Мех серебристый, искусственный

- Инна! Инна-а! Ина-Ина-Ина! И-на-ау!
Муж лежал с закрытыми глазами, слегка покачивая загипсованной ногой, покоящейся на большой подушке, и пробовал разные варианты. То пел, то поскуливал, то мяукал. Инна не подходила.
- Инка, а если я уже хладный труп? Так и будешь поварёшками греметь? Кому твои котлеты достанутся, женщина?

Последний аргумент возымел действие. Инесса с большим поварским ножом в руках, не спеша, вплыла в комнату.
- Ну, что на этот раз? Почесать под лопаткой? Телевизор включить-выключить?

Травмированный страдалец горько вздохнул, на секунду заставив Инну встревожиться.
- Положь струмент на место и приходи общаться.
- Я занята. Я тебе холодец варю по рецептам народной медицины. Чтобы костная мозоль образовывалась быстрее. А ты отвлекаешь.
- Инка, да ну его, стюдень этот. Мне для скорейшего выздоровления требуется совсем другое. Ты как, способна понять мою мятущуюся душу? Прямо сейчас?

Через некоторое время Инна аккуратно уложила мужнину ногу обратно на серебристый мех, погладила гипс, заодно погладила и подушку. Длинный мягкий ворс приятно щекотал ладонь…

***

…Три года назад, таким же январским вечером, холодным и ясным, Инесса Эгле и Александр Ванагс возвращались из консерватории с абонементного концерта, посвящённого Малеру. В общежитии, где они обитали, горячую любовь к классической музыке не понимали, и над ними слегка посмеивались. Но рижане давно привыкли к тому, что о них сплетничают: всех ну очень интересовало, пара они или не пара?!
Интересно? Ну и на здоровье, нам не мешает.

Они подружились еще на первом курсе. Латышские фамилии послужили поводом для первого разговора. А когда оказалось, что они земляки, более близкое знакомство стало неизбежным. Инна и Алекс (так он всегда представлялся) «гуляли» по Риге, «заходили» в кафе, вспоминали концерты в Домском соборе, разговаривали по-латышски, причём Инесса, латышка наполовину, язык знала ничуть не хуже. Вместе летали домой на каникулы.
И всё. Все контакты ограничивались институтом.

В Москве Инна жила в общежитии, а Александр – у родственников, уехавших в длительную командировку. И даже в Риге они ни разу не встретились. Каждый отдыхал в своем кругу, со своими друзьями. Впрочем, отдыхал Саша. А Инна подрабатывала – тренировала в «Даугаве» летние группы волейболистов-любителей.

Но к третьему курсу ситуация изменилась. Родственники вернулись в Москву, и Александр получил место в общежитии.

И тут оказалось, что им удобно готовиться к занятиям вместе. У обоих приоритетным являлся успех именно в учёбе. Инне обязательно нужна стипендия, желательно – повышенная, мама не могла присылать ей много. Конечно, можно сделать упор на волейбол и получить так называемую «спортивную стипендию». Но Инна рассудила иначе, тратить время на что-то, кроме учёбы, казалось неразумным. Даже студенческое КБ не привлекало. Всё прочее, включая «романические отношения», как она с иронией называла спорадические любови своих подруг, откладывалось на потом. Сначала диплом. Специальность.

Александру же родители пообещали прекрасное продолжение в Рижском университете, единственное условие - закончить МАИ с отличием.

Инна и Саша теперь ещё больше времени проводили вместе, особенно во время сессий.
Вот и сейчас они сидели в свободной аудитории и повторяли эмпирические формулы аэроупругости. Причём если Инна формулу просто мгновенно запоминала, то Саша заучивал все составляющие и коэффициенты логически. И уже никогда не забывал. В отличие от Инны…

Но зато у нее оставалось достаточно времени, чтобы отстраниться, отдохнуть. Присмотреться к строгому профилю друга. К светлым, почти белым, мягким, -  да, наверное, мягким, - длинным волосам…
Инна почувствовала непреодолимое желание погладить Сашу по голове, нежно прикоснуться к щеке. Что она, недолго думая, и сделала.

