О духовной жизни
Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Стенограмма лекции (1930-е гг.)
Вопрос о духе есть вопрос о бессмертной нашей жизни. Если мы не камни и не животные, то мы – существа духовные,… облеченные в тело. Но как это почувствовать, как осознать это в себе? Люди обращаются к Евангелию – высшей мудрости, читают Евангелие, стараются применять к себе. Но как часто Евангелие «не удовлетворяет их, иначе сказать – не удовлетворяет их то понимание Евангелия, которое они имеют, ибо не духовной своей сутью они еще подходят к священной книге. Человек, средний человек в мире, собственно, живет только двумя сторонами своей жизни: физической и душевной, а духовная сторона большей частью в людях почти не заметна. И даже у верующих христиан она выражается слабо и почти ими не осознается.
Что такое «физическая» сторона жизни, это каждый знает, не стоит об этом и говорить. Душевная сторона жизни – это проявление естественных эмоций и психических сил в человеке (то, чем человек не отличается от животного). Но в чем же духовность? И как эту духовность в себе найти, и что с ней делать, как ее возрастить? Можно себе представить такую картину: гора, и в горе, в середине, в центре ee, – драгоценный камень. Точно такую же картину представляет собой человек. Материал физический, материал душевный, психический,– и в центре этой человеческой жизни зерно-дух ( ипостась личности духа).
Когда человек стареет и у него ослабляются все функции организма, ослабляются не только физические его органы – зрение, слух, функции тела,– но и душевные его качества слабеют: память, способности, которые он имел, таланты душевные ослабляются, сходят на нет. Но удивительное явление мы здесь наблюдаем в развитом духе. Дух не только не ослабляется со смертью душевного и физического организма, но дух проясняется, усиливается и как бы входит в свою настоящую полноту. Это было у всех святых, и это бывает у всех духовных людей. «Ветхий человек тлеет,– новый обновляется»,– как говорил Апостол Павел. Это знают люди духа, и для них эта жизнь духа есть истинная реальность. Они, когда физический организм обновляется, не останавливаются на этом печальном явлении, они знают, что у них есть жемчужина, драгоценность, о которой говорит Евангелие, ибо Царство Божие подобно зерну горчичному, которое «меньше всех других семян», – говорит Господь, но, «когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его».
Дух придавлен земной оболочкой, плотью, душевностью, жизненными проявлениями от самой земли, но потом, если только человек обратит внимание на самое ценное, на самое великое, что в нем есть, на дух свой бессмертный, и начнет работать по развитию этого сокровища в себе – такой человек сам вырастает в большую духовность, и духовность начинает доминировать над его душевностью и его телесностью. Конечно, для многих людей здесь прежде всего подвиг веры, ибо, если духовная жизнь мало ощущается в себе или в других, то необходим подвиг веры.
Верьте больше святым, чем грешным, ибо все святые люди это утверждают, а все грешные отрицают. Человеку нужно произвести выбор между этими двумя половинами человечества, и если он осознает жизнь своего духа, то придет к познанию Духа Святого, Отца и Создателя и – проникнется сиянием света Христова. Евангелие говорит только об этом. Как Евангелие нельзя понимать плотским умом, так же нельзя понимать Евангелие и «душевно». Тот план , в котором Евангелие понятно, есть откровение духу от Духа . По мере роста духа в человеке ему начинает делаться понятной тайна Евангелия, и вырастает ценность его жизни.
Оптинский старец Варсонофий говорил одному близкому мне человеку: «Вот как иногда бывает, – должен ко мне прийти человек, мой духовный сын, которому я хочу дать духовный совет. Положение его я знаю; думаю, что мне ему ответить, что сказать, думаю, рассуждаю, решаю сказать ему то-то и то-то. Потом иду служить литургию (после которой обычно бывает прием). Служу литургию и, отслужив, причастившись Святых Таин, я говорю ему совершенно другое, чем то, что хотел сказать, и, вот, этот ответ бывает всегда правилен, этот ответ, подсказанный мне помимо действия моего разума, моих чувств»…
Это есть, конечно, проявление духовности, которое мы видим у всех святых, которое называется прозорливостью.
