С самого утра день задался суматошный. Да он и не мог быть другим, когда
предстояла долгожданная встреча членов семейства: просто пришло время
забирать новорождённого из роддома.
С появлением маленького члена семьи несомненно предстояли приятные заботы
и волнения, окрашенные некой умильностью, но... Но только не в данном случае.
Казалось, что свекровь самолично родила себе внука, а не взбалмошная
невестка, которой удалось отчебучить чёрти что.
У неё, видите ли, оказалась подвижная нервная система. А у них с сыном,
прям- железобетонная!
Ходила беременной все восемь с половиной месяца нормально, а тут почти перед
родами- раз и отчебучила! О чём ни подумать, ни сказать кому: рты разинут
от удивления и стыда.
Началось с того, что в роддом рожать Светка уехала одна, в гордом одиночестве,
даже не намекнув об этом ни свекрови, ни мужу. С ним к этому сроку ей удалось
из-за какого-то пустяка поссориться, да и был он в тот день на работе.
А кому кроме них интересны её трепыхательства с родами?
Разве что- гинекологу, которая её наблюдала и к которой Светка поехала рожать.
Родила Светка крепыша в три с половиной кэгэ благополучно о чём Эльвира
Леопольдовна с готовностью сообщила домочадцам роженицы. Та первые дни кормила
малыша грудью, а потом -бац: написала отказ от ребёнка прямо в роддоме.
Это как объяснить простым языком? Что у неё мозги свихнулись от натуги,
что ли? Как раньше по семь человек рожали бабы и ничего?
А теперь это называется послеродовой депрессией, которая в данном случае
у Светки видимо вылезла от обиды на родного мужа.
У неё, видите ли, гормоны разгулялись, а верному мужу, как себя вести?
У него этих гормонов не убавилось. Куда их девать четыре месяца кряду?
И что Светка хотела мужу показать или доказать своим отказом от ребёнка?
Отказываться надо было раньше, когда с парнем ложилась в кровать, а то
выносила его в пузе девять месяцев и на тебе: теперь не нужен. И грешно,
и смешно!
Но свекрови было не до смеха: готовилась стать бабушкой долгожданного внука
и что в итоге получилось?.. Хрен разберёшь эту молодёжь.
Чем они думают, каким местом и сразу, и потом, и когда ложатся спать
с парнем вдвоём, и когда на утро просыпаются втроём?
Лидия Петровна выяснять мысли невестки не стала, не до того было: опрометью
рванула делать дела по горячим следам, вернее: пока сногсшибательный факт
отказа не стал достоянием гуманной общественности в виде болтливых языков
вездесущих соседей и знакомых.
Необходимость держать роженицу в стенах больнички отпала, да и отпущенная
на благополучные роды неделя как раз истекла, так что Светка выписалась
из роддома и гордо отчалила в свою холостяцкую однокомнатную квартиру, благо
такая у неё имелась.
Кто бы сомневался в наличии у неё необходимой недвижимости, которую Светке
подарили её родители по окончанию той образования, взвалив на себя ипотечку.
Имея такое завидное чувство родительского долга, они проживали вдали
от любимой доченьки, что, видимо, сказалось на величине Светкиного
родительского долга. Ну у человека всегда бывает чего-то больше, а чего-то
меньше: самостоятельности и гонора у той- хоть отбавляй.
Да и где бы она могла охмурять разлюбезного сынка Лидии Петровны, который,
кстати, оказался не так глуп и наивен, что клюнул на девушку с собственной
жилплощадью.
Ну да ладно, что уж выяснять: кто кого и когда охмурял и где лишал невинности
Светку, которая на тот момент и правда оказалась девушкой.
Эти подробности нам не к чему, когда на поверхность выплывают подробности
другого, сногсшибательного плана свекрови, накопившая за прожитое энное
количество лет и знакомства, и связи, чтобы...
В общем эти знакомства помогли оставить малютку в роддоме, якобы для
поддержание жизненных сил, как рождённого ослабленным. Ничего себе
ослабленный: три с половиной кэгэ! В общем, пока Лидии Петровне удалось
поставить барьер на пути просачивания сведений о инциденте, порочащего
моральный облик не только невестки и её сына, но и саму Петровну.
Кстати, от сына Стёпки выходку жены пока скрыли и он был в неведении, но
очень удивлялся возвращением Светки обратно в свою квартиру.
