Если б ты меня когда-то встретил

В саду Муштаид играл военный оркестр Кавказской гренадерской  Великого Князя Михаила Николаевича артиллерийской бригады. Молодцеватые музыканты в мундирах с алыми наплечниками, расшитыми белой тесьмой, исполняли  марши и вальсы.  Нарядная публика чинно гуляла по дорожкам между цветущими акациями. Старинные акации, сплетаясь ветвями,  образовали  зеленые шатры. Сладкий густой  аромат белых  цветочных гроздьев  расплывался в душном воздухе, но иногда свежий ветерок приносил с Куры долгожданную  прохладу.

Около сцены в форме  традиционной ракушки выстроились полукругом столики  под белыми скатертями. Толстячок в полосатом костюме уже  захватил  боевую позицию. Он вальяжно расположился у самой сцены, притопывая в такт полковой музыке. Инга и Нико  заняли столик напротив.  Услужливый половой немедленно принес  бутылку вина и бокалы. Сыграв напоследок "Старый егерский марш", военный  оркестр собрал инструменты и  покинул сцену.  Но публика не расходилась. Ожидали выступления Маргариты де Севр. Француженку знали в городе и любили.

Маргарита появилась неожиданно из боковой дверки ракушки и танцующим шагом выбежала на авансцену.  Коротенькое белое платьице из легкого шелка,  распущенные по плечам рыжие кудри. Она походила на большую роскошную куклу.  Впечатление усиливалось нарочито ломаными, но грациозными движениями. Присела в реверансе, рассылая публике воздушные поцелуи. Пышная грудь соблазнительно волновалась под обтягивающим лифом.

Музыканты –  седой скрипач с пронзительным взглядом черных глаз, толстая усатая тетка  с тамбурином и мальчик лет семнадцати с аккордеоном - заиграли красивую протяжную мелодию. Маргарита запела высоким звонким голоском, похожим на звучание стеклянного колокольчика. Инга не знала французского, но слово «L'amour » она перевела.  Маргарита пела о любви, и даже самый наивный зритель понимал, что поет она для одного человека – полосатого толстячка.

Во время проигрыша  пышная Маргарита затеялась танцевать. Инга вынуждена была признать, что танцевать француженка умела. Она легко кружилась,  задорно передергивала плечиками, от чего грудь  в глубоком вырезе платьица приходила в волнение. И в такое же волнение приходила и публика. Мелькали руки, мелькали ножки,  вихрем разлетались кудри. На это стоило посмотреть. Теперь Инга понимала, почему выступления Маргариты пользуются таким бешеным успехом. Ей и самой хотелось подхватить подол платья и пуститься вслед за Маргаритой в пляс. И нисколько не удивили Ингу бурные овации, которыми проводили Маргариту зрители.

Она выбежала на поклон и замерла на  миг в соблазнительной позе, тетка на тамбурине отстучала дробь, и Маргарита картинно изобразила, как она  вынимает из груди свое сердце, оно бьется в ее руках, а она протягивает и с поклоном отдает его полосатому толстячку. Ингу передернуло от фальшивости  этого жеста. Но толстячок пришел в неистовый восторг. С криком: «Браво!»- он вскочил, ринулся к сцене, упал на одно колено, посылая певице воздушные поцелуи. 

Инга покосилась на Нико. Он сидел, опустив голову, сжимая в руках пустой бокал. Сердце Инги  переполнилось сочувствием.  Некстати вспомнился дрянь такой, целовавший у сортира случайную девку. На душе стало совсем погано.

А у сцены разворачивался  спектакль под названием «Сделайте мне красиво!». Толстячку притащили огромный букет белых роз. Маргарита стояла на сцене в позе раскаявшейся Магдалины, сложив ладошки на груди. А толстячок выдергивал из букета розы и швырял их под ноги Маргарите. Толпа сопровождала каждый цветок восторженными криками.  Разбросав розы, неистовый поклонник бережно достал из-за пазухи футляр, показал его зрителям, вскарабкался на сцену, достал из футляра диадему, снова потряс ею перед публикой и водрузил  диадему на голову Маргариты.
 
Инга снова украдкой взглянула  на Пиросмани. Откинувшись на спинку стула, скрестив на груди руки, он мрачно смотрел на сцену.
Инга наклонилась к нему и прошептала:

- А букетишко так себе. Ну, никакой фантазии.  Нашел, чем удивить! Да он жмот! Чего он их по одной выдавал, эти розы?  Небось  считал вслух, чтобы она запомнила, как он на нее потратился.  Да и цацка эта наверняка из самоварного золота. Нет, ему с вами не сравниться!  Вы же подарили ей миллион роз! Вы утопили ее в розах. Если она не оценила, значит, нечего о ней страдать!

-Миллион роз? - изумился Нико.- Я не дарил  мадемуазель де Севр миллион роз.

Инга разочарованно свистнула:
      
- Так я и знала, я чувствовала, что это всего лишь красивая выдумка. Жаль! Идея была хороша! А давайте воплотим эту идею в жизнь! Нико! У вас есть деньги?

