Давайте как обычно по понедельникам - о бабах
о. Пecдоний
Как-то раз Маруся училась в школе и вдруг поняла, что у неё есть сиськи. Это было страшное откровение. Ни у одной девочки в классе сисек еще не было. А у неё уже да! Ошибки быть не могло, она отчетливо их видела, даже через шерстяное школьное платье, фартук, второй подбородок и живот. Но с другой стороны такие же