Ростик - морж

       По требованию Мишки Ростику предстояло пройти ещё одно испытание – холодом, стать на время «моржом».
       - Вот ты попробуй хотя бы разок в прорубь нырнуть, – подзадоривал друга Мишка. – А ведь «моржи» каждое воскресенье в холодную воду прыгают. И по субботам тоже.
       Обитавшие в ближайших к парку домах «моржи», собирались по выходным в «Спасательной станции» у пляжа. Там они переодевались и после закаливаний отогревались и пили горячий чай.
       Река в этом месте делала крутой поворот. Посредине её зимой ледоколы пробивали протоку для теплоходов и барж. И на изгибе реки получился как бы припаянный к берегу острый ледяной мыс, вроде большого любопытного курносого носа, выведывающего что-то в свободной ото льда, туманной, дымящейся стремнине.
       «Моржи» плавали и бултыхались в длинной, тоже дымящейся, но слегка, проруби. Проковыряли её любители острых ощущений поперёк мыса-носа. И это была их ошибка. Придумать так расположить купальню мог только кто-то из совсем уже застудивших мозги «моржей». Получалось, что прорубь как бы отсекала курносый мыс от берега, и держался он около пляжа лишь на двух узких по концам полыньи перемычках. Казалось, нужен был лишь небольшой толчок, чтобы мыс-нос откололся и поплыл по протоке. Так, в конце концов, и произошло.
       - Похоже на кастрюльку с пельменями, – подойдя к пляжу, показал Ростик Мишке на бултыхавшихся в дымящейся проруби «моржей». – Только кастрюлька не круглая, а вытянутая, как походный котелок.
       Группа «пельменей», меж тем, закончила процедуры в «котелке» и поспешила в «Спасательную станцию» к согревающему чаю и под горячий душ. Собрались расходиться и зеваки в шубах, пальто и шапках, собравшиеся на берегу поглазеть на закаливание как на бесплатный аттракцион. Но тут Ростик около купальни принялся снимать одежду и ботинки. Увидев такого необычного, заморенного «моржика», толпа на берегу не только перестала редеть, а даже наоборот - начала прибывать. Это её вскоре и погубило.
       - Если идёт пар, - разглагольствовал у проруби Мишка, - значит вода тёплая. Оно и конечно - весна на носу! Придётся тебе не просто окунуться, а четыре раза туда и обратно по проруби проплыть.
       Мишка наклонился, чтобы пощупать подогретую, как он считал, приближающейся весной воду, поскользнулся и свалился в полынью.
       - Караул! – вынырнув, истошным голосом завопил он. – Школьник тонет! Отличник! В ледяной воде!
       Насчёт отличника Мишка, конечно, загнул. Однако на зевак его хитрость подействовала – в едином порыве они высыпали на лёд спасать малолетнего учёного. Но весна и в самом деле была на носу, в этом Мишка был прав. Подмытый дневными оттепелями мыс-нос не выдержал такого наплыва спасателей, затрещал и лопнул. Как раз по перемычкам, державшим его у берега.
       Течение на повороте сильное и оно стало быстро оттаскивать отколовшуюся льдину, с несколькими спасателями и выловленным ими из студёной купели самозванцем-отличником, от пляжа. Но за поворотом реки течение стихло, словно ветер за углом, и курносый нос медленно, будто обнюхивая находившийся поблизости твёрдый ледяной припой, поплыл вдоль реки.
       - Эй, на берегу! Льдину уносит! Бросай спасательный линь! Подтягивай! – требовал с дрейфующего мыса-носа вымокший с ног до головы Мишка. – Эй, на льдине! Рулите к большой земле! Право руля! – Видимо от переохлаждения Мишка вообразил себя капитаном носа.
