Прижал руку к груди. - А её на самом деле звали Варвара? – прошептал еле слышно.
- Да. На самом деле.
Старик вдруг выпрямился, протянул к ней руки.
- Вот я и нашёл вас. Нашёл! Внученька моя! Родная! А мама твоя, доченька моя, где?
Варвара онемела.
- Послушайте, вы что это? У меня есть свой дедушка. Был… Его зовут Захар. Звали… - задумалась, но, упрямо мотнув головой, твёрдо добавила: - И зовут! А вы тут, простите, каким боком?! Мой дедушка – Захар Семёнович.
Старик опустил глаза – они были полны слёз. Через мгновенье, переведя дыхание, он улыбнулся.
- Может быть и Захар. Мне говорили, что она потом вышла замуж… Не знали, правда, за кого – они же ещё в самом начале войны уехали отсюда.
- Простите, а как я могу к вам обращаться? – Варвара перешла на официальный тон.
- Анатолий Романович.
- Анатолий Романович, возможно, у вас и была любовь с незабвенной Варварой, но моя бабушка тут явно ни при чём!  Если бы у неё был ещё какой-нибудь муж, мы бы знали! Тем более, если бы он являлся отцом моей мамы. Я понимаю вас, уважаю ваши чувства, воспоминания, но не хочу вас обнадёживать – разочарование страшнее безнадёжных ожиданий.
Анатолий Романович, словно испугавшись, что Варя сейчас уйдёт, быстро взял её за руку.
- Варвара… Варенька, скажите, а откуда у вас эта брошь?
Варя озадаченно посмотрела на нового знакомого, но руку не отняла.
- А вам зачем? Это мой талисман, - подумав мгновенье, добавила: - Ну, от бабушки…
- Милая девочка, не буду утверждать, что это та самая брошь, которую я однажды подарил вашей бабушке, но я дарил ей точно такую. И в наш с ней последний вечер эта брошь была на её платье… Боже, как давно это было… Как давно… И тогда же Варя подарила мне фото - на нём она как раз с этой брошью. Их фотографировали на какой-то праздник… В клубе… И это фото сохранилось. Оно у меня. Я его привёз сюда, - он почему-то оглянулся. – А вы здесь надолго? Я могу показать. Здесь живёт моя дочь. То есть, приёмная дочь – у неё на чердаке хранится моя секретная шкатулка. И фотография там, - старик, наконец, отпустил Варину руку. И Варя очень этому обрадовалась и поспешила поскорее закончить пустой разговор.
- Вы простите, но мне некогда… Да и зачем мне фотография вашей давней знакомой?
Старик удивился.
- Как, зачем? Это же ваша бабушка! И у вашей бабушки ведь наверняка было точно такое же фото… Вы бы это сразу увидели. И уже никаких доказательств не нужно было бы.
- Что-то я не припомню, чтобы у бабушки была такой снимок… - Варя посмотрела на часы – мужчины уже наверняка и колесо поменяли, и кофе попили. А завтра рано вставать… Надо возвращаться.
- Скажите, а с чего вы взяли, что у вас с вашей Варварой родилась дочь, если вы больше никогда с ней об этом даже не говорили?
Старик вдруг растерялся.
- Я не уверен… Если уж быть совсем честным… Понимаете, когда я вернулся сюда через десять лет после войны…
Варя удивлённо перебила:
- Ничего себе! А почему это вы вернулись домой только через десять лет?!
Анатолий Романович, тяжело вздохнув, оглянулся и, показав на скамейку, предложил присесть. Варя, цокнув языком, недовольно качнула головой, но предложение всё же приняла.
Старик посмотрел на Варю и вздохнул.
- После войны я был в лагере. Отбывал наказание. Как предатель родины.
- Вы предали родину?!
- Я был в плену… А это приравнивалось к предательству… Нельзя было сдаваться…
- А вы сдались… Почему?!