Прозорливость – это видение духом другого духа в человеке . Ведь обычно, когда мы друг с другом бываем знакомы, мы видим другого человека только физически или видим его лишь душевную психологию, – все это поверхностно, но дух наш может, действительно, коснуться глубин другого духа и познать его. Святые при большой очищенности сердца имели дар видения не глазами физическими, не психической догадкой, но дар подлинного познания души,– они видели душу другого человека.
Как начаток этой духовности проявляется у нас грешных? У нас это проявляется вот как: мы чувствуем, что, кроме внешних пяти чувств или даже шести чувств (мускульное шестое чувство), у нас еще есть какое-то высшее чувство. Мы его почти не замечаем, и нам трудно его всегда регистрировать . Вот мы, например, встречаем в первый раз человека; мы не знаем кто он. Но тайно устанавливается у нас какое-то знание о нем: он нам приятен или неприятен, он нам «симпатичен» или «не симпатичен», как выражаемся мы. Уже потом, познакомившись с ним ближе, мы можем составить о нем наше мнение, но в данную минуту мы непосредственно его касаемся нашим духом. Здесь, конечно, могут быть ошибки (и бывают), ибо люди в мире не обладают чистотой и поэтому, конечно, могут и не вполне и всегда правильно почувствовать человека.
Дух – это наш «талант» , данный нам, который мы должны разработать, отдать в рост, чтобы его принести Господу очищенным и просветленным. Мы должны прежде всего свой дух заметить.
Проявление духовности в человеке совершается в молитве. Молитва есть зеркало духовности. Чем человек духовнее, тем молитва его горячей, ярче, сильней; легче воспламеняется и поддерживается.
Но уже вера в свой бессмертный дух и сознание слабости и потемненности своей – это тоже есть проявление духовности. Люди, имеющие опыт настоящего покаяния, настоящего приобщения (подлинно в вере) Святых Таин , имеют опыт духа вот какой: «опыт легкости» – вдруг их телесность становится легкой, их душевное чувство приобретает некоторую окрыленность, которая не является результатом простой, обычнои радости (ведь иногда человек чувствует земную окрыленность после стакана вина или приятного разговора), но действиями благодати . Небесная окрыленность является и независимо от принятия Святых Таин; чаще всего после доброго поступка –человек сделает другому человеку бескорыстное добро и потом чувствует небесную радость.
Я коснулся проявления духовности положительной, но есть духовность отрицательного порядка. С прискорбием скажу, что некоторые люди, которые даже называют себя «верующими» и «православными», не верят, категорически не верят (с некоторой усмешкой даже) в реальность существования сил зла. Так же существуют темные духи, как и существует ангельский мир, как существует Отец ангелов и людей. И даже с этим темным миром человеку приходится гораздо чаще встречаться, чем с миром светлым. Посмотрите на лицо злобствующего человека, который одержим какой-нибудь страстью: чувством скупости, пристрастия к деньгам, к вину. Посмотрите на человека, который завидует, и вы увидите демонический дух, а не человеческий. В глазах их пробегает что-то, не только не достойное человека, но и смертельное для человека. И сколь часто человек бывает пленником этого духа, является, добычей невидимых разбойников, которые его обкрадывают, как птицы притчи евангельской склевывают зерна, лежащие «при дороге» (См. притчу о Сеятеле).
Откуда это?.. А когда человек приходит в храм Божий, чтобы молиться, исполнен молитвенным жаром, молится и вдруг чувствует, что начинают его касаться кощунственные, грязные мысли; он мучается, терзается, приходит в отчаяние. Но отчаиваться ему не надо, ибо это не eгo мысли, но невидимого злого духа, к нему подошедшего.
