Без дураков

"Я у себя дома с подругой актрисой Аллой Ларионовой, а она - с моей кошкой Габи". Москва, 2000г.         

                                                                                                Ирина РАКША

                Б Е З    Д У Р А К О В
 
                       эссе

Наш родной, то есть от роду данный нам русский язык напоминает мне океан, так он необъятен, так глубок и безбрежен. И для одной человеческой жизни, пожалуй, даже – непостижим. Я убеждалась в этом не раз. И убедилась не сразу. И, разумеется, не с пеленок, когда по-русски произнесла своё первое - «ма-ма». Убежденье в исключительности нашего русского языка накапливалось у меня постепенно, с годами, с десятилетиями. И, наконец, оформилось в совершенный восторг, когда я уже более полувека всерьёз проработала в литературе, и сумела сравнить его, например, с немецким или английским. Язык наш настолько многогранен, насколько ты сам – высоколоб. Он очень пластичен. Он и  ласков, и радостен, он беспощаден и бесконечно могуч.  Для тех, кто научился в нём «плавать», владеть им хотя бы отчасти, это и отдых, и наслажденье.
  Мне всегда грустно слушать человека, говорящего на русском косноязычно, с трудом, тем более с ошибками и в ударении и во всём. Слушая, порой так и хочется подсказать ему что-то, помочь выговорить, донести нужное слово, так и хочется разделить с ним его долю, эту тяжкую его "ношу". Будь то человек русский, иностранец или нацмен. И примеров тут уйма. Достаточно вспомнить некогда нашего премьера-миллионера -  господина Черномырдина, его буквально ежедневную схватку, буквально борьбу с русским языком, даже в официальных речах, его «бессмертные» афоризмы, потешавшие всю страну! "Хотели как лучше, а вышло, как всегда", "Здесь вам не тут", "Всем давать давалка сломается", "Лучше водки хуже нет", "Моя жизнь прошла в атмосфере нефти и газа", "Вечно у нас в России стоит не то, что нужно", "Всё это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне  неприятно".
   Я уже несколько лет слежу за людьми говорящими в СМИ, за дикторами, депутатами, актерами. И ужасаюсь, никто, ну почти никто не может правильно произексти, выговорить простое слово "ИНЦИДЕНТ" или "ПРЕЦЕДЕНТ". Обязательно этак вывернут с лишними, звонкими "Н" - "ИН-ЦИН-ДЕНТ". Ну. хоть умри а - за"ин_цин_дентят". И примеров тут - множество. Над этим можно, конечно, и посмеяться, но это печально, это - смех сквозь слёзы. Ведь так говорят не нацмены (им простительно), а люди русские. "пооканчивавшие" разные ВУЗы.… Кстати, слово «нацмен» (НАЦиональное МЕНЬшинство) нынче почти выпало из обихода. И подобных потерь очень много. Очевидно, с внедрением в нашу страну западной, на мой взгляд, протухшей   «толерантности»  и ложного либерализма, слово это стало именно  самим  нацменам и неугодно, и неприятно. А национальное большинство  почему-то согласилось с этим, «прогнулось» – как теперь говорят, и почти не заметило потери.  Так что слова – «инородец», «иноземец», «иноверец», «иностранец»  (впрочем, последнее ещё держится) почти исчезли из повседневной речи. А ведь ещё  недавно - «инородцы» и «иноверцы» - были в повседневной народной (да и официальной) речи словами самыми обычными, постоянными, не для кого не обидными.  Однако, со всё большим появлением в России инородцев, иноверцев и нацменов, эти ёмкие определения стали звучать всё реже. Почему? На мой взгляд – вполне ясно. Именно сами нацмены не желают их слышать, тем более употреблять  ни в СМИ, ни в быту. Сами не хотят называться «национальными меньшинствами», поскольку хотят слиться с национальным большинством  и даже стать им, этим самым большинством. И с годами у них это может вполне получиться. (Так уже происходит сейчас, к примеру, во многих христианских странах Европы).
 Таким образом даже самые мелкие изменения в русском языке отражают, как в зеркале, социальную  картину и времени и бытия. Однако сегодня мне хотелось бы сказать ещё вот о чём.  Для каждого из нас родной русский  -  как связующее звено с прошлым, со всей твоей родословной, с предками. Ведь дитя слышит и воспринимает речь будучи ещё в теплой  утробе матери. Потом, после рождения возле её родной груди, а затем уже постоянно, взрослея день ото дня. И родной язык становится как бы сердечным пульсом, или даже группой крови, от которой невозможно избавиться, ни убежать от неё, ни эмигрировать. (Ну, разве уж если очень захочется, если сильно напрячься). К тому же в России, и в городе, и на селе, почти у каждого была своя Арина Радионорвна, (!) своя няня, своя тетя или бабушка, с её сказками, присказками, былями, фольклором, наречьями.  Была такая бабушка, слава Богу, и у меня.
    Как-то среди читательских писем, получаемых мной (раньше их приходило по почте множество, сейчас с рождением интернета – по электронной почте приходят  всё меньше и меньше) я запомнила письмо одной учительницы из Уфы, "... В Вваших повестях и рассказах я часто встречаю старые русские выражения, которых не встретишь сегодня в прозе молодых современников. Например:  "Без дураков", «Не лезь на рожон». «Встал, как вкопанный» или «В пользу бедных». А что это значит, откуда пошло - может быть, объясните..?»  А почему бы и нет, подумала я. Ведь за каждым из этих выражений стоит целая интереснейшая история. И они, выражения эти, идиомы эти, постоянно звучали в доме моего детства, я слышала их от родителей-москвичей и особенно от бабушки, которая родом была из Нижнего. То есть из Нижнего Новгорода. В её обиходной речи всяческие пословицы, присказки, поговорки звучали постоянно. Звучали они в те годы  и на уроках в наших школах, где ещё не было никаких «окей» и никаких «ва-ау». Их то и дело произносили  учителя: «Саша, иди к доске, и не стой как вкопанный». Или «Вот, Анечка, мы тебя и раскусили», или «Таблицу умножения ты должен знать на зубок». Сегодня эти выражения  в разговорах очень редки. Их, как при промывке золота на берегу текущей реки, становится на дне лотка все меньше и меньше.  И потому эти блестки, эти искорки всё бесценнее и дороже.
    
