Зеркальце

Алиса подошла к елке и поправила прядки дождя, что свешивались со всех сторон серебристыми струйками. Ну, до чего же она была красивая и нарядная, эта елка! Вся зеленая, пахнет зимним лесом, да еще и сверкает разными игрушками. Здесь и блестящие шарики, и остроносые сосульки, и звездочки с колкими лучами, и огромные конфеты в пестрых обертках, и маленькие сундучки с разными сокровищами. А сверху всего этого великолепия, в зарослях иголок, прятались тонкие нити гирлянды с разноцветными лампочками.

Вот и снова пришел Новый год! И хотя, на самом-то деле, по-настоящему он придет только послезавтра (да и то, нужно будет ждать до самого вечера), праздничное настроение не покидало уже целую неделю, с того самого момента, как папа занес елочку с балкона, установил на такой железной ножке, и вместе с мамой, все втроем, прямо до вечера они занимались самым приятным делом, одевая и украшая ее со всех сторон игрушками.

Интересно, вот почему дед Мороз всегда приносит свои подарки именно ночью 31 декабря, да и то лишь после того, как Алису укладывали спать? Ну какая могла быть беда, если бы он положил под елку подарок, например, вчера или сегодня? Она бы меньше обрадовалась, что ли? Тем более, что к встрече Нового года подготовилась заранее, и все что нужно сделала еще вчера. А знаете, что она сделала?

Один раз, незадолго до праздника (это было несколько лет назад), мама сказала:

– Алиса, Новый год – праздник особенный, когда у всех людей могут исполниться любые желания. Маленьким детям Дед Мороз приносит подарки просто так, а большим – таким как ты, только если они пообещают ему, что целый год будут вести себя хорошо, и будут совершать одни хорошие поступки. А для этого нужно просто вспомнить все плохие поступки, рассказать Дедушке Морозу и пообещать, что больше никогда не будешь так делать. Вот тогда он обязательно принесет тебе подарок и положит под елку…

И вот уже два года перед праздником Алиса выбирала минутку, когда никого не было дома, и встав перед елкой, рассказывала Деду Морозу обо всех своих шалостях (даже о тех, о которых не знали мама с папой), потом просила прощения и обещала, что больше никогда такого не повторится.

Но вот этот Новый год был и вправду, как говорила мама, особенный, потому что, когда она вчера подошла к елке, готовая признаться Деду Морозу во всем на свете, оказалось, что весь год вела себя хорошо, и, как ни старалась, так и не смогла вспомнить ничего такого. «Ну и хорошо – подумала Алиса – значит и маме с папой, и бабушкам с дедушками, и прабабушкам с прадедушками, и Деду Морозу – всем будет приятно, что она такая хорошая девочка»

С этой мыслью она обошла елку кругом, еще раз полюбовалась ее праздничным нарядом и стала размышлять, чем бы еще заняться. Пойти порисовать, что ли? Прошла в свою комнату, подошла к письменному столу и увидела на нем забытую вчера дедушкой книжку с надписью «Сборник стихов» на обложке.

Неожиданно она вспомнила, как однажды мама читала сидя на диване, а Алиса, которой не то чтобы нечем было заняться, просто хотелось побыть рядом с мамой, попросила почитать вслух. Но мама сказала:

– Алисочка, это книга для взрослых, ты ничего не поймешь, иди лучше своего Незнайку возьми.

«Ну, интересно получается? Значит, как осенью в школу идти, так уже взрослая, а, как мамину книжку почитать, так сразу ничего не поймешь?! А ну-ка, вот сейчас и проверим!» Открыла наугад страницу и увидела напечатанные ровным столбиком стихи:

«Глаза — не зеркало души, а в душу двери,
Мы так проникнуть в них спешим, мы очень верим,
Что там, за дверью, в глубине души волшебной,
Нас ждет мерцающий в окне огонь душевный»...
Татьяна Шельгова

Так! Ну, глаза – это каждый знает, зеркало – тоже, душа – более или менее понятно. Двери, проникнуть, спешить, верить, глубина, волшебство, ждет, огонь. Ну и что? Все понятно! Хотя нет, что за слово «мерцающий»? А.., да, это тоже все понятно. Здесь же написано «мерцающий в окне огонь»?! Все правильно! Она вспомнила, как однажды во всем доме выключили свет, и тогда мама зажгла в каждой комнате по свечке. Так вот, огоньки на них все время колебались и горели то ярче, то более тускло. А, что такое мерцать? Вот это как раз и есть, гореть то ярко, то слабо… И если, например, в это время выйти на улицу и посмотреть на окна, то, что увидишь? Вот, как раз и увидишь, как здесь сказано, «мерцающий в окне огонь»!

