Лес шуметь не перестал

стащили, украли у зимы-осени три волшебных дня.

и печку топили - жар из дверцы лица скукокоживал, и разговоры были, то и дело скатывающиеся на то, что человек в сущности и есть вечно всем недовольная скотина, и потому надобно ему (себе) почаще бы этой лыжей по морде, чтобы преодоление... а оттуда и радость.

у кого много лыж поломано - те наши люди, им по-настоящему знаком вкус жизни. и маленечко смерти.

и тишина стояла такая, что казалось - вот она-то и есть Бог.

и зима шла по проселкам, пьянущая от осенних вод... на осиновых листьях настоенных. оренбургские пуховые платки направо и налево развешивала. ребяяятки - носите-вспоминайте тетку бесбашенную.

если чай пить и смотреть в окно, то кажется - деревья, как водоросли на дне озера... покачиваются сомнамбулически. а если выйти и походить по лесам, то можно услышать их голоса-скрипы неразборчивые.

бабки веселы без натуги. у них простые радости - белка по деревьям прошла и был воодушевляющ ее полет, библиотеку школьную разбирали, лазили целый день по ворохам книг, совали за пазухи некоторые. физиология воспроизводства крупного рогатого скота. или - новые документы ленинианы. содержание - и раньше-то не волновало, а теперь и вовсе пофиг, главное - форма и запахи, что, как песня, воскрешают молодость.

старухи ходят в церковь и магазин. до них 7 км. в месте условленном оставляют друг дружке смс-ки. шишка лежит - значит ушла. елочная ветка кинута - уже домой возвернулась.

связи в деревне никакой. только за амбаром бабки Ксении - вытоптанные травы. она зовет ту местность танцплощадкой.

в поисках родни бродим по деревенскому кладбищу. солнце прошивает нитями сосны и кресты. красота! батюшка находит скворечник и носит его всюду на плече, точно чемодан без ручки - перед домом на березу прибью.
после обеда - лес.

увиденные в блужданьях два зайца, следы лося, лиса с глазами-фарами от осветившего ее фонарика и птица тетерев, делают дни гораздо масштабней и цельней, чем все новости мира. лес везде удивительный. с ироничной улыбкой. эх люди, люди, все вы как хрен на блюде. это только кажется, что он деревянен и туп, он вечен. и это мы его наделяем всякими человеческими, а значит, бедненькими, плюгавенькими свойствами. но ему и на это наплевать. и на нас. но порой он что-нибудь да открывает. например, к концу второго дня я научился разглядывать узоры в пролетающих мимо снежинках.