Бальзаковский возраст

Сейчас понятие «бальзаковский возраст» плавно перетекло от тридцатилетних к пятидесятилетним. Так хорошо стали выглядеть современные женщины.
                         
Галина Васильевна в свои пятьдесят выглядела на тридцать пять, не прикладывая к этому ни малейших усилий. Гены, как говорится.

Мать и в шестьдесят ходила в мини-юбке и шортиках и имела сорокалетнего любовника. Легко порхала по жизни, как мотылёк, и ушла так же легко – во сне.
Говорят, что дочь наследует судьбу матери. Но у Галины совсем другая жизнь получилась.

Молоденькая аспирантка влюбилась в своего куратора, совсем голову потеряла. Он старше на пятнадцать лет, женат, дочь растёт. Но на такие чувства не мог не ответить.
Галина не собиралась уводить его из семьи. На чужом несчастье – счастья не построишь. Решила родить от любимого человека. Тогда уверенной была в себе. Куда что делось…

А он, неожиданно для неё, развёлся, стали вместе жить, расписались. Свадьбы не было  – какая свадьба на седьмом месяце.
Родился сын, точная копия Саши. Галочка была счастлива – такая семейная жизнь редко у кого случается. Муж умница, все конфликты гасил юмором ещё до их зарождения. И странное дело – любовь не угасала с годами, только крепче и надёжней становилась.

Счастливо прожили двадцать пять лет и решили серебряную свадьбу отметить в хорошем ресторане. Напрасно – сидели бы тихо, может, ничего и не случилось.

Сглазили. Саша заболел серьёзно. Она не верила в плохое, а он сразу всё  понял. Изучил досконально свою болезнь и даже время ухода почти точно определил.

Галочка  целый год в сознание не допускала, что его больше нет. Иначе не выдержала бы. Инстинкт самосохранения. Только таяла, как свечка, совсем прозрачная стала. Разговаривала с его портретом, и  ей казалось, что выражение его глаз меняется. Когда она плакала, он смотрел с жалостью. Когда вспоминала что-нибудь весёлое из их жизни, и глаза веселели.

Подруга Инга сказала как-то: – Отпусти его. Пусть душа его успокоится.
Галя поверила, и сразу стало легче. А может, правда, время лечит.

Только вот эта чудовищная тишина в доме. Сын звонил каждый день – заботливый, весь в отца.
Галя не была такой – к матери относилась прохладно, где-то в душе осуждала за легкомыслие. Отца не помнила, да и был ли он? Не считая определённого момента.

В конце июня её отправили в отпуск. Плохое время для отпуска, но ей было всё равно, лежала на диване и вспоминала, вспоминала.

Пришла Инга: – Ну, и что, так и будешь весь отпуск лежать? Давай съездим куда-нибудь. В Анталию есть горящие.

Вспомнилось. Они с Сашей на отдыхе, где-то у моря, может, в Анталии. Она в белых коротких брючках, белая легкая кофточка, шляпка с цветком. Ходят за ручку, весело смеются. Вдруг слышат: – Господин, купите пирожное для дочки!
Как Саша расстроился!
– Неужели я так старо выгляжу?
Она смеялась: – Это я слишком молодо!
И долго утешала его. Как давно это было!

Инга вопросительно смотрела на неё, ждала ответа.
– Нет. Там люди… много людей!
– Тогда другой вариант. У моей сестры есть заброшенная дача. Где-то  в тьмутаракани. Лес, речка, грибы. Народу – ни души. Поедем на недельку?
– Поедем… пожалуй…
Она посмотрела на портрет – глаза одобряли.
– Ну вот и славно. Завтра собираемся, закупаем продукты, послезавтра выезжаем.

