Пашка Балашов наловил раков. Улов был настолько малочисленный, что никакой коммерческой составляющей не имел. Но Паша вспомнил про мою просьбу и позвонил.
Дело в том, что у нас есть дача в Можайском районе, построенная еще отцом, и стоит она на берегу небольшого пруда. Когда-то, еще в 90-е, отец активно зарыблял этот прудик карасем, выловленным в окрестностях, а я помогал в меру сил. Карась расплодился, стал клевать на удочку и сделался в доску своим. Но при этом привлек внимание чужих дачников, облюбовавших противоположный берег.
Потом, во времена всеобщей ротанизации, в пруду материализовалась и размножилась в астрономических количествах рыба ротан. И карась скромно ушел в тень. А ротан дрался с собратьями за голый крючок, к превеликому удовольствию детей, рыбаков-новичков и, примкнувших к ним, женщин. При этом он все равно был чужим и воспринимать его как рыбу я не мог. Потом почему-то и ротан ушел почти в ноль, и в пруду завелись бобры. Бобров извели еще быстрее, но кое-что они все-таки сгрызли. Своими они были или чужими я не разобрал.
Впрочем, я отвлекся…
Так вот, идея запустить в пруд раков у меня была давно, о чем Пашка помнил и предложил мне их забрать. Неделя на работе выдалась на редкость стрессовая, хотелось какого-то позитива, и я решил на полтора дня умчать на дачу и поселить в пруду новую жизнь.
Раков оказалось полтора десятка. Большая часть – маленькие рачки. Но была и пара самок с икрой. Хранил их Пашка в пластиковом контейнере в холодильнике, где они, по его словам, могли жить неделю без воды (больше просто не пробовал) и прекрасно себя чувствовали.
Мы ссыпали их в картонную коробку, поставили ее в коробку побольше размерами, накидали туда аккумуляторов холода и пластиковых бутылок с замороженной водой. Раки молчали, только постоянно скребли хитиновыми конечностями по картону. Чувствовалась, что они заняты важным делом – поиском выхода и им не до нас.
– Довезешь! – уверенно сказал известный подводный охотник, знаменитый банщик-парильщик, массажист с 30-летним стажем, профессиональный боулингист, душа всех компаний, в прошлом инженер-электронщик, а ныне дипломированный медбрат, Паша Балашов.
Я с сомнением смотрел на раков, на жаркую погоду на улице и прикидывал, сколько их доедет со мной до дачи.
– Кстати! - сказал Паша. – А карасиков не возьмешь?
– Карасиков?
– Ага! У меня с октября на балконе живут.
Учитывая, что на дворе было первое июня, я решил, что мне предлагают вяленую продукцию.
– Пойдем, покажу! - великодушно пригласил хозяин. На балконе в тазу мирно плавали два солидных карася. Каждый больше моей ладошки.
– Соседка на жаркое купить хочет, да мне жалко, - сказал Пашка. – уже даже привык к ним.
Выяснилось, что с октября он их не кормит, но воду меняет почти через день. Правда, водопроводную. Но, ничего, живут.
Я уже почувствовал карасей своими.
– Беру! Только как везти-то?
– Да сейчас к ракам кинем и довезешь! Они в холоде цепенеют.
– Ну уж нет! - категорически отказался я. - Мало того, что ты их голодом моришь, так еще и два часа без воды мучать. Не заслужили!
В итоге мы налили десятилитровое ведро до половины свежей водой, чтобы не сильно расплескивалось в дороге, запустили карасиков и отнесли всех моих новых друзей в машину. Там я заботливо укутал коробку, дабы аккумуляторов холода хватило надолго. А ведро с карасиками поместил на полу у переднего сиденья, чтобы мог поглядывать на них в дороге.
– Приедешь на дачу, отзвонись, как доехали! - попросил Паша. Во взгляде и голосе чувствовалось искренняя заинтересованность в исходе операции.
Доехать быстро не получилось - заехал еще к другу на дачу, поменял воду на колодезную, взял в запас пару канистр – вдруг карасикам станет нехорошо, от езды по пробкам. Раков не трогал – пусть не знают пока, где они.