Нико равнодушно пожал плечами:

- Э, деньги не проблема. Я  достану. Сколько надо?

- Наверное, много! Мы купим  тысячу, нет мы купим миллион роз, и вы, как в песне,  завалите  Маргошу этими розами, и дом завалите, и улицу заодно.

- В какой песне? – удивился Пиросмани.

-  Нико, я скажу вам по секрету, там, где я живу, про вас сложили песню.

- Ты большая фантазерка! Кому нужен простой художник, чтобы  сочинять про него песни! Откуда ты прилетела, Смешная Птичка?

-  Лучше не спрашивайте, все равно не поверите. А песенка душевная!  Хотя я ее не люблю. Я ее целый год в ресторане пела. Она мне надоела до тошноты. Но для вас спою!  Сейчас  я этой  сладкой парочке устрою танцы под лопухом.  Нервных просят удалиться. Жаль, микрофона  здесь нет.  Хотя о чем я! Какой микрофон!

Инга постучала кулачком по лбу, скорчила забавную рожицу и пошла.

У  сцены  она долго шепталась с музыкантами, что-то выстукивала на тамбурине, отбивая ритм рукой.  Усатая тетка согласно кивала. Еще несколько минут Инга напевала мелодию, а музыканты осваивали ее.

Маргарита тем временем переоделась и  под восторженные выкрики публики покинула сцену, полосатый толстяк  гордо усадил ее за столик, а золотую диадему аккуратно положил в футляр и спрятал за пазуху.  Зеваки восторженно пялились на звезду: как она улыбается своему спутнику,  как манерно берет бокал с вином, как  маленькими глоточками пьет. 

Инга поднялась на сцену. Но никто не обратил на нее внимания. Все млели от созерцания звезды. На Пиросмани Инга старательно не смотрела. Она сделала знак музыкантам, те заиграли нечто среднее между лезгинкой и походным маршем. Публика с любопытством обернулась. Инга промаршировала на авансцену и, стараясь попадать в заковыристый ритм, лихо исполнила танец маленьких утят. Правда,  известный всем детям на планете танец Инга творчески разнообразила. Добавила  парочку эротических  покачиваний бедрами, подсмотренных  в ночном клубе, где у шеста всю ночь извивались и раздевались специально обученные девушки.  Конечно, Инга использовала свои более чем скромные бедра в половину, даже в четверть силы, но и эти почти невинные движения вызвали у публики сначала оцепенение, а потом  неуправляемый восторг.  Зрители окружили сцену плотным кольцом. Но за  изумленными  и радостными лицами мужской половины зрителей  Инга  разглядела оскорбленную мордочку мадемуазель Маргариты. Она что-то сердито выговаривала своему спутнику.  Инга ухмыльнулась. Бедная Маргарита!  Сюрпризы для нее еще не окончились.

Инга посмотрела на Пиросмани. Отвернувшись, он с мрачным  видом прихлебывал вино,  на Ингу не глядел.  Ах, так? – разозлилась она. Решение пришло мгновенно. Она похлопала в ладоши, призывая публику к молчанию, дождалась тишины и в этой тишине звонко объявила: 

-Песня  о художнике Пиросмани. Исполняется впервые!

Аккордеонист сыграл несколько тактов, и она запела…

Жил-был художник один,
Домик имел и холсты.
Но он актрису любил,
Ту, что любила цветы.

Ее низкий с хрипотцой голос, казалось, сразу заворожил зрителей. К сцене спешили и те, кто прогуливался по дальним дорожкам сада.

Но Инга уже никого  не видела. Сейчас она пела только для одного человека в этом вечернем саду. Только для одного. Вот он отставил стакан, подпер голову рукой. Слушает. Слушает!

Он тогда продал свой дом,
Продал картины и кров,
И на все деньги купил
Целое море цветов.

Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты,
Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен и всерьез,
Свою жизнь для тебя превратит в цветы.

Музыканты заиграли затейливый проигрыш с восточными интонациями, Инга, покачиваясь в такт музыке, дожидалась знака усатой тамбуринщицы.

Никогда раньше Инга не пела эту незатейливую песенку с таким чувством.  А сейчас она старалась так,  будто номинировалась на «Евровидение». И не потому, что рассказывалось в песне о красивом мужском поступке. Покажите  женщину, которая не мечтает быть осыпанной цветами? История, конечно, красивая, но,  как сегодня выяснила Инга, придуманная. Хотя она сама читала, как  губернатор одной из областей с вертолета рассыпал цветы для своей молоденькой  жены. Ну, так то же губернатор. Все в его руках. А вот купить цветы на последние деньги, пожертвовать  всем – это поступок, достойный песни!

