Колокольный звон

   Подошло к концу торжественное вечернее богослужение в Пасху вечером. Днем уже все разговелись, отдохнули после ночной Пасхальной службы и вечером прихожане снова собрались в храме, а теперь, по окончании службы, выстроилась очередь возле колокольни.
   - Зачем? спросите вы.
   - А за тем! Ведь началась Светлая Пасхальная седмица! И отец настоятель в эти дни приглашает всех на колокольню, чтобы дать всем желающим позвонить в колокол. Поэтому и собралось так много  прихожан с детьми, с внуками, подростками и молодежью.
   Вот появился отец настоятель Серафим с большим ключом от колокольни. Увидев столько собравшихся, его уставшее лицо вдруг преобразилось в радостной, сияющей улыбке:
  - Христос Воскресе! – воскликнул отец настоятель, и тут же все не мешкая громогласно: Воистину Воскресе!
  - Ну что ж! Пойдемте, будем славить Пасху!- продолжил отец духовный.
   Молодежь стали подниматься на верх, вслед за батюшкой, а старички присели тут же, во дворике на лавочках, с умилением ожидая благовеста.
   Поднялись на верх. Святой отец взял в руки веревку большого колокола и спросил:
   - Так кто первый, так, Валентин, давай, вот смотри, как я сейчас буду звонить. Берешь веревку, натягиваешь, и немного, не дотрагиваясь до колокола, начинаешь бить и отпускать. Если язык прижать к колоколу, то звук станет глохнуть. И настоятель ударил и пошел звук по окрестностям.
  - Вот, подходи Валентин, так, давай вместе. Смотри, ударил и отпустил, ударил и отпустил: Бом-бом-бом-бом! Так, убираю руки, сам. Ровно, ровно, а я сейчас в маленькие начну.
  И затрезвонили, Валентин пономарь - в большой, низкий, ровно так, бом-бом…  и отец настоятель - в маленькие:
   - Тирли-тирли-тирли-тим!
   - Тирли-тирли-тирли-тим!
   Красота-то какая, все радуются, улыбаются, старички внизу крестятся.
   -Так, кто следующий? - продолжил отец настоятель, - Александр, так в большой, бери веревку, показываю, так  Валентин, ты давай теперь в маленькие. Александр давай: Бом-бом-бом-бом!
   - Валентин, вместе:
                                 тирли-тирли-тирли-тим!
                                 тирли-тирли-тирли-тим!
   - Так, убираю руки, сам.
   Минут сорок звонили, пока все не попробовали.
   С колокольни спускаются кто отзвонил, лица светятся какой-то детской радостью и благодатью даже у взрослых. Вот это праздник! Вот это Пасха! Все окружили старичков у лавочки и радостным гулом обмениваются впечатлениями. И на душе так хорошо, что уходить по домам никто не торопится. Как будто это и есть их дом, и все они - 
одна большая семья.
   Вот и отец Серафим появился, закрыл на ключ колокольню, подошел ко всем, гул затих. Раба божья Светлана первая заговорила:
   - Батюшка расскажите нам что-нибудь.
   - Так, - проговорил отец настоятель,- что же вам рассказать?
   - Батюшка, расскажите как вы научились звонить в колокола. Мы и не знали, что вы умеете звонить в колокола. Мы часто видели, как наш звонарь Алексей Тихонович все ходил в колокольню звонить, а тут вдруг вы.
   - О, это давняя история,- начал отец звонарь. Я тогда был двадцатидвухлетним дьяконом, служил в месте с нашим епископом в городе. Владыка жил в монастыре и меня принял туда жить. А монастырей было два, - вместе и мужской и женский. Во времена Хрущева было гонение на церковь, и женский монастырь закрыли. Вот тогда местный епископ, чтоб монастырь не пропал, и принял их в мужской монастырь, выделил им отдельный корпус. Так они с тех пор и жили вместе, два монастыря. Сейчас, недавно я уже слышал, что новый владыка отремонтировал им старый монастырь, и они вернулись  туда к себе домой, но тогда они еще были вместе.
   Звонарем была монахиня Евфросиния. Звонила красиво, торжественно, мелодично. И кроме нее никто трезвонить не умел.
   А когда она уезжала куда-то на несколько дней по какой-то своей нужде, то ее заменял иеродиакон Сергий. Но он, к сожалению, умел звонить только в один колокол.
   И вот, однажды, он взял меня с собой на колокольню и показал, как звонить: Три раза медленно, после каждого удара нужно прочесть «Отче наш», а затем быстро звонить, приговаривая молитву: «Господи, помилуй», удар, «Господи, помилуй», еще удар, и так можно звонить или тридцать три  раза по числу лет Спасителя, или сорок раз.
   Так я и начал звонить в один колокол, замещая эту монахиню. Несколько раз я просился с ней на колокольню посмотреть, как она звонит. Она это делала легко и просто, а мне показалось довольно сложно.