- Почему... – старик задумался. – Я, милая девушка, даже сам не знаю, как это всё произошло… Враг наступал, мы оборонялись… Потом вдруг открываю глаза, а надо мной фашист… Потом нас месяц гнали в Германию… Потом концлагерь… Потом бежал… Дошёл до своих, - Анатолий Романович замолчал, привстал, пытаясь что-то достать из кармана, но, видимо, не нашёл, сел. - А меня тут же в штрафбат… А после войны – в лагерь… Но теперь уже в наш…
Варя обомлела.
- Боже… Плен - это же так страшно…
- Плен - страшно. Но наш лагерь страшнее, потому что там меня и таких, как я, считали предателями… Свои так считали… Потом, конечно, реабилитировали, но... Но прошли годы… А как зовут вашу маму?
- Анисия.
- Я так и думал.
- Почему?
Старик улыбнулся.
- Бабушке вашей нравилось это имя. Так звали и её бабушку… Бабушку вашей бабушки, - потёр рукой грудину. – Ведь так же звали вашу прапрабабушку?
Варя растерялась.
- Не знаю… Как-то никогда об этом не говорили…
- Её звали Анисия. И она была очень доброй. Ласковой. Она по линии отца. А по линии матери бабушку звали Софья. Так вот она была сухой и чёрствой. И холодной. И ваша бабушка Варя её очень даже боялась… А Анисию любила. Бесконечно…
- Надо же… Какие сведенья. Но не факт, что они о моих предках.
- Факт. Я уже и не сомневаюсь, что Анисия Анатольевна – моя дочь.
Варя резко поправила:
- Анисия Захаровна.
Старик грустно посмотрел на Варю и как-то обмяк.
- Ну, пусть так… Пусть так… Боже, как же счастлив: у меня есть дочь! И она не просто есть – она нашлась… - опять потёр рукой грудь. - А я, Варенька, поздно женился – всё надеялся найти вашу бабушку… Поэтому и с женой недолго пожил.
Варя не поняла.
- Почему, поэтому?
- Потому что всё своё время проводил в розысках первой своей любви – какая жена это выдержит?.. А Варя меня любила. Очень. И я… А вот ведь не судьба… - Анатолий вдруг всхлипнул, опустил голову, замолчал.
- Но если вы так любили друг друга, то как же тогда потерялись?
- Это долгая история… И тяжёлая… Виноват, конечно, в этом я: был молод, глуп… Труслив. Нас воспитывали быть покорными родителям… Я потом ей обо всём написал, всё рассказал…  Она не ответила… Может, не получила… Наверное, не получила – я ведь писал ей сюда, - он показал на дом, - а она же уехала… Почти сразу после нашей последней встречи…
Варя, пожав плечами, встала.
Старик испуганно заглянул ей в глаза, снова взял за руку, чтобы удержать, тяжело поднялся.
- Поверьте, я ведь думал, что вернусь с войны, вымолю у неё прощение… А теперь вот стою перед её внучкой… Перед своей внучкой… И молю о прощении её… Вас… Тебя… Прости меня.
Варя вдруг резко выдернула руку.
- Если вы думаете, что я ваша внучка, то, выходит, вы бросили свою Вареньку, мою бабушку, беременной?!
- Я же ничего не знал! Я только сейчас, увидев вас, вашу брошь, вдруг подумал, а почему это они так быстро отсюда уехали? Из родового-то гнезда… И вдруг стал догадываться! Я же не знал! До самого этого дня… До самой нашей с вами встречи. Вот только вдруг понял! Теперь только… К тому же вы – копия моей Вареньки!
- Копия её, но не ваша же!
- И моя… Посмотрите на мои ногти – он вытянул пальцы, - внимательно смотрите… Я как увидел ваши руки ещё в гостинице, так сразу и замер… Один к одному… Тогда меня и осенило… А до этого не знал.
Ёлки! И правда, один к одному… - выпучила глаза Варя. - А ведь она же с юношеских времён ко всем приставала, в кого у неё такие необычные ногти… - Варя была потрясена не менее старика, но сдаваться не собиралась.
- Да как же не знали?! Знали… Сами же мне про дочь говорили.
- Да, про дочь знал. Про Варину дочь… В лагере встретил земляка. Он сказал, что, вроде бы ему писали, что она приезжала после войны с дочерью… А чья дочь, сколько ей лет – я не знал…  Понимаете, у нас с Варей был всего один вечер… Всего один… А потом я…
- А потом вы через неделю ушли на фронт, я слышала уже… А позвольте, где же вы были всю ту неделю?
