Нет худа без добра. А где Григорий?

Предуведомление для читателя, открывшего главу наугад

Место событий.
Юг Финляндии, поселок рядом с городком Сюсьмя на озерном острове, связанном с берегом насыпной дамбой, где проживают финны и эстонцы, и куда летом приезжают несколько семей из Санкт-Петербурга. На этом острове находится место, в которое трудно попасть, — «Добрый край». Лапландия на севере Финляндии. Северная столица России — Санкт-Петербург.
Время событий.
Весна-лето 2018 г.

Персонажи:
Лоухи — добрая волшебница.
Так-так — дальний родственник Лоухи, муми-тролль.
Кольгрима — злая волшебница, сводная сестра Лоухи.
Стикс — гениальный программист, воспитанник и послушный исполнитель злой воли Кольгримы, некогда обращенный ею в человека из дикого кабана.
Ахеронт — программист, некогда обращенный Кольгримой в человека из домашнего кабана.
Григорий (он же сэр Дарий-Григорий Второй, персидскоподданный) — «продвинутый» кот.
Юстас — петух боевого нрава, рыцарь.
Маклеод (он же шотландский барон Гордон Первый Маклеод Единственный) — шотландский сеттер.
Чернавка (она же посланница богов, близкая родственница вещего Ворона) — ворона.
Пеструха, Дура-Жанна (Д'Жанна) (они же две Дульсинеи) — курицы.
Вепрь Зубило — дикий кабан.
Мишель — повар, некогда обращенный Кольгримой в человека из бурого медведя.
Серж — поваренок, некогда обращенный Кольгримой в человека из кролика.
Петр, Ирина, девочки Маша и Даша — семейство Сомовых.
Денис, Зинаида — соседи Сомовых.
Калле — эстонец, приятель Петра.
Инту Мартонен, Аарно Какконнен — финны.
Верховный шаман Лапландии.
Нет худа без добра
Сказочная повесть
(Для детей среднего школьного возраста)

Жизнь — нелегкое занятие, а всего труднее первые сто лет.
Уилсон Мизнер
Глава 3. А где Григорий?

«А что не видно было кота? Кота Баюна, кота-баяна Григория? — подумал Стикс. — Дрых, наверное… За три часа не проснулся ни разу? Странно». Эта мысль почему-то преследовала его всю дорогу до крепости. Чутье подсказывало, что кот где-то рядом. Стикс спиной чувствовал его взгляд! Он даже оглянулся пару раз, но за ним никто не шел. Возле крепостной стены народу было мало. Программист достал из кармана мобильный телефон. Улучив момент, нажал на иконку с портретом Кольгримы. Две девушки, обратившие на мосту внимание на молодого человека, с удивлением увидели, как он вдруг исчез, словно его и не было!
Ахероша и повара уже вернулись и разошлись по своим комнатам. Кольгрима встретила Стикса на кухне.
— Ужинать будешь?
— Спасибо, я сыт.
— Как девочки?
Стикс сообразил, что чуда в вопросе хозяйки нет, также как и ее особой проницательности. Просто надо в другой раз выключать мобильник!
— Радуются. А что?
— Ничего. Не думай ничего. Это мы проехали. Меня они не интересуют. Да и там-то нужны были как приманка при ловле рыбы. А тут мне ловить некого…
Стикс невольно подумал: «И нечего». Ему понравилось, что он так подумал, а волшебница, словно почуяв для себя нечто нехорошее, с беспокойством глянула на слугу. Но ничего подозрительного в его облике не нашла.
— …Да тут и нет никого, — продолжила она, — к кому у меня остались вопросы. Так что за своих девочек не переживай. Можешь даже навещать их, я теперь каждую неделю буду давать вам один выходной. А случайные встречи — они неизбежны. Из них состоит вся наша жизнь. Из случайных встреч и неслучайных расставаний. Хочу дать тебе дружеский совет. Не привязывайся к ним. И их не привязывай к себе. Не то получишь одно лишь беспокойство. Вообще лучше забудь их. Если сможешь. У тебя грандиозные планы. Завтра с утра начинается первая трудовая неделя на новом месте. А это место, уж поверь мне, особое! Жду трудовых подвигов! Выполнишь к осени, получишь в университете место. Поверь мне. Я не собираюсь тебя обманывать. А сейчас ступай спать. Поздно уже. Да и мне надо хорошенько выспаться. Бесы вымотали в конец.