«Ну, так что, мамочка, поняла бы я твою книжку?» – с удовлетворением отметила Алиса и поставив самой себе большую пятерку за чтение, хотела положить стихи на место. Но тут ее взгляд упал на первую строку, и она опять задумалась. Слова «зеркало души» были написаны как-то так, будто это было одно слово, а не два. И, кстати, разве у души бывает зеркало? Машинально перевернула страницу, словно там ее могла ждать разгадка, и прочла вслух:

– «Глаза, как зеркало души,
В них тайный смысл сокрыт глубинный,
Они так девственно чисты,
Так непосредственно наивны...»
(стихи из интернета, неизвестный автор)

Интересно, и здесь опять то же самое.., Зеркало души! Что бы такое это могло значить?
Так! Ладно, стихи стихами, а мамину книжку она все равно бы поняла. И все-таки, что бы такое сделать, чтобы Дедушка Мороз пришел к ней уже завтра? И тут ей в голову пришла неожиданная мысль… Дело в том, что во всех детских книжках про Новый год, какие она читала, во всех мультиках, какие смотрела, все почему-то ждут, что он сам их поздравит и принесет подарок, да еще и заказывают по выбору, кому что надо. А вот чтобы его самого кто-нибудь поздравил с Новым годом, что-то она такого никогда и не слышала. «Ну, точно! Я напишу ему открытку, поздравлю и попрошу принести мне подарок пораньше»

Она открыла нижний ящик стола, где лежали ее самые дорогие сокровища, и вынула стопку поздравительных открыток. Выбрала одну, с оленя¬ми и большим мешком на санях, взяла ручку, которая писала красным цветом, и аккуратно, чтобы не сделать ошибки, стала писать печатными буквами.

ДОРОГОЙ ДЕДУШКА МОРОЗ. МЕНЯ ЗОВУТ АЛИСА СОБОЛЕВА. МНЕ ШЕСТЬ ЛЕТ. ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ С НОВЫМ ГОДОМ. ПРИНЕСИ МНЕ ЗАВТРА ПОДАРОК. ЛЮБОЙ. КАКОЙ ЗАХОЧЕШЬ. ИЛИ КАКОЙ ЕСТЬ.

Перечитала открытку, не нашла ни одной ошибки и стала думать, во что бы такое ее положить. Может быть в конвертик? Но в конвертик открытки клали все, а у нее-то она особенная?! Значит и найти для этого надо было что-то особенное. Она еще раз заглянула в ящик стола и увидела красный мешочек с золотыми тесемочками, в ко¬тором на прошлый Новый год, дед Мороз дарил ей такую маленькую музыкальную шкатулочку. Ну конечно, лучше всего положить открытку в него. Он же мешочек-то свой сразу узнает? А значит и открытку прочтет пораньше! И аккуратно засунув открытку в мешочек, она потуже затянула золотые тесемочки. Потом прошла в зал и положила его на снежную вату под елкой.

День прошел быстро и как-то незаметно, хотя она и «Золотой ключик» почитала, и нарисовала цветными карандашами свою елочку, и маме по¬могла готовить на завтра салаты. И все время ни на секунду не забывала о мешочке с золотыми тесемками, что лежал сейчас под елкой в окружении ватного сугроба. Иногда она подходила, стояла, касаясь рукой мохнатых зеленых веток, и думала о том, что Новый год, конечно же, самый лучший праздник на земле, иначе, почему его так сильно ждут и начинают готовиться за много-много дней?! Ладно бы только дети, но ведь и взрослые тоже?! Наверное, все-таки потому, что все ждут чего-то необыкновенного, думают, если уж с ними и случится что-то очень хорошее, то обязательно в Новый год. А, когда же еще? Ведь Дед Мороз не приходит же, например, весной или летом?! А при¬ходит он только в январе, и только первого числа!