Саша дернулся от неожиданности, бросил недоумённый взгляд на девушку:
- Что случилось? У меня что-то?..
Он вытащил носовой платок и с силой потер щёку.
- Всё?
- Совсем ненормальный. Я просто заметила, какой ты симпатичный парнишка. Давай, ты вечером наденешь свою чёрную водолазку, а я красный свитер. Убьём первую скрипку гармонией и красотой.
- Ты мне мешаешь,- недовольно поморщился Саша, - нам еще довольно много надо успеть сегодня. Лучше лишний раз прочитай седьмую главу.

И он, закрыв конспект, начал наизусть выписывать длинную формулу.

Инна вздохнула, придвинула учебник. Но странное стеснение в груди не давало сосредоточиться. Она искоса посматривала на друга и удивлялась, как это раньше не замечала, какая у него чистая кожа, красиво очерченный подбородок, гордая посадка головы…

- Так, что у нас дальше? Ты готова? Читаем. «Рассмотрим упрощённую картину развития изгибно-крутильного флаттера крыла…»
Саша, поглощённый подготовкой к сложному экзамену, как будто не замечал изменившейся атмосферы. А тут ещё вечер, считай, пропал. Хотя Первую симфонию Малера он любил.

В Москве Александру нравилось «выходить в свет» с Инессой. Она неплохо разбиралась в живописи, любила и понимала импрессионистов. В музее Востока могла бы сама читать лекции обо всех Рерихах. С ней даже на джем-сешн в Строгановку можно пойти. Если позволит себе комментарий, то дельный. А если кто-то из окружающих мог слышать, Александр всегда называл девушку полным именем. Редким и благозвучным. Инесса…
А уж готовиться к занятиям и тем более к экзаменам – одно удовольствие. Конспекты великолепные, мозги – на страх врагам.

Большего от нее и не требовалось. Инна не общалась с его друзьями ни в Риге, ни в Москве. Сашу не интересовало, есть ли кто-нибудь у неё. Он и не спрашивал. Вроде никого. Зубрилка. Умница.

Поэтому Инкина выходка насторожила. И не понравилась. Прекрасно он слышал изменившееся дыхание, боковым зрением отметил заблестевшие глаза. Только этого не хватало! Необходимо пресечь немедленно, в самом начале.
В свои двадцать два Александр был достаточно опытен, чтобы распознать, куда сползает Инкино здравомыслие. Или считал себя достаточно опытным…

***

Они сдали пальто и подошли к  огромному зеркалу. Инна поправила примятую вязаной шапкой темно-рыжую шевелюру и вдруг заметила, что они с Александром как пара – совершенно не гармоничны! Она высокая, крепко сбитая, можно сказать атлетически сложенная, и Сашка, среднего роста, с фигурой штангиста, бросившего спорт.
Что за глупости ей целый день в голову лезут? Совсем заучилась. Сейчас музыкой душу омоем… Что-то Сашка напряжённый. Но лезть не стоит, захочет – сам расскажет.

Александр, поглощенный проигрыванием предстоящего разговора, не заметил Ининых оценивающих взглядов, мелькнувшего разочарования. Пожалуй, в антракте, между Верди и Малером, он расставит точки над «и». А пока хорошо бы чего-нибудь горячего.

- Рановато приехали. Хочешь по бутерброду? Кофе выпьем, – предложил он.
- Давай, есть я не хочу, а кофе здесь отличный. И конфетку, - с удовольствием согласилась Инна.
- Ты вроде красный свитер собиралась надеть, но этот тебе идёт больше. И янтарь уместен, - рассеянно продолжил Саша, приводя в порядок растрепавшиеся волосы.
- Смотри ж ты, заметил! – улыбнулась девушка. – Катерина на красный пятно посадила и мне даже не сказала. А это Анин. К чёрному мой янтарь как раз. Общага, сам знаешь...

