Немое кино. Странный бомж

    Вагон кольцевой станции метро заполнился быстро, пассажиров было немного, и Лариса сразу нашла себе место. Зеленые буковки на потолке вагона подсказали, что время еще не позднее, а здесь под землей оно и всегда было дневным.
- Столько книг сразу принесли, - сокрушалась Лариса.

    Чтобы не выбрасывать книги, которые собирались в доме несколько лет, а потом перекочевали на дачу, Вера Ивановна раздавала своим знакомым, предварительно узнавая их интерес к той или другой теме. Ларисе достались книг о лагерях для русских военнопленных, что были открыты немцами на оккупированных территориях.
- Тема тяжелая. О войне тяжело даже и думать, - размышляла Лариса.

    Тепло в вагоне заставило Ларису снять маленькую тугую шапочку с головы. Темные волосы, зажатые черной полоской ленты, легли на воротник серого пальто. Хотелось Ларисе поправить волосы, но руки были заняты, в одной бумажный пакет с книгами, в другой маленькая сумочка с телефоном, проездным и кошельком, да еще и с ключами от квартиры.

   Напротив Ларисы сидел мужчина так, что его ноги были закинуты одна на одну и мешали тем, кто проходил вглубь вагона.  Рядом с мужчиной было свободнее место, которое никто не занимал, хотя некоторые пассажиры и стояли.
- Странно, - подумала Лариса.
 
  Перед пассажиром стояла металлическая тележка, на дно которой был приделан кусок дерева, не  фанеры, а дерева, грубо оструганный по краям. На этой подставке стояла потертая сумка в серую клетку, раньше примета того, кто торговал, а теперь примета того, кто не имел дома и таскал свой скарб за собою.
- Тележка бомжа, - решила Лариса.
 
   Ботинки коричневого цвета, больше похожие на туфли, в это время, еще холодной весны не могли защитить от холода, опытные бомж имели теплую обувь грязную, но теплую почти до лета. Таких бомжей Лариса видела ежедневно, а то и несколько раз в день в станции метро, где ей нужно было ожидать свой автобус, который потом ехал в сторону Дмитровского шоссе.
- Недавно попал в бомжи, - отметила Лариса.

    Да и низ джинсов, что нависал ботинком, показывал то, что и они тонковаты для такой погоды. И курточка была слишком коротка, шапочка серая с белыми и черными вкраплениями, напоминала спортивную, словно осталась от прошлых времен, и, казалось, что и ранее ему и принадлежала.
- Но как сидит - строго, но отстраненно.

    Мужчина сидел спокойно, смотрел куда-то вверх, на потолок.  Высокий, стройный. Удивительным было лицо. Нос прямой, скулы не широкие и не узкие, И еще удивительнее были очки, продолговатые, в тонкой оправе. Очень и очень хорошие очки.
- Уже и интеллигентов делают бомжами, - с печалью о незнакомце подумала Лариса.

    Судя по тощей сумке на тележке, становилось ясно, что вещей у него немного. С таким скарбом на улице, и даже в подъезде не заночуешь. Руки же у мужчины были желтыми, с въевшимся в них серым цветом, и это точно указывало на то, что приходится сидеть ему на улице часто, может быть и у костра, а может и у помоек. Если бы не эти руки, то можно было подумать, что это ряженный, в какой-то образ вживается, может и образ Горьковского героя. Захотел увидеть дно жизни, нырнул, а потом выплывет. Потом расскажет, кого видел, что усвоил, что применит.
- Как бы с ним заговорить? Как узнать кто он?

    Можно было пересесть на то свободное место, что было рядом с мужчиной. Но сидящие рядом еще больше бы удивились этому движению Ларисы, чем тому, что в центре вагона у входа сидит бомж, обычно они жмутся в край вагона, и там в одиночестве спят.
- Кого напоминает? Ученого? Артиста?

    Такое глубокомысленое выражение этого одинокого человека не казалось смешным Ларисе. Она представила, как этот человек далекий от конкретных дел, занятый чем-то особенным вдруг понял, что все потерял. И теперь приноравливается к чужой, чуждой ему жизни.
- Сейчас пересяду на место рядом с ним, - решилась Лариса.

    Бомж сидел в той же позе, задумчивый и отрешенный от суеты входящих и выходящих в вагон метро людей. Объявили остановку, вот Киевский вокзал. Все вышли, но двери оставались еще открытыми, бомж, подхватив свою тележку с сумкой, вышел на перрон.  Лариса увидела его спину, ровную. Неспешный шаг. Ростом он выделялся над идущими рядом людьми.  Поезд тронулся, человек пропал из виду, начался темный туннель.
- Нужно было выйти. Заговорить. Там на перроне это легче сделать. Почему же не сделала этого?
     Думалось Ларисе, что вагон метро будет крутиться и крутиться, чтобы давать своим движением возможность ей решиться и заговорить с этим случайным человеком в метро, необычным бомжом,  в прекрасных очках.