Так вот, вполне обыденная, всего в два сло¬ва, фраза - кого-нибудь или что-нибудь «раскусить» - имеет давнюю историю. Раньше, когда на Руси были в ходу и золотые, и серебряные, и медные монеты, при торговле, в народе их подлинность проверяли очень просто, одним жестом – прикусывали края монеты зубами. И свежий блеск  на вмятине позволял сразу отличить подлинник от фаль¬шивки. Отсюда кстати пошли и другие уже производные выражения: "Знать на зубок", "Взять на зубок",
или больше того, - "раскусить", хотя бы и человека. Говорят - "Я  тебя  раскусил", то
есть, узнал тебя до конца. Понял и суть твою и намерения.
А вот тоже довольно интересная фраза: "Что стоишь, как вкопанный?". Она родилась на Руси в 17 веке при царе Алексее Михайловиче Тишайшем. Голландские купцы вернувшись домой из России, пораженно рассказывали землякам, что не раз видели возле самого кремля, на Красной площади, близь  царских палат страшную карти¬ну - "зарытых в землю по самые уши женщин". Одни головы этих несчастных как капустные почерневшие кочаны торчали из-под земли. И действительно, такая казнь (и заметьте - только для  женщин)  была  узаконена  в  "Соборном  уложении"  особой
статьей. В неё говорилось: «Если баба чинила по какой-либо причине "мужу своему убийс¬тво", то оную следовало "стоймя живую окопати в землю...и так дер¬жать... покамест оная не умрет". Да, так оно и было! Вот жуткая кара какая была  - мужа-то убивать!.. С тех пор в народе и сохранилось образное сравнение: "Стоит, как вкопанный". То есть, ошеломлённый, почти что мертвый, не может даже и шелохнуться. (Кстати - «ошеломлённый» - значит – до того сильно в бою ударенный по голове, по шлему (то есть, по шелому), что он так и стоит как вкопанный.
Порой в споре мы и сегодня говорим: "Ну, хватит, не подливай масла в огонь", то есть еще больше не разжигай ссору. А эта идиома родилась, не сотни, а пожалуй ты¬сячи лет назад. А если точнее, то две. В древности в странах Средиземноморья другого топли¬ва кроме дров и оливкового масла не было. Но в засушливых странах дрова были дороги, даже бесценны, а растительное масло дешево. И вот дабы испечь, к примеру, хлеб, или оживить в пустыне костер, в огонь подливали, плескали немного масла. И тот вспыхивал с новой силой.
Фраза же "не лезь на рожон" имеет чисто русское происхождение. В древности рожном назы¬вали заостренный кол или двузубую деревянную рогатину. С рожном обычно ходили охотники, как правило, на медведя, который в азарте вполне честной  битвы с человеком мог бросаться вперёд, то есть лезть на охотника с такой силой, что  буквально накалывался на этот самый рожон, и так, естественно, в борьбе погибал. Ныне, к сожалению, справедливость этого честного поединка исчезла. Ныне негодяи-охотники уничтожают зверьё в основном для потехи, и для себя - безопасно, целясь сквозь оптический прицел, а то и хуже – имея «тепловизор». И убивают-то не для пропитания, а  для  «поднятия адреналина), для  жуткой и  якобы, крутой, «мужской» забавы, как говаривали в старину – для потехи. Так что нынче рожна  в России не встретишь (разве что где-то в музее), его заменило ружье с оптикой и беспощадным тепловизором, который и в кромешной ночи высвечивает охотнику на экране для убоя любое даже спящее теплокровное животное. Так что шанса спастись у зверья уже не осталось. И если некогда на всю округу ружьишко было лишь у помещика, а его собственные леса и угодья ломились от всяческой дичи, (вспомним Тургенева «Бежин луг» или «Хорь и Калиныч», или Хемингуэя с его «В снегах Килиманджаро»), то теперь любой торгаш спешит в Африку на сафари, чтобы для украшения собственной дачи, пристрелить там, не промахнувшись, с первобытными криками радости «большую пятерку», то есть: слона, носорога, льва, крокодила, жирафа… Ну, а на наших русских просторах нынче любой парнишка, имея недорого купленное ружьё, с удовольствием палит и палит во всё живое. И бесстыдно стреляет даже в заказниках. При этом «охотнички» ещё и отговариваются: «Но вы же не вегетарианцы, сами мясо едите». Правильно, обычно говорю я, но для того и существует так называемый - домашний скот, который человек специально выращивает себе для еды, растит как  хлеб в поле…Но у этих «преступников» есть и ещё оправдание:  «Не мы, а цивилизация на планете всё убивает и травит - вырубка лесов, химия и прочее». Отвечаю - правильно, ну, а вы последнее добиваете, подчищаете, так сказать, планету… Но добавляю, «не входите в раж». Поверьте, «Красная книга» - это  похоронная книга земли. Она уже переполнена. А вы сами, как тот медведь, всё «лезете и лезете на рожон».      
    Моя читательница из Уфы вспоминала и ещё одно выражение из фондов нашего золотого русского языка. Всего в два слова. «Без дураков». Правда, оно ещё не умерло и порой то и дело  слышится в родной речи. И у взрослых, и у детей. В школе и в офисе, на базаре и дома.. Надо сказать – «без дураков» - чисто московское выражение. Оно родилось на Московии несколько веков тому назад. Когда в Государеву думу, в золотые кремлевские палаты собирались «думские», особо знатные и уважаемые бояре - «думу думати». И подумав, выносить особо важные решения. (Отсюда кстати и пошло слово "дума").
Так вот, на такие особые сходы посторонние не допускались. Ни стража, ни че¬лядь, ни даже шуты-скоморохи (то есть, дураки), которых в обычное время пускали в Кремле повсюду. Вот и сегодня, уж так повелось, когда кто-то решает что-то всерьез, говорит в полу-шутку, полу-серьёз: «Обойдемся без дураков». И обходятся.