Вечером, лежа в постели, она в сотый раз пыталась вспомнить, не забыла ли чего, когда стоя пе¬ред елкой несколько дней назад, напряженно дума¬ла обо всем, что произошло с ней за год, пытаясь найти какие-нибудь нехорошие поступки, но так ничего и не вспомнила. «Ну, вот и хорошо.., – решила она – …значит можно теперь спокойно поле¬жать и подумать, что же мне Дедушка Мороз под елку положит?! Может быть куклу в сиреневом платье, которая ей так понравилась, когда в прошлый раз они были с мамой в Магазине детских игрушек? Или красненькие бусы, как у Настень¬ки из мультика про аленький цветочек? Неважно, она непривередливая девочка и будет рада любому подарку. Но лучше всего, конечно, эту куклу. И потом, даже если завтра ничего не принесет, то уж послезавтра – обязательно! Да и вообще, ну с чего это она решила, что дед Мороз специально из-за нее станет запрягать оленей и ехать в такую даль с Северного полюса? Чтобы привезти ей куклу? А потом будет опять возвращаться, чтобы погрузить в сани мешки с подарками для всех остальных детей? Ну и ничего, она большая девочка и может спокойно подождать еще денек-другой свой подарок» С этой мыслью она и уснула, а проснувшись утром, по привычке полежала некоторое время, припоминая, снился ей ночью какой-нибудь сон или нет.

Никакого сна она не вспомнила, зато ей при¬шла в голову мысль, которая заставила резко скинуть одеяло и соскочить с постели. Мешочек! Бегом промчалась в зал и остановилась, разочарованно глядя на сугроб под елкой. Он лежал на том же месте, и тесемки были завязаны так же туго, как это сама она сделала только вчера. Некоторое время стояла, разглядывая, а потом наклонилась, присмотрелась и сделала неожиданное открытие. Вчера, когда она укладывала свою открытку, мешочек принял ее форму, стал плоским и тонким. А сегодня он стал немного толще, и, как-то покруглее. И присев на корточки, отодвинув колючие ветки, она притронулась к мягкому красному бар¬хату.

Да, точно, там что-то лежало, такое тяжелое, круглое и твердое на ощупь, и взяв мешочек в руки, так же бегом она вернулась в свою комнату. Развязала тесемочки, вынула какой-то непонятный предмет и стала его разглядывать. Скорее всего, то, что она держала сейчас в руках, было похоже на круглый металлический диск серого цвета с толстым ободком вокруг него. С одной стороны был вставлен кусочек желтого картона, другая сторона была гладкой и отливала серым оловянным цветом, а все вместе выглядело как-то не очень опрятно, будто диск этот никто никогда не мыл и не чистил от грязи и пыли.

Алиса повертела его в руках, потом взяла влажную салфетку и протерла со всех сторон. В тот же миг диск слегка засветился голубовато- серым цветом и стал похож на маленькое круглое зеркальце, только его поверхность была не стеклянной, а металлической. «Разве такие зеркала бывают? Или, может быть, раньше такие были, давно-давно, когда еще стекло не придумали?! Ведь надо же было во что-то смотреться?»

Она поднесла необычное зеркальце к лицу, заглянула в него, но своего отражения не увидела. Вместо этого в нем отразилась ее комната, она сразу узнала ее по картинке из мультика, что висела над диваном. Но, какая же она была, эта комната?! Все стены серые от пыли, стульчик на котором она кормила кукол перевернут, вещи раскиданы, на полу валялся разный мусор, а оконное стекло вы¬глядело так, будто его никто никогда и не мыл.

Удивленная сверх всякой меры Алиса стояла не в силах понять, что же это такое происходит, а потом услышала чей-то тихий плач, который шел прямо из зеркальца. Она присмотрелась и увидела, что прямо на замусоренном полу, рядом с помятым диваном, сидит девочка в порванной одежде, и по¬добрав коленки, уткнувшись в них лицом, тихонь¬ко плачет, да так, что ее худенькие плечи вздрагивали.

– Ты кто?

Девочка подняла голову, посмотрела на Алису печальными глазами, и ничего не ответив, опять уткнулась в свои коленки.
– А, почему ты плачешь?

Девочка снова подняла лицо:

– Мне здесь плохо… Холодно и неуютно…

Теперь Алиса смогла ее немного рассмотреть. Она была ее сверстницей, смуглое лицо, густые, но спутанные волосы, длинные ресницы, и прямо какие-то огромные карие глаза. А одета была во что-то непонятное, будто вся завернулась в грязные рваные тряпки.