   Однажды монахиня куда-то уехала, я снова ее замещал, и была полиелейная служба, перед которой полагался трезвон. Идя по дорожке к колокольне, я стал вспоминать, как звонила монахиня. Я остановился и стал бить ногой в такт по земле воображая, что это педаль, к которой привязан большой колокол, а руками стал быстро дергать за воображаемые маленькие колокола. Нога медленнее бьет в большой колокол, а в маленькие - более ритмично. Так немного потренировавшись и почувствовал, что я готов звонить, может получится. Тогда ведь не было школ, где готовили звонарей, как сейчас. Поднявшись на колокольню, я зазвонил сначала в один, а потом и в маленькие: к великой моей радости все получилось. Счастливый я спускался с колокольни радуясь, что первая главная задача бить во все колокола у меня получилась. Только еще нужна была практика отрепетировать мелодичность звона. Но к моему сожалению, в этот же день вернулась из поездки монахиня-звонарь и я снова оказался в не удел. Я ожидал с нетерпением, что она снова куда-то уедет и я продолжу свою практику звонаря. Но она, как на зло, никуда не уезжала, и не уезжала. Однажды, я поделился своими переживаниями с другими сестрами монахинями, что мать Евфросиния не допускает меня до колоколов. А они мне говорят:
   - Не переживай, будет Пасха, будешь звонить, сколько хочешь.
   - Как, почему? - спросил я.
   - А ты что, не знаешь, что на Пасху всем, кто хочет, разрешают подниматься на колокольню и звонить?
   - Правда?!
   - Конечно.
   - Вот здорово!- обрадовался я. - Вот тогда я назвонюсь от души!
   Где-то пол года я жил с этой мечтой в ожидании Пасхи.
   Наступила Пасха. Закончилось торжественное ночное Богослужение. Выйдя из храма, направляясь к трапезной, мы услышали заключительный благовест в исполнении монахини, который провожал нас вместе с владыкой и братьями в братскую трапезную. А в трапезной нас ожидало угощение: куличи, творожная пасха, яйца и многое другое, - ведь Пасхой заканчивается самый строгий Великий пост. 
   Утешившись праздничной трапезой, пропев благодарственную молитву после еды, пропев кондак Пасхи, владыка и братия стали разбредаться по келиям для отдыха. Я решил выйти на крыльцо братского корпуса, еще немного перед сном насладиться Пасхальным воздухом. И тут меня осенило, и громко и торжественно провозгласил: Пасха! Вспомнив слова монахинь о том, что на Пасху можно звонить всем. Быстро направился в пономарку взял ключи от колокольни и не включая света вошел. Да и зачем мне свет, я и так знал в колокольне все ступеньки и поворотики. Добравшись до колоколов, я ударил во все. Звоня в колокола, я сам себе решил, что буду звонить сколько сил хватит. Иногда я звонил то громче, то тише, стараясь красиво и мелодично отшлифовывать свой трезвон, потом - снова громче, а сердце моё от радости и волнения билось о грудную клетку, словно язык о колокол, выбивая так вместе с трезвоном. Счастью моему не было предела, как вдруг кто-то в темноте неожиданно меня схватил за руку. Повернувшись в сумерках узнал, что это отец эконом, который сердито смотрел на меня. Звон остановился.
   - Ты что, с ума сошел, что ты делаешь?!- завопил отец Стефан, так звали эконома.
   Вспомнив слова владыки о том, что монахиня, когда заканчивает звон, она в последний раз ударяет в большой колокол и, тем самым, ставит точку звона, решил и я поставить точку, и ударил в последний раз в большой колокол: Бом!
   Отец эконом от неожиданности закрыл руками голову и уши. И снова закричал:
   - Иди вниз быстро, там тебя ждет отец наместник с благочинным и казначеем.
   Вышел я из колокольни с недоумевающим видом, что мол могло случиться и что я нарушил.
   Но отцы не заставили меня долго недоумевать.
   Отец наместник прокричал:
   - Вы, что с ума сошли, что вы делаете?! Пять часов утра, город спит.
   - Вы почему пошли без благословения, кто вам благословил идти звонить?!- интеллигентно и сдержанно выругался отец благочинный.
   - Вот, владыка вас считает за блаженного, вам ничего не скажет, а мы начальство все шишки на нас, - продолжил отец казначей, и громко добавил, - гнать надо таких из монастыря, гнать вон!
   Я не знал, что сказать, и сказал одно слово «простите», и немного поклонился.
   - А! Что с него взять, - пробурчал отец наместник и махнув рукой, повернулся и ушел.
   Я тоже развернулся и пошел грустный по дорожке вокруг храма.
   На отцов я не обижался. Да и как тут им не сердится на меня. Они  наверно только легли опочивать, а тут я со своим трезвоном всех поднял на ноги.
   Иду и вижу мне навстречу идут сестры монахини, как раз те, которые говорили, что на Пасху можно звонить. 
   Увидев их, поприветствовал: Христос Воскресе!
   Они громко ответили: Воистину Воскресе!
   Улыбнувшись, я спросил:
   - Ну как я звонил?!