Они уже поднимались в фойе по широченной лестнице. Мистической казалась Инне эта лестница. Ритм ступеней, арки сводов, цветовая гамма – все элементы вместе завораживали, настраивали на возвышенный лад. Инна готовилась слушать музыку.

***

Инесса и Александр вышли из метро на Соколе, до общежития решили прогуляться пешком. Шли молча, для обоих ещё продолжал звучать «Титан».

Но, конечно, разговор в антракте оказался непростым, причём именно для инициатора, для Саши. Он подготовился заранее и решил высказаться предельно ясно. Инесса – девушка умная, должна понять. Но ведь Девушка! Со всеми присущими этому виду тараканами в голове. Чтобы никаких недопониманий или искажений потом.

- Помнишь, в октябре приезжала моя мама?
Саша дождался кивка, потом продолжил:
- Я должен тебе серьёзное сказать, можешь оторваться от печатного слова?

Инна подчеркнуто тщательно закрыла буклет, убрала в свою большую сумку, повернулась к Саше. Поняла, что не ошиблась в предположениях, она интуитивно ощутила что-то недружелюбное в его тоне и помогать не собиралась.

- Мне с тобой хорошо, мы дружим уже сколько? больше трёх лет.  И ты всегда
правильно меня понимала. Но есть вещь, которую ты должна знать заранее: я на тебе не женюсь…
- С чего ты взял… Я вообще никогда об этом не думала! Мне тоже с тобой удобно, хоть на Малера, хоть лабораторки… А что-то другое… Сашка, ты не заболел?! – с недоумением воскликнула Инна.

- Вот и славно! Ну да, я говорю, мама приезжала... У нас дома ничего просто так не делается. Мы были в гостях у её подруги, в детстве жили в военном городке, в Казахстане… А у этой подруги дочь… Не перебивай, пожалуйста.

 Саше показалось, что Инна собирается что-то сказать, и он сделал ладонью предостерегающий жест. Девушка удивленно подняла брови, она слушала с интересом и отстранённо и перебивать вовсе не собиралась. Хотя всё стало предельно ясно, и ей даже казалось, что она угадывает последующие слова. Они написали вместе не один реферат, Инна знала, как Саша строит тексты, и ждала обязательного «резюме».

- Я могу тебе сказать честно и открыто: мама изменила свои планы, и теперь сделает всё, чтобы я остался в Москве. И еще честнее - я сопротивляться не стану. Во-первых, бесполезно, моя мама – бульдозер. А во-вторых, Москва – не ссылка.

Я никогда тебе не врал, никогда ничего не обещал, так? Так. Пока учимся – lieliski*. Все довольны. Но потом… Ты меня правильно поняла? Инка, ты, наверное, единственный человек в мире, с которым можно свободно разговаривать… Итак, резюмирую. В моих послеинститутских планах ты не фигурируешь и должна это знать.

- Es ari tevi milu.** - спокойно произнесла Инна. – Не переживай ты так! У меня вообще никаких матримониальных планов. Ни с тобой, ни без тебя. Мне нужна специальность, желательно – широкого профиля. Мне нужен хороший диплом престижного вуза. И это у меня будет через два года. Вот тогда и оглянусь вокруг.

Инна улыбнулась, повела плечами, упакованными в чёрный пушистый свитер. Сверкнула янтарная брошь с подвесками.

- А пока, друг ты мой Саша, "лелей свои надежды, но прячь от них ключи". Хайям, кто ж ещё... 

***
 
И теперь они спокойно (спокойно ли? поди знай) шли по заснеженной улице.
На душе у Саши было мерзко. Он-то знал, насколько сдержанна Инесса в проявлении чувств. Она отреагировала на его «декларацию о намерениях» совершенно нейтрально, даже удивилась. Он, конечно, рубанул сплеча. Однако, похоже, неправильно понял её неожиданную ласку! Тогда – полный дурак. Вывалил все семейные планы, нарушил принятую у них «конфиденциальность». И без того глупо, так ещё и во время сессии! А он рассчитывал на Инкин конспект по Системам управления…

Инна давно забыла бы о неуклюжем и совершенно лишнем признании, если бы не странное совпадение. Именно сегодня она впервые за все годы дружбы с Александром ощутила к нему нежность, намёк на влечение.

