Телефоша

       Вы даже не представляете, как тяжко живётся порой мобильным телефонам! Чего им только не приходится выслушивать! И грубую брань, и жуткое враньё, и сообщение о всяких неприятностях. А снимать?! Кто-то корчит рожи, кривляется, кто-то выделывает всякие выкрутасы, чудит, а некоторые перед телефоном даже и дерутся! Если б мобильники умели говорить, и у них были уши и глаза, они наверняка сказали бы, что иной раз, у них от этих разговоров «уши вянут», или даже «уши в трубочку сворачиваются». И добавили: «видеокамеры наши всего бы этого не видели!» А звонки?! Чего только не ставят хозяева вместо мелодий! И визг сумасшедший, и дикий хохот, и стоны, и хрипы, и даже пожарную сирену с крякалкой, и даже собачий лай, и даже змеиное или кошачье шипение.
       Нашему телефончику, на первый взгляд, казалось, повезло. Папа подарил его своей дочурке, хорошенькой девчушке, прилежной ученице.
       - Вот тебе надёжный друг, - сказал он, вручая подарок. - Зовут Телефоша. Он тебе и поможет в трудную минуту, - папа показал, как звонить, в случае опасности, в службу спасения, или ему – папе, или мамочке. – К тому же, благодаря ему, - добавил он, - ты сможешь поболтать теперь, когда тебе вздумается, и со всеми своими подружками, и с нами.
       И девчушка – конечно же, раз разрешили! - с удовольствием стала болтать: и с подружками, и с родителями, и когда ей вздумается. А вздумывалось ей постоянно. Разговаривала она обо всём: что случилось в школе, дома, о своих оценках, о чужих, об учителях, о домашних заданиях - в общем, о том, что волнует любую ученицу. А поскольку ученицей она была прилежной, болтовня её всегда была без всяких гадостей. И вроде бы, сетовать Телефоше было не на что. Да и мелодию папа ей поставил весёлую - из мультика «Бременские музыканты». А ещё девчушка научилась снимать видео - о цветах. О любых. Увидит, к примеру, в школе на подоконнике какую-нибудь гортензию или «Щучий хвост» и сразу хватается за телефон. Заметит по пути в школу на клумбе флоксы, или гиацинты, или ирисы со странным названием «Бородатые», и тоже сразу вокруг цветочков с телефончиком круги, как оператор, накручивает - фильм документальный делает. Бывало, даже в школу, из-за этого увлечения съёмками, ей потом вприпрыжку бежать приходилось, чтобы не опоздать.
       В общем, жизнь для Телефоши, вроде бы складывалась неплохо. Но именно так – вроде бы, и только на первый взгляд. Потому что сидит, бывало, девчушка на уроке, сунет ручку в кармашек, поглаживает мобильник и шепчет тихонечко: «Телефунечка моя, Телефунечка».
       «Пусть бы даже обзывала она меня Телефунечкой,  - возмущался Телефоша. – Противное, конечно, прозвище, ну да ладно, стерпим, куда ни шло. Только пусть будет – он! Телефунечка – он!» Обижало его словечко «моя». Мобильник с рождения считал себя мальчиком, да и выглядел он малышом-крепышом, да и папа, когда дарил, именовал его Телефошей – другом, парнишкой.
       И пока телефончик размышлял, как бы объяснить всё это своей неразумной хозяйке – а разговаривать он мог только в сети – случилось очень неприятное для него происшествие, по сути, беда: по пути из школы девчушка купила и напялила на него чехольчик. И такой, какой может присмотреть в салоне связи только девочка - розовенький, украшенный множеством разноцветных стразиков и с тесёмочкой в виде заплетенной косички.
       «Тебе же папа сказал: я друг! Я Телефоша, Телефоша! Я не подружка! - в тесноте новой одёжки негодовал мобильник. – Ладно, уж, так и быть, готов даже простить тебе словечко «моя»! Пусть! Бывает мамочки, снимая своих сыночков на видео, приговаривают: красотулечка ты моя! Бывает! Но чехольчик! Этого я так не оставлю! Даже коляски для нас, для мальчиков покупают синие! А не розовые! И без всяких разноцветных стекляшек! И без косичек! Ты у меня ещё попрыгаешь, гадкая девчонка!»
       Телефоша решил действовать. И действительно – не скулить же ему, не плакать, не ныть же в обновке со стразиками! Он был мальчиком.
       «Для начала, спрячусь, - придумал он месть. – Пусть поищет, помучается. Может быть, поймёт, как она не права!»
       Когда девочка вышла из комнаты, он включил вибратор и медленно, зигзагами дополз до края стола. Затем набрался смелости и брякнулся с высоты на пол. Чехольчик смягчил удар, но всё равно Телефоша сильно ушибся. Однако он мужественно стерпел падение и даже не пикнул в сети. Теперь надо было постараться скрыться подальше под стол. Телефоша снова напряг все свои силёнки, и, жужжа вибратором, превозмогая боль в боку, уполз за дальнюю ножку стола.
       - Телефунечка, куда ж ты спряталась, маленькая моя? – удивилась девочка, не обнаружив мобильник на столе.
       Она сбегала в кухню, а, вернувшись, перерыла портфель. Затем, причитая «Где ж ты, миленькая, где ж ты, маленькая?», пересмотрела кармашки всех своих платьиц, и даже зимнего пальто в шкафу, хотя за окном вовсю расцветала весна.