Очень актуально сегодня и такое понятие как "круговая пору¬ка". С этой «порукой», то есть – «по рукам»,  мы сталкиваемся с детства, даже играя во дворе, и становясь для считалки в кружок. А потом и во взрослой жизни. Так что порука бывает всюду. На работе, в тюрьме, в парламенте. И никто уж не помнит, что впервые эта чёткая формула была официально записана в "Русской правде" – в сборнике указов 16 века. Круговая порука узаконивала коллективную ответственность за некое происшествие или деяние. В городской или сельской общи¬не. Например, общий штраф, налог, общая подать, то есть некий "круговой сбор» денег. Часто - с каждой трубы. К примеру, за сломанный мост или кладбищенскую ограду, за нераскрытое убийство или похороны некоего неимущего. Помните, сюжет в ста¬ринной песне "Меж высоких хлебов затерялося"? (Слова Н.Некрасова).  Так вот, в небогатом сельце, где случайно "застрелился чужой человек" и туда  - "суд приехал, допро¬сы, тошнёхонько", "поспешили деньжонок собрать" (то есть – «круговая порука"). И вот уже "под густыми плакучими ивами упокоился бедный стрелок". С тех пор минули почти два столетия и сама суть этого понятия изменилась. Теперь "круговая порука" оз¬начает понятие негативное, отрицательное. Это скорее обет молчания заговорщиков,  соучастников, покрывающих преступление.