Епископ Феофан говорит, что духовная жизнь человека начинается с той минуты, когда человек начинает различать три мира: мир собственного своего духа, мир темный и мир светлый. Как наша душа может приходить в соприкосновение с душами других людей, также наша душа входит в соприкосновение с духом бестелесным, светлым или темным. Светлый наш помощник есть хранитель, дух, ведущий нас, но нe принуждающий нас, а помогающий, дающий нам благой совет. И темный дух бываю близок к нам; дух, который вторгается в нашу душу и производит в ней большие опустошения.
Ограниченный временем, я не могу вам в достаточной полноте раскрыть реальность этих двух миров. Но если человек ощутил в молитве соприкосновение с высшим миром, Божиим, то он, несомненно, тем самым приобрел опыт узнавать влияние и внушение с другой (темной) стороны. Человеку надо быть, действительно, опытным в этом деле. Если же он не будет даже верить, что эти духовные силы существуют около него, то он будет делать дела, которые потом его и других будут повергать в великую скорбь.
...
Ho вот человек осознал, что высший подлинный мир познается только чрез мир духа. Что делать, как вести жизнь? Я отвечу кратко.
Основание духовности есть видеть свои грехи, свою немощь, и верить, что только благодать Божия может исцелить нас, духовно воскресить. Все, что человек делает в отношении своего тела, пусть исполняет в отношении своего духа, – вот что есть духовная жизнь. Мы питаем свое тело, греем, моем его, даем ему воздух, – все это нужно делать и в отношении духа. Омовение есть исповедь; видя свои грехи, надо чувствовать и верить, что только благодатью Христовой они омываются и очищаются. Писание есть благодать Божия, манна небесная (она в древности была лишь прообразом действительной манны, благодати Христовой); человек может насытиться только благодатью Божией; все остальное дает удовлетворение на короткое время, лишь разжигает и потом еще больше мучает человека.
Свет… Что такое свет? Это правда; она освящает. Что такое тепло? Это любовь, которой мы должны наполнять наше духовное существо (борьба против холода – зла). Такова жизнь духа. Питание – благодать Божию – можно получить через молитву. Молитва – это наша пища духовная; мы не забываем пить чай, и обедать, и ужинать каждый день, но что мы даем нашему духу вне формальной молитвы? Мы думаем часто, как бы «отбыть молитву» и не стремимся, – как птица поет и зверь дышит,– любить небо и молиться всегда, быть в молитвенности непрестанно.
Человеку надлежит приводить свой дух в равновесие; человек не может вести правильно свою духовную жизнь, если дух его постоянно колеблется. Когда мы волнуемся, выходим из себя, мы делаемся неспособными к обычной жизни, делаем ошибки, ибо потеряли свое равновесие. Первый признак человека, стремящегося к духовной жизни, – стремиться к равновесию, к спокойствию духа. А для этого человек не должен быть ни к чему чрезмерно привязан – ни к своим привычкам, ни к вещам, ни к людям… Чрезмерная привязанность должна быть только к Богу.
Нужно питать, греть, освещать, омывать свой дух, давать ему некий простор для роста, ставить его в те условия, в которых живет наше тело, не могущее жить в иных условиях питания, тепла, элементарной гигиены; такую гигиену мы должны давать и нашему духу.
Даже не очень духовным взором человек может видеть в повседневной жизни, как освящается через наш дух – плоть. Совершенно явственно сквозь лицо человека, особенно через глаза, светится иногда что-то теплое и светлое; лицо бывает наполнено внутренним светом. Эту озаренность переживает человеческая душа и в себе .
Мы тянемся к жизни… Сознательно или бессознательно, но мы хотим понять эту жизнь, к которой мы тянемся, как к какой-то полноте, которой здесь нет, – только клочок которой мы видим здесь. Эта полнота – наша истинная жизнь, и блажен человек, который не увлекается внешним обликом скоропреходящего мира, но останавливает свой взор на искорках подлинной жизни, видимой в сeбe, зажигается этими искорками и горит. Нам надо здесь уже зажечься! Если здесь, на земле, не зажжемся, – зажжемся ли мы после?