- Вот в этом и есть моя страшная трусость… Дело в том, что я сирота... Меня воспитывали тётки… А у них – свои определённые взгляды на семейную жизнь, свои требования к детям… Поэтому и сосватали мне дочь своих друзей… Те их друзья были при должностях и с достатком… Тётки понадеялись, что тем самым смогут обеспечить мне отсрочку – в большом хозяйстве нужен работник…
Неожиданно раздался телефонный звонок. Варя взяла трубку.
- Слушаю… Да никуда я не исчезла – гуляю. Скоро приду. Всё починили? Ну, и слава Богу… Передай благодарность трактористу – без него нам пришлось бы туго…
Старик, услышав про тракториста кивнул и улыбнулся.
- Вы про какого сейчас тракториста говорили? Про Данилу?
- Да.
Анатолий Романович неожиданно громко рассмеялся. Варя не поняла такой реакции собеседника.
- А что здесь смешного?
- То, что он тракторист.
- И что смешного?
- Ну… Потому что на самом деле он фермер-селекционер. Овощевод. Кандидат наук.
- Да? - Варя очень удивилась: такой молодой и уже кандидат…
А Анатолий Романович продолжил:
- И славный парень. Сосед наш. То есть, не наш, а дочери. Не моей дочери, а бывшей жены…
- Вы всё время так подчёркиваете, что это не ваша дочь, что даже странно как-то… 
- Ну, может быть… Простите. Дело в том, что мы с женой пожили вместе так мало, что я не успел привыкнуть…  И когда приезжаю сюда, то останавливаюсь в гостинице. Жена бывшая давно живёт в другом городе, а вот дочь её… А дочь её осталась здесь. В моём доме. То есть, в доме моих предков. Ну, я навещаю её, конечно… С её разрешения… Хотя ведь это мой дом…
- Вам жалко его?
- Нет, ну, что вы… Я обеспеченный человек – у меня весь пакет благополучия... Просто, как-то странно, что я могу заходить в свой дом только с её разрешения...
- Да ничего тут странного нет – обычное дело… Был дом ваш – стал её… Вы простите – мне пора идти, - Варвара протянула для прощания руку.
Анатолий Романович преградил ей путь.
- Не уходите. Подождите… Посмотрите ещё раз на этот дом – здесь жила ваша бабушка.
- Да здесь никогда не жила моя бабушка!  Что вы придумываете?
- А брошь?
- Да это же ширпотреб! Наверняка в то время во многих местах можно было купить подобные.
- А то, что вы приехали сюда…
- Я приехала сюда совершенно случайно: колесо недалеко от вашего села пробили… Иначе бы никогда и не узнала, что здесь живёт некто Анатолий Романович…
- Я не здесь живу… Я приезжаю… Как и Варвара в своё время… Варенька, наверняка у вас сохранилось много фотографий вашей бабушки… И около этого дома тоже. Я сам снимал её… Наверняка сохранились… Нужно только сопоставить.
- Не знаю… Не помню… Послушайте, но если Варвара приезжала сюда… И вы тоже… То почему же вы так и не нашли друг друга? Странно как-то всё это… Вы простите, но мне пора. Я здесь в командировке - завтра очень рано вставать… Надо идти.
- Понимаю… Варенька, ещё скажите, где живёт ваша мама? И где похоронена бабушка? Я бы очень хотел повидаться с ними… Может, оставите мне её телефон? Или свой…
- Ну, зачем вам наши телефоны? Понятно же, что это ошибка. Мы чужие люди…
Старик вдруг обмяк, сгорбился.
- Даже если так… Неужели мне нельзя просто поговорить с ней?
Варя вздохнула.
- Но зачем?
- Понятно – не верите… Да я и сам не могу поверить… А как же наши с вами руки? Вы у кого-нибудь ещё такие ногти видели? – старик вдруг умоляюще посмотрел на девушку, но она лишь отмахнулась. – Не верите… Варенька, тогда возьмите мои координаты, - достал из кармана визитку, протянул. – Вдруг всё же ваша мама…
Варя взяла карточку, положила в сумку.