Так и поехали - еду и гляжу, как карасики там дорогу переживают, не тошнит ли? Хотя, опять же, чем?
Еду я и всякие приятственные мысли в голове кручу, как все будет года через три в моем прудике. Карасиков, конечно, рыбаки удить не перестанут, ну и пусть. Пусть ловят и радуются. Небось, моих-то не поймают. А вот про раков буду знать только я! И никто не догадается их ловить.
Думаю, надо их выпустить в определенном месте и подкармливать там, чтобы чувствовали, где их родина, а не уплывали бы к чужим берегам. Строили б они под моими мостками свои рачьи норки, да домики, а уж я б им периодически подкидывал собратьев. И будет всем хорошо!
А еще хотелось, отпустить новых поселенцев на волю как-то торжественно. И чтобы знали, кто тут у них хозяин.
Однако на даче меня ждал неприятный сюрприз.
Три огромных черемухи на берегу пруда были безжалостно лишены зелени. При этом стволы от земли до самых кончиков верхушек были затянуты в плотный серебристый чулок. В такие же чулки были затянуты береза, две старые покрышки, трава и часть ближайшего кустарника. Даже мостки были отбиты по краю белой кромкой.
Смотрелось все это апокалиптично и ужасно чужеродно!
Того, кто это устроил не пришлось долго искать. Объеденные деревья были увешаны мешками с кишащей в них протоплазмой. При ближайшем рассмотрении протоплазма оказалась небольшими зелено-белесыми гусеницами – личинками черемуховой моли. Это они сожрали всю зелень черемухи и кое-где обглодали ее кору. Оплели все вокруг своей плотной и липкой паутиной, без швов затянув в нее стволы и ветки. Понаделали себе мешков и упаковались внутрь. Зелень черемухи перешла в белковые тела.
Зрелище было весьма отвратительное. Кто помнит фильм «Чужие» про инопланетных тварей, заплетающих людей в коконы - ощущения такие же.
Торжественность момента заселения пруда «своими» была напрочь перечеркнута нашествием «чужих»!
Раки и караси остались без барабанной дроби и напутственной речи.
Единственное что я мог - это попытаться щедро накрыть им стол из полкило копошащегося белка. Но отвыкшие за полгода от еды караси и ничего не соображающие с дороги раки даже не попробовали мое «угощение».
Тогда я выпустил карасиков в пруд. А они, привыкшие к замкнутому пространству, развернулись к берегу и недоуменно стояли возле него.
Раки же, напротив, попав в воду резко загребли хвостами и исчезли в глубине пруда. А уж там на дне выпучили свои глаза-стебли и стали осматриваться.
Пришлось погладить карасиков и они уплыли вслед за раками. Вот и все! Все!
«Свои» ушли и я остался один на один с «чужими»!
Сначала я попробовал на прочность паутину. Она снималась огромными кусками со ствола и из ее лоскутов вполне можно было бы сшить рубашку. А из остатков сплести крепкие веревки. Рубашку я б не носил, а вот веревки бы пригодились...
А потом я взялся за мешки…
Не читайте дальше, дорогие защитники природы...
Я развел костер, и, пока он набирал силу, сдирал, где мог, паутинные холсты и собирал в ведро шевелящуюся массу. Все это я потом безжалостно сжигал, вспоминая бесстрашного космического пилота Элен Рипли, героиню актрисы Сигурни Уивер из фильма «Чужие», которая билась с внеземными тварями. Не могу сказать, что испытывал при этом наслаждение как она, но ощущение какого-то очищения все-таки имело место быть.
Чужие были уничтожены и часть моей планеты спасена.
А черемуха через неделю уже выбросила новые листики и они, как на дрожжах, быстро-быстро покрыли всю крону яркой зеленью. О «чужих» напоминали только белые бока мостков и большой кусок паутинной «ткани», который я натянул на ведро и оно превратилось в там-там.
P.S. Через год, в пандемию, под беседкой на берегу завелась канадская норка и я понял, что она объявила карасиков и раков своими.
А еще через год норка исчезла. И в этом году я надеюсь, что свои себя проявят.
2021 г.