Да ерунда всё это. Холодно, вот это реальность, а всё остальное – слова, слова, слова…

- Подними капюшон, пожалуйста, - попросила она.
Совершенно невинная просьба, но Инна почувствовала некое злорадство, когда Саше пришлось прилично потянуться вверх, чтобы помочь  ей натянуть на голову широкий меховой капюшон. Он снял перчатки, засунул их в карман своей новенькой дублёнки, поправил выбившиеся из-под шапки Инкины кудри. Так же, как он поправлял косы младшей сестре…

- Так что, у нас дипотношения прерваны, или как? – Саша, наконец, задал вопрос, мучивший его всё второе отделение и всю дорогу.
- Да с чего бы это? – спокойно ответила Инна. – Никто никому не сказал ничего нового и не сделал ничего плохого. И вообще, ты же конспект по Системам потерял, как я могу тебя бросить? Осторожно! Смотри, как раскатали…

Ответить Саша не успел. Из  остановившегося такси выпрыгнула смеющаяся девушка. Пробежала несколько шагов, развернулась и с криком «поберегись!» заскользила по ледяной дорожке. Потеряла равновесие, замахала руками, ухватилась за рукав Инниного пальто, потащила за собой. Саша попытался обхватить подругу обеими руками за талию, зацепился рукой за висевшую на длинном ремне сумку и удержать двух человек, конечно, не смог. Через секунду на ледяной дорожке скользили и снова падали три человека.
Девушка продолжала хохотать, обдавая Инну и Сашу смешанным запахом духов, табака и коньяка. 

Из такси, наконец, выбрался высокий мужчина и бегом бросился на помощь. Процедив сквозь зубы «Светка, ты что творишь!», первым делом отцепил руку девушки от Инны. Рывком поднял эту Светку и переставил на чистый тротуар.
- Цела? Стой, не двигайся! Поговорим дома! – все это парень выдыхал, поднимая сначала Инну, потом её раскрывшуюся сумку.   
- Вы целы? Потом соберем! Что с вашим другом, почему не встаёт?!

Парень присел возле свернувшегося на боку Александра. Тот держался обеими руками за правую щиколотку и еле слышно постанывал.
- Эй, спина или нога?
- Нога, - ответил Саша.
- Тогда держись за меня. Светка, снег смахни со скамейки, живо! Аккуратно поднимаемся, садимся на скамеечку, ловим такси и едем… Куда едем? Скорую вызываем?
- Никуда не едем, просто подвернул. Сапог жесткий, удержал ступню, сейчас пройдёт. - Саша сел на скамейку, помотал головой. – Шапку не подберёте мою? Будьте добры, вон она валяется… И перчатки из карманов выпали…

Светлана присела на корточки возле скамейки и неожиданно ловко прощупала Сашину ногу от колена. Не задумываясь, расстегнула молнию на сапоге и, пробормотав, «спокойно, я врач», уверенно продолжила «обследование в полевых условиях».

Высокий парень подал Саше шапку и перчатки и вернулся к Инне. Раскрытая сумка стояла на тротуаре, а девушка, забыв о рассыпавшемся содержимом, пыталась рассмотреть свисающий из-под пальто большой лоскут меховой подкладки. Она тихо чертыхалась и чуть не плакала.
- Да что же это за день такой! То одно, то другое... Теперь пальто порвалось. Зацепилось за что-то. Нет, вы видите? – обратилась она к мужчине.

Он подбирал буклеты, помаду, тетради и всё прочее, по смыслу подходившее к большой сумке-портфелю, и складывал в пакет, тоже выпавший из сумки. 
- Да, плохо дело. Но не смертельно, починить легко. Но Светку я, конечно, убью, - успокоил парень.
- «Тебя не повесят, крошка»***, - неожиданно для себя сказала Инна.
- Та-а-к, неужели Жуковка****?! - радостно воскликнул парень.

