Алевтина

Алевтина, женщина гренадерского сложения, с громким командирским голосом, работала на крупном заводе Воронежа машинистом башенного крана. Она была идейной коммунисткой и рьяной общественницей. С ней предпочитали не связываться,  поскольку  она пыталась все недоразумения и споры с сослуживцами выносить на суд парткома. Переубедить Алевтину в чем – либо не было никакой возможности. Она с самого детства знала: что, где, зачем, когда и как.

Алевтина одна воспитывала сына Андрея, которого она родила по молодости от  уголовника. Почему Алевтина для отца своего ребенка выбрала уголовника,  становилось ясно при взгляде на этого самого ребенка. Андрей унаследовал от отца довольно редко встречающуюся особенность: чистую кожу, синие глаза и  черные вьющиеся волосы. Вот перед такой красотой и не смогла устоять даже  коммунистка Алевтина.

Уголовник вскоре от нее сбежал. Перед тем, как сбежать, он долго и шумно гонялся за Алевтиной с топором. Приступ бешенства у него возник, когда она  в очередной раз пыталась убедить его в том, как надо правильно прожить свою жизнь, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Спаслась тогда Алевтина от него, выпрыгнув в окно.

Алевтина долго по нему страдала, но  потом решила всю свою жизнь, в ущерб себе, и на беду Андрея, посвятить сыну и вырастить из него достойного человека и коммуниста.

В воспитании внука попытался было участвовать его дед Тихон, отец Алевтины. Как-то раз он приехал к ним из деревни в гости и привез ведро картошки. Уезжая, он спросил у дочери: не даст ли она ему рубль за  картошку (ему хотелось выпить). Алевтина, молча,  вернулась в комнату, взяла ведро с картошкой и, выставив ее за дверь вместе с отцом, закрыла эту самую дверь навсегда. Это было по-честному: привез гостинец, если тебя не просили,  не смей просить за это денег.

Когда Андрей превратился в прекрасного юношу, актуальность стать коммунистом отпала, так как деятельность коммунистической партии Ельциным была запрещена,  несмотря  на то, что она была – ум, честь и совесть нашей эпохи.

Но данный факт Алевтину не расстроил - Андрей вырос еще хорошим человеком. Он смертельно боялся матери, достаточно ей было сказать: «Что?!», и Андрей уже понимал, что испрашиваемое абсолютно невозможно. Ласки Андрей от матери не видел, только заботу о его физическом здоровье и долгие нравоучительные беседы. У Алевтины все было под контролем.

Если мать говорила, что Андрей должен поступить в университет на юридический факультет, то он и не пытался спорить. Если она говорила, что он должен быть первым учеником, то Андрей им был. Если она говорила, что надо работать в Управлении Министерства  юстиции, чтобы ей стать, не больше, не меньше,  матерью полковника, то Андрей знал, что полковником он когда-нибудь будет.

Как-то руководство направило Алевтину в Азербайджан в командировку на крупный завод нефтяного машиностроения за трубами. Почему Алевтину? Да потому что руководство знало, что в такое время никто, кроме нее, труб для завода не выбьет.

В отделе кадров Алевтина познакомилась с Фатимой, приветливой и разговорчивой женщиной лет сорока, которая пригласила Алевтину к себе жить на время командировки. Это Алевтине было и нужно, уж очень она не любила гостиницы. А вот поговорить в домашней обстановке, за чаем, она любила,  медом ее не корми, особенно о бывшем ядре советской политической системы,руководящей и направляющей силе – Коммунистической партии.

Вечером, когда Алевтина и Фатима уже поужинали и сидели за чаем, вернулась домой дочь Фатимы – Лейла. Когда Алевтина увидела Лейлу, она потеряла дар речи оттого, что сразу же поняла, что именно эта девушка должна быть женой для ее сына и родить ей внука,  которого она воспитает, естественно, правильно.  Взору обалдевшей Алевтины предстала молоденькая девушка лет семнадцати, не более, со стройной фигурой, широкими бедрами, узкой талией и высокой грудью. Длинные черные блестящие и волнистые волосы свободно спадали ей на спину, на лице,  цвета слоновой кости, сияли  огромные черные глаза. Губы были пухлые и четко очерченные, а брови изумительного рисунка. Ко всему прочему, Лейла оказалось тихой, покорной дочерью.

