Кольгрима

Предуведомление для читателя, открывшего главу наугад

Место событий.
Юг Финляндии, поселок рядом с городком Сюсьмя на озерном острове, связанном с берегом насыпной дамбой, где проживают финны и эстонцы, и куда летом приезжают несколько семей из Санкт-Петербурга. На этом острове находится место, в которое трудно попасть, — «Добрый край».

Время событий.
Зима 2017/2018 гг.

Персонажи:
Лоухи — добрая волшебница.
Так-так — дальний родственник Лоухи, муми-тролль.
Кольгрима — злая волшебница, сводная сестра Лоухи.
Стикс — гениальный программист, воспитанник и послушный исполнитель злой воли Кольгримы, некогда обращенный ею в человека из дикого кабана.
Ахеронт — программист, некогда обращенный Кольгримой в человека из домашнего кабана.
Григорий (он же сэр Дарий-Григорий Второй, персидскоподданный) — «продвинутый» кот.
Юстас — петух боевого нрава, рыцарь.
Маклеод (он же шотландский барон Гордон Первый Маклеод Единственный) — шотландский сеттер.
Чернавка (она же посланница богов, близкая родственница вещего Ворона) — ворона.
Пеструха, Дура-Жанна (Д'Жанна) (они же две Дульсинеи) — курицы.
Вепрь Зубило — дикий кабан.
Мишель — повар, некогда обращенный Кольгримой в человека из бурого медведя.
Серж — поваренок, некогда обращенный Кольгримой в человека из кролика.
Петр, Ирина, девочки Маша и Даша — семейство Сомовых.
Денис, Зинаида — соседи Сомовых.
Калле — эстонец, приятель Петра.
Инту Мартонен, Аарно Какконнен — финны.
Верховный шаман Лапландии.
Глава 13. Carpe Jean-Jacques Justas*