   - А это ты звонил?!
   - Да!
   - Здорово, молодец! Пойдем еще позвоним.
   - Нет, ответил я, - теперь ваша очередь! Меня уже сняли с колокольни.
   - Как сняли, почему? Так ведь Пасха.
   - Вот, вы когда-то говорили мне, что на Пасху можно всем звонить, вот я и пошел и сняли. И рассказал им историю, как меня с колокольни снимали.
   Они удивленно сказали, что мол странно, почему сняли, Пасха ведь.  Но сами звонить не пошли.
   В этот же день, вечером, совершалась служба, так же как и у нас с вами сегодня. Перед началом уже все облаченные стояли в алтаре и владыка облаченный уже стоял у престола возглавляя службы в сопровождении двух служащих священников и мной, дьяконом.
   До начало осталось несколько минут. Все ждут, когда алтарные часы пробьют 17.00, чтобы начать богослужение и тут, вдруг владыка проговорил:
   - Да, кстати, отцы и братья, кто это звонил в пять утра в колокола? Я понимаю, что есть традиция в некоторых храмах звонить на Пасху, но не в пять утра, ведь мы живем в городе и не все верующие, кругом жилые дома, люди спят.
   Я молчал. Но когда закончилось богослужение и владыка уже выходил из алтаря я поравнялся с ним и произнес:
   - Владыка, вы простите меня, это я звонил в пять утра. Только вы не ругайте отца наместника, благочинного и казначея, потому что я сам самовольно, без разрешения, залез на колокольню и звонил.
   Владыка ничего на это не ответил, лишь прибавил шаг, и  торжественной царственной походкой выйдя из алтаря, молча направился в сторону своих архиерейских покоев.
   Вот примерно так я научился звонить в колокола.
   - Вот это История,- воскликнула Светлана. Мне кажется батюшка вы большой романтик. Потому что только с романтиками происходят такие необычные интересные истории.
   - Возможно, ответил отец Серафим, и все рассмеялись.
   - Батюшка, воскликнула старшеклассница Анастасия, - скажите, а кто вообще придумал колокола в церкви?
   - Вообще если взять историю, то маленькие колокольчики изготавливали люди издревле, ещё до нашей эры. А вот в храмах большие колокола изготавливать начали уже в нашей эре. Был такой святой святитель Павлин Милостивый, епископ Ноланский, который жил в 4-5 веке от рождества Христова. Одно время владыка переживал о том, как созывать верующих на богослужение в храм.
   По преданию, возвращаясь как-то с обхода своей епархии пешком, владыка прилег отдохнуть на цветущем лугу. Во сне ему привиделись ангелы, которые раскачивали полевые цветы колокольчики, которые издавали мелодичный звук. Возвратившись домой, он заказал у мастеров изготовить несколько колоколов в форме этих чудных полевых цветов.
   И к великой радости всех, они оказались очень удачные. И скоро во всей западной Европе начали в храмах использовать колокола, а со временем распространились по всему христианскому миру.
   С одной стороны колокол завет всех верующих в храм, а с другой, как мне кажется, они напоминают нам о том, что наше сердце должно звучать как колокол, в чистой молитве к Богу. Колокол все слышат, а нашу молитву не всегда, если мы например произносим ее в глубине нашего сердца и при этом не раскрывая рта. Но она все равно может звучать громче колокола, и взлетает звон ее в небо, прямо к престолу Господа. Иногда в радости, иногда в печали. И где бы мы не находились, - в храме или дома, ночью или днем, - Бог все наши молитвы слышит, и видит всю глубину нашего сердца и души, откуда рождаются наши просьбы и молитвы.
   - Вот здорово, - воскликнула Анастасия, - что в храмах есть колокола.
   И что это святой начал первый их создавать.
   - Ещё, - добавил отец Серафим,- этот святой известен как храмостроитель и христианский поэт. Ну, теперь давайте прощаться.Христос Воскресе!
   И все в ответ бодро как по команде: Воистину Воскресе!
   Все стали подходить к отцу под благословение, подошла последней Светлана Марковна:
   - Спасибо вам, святой отец, за удивительный вечер, за службу, за музыку колоколов, и за то, что вы у нас есть. Мой внук не захотел прийти сегодня, тяжело ему после ночной службы, я ему расскажу, как мы сегодня звонили, думаю, он тоже прийти захочет. А завтра тоже можно прийти позвонить?
   - Да конечно, - ответил настоятель с улыбкой, - приходите, только не в пять утра!
   - Да нет, что вы, нам с внуком это было бы не под силу в такую рань.
   После этого отец настоятель повернулся лицом к храму, перекрестился, поклонился в сторону алтаря, затем Светлане Марковне и быстрыми шагами направился к своему домику.
   Перекрестилась на храм, затем поклонилась и раба божья Светлана, и про себя подумала: какая интересная и необычная жизнь у священников. Как бы я хотела, чтобы мой внук стал батюшкой. И с этой новой мечтой-идеей поспешила домой.