«Жемчужина, настоящая жемчужина. Я должна женить Андрея  на Лейле», - мечтала Алевтина, укладываясь спать на лучшую кровать в квартире, нисколько не сомневаясь в том, что она этой кровати  достойна, так как решила отдать им самое свое дорогое – сына.

Алевтина давно привыкла к тому, что Андрей ей не перечил ни в чем, так как предпочитал оставаться живым, несмотря на тот материнский гнет, под которым находился. И она была уверена, что и в этот раз будет по ее воле. Оставалось только заинтересовать и заинтриговать Лейлу и ее мать.

Все оставшиеся дни она, как коммунист, перед которым партия поставила цель, добивалась этой цели. Если для выбивания труб она применила тактику  «прём,  как танки,  напролом», то тактику для обольщения Лейлы и ее матери Алевтина применила тонкую, почти незаметную для них. Она просто рассказывала о себе и о сыне, делая акцент на том, какой Андрей умный, красивый и аккуратный мальчик (красоту ему обеспечила Алевтина, а вот попробовал бы он быть не умным и не аккуратным).

Уезжая из Баку, она очень благодарила за прием и легко и не навязчиво добилась приглашения приезжать еще к ним в гости уже с Андреем.

Возвращаясь в свой Воронеж, Алевтина  чувствовала себя как английский фельдмаршал Веллингтон после битвы при Ватерлоо. Трубы были вырваны у азербайджанских партнеров из горла,  а  судьба Андрея и Лейлы решена.

Андрей сильно задергался, когда узнал, что и жену себе сам он не сможет выбрать, и что она – жена – уже ему выбрана мамкой. Он пытался слабо сопротивляться, но Алевтина так на него глянула, что Андрей предпочел дать согласие на поездку в Азербайджан. Правда, он напоследок промямлил что-то типа: «Я не женюсь, мама, если Лейла мне не понравится». На что мать даже не обратила внимания, она-то уж точно знала, что Лейла не может не понравиться. А если и не понравиться, то ей, Алевтине, ничего не стоит сына убедить в том, что Лейла ему  очень понравилась, просто он этого еще не осознал, но с помощью матери обязательно осознает.

Андрей  и Лейла, увидев друг друга, не были разочарованы когда, выдержав приличную паузу, Алевтина с сыном приехали в Баку. Андрей, который боялся разговаривать с девушками, увидев такую красоту, оробел еще больше и все время молчал. Но потом, встретив уничижительный мамкин взгляд, заикаясь и запинаясь, попросил Лейлу показать ему Баку.

Без присутствия матери он немного осмелел, они разговорились и пришли домой раскрасневшиеся и счастливые. Вопрос был решен. Впрочем, Алевтина в этом и не сомневалась.

Когда Андрей и Лейла поженились, то не сразу  стали мужем и женой в полной мере. Лейла ждала, Андрей не решался, Алевтина нервничала. В данном случае она не могла сыну приказать быть, наконец, мужчиной. Когда Алевтинино терпение подошло к концу,  и она уже было намеревалась  разъяснить сыну, зачем заключаются браки, Лейла, наконец, ей шепнула: «Мама,  все произошло…».

Стали, как говорится, жить поживать. Алевтина была уверена, что  сноха будет такой же покорной и послушной, как и Андрей. Она не уставала ей напоминать, что это она привезла ее, азиатку, в Россию и выдала замуж за такого красавца, да еще будущего полковника.

Но она ошиблась. Покорность оказалась внешней, показной. Лейла, несмотря на свою молодость, оказалась умнее и хитрее Алевтины. Она почти сразу все поняла про их семью и расклад сил. И  маленькими, но верными шажками, постепенно и уверенно, выводила Андрея из-под  материнского  влияния.  В ход шло все: пловы и кебабы, женское обаяние,  ласка, которую Андрей не видел от матери, восхищение им, о чем Андрей и не смел никогда мечтать.

Вскоре родилась девочка и Лейла тактично, но твердо, стала устранять Алевтину от забот о ребенке. Она уже чувствовала плоды своих трудов - свое влияние на Андрея.

И пришло время, когда Алевтине сноха разонравилась вовсе, и она  решила сына развести, мало сомневаясь, что и это ей по силам. Но было уже поздно. Андрей сурово взглянул матери в глаза, и тихо, но твердо, сказал:  «Мама, ты сама мне выбрала жену, меня не спросила, но жить мне с ней или разводиться, я буду решать сам».

Андрей становился настоящим полковником, как того и хотела мать.