– Как тебе помочь, скажи, что надо сделать?

– Как ты мне поможешь? Сама виновата, еще и спрашивает…

– Я виновата? Как это я могу быть виновата, если совсем тебя не знаю и никогда раньше не ви¬дела?

– Не обманывай, ты меня давно знаешь, еще когда только на свет родилась…

О чем это она говорит? Алиса хотела спросить, но отложила на потом, так как сейчас ее за¬интересовал другой, как ей показалось, более важный вопрос.

– А почему у тебя в комнате так грязно и не убрано?

– А в твоей комнате уборку кто делает? Мама?

– Вот и нет, мы всегда вместе уборку делаем, мама пыль протирает и пол пылесосит, а я говорю, где еще пыль осталась…

– А во всей квартире, кто убирается?

– Ну, мама, конечно…

– А у тебя в комнате мама для кого делает уборку?

– Ну, для меня, чтобы мне чисто было…

– А во всей квартире для кого?

– Ну, для всех…

– А ты для всех что делаешь?

Алиса на секунду задумалась… Действительно, каждый раз, как мама затевала уборку, она плотно прикрывала дверь, чтобы не мешал звук пылесоса, и занималась какими-нибудь своими делами.

Наверное, пауза затянулась, так как Алиса опять услышала недовольный голос девочки…

– А еще спрашивает – и, передразнивая Алису, добавила: «Как тебе пом-о-очь? Что надо сд-е-е-лать?»

– Ты что, хочешь, чтобы я во всех комнатах убралась?

Девочка не ответила, но посмотрела так, что Алиса все поняла без слов, хотя, наверное, и не смогла бы ответить на один простой вопрос. Ну какая такая связь может быть между уборкой в квартире и помощью для этой странной девочки? Ну, теперь уже ничего не поделать, сама вызвалась помогать.

Ей хотелось еще поговорить с девочкой в зеркальце, хотелось о многом ее расспросить, но та смотрела на нее молча и так настойчиво, что Али¬са вышла в коридор, открыла дверь встроенного шкафа, выкатила пылесос на колесиках, вставила вилку в розетку и нажала красную кнопку. В тот же миг раздалось негромкое гудение, и Алиса принялась за работу. Закончив с коридором она пере¬катила пылесос на кухню, потом в зал, а потом в спальню мамы с папой. Здесь она приостановилась, потому что ей захотелось еще раз, хоть од¬ним глазком заглянуть в зеркальце. Она вернулась в свою комнату, подошла к письменному столу на котором его оставила, заглянула и увидела, что девочка стоит к ней спиной и непонятно откуда появившимся веником быстрыми и ловкими движениями подметает пол.

Она опять вернулась к пылесосу, быстро все закончила и поставила его в шкаф. Потом зашла в свою комнату и посмотрела в зеркальце… Девочка стояла к ней лицом, и в ее взгляде уже не было той печали, на которую Алиса обратила внимание в первую минуту знакомства с ней. Она смотрела на Алису, и глаза ее не то чтобы улыбались, а, как бы чуть усмехались. Алиса осмотрела комнату девочки и увидела, что пол в ней сиял такой чистотой, будто по нему никто никогда и не ходил. Во всех же остальных местах, и на стенах, и на окнах, оставался желто-серый слой пыли. Девочка поставила веник в угол и опять выжидающе посмотрела на Алису.

– А почему у тебя только пол чистый, а кругом – такая пыль?

– А ты думаешь, если пол пропылесосила, то вся остальная пыль сама исчезнет?

Алиса вздохнула, вернулась на кухню, взяла на раковине кусок марли, сложила в несколько раз, намочила водой, отжала, и начав с подоконника, стала протирать все, что только можно было, от кухонной мебели до картинки на стене, на которой было нарисовано большое блюдо с разными фруктами. Потом прошла по остальным комнатам, протерла все подоконники, оконные стекла, книжный шкаф, телевизор, папин компьютер, все столы и стулья. Несколько раз возвращалась на кухню, прополаскивала и отжимала тряпку, а, когда закончила и огляделась, почувствовала такую радость, что ей захотелось, чтобы папа с мамой пришли с работы пораньше, увидели все, похвалили и сказа¬ли, какая Алиса у них хорошая девочка.

