Последний полёт. Курсант

Часть третья. Курсант
Глава пятая. Курсант Женька
Полевой аэродром, лето 1957 года

   - Женёк! Завязывай крутиться – кровать скрипит. Сам не спишь и другим не даёшь, - сонный Валерка рассердился не на шутку: завтра полёты, первый самостоятельный вылет у курсантов, без лётчика инструктора, а тут спать не дают.
   Женька вертеться с боку на бок перестал и даже попытался уснуть – дохлый номер. Сегодня он получил письмо от Гули, своей невесты. Девушка училась в Орске, в учительском институте. Как бывшей детдомовке ей полагалось общежитие, но мест пока не было. Вот и снимала Гуля угол у бабушки Хадисы. Квартирная хозяйка относилась к девушке, как к внучке, следила, чтобы голодной на занятия не убегала, не обижала. Одна беда – Женьку почему-то на дух не переносила. И Гуле постоянно высказывала:
 - Зачем тебе русский? Моя племянник на русской женилась, плохо живут. Вот Ильдарчик из армии придёт – моя внук, я вас сосватаю.
   Женька подход к бабке найти пытался, чай дарил, шоколадки – бесполезно. Подарки брала, но отношения своего к нему не меняла.
   Вот сейчас Гуля писала, что ей выделили место в общежитии. Девчонки в комнате хорошие, она их давно знает. А насчёт переезда, пусть Женя не волнуется, ребята помогут. Вот эти-то строчки Женьке больше всего не понравились. Что это там за ребята нарисовались? То Ильдарчик, то ребята из института, того и гляди – умыкнут невесту из под носа. Да ещё Серёга, лётчик, что ведущим в их звене завтра полетит, жару подбавил.
   Гуля фотку прислала, а Женька, когда письмо из конверта доставал, случайно снимок уронил. Серёга поднял и присвистнул.
- Красивая, правда что ли твоя девушка? – спросил он Женьку.
- Невеста, - уточнил Женька, забирая фотографию
- Ты смотри, с такой невестой ушами-то не хлопай, женись быстрее, а то уведут. Я первый, как вернёмся, и уведу.
   Увидев Женькины нахмуренные брови и сжатые кулаки, Серёга похлопал его по плечу:
- Шучу я, не обижайся! А невеста у тебя – высший пилотаж.
   Серёга пошутил и ушёл, а Женька задумался. Вот и ночью не спалось. Но потом простая мысль пришла в голову: как он мог забыть, какая Гуля честная и верная. Никогда не предаст. Это было для Женьки, тоже бывшего детдомовца, очень важно. Кроме Гули у него не было ни одного родного человека. «Невеста», - подумал Женька засыпая, на губах появилась улыбка.
Глава шестая. Детдомовцы
Деревня Покровка, Чкаловской области, школа-интернат, весна, 1950 год.

   Гуля сидела на подоконнике и тихонько плакала. Её успокаивал Йоська. Женька, учившийся на класс старше, задержался в мастерских, поэтому не был в курсе, кто обидел его лучших друзей.
- Что случилось? – мальчишка был настроен решительно. – Кто обидел?
- Рыжий, - всхлипнула Гуля.
- Рыжий? – Женька удивился.
    Рыжий был свой, детдомовский. Ребята из детдома в школе-интернате держались вместе. Здесь учились и домашние – их забирали на выходные и каникулы. Они пытались детдомовских дразнить и обижать, но всегда встречали дружный отпор. А тут свои обижают. В коридор из кабинета немецкого языка вышел Рыжий.
- Эй, ты это чего борзеешь? – подлетел к нему Женька.
- Да ты знаешь, за кого заступаешься? У Гульки прадед – купец Хусаинов из Татарской Каргалы, главный буржуй в губернии был. Я личные дела сегодня ночью посмотрел, - нагло заявил Рыжий.
- Сын за отца не ответчик, сам товарищ Сталин так говорит, - вмешался Йоська.
- А ты, жидёнок, молчи. У тебя родители вообще враги народа, - Рыжий ухмыльнулся. Терпение Женьки кончилось, он налетел на Рыжего и начал лупить:
- Это тебе за «жидёнка», это – за «буржуя»!
   Их растащили сбежавшиеся детдомовцы. Домашние следили за дракой издали. Женька, разгорячённый потасовкой, догадался спросить:
- А с чего он вас обижать вздумал?
   Йоська ответил:
- Рыжий вчера к Гуле с поцелуями полез, а она ему по морде съездила. Он хотел Гульку ударить, я не дал.
   Женька с воплем вырвался и кинулся на Рыжего. Драка продолжилась с новой силой.
- Шухер! Эсэсовка идёт, - крикнул кто-то, но драчуны не обратили на предостережение никакого внимания. Только крик:
- Прекратить, шпана беспризорная! - заставил их опомниться.
   Завуч школы-интерната Светлана Спиридоновна, прозвище своё получила не из-за инициалов, а из-за жёстких методов воспитания.
- Оба к директору! – рявкнула она. – Одни неприятности от босоты детдомовской.
   Втроём они направились в кабинет директора, за ними потянулись остальные – своих бросать в беде было не принято. Обошлось устным выговором.
   На следующий день на большой перемене Йоська отозвал в сторонку Гулю и Женьку и сообщил:
- Я залез ночью в кабинет, где личные дела. Оказывается, у Рыжего отец с матерью – убийцы. На прииске золотом людей убивали и грабили. Я, конечно, никому не скажу, но теперь у нас тоже есть, чем Рыжего прижать.
   Глаза Йоськи воинственно сверкнули. Он явно не унаследовал умение прощать и смирение своего великого еврейского народа.
Продолжение:  http://www.proza.ru/2013/01/05/1975