       «Вот так-то! – злорадствовал Телефоша. – Пообзываешься у меня! Миленькая, маленькая! Я тебе ещё и не такое устрою!»
       Девочка села на диван и заплакала:
       - Как же я теперь позвоню мамочке, папочке? Как поболтаю с подружками? Как буду снимать цветочки? Где же ты Телефунечка? Ты же была для меня как домашнее животное, как кошечка или собачка.
       «Уже животное! – вскипел, было, в душе телефончик. – Хотя, ладно, согласен, – тут же и поостыл он. - Домашнее – это даже хорошо. Но только не кошечка, и не собачка, а пёс или кот! Ты бы ещё шавочкой какой-нибудь меня обругала, противная девчонка!»
       А та вдруг хлопнула ладошкой по лбу, видимо что-то сообразив, схватила трубку городского телефона и, рёвя и обливаясь слезами, позвонила папе. Тот набрал дочкин номер и пришлось Телефоше громко и заливисто пропеть из-под стола мелодию: «Куда идёт король большой секрет! Большой секрет!» А как же иначе? Он не мог сжаться за ножкой, скукситься и промолчать. Так уж он был настроен.
        «Или я всё-таки сброшу эту отвратительную шкурку, – злился телефончик, когда девочка, ликуя, танцевала с ним в обнимку по комнате и целовала его, – или погибну! Доберусь до балкона и кинусь с пятого этажа. Лучше разбиться вдребезги об асфальт, чем жить «моей Телефунечкой», «моей кошечкой», или «моей собачкой»! Только Телефошей! Только псом или, в крайнем случае, котом!»   
       Однако перед тем, как покончить с собой, он решил ещё раз попробовать как следует насолить хозяйке, надеясь, что та всё-таки одумается, и снимет с него розовый наряд. Когда девочка увлеклась домашними заданиями, он потихоньку позвонил её самой близкой подружке и голосом робота - в сети-то худо-бедно он умел разговаривать - сообщил:
       - Завтра не будет физкультуры! Отменяют первый урок! Не будет физры, физры, физры!
       Подружка очень обрадовалась - можно поспать подольше. Да и не любила она физкультуру, стесняясь появляться перед одноклассниками в маечке и трусах. Она решила, что это какая-то учительская рассылка. Удивилась, правда, что высветился номер её подружки, но на радостях не обратила на это особого внимания.
       - Что ты там мелькаешь, моя хорошая? – заметив свет и движение на экране, спросила у Телефоши хозяйка.
       «А вот завтра узнаешь: хорошая ты моя, или не хорошая!» - предвкушал скандал, пригрозил девочке телефончик.
       Однако завтра ждать не пришлось, скандал разразился совсем скоро. Подружка прилежной ученицы, была очень весёлой девочкой. Ну, а кто же любит смеяться и резвиться в одиночестве? Никто. Она тут же бросила домашние задания и отправилась к однокласснице, чтобы повеселиться с ней вместе.
       - Какое счастье, - прямо с порога заявила она, - что завтра не будет физры. Давай отметим эту радость: будем плясать, шалить и кривляться в твой телефон.
       - Не будет физры? – удивилась прилежная ученица. – Я об этом первый раз слышу.
       - А твоя эсэмэска? Ты обманываешь меня! Ты просто не хочешь пошалить со мной и заснять наше баловство на свой мобильник.       
       В общем, сцепились девочки, выясняя, кто кому врёт. Да так крепко сцепились, что даже захотели подраться. И запечатлеть свою драку на видео.
       Но к счастью в это время вернулся с работы папа. Он и выяснил, что с дочкиного мобильника и в самом деле было отправлено странное сообщение.
       - Но это не я, - стала оправдываться прилежная ученица. – С моей Телефунечкой что-то случилось. Она глючит, и сама рассылает обманные эсэмэски. Надо её чинить.
       - А почему Телефунечка, почему - моя? – спросил папа. – Ведь он – телефон, друг. Мы даже прозвище ему придумали – Телефоша. А ты, наверное, хочешь сделать его подружкой? Даже в чехольчик розовый его нарядила. Конечно, ему это не нравится. 
       «Хоть один умный человек в этой семейке нашёлся!» - ликовал, слушая папины речи, Телефоша.
       - Посмотри, что он пишет, - протянул папа дочке её мобильник.
       - «Я Телефоша! Телефоша! Телефоша!» - прочла девочка отчаянное сообщение, которое мобильник исхитрился послать сам себе. - И в самом деле, - пришлось согласиться прилежной ученице, – наверное, телефончик сердится. И под стол падал и прятался от меня. Ну, ладно, пусть будет Телефоша – он. Зачем нам его обижать?
       Сбылась Телефошина мечта, сняли с него розовый чехольчик и купили синий, с коричневым ремешком и без стразиков. Стал он служить девочке верой и правдой, как настоящий друг, как домашнее животное, как верный пёс. И ни разу с тех пор не глючил и не падал со стола. И уж тем более с балкона. А сколько видео про цветочки телефончик наснимал! Сколько звонков сделал и сообщений разослал! И вовсе не обманных. И даже научился быть будильником и поднимать девочку утром с постели, когда самый сладкий сон, мелодией «Эх, рано встаёт охрана!»