Инга бодренько гнала по навигатору, джип – на случай плохих дорог, выпросила у мужа. Галя, стараясь не отвлекать её, любовалась пейзажами.
А посмотреть было на что.  До чего же хороша наша русская природа!
Мелькали берёзовые рощи, чистенькие, как будто умытые, белоствольные. В просвете между лесами синели, сверкая на солнце, озёра, небольшие речушки. Церкви восстановленные, с золотыми или голубыми куполами. А то вдруг роща с корабельными соснами, идеально прямыми, устремлёнными к небу. Хорошо! Душа отдыхает.

Навигатор показал поворот на грунтовую дорогу. Недавно здесь прошёл дождь, ещё не высохли лужи, трава блестела каплями воды. Но джип справился, не застряли. Вот и дача. Вдоль забора трава в рост человека: крапива, цветущая сныть, лопухи. Калитку не видно.

Пока ходили в поисках калитки, ноги в кроссовках промокли. Вдруг услышали смех: – Что, девчата, джунгли никак не преодолеете? Сейчас я вам помогу.
Подошёл дед с косой, с виду бомж, волосы длинные, борода, усы, плащ брезентовый.

Умело скосил заросли вдоль забора, обнаружилась калитка.
Вошли. Дед скосил и вдоль дорожки, ведущей к дому.

Инга достала из-под крыльца ключи, открыли, вошли на большую светлую веранду, потом в дом.  Пахнуло сыростью, нежилым помещением.
– Ничего, сейчас камин растопим, будет тепло, – сказала Инга.
– Я вам дров принесу и растоплю. Надо проверить, есть ли тяга, – дед ушёл.
Вернулся с поленьями и щепой для растопки. Пока он растапливал камин, женщины перетаскали вещи и продукты, переобулись в тапочки.

Дрова весело трещали, и вскоре стало тепло и уютно.
– Давайте знакомиться. Меня Алексеем зовут, можно Лёша – сосед я ваш.
Женщины представились.
– Я вам сейчас баньку истоплю. У меня баня по всем правилам, и веники любые – берёзовые, дубовые, можжевеловые. Я так рад вам! Скучно одному. Правда, через три дома художник живёт, Илья, да он всё пишет, восходы, закаты – к выставке готовится. Некогда ему со мной болтать.

Дед ушёл. Подруги разобрали вещи, поставили к камину мокрую обувь и сели пить чай из термоса.
– Он и не дед вовсе – глаза у него молодые, заметила? – сказала Инга.
– Он рад нам, это видно – скучно здесь одному, да и страшновато.

Потянуло дымком – это дед затопил баньку. Пока топилась, скосил весь участок перед домом. Гале нравился запах свежескошенной травы, вспомнилось детство  – мать отправляла её на всё лето к бабушке в деревню.
Потом бабушка умерла, дом продали. Галя иногда жалела об этом, скучала по деревне. Там прошло её беззаботное детство, да и бабушку очень любила.

Дед снял свой бесформенный плащ и оказалось, что он хорошо сложен – крепкий жилистый мужичок.
– Готовьтесь, девчата, через полчаса можно идти – баня готова. А потом прошу ко мне. Отметим знакомство. У меня калгановка – чудо просто. По пять капель для здоровья примете, как заново родились! Пётр как говорил: – после бани последний кафтан продай, а выпей!

Попарились хорошо. Все три веника опробовали – больше понравился берёзовый – такой аромат пошёл. После русской баньки, да с веничком, ощущение, что заново родился. Никакие сауны, джакузи, бочки там всякие, не дают такого ощущения.

Дед побрился, сбрил и бороду, и усы, тоже сходил в баню. Они его сначала и не узнали – помолодел лет на двадцать.
– Жду, жду. У меня всё готово, – позвал он.

Калгановка оказалась хороша. Выпили понемножку, а настроение хорошее,  какая-то бодрость появилась. Алексей оказался хорошим собеседником, знал множество анекдотов, историй забавных из своей жизни – он работал шеф-поваром в ресторане, в прошлой жизни, так он сказал. Позвонил Илье.
– Илья, ты где? Тут две бабочки красивые прилетели, приходи, нарисуешь.