Анатолий Романович совсем сжался, побледнел.
- Вам плохо? – испугалась Варя.
- Нет, нет… Это тоска…
- Вы простите меня… Мне надо...
- Конечно, милая, конечно…
Варя пожала Анатолию Романовичу руку и уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг почему-то развернулась и поцеловала его в щёку.
Он улыбнулся.
- Внученька, ты даже не представляешь, как я счастлив… Очень тебя прошу, расскажи обо всём маме… Скажи, что я до сих пор храню Варины перчатки… Те самые перчатки… Она должна знать… Думаю, знает… Она поймёт – я надеюсь и верю… И я буду ждать вас. Здесь. У меня есть ещё целая неделя…

***

Анисия Захаровна, удивлённо уставившись в визитку, слушала рассказ дочери о командировке. Вернее, о её непонятной, невероятной и совершенно случайной встрече с очень красивым, харизматичным, но странным человеком.
- Мама, по-моему, одинокому старику просто стало скучно – вот и напридумывал…  Как считаешь?
Анисия Захаровна задумчиво молчала.
- И, к тому же, как я поняла, он не ладит со своей приёмной дочерью… - продолжила скрупулёзно анализировать встречу Варя.  – Ну, что ты молчишь?
- А как, ты сказала, называлось то село? – мама задержала дыхание.
- Первомайское. Я же несколько раз тебе его называла…
- Как же это я пропустила мимо ушей? Первомайсое… Не может быть… - мама закрыла лицо руками.
Варя испуганно посмотрела на мать.
- А что такое?
Мама встала, нервно заходила по комнате.
- Доченька, это и есть родина твоей бабушки…
Варя остолбенела.
- Как это? В честь чего? Я с детства слышала, что бабушка родилась в Крестах!
- В Крестах… Это Кресты и есть.  – Анисия Захаровна подошла к шкафчику с лекарствами, достала корвалол.
Варя застыла.
- Так не корвалол надо пить, мама, а шампанское! Радость-то какая! Боже мой… Рассказать кому – не поверят! – Варя быстро открыла бар, вынула бутылку, позвала: – Мама, давай за это событие… - Ловко открыла, разлила. Достала из морозильника лёд. – Только я всё равно не могу понять, как же это всё там у них происходило? И почему в семье никто и ничего об этом не знал?
Мама на всякий случай сначала выпила капли, потом взяла предложенный бокал.
-Знал… Я знала… Бабушка рассказывала. И не один раз. Об Антоне, который послушался тёток и за три дня до отправки на фронт женился на какой-то богачке Насте… А до этого встречался с бабушкой и говорил, что любит безумно…
- Об Анатолии, - поправила мать Варя.
- Антоне.
- Анатолии. Анатолии Романовиче – посмотри в визитку.
Анисия Захаровна снова принялась изучать карточку.
- Тогда ничего не понимаю… Вот если бы его звали Антоном, то всё бы сошлось. Бабушка твоя рассказывала, что после его предательства ей жить не хотелось... В горячке провалялась неделю. А когда пришла в себя, то узнала, что и свадьба уже у него была, и на фронт всё-таки отправили. Вот тогда моя бабушка, то есть твоя прабабушка, и увезла её на свою родину в Подмосковье.
Варя задумалась.
- А перчатки? Он хранит какие-то перчатки…
- Да, и про перчатки тоже знаю… – мама задумалась. - Неужели это те самые? – вдруг прошептала она с сомнением. – Понимаешь, в тот последний вечер он случайно… или не случайно…  унёс перчатки моей мамы с собой, а на следующий день позвонил ей на работу и сказал, что ему так не хочется ей их отдавать, потому что они хранят ей запах и её тепло…
- Надо же, поэт… - хмыкнула Варя. – Не хотел отдавать и, выходит, и не отдал… А про то, что он - твой отец… Она не говорила?
- Буквально – нет… Но столько было намёков – я только теперь вдруг это поняла…
- Каких намёков?
