Мёртвый Город. 1

"Мёртвый Город" - продолжение повести "Земля проклятых", её четвёртая часть. Начало см. в части первой "Прощание", части второй "Туман" и части третьей - "Тумак".
Туман сначала обволок их обоих, но не плотно, не касаясь. Захар медленно поднял руку и попытался поймать его рукой. Но не тут-то было: туман проскальзывал между пальцами так искусно, что хотя и вился, но ни разу своими «щупальцами» не задел кожи. Тогда Захар решил резко махнуть рукой. Туман, словно почувствовав это, тут же отстранился от поднятой руки.

По бечёвке подошёл Глеб. Дёрнул за руку: «пошли!». И Захар пошёл. Глеб дёрнул ещё раз, и Захару пришлось идти быстрее. Туман, чтобы не касаться Захара, несколько отступил, создав тем самым что-то отдалённо напоминающее шар, в котором Захару была предоставлена полная свобода. Глеб оказался совсем близко, и их «сферы обитания в тумане» слились, создав единое целое.
- Эвона как! – сказал Глеб. - А то я от этой тишины офигеть успел. 

Захар тоже заметил, что в тумане тишина была абсолютной. Ни то что ветра, - не чувствовалось даже  малейшего движения воздуха. Не было ни холодно, ни жарко. Ни тепло, ни прохладно... Никак. 
Путники делились своими наблюдениями, сообща строили различные версии и теории, а настроение у них было тихое, покойное, можно сказать и умиротворённое.

Едва они сбавляли ход, как их сферы тотчас начинали скукоживаться, уменьшаться в размерах, и когда в результате этого сферы разрывались на две, а туман оказывался между ними, разговаривать становилось невозможно. Стоило увеличить ход, как тут же их личные пространства вновь становились одним общим.

- Давай, Глеб условимся так, если опять разойдёмся: один раз дёрнул за бечёвку – значит, что всё нормально. Два – «внимание», а три раза – «иди ко мне!».
- А зачем?
- Мы не сможем идти всё время с такой скоростью. Скоро мы устанем, и туман нас разделит, так что связь будем держать через бечёвку.

- Мы идём уже шесть часов, – Глеб сунул к носу товарища часы. – Ты устал? Хочешь ли ты есть, пить? Мы, между прочим, почти двое суток не спали. Вместо этого нас хотели сначала порвать, потом расстрелять. Ты спать хочешь?
- Нет. Но тогда что с нами?
- Ответь сам.
- Не знаю.
- Ты что хочешь сейчас? – спросил Глеб, но тут же, видя, что от этого вопроса будет мало проку, задал другой, наводящий: – Ты вообще что-нибудь хочешь?

От неожиданности Захар встал, как вкопанный. Глеб дернул за верёвку три раза. Потом ещё три. Потом просто дёргал и дёргал. Захару было всё равно. Тогда Глеб подошёл сам. Взял за руку и насильно потащил. Снова можно стало разговаривать.
- Ты что это, дружок? – недоумевал Глеб. – Стало можно сачкануть и всё - твой боевой дух угас? – Захар, влекомый недюжей силой, в ответ вяло семенил ногами. Отвечать не хотелось. К чему? Пусть эта ходячая гора делает что хочет, а ему, Захару, всё равно.

Да, где-то там, за тридевять земель, за тридесять лет осталась Марийка с детьми, мать. Но это уже ничего не значило. Всё равно, он не мог к ним вернуться. Да и вспоминались они как-то тепло и ласково, без страха за их будущее, а, скорее, даже как-то так: что случится, то случится, значит этого не миновать. Значит, и переживать нечего.

«Чего этот чудак старается? Сам идет, и меня тащит за собой. Говорит что-то, увещевает. Главное, куда он торопится? Назад, где тумаки и война? Где тумаки убивают людей и тумаков, люди убивают тумаков и людей… Или туда, вперёд, где неизвестно - что и как? И где то место, откуда они пришли, может показаться раем? Что он ещё ищет, если неплохо и здесь, в тумане?

Захару вдруг захотелось избавиться от своего надоедливого попутчика, ведущего его из тихой этой жизни куда-то туда, где лучше точно не могло быть…

Он высвободил свою руку из лапы Глеба, показав на его вопрос бечёвку: куда я, мол, с подводной лодки денусь, и отстал, скрывшись в тумане. Наконец-то, уединившись, Захар выхватил нож и тут же перехватил им бечеву. Но не успел второй конец упасть на землю, как туман перед лицом Захара мгновенно рассеялся, и что-то тёмное и тяжёлое ударило его в лоб. Захар потерял сознание и упал.

Сколько времени он провалялся в отключке, Захар не знал, но когда стал приходить в себя, понял, что его несут. То есть, несёт человек. Значит, Глеб – больше некому. Открывая глаза, увидел Захар богатырскую спину, в глазах поплыли круги, и его вырвало.

- Извини, друг, я тебе слегка «кукушку» стряхнул. Боялся, что потеряемся. Дёрнулся резко, ну и попал ладошкой прямо в лоб… Ты зачем, дурень, бечёвку порезал, а?
- Здесь же хорошо. Зачем отсюда меня несёшь?
- А тебе что, мёртвым быть нравится?
- Как так - мёртвым? – Захар, забыв про повреждённую голову, аж подпрыгнул на плече друга. Глеб воспользовался этим движением и уложил свою ношу поудобнее.
- Ну сам представь: ничего не чувствуешь, ничего не надо, не устаёшь и есть-пить-спать не хочешь. Ляг и лежи покойненько.
- Ну… - думалось Захару с трудом, - мёртвые не шевелятся…
- Весомый аргумент, не спорю. Так это, может, какая-то неправильная смерть? Когда есть шанс назад вернуться. Если сильно захотеть. Ты вот не захотел.
- А ты меня - в лоб!
- И правильно сделал. Теперь вот у тебя сотрясение мозгов, а я устал тебя три часа на плече тащить… Стоп! – Глеб остановился от неожиданности. – Я - идиот! Какой же я идиот!
- Что случилось? – Захар от резкого торможения своего «транспорта» подался вперёд, что было ещё вредно для его гудящей головушки, – а-а-а…
- Вот тебе и «А!». Тебе больно, я устал, как собака. Значит, всё, приехали…

…Туман стал темнеть. Местами лёгкие его всполохи ещё розовели, как угольки уже потухшего костра, а на небе уже прорезали первые проблески самых ярких звёзд.
- Ну, всё верно, – Глеб посмотрел на часы, а потом осторожно опустил Захара на землю. – В тумане мы были четверо суток и три часа к ним сверху. Заходили в туман поздним вечером, значит, сейчас должна быть ночь. Всё верно. Жрать хочу, как медведь бороться!

Продолжение здесь: https://www.proza.ru/2017/06/01/1688