Петух

   Воскресенье, поэтому в автобусе свободно и мы с Петей сидим. Незнакомые  люди с узлами и чемоданами едут до конечной остановки  в аэропорт, с любопытством поглядывают на меня и на мою ношу, улыбаются. Ну и пусть смотрят. Пусть улыбаются. Хорошо, что знакомых из городка никого нет, потому что я  везу домой... петуха. Петух смотрит на меня круглым встревоженным  глазом, чувствует, наверное, неладное.  Дядька на базаре спутал  ему ноги верёвочкой,  помог посадить  в сумку и всё интересовался,  зачем мне петух.
 – Нужен,– сказала я любопытному продавцу твёрдо, – нужен!   

Весной  к нам прицепились болячки,  уже лето наступило, а  всё никак не проходит кашель у нашей пятилетней дочери. Соседки на скамейке тоже озаботились её здоровьем.
– А барсучий жир пробовали?
– А майский мёд с курдючным жиром?
– А отвар из сосновых почек?
Да всё мы пробовали, всё пили, всем натирались, и всё бестолку.
– А Манту делали? – интересуется медсестра Люда, она в медсанчасти работает. 
– И Манту в садике недавно делали, всё в норме, - успокоила я её.
– А вот моя бабушка нас в детстве лечила бульоном из петушатины, – сказала соседка Маша,– нужно только, чтобы петух был только что... ощипанный.

– Миша, Ксюшке нужен свежий петушиный бульон! Я куплю петуха, – предупредила я мужа, забежавшего на минутку в обеденный перерыв домой.
– Конечно, купи, если нужно, – беспечно отозвался он.
– Вот в воскресенье поеду на рынок и куплю.

И купила. Когда я заявилась домой с петухом, муж с ребёнком, увидев торчащую из сумки петушиную голову, замерли. А потом дочь радостно завизжала, а муж спросил тихо: «Это что?»
– Это Петух, Миша. Ты же знаешь, за чем я ездила на базар.
– Но он же живой! – возмутился  муж.
– Ура!!! Он живой, папа! Живой петух! – ликовала дочь
– И что ты с ним собираешься  делать? – хмуро спросил меня супруг.
– Давай не будем при ребёнке, – сказала я.
– Давай не будем, – согласился муж,–сейчас будем обедать. А этого куда?
– Его зовут Петя, – радостно подсказала дочь,–он может  жить на нашем  балконе.
Ладно, нашли верёвочку подлиннее, привязали Петю за лапку. Поставили воду в мисочке, насыпали пшеницы. Её проращивали и ели зимой мы сами, для поднятия иммунитета. Но ещё много зерна в пакете  осталось.Петя, видно, изголодался с утра на базаре, потом эта утомительная дорога в автобусе – сразу начал пить, есть  и какать одновременно.
– Сходи, погуляй, – сказала я Ксюшке после обеда.
– И что, сегодня можно не спать?! – обрадовалась дочь.
– Можно, можно, такое событие в доме, – ехидно сказал папа. Ксюшка убежала, а мы начали решать Петину судьбу.
– Смотри-ка, как  он быстро освоился, он уже сидит на перилах твой красавец,  позорит нас на весь городок!  Бульон, говоришь, нужен? Ну, а как ты собираешься его… прикончить?
– Я думала, Миша, это сделаешь ты. Ну, ты же сам рассказывал, что каждое лето в детстве  проводил  у бабушки Наташи  в деревне.
– И что из этого?! Я там что, по-твоему,  петухам шеи сворачивал?! – заорал муж. – Да я всего один раз видел, как  курица без головы по двору носилась, и с тех пор, ты же знаешь, куриное мясо я не ем!
– Успокойся-успокойся,  я найду кого-нибудь, кто ест куриное мясо, то есть нет, я найду того, кто это сможет сделать. Только давай  мирно, спокойно всё обсудим.
– Найди, найди! А вот кто тебе это присоветовал, тот пусть  тебе и поможет.
– Маша посоветовала. Но она вчера  улетела с детьми на Украину в отпуск. А её Серёжа, он из Ленинграда, ты что ?! он  такой театрал - он не согласится.   Так,кто у нас  ещё?  Андреевы. Валера отпадает, он из Клайпеды, филателист он.  Книги, марки, альбомы, пинцетики... топора в руках не держал.
– Зато жена – патологоанатом...
– Ты с ума сошёл, при чём здесь патологоанатом,  петух то живой! А Эдит, ты же знаешь, кандидат медицинских наук, в мединституте преподаёт, умница, интеллигентнейшая женщина. Нет, я даже спрашивать не буду. Топилины  ещё у нас есть, Таня с Пашей. Паша двухгодичник, МАИ закончил, не согласится -  это факт.
– А вот  Таня, жена его, подруга твоя, как раз зубной врач.  По-моему, ей что зуб вырвать, что петуху голову...
– Прекрати! При чём здесь это? Ты же знаешь, Таня прекрасный доктор и  очень добрый человек. Слушай, а давай твоих сослуживцев. Новенький у вас, в первой эскадрилье, ну значок у него такой... у всех ромбики, а у него кругленький, вернее, овальный. В соседнем подъезде квартиру получил, сейчас вон окна красит. Сходи, а...
– Да ты что!? Это Юра Щеглов, умнейший парень, москвич, Бауманку  закончил, к нему жена с дитём на днях прилетает. Нет. Я думаю, вот Кудрявцев Виктор из моей группы, он бы  запросто  смог, но он в отпуске в деревне.  Матрёнин Паша, этот в  Амдерме. А из лётчиков? Нет, – вздохнул муж, – я думаю, из знакомых лётчиков никто не смог бы, суеверные они все.
– Ладно, пусть он сегодня у нас переночует, а ты завтра на службе поговори со своими.  Может, кто-нибудь согласится.   
Тут  с улицы пришла дочь. И не одна – привела с собой ватагу детей.
– Мы петуха  пришли посмотреть, папа. Ты не думай, мы разуемся.
– Не разувайтесь, – грустно  сказал папа, – там теперь  по всему балкону можно только в обуви и то осторожно. Заминировано.
Петух всем понравился. Он захлопал крыльями и слетел вниз. Дети присели перед ним на корточки, смотрели, как он клюёт зерно, пьёт водичку. А когда ещё одной  кучкой на цементном  полу стало больше, такое началось ликованье, столько  было радости! Нарадовавшись, дети убежали, но проснулись те, кого после обеда укладывали спать. Им рассказали, что Ксюше купили настоящего живого петуха, и он теперь будет жить на балконе, и они, конечно же,  тоже захотели  посмотреть на  него. И так до самого вечера  Ксюша водила к нам экскурсии.
– Он не может спать под открытым небом, – сказала дочь перед сном.
– Ты предлагаешь положить его в комнате рядом с нами? – спросил отец.
– Нет, папа, ему надо сделать домик, – ответила Ксюша. Половиком отгородили они угол балкона, получился полог. Утомлённый, обожравшийся за день  петух скрылся за ним и затих. До четырёх утра. Ровно в четыре часа, минута в минуту, он вышел из своей «спальни», захлопал крыльями, вспорхнул на перила и закукарекал таким чистым и  звонким голосом! Балкон  был  открыт не только у нас, стояла жара, и все в городке спали с открытыми окнами. Петушиный крик человек слышит на расстоянии в два километра, значит, и на аэродроме его тоже было слышно. 
– Сегодня полёты,– мрачно сказал муж, – лётчики должны спать. Он перебудил всех - меня вызовут в штаб.
В штаб не вызвали, потому что дети и лётного, и технического состава весь вчерашний вечер рассказывали  родителям о том, что были в гостях у Ксюши, а там такое чудо-чудное живёт на балконе! Слёзно просили, и даже требовали  купить такого же петуха, как у Ксюши.
   