Очутившись на площадке перед домом Сомовых, путешественники огляделись. Несколько секунд они приходили в себя от тумана в глазах, похожего на серебристое свечение, и чувствительного сердцебиения во время телепортации (мгновенного перемещения в пространстве).
В поселке было очень тихо. Казалось, никого нет или все спят. Но там и тут поднимался дымок — готовили во дворах шашлыки, над коттеджами Аарно Какконнена и эстонца Калле развевались финские флаги, с горки катались на санках и ледянках дети.
Рядом со своей машиной Петр увидел машину Мартонена и побежал к дому. За ним с лаем припустил Маклеод. Из-за пазухи Петра вывалился Григорий. Он огляделся и важно направился к крыльцу. Послышались радостные крики. На крыльцо выскочили Ирина, Мартонен и девочки. С сосны сорвалась Чернавка и с карканьем стала носиться над головами. Так-так, сделав несколько шагов, оглянулся. Нойд, оставшись один, поклонился муми-троллю, потом всем остальным и исчез.
— Куда же он?! — воскликнул Петр. — Отметили бы! Я ж подготовил ему подарок — спиннинг Maximus Raptor-X! Ну как же так, взял и ушел!
— Да ты летом с девочками съезди к нему, — сказал Так-так, — и подари.
— И съездим! Съездим, Ирина?!
— Конечно, съездим! Я хочу его в Питер пригласить. Поедет? — спросила она Так-така.
— Не знаю, — пожал тот плечами. — За шамана нельзя решать.
Все зашли в дом. Маклеод и кот остались на крыльце.
— Заходите! — пригласил их Петр в дом.
— Мы свежим воздухом подышим, — сказал Григорий. Он запрыгнул на перильца. Рядом с ним с карканьем уселась ворона.
— Чернавка! Не каркай! — попросил кот. — Башка раскалывается!
— Врешь! Не расколота! Целая голова!
— А это что? — кот вдруг широко-широко зевнул.
— Пародия на льва! — фыркнула ворона. — Расскажи, как там Лапландия?
— Северная страна, — сказал кот. — Снег, льды, северное сияние.
— Где ты, вруша, видел северное сияние? — спросил Маклеод.
— На небе, барон, на небе! Ночью, когда вы изволили дрыхнуть.
— Ой, когда я дрых! Да ты сам продрых всю поездку без задних ног!
— Что значит, без задних ног? Задние ноги вот они, всегда при мне. И вообще, ты это о чем? Задние ноги! Разве есть передние ноги? Передние у меня — руки.
— Ну, ты скажешь, Дарий-Григорий, руки! Ты что, уже человек?
— Не человек! И это звучит гордо!
— И кто ж ты?
— Я царь! А раз царь, у меня должны быть руки! Только из царских рук можно получить царский подарок! Ты же знаешь: у меня все подарки — царские! Вот сейчас скажу Ирине: «Дай сахарную косточку!» И она даст. Думаешь — кому? Тебе, дурень! Подожди минутку! И тебе, Чернавка, заодно колбаску захвачу.
К дому подошел Калле. Увидел машину Мартонена.
— Пришли? — спросил он у Маклеода и постучал в дверь.
Ворона, глядя на Калле, каркнула:
— Кряк!
— Да сколько говорить тебе: не коряк я! Эстонец!
— Кряк! — повторила Чернавка.
Калле остановился и, обращаясь к Маклеоду, бросил:
— Да скажи ты этой дуре, что не коряк я, а эстонец! Коряки на севере Камчатки живут, а я на юге Скандинавии!
— Дура у нас Жанна, курица, — заметил Маклеод. — А это ворона.
— Кряк! — каркнула Чернавка.
— Заходи! — Петр затащил приятеля в дом. — И ты заходи, и ты! — пригласил хозяин пса и ворону.
Все уже сидели за столом. Удивительно, как быстро организуется застолье в любой части света, хоть географической, хоть сказочной. Порой не успевают глазом моргнуть, как оказываются все за столом с яствами, за скатертью-самобранкой.
Когда путники наелись-напились, когда по два, по три раза рассказали о своих приключениях, все вдруг вспомнили о Юстасе и его семействе, проживавшем с сентября до следующего лета в теплом курятнике Калле. Эстонец разделил куриное королевство на два княжества, для своих кур во главе с петухом Раймундом и для Сомовских во главе с Юстасом. Разграничил их сеткой, чтобы князья не дрались и не петушились.
— Юстас кукарекает? Курочки несутся? — перебивая друг друга, спрашивали сестренки.
— Юстас кукарекает. Пеструха несется. Дура, пардон, Жанна чего-то там высиживает. Геморрой, однако, — пошутил Калле. Похоже, куриная тема была ему приятна. Он, склонив голову, прислушался к своему организму, выпил еще бокал пива и начал рассказ. Все уселись плотнее, поскольку эстонец любил говорить долго, но, к счастью, не нудно.
— Когда вы уехали, куры какое-то время жили еще здесь. Гуляли, клевали червячков. Я их каждый день выпускал на волю. А когда обустроил для них свой курятник, стали жить там. Петух не сразу признал меня, Грозно поглядывал, наскакивал, но мое ангельское терпение, в конце концов, усмирило его. Каждый день к нему прилетала эта ворона, — Калле указал на Чернавку. — О чем они всё время шептались, не знаю, но однажды, это было пятого или шестого сентября, петух заявил мне, что ему надо непременно быть через два дня в Париже.
— Где? — невольно воскликнули все.
— В Париже. В столице Франции. Его, видите ли, как прославленного рыбака, пригласили на чемпионат мира по спортивной ловле карпа на реке Сена.
— Кто пригласил-то? — спросил Петр. — И как он узнал о приглашении?
