Июньским вечером Женя с Чеширом сидели в лоджии и пили чай с малиновым вареньем. Вечер – условное понятие в июне - особенно в 25 лет. Столько было Жене, а сколько Чеширу – не знал никто – возможно, даже он сам.
Было весело; через полчаса Женя собирался ехать с друзьями в Пирново. Солнечное яблоко подбиралось к горизонту, но за долгий день оно даже успело немного наскучить.
Говорили о литературе и, в частности, обсуждали Женины литературные опыты. Чешир с глубокомысленным и несколько комичным видом хвалил пейзажи, лиризм, одновременно предрекая узость круга поклонников нового автора. Выражаясь о последнем жутко завуалированно, дальними намеками и столь же глубокомысленными минами, от которых Женя валялся под столом от смеха.
Потом кот заявил - Слушай, хочу впервые попробовать себя в качестве автора и тоже прочитать кое-что. Сам придумал. И Чешир гордо поднял указательный палец и глаза за стеклами очков кверху, отчего у Жени случился новый приступ смеха.
Чеш тем временем откашлялся и начал -
Некий парень всю свою сознательную жизнь стоял на пристани. Мимо по воде проплывали, пролетали и прошмыгивали разные лодки, разноцветные листья и разнообразные бревна. Некоторые были изящными и тонкими, словно лист бумаги. Но он все никак не мог выбрать.
Все они казались ему эфемерными..-А они и были эфемерными, вернее, непонятными, непознанными и не внушающими доверия – перебил Женя. Так?
-Так - кот улыбнулся в усы. Ты хорошо все понимаешь.. Так вот, все они казались ему эфемерными, непонятными и он сказал всем, что будет ждать большой, надежный серый корабль с черной ватерлинией, на котором ему и суждено плыть.
-А куда плыть?..
-Да разве я знаю? Все куда-то плывут. Наверное, он собирался на тот берег, возможно из любопытства. Да это и не важно. Важно то, что парень заранее, заблаговременно доверил большому кораблю, которого ни разу в жизни в глаза не видел, свою судьбу, и возлагал на него все свои планы и надежды.
А корабль все не приплывал. Парень начал понимать, что возможно, он никогда и не приплывет. Что совсем не обязательно то, что ему приснилось когда-то и втемяшилось в голову, существует на самом деле. Да и листочки, которые так манили и которых было полным-полно, куда-то исчезли. Отчаявшись, он шагнул в воду…и нет, не утонул. Каким-то чудом он ушел со стремнины и ухватился за корягу посреди болотистой заводи.
И вот, когда он, облепленный тиной и продрогший, вылез на корягу, из-за поворота вдруг появился тот самый корабль, который плыл за мальчиком.
А ведь корабль мог и не приплыть – заметил Женя.
Да – кивнул Чеш. Но он приплыл.
А те лодки-листочки?
Люди, направления. Кто-то их умеет использовать, кто-то нет. Кто-то и реки не видит…
А она есть – спросил Женя?..
Кот остолбенел.
Кто ж его знает… - наконец ответил он.
Привычка говорить загадками была неотъемлемой частью кота.
Помолчали. Оставалось 10 минут до выхода, и было лень что-то выдумывать.
У меня алаверды – сказал Женя.
О да-да – отозвался Чеш.
Когда-то в 14 лет, когда я увлекался…впрочем, неважно – чтобы попасть домой, мне нужно было сесть на трамвай. Трамваев было два – 21 и 27. Остановки находили на расстоянии метрах 100 друг от друга. И, не знаю почему, в тот раз мне ужасно захотелось ехать домой именно на 21 трамвае. То есть нужно было стоять либо на той остановке, либо на другой.
А 21 трамвай все не приходил. Обычно они ходили с одинаковым интервалом – 21 и 27, я это знал и терпеливо ждал. И дождался. 27 трамваев прошло штук пять, не меньше. А ветер и холод был ужасным.
И потому, добравшись домой, я заболел жутким отитом.
А что было дальше? – спросил Чеш.
А дальше ничего не было. Выздоровел. Иногда отит – это всего лишь отит.
Кот зевнул.
-У меня есть еще одна история поинтереснее. О парне, который не сел на пароход.
-Да-да, о парне, который не сел на пароход, потом история о парне, который сел не на тот пароход… Чеш, мне пора.
-Иногда история не просто история – вдруг сказал кот.
-Чеш, скажи что ты пошутил?.. – спросил Женя.
-Я пошутил – согласился тот.
-Счастливо. Женя распахнул дверь на лестничную клетку, и ароматы малины, пряностей и сандала сменил свежий ветер Левобережья, табачного дыма и нагретого бетона. Крыши домов, дрожащие под тяжестью дней.
Но что ему было до всего этого? Времени впереди было более чем достаточно.
*Разговор происходит в выдуманной квартире на Левобережной, скорее всего – на ул Флоренции, 6-7 этаж.
** Отсылка к песне «Спокойная ночь», написанной в июне 1986 на Русановке, в гостинице «Славутич».