Он вручил Инне сумку и отдельно пакет и объяснил:
- Это чтобы вещички сумку внутри не испачкали.
- Спасибо. В прошлую субботу. У вас тоже абонемент?
- А как же! Американские фильмы тридцатых-сороковых. Никак нельзя пропустить! Сергей, - представился парень и слегка поклонился.
- Инна. Обстоятельства не способствуют, но всё же рада знакомству. Если бы еще не этот кошмар…

Пальто… Мама виртуозно перешила его из папиного габардинового плаща. А подкладка мягкого серебристого меха превратила его в модную и очень тёплую зимнюю одежду, да ещё с капюшоном. И вот теперь влажный кусок меха свисал сзади, неприятно прикасался к ногам и действовал просто угнетающе.

Инна сообразила, что несколько нарушила пропорции: её раненый друг стонет на скамеечке, а она сокрушается из-за мехового хвоста…
А впрочем, уже не стонет и даже не сидит, а стоит на одной ноге, опираясь на Светлану.

- Всё будет ОК, - сказала та, обращаясь ко всем сразу. – Холодный компресс, тугая повязка, покой. И можно играть в хоккей. Алекс, ты в хоккей играешь?
- Нет, я железо таскал, - улыбнулся пострадавший.
- Для шуточек время неподходящее, - раздражённо произнес Сергей, - да и обстоятельства не способствуют, как тут верно заметили. Сейчас мы идём к нам. Светка чинит Алексу ногу, вы, - он обернулся к Инне, - прихватываете подкладку. Возражения не принимаются, все вопросы дома, я замёрз, прогулка не предусматривалась.

Только теперь Инна обратила внимания, что на Сергее  лёгкая куртка поверх норвежского свитера, ни шапки, ни перчаток…

- Как это, «идём»? – занервничал Саша. – Может, тогда такси - и в общагу? Тут рядом.
Сергей и Светлана засмеялись:
- К нам ближе, мы из гостей домой приехали,- объяснил парень, - это не обсуждается.

***
 
Дом внутри оказался именно таким, какими представляла Инна старые московские дома. Чисто, тихо, высокие потолки, двойная утепленная дверь. На двери латунная табличка «Д-р Асташевский С.П.» Фамилия показалась знакомой. Может, учебник какой-то? Не важно. Хоть и интересно. Сергей… Молод он для доктора, в лифте успела рассмотреть. Лет двадцать пять-двадцать семь, не больше. А Светлана постарше, но ненамного. Интересно, они муж и жена? Ох, да какая разница?!

Инну и Алекса (так он представился, пижон) провели в гостиную. Сашку (так его!) усадили в кресло, и Светлана занялась его лодыжкой. Сергей принес откуда-то из глубин квартиры всё, потребное для срочного ремонта меховой подкладки, не забыв  булавки.
Инна быстро приладила оторванный лоскут и успокоилась. Любимое пальто спасено. Настоящий ремонт уже дома, в общаге. Куда подевался любезный хозяин? Пара вполне загладила вину разгулявшей Светланы. В принципе, можно уходить. Пора, уже почти десять.

Саша прикладывал пакет со льдом к суставу. Нога почти не болела, но добраться до дому пешком – проблема, не стоило бы пока нагружать голеностоп. Да и холодным компрессом надо бы поиграть несколько часов, потом наложить тугую повязку. Как все спортсмены, Саша хорошо знал последовательность действий при обычных травмах. Знал и то, что растяжение у него небольшое, отёка почти нет, гематомка…

Он осматривался, наблюдал за невозмутимой Инной, с огромной скоростью орудовавшей иголкой. И куда торопится? Родная общага зовёт? Светлана еще там, на скамейке сказала, что Серёжа – её брат. В лифте искоса поглядел, да, фамильное сходство заметное. Только Сергей высокий, крупный, а Светочка – миниатюрная. Глаза, форма носа, очень красивые губы, волнистые каштановые волосы – точно, братишки-сестрёнки. Почему живут вместе, где хозяева-Асташевские?
Могли бы и чаю предложить, уж если ранили и вину признали. И, если правильно повести разговор, можно много чего выяснить. Кстати, почему они незнакомых людей так смело в дом провели? А вдруг бы они с Инкой, к примеру, Бонни и Клайд?