- Ну… Впервые имя Антон из её уст я услышала ещё маленькой. Она учила меня говорить свою фамилию, имя и отчество. У меня плохо получалось слово «Захаровна», и тогда она вдруг сказала, что Антоновна было бы, наверняка, намного легче, и попросила произнести «Анисия Антоновна». Я легко справилась – новое отчество было без сложных для детей звуков… И тогда она грустно-грустно покачала головой и прошептала: «Эх, Антон, Антон…»
- Да… Это уже кое-о-чём говорит… И ты потом никогда не спрашивала, кто такой Антон?
- Да нет, конечно, мне было как-то всё равно… Даже не знаю, почему тот эпизод запомнился… А ещё она мне показывала его на фотографиях… Показывала всех, кто там был, и рассказывала про всех, но вот акцентировала внимание только на нём… И всегда добавляла: «Доченька, это Антон Мальцев.  Потом расскажу…»
- Но так и не рассказала?
- Рассказала. Но, как я теперь понимаю, не всё...
- А что? – пыталась добиться ясности Варя.
- Что он был её первой любовью…
- И всё?
- Больше не успела... – Анисия Захаровна задумалась. – А ведь когда у неё случился инсульт, она же мне пыталась что-то объяснить! Я вот только теперь поняла, что, скорее всего, про него... Но инсульт отнял у неё речь! Она показывала на тумбочку, о чём-то просила… Я ничего не могла понять. А ведь там альбомы! Милая моя мамочка…
- А, может, всё же, это лишь какое-то странное совпадение?
- Слишком много совпадений…
- Но ведь в главном-то эти две истории не совпадают – имена разные!  А, может, это ты сама перепутала? Антон, Анатолий… Похоже ведь… Хотя… Стоп, стоп, стоп! Тут не только имена, но и фамилии… Ты сказала, что бабушка называла его Мальцевым? А в визитке Орлов!
Анисия Захаровна опять уставилась в карточку.
Теперь Варя нервно заходила по комнате.
- Слушай, а он ещё говорил про какую-то бабушкину фотографию… Где она с брошью… Я такой не помню.
Мама опять задумалась.
- Была такая. Только бабушка там не одна – с подружками. В клубе, кажется, праздник какой-то был.
- Да, да! Он так и сказал, что в клубе. А где бабушкин альбом? Пойдём, посмотрим…
- Пойдём - там же должны быть и фото Антона!
Все нужные фотографии нашлись. Сначала они обнаружили ту, на которой бабушка была с брошью. Она смотрела в объектив как-то грустно-задумчиво, подружки же смеялись. А брошь была приколота к воротничку очень симпатичного платья…
Варя принялась рассматривать фото.
- Мама, а ведь, и правда, мы с бабушкой похожи – посмотри!
- Я знаю, - ответила мать и достала ещё одну фотографию, на которой, кроме этих же девчонок-подружек, были ещё и ребята. И один из них смотрел не в объектив, а явно на Варвару. – Дочь, посмотри-ка сюда, - позвала Анисия, – никого не узнаёшь?
Варя взяла у мамы снимок, поднесла к окну.
- Не может быть… - вытаращила глаза. – Это же молодой Анатолий Романович! Очень похож! Очень!
- Это Антон Мальцев, - поправила Анисия Захаровна. – Здесь, с обратной стороны, написаны имена всех заснятых на фото.
Варя растерянно опустила руки.
- Ну, и что теперь делать?
- Ехать…- Анисия Захаровна закрыла альбом и решительно поднялась.
- Куда? – не поняла Варя.
- В Кресты.

***
                                 
Данила, увидев выходящую из подъехавшей к гостинице машины Варю, выпрыгнул из своего трактора почти на ходу.
- Варвара! Варвара! – заорал с другой стороны улицы детина и бросился через дорогу наперерез гужевому транспорту и чуть было не устроил дорожное происшествие.
Варя оглянулась.
- О, привет, - радостно протянула парню руку.
- Привет, -  Данила расплылся в счастливой улыбке. – Не ожидал, что ты вернёшься! Я всю неделю просто с ума сходил от того, что не взял твоего телефона!
