Ударил крепкий мороз

  Короткий декабрьский день. С утра ударил крепкий мороз. Низкое солнце просвечивает сквозь белое облако пара. Оно почти не греет. Температура воздуха понизилась до тридцати восьми градусов. У учащихся актированный день. Школьные коридоры, кабинеты пусты. За партами сидят не учащиеся, а их учителя. Проверяют тетради, заполняют классные журналы, пишут поурочные планы на следующие дни. До конца второй четверти осталось чуть больше недели, скоро новогодние ёлки. В коридорах школы можно услышать плескание из ведра воды, переговаривающихся между собой женщин, протирающих шваброй полы.
- Ольга, тебя ищут, два милиционера на первом этаже, за тобой, говорят, пришли,- торопливо шепчет Тарасова Таня, уборщица школы.
 Ольга, в осеннем  пальтишке, в  новых резиновых сапожках, тоненьком платочке, убирается в рекреации учащихся начальных классов на третьем этаже, недалеко от кабинета завуча второй смены. Ольга заволновалась, придвинула ведро с водой ближе к себе, выжала тряпку, отнесла всё это в кладовку. Тревожно стало на душе молодой красивой женщины. Хотела побежать в комнатушку в общежитии, где оставила маленькую десятимесячную дочь, найти Серёжу, шестилетнего сына, бегающего где-то по коридорам школы, но не успела.
  На третий этаж поднимаются двое в милицейской форме, и с ними – директор школы Глазов Владимир Алексеевич.
- Вот она!- указал на Ольгу директор школы.
- Владимир Алексеевич! Разрешите мне покормить грудью дочку. Она одна там, в комнате, где мы живём. И Сергея не могу найти. Пожалуйста, разрешите.
- Тебе здесь не детский сад, воровать не надо,- спокойно ответил директор. Милиционеры подошли к женщине, схватили, как зверя. Ольга не сдаётся, просит:
- Пожалуйста, прошу вас: оденусь теплее, дочку покормлю, ничего я не украла, не надо меня оскорблять. Не трогайте меня, больно!  Сама пойду!
- Вот так её, воровку! Иди, там твоё место! – кричит заместитель директор Эльвира Николаевна.
  Вытолкнули женщину на мороз, на улицу, где её ждала милицейская машина.
  Мне стало страшно, жутко, стыдно за бессердечие людей в милицейской форме, директора, завуча школы. Я поспешила в учительскую  ( учителя находятся в кабинетах) к телефону.
- Алло! Елена Алексеевна, помогите, пожалуйста, Ольге, молодой женщине, уборщице нашей школы, у неё грудной ребёнок, шестилетний сын…
  Я знала помощника прокурора Елену Алексеевну, прекрасного, умного человека. По долгу службы  приходилось часто приглашать её в школу на беседы со старшеклассниками на правовые темы.
- Хорошо. Я разберусь, не беспокойтесь. А директор школы в курсе дела?
- Да.
  Нашла Таню Тарасову, Ольгину коллегу по работе. Тарасовы тоже жили в этом же общежитии.
- Мы заберём к себе малышку и Серёжку. Накормим их, -говорит Таня.- Когда её выпустят? Да это же не Ольга украла Эльвирины деньги!
  Учителя школы отсидели своё положенное время, стали расходиться по домам. Уже стемнело. Мороз крепчал. Мне не хотелось попадаться в глаза ни директору, ни завучу, у которой два дня назад пропали деньги из её кабинета. Кабинет с Эльвирой Николаевной у нас общий, сидим друг против друга. О пропаже денег я знала ещё вчера. Зарплату из Сургута нам привезли вечером, так что большинство учителей зарплату получили вчера. Основной завуч получал немалые деньги.
- Я потеряла всю зарплату. Ты не видела? – обратилась Эльвира Николаевна ко мне.
- Не встретила, не видела Вашей зарплаты,- в шутку ответила я.- Вы что, обвиняете меня?
Глаз не сводит с меня, смотрит изучающе. Мне стало неприятно, больно. Не привыкла я ни ругаться, тем более кричать, разбираться.
- Нет. Кто тогда? Все дет…. воруют!
- Договаривайте. Неправда! Не смейте  обвинять! Себя в обиду я не дам! – не выдержала я.- Не надо быть раззявой! Кто в кабинете мыл пол?
- Таня Тарасова или Торгашова.
- Сами ищите свои деньги.
Неприятная беседа с завучем школы произошла вчера. Повторила звонок в прокуратуру. Слышу:
- Всё, я выяснила. Отпустили Торгашову, но ещё разбираться будем. Отпустили её к детям, до завтрашнего дня.
- Кому звонишь? – входит Эльвира в учительскую. – Уверена: деньги украла Торгашова.
- За «уверена» человека нельзя отправлять за решётку и радоваться этому. Сейчас Ваша воровка домой едет.
- Как? Ты постаралась?
- Разберутся, где Ваши деньги. Вы же написали заявление в милицию. Теперь ждите результатов.
Стою в фойе школы, жду возвращения Ольги.
- Спасибо Вам, Регина Петровна. Отпустили меня до утра,- быстро говорит Ольга.- Как мои дети?
- Нормально. Они с Таней. Оля, скажи мне правду, ты меня знаешь. Тебя я не заложу. Если ты, верни ей.
- Честное слово! Не я. Примерно знаю, кто украл, но греха не хочу брать на себя. До утра меня отпустили,- сказала женщина и убежала к детям.
--Я знала: Ольга  – сирота. Мать умерла давно. Отец жив, но она не знает места его нахождения. Я хорошо помню, что мне говорила моя мать перед смертью: »Не обижай, а защищай  больных и сирот, помогай бедным». Всю свою жизнь следую советам матери.
  На следующее утро Ольги в школе не было, она сама уехала в отделение милиции, но ненадолго, через час вернулась. Больше её ни милиция, ни администрация школы не тревожили.
  Активированные дни продолжились чуть ли не до новогодних ёлок. Морозы отходили. Потемнело небо, и снежинки закружились в воздухе. Стало теплее и в природе, и на душе.