- Ну что, ты живой? Вот бинт, чтобы в аптечке общаговской не ковыряться, - вошёл в комнату Сергей. - Света чай заваривает. Она расстроена, вы уж её извините. Тяжёлый день, а вечером ещё тёткин день рождения. Вкусно до безумия и так же скучно. И коньяк у них отличный.
- Может, мы пойдём? Саш, ты как? – поднялась Инна.- Как-нибудь дохромаем. Поздно уже, я устала.
- Мне бы еще компресс поприкладывать. Быстрее заживёт, и осложнений не будет, - Саша чувствовал, что инициатива ускользает, но говорил спокойно и немного жалобно. И не переиграть, и дать понять, что он–то уходить не намерен.

- Хорошо, ты оставайся, хозяева не гонят. Не гонят?
- Кто кого куда гонит? – вошла с большим подносом Светлана.
Она успела переодеться в спортивный костюм и тапочки невозможно розового цвета с помпонами.
- Хозяева - наши мама с папой, они в Домбае катаются на лыжах. А я пока с ними живу «по личным причинам», - девушка невесело хмыкнула и покосилась на брата. – Так вот, Алекс сегодня ночует здесь. Компресс положено прикладывать в течение 24 часов. Хоть половину, но выполним. Это не обсуждается. А утром кто-нибудь забросит вас домой. Мы сегодня за руль не садимся, не зря же на такси приехали.

Света говорила, одновременно сервируя на журнальном столике чай с домашним печеньем. Появилась и бутылка арманьяка.

- Это в чай. Всем неплохо бы сейчас… Инна, вас мы тоже уложим, в папином кабинете, если не возражаете против дивана.

- Спасибо, но я ухожу. Саше, наверное, стоит ногу поберечь, но я иду домой, – и с улыбкой добавила, - это не обсуждается.

- Ну вот, только собрался чайку попить, а придётся опять одеваться, обуваться, на холод выходить… Инночка, а может… А? Нет? Ничего не поделаешь. Похоже, действительно, не обсуждается, - с искренним сожалением сказал Сергей.

***
   
Лёгкий мороз, безветрие. Чёрное небо, местами посеребрённое крупинками звёзд. Очень громкий скрип утоптанного снега. Вот на таком пятачке, совсем близко от входа в родное общежитие, Инна и поскользнулась. Реакция у Сергея оказалась мгновенная, так что неловкости падения не произошло. Только разговор сбился.

- На чём мы остановились?... Э-э… Ничего не поделаешь, пошли на второй круг, товарищ Инесса Эгле!
Сергей посмотрел на Инну с ожиданием.
- Подумаешь, бином Ньютона, -  Инна пренебрежительно махнула рукавицей. – Я же видела, как ты мой институтский пропуск поднял и быстренько ознакомился. И только потом положил в пакет. Ясно, идентификация личности состоялась и тебя устроила. А как же Саша? Который Алекс? О нём ты тоже что-то разузнал?
- Если ты такая проницательная, вот и скажи, тебе ряд «Асташевский, Блохин, Ванагс» ничего не напоминает?

Через секунду Инна воскликнула:
- Ну конечно! Доска отличников шестого факультета. Вот почему твоя фамилия показалась знакомой! Но список позапрошлогодний. Второй? да, второй курс… А ты?
- А я был уже на дипломе. Фамилия осталась с последнего семестра.
Инна засмеялась:
- С этой доской сплошные заморочки… Ладно, пойдём, расскажу. Может, зауважаешь… 

И на втором круге по заснеженному студгородку Инна рассказала, что как только кончился у неё «период адаптации», то есть прошла эйфория «ах, Москва, ах, столица», вместо трех абонементов остался один, и уже не каждый месяц она ездила «навещать импрессионистов» в Пушкинском музее, тут же наладилась учёба. И как же хотелось получить визуальное подтверждение своей состоятельности и, если честно, продемонстрировать другим!