       Никаких спасательных линей на берегу, конечно же, и в помине не было. Одна предприимчивая девушка развязала на пальто пояс и попыталась докинуть его конец до льдины. Длины кушака не хватило. Тогда девушка решительно расстегнула куртку, на оказавшемся рядом с ней румяном здоровяке, и вытянула из его брюк ремень. Но и два пояса вместе не составили линь для спасения. К тому же у парня, когда он попытался помочь девушке связать морским узлом ремни, упали брюки, обнажив его белые, чуть кривоватые ноги. И он, и без того румяный, от стыда раскраснелся как рак. Поэтому остальные зеваки, когда предприимчивая девушка начала решительно оглядываться по сторонам в поисках ещё одного ремня, дружно бросились врассыпную.
       - Эх, была, не была! – вдруг завизжал бледный, худой паникёр на дрейфующей льдине. - Спасайся, кто может! Сам по себе! - И с разбегу скакнул на пристань.
       Однако сам по себе паникёр не спасся. Оттолкнулся от скользкого льда кое-как и бухнулся в воду около мыса-носа. Выловили его обратно не только бледного, но и вымокшего насквозь.
       - Девушка! Вы, вы, без пояса на пальто! – захныкал бледный паникёр. – Вызовите, пожалуйста, по рации вертолёт. Пусть летит срочно! Через пять минут вместо меня и отличника, - ткнул он в дрожащего рядом Мишку, - будут две синие мумии! В ледяных саркофагах!
       К этому времени Ростик окончательно разделся – до трусов. Он вытащил из своих штанов ремешок, привязал его к двум другим в руках опешившей решительной девушки, зажал свой конец в кулак, отошёл немного назад и начал разбегаться изо всех сил - чтобы было уже не затормозить.
       - Стой! Куда? Детям нельзя! – только и успела сказать девушка и попыталась кушаками удержать ребёнка от самоубийственного прыжка.
       Но Ростик стрелой просвистел мимо неё, связка ремешков натянулась и сдёрнула девушку вслед за ним в воду.
       - Что за дети нынче пошли! – испугался за девушку красный как рак здоровяк, и одной рукой придерживая штаны, другой попытался поймать конец связанных кушаков, который она, молча, сжав зубы, подавала ему из воды.
       Ростик, тем временем, добрался по-собачьи до дрейфующего носа. Трясущийся паникёр выхватил из его руки второй конец спасательного линя. С одной стороны здоровяк одной рукой, с другой паникёр двумя, потянули связку кушаков не хуже бурлаков на Волге. И льдина в два счёта пристала к береговому припою.
       Поэтому и Ростик, и решительная девушка вылезти из воды не успели - их прижало пришвартовавшимся мысом-носом, и они, как бюсты героев спасателей, торчали на ледяном поле, пока продолжалась высадка терпящих бедствие пассажиров льдины.
       - Мальчик, вылезай, простудишься! – велел бюст, оказавшейся не только решительной, но ещё и заботливой, девушки.
       - Мне никак. Меня вместе с вами прищемило, - кряхтя, объяснил бюсту Ростик…
       Вскоре трое пострадавших, по-джентельменски уступив горячий душ девушке и прихлёбывая обжигающий чай, оттаивали под горой одежд сгрудившихся вокруг в «Спасательной станции» «моржей». Вместе с ними грелся и стеснительный здоровяк. Он был уже подпоясан ремнём, и мысленно придумывал нужные слова, для продолжения знакомства с необычайно понравившейся ему решительной и заботливой девушкой, оттаивающей под душем. И очень боялся, что она не станет с ним знакомиться ближе из-за того, что он предстал перед ней в таком неприглядном виде – без штанов.
       С трудом, лязгая зубами, мумия Ростика посетовала, обращаясь к другу из-под горы дублёнок, шуб и пальто:
       - Опять испытание не получилось – даже одного раза туда и обратно не удалось проплыть. Но я не виноват – меня льдиной придавило. Вот и проруби больше нет, - с сожалением добавил он. - Непонятно – как теперь испытывать мой характер?
       - Уж и не знаю, – клацнула в ответ зубами синеватая, покуда ещё, мумия Мишки.