О чём думала предприимчивая Эльвира Леопольдовна, когда выписывая Светку
из стационара, предложила той продолжать сдаивать грудное молоко и сдавать
в роддом, за что будет иметь небольшие, но всё равно, необходимые ей в это
время деньги. Деньги мамашкам, а молоко всегда годилось для подкормки
ненасытных малюток.
Обиженная незнамо на что молодая мамаша так и делала, имея кое-какую копейку
для своего отрешённого существования. Ведь материнское молоко всегда лучше
любой, самой качественной молочной смеси.
Перед ней конечно медики не отчитывались за использование принесённого ею
молока, но ясно было, что Светкин отказной ребёнок не голодал. Его кормили
и ухаживали за ним, как за всеми народившимися детками, с той только разницей,
что других через недельку выпроваживали с мамашками домой, а этот продолжал
по большому блату всё ещё находиться в стенах роддома о чём сама Светка пока
ни сном, ни духом...
Вы не ошибётесь, если догадаетесь, что дня через три-четыре после выписки
из роддома у обиженной и оскорблённой мадам в тиши своей квартиры обида
постепенно таяла: толи злость на мужа уменьшилась, толи разумные мысли
пробились через пелену обид, но она на свой истерический поступок начала
смотреть по-другому. В неразумную голову стали пробиваться мысли
о скоропалительном и необдуманном решении: отказе от собственной крохи
Обида куда-то отодвинулась и на первое место выплыла любовь к малышу,
которого самолично выродила.
Она вдруг поняла не только весь ужас случившегося, она почуяла приближение
катастрофы.
И всё же, Светка, будучи из тех, кто сначала делают, а потом думают,
начала рыться в дебрях когда-то услышанных о родстве и знакомстве её и
Стёпкиной семьи.
Вспомнила, отыскала, нащупала нужную соломинку и рванула с желанием за неё
ухватиться и выплыть из той жути, в которую собственноручно влезла, увязнув
по самые не хочу.
Примчалась К Эльвире Леопольдовне, желая выяснить судьбу своего отказного
сына, на что гинекологиня спокойно и хладнокровно ответила.
- Ты рано пришла, профосмотр у тебя позже.
- Я... хотела узнать о ребёнке.
- А что о нём узнавать?
- Где он?
- Хм, он там, где бывают такие новорождённые.
Конечно Эльвире Леопольдовне, не смотря на знакомство со свекровью этой
неразумной мамаши, очень хотелось наказать её за хладнокровное решение, да и
в дальнейших положительных действиях Светки она не была уверена.
Судьба этого новорождённого всё ещё не была решена окончательно, Эльвира
выжидала.
Светка побледнела, но не уходила из кабинета.
- Зачем тебе знать? Ты отказалась, он теперь не твой и у меня есть документ,
подтверждающий это: твой письменный отказ.
Видя, как Светка всё больше бледнеет, Леопольдовна сменила тактику
воспитания.
- Мы пока подготавливаем малыша к передаче его в дом малютки.
- А можно его посмотреть?
- Если будешь вести себя правильно и не агрессивно.
Увидев малыша, всё ещё находившегося в стенах роддома, Светка робко
попросила Леопольдовну разрешить ей навестить его на следующий день.
Разрешение было получено: с большими предостережениями, с определёнными
условиями для беспутной невестки Петровны, хотя для медперсонала она законно
могла навещать своего ребёнка, якобы находящегося здесь для необходимого
наблюдения.
На звонки своего оскорбителя Светка дня три не отвечала, а когда вырученных
денег от сдачи молока стало не хватать- ответила... Ответила, придав своему
голосу измученность и страдание. Собственно доля правды в этом была.
Хоть роды и оздоравливают женский организм, но такой вывод можно сделать
не сразу, а спустя определённое время. Имея на данное время развязанные
от ребёнка руки, Светка благоразумно сидела дома. Хоть на это у неё хватило
благоразумия.
Нужно понимать, что родить-это вам не сбросить лишние килограммы в спортзале:
устал, вспотел, попил воды, принял душ и можешь лёгкой походкой направляться
куда хочешь.
Светка понимала, что надо беречься, да и фигурой без живота и без малыша в
коляске ей не хотелось светиться.
Не хотелось объяснять соседям своё одиночество выдуманными оправданиями.
Но всё же ей разок пришлось сказать, что ослабленный ребёнок дозревает в
роддоме, где её нет смысла держать. Говоря тогда такое, Светка не подозревала,
что недалека от истины, но кто из них двоих (мать и дитя) дозревал -это
был вопрос.