За вечерним чаем Сомовы вспомнили Сюсьмя, Калле, Юстаса, два похищения, добрым словом помянули Так-така, Лоухи и Стикса. Прикинули, на какое число надо брать билеты до Лахти на поезд «Аллегро». В перечень дел, которые никак нельзя забыть перед поездкой, вписали, что для кота нужны справки.
— Кстати, а где он? — спросила Ирина. — Что-то давно его не слышно. Маша, посмотри в комнатах.
За вечерним чаепитием Григорий обычно сидел рядом с ними на стуле, слушал их разговор и смотрел телевизор с небольшим экраном, который висел на стене. Маша прошлась по квартире, заглянула в шкафы и под кровати.
— Нет нигде!
— Он не выскочил за дверь? — забеспокоилась мать. — Петь, ты когда провожал Стикса, не оставил кота снаружи?
— Его не было, это я точно помню.
Вышли во двор, посмотрели в соседнем дворике, прошлись даже до мусорки. Кота нигде не было. Расстроенные, легли спать. Ирина ворочалась, а Петр чувствовал безысходную тоску, точно потерял самого верного друга. Сестры тоже долго не могли уснуть и перебирали всевозможные версии исчезновения Гриши.
Понедельник начался обычной будничной суетой, и всем до вечера было не до кота. Хотя перед школой девочки обшарили все закоулки квартиры, а Петр перед работой осмотрел не только свой двор, но и несколько соседних дворов. Кот пришел, когда все вернулись домой. Даша услышала, как он скребет в дверь.
— Ты где пропадал, Григорий? — спросил Петр. — Тебе не стыдно? Мы тут волнуемся, а он шляется где-то!
— Во-первых, я не шляюсь. И во-вторых, шляюсь не где-то, а где надо! Пойдем в кабинет. Кое-что надо сказать.
— Страшная тайна? — хмыкнул Петр. — Пошли!
— Дверь прикрой! Об этом там не должны знать! — Григорий указал лапой на закрытую дверь.
Петр сел в кресло, посадил перед собой на стол кота. Тот поведал хозяину целую историю о том, как во время героического побега из логова Кольгримы Маша и Даша стащили у Кольгримы шапку-невидимку…
— Какую шапку-невидимку? — спросил Петр. — Гриша, что ты несешь?
— Несу то, что посильно, — ответил кот. — Нетерпеливый же ты. Как Маклеод. Как он там, старина?
После столь язвительной, но обычной для него реплики, кот продолжил рассказ о том, как долго сестры обсуждали потом, что делать с этой шапкой, сказать ли родителям или передать в Эрмитаж, но так ничего и не решили. Положили ее в старый ранец, а ранец засунули в шкаф.
— Поскольку я всегда в курсе происходящего в доме и люблю во всем ставить точки над «i», то не мог допустить этого непорядка. К тому же я не знал еще, что это шапка-невидимка.
— А как узнал? Дочки сказали?
— Нет, они свой секрет держали в тайне. Когда никого не было дома, я вытащил ранец из шкафа, достал шапку и ради смеха надел ее на себя. Подошел к зеркалу. А в зеркале никого нет! Я и так вставал к зеркалу, и эдак, задом, и боком — нет никого, ни меня, ни шапки! Запарился даже, снял шапку — и увидел себя! И шапку рядом со мной! Тогда и понял, что это за шапка. Причем она вдвойне волшебная…
— У-у, — протянул Петр. — вдвойне…
— Не смейся! Вдвойне. Она меняет свой размер в зависимости от головы, на которую ее надеваешь. Она и Даше будет впору, и тебе, и мне!
— Любишь сказки заливать, Дарий! Лишь бы не ответить прямо — ты где пропадал?