В обращении взора к небу состоит духовная жизнь человека. Мы должны стяжать жизнь в ином мире. Мы должны заметить в себе и в других дух бессмертный, и ради него жить, в нем положить свою надежду. И когда наступит неизбежная последняя минута нашей земной жизни и рука Всевышнего призовет нас в другой мир, – мы тогда пойдем в этот мир не как животное, сопротивляясь и как бы проваливаясь в бездну, но – как в дом родной, куда тянулась всю жизнь наша душа, что мы любили, во что верили радостно. Легка бывает смерть такого человека. Душа легка, она не тяжела, не вязнет в этом мире и потому легко отходит. И конечно, что может ждать такой человек, как не полноты блаженства, начало которого он уже испытал здесь!
Но путь к этому блаженству идет через крест.
Многие понимают крест как что-то лишь извне приходящее. Это не совсем верно. Взятие креста Христова – есть готовность человека на борьбу за правду, за любовь и за чистоту в этом мире.
Трудна эта борьба в грешном и прелюбодейном мире, ужасно трудно бывает пребывать здесь в полной правде. Все осуждают, срывают ваш порыв к добру, а вы несете его чрез всю жизнь, как крест. Это есть крест Христов. Можно нести в жизни и разбойничий крест, крест того разбойника, который не покаялся. Оба разбойника несли крест, и только один из них взял крест Христов (смирение), а другой остался со своим крестом разбойника. Действительно, трудна и трагична жизнь духовного человека в этом мире, ибо о нем правдиво можно сказать, что он «не от мира сего».
Обычно, говоря про человека, что он «не от мира сего», хотят сказать, что он – недалекий, неумный, не могущий жить с другими. Это очень неверно. Человек «не от мира сего» – это человек, ценности которого выше ценностей большинства людей этого мира. Внешне этот человек может жить, как жил известный государственный деятель Сперанский (который вместе со своей многотрудной деятельностью был и большим духовным человеком, с подлинным молитвенным опытом). Можно быть хирургом – как Пирогов, писателем – как Достоевский… На всех путях человек может осуществлять Христову правду. Он не должен для этого внешне выходить из мира сего. Жить отшельником. И в мире человек может сохраниться от зла. В этом чудо жизни во Христе. Господь жил не в пустыне, не в горах, а среди мира, именно для того, чтобы каждый человек воплотил Его дух в своей личной жизни, на каких бы путях он ни стоял. Многим кажется, что она невозможна, что пойди они в монастырь, они бы стали жить духовно. Но и в монастыре жизнь бывает трудна, не лишена тех же трудностей, что и в миру. Всякий человек. должен помнить, что не своей силой он просветляется, а Божией силой. «Его» силы нет, есть Божия сила. «Невозможное человеку возможно Богу». В это надо верить. Верить не только в то, что Господь есть, а верить во все Его слова, в то, что Евангелие – самая реальная книга в этом мире. Кто в это поверит, тот увидит, что это так.
Говоря о духовной жизни, можно ee сравнить с плаванием… Человек, знающий, как плавать, но не плавающий, – утонет. Понятно ли, что я хочу этим сказать? Что недостаточно только теоретическое знание некоторых истин, но практическое их исполнение, вот что важно. Нужен первый путь, первые шаги, важен свой подлинный опыт.
Да, силу чувства обращенности от греха к правде, превращенности из ветхого в новое, – можно назвать чудом. Чудо – в рождении духовного человека; и оно всегда сопровождается удивлением, изумлением, ибо открывается то, чего человек дотоле не видел.
Архиепископ Иоанн (Шаховской) (1902-1989)
«Псково-печерский листок № 526, 2003 г.» (Псково-Печерский монастырь)
Другие статьи в литературном дневнике:
