2 СЕРИЯ.
Действующие лица:
Ульяна Макарова (младшая дочь Назарова)
Марфа, пожилая женщина с улыбчивыми глазами и косматыми, как у колдуньи бровями, седыми взлохмаченными волосами. Лицо изборождено глубокими морщинами.
Дементий Макаров (свекр Ульяны)
Трифон Макаров (муж Ульяны)
Василий Назаров (отец Ульяны)
Аграфена Назарова (мачеха Ульяны)
Матрена Иванова (старшая сестра Ульяны)
Григорий Иванов (муж Матрены)
Герман Мороз – парень с небесно-голубыми глазами, 20-25 лет, с белорусскими корнями, живет в Михайловске.
Красноармейцы:
Андрей Брыль - смуглый, похож на цыгана, 30-35 лет.
Без имени - щуплый, веснушчатый, 17-18 лет
СЦЕНА 1
Избушка Марфы. В русской печи ярко полыхает огонь. Всюду под потолком развешены пучки сухих трав и кореньев. На полках – склянки, банки, бутылки. На табуретке сидит Ульяна, сжавшись от страха в комок. Вокруг нее хлопочет Марфа. На дощатом столе гордо восседает черный ворон Кирк.
МАРФА (снимая окровавленные бинты с головы Ульяны). Эк тебя изуродовали, красавица... Но ничего - сейчас подлечим твои раны. Будешь, как новенькая. И следов не останется. Кирк, подай-ка мне вон ту баночку с мазью…
КИРК (возмущенно хлопая большими крыльями). Трришка! Трришка! Уррод! Уррод!
УЛЬЯНА (заикаясь). А-а-а, а Ввы… ккто…?
МАРФА. Зови меня Марфой. (Поглаживая ворона по голове). А это мой друг и помощник Кирк. Не бойся.
УЛЬЯНА. Ммарфа - колдунья?
МАРФА. Можно и так сказать, Улюшка. Как ваши люди в селе прозвали…
УЛЬЯНА. А отккуда ввы меня ззнаете?
МАРФА (усмехаясь). Сама же сказала – колдунья. Мы с Кирком многими тайнами ведаем, милая. Знаем, что творится на белом свете, да и у вас в Сорокино. Что тебе знать положено, то и тебе поведаю… (Протягивая Ульяне какой-то корешок). Нака вот. Пожуй пока. Подкрепись.
УЛЬЯНА (осторожно дотрагиваясь до руки Марфы). Так значит, ввы не призрак? Жи-живая… И…И ладони у вас теплые, ласковые, а глаза добрые. Только брови косматые страшные.
Марфа в ответ хитро улыбается.
УЛЬЯНА. Расскажите, расскажите, что ж меня дальше ждет. Ведь хотела я утопиться в болоте… Лучше уж в трясине покой найти, чем жить с постылым мужем и грешником-свекром.
КИРК. Гррех! Гррех. Свекрр! Свекрр! Уррод!
УЛЬЯНА. Но, видать, провидение меня остановило…, зацепилась за корягу гнилую.
МАРФА. Я! Я тебя своим взглядом остановила, Улюшка. Потому, как рано тебе в землю сырую ложиться... Не примет тебя мать - земля. Душа у тебя чистая, светлая, но испытаний впереди - еще ох как много… (Сверкая глазами). Время грядет трудное. Вчера мой ворон летал в Петербург и принес страшные известия.
КИРК. Рреволюция! Рреволюция!
МАРФА (грозно). Первый антихрист, сейчас шагает по земле. Он, хоть и радеет о животе простых людишек, но жжет храмы, лишает веры, да бросает в огонь православных.
КИРК. Верра! Верра!
МАРФА. Посему недолог будет его век… Второй антихрист, нравом суровый и беспощадный, отнимет у тебя самое дорогое, что есть на свете…
УЛЬЯНА (качая головой). Мне уже ничего недорого… Разве только сестра Натальюшка, да братец милый, хромый, несчастный.
МАРФА (разводя руками). Вижу, выздоровеет твой братец. Но примкнет он к воинству третьего антихриста, самого грешного и жестокосердного.
УЛЬЯНА (вскакивая). Не может быть! Филька – добрый, он всегда за меня заступается.
МАРФА. Да. Но изъедена его душа злобной мачехой Аграфеной…
КИРК. Гррунька! Гррунька! Гррех! Гррех!
УЛЬЯНА. Как это?
МАРФА. Много будешь знать, скоро состаришься. За все грехи конец его ждет страшный! Но добро перед смертью твой братец сделает… (Далее сурово). Все! Хватит разговоров! По утру в дорогу дальнюю собирайся! Нельзя тебе в Сорокино возвращаться. Спи! (Разводит руками, гипнотизирует Ульяну и погружает в сон).
СЦЕНА 2.
Дом Макаровых. Раннее утро. Дементий в исподнем забегает в спальню молодых. Трифон лежит поперек кровати, накрывшись с головой одеялом, из-под которого торчат волосатые ноги.
ДЕМЕНТИЙ (хватая сына за ноги). Вставай, рожа пьяная! Ульку куда подевал!