Надо же, какое невезение, именно весь следующий семестр Доску переделывали, переносили, возвращали… Собственно, она и сейчас получает повышенную стипендию, как и Сашка, но кайфа победы над собой уже нет. Какая победа, когда не с чем бороться. Нормальные спокойные занятия. Всё в сроки, можно и досрочно. «Хорошо учиться легче, чем плохо».

- А вот отсюда поподробнее, - неожиданно остановил Сергей, - ты эту крылатую фразу откуда знаешь и как понимаешь?
- Её все знают. И понимают одинаково: ничего не запускать, всё вовремя, проекты, лабы. Конспекты свои. Тогда в сессию повторил - и никаких проблем. Ни гонки, ни ночных бдений. Мы с Сашей так занимаемся. Поэтому и висим на доске. А Сашка и вообще может красный диплом получить...
- Подожди, Саша меня как-то не интересует. А вот ты и не знаешь, а ведь это моя чеканная формулировка! Я придумал! На третьем курсе задурил, пришлось потом гнать, тогда и выдал. Но не думал, что фразочка войдёт в фольклор…

Факультетский фольклор оказался настолько захватывающей темой, что к себе в комнату Инна вернулась ещё через час.

А потом закрутилась сессия, экзамен за экзаменом. Всё шло настолько удачно, что, досрочно сдав Системы управления летательных аппаратов, 19 января Инна и Саша уже летели домой в Ригу. Наступало счастливейшее холодное время зимних каникул.

***

Мама отметила отличную портняжную работу. Саша позвонил в нарушение всех обычаев и сказал, что нога не болит совсем, и что он поедет в Москву немного раньше: у него есть кое-какие дела.

Асташевских Инна, конечно, вспоминала. Рассказала маме и сестрёнке, в каком интересном доме довоенной постройки случайно побывала. Воспроизвела рисунок настоящего норвежского свитера. Пересказала несколько институтских анекдотов разных лет, не упоминая, что рассказавший их новый знакомый из этого самого дома оказался выпускником её факультета. И что он выше неё, и у него низкий хрипловатый голос…

За день до начала семестра Инна вернулась в Москву. Саша пришёл к ней в комнату под вечер.
- Заходи, - приветствовала его подруга.- Девочек нет, поговорим нормально. Как нога?
- Прошла практически, спасибо. А где твои? Завтра лекции начинаются!
- Катерина наверняка сидит в своём Симферополе, ждёт у моря погоды. Аня прискакала час назад, пошла за постелью…

Вбежала Аня со стопкой постельного белья:
- Сашенька, привет! Представляешь, пять часов в аэропорту просидела! Я пахлаву привезла. Инка, ты из той сумки сама всё достань и чай поставь. А я убегаю, нужно успеть купить кое-что.

Анна чмокнула Сашу в щёку, схватила шубу и убежала.
Жизнерадостная Инкина подруга ему нравилась своей энергией. Но внешне… Сероглазая блондинка одного роста с Инессой, но если при взгляде на Инку думалось о скандинавских богинях, то Аня вызывала в памяти дойную корову, какими Саша их представлял.

За чаем с бакинским угощением Саша подал Инне письмо:
- Вот, просили тебе передать.
- От кого, это что? – удивилась девушка.
- Читай, всё поймёшь.

Инна отметила, что конверт, на котором написаны только её инициалы, заклеен, и почерк незнакомый.
«Привет, Инесса!
1. Я вспомнил ещё один недурной анекдот о тупом профессоре и умном студенте.
2. У меня в кармане куртки завалялся флакончик хороших рижских духов. Наверное, тогда (давно) поднял его, а в твою сумку не положил. Нехорошо поступил, некрасиво. Срочно надо вернуть.
3. Позвони. Телефон видишь?»