Она опять заглянула в зеркальце и увидела аккуратно прибранную, чистую, светлую комнату. Нигде ничего не было раскидано, а окна прямо блестели и пропускали столько света, что все стены приобрели такой вид, будто на них только что наклеили новые обои. А девочка, сделав послед¬ний взмах тряпкой по подоконнику, повернулась и выжидающе стала смотреть на Алису. Она сто¬яла молча, из окна падал солнечный свет, и в этой светлой комнате, как-то особенно обращал на себя внимание ее серый и неопрятный наряд, который был таким непонятным и бесформенным, что не¬возможно было вообще разобрать, что это такое на ней надето.

– Почему у тебя такая одежда? Некрасивая, и вся какая-то грязная?

– Ах, так ты еще ничего не поняла? – и опять передразнила: «Как тебе пом-о-очь? Что надо сд-е-елать?»

Кажется Алиса действительно стала что-то понимать, и чтобы проверить свою догадку, бегом бросилась в ванную комнату. Захлопнула двер¬ку стиральной машины, куда мама вчера сложила приготовленное к стирке белье, и нажала кнопку включения. С тихим журчанием машина стала заполняться водой, и барабан с бельем начал медленно поворачиваться.

Быстро вернувшись назад и заглянув в зеркальце, Алиса увидела, что девочка, оставшись в маечке и трусиках, стоит перед большим, красным, пластмассовым тазом, до краев наполненным белой пеной, и быстрыми, ловкими движениями стирает свою одежду. Вдруг вся пена куда-то исчезла, вместо нее тазик заполнился чистой прозрачной водой, и последний раз все прополоскав, она вынула из него тонкую, воздушную блузку белого цвета с красными цветами на ней. Взмахнула, отчего блузка мгновенно стала сухой, и на¬дела ее на себя. Следом из тазика появилась длинная юбка, такая пестрая, что казалось, будто вся она была сшита из разноцветных кусочков ткани. Девочка опять взмахнула ею перед собой и надела на себя. Потом она достала из тазика еще одну похожую юбку, опять надела, потом еще одну, еще и еще...

И тут Алиса вспомнила, что однажды она уже видела точно такие же юбки. Как-то раз она уселась на диване в зале, когда взрослые смотре¬ли один фильм, «Табор уходит в небо» называется, и папа спросил у мамы: «Ей не рано такие фильмы смотреть?» Но смотреть все-таки разрешили, и Алиса никак не могла понять, и почему, спрашивается, ей рано смотреть такие фильмы?! Что там такого особенного? Всего-то один раз сказали отвернуться, когда цыгане ночью на речку купаться пошли?! Вот там-то она и видела как раз такие юбки. Они были расстелены на траве, и было их так много, что казалось, будто весь берег укрыт пестрым, разноцветным ковром.

А девочка в это время достала откуда-то легкий пластмассовый гребешок и стала расчесывать свои длинные, темные, волнистые и такие красивые, волосы. Ну, какая же она все-таки была красивая, эта девочка?! Вся тоненькая, стройная, а глаза улыбались так, что Алисе тоже захотелось улыбнуться.
– А, ты кто? Тебя как зовут?

– Я? Цыганочка Карма!

– Это у тебя имя такое? Интересно… Я таких имен раньше и не слышала никогда… А тебе теперь хорошо стало?

– Почти…

– Ну, я больше не знаю, что еще делать надо… Все дома убрала, порядок везде навела, белье стирается…

– Думаешь, плохих поступков не делаешь, и все? А хорошие поступки кто делать будет?

– А все, что я сегодня делала, это разве не хорошие поступки? Вон сколько переделала всего!

– Хорошие… Но только наполовину…

– Это как, наполовину?

– Ты ведь все делала для себя и для мамы с папой? Так?

– Ну, да…

– Потому что ты их любишь? И потому что они тебя тоже любят? Да?

– Ну, да…

– А,  другие люди, как же?

– Какие, другие?

– Ну, чужие, незнакомые люди?! Они ведь тоже все хорошие, как и твои мама с папой?! Их, что, любить не нужно?