— К тому и веду, хозяин. Я ж говорил, и уже не раз: нетерпелив ты, как Маклеод! Как он там, наш старенький барон? Когда вчера вы вернулись из зоопарка со Стиксом, я надел шапку и решил послушать…
— Послушать! Говори уж: подслушать! Лицемер! Не сокращай слова даже на одну букву. От этого они теряют первоначальный смысл.
— Хорошо. Правда твоя. Подслушать. А когда парень попрощался, я решил проследить, куда он пойдет. Так, на всякий случай. Знаешь, куда он пошел?
— Откуда ж я знаю?
— Вот! — Кот торжествующе поглядел на Петра. — Вот! Он пошел к Петропавловской крепости!
— Ну и что? Пошел и пошел. Мы его неподалеку от нее и встретили.
— Э-э, не просто к крепости. А в саму крепость! Более того, ниже крепости, под землю!
— Расскажи-расскажи! — заинтересовался Петр.
— Я держался к нему вплотную, чтобы никто на меня не наступил, я ж невидим был. Как тот, в фильме «Человек-невидимка». И вот, когда Стикс подошел к крепостной стене, он вдруг остановился — а до этого несколько раз оглядывался — я наткнулся на него… — Кот замолчал.
— И что?
— Тебе не кажется, Петр, что ты давно не давал мне оливок?
— Дам! Обещаю. И что?
— …И в этот момент мы с ним провалились под землю! Я не знаю, как описать это человеческими словами. Кошачьими — всё понятно, слегка телепортировались вниз. И оказались в подземелье, где обретается, знаешь кто? Вовек не догадаешься! Обретается сама Кольгрима! Тс-с! Оказывается, она перебралась туда со всем своим штатом. Зачем, не знаю. Наверное, какие-то дела. Потому что зачем переезжать из такого благодатного места как Сюсьмя в город, да еще под землю? Вы, люди, все какие-то ненормальные! Как крысы! Прячетесь, мышкуете, кусаете друг друга! Я послушал… Подслушал, о чем ведьма говорила со Стиксом. В том числе, и о тебе, и о Маше с Дашей. Она сказала, что ты и твои дочки ее совсем не интересуете. Как только я услышал это, сразу же успокоился и решил вернуться домой. Не тут-то было! Как попасть наверх? Ни коридора, ни лаза, ни лифта, ни дверей — ничего нет! Кольгрима переправляет всех вверх-вниз, но как, не понял. Пришлось остаться на ночевку. С утра никто наверх не пошел. Только после обеда хозяйка решила пройтись по магазинам, я прижался к ее ноге в тот момент, когда она телепортировалась, и оказался возле крепостной стены.
— А как ты угадал момент?
— Чутье, хозяин! Опыт и мудрость!
— Шапку-то покажи, опыт и мудрость!
— Она под диваном в прихожей.
Петр принес шапку, надел ее и подошел к зеркалу. Остаток вечера он потратил на то, что то и дело снимал шапку с себя и снова надевал. Григорий смотрел на хозяина и вспоминал, как во дворе увидел сегодня крысу. Та прогуливалась около стены, туда-сюда, туда-сюда. Он долго смотрел на нее, потом тихонько подкрался к ней сзади и царапнул по спине коготком. От неожиданности крыса подскочила, зашипела, обернулась, испуская из глаз красные лучи испуга и злости, но никого не увидела. Оказывается, даже крысы не видят того, кто в шапке-невидимке! Григорий ласково шепнул хвостатой красавице: «Я тут, дорогуша!» На что та подскочила еще раз, чуть ли не до второго этажа. Григорий приобнял крысу, успокоил, что не станет причинять ей зла, а лишь попросил в качестве взаимной услуги (ведь он ничего дурного ей не сделал!) послужить ему, когда потребуется, проводником по подземельям Петропавловки. Крыса пообещала.