  Желающих прикончить петуха среди  наших знакомых  так и не нашлось. Было решено, что в следующее воскресенье я увезу Петю на рынок  и верну  продавцу. За неделю  петух  стал совсем ручным,  уже позволял детям себя гладить, много ел, но и гадил много. И будил военный городок ежедневно в 4 утра, независимо от того, были в этот день полёты, или нет. Дверь в нашу квартиру не закрывалась, интерес к петуху не ослабевал.  Ему приходилось выслушивать  загадки, потешки, песенки про себя.  Но и с пустыми руками никто из ребятишек не приходил: кто-то приносил  петушку пшеничку, кто  творожок,  кто варёное яйцо. Всё это  мгновенно съедалось на глазах у детей, аппетит у птички был отменный. Петя поправился и стал ещё красивее.
      
В воскресенье рано утром, стараясь не разбудить дочь, мы  тихонько  покормили  нашего Петю в последний раз, посадили в  ту же сумку. И я отправилась  на базар.
– Ладно, не расстраивайся. Ты заметила, Ксюшка почти не кашляет. А я  к твоему возвращению отскребу балкон, – сказал муж на прощанье.
– А что скажешь ребёнку?
– Улетел. В отпуск улетел. Улетел, но обещал вернуться. Ну,придумаю что-нибудь, – засмеялся муж.

    Дядька-продавец на рынке, увидев меня с сумкой, сразу узнал:
– Ты чего это?  Ну и сказала бы сразу, что он тебе для бульону нужен, я бы ему  голову и отрубил. Делов-то! Нет, ты посмотри, какой красавец стал! А жиирный какой! А лоснится! Ну, хочешь, я тебе его сейчас порешу?
– Не надо, не надо! – замахала я руками. – Он же голову подставляет, чтобы его погладили, а мы эту голову…  Нет-нет! Не надо нам уже никакого бульона!
Дядька засмеялся: «ЧуднО!» И пересадив Петю  в клетку, вернул мне сумку, отсчитал деньги. И спросил жалеючи:
– А у тебя что, мужика нет?
– Почему нет, – обиделась я,– есть муж. Просто он не может... никого убить.
– Ну, а соседи, ты же не в степи живёшь?
– В степи, где же ещё, на Юности, в военном городке живу… И соседи не могут.

Я не стала слушать, как хохочет-закатывается  этот продавец,  взглянула ещё раз на красавца Петю и пошла прочь.

1974 год  Семипалатинск.