А вот повседневную очень образную фразу - "с боку припёка" - мы говорим не только на кухне. Это означает, что-то постороннее, лишнее, от чего лучше избавиться. Это что-то или кто-то чужой, приставший, прилепившийся к делу, к компании, и совсем не желательный. А пошло выражение,  действительно, от пека¬рей. Когда к празднику хозяйки пекут на кухне блины или пироги, то бывает очень приятно попробовать горяченькую, хрустящую припеку - приставшую сбоку корочку теста. Однако в больших пекарнях или на хлебозаводах профессиональные пекари считают этот хлебный "припек" браком в работе. Отдельно взвешивают, списывают. Ну, а дома у мамы, у бабушки «с боку-припека» бывает очень вкусна и аппетитна, как пенки при варке варенья.
В царской России 19-го и начала 2О-го веков был очень распростра¬нен обычай благотворительности. В православной Руси всегда было нормой благо творить. Собирать средства как говорили тогда - "в пользу бедных". Правда это прекрасное русское выражение было заменено чужеземным - "меценатство", а ныне и вовсе говорят - "спонсорство". Но как бы то ни было благотворительность де¬лала много доброго. Для сбора средств проводились среди имущих слоёв, особенно дво¬рян и купечества "благотворительные вечера", где для гостей бесплатно играли, пели и музицировали артисты, певцы-вокалисты, где поэты читали стихи. Сбо¬ры от билетов, а так же добровольные пожертвования гостей в конце вечера на "серебряное блюдо", которое обносила обычно по столикам самая красивая и почетная гостья, шли на строительство больниц, богадельней, странноприимных домов - для бездомных, старых и сирых, больных и сирот, послевоенных вдов и раненых бойцов. В благотворительных вечерах не без гордости принимали участие даже члены царских фамилий и великие наши певцы – Шаляпин и Плевицкая, Собинов и Рахманинов. В девятнадцатом веке – известнейшие Варламов и Чайковский, Языков и Некрасов. Однако не всегда эти вечера приносили достойные сборы. Часто, особенно в бедных земских провинциях, такие вечера становились просто поводом показать себя, поболтать, поиграть в карты, выпить дармового шампанского. Такие пустые говорильни, где забывалось о жертвен¬ной цели прихода, стали называться "разговором в пользу бедных". То есть – болтовнёй ни о чём, словоблудием.
   Много ещё интересных вопросов на темы русского языка задала мне моя читательница из Уфы. И я подумала,  что всем нам, и читателям и писателям, надо бы почаще «нырять» в глубины бесконечно богатого нашего, благодатного русского языка. Это всегда неожиданно радостно и интересно.

   (продолжение следует)