Номер телефона и всё. Без подписи. Да и не нужна она.

- И каким же образом он на тебя вышел? – спросила Инна, уже зная ответ.

***

Да, Инна не ошиблась. Саша встречался со Светланой Асташевской. Началось всё с букета роз в благодарность за первую помощь пострадавшему. И продолжилось так традиционно и даже банально, что и пересказывать скучно. 

Светлана приходила в себя после развода с мужем, достаточно известным киноактёром. Пятилетний брак развалился окончательно, и галантный симпатичный латыш появился очень вовремя. Пожалуй, стоило сбить с ног пару студентов и потом напоить чаем, чтобы получить верного поклонника, к тому же из хорошей рижской семьи…

Сергей не испытывал большого восторга от нового знакомого, но в Светкины дела не вмешивался. И вообще, что ж, ему из Королёва старшую сестру воспитывать? По телефону?

Вернувшиеся домой родители полагались на благоразумие взрослой дочери и к тому же немедленно с головой углубились в свою науку. Так что роман развивался стремительно и без помех. При этом никак не отражаясь на сессии и совместных занятиях с Инессой. А потом начались каникулы.

- Поня-я-ятно, - протянула Инна. – Ничего не объясняй, ничего больше не рассказывай. Твои цели и задачи – твои дела. Мне Света тоже понравилась, особенно тапочки.
А я и не знала, что Сергей в Подлипках работает… Неужели на "Энергии"? Вообще-то наш факультет, отличник, вполне возможно…

***
   
На этом ли серьёзнейшем предприятии работает Сергей или на каком-нибудь другом, на всякий случай умолчим. Скажем только, что к началу дипломного проектирования Инесса Эгле стала Инессой Асташевской. Живёт с мужем в его однокомнатной квартире в городе Королёв (станция Подлипки), и над проектом работает под его же вдумчивым руководством.

Иногда приходится ездить в Москву в институт. И если Инна задерживается на кафедре допоздна, домой не возвращается, остаётся у Серёжиных родителей, в том самом доме на Соколе, возле которого была раскатана ледяная дорожка.

Светлана не возражает, её комната свободна. Она заканчивает интернатуру и живёт у ещё более известного киноактёра, замуж за которого пока не собирается.
С Алексом Светлана в последний раз виделась на Серёжиной свадьбе. Мило побеседовали. Он рассказал, что вопрос аспирантуры практически решён, остались мелочи вроде защиты диплома, что бракосочетание в апреле. Соберётся пол-Риги. Кто б сомневался, невеста - дочь такого знаменитого отца, единственного на всю Латвию…

Всё хорошо у Асташевских, одно плохо: Сергей, молодой перспективный инженер, вынужден много времени проводить в командировках. В том числе и в Казахстане. Да чего утаивать, на Байконуре. И сейчас тоже готовит материалы к очередной поездке. Через полтора месяца, к Инкиной защите, надеется вернуться.

Вот только на этот раз в командировку отправили Николая Иваныча. Потому что три дня назад Сергей, возвращаясь домой вместе с любимой женой, от полноты чувств и предвкушений воскликнул «поберегись!» и полетел по раскатанной ледяной дорожке…
…Только что звонили с работы. Ты, говорят, Серёж, особенно не расстраивайся, но Николай Иваныч вечерком в волейбол играл, местные против командированных, и вывихнул палец. Ничего, вправили. Ты ж понимаешь, он вместо тебя полетел, а кому-то из вас точно было суждено положить чуток здоровья на алтарь родной науки и техники. Без вариантов. А ты со своей ногой просто малость поторопился...

Да уж, чему суждено… Поторопился, вот и лежит теперь дома с ногой, покоящейся на большой подушке  из серебристого искусственного меха, бывшей подкладке Инкиного зимнего пальто.
    * Прекрасно (латышскй)
   ** Я тебя тоже люблю (латышский)
  *** Фраза из классического фильма-нуар  «Двойная  страховка», 1944
**** Военно-воздушная инженерная академия им. Жуковского