ТРИШКА (осоловело). Дык, она ж у вас в спальне была…, батяня. (Ехидно). Вам-то поди лучше знать… Убегла, стало быть, ночью и от Вас, зараза.
ДЕМЕНТИЙ. Одевайся! Живо! Искать поедем!
ТРИШКА. Найдем – убью, колдунью Назаровскую, греховодницу.
ДЕМЕНТИЙ. Я-те убью, я те убью, душегуб! Слизень слюнявый! Мокрогубый! Будешь сплетни про девицу невинную распускать – сам тебя порешу, али наследства вовсе лишу. (Набрасывается на Тришку с кулаками). Ежели найдем – жанюсь на ней, по-людски, пусть здорового мне сына родит. И тебе в таком разе – кое чего, так и быть, из деньжат подкину. А матерь твою – вон. Вон!
СЦЕНА 3.
Рассвет. Дементий и Трифон на конях подъезжают к дому Назаровых и стучат в ворота. Выходят заспанные Василий и Аграфена, в наспех набросанных на нижнее белье коротких полушубках.
ВАСИЛИЙ. Чаво стряслось-то, Дементий Евсеич? Никак революция и до нас дошла?
ТРИФОН. Улька у вас прячется? В дом веди!
ВАСИЛИЙ. А чаво, чужой мужниной бабе у нас тут ночевать-то? Поди - у себя в постели ее поищи. (Далее не обращая внимания на Тришку). Дементий Евсеич, чаво делать то будем, коли до нас дошла… революция ента…?
АГРАФЕНА (толкая мужа в бок и выступая вперед). Здорово живете, Дементий Евсеич, Трифон Дементич. А где ж ей быть, как не в ведьмином болоте? Вчерась не спалось мне чей-то. Петух голосил…, страсть прям. Вот я и на двор вышла. А Еремей Красулин мимо сарайки нашей проходил. С рыбалки ночной возвращался. (Зловеще, выпучив глаза). Сказывал, что видел, как на реку шел, будто Улька, ведьма проклятая, в полночь к монастырю брошенному шла, а за ней целая стая черных ворон кружилась… Околдовала она вас всех. И че в ней, тощей кобылице, мужики находют…, будто других красивых баб на селе нет… (Уходит в дом, повиливая задницей, едва прикрытой полушубком).
ДЕМЕНТИЙ (крякая вслед и покручивая ус). Ух и бесстыжая ты баба, Аграфена.
СЦЕНА 4.
Раннее утро. На краю болота, над которым стелется туман, стоят Дементий и Трифон. Неподалеку к дереву на опушке привязаны их лошади. Трифон замечает на незамерзающей воде среди белых лилий и желтых кувшинок пуховую шаль Ульяны.
ТРИШКА. Кажись, утопла, ведьма… Туды ей и дорога.
Дементий крестится несколько раз. Замахивается плетью на сына.
ДЕМЕНТИЙ. Убью, гаденыша! Это ты - виноват. Ты ее бедную изувечил и до погибели довел.
ТРИШКА. А я-то тут причем, папаня? Улька, первая, меня мужицкой силы лишила, а вы ее у себя пригрели… С себя и спрашивайте…
ДЕМЕНТИЙ. Замолкни! Пока следом за ней… тебя в трясину не скинул.
Трифон в страхе отшатывается.
ТРИШКА. Ну так… обое мы виноваты… Давай лучше замиримся, батяня, чай не чужие. Поехали домой - подале от ентого страшного места. Пока, колдунья нас за собой в омут вместе не утащила… Вишь, какой пар стоит над ведьминым болотом. Кругом снег…, холод… ажник до костей пробирает, а тут вроде как горячая вода булькает. И лилии, как живые, будто на ее могиле…
СЦЕНА 5.
Раннее утро. Возле избушки стоят маленькие самодельные сани. Марфа в полушубке запрягает черного жеребца, усаживает в крошечную повозку Ульяну, укутывает звериными шкурами. Над головами женщин беспокойно летает Кирк.
МАРФА (протягивая девушке узелок). Вот тебе еще деньжата, на первое время. Спрячь. От греха подальше. И хлебушка с молочком тебе в санки положила. Кирк вам дорогу укажет, а потом и коня назад приведет.
УЛЬЯНА. Спасибо. А почему вы мне помогаете?
МАРФА. Много будешь знать, скоро состаришься.
УЛЬЯНА. Благодарствую, Марфушка. Не знаю, не ведаю, кто Вы на самом деле. Но храни вас Господь и Пресвятая Богородица. (Крестит Марфу).
МАРФА (растроганно). А ну тебя…, девка глупая… Но учти: судьба твоя лежит в первой от дороги избе, укрытая стеганым одеялом и с повязкой на бритой голове… Поторопись! Не упусти своего счастья!
КИРК. Брритый! Брритый! В доррогу! В доррогу! Скоррее! Скоррее! (Летит сквозь лесную чашу)
Крохотные сани отъезжают от домика Марфы по узкой тропинке вслед за Кирком. Деревья будто расступаются перед ними.
Продолжение http://proza.ru/2024/05/19/633