Мечта и проценты

       Василь Степаныч на деревне был мужиком приметным. Высокий ростом, широкий в плечах, торс могучий. Ходит неторопливо, но споро, не шибко говорлив, но и к молчунам его не причислишь. Кулаки здоровенные, как гири. Поговаривают, что он ударом кулака в лоб  годовалого бычка укладывает на вечный отдых. Лицо простое, открытое. Глаза глубоко посаженные, взгляд прямой, располагающий к себе.
       К водке не сказать, чтобы равнодушен, при случае опрокинет стаканчик-другой, однако же и в лишнем ее употреблении не замечен, пьяным, как иные мужики, нигде не шарахается и уж тем более, не валяется. От работы не увиливает, дело свое знает и делает его справно. Семья у него во всех отношениях благополучная, дети уже выросли, с женой отношения хорошие, уважительные и ровные.
       Короче говоря, Василь Степаныч - человек во всех отношениях достойный, и авторитетом в деревне пользуется. По жизни он - человек без странностей, ровный, фортелей разных там, или еще каких вывертов, от него ждать не приходилось - это знали все. Однако, была у него мечта, о которой знали многие. И мечта у него была самая  на первый взгляд обычная и непритязательная: Василь Степаныч давным-давно, уже много лет, мечтал купить " Волгу". Никто не знает, откуда у него эта задумка появилась, но все зато знали, что она у него есть. В советские года эта его светлая мысль была у него чем-то вроде путеводной звезды, али еще какого знака, который его вел по жизни. Он понимал, что при тех финансовых возможностях, которыми обладал средне-статистический деревенский советский человек, покупка "Волги" была для него так же возможна, как например полет на Луну. Поэтому он жил себе, поживал, о "Волге" мечтал, но понимая, что ему ее никогда не видать, особо не грустил и не печалился. Короче говоря,  была его мечта чем-то похожим на горизонт: вот она, видимая, вот он к ней идет, но она все время уходит, уходит точно так же, как линия горизонта.  Вот таким макаром и жил-поживал наш герой в душевном равновесии с народом, женой, и мечтой своей.
       Так бы и жил-поживал наш герой спокойненько, коли бы не приключилась в нашей стране перестройка. Как только она пришла, пошли в народе всякие слухи, толки, разговоры. Повеяло какими-то смутными ожиданиями на перемены к лучшему. Пошли рассуждения о кооперативах, о том, что разрешено все, что не запрещено. Короче говоря, воля пришла к советскому человеку от партии и советской же власти. Мало-помалу развалился совхоз, растащили его по паям. Василь Степанычу достался приличный надел земли, трактор, пара коров, угодья для покоса , ну и так кое-что по мелочи.
       Поначалу как-то дивно было нашему герою: не надо никуда на работу рано вставать, никто тебе не приказывает-указывает, когда, как и что делать, но мало-помалу ритм жизни стал налаживаться, устаканиваться, входить в берега, как входила в них,  бывало, разгулявшаяся речка. Будучи мужиком с руками и головой, Василь Степаныч помаленечку стал налаживать свое хозяйство. Постепенно вошел во вкус, и такое положение дел ему даже нравиться стало. Как-то вечерком сидел он на скамеечке возле ворот, покуривал, мозговал...мысли  в голове ходили туда-сюда разные. Откуда-то выплыла "Волга", новая, сверкающая, и непременно белая, точно такая, какую он видел давным-давно в каком-то кино на свадьбе героев.
       Что-то вдруг как-то в голове его эдак сложилось, что оказалась эта "Волга" прямо в шаговой доступности, того и гляди, рукой можно дотронуться, пощупать. Показалось ему, что дело-то нынче это совсем не трудное, надо только работать, картошку разводить, сажать скороспелку-сорокадневку, возить ее в город и продавать, глядишь, денежки-то и потекут рекой, а там и на машину накопится, да и на стенку мебельную, о которой его жена всегда мечтала. Увидела она как-то, где-то, у кого-то в городе такую красивую стенку, что запала она ей красотой своей в душу, и стала его Аня о ей так же мечтать, как он о "Волге.