- Ну, предположим, не неделю, а всего пять дней…
- Для меня они показались вечностью… Я ведь думал, что ты оставила свои координаты Анатолию Романовичу, поэтому не переживал, когда вы уезжали… А оказалось, что нет… Вы к нему?
- Да.
- Пойдёмте, провожу…
- А он не в гостинице? Дело-то к вечеру…
- Он в больнице. Вы не знали?! У него же инфаркт…
- Инфаркт?! – вскрикнула подбежавшая к молодым людям Анисия Захаровна. – Когда?! Как? Где он сейчас?
Данила уставился на незнакомку.
- Это моя мама, - пояснила Варя. – Анисия Захаровна.
- Здрасте, - вежливо склонил голову Данила. – А вы похожи. Очень.
- Здравствуйте. Как Анатолий Романович?
- Ничего… Уже лучше. Пойдёмте, провожу... Здесь недалеко.

Больница, и правда, оказалась совсем рядом, но к Анатолию Романовичу их не пустили.
- Вы хотите, чтобы у него ещё и инсульт случился? – категорически оборвал их порыв прорваться в палату дежурный врач.
Анисия Захаровна растерялась.
- Но… Я дочь… Понимаете? – прошептала она отчаянно.
- Ну и хорошо, что дочь… Я же не отказываю вам вообще. Сначала его надо подготовить… Успокоительное дать…  Пойдите лучше пока в супермаркет – купите фруктов. А я тут всё подготовлю…
Женщины радостно повернулись к Даниле.
- Да, конечно, провожу… Пойдёмте! – и, подхватив девочек под руки, повёл их в магазин, но Анисия Захаровна вдруг остановилась и, повернувшись к доктору, неожиданно спросила:
- Доктор, а он записан у вас как Анатолий, или Антон?
Доктор с удивлением посмотрел сначала на интересующуюся, а потом в журнал.
- Анатолий… Так это не ваш отец?
- Мой! – ответила мама и пошла к выходу.

Их не было около получаса.
Но когда они вернулись в больницу, доктор их уже ждал. Он, засунув руки в карманы, ходил по холлу из угла в угол и что-то мычал себе под нос. Увидев посетителей, быстро пошёл к ним навстречу.
- Анисия Захаровна?
- Да, а откуда вы знаете? – удивилась мама.
- Анатолий Романович сказал… И почему Захаровна сказал. И почему он Антон…
- Так всё-таки Антон?! – вскрикнула Анисия.
- Всё-таки Антон…
- О, Боже!.. Ну, так пойдёмте уже скорее к нему, пойдёмте! – не выдержала теперь Варя, но доктор их остановил и предложил присесть на диван.
- Сейчас нельзя… Он спит. Так надо было – он очень разволновался… Несмотря на инъекцию… Сначала всё было замечательно, но когда он стал объяснять, почему после лагеря поменял себе и имя, и фамилию, то вдруг начал задыхаться… Я даже не думал, что он так отреагирует, ведь весть о приезде дочери с внучкой он встретил позитивно, а вот когда я спросил про имя Антон… Короче, погуляйте, отдохните с дороги, а утром приходите…
- Но хотя бы взглянуть на него можно? В щелочку… – Анисия Захаровна умоляюще сложила руки.
- Ну… Ну, хорошо. Пройдёмте. Только тихо. Очень тихо…

Когда доктор приоткрыл дверь в палату, то увидел, что Анатолий Романович сидел на постели и из подушки и одеяла сооружал что-то наподобие крепости.
Доктор, решительным жестом запретив гостям заходить, вошёл в палату.
Анатолий Романович, увидев доктора, деловито поинтересовался:
- Солидол принесли? Необходимо срочно смазать все деревья! Вот как так можно, а?! Обрезку сделали, а не смазали! Сад захотели загубить? Столько лет мы трудились над этим сортом! Столько сил, нервов!.. Солидол принесли?
Доктор поспешил к пациенту и, подойдя, озадаченно протянул к нему руки. Но Анатолий Романович, похоже, даже и не увидел его – он продолжал вертеть подушку и, пристраивая её к спинке кровати, громко отчитывал своих «подчинённых».
