Историю эту Венька Лыков никому не рассказывает, что в ней особенного? Угнал какой-то головорез тягач, потом испугался и убежал, всё на виду было. Верно, а может и не всё? И это верно, жизнь штука объемная.
…Сосед его, Степан Михеич, в ту субботу за грибами в Кукушкин бор собрался. Вокруг города, мол, и безногий за боровиками успевает, так и бреют лес, а в Кукушатник - не каждый доберется. А свояк Валентин, что с Севера приехал и вторую неделю квартировал у Михеича, говорит:
- Охота тебе, Михеич, раным-рано в гараж за машиной идти? Цепляй легковуху с вечера к моему «Кразу», замкни тросишко на замок, и пусть во дворе ночует. Никто не угонит. - И полез в кузов за тросом: - У нас на Севере все так делают.
И Бог с ней, преамбулой этой, только Лыков в тот день в аварию попал. Заговорился с пассажирами и не заметил стоявший на обочине самосвал. Правое крыло «Волги» в гармошку смял. Погоревал Вениамин, покручинился, да и поехал с той бедой к сменщику: было у того запасное крыло.
Чуть не до ночи провозились они в таксопарке: то снимали, то ставили крыло на тачку, наконец, приладили. И по такому случаю крепко выпили. Даже переодеться Венька забыл: так и шел домой в засаленной «камуфляжке». Тридцатилетний мужик, уставший, как собака, за сверхдлинную смену хотел сейчас одного – спать!
А в квартире его словно вымерли. …Нажал он еще раза три на кнопку дверного звонка - и снова тишина.
- Венька, ты что ли? – на лестничную площадку выглянула соседка. – Уехали твои в деревню. Завтра и ты туда езжай: помогай тестю дрова пилить.
Лыков пошарил в одном кармане, в другом и, найдя лишь брелок с ключами от машины, огорченно присвистнул: от квартиры-то ключей и не было Наверное, он ту связку в такси оставил.
Или в таксопарк вернуться? Вышел из подъезда, закурил перед дорогой, а луна – как на выданье! Вскинул Лыков голову – и луна вскинулась, склонился к скамейке – и луна склонилась. Развезло, видать, его маленько от курева. И причудилось Веньке, что приехал он домой на «жигуленке», который стоял со спущенным колесом в гараже, и если не попасть ему сейчас в квартиру, то не беда будет это, а легкое недоразумение: и в машине можно переночевать. И уверенно шагнул к легковушке соседа.
Покачав ключом в тугом почему-то замке, отпахнул скрипучую дверку и полез на заднее сиденье. Долго укладывался, наконец, сунул под ухо ящичек аптечки и уснул.
* * *
А ночь действительно была славная, даже слишком. Вот-вот, казалось, свалится луна на верхушки тополей, хрястнется на крыши домов и неизвестно что произойдет, но Создатель, серьезный, как всегда, удерживал ее от крайности, позволяя лишь купаться в темени.
Раздраженно простучали где-то на улице каблучки, затем раздалось шарканье мужских туфель. Еще бы часок выждать или оставить событие до непогоды, но то, что сегодня «Краз» стоял возле детской площадки, совершенно не значило, что он будет торчать здесь и завтра. И потому две мужских фигуры осторожно ступили во двор.
Потоптались возле одного из подъездов, затем тот, что пощуплее, сунулся за угол дома, к стороне, куда выходили окна квартиры Михеича. Второй, длиннорукий сутулый мужик, направился к тягачу.
Минут с пяток или чуть более, было тихо, наконец, дизель тяжело вздохнул, и вот уже сытый рокот толкнулся по двору. Прибавив оборотов, «Краз» качнулся с места. И в тот же миг из-за дома выскочил мужичонка. Запрыгивая в кабину, крикнул тому, что за рулем:
- Гони, Рыжий! – И азартно хлопнул ладонями по коленкам: – Считай, что новую машину отхватил! Целую неделю я её пас…
Свет фар выхватил из темени огромных тополей автобусную остановку и запрыгал по выбоинам асфальта.
* * *
Болтанка не прекращалась, Венька приподнял голову. Пережатое ребром пластмассовой коробки правое ухо нестерпимо горело. Кто его трясет? Но неведомая сила вновь дёрнула машину в сторону, затем рывком возвратила в прежнее положение и все повторилось: в сторону – рывок, в сторону – рывок. Злобно светились впереди два красных зрачка.
Пытаясь усесться на водительское сиденье, Лыков свалился на рычаг переключения передач, крепко зашиб бок, и оттого проснулся окончательно.
А это что? Над баранкой покачивался ушастый Чебурашка. Машина-то не его, Михеича! Венька и подарил старику ту игрушку, повесил под самый нос, чтобы не дремал за рулем.
Как же он попал сюда? Видать, заспал, позабыл спьяну всю действительность!
Устроившись поудобнее, нащупал переключатель света. Фары высветили задний борт грузовика, стальной трос на котором болтался «жигуленок». Затянутый ручной тормоз не позволял ему свободно катиться, бетонной чушкой тянул назад.
Венька ткнул в замок зажигания ключ, подергал его в разболтанной личинке и облегченно вздохнул: руль освободился от «противоугона».
- Стоять! – взбадривая себя, приказал грабителям. – Вот я вам! – И крутанул руль влево.
И, перекрывая легковушке дорогу, грузовик тоже дернулся влево. Тогда Лыков нажал педаль тормоза, да где там: «Краз», не почувствовав его потуг, еще сильнее подхватился вперед.
И тут от кабины грузовика отделилась человеческая фигурка. Кувыркнувшись, она исчезла в кювете.