Алиса на секунду задумалась, а потом, оставив зеркальце на столе, вышла в прихожую и стала обуваться. «Где же их здесь возьмешь, хорошие поступки, дома-то?» – и открыв дверь, оказалась на лестничной площадке, где увидела соседку, ста¬ренькую бабушку с верхнего этажа, которая стояла взявшись руками за перила, и никак не могла от¬дышаться. Рядом стояла тяжелая сумка с продуктами, и Алиса, вежливо поздоровавшись, сказала: «А давайте я вам помогу?» – и несмотря на про¬тесты старушки подняла сумку, кое-как занесла на пятый этаж и поставила у двери. Затем, выслушав положенные в таких случаях похвалы, спустилась во двор и сразу услышала детский плач.

В песочнице плакал маленький мальчик, по¬тому что соседская болонка отобрала у него жел¬тую пластиковую лопатку и теперь таскала ее по всему двору.

– Мальчик, не надо плакать, сейчас я у нее твой совочек отберу – сказала Алиса и погладила его по головке, а малыш, захлебываясь слезами, смотрел на нее и показывал ручкой на болонку, которая всем своим видом будто говорила, что и не думает расставаться со своей добычей. Болонка и впрямь казалась неуловимой, и, как Алиса ни старалась ее догнать, ничего не получалось. Но тут из-за угла появилась чья-то кошка и увидев собаку, громко фыркнув, пустилась наутек. Болонка тут же забыла о совке и оставив его на земле, с визгливым лаем помчалась вслед за ней.

– На, возьми свой совочек – подошла она к песочнице. Мальчик быстро успокоился и получив свой инструмент, пододвинув оранжевое ведерко, стал делать куличики.

Беготня за собакой утомила Алису так, что она подумала: «Может, хватит на сегодня хороших поступков? Надо же и на завтра оставить?» – и еще раз погладив мальчика по головке направилась к своему подъезду. После всех этих добрых дел подъем на четвертый этаж, куда раньше Алиса взбегала без единой остановки, давался нелегко, и добравшись до квартиры, она первым делом прошла на кухню и открыла холодильник. Достала картонный пакет с яблочным соком, налила доверху свою любимую чашку (которую звали точно так же, как и ее, потому что сбоку красными буквами было написано «Алиса») и отдуваясь, выпила не останавливаясь, до самого дна. Громко сказала: «Уф-ф-ф!» – и поставив чашку на стол, хотела вернуться к себе, но ее взгляд упал на красный, пузатый телефонный аппарат, что стоял в прихожей на тумбочке. Она остановилась, немного подумала, потом сняла трубку и набрала номер.

Дедушка ответил сразу, но сказал, что он сильно занят, и попросил, если у нее ничего особенного, перезвонить попозже.

– Деда, у меня важное надо спросить, всего одну минуту…

– Ну, говори, что там у тебя такое важное…

– Знаешь, что такое «Зеркало души»?

– Ну и вопросик… Тебе зачем это?

– Ну деда, скажи если знаешь, пожалуйста…

– Эх, со временем незадача, здесь бы надо подробно объяснить…
– Ну, объясни не подробно…

– Ладно, слушай… «Зеркало души» – это та¬кое условное понятие, это то, что помогает чело¬веку стать лучше, чище, добрее. Дело в том, что люди всегда думают, будто они лучше чем на самом деле, поэтому, очень часто, совершая какие- нибудь плохие поступки, считают их хорошими. Но однажды приходит такое время, и каждому человеку обязательно, хоть раз в жизни выпадает случай заглянуть в это самое Зеркало, где отражается его Душа… Там он видит себя настоящим, а совсем не таким, каким сам себе кажется, и тогда… он становится Другим. А, почему ты спрашиваешь?

– Да так, ни почему, просто спросила и все… Все деда, пока – попрощалась Алиса, и положив трубку подошла к зеркальцу.

Карма сидела на диване, весело смотрела на Алису и держала в руках неизвестно откуда появившуюся гитару с большим красным бантом, по¬вязанном на грифе. Она еще не играла, а, только чуть прикасаясь тонкими пальцами, перебирала струны, извлекая тихие звуки, и делала плечами почти незаметные движения, так, что казалось, будто пританцовывает, сидя на одном месте.

– Ты умеешь играть? Поиграй что-нибудь?
– Не могу, ты еще не все сделала…

– Это ты сама не все сделала… Вон, штора, как лежала на подоконнике так и лежит. А должна висеть до пола. Забыла поправить?

– А вот и нет, это ты забыла кружку после себя помыть! Кому оставила? Маме опять?