Анисия Захаровна, увидев это, метнулась к отцу, упала перед ним на колени.
- Отец… Папа… Это я, твоя дочь Анисия… Я приехала к тебе…
На мгновенье красивый седовласый старик вдруг сосредоточился и повернулся к дочери.
- Доченька! Здравствуй, доченька! А я уж думал, не дождусь… – сказал он и заплакал. – Я так вас искал! Всю жизнь… - протянул к ней руки.
- Папочка, - Анисия, сев рядом, обняла отца.
Анатолий тут же успокоился и, отстранив её, спросил:
- Ты принесла солидол? Сад погибнет, если мы сейчас же не смажем обрезанные ветви! Это надо сделать просто немедленно!.. Просто немедленно! Ты принесла солидол?..

***

Анисия Захаровна подошла к доктору.
- Вы уже уходите?
- Да… - доктор вздохнул. – Но я вот что вам ещё хотел сказать: у него была лёгкая смерть… Он просто спокойно уснул, завершив свои земные дела…
- Знаете, а ведь он сам сказал внучке, что у него есть ещё неделя... Ещё неделя. Словно чувствовал… Какое счастье, что мы успели. Какое счастье! А как вы считаете, он всё-таки понял, что я – это я, его дочь…
Доктор утвердительно кивнул.
- Конечно, понял. По-своему, но понял. Вы же сами видели, как он обрадовался… Да, он понял. Он уснул счастливым.
Анисия Захаровна облегчённо вздохнула.
- Доченька, - обратилась Анисия к подошедшей Варе, - дедушка же говорил тебе о какой-то шкатулке, что на чердаке… Надо бы всё-таки пойти к его падчерице – ей-то уж это совсем не нужно …
Данила с готовностью тут же предстал перед Анисией.
- А она не приглашала вас к себе?
- Что вы! Знакомиться не захотела! Да вы же сами видите - даже на поминки не пришла…
- Да, характер у неё не сахар… Склочная дама… Но пойти надо - вы ведь его ближайшие родственники… Пойдёмте, я провожу… Пойдёмте.

Едва они ступили на порог дома, как падчерица Анатолия Романовича горой стала перед ними.
- Не впущу! – выпалила раздражённо женщина и для убедительности показала им кукиш. – Наследства захотели? А где вы раньше были? Ничего не отдам: официально я его дочь, а вы самозванки! Я ещё в полицию заявлю, чтоб проверили, кто вы такие!
Данила, поморщившись, закатил глаза.
- Зинаида, да они не за наследством пришли – им нужна шкатулка…
-Какая ещё шкатулка?! Всё моё! Всё! – и замахала на них руками.
В этот момент к дому подошли местный нотариус и участковый.
Участковый, отодвинув Данилу, подошёл к хозяйке дома.
- Зинаида Анатольевна, как человек, официально представляющий власть, заявляю: есть распоряжение Анатолия Романовича…
- Нет, - заорала Зина, - никогда! Всё подделка! Он ничего не мог написать – он не в здравом уме был! Это все видели! Все знают!
Участковый сдержанно выслушал аргументы падчерицы и продолжил:
- Есть распоряжение Анатолия Романовича о разделе наследства между двумя его дочерьми…
- Нет! Никогда! Нет у неё на него никакого права!
Участковый терпеливо продолжил:
- После отъезда Варвары, Анатолий Романович у нотариуса написал завещание, в котором Анисии Захаровне…
- Что?! – перебила падчерица, - Захаровна? А я – Анатольевна!.. К тому же, она, что, жила с ним? Ухаживала? Кормила?
Данила не выдержал:
- А вы, что, жили с ним? Ухаживали? Кормили?
Анисия Захаровна подошла к Зинаиде.
- Зинаида Анатольевна, я отказываюсь от всего, но позвольте мне забрать шкатулку с нашими семейными реликвиями. И альбомы. Для вас, думаю, эти вещи не представляют никакого интереса.
Хозяйка дома задумалась.
- Ладно, - наконец, выдавила она, - но сначала я сама проверю, что в той шкатулке…

Шкатулка оказалась необыкновенной красоты, просто роскошной. Удивительного рисунка малахит уже сам по себе был прекрасен, а форма вещицы и изящная резьба делали ларец настоящим произведением искусства.