Да и день сегодня выдался необычный. Можно сказать, фантастический. События этого дня ей еще предстояло обдумать и оценить. Где-то там, в другой жизни, остался неверный Димка. Сейчас ей не хотелось думать о нем. И о том, как она будет возвращаться домой, ей тоже не хотелось думать. Сладко пахла акация, от ее хмельного аромата кружилась голова. А может, дело вовсе и не в акации?  Почему-то  все  проблемы и переживания той, прежней, жизни вдруг перестали ее волновать.  Продажный Димка, предстоящий техосмотр ( Инга лихо водила свою малолитражку),  кредит, в который она влезла по дурости – все как-то утратило свою значимость. В конце концов, этот кульбит во времени вполне можно приравнять к полету на Луну. Ну, и кого бы на Луне волновал кредит в земном банке!

И  дело даже не в том, что Инга неожиданно попала в другую жизнь, в другое время. С ней происходило что-то странное, не очень понятное. Какое-то беспокойство томило ее, такое же сладкое, как запах цветущей акации. И причиной этого беспокойства, как ни странно, оказался ее новый знакомый. Вот сейчас она стояла на сцене и очень хотела, чтобы он улыбнулся. Дикость какая-то!  Еще два часа назад она и думать о нем не думала. И знать не знала. А теперь ей срочно понадобилась его улыбка. Во растащило!  Расскажи кому – не поверят! 

И вообще чего о нем думать, когда он сохнет по красотке  Маргарите!  И пускай сохнет. Ей, Инге, вообще от этого Нико ничего не нужно.  Ну, разве что пусть разочек улыбнется. От улыбки его лицо преображалось, становилось таким добрым, беззащитным. И ей хотелось улыбаться в ответ. Разве так бывает? Выходит, бывает.  А что она о нем знает? Совсем немного. Походный запас кроссвордиста:  он гений. Конечно, Инга, как всякая более-менее образованная девушка помнила и щемяще-пронзительные строки Окуджавы о тарелке супа, которого не хватило умиравшему от голода Пиросмани. Но сейчас, в этом цветущем саду, под этим ясным небом она не могла поверить, что талантливый красивый сильный мужчина может умереть да еще голодной смертью. Этого просто не может быть. Господи! Что со мной! Да ведь он уже умер, почти сто лет назад. Кажется в восемнадцатом году. Его нет. И этих нарядных людей давно уже нет. И косточек не осталось. Какой ужас! Стоп! Иначе чокнешься. Верь своим глазам. Вот они, живые. Смеются, смотрят на тебя. И ничего не знают. Для них все еще впереди. И Нико жив.И ты жива. И вы вместе. Господи, как же это возможно? Спасибо тебе за это чудо, Господи!

Принимай жизнь такой, какая она есть. Сейчас есть этот сад, этот город, этот влюбленный в Маргариту гений. Тот самый  романтический влюбленный,  из песни про миллион алых роз. Ну, или не совсем тот. Он называет Ингу Смешной Птичкой. И у Инги с ним союз борьбы за любовь. Теперь бы только разобраться, за чью любовь она собралась бороться? Кому она хотела помочь? Ему или себе? «Только не ври! – мысленно приказала Инга. – Себе не ври!»  Будь честной. И если  честно, вот уже целых полчаса, как ей наплевать на красотку Маргариту.  Больше всего  Инге  хотелось, чтобы Нико  услышал эту песню, услышал, как классно она поет и понял, что она, Инга,  ничуть не хуже Маргариты.

Тамбуринщица  махнула рукой,  Инга очнулась от своих мыслей и сосредоточилась на песне. Ей подпевали и аплодировали. Инга не ожидала такой  горячей поддержки зрителей.  Когда  отзвучали последние аккорды,  зрители  не позволили ей уйти со сцены.  Счастливая Инга кланялась, рассылала воздушные поцелуи и краем глаза видела, как  скотоубойный поклонник Маргариты что-то сердито выговаривал  крепкому седоволосому мужчине в богатой черкеске, что стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим.  По-видимому, это был хозяин сада.

Господин в черкеске подошел к Маргарите, поцеловал ей руку и что-то сказал, склонившись в поклоне. После этих слов хозяина рассерженную Маргариту словно вихрем сдуло.  Она  устремилась  прочь, за ней поспешал ее верный поклонник.  А к сцене, где музыканты опять заиграли полюбившуюся зрителям песню, со всех сторон спешили люди. Инга спела на бис. И снова спела. Ее не хотели отпускать. Ей кричали: «Браво!» - и даже утирали слезы. Инга сама видела.  Когда она спела  песню про художника в двадцатый раз, ей подпевали уже все зрители. Такого сад Муштаид еще не видел!  Маленькая война алых и белых роз закончилась полной победой алых. По крайней мере, в сердцах публики. Уже на следующий день  Тифлис заговорит о неизвестной певице, покорившей пылкие сердца горожан.

А пока мальчик-аккордеонист обошел зрителей, несколько раз возвращаясь с полным подносом денег. Все заработанное честно поделили с новоявленной звездой, уложив ее долю в коробку из-под шляпы.

Счастливая  Инга  искала глазами Пиросмани, - видел ли он ее триумф, оценил ли? -  но столик, за которым  сидел художник, оказался пуст.
Начало http://www.proza.ru/2013/02/17/1900

Продолжение http://proza.ru/2013/02/21/47


На это произведение написано 11 рецензий      Написать рецензию