       Как мужик основательный и не какой-нибудь там фармазон или пустобрех, Василь Степаныч принялся за дело со всем рвением и старанием. Выращивал картошку, нанимал грузовики, возил ее в город, возил в соседнюю область, даже в далекую Якутию возил. Отбивался от бандюков, от рэкетиров, перекупщиков, и прочей швали, которые , как накипь  в протухшем борще, когда его на плите разогреваешь, появились всюду в изобилии. Бывало, что пролетал он в расчетах своих, даже в долгах оставался, но все же мало-помалу, а денежки на машину копились.
       Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, но все-таки нужная сумма приобрела, наконец-то, вполне реальные очертания, и лежала в банке, в ожидании заветного часа. Василь Степаныч планировал, что закончит в июле продажу очередной партии скороспелки, к этой поре уже все, как говорится, срастется, и даже будут кое-какие суммы на непредвиденные расходы. Однажды, вернувшись поздним вечером с полей, Василь Степаныч, сидя за ужином, повел об этом разговор со своей женой.
        Та, конечно, обо всех его планах уже знала все давным-давно, но хотелось им этим погожим вечерком еще раз поговорить  о мечте. Поговорить уже со знанием дела, что все реально, все уже практически сделано, осталось только поехать и купить эту самую белую мечту, нарядную, всю в хроме-никеле, с блестящими колпаками на колесах.
       Говорили они эдак неторопливо, тихо, почти ласково. Тут, вдруг, жена его и говорит: - Вась, а давай-ка малость повременим с машиной-то. Зачем нам ее в зиму покупать? Давай положим все деньги в банк на особый вклад под прОценты (она так и сказала с ударением на первую О) до весны, там чего-чего на эти проценты набежит, можа и стенку купим, как у городских, поставим ее, вот и будет у нас все, как у людей: и машина, и стенка красивая в хате стоять.
       Поначалу-то Василь Степаныч вскинулся было возразить, уж больно ему не хотелось это приятное дело откладывать в долгий ящик, но, подумав секунду, остыл. Захотелось ему, чтобы и у Ани её мечта сбылась. Знал он об этой ее слабости, знал и решил, что она, как верная его помощница по всей жизни, тоже право имеет счастливой хоть какое-то время побыть. Согласился он, и порешили они так и сделать.
       Поехал наш герой на другой в райцентр, деньги положил всей суммой на какой-то там особый вклад под большие прОценты.
       Вернулся, жизнь потекла своим чередом: дела, суета, заботы, то, да сё. Заканчивался июль 1998 года. В премьерах тогда сидел  известный ныне всем Кириенко, которого потом прозовут киндер-сюрпризом. На горизонте уже маячил роковой август, но народ жил себе спокойно, отбрыкиваясь от повседневных дел и хлопот, как у кого получалось. И вот он настал, это роковой день. Он пришел, а вместе с ним ушла навсегда голубая и светлая мечта о белой сверкающей "Волге" - в один миг все сбережения Василь Степаныча вместе со всеми прОцентами сгорели, и на то, что от них осталось, смог он с женой купить только ту самую стенку, о которой его жена мечтала, да и то пришлось малость у двоюродного брата в долг взять.
       Наш герой сильно-то горевать не стал, но все-таки крепко его эта неудача зацепила. С виду-то он не изменился,  вроде в таким же остался, но как-то рвение и пыл его в работе приутихли. Однажды приехал я в ту деревню на рыбалку. Дело было вечерком, вижу, сидит мой герой на скамеечке перед домом, курит.  Остановил машину, подошел, поздоровался, поговорили малость, как водится о тем, о сем. Между делом каким-то образом разговор зашел за этот самый дефолт, тут мне Василь Степаныч и говорит: - знаешь, Львович, все вроде умом понимаю, но досада в душе сидит занозой. Иной раз, как выпью где с мужиками, домой приду, смотрю на стенку, что мы купили, и так мне хочется взять топор и размолотить ее в щепки.
       Ничего я ему тогда на это не сказал, а про себя подумал:  ну вот, появилась у Степаныча новая мечта - стенку разбить вдребезги. Она ему мечту о "Волге заменила".   Будет он так думать, но стенку-то, конечно, никогда не сломает, не в его характере.