мемуары от 2010, как все начиналось...Мои старые произведения меня давно не влекут. Почему? Их время ушло… Такая вот версия. Кроме того, я подвержена тому, что называю «депрессией автора». Моя психология циклическая. Чередуются пики и провалы, подъёмы и падения, этакая неровная линия гор, причем пики могут быть острыми, провалы – резкими, а может быть и плавная синусоида. Подъёмы – это некие «Болдинские осени». Спады – мертвые зоны. Когда не пишется, и голова пуста, связь с Космосом обрублена, подключения к Информатеке нет, чакра закрыта… Как тут не впасть в депрессию, отчаяние, апатию? Когда кажется, что ты исчерпан до дна и ни на что больше не способен, исписался, умер как творческая личность, бездарен, туп, и откровенно деградируешь. На это остро реагируют почти все авторы, пишущие по вдохновению. Особенно, если провал затяжной. У меня он бывает очень долгим – куда дольше краткого, но яркого периода творческого запоя. Потом появляется толчок – стимул. Резкий, мощный. Начинается подъём. Со временем развивается синдром ожидания – ожидания нового стимула. Не таю секрета, что мои стимулы во многом базировались на влюбленностях, желании, страсти – их я проживала на бумаге в полной мере, каждый роман – полным циклом, оставляя для реала самую малость. 24 января 2010 Начиналось всё с покупки компьютера. Компьютер покупался для дочери, которая подошла к рубежу предпоследнего курса, и требовался серьезный подход к оформлению курсовых и диплома. До сих пор работы писались от руки, или же я печатала её работы на старенькой малогабаритной «Эрике» - результат получался ужасающим. И вот появилось то, что уже было у многих. Я вводила Ксюшины работы, потом – диплом и многочисленные поправки. Параллельно возникло дикое желание – попробовать отпечатать что-то свое, а для этого – наконец-то написать, то старое, объёмное и выношенное за многие годы. То, что не удосужилось быть написанным в силу разных причин: отсутствия времени, стрессы из-за неудачного первого брака и судов, а также отсутствия прописки (отдельная история о том, как я её потеряла и как восстанавливала). Ну – и банального отсутствия житейского опыта, житейских накоплений: на одном желании и одних эмоциях далеко не уедешь. Я очень долго сдерживала в себе желание писать. Отдельные рассказы и наметки, простимулированные неудачным браком, имели место быть, множество стихов имело место быть – они рождались из моих бурных и многочисленных, часто меняющихся эмоций. Но лучшего моего романа, лучшего замысла – не было. Если честно, я боялась дать себе волю к прозе. Я знала, что если начну писать – это неостановимо. Это мощная волна. Но смогу ли я осилить большую форму, любимый сюжет? СМОГУ ЛИ? И я решила попробовать, приоткрыть дверцу, дать себе волю. Но за дверцей бушевал поток, который только и ждал момента вырваться. Я села за то, что потом получило название «Маятник». Название мне не нравилось, оно не отражало сюжета, но другого, краткого и четкого, придумать я не могла. Так и остался «Маятник». Я молилась: «Ну, только одну вещь, один роман, этот, самый главный – и я успокоюсь, только он…» Кран сорвало. Хлынула неудержимая лавина. Еще находясь в середине романа, я начала осуществлять другой давний замысел, тоже рожденный из сна. Мы с Ксюшей поехали кататься на лыжах, и я вдруг начала произносить про себя первые строки первой главы «Острова». Стало не до лыж, я только твердила эти строки и пыталась удержать себя от дальнейшего сочинения – ибо боялась устать физически и психологически, и не довезти драгоценные строчки и драгоценное желание до дома. На некоем перекрестке мы распрощались: Ксю поехала дальше, а я понеслась назад, боясь расплескать драгоценные капли вдохновения. Доехала до дома, – каким же мучительным был путь! – и сразу села за бумагу. И – понесся «Остров»! Попутно с «Островом» заканчивался вчерне «Маятник» - впереди маячило лето и дачный сезон, и я страшно спешила. Отдельные главы «Маятника» дописывались еще очень долго. А вот «Остров» нужно было закончить ДО лета. Я вечерами писала, а днем вводила. Потом стала сразу писать на компе. Еще не доработав «Остров», поняла, что у него будет продолжение – чтобы поставить окончательную точку, ибо истории героев обрывались на полуслове, а я этого не любила, тем более что меня стал манить образ «главного злодея» - отрицательный, но отрицательный лишь в контексте первой части. Таким образом, вторая часть дилогии, роман «Путь Меора» был посвящен полностью ему. Это и реабилитация, и прозрение его истинного назначения, и закономерный конец, единственно возможный. «Путь Меора» дописывался и вводился буквально в последние дни пребывания в Москве, этакая безумная скачка. И с последней точкой, и последним отпечатанным листком пришло сознание не только выполненного долга, долга перед моими героями, но и сознание того, что я МОГУ!!!! Я доказала всем и себе, что могу! Но вечно такое длиться не может. Во всяком случае, для меня. Я – человек циклический, работаю по вдохновению, и не умею работать педантично каждый божий день в определенные, отведенные для этого часы, когда «ни дня без строчки»: садишься в положенное время и пишешь. Поток шел слишком мощный, компьютер позволил за сравнительно короткий срок осуществить множество как старых замыслов, все главные объёмные вещи, так и совершенно новое, в том числе многотомную сагу о запасном огне, плюс множество стихов. Очередной спад должен был начаться рано или поздно, сменить мою «Болдинскую осень»… Каждый спад я всегда переживала тяжело. Впадала в депрессию, ненавидела себя за бездарность, лень и пустоту в голове. Вот и теперь. Очередной спад затянулся. Депрессия то перерастает в апатию, бессилие, то гонит чернушные стихи, то – опять провал в бездну пустоты, безразличия и отвратительной лени. Я живу в стеклянном дворце, в него и деревянным молоточком нельзя постучать, не то, что с ломом. Только ладошкой погладить… 3 марта 2011 © Copyright: Елена Куличок, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