Алиса бегом вернулась на кухню, открыла воду в раковине, капнула на губку из пластикового флакона с надписью «Фейри» и оттерла кружку до такого блеска, что ей показалось, будто она никогда в жизни не была у нее такой чистой. В тот же миг до нее донеслись звонкие, и, какие-то быстрые звуки гитарных струн, и так же бегом Алиса вернулась назад. Заглянула в зеркальце и увидела, что цыганочка Карма танцует, да так здорово, как цыгане танцевали в том фильме, который мама с папой разрешили Алисе смотреть вместе с ними. Движения ее стали легки, она перемещалась по комнате, как диковинная бабочка, у которой вместо крыльев при каждом движении раскрывались и порхали легкие, разноцветные юбки, и пела чистым, ясным голосом:

Сарэ, сарэ патря
Сарэ ено нэвэ
Сарэ гожо е чяя

Алиса смотрела на этот удивительный танец, слушала чудесную мелодию, а, когда она закончи¬лась, спросила:

– Что это за песня такая была? Она про что? Ты про что сейчас пела, а?

Цыганочка улыбнулась:

– Нужно говорить не про что пела, а о чем пела! А пела я о том, что все карты говорят, какая я хорошая и красивая девочка…

В это время раздался звук открывающейся квартирной двери, и аккуратно положив зеркальце на стол, успев заметить, что штора на окне в ком¬нате Кармы ровными складками свисает до самого пола, Алиса выбежала в коридор. Как только мама с папой вошли в прихожую, она, как всегда это делала с самого детства, поставила перед каждым его пару тапок, и получив от обоих заслуженные поцелуи, спросила:

– А вы ничего не замечаете? У нас дома ничего не изменилось?

Мама внимательно осмотрелась по сторонам, потом открыла дверцу шкафа:

– Интересно! Я хорошо помню, что куртку, в которой ходила вчера на работу, оставила на спинке стула, а теперь она висит, где и положено, на ве¬шалке в шкафу.

Закрыла шкаф и посмотрела на пол:

– Как раз сегодня собиралась затеять уборку, но пол почему-то чистый…

Она провела пальцами по тумбочке, на которой стоял телефонный аппарат и удивленно добавила:

– И пыль кто-то везде протер?!

– А вот зайди мамочка на кухню, потом в зал, потом в вашу с папой спальню, там тоже везде все убрано! – и, когда закончилась эта короткая экскурсия, Алиса получила столько похвал и разных хороших слов, что ей пришлось приложить усилие, для того чтобы запомнить их все. Ведь нет же ничего плохого в том, если позже она сядет, вспомнит обо всем и лишний раз порадуется тому, какая она все-таки хорошая девочка?!

Мама пошла в ванную комнату, а Алиса все время думала: «Интересно, что она скажет, когда увидит цыганочку Карму?» – и взяв зеркальце вышла в прихожую. Несколько минут ждала пока мама выйдет из ванной, и, когда ее место занял папа, прошла вслед за ней на кухню.

– Мама, посмотри в зеркальце... Ну? Что ты видишь?
Мама на секунду оторвалась от новогоднего пирога, сделала Алисе выговор, чтобы не несла в дом все, что на улице найдет, но зеркальце все-таки взяла, и заглянув в него поправила волосы.

– Ну, и что ты там увидела?

– А что там можно увидеть, себя, конечно, что же еще?!

Алиса заглянула в зеркальце. Цыганочка Карма, все так же пританцовывая, играла на гитаре и что-то негромко напевала.

– Мама, а ты музыку никакую не слышишь?

– Ох, и выдумщица ты, Алиса! Подумай сама, мы ведь только зашли, еще даже телевизор включить не успели, да и форточки все закрыты, ну откуда музыка возьмется?

Весь вечер Алиса не отрываясь смотрела на зеркальце, где цыганочка Карма, ничуть не уставая, танцевала и пела, а, когда стало совсем поздно, и мама напомнила, что пора спать, сказала:
–
Спокойной ночи! До завтра! Ты завтра еще потанцуешь? Споешь мне свои песни?

Продолжая играть на гитаре цыганочка перестала петь, как-то особенно весело посмотрела на Алису и отрицательно покачала головой…

– Ну ладно, шути, шути себе на здоровье – сказала Алиса и отправилась под одеяло.

Проснувшись утром, она первым делом под¬бежала к столу, заглянула в зеркальце и… увидела в нем себя. Цыганочка исчезла, и зеркальце стало совсем обычным, но… таким красивым. На нем вместо металлической пластинки появилось отражающее стекло, как и у всех обычных зеркал, а ободок стал золотистым.

Алиса смотрела в зеркальце, вспоминала все, что произошло с ней вчера, и к ней непонятно от¬куда, будто подсказал кто-то невидимый, пришла необычная и совсем неожиданная мысль. Она смотрела на себя и думала: «Значит, моя Душа такая же красивая, как мое отражение?!»

И тут она с особой ясностью поняла, что больше никогда не увидит цыганочку Карму, не полюбуется ее удивительным танцем, не услышит чудесных песен, и от этого стало так грустно, что стало трудно дышать, а на глаза навернулись слезы. Ей так хотелось увидеть цыганочку снова, и она понимала, что, наверное, это можно сделать, но для этого надо было опять, хоть ненадолго, стать, ну, не то чтобы плохой, а, не очень хорошей, девочкой.

«Цыганочка Карма знала, что сегодня мы не увидимся, но она совсем не расстроилась, нет, наоборот, она выглядела такой веселой будто радовалась этому… Так может быть она знала, что теперь я всегда буду хорошей девочкой, поэтому и радовалась? А если я стану плохой, эта радость опять уйдет, и она станет точно такой, какой я увидела ее в зеркальце самый первый раз? Нет уж, пусть лучше цыганочка Карма всегда будет у меня в сердце, в душе. Ведь не зря же в книжке со стихами были эти самые слова, «зеркало души»?! Да и дедушка сказал, что приходит такое время, и каждому человеку, обязательно, хоть раз в жизни, выпадает случай заглянуть в Зеркало своей Души, и тогда он становится совсем Другим?! Вот оно это самое Зеркало моей Души, у меня в руках» – и осторожно, будто держала в руках настоящую драгоценность, положила зеркальце на письменный стол. Ведь не будешь же обращаться как попало со своей собственной душой?!

Но тут совсем неожиданно и как-то резко к ней пришло ощущение, будто что-то изменилось, да ни где-нибудь, а в ней самой, словно за одно короткое мгновение она стала немножко другой. Алиса прислушалась к своим ощущениям, и ей по¬казалось, будто она опять слышит тихий звук гитары! Попробовала сосредоточиться еще сильнее, и гитара зазвучала громче, а потом чистый и ясный голос запел:

– Сарэ, сарэ патря…

Она заглянула в зеркальце и снова увидела в нем свое отражение… Но ведь она так отчетливо слышит сейчас звук гитары и этот голос, который не спутает ни с каким другим?! Значит, цыганочка Карма и вправду никуда не делась, просто она не в зеркальце, она… в ее Душе? И будет там… всегда? 

Что-то не больно кольнуло в груди, и снова пришло ощущение, будто она стала немножечко другой. «Опять? Что же это такое со мной делается?» – думала Алиса и никак не могла найти ответа. Просто не знала еще, что так бывает со всеми детьми, когда они начинают становиться взрослыми.

И опять она вспомнила все вчерашние события: неожиданно появившееся зеркальце, все совершенные ею хорошие поступки, чудесный танец цыганочки Кармы, ее прекрасную песню… И тут в ней проснулось чувство такой благодарности к тому, кто подарил ей все эти чудеса, что, усевшись за стол, приготовив ручку с красной пастой, она снова открыла ящик, где лежали все ее сокровища.

Город, уставший за день от предпраздничных хлопот, крепко спал, и лишь фонари, выстроившись в ряд, как солдаты на ночном дежурстве, светили так ярко, что их свет проникал в каждое окно, освещая тысячи нарядных, готовых к празднику, елок. А под одной из них, на снежном сугробе из ваты, лежал красный мешочек с золотыми тесемочками и нарядной открыткой в нем, на которой крупными, печатными буквами было написано:

ДОРОГОЙ ДЕДУШКА МОРОЗ. СПАСИБО ЧТО НЕ ПРИНЕС КУКЛУ. СПАСИБО ЧТО НЕ ПРИНЕС БУСЫ. СПАСИБО ЧТО ПРИНЕС ЗЕРКАЛО МОЕЙ ДУШИ. Я ВСЕГДА БУДУ ХОРОШЕЙ ДЕВОЧКОЙ. ЧЕСТНО ПРЕЧЕСТНО.