Вскоре пришёл Илья. Красивый еврей – глаз не отведёшь. Волосы до плеч, слегка вьются, глаза карие, усы и бородка идеально оформлены. Смущался, вел себя скромно, но, выпив  с удовольствием калгановки, разговорился.
Рассказал о себе. Живёт в Москве, там у него мастерская. Картины покупают мало, правда зимой должна быть выставка современной живописи, и он заявлен. Пишет, в основном, пейзажи. Портреты редко, только если кто закажет.

Алексей глаз положил на Ингу. И она умело кокетничала, приятно смотреть. А Галина, как увидела Илью, сердце дрогнуло. Но ведь это ещё ничего не значит. Просто красивый мужчина, вот и всё.

– Завтра за грибами идём. После сегодняшнего дождя должно много быть. Да и ночь была тёплая. Выходим рано, форма одежды: резиновые сапоги, плащи, косынки, – распорядился Алексей.

Грибов было так много, что вызывало восторг, изумление, азарт. Красные шляпки подосиновиков стояли вплотную друг к другу по нескольку штук. Попадались и белые, а подберёзовики брали только самые молоденькие, крепенькие, с тёмно-коричневой шляпкой. Попутно поели первой земляники, в этих местах она созревает в первых числах июля, а был конец июня.

Довольные, усталые вернулись домой, поели и спать, а потом допоздна чистили грибы. Нарезали на сушку белые, нанизав на нитку, повесили к камину, а остальные жарить и суп варить. Хотели отложить на завтра, но Алексей настоял, чтобы сегодня, принёс картошку, лук и большую сковородку – вок. За готовку взялся сам, не зря шеф-повар, и такой аромат пошёл, и так вкусно было, что смели подчистую, не без калгановки, конечно.

Хотели позвать Илью, но оказалось, что к нему приехала жена.
Галина с удивлением отметила про себя, что ей это неприятно.

Наутро опять жарили грибы и варили суп. Пришёл Илья, весёлый, довольный.
– А жена где? Один почему?
– Она вчера ещё уехала. Приезжала сообщить, что уходит от меня, уезжает в Тбилиси – грузина нашла себе богатого.
– Что-то ты не выглядишь убитым, - съязвила Инга.
– К этому давно шло. Я не успешен, а ей надо хорошо жить. Я рад за неё.

День выдался пасмурный, и Илья не пошёл на пленэр, пригласил всех посмотреть его картины.
Галя немного разбиралась в живописи. Картины понравились, вполне профессионально написаны и краски яркие – в основном, пейзажи.

Приглянулась одна небольшая картина с ромашками на переднем плане, а дальше, у горизонта, за полем – речушка, и небо бледно голубое, чувствуется летний зной.
– Нравится? Дарю на память о нашей встрече. Завтра утром уезжаю.
– Что ты! Давай я куплю её! Так не возьму.
– Хорошо. Продаю за поцелуй в щёчку.
Она уже собиралась чмокнуть в щёчку, но он взял её лицо в ладони и поцеловал в губы.
– Вот так скромник! – засмеялась Инга. Галя смутилась, покраснела. Но Илья умело переключил внимание на другие картины.

На следующий день он уехал, а Галя с Ингой и Алёшей неплохо проводили время – ходили за грибами, купались в небольшой, но очень чистой речушке, загорали. Инга оставалась ночевать у Алексея и была довольна приключением, о котором собиралась забыть сразу по возвращении в Москву.

 Потом погода опять испортилась – ненадёжное в России лето, и они уехали.
Войдя в квартиру, Галя сразу же подошла к портрету мужа, просить прощения. Но он смотрел весело, не осуждал, даже как будто одобрял, и она успокоилась. Стала думать, куда повесить подаренную картину. Решила – пусть висит в прихожей, там её Саша не видит.

А в декабре позвонил Илья, пригласил их с Ингой на свою выставку.