— Председатель жюри. Передал по птичьей почте. Нет, не голубиной. Вороньей. На сегодня это самая надежная и быстрая почта. Не считая, конечно, электронной. Но поскольку в курятнике у меня еще нет компьютера, куры подключены к вороньей.
— И когда это наш петя успел прославиться? — не унимался Петр.
— Прошлым летом был зафиксирован рекорд по ловле щук. Тогда Юстас за три часа выловил в озере четырнадцать с половиной щук, на три штуки превысив мировой рекорд.
— Это в тот день, когда мы познакомились? — спросил кот Чернавку.
— Да, тогда, — подтвердила ворона.
— А как это — «с половиной»? — спросила Ирина.
— То есть еще семь. Половина от четырнадцати — семь. Четырнадцать да семь будет двадцать одна щука. Мировой рекорд был двенадцать с половиной, то есть восемнадцать.
— Не понимаю, зачем так подводить итоги?
— Так принято у щуколовов… Раз пригласили, надо ехать, — продолжил Калле. — Путь отсюда до Парижа известный. Автомобиль до Хельсинки, регистрация в аэропорту Вантаа. Затем на аэробусе А321 компании Finnair до аэропорта Шарль-де-Голль в Париже. Ну а там встреча, дорожка, оркестр, телевидение, всё, как положено. Чемпионов мира встречают иногда с большей помпой, чем президентов стран! Вы это хорошо знаете по себе. — Калле налил еще бокал пива. Выпил. Закусил оливкой. Протянул две оливки и Григорию, который лежал на коленях Петра. — Соревнования начинались рано утром. Юстас — умница, учел особенности рыбалки в сентябре, погоду, солнце, ветер, время суток, характеристики воды в Сене, буквально всё! И леску подобрал особенную, и крючок, и катушку, и удилище. Всё подогнал по последнему слову рыболовного искусства. Может, и заговор произнес какой. Когда начались соревнования, Юстас был, разумеется, в числе фаворитов, но никто не предполагал, что он станет чемпионом мира еще и по ловле карпа!
— Мира?! — снова невольно воскликнули все.
— Мира! Знаете, какого карпа он выловил в Сене?
— Не знаем!
— Наш карпятник поймал в Сене гигантского чешуйчатого карпа весом в 52 килограмма! Вот вырезка с фотографиями из газеты «Паризьен». Это Юстас, а это карп на руках первого помощника Юстаса Франсуа Меланшона, родственника Жан-Люка Меланшона. До этого мировой рекорд принадлежал карпу весом в 48 килограмм, пойманному в 2015 году в Венгрии, а национальный рекорд Франции — 44-килограммовому карпу, пойманному тогда же в озере Дер-Шантекок.
— Неужели в Сене водятся такие гиганты?
— Раз поймал, значит, водятся. Думаю, всё дело в прикормке. Это девяносто процентов успеха. Юстас с вечера прикормил рыбу особенными дождевыми червями, которых привез из нашего поселка и вкуснее которых, по его словам, нет на всем белом свете. Естественно, о червяках тут же узнала вся рыба в Сене. Молва о финском деликатесе разнеслась среди рыб мгновенно. Ведь скорость звука в воде в четыре с половиной раза больше скорости звука в воздухе! Докатилась она и до этого карпа. Всякий уважающий себя карп (а он уважает себя сразу после того, как достигает десяти килограмм) не может не клюнуть на такую приманку. Что за карп он после этого, если не продегустирует новое блюдо? У них же там, под водой, тоже соревнуются, кто стянет с крючка самую аппетитную приманку, там тоже есть свои чемпионы Франции и мира.
— А как карпа назвали?
— У него запоминающееся имя: carpe Jean-Jacques…
— Руссо? — спросил Петр.
— Нет, не Руссо. Carpe Jean-Jacques Justas, карп Жан-Жак Юстас, ударение на «а».
— Да как же он выволок на берег этого слона? — всплеснула руками Ирина. — Его ж только бульдозером вытаскивать!
— Вот то-то и оно, смог! Один, без помощников! Даже крылом указал — в сторону, мол, прочь! Управлюсь сам! — Калле выпил пива. — Управился! Я думаю, он и с акулой управится. Да его вроде уже и на Багамы позвали, ловить акул. Так вот. Вся Франция узнала о рекорде уже через сорок минут. Говорят же, что скорость звука о мировых рекордах выше обычной в сто раз. Все как с ума сошли. Пресса, телевидение, звезды и деятели кинематографа — Жан Габен, Луи де Фюнес, Анни Жирардо…
— Да они уже все давно в бозе, — заметил Григорий.
— Самое надежное место! Короче, толпа приветствовала Юстаса. На руках пронесла его до Эйфелевой башни. Юстас взгромоздился на самый верх и проорал оттуда Марсельезу! Не все куплеты, понятно, но очень громко. Что тут началось! Из вертолета снимали хронику. На Марсовом поле собрались фотографы, скульпторы, художники, производители шоколада, поэты-песенники! Все спешили запечатлеть облик настоящего, а не легендарного галльского петуха, чтобы потом отлить монеты, медали, шоколадки, написать картины, стихи, вылепить скульптуры и барельефы! Уже к вечеру сам собой сочинился шлягер, который две недели звучал на улицах, телеканалах и концертных площадках французской столицы:

Любой петух — хоть минский, финский,
Хоть австралийский, аргентинский,
Петух уральский, португальский —
На самом деле — петух галльский!
Улов твой, наш петух ЮстАс
Крупнейший в мире! Ты наш ас!

Апрель 2017 г.

Конец Второй повести (Окончание в Третьей повести)
* Карп Жан-Жак Юстас (фр.)