- Боже, какая красота, - прошептала Варя, увидев это чудо среди чердачного хлама, подошла к ней, подняла. Шкатулка была довольно-таки большой и тяжёлой. Варя даже присела от её тяжести, но Данила быстро перехватил малахитовый шедевр и легко снёс его вниз по крутой чердачной лестнице.
Анисия Захаровна, аккуратно стерев пыль с крышки шкатулки, залюбовалась ею.
- Интересно, откуда у отца такая красота?
- С Урала, раз малахит, - предположила Варя.
- Да, с Урала, - подтвердил всезнающий тракторист. – Мне Анатолий Романович сам рассказывал, что живёт на Урале… Жил… Там же и в лагере для предателей родины срок отбывал…
- Срок он отбывал под Тюменью, - вставил своё официальное слово участковый, а жил потом в Екатеринбурге. Там же и прописан был.
- Ну, так Екатеринбург и Тюмень – это же рядом совсем… - вспомнила географию Варя. – Мама, да открывай уже скорее – сил нет ждать!
Анисия Захаровна ещё раз погладила вещицу и решительно подняла крышку.
В большой шкатулке лежало немного: несколько старых фотографий, писем, какие-то бумаги – наверное, документы и вязанные шерстяные перчатки. Были они настолько тонкими и изящными, что даже в современное время могли бы посоперничать со своими нынешними аналогами.
- Перчатки, - ахнула мама, взяла их в руки, - неужели те самые?! Неужели… Мама сама их вязала! Мамочка моя, родная… - прижала их к лицу и заплакала.
- Так вот какими они были… - пробормотала Варя, растроганно хмыкнула и наклонилась, чтобы рассмотреть содержимое волшебного ларца. -О! А вот и фотография! - увидела фотографию, абсолютную копию которой они с мамой совсем ещё недавно рассматривали у себя дома: бабушка с брошью. И тут же Варя вдруг обратила внимание на пожелтевший листочек, осторожно взяла его, развернула.
– Свидетельство о перемени имени, - прочитала она завороженно. – Мама, мама, смотри – вот и документ: Мальцев Антон Романович переменил фамилию, имя, отчество на Орлов Анатолий Романович…
В это время к ним подошла Зинаида Анатольевна.
- Ах, так вот какую дорогую вещь он прятал от меня на чердаке! – возмутилась она и тут же заявила: - Бумажки забирайте, а шкатулка моя.
- Шкатулка вместе с её содержимым принадлежит единокровной дочери Анатолия Романовича – Анисии Захаровне. Это в завещании выделено особо – таково распоряжение хозяина. Это закон – обсуждений быть не может. Данила, помоги погрузить вещь в машину к новым хозяевам.
Данила с готовностью исполнил распоряжение представителя власти и, закрывая багажник машины, повернулся к Анисии.                           
- Анисия Захаровна, а как же вы потом занесёте такую тяжёлую вещь в свою квартиру? Она же очень тяжёлая…
- Ну, как-нибудь уж занесём… - пожала плечами Анисия Захаровна.
Данила кивнул, вздохнул и тихо добавил:
- А у меня сегодня и завтра свободные дни…
- Здорово! – обрадовалась Варя, - Значит, ты можешь нам помочь?
- С радостью, - чуть ли не подпрыгнул Данила и, словно боясь, что женщины
передумают, быстро открыл заднюю дверцу, уселся в машину, достал телефон и углубился в него.
Женщины, улыбнувшись, начали прощаться с провожающими, благодарить за помощь и поддержку, обещать, что теперь часто будут приезжать в Кресты.   
Восторженный крик тракториста заставил их всех обернуться.
- Слушайте! Слушайте, что я нашёл в википедии: Орлов Анатолий Романович, известный уральский селекционер, предложивший новые приемы и элементы технологии по различным направлениям плодоводства. Изучив биологию деятельности камбия, он разработал и внедрил новые прогрессивные способы прививки плодовых растений… - Данила, размахивая телефоном, вылез из машины. - Вот вам и солидол…