Что-то новое придумали, лихорадочно отметил Венька и, пытаясь ослепить угонщика дальним светом фар, ушел к обочине. Но и тягач не зевал: выкинув из глушителя яркий сноп искр, он рванулся вперед и Лыков, завалившись на сидении, едва удержал баранку.
- Эй, - крикнул водителю грузовика, - осторожнее!
Да кто бы Веньку слушал… Вымахнув на освещенный перекресток дорог, тягач повернул к дачному поселку. Затем нырнул в следующий поворот. Не вписавшись в него, «жигуленок» хватил бампером кювет и выскочил следом за поводырем на узкую улочку деревянных домишек. И тут грохот дизеля стих, из кабины, нелепо взмахнув руками, прыгнул в траву крупный мужик.
Заскочи он в любую калитку, перевались через забор – всё, не догнать его Веньке, но угонщик, как заведенный, бежал вдоль линии уличных фонарей. Вот, задыхаясь, приостановился и Лыков, споткнувшись от неожиданности, полетел угонщику под ноги: Севка! Это же Севка Рыжков, работали вместе на автобазе. Ухватив Рыжкова за сапог, дернул, что есть мочи, и подмял под себя!
* * *
- Давно в ОМОНе служишь? – огонек Севкиной сигареты на миг осветил скуластое лицо. Поросшее ломкой щетиной оно скорее напоминало покореженную дюралевую лопату, чем физиономию «головореза». Да ещё и Венька ему сейчас припечатал: ссадина во весь подбородок.
Лыков недоуменно скрипнул сиденьем:
- В ОМОНе?..
Вон оно что! Камуфляжка, в которой он ремонтировал такси, сбила Рыжкова с толку. Ничего, пусть помучится. Венька ведь побольше страху хватил. И ответил успокаивающе:
- Давно служу, давно! Как с автобазы ушел, так сразу и в ОМОН. …Жулья, понимаешь ли, развелось много.
«Копейка» вяло набирала скорость, а, набрав, начинала лихорадочно подергиваться. Растрясло, видать, машинёшку на буксире. …Рыжий ты, Рыжий! Венька изредка поглядывал на заднее сиденье, где притулился угонщик. Здесь ли, в Москве ли, почти у каждой многоэтажки стоят скелеты грузовиков. Выкупят бедолаги на разваливающемся предприятии машину, а восстановить - сил не хватает. Но не все из-за запчастей чужие «Кразы» угоняют!
И возмущенно хлопнул ладонью по баранке:
- И зачем ты тот «гроб» купил? Чтобы самосвал на колеса поставить – дом продать надо! Да, да, - добавил убежденно, - это не легковушка! – Но тут Венька вдруг вспомнил о себе: – И меня бы похоронил… Ладно, солярка кончилась!
Обиженно посопел, затем, отбросив нахлынувшее было уныние, спросил:
- Куда дружок-то убежал? Он, поди, и надоумил тягач угнать?
Рыжков зябко поежился и грузно потянулся к водителю:
- Тебе чего? – выдохнул. – Везешь, так вези, в полиции своих допросчиков хватит!
- Но-но, - посерьезнел Венька, - выбирай выраженья! – Но тут же не выдержал и рассмеялся: - Говоришь, за гаишников приняли?! Смотри в другой раз, чего сзади цепляется…
Пусто на дороге, ни огонька. Проскочили вагончик шиномонтажников на въезде в Тюмень – и здесь все спят.
Куда его теперь? Лыков поправил зеркало, ловя в нем отражение несостоявшегося предпринимателя. Не в полицию же везти! И там те же грешники, только в погонах. И бьют не за воровство, за то, что попался! …А Рыжий - жертва времени. То лишь работяги властям нужны: крути баранку и в коммунизм попадешь, то лишь пробивные! Жаль, что у Севки не спросили: хочет он в рабочее время по магазинам за запчастями да рукавицами бегать, нет ли… Вот когда потребуются России и работяги и активные люди – тогда и выберемся из нищеты.
Где-то здесь он живет, в деревянных домах, пусть топает домой. Венька прижался к обочине:
- Выходи, конечная!
Рыжков непонимающе поелозил на сиденье, рука потянулась было к двери, но вдруг отдернул её и выпалил:
- Вези, холуй директорский, сдавай! Мне тебе взятки платить нечем!
Прямо под дых угодил, падла! Венька ведь на автобазе директора возил: квартиру зарабатывал. А что в том плохого?! Не скитался ты, Рыжий, по общежитиям, вот и подтруниваешь! И Лыков рванул машину с места.
По кольцу мимо рынка ушел опять к выезду из города. Нечем ему платить… Только и мечтал Лыков, как бы куш сорвать!
Выскочил на объездную дорогу. Теперь к дальней заправке…
Высоко задранные фонари кидали тусклый свет на заправочные колонки, отражались в витраже коробки оператора. Тормознув неподалеку от открытого окошечка, Венька повернулся к Рыжкову:
- Узнай-ка почем бензин! – и полез в карман куртки, делая вид, что ищет деньги.
Кинув на него презрительный взгляд, Рыжков нехотя открыл дверку, ёрзнул ногами, будто бы разминаясь, и пошел к окошечку. Вот склонился над ним.
Будь здоров, Рыжий! Потопаешь пешком до дому, так поумнеешь.
Редеющая ночь качнулась навстречу машине. И нет уже пятна заправки в зеркале заднего вида, лишь нечастые капли дождя падают на лобовое стекло. Вялый дождь-то, подумал Лыков, быстро, поди, кончится! Ну и ладно…