Роддом от её однокомнатного гнёздышка находился через пару пятиэтажек,
а до работы, куда необходимо было отвезти послеродовой больничный лист,
чтобы начислили послеродовые выплаты, пришлось бы ехать пол-часа на машине,
а общественным транспортом- ещё дольше.
Так что Степан-муж Светки, удостоенный ответом на телефонный звонок,
снисходительно был допущен в её квартиру: появился-не запылился, весь из себя
влюблённый и изголодавшийся по обществу жены.
Конечно Лидия Петровна проинструктировала косноязычного сына, чтобы
общение с женой начинал с комплимента, а потом задавал интересующие вопросы,
коих у него было не мало.
Но увидев жену так близко без большого живота, с другой фигурой, забыл
инструкции матери и...
- Светик, какая ты!
- Какая?
- Красивая и аппетитная.
- Раньше ты предполагал увидеть совсем другое.
- Забудь-это Жорка поделился своим опытом, вот я и разоткровенничался
с тобой. Прости.
- Свози меня на мою работу, мне нужны послеродовые получить, я совсем на мели.
И уже в машине, глядя на неё, сидящую так близко на переднем сидении, он
продолжал.
- А почему не позвонила, я бы примчался в тот же миг.
= Не хотела навязывать такому стройному сеньору себя с фигурой бегемота.
- Какого бегемота? Ты о чём? Там- в квартире я не мог оторвать взгляд
от твоих бёдер, а теперь... теперь замечаю, что и грудь у тебя увеличилась
на два размера. Вон, блузка еле застёгивается: пуговки вот-вот отлетят.
Он вожделенно с досадой сглотнул слюну и шумно вздохнул.
- Ты на дорогу смотри, а не на мою грудь. Почему сейчас удивляешься?
Ты же знал, что будет так, тебя же Жорка предупредил, что у нас после
родов всё увеличивается: и внешние данные, и внутренние...
- Говорил, я такое говорил? Убей-не помню.
Глядя на тебя, я не против таких перемен
- Убить тебя? Знаешь, с удовольствием. Я подумаю.
- Думай скорее, уже пол-месяца пролетело после твоих родов.
- И что?..
На этот раз они ни о чём не договорились, полного прощения Стёпка не получил,
но решив свои денежные проблемы и встретившись с мужем, Светка только сердце
своё разбередила и Стёпкино, заодно.
Теперь Светка жила, как заплутавшая в трёх соснах: вспоминая прошлое,
досадовала на настоящее и будущее не замедлило явиться в её сознание.
Метод своей мести ей показался не только абсурдным и жестоким к нему,
но прежде всего таким к самой себе.
Теперь Светка знала, что гинекологиня, у которой она рожала- хорошая
знакомая её свекрови. Ведь не зря же Петровна посоветовала рожать именно у
неё и надеялась, что Светкино отказное заявление Леопольдовна не воспримет
всерьёз и о её поступке сначала сообщит скорее всего свекрови.
Всерьёз-не всерьёз, а Светка по мальцу скучала и пару раз навещала его
повторно по вечерам. Прикормленная тысчёнкой санитарка охотно откликалась на
просьбу молодой мамаши, которая якобы не могла прийти днём.
Интересно- чем она могла быть занята днём? У станка токарного стояла, что ли?
Сложившаяся ситуация всё больше напрягала не только Светку, но и Леопольдовну.
И когда Светка пришла к ней на профосмотр, прямо заявила.
- Прошло уже более пол-месяца. Тебе дева надо заканчивать свою месть.
Ребёнок вам - не игрушка. Ну заскочешь ты на пол-часика, порадуешь малыша
титькой, пуповина зажила и его надо уже полноценно купать..
Мы конечно принимаем меры, но их не достаточно.
Светке она не сказала, как они с Лидией Петровной немного помыли мальца,
после чего он всю ночь беспробудно спал.
Сама Лидия Петровна Светкину обиду понимала, но надо же меру знать.
Но однажды, уже после двадцатого дня своей мести Светка, пришедшая навестить
ребёнка в дневное время не обнаружила свою роднульку на прежнем месте.
Забеспокоилась, заметалась, рванув к Эльвире Леопольдовне.
- Эльвира Леопольдовна, где мой сын?
- Как где? Твой? Ты же отказную написала. Я не могу его здесь
до совершенолетия держать.
- И что?
- Он там, где в таких случаях бывают.
- Где!? Вы что хотите сказать?..
Желая завершить эту игру в прятки и подтолкнуть заигравшуюся Светку принять
разумное решение, Леопольдовна спокойно продолжала.
- Да, он в доме.
- В детдоме?
Светка побледнела и чуть не рухнула без чувств. Пришлось Леопольдовне
отпаивать её валерьянкой и сказать правду.
- Он в обычной палате, инкубатор понадобился слабенькому малышу.
А ты-дева или забираешь мальца, или...
Светка быстро успокоилась, заверив гинекологиню, что в ближайшее время
заберут новорождённого, а Леопольдовна по-свойски продолжала напутствовать
молодую мамашу.
- Ты с мужем-то видишься?
- Да.
- Ну и как он?
- Как, как? скучает по нам.
- По парню-то ладно. А по тебе пусть ещё поскучает. Пока рано его ублажать.
Всё ж таки Леопольдовна отвела душу: как могла- помучила заигравшуюся
Светку, раз у домочадцев руки не доходят её правильно воспитать.
Опять же что может предпринять молодой муж против строптивости жены?
Его происки могут обернуться против него самого: может остаться без десерта.
А свекровь? Свекровь тоже может быть лишена общения с внуком. Так что: что
есть, то-есть, как говорится-берите, что дают.
А родной папаша, продолжающий жить с матерью, почти каждый день
наведывался к жене, надеясь вымолить у неё прощение. (естественно-какое)
Но Светка была непреклонна. Ей это удавалось без особого труда, ведь проявлять
прощение пока было запрещено.
Стёпка ходил кругами вокруг Светки и старался как бы незаметно прикоснуться
то к её бедру, то к попе, то к груди. Та делала вид, что не замечает
его ухищрения, но в конце-концов удостоила его словами.
- Ну что ты всё трёшься об меня? Мне-то ладно, а у вас-мужчин природа
другая. Так что лишняя тактильность тебе ни к чему. Болеть будешь.
- А когда к чему?
- Скоро.
И вот обещанное скоро приблизилось. Семейство со всеми нюансами обид
и прощения разобралось и явилось в зал ожидания роддома, куда должна была
выйти Светка с кульком новорождённого. Светка вышла вся красивая,
улыбающаяся, с завёрнутым в одеяло и пелёнки Лёшиком.
Завершив церемонию торжественного вручения цветов и благодарности
медперсоналу, новоиспечённое семейство расселось в две машины.
Бабушка Лидия Петровна, забрав у молодых родителей внука, водрузилась
на заднее сидение такси, а королевишну-Светку повёз сам Стёпка на личном
транспорте.
Стёпка плотоядно поглядывал на жену, которая гордо восседала рядом
и не прятала увеличившиеся телеса. Он заговорчески спросил.
- Свет моих очей, я кое-что знаю про ваши нюансы. Наша тактильность будет
с продолжением или?..
- Возможно.
- Что, правда? Уже?
Он притормозил машину и воодушевлённо полез обниматься.
- Ну-ну, остынь. Ты что? Не здесь же. Мы же в машине, а не в кровати.
- Да? Жаль, а мне всё равно.
- Зато мне не всё равно. Поехали домой не отставай от такси.
Оказавшись на законных основаниях в стенах Стёпкиной квартиры, Светка
с готовностью уступила свекрови ведущую роль в купании Лёшика. Сама была
на подхвате, но на это не обижалась.
Наконец-то малец накупался, наелся, как говорится от пуза и посапывал
в две дырочки крохотного носика. Стёпка, воспользовавшись всеми правами отца
и мужа тоже самозабвенно сопел вторым этажом в миссионерской позе.
Светке пришлось убедиться, что аппетиты и привычки у отца и сына оказались
одинаковы: после насыщения они сладко спали, но...
В дверь спальни постучали и в комнату вошла баба Лида с Лёшиком в руках
- Молодёжь, опять пора кормить малыша.
- Уже? Что уже прошло три часа? А я и не заметил.
Где уж тут заметить? Припали в девке с двух сторон: малец к титькам, а
мужик ко всему остальному вместе взятому.
Лидия Петровна приложила Лёшика к груди лежащей в постели невестки
и блаженная нега вновь разлилась по её телу. Через пол-часа Лёшика забрала
любящая его бабушка, а... А ненасытный Стёпка пошёл на второй заход и
блаженство продолжалось.
"Ах, до чего же хорошо, девочки, быть замужем!"- сказала Светка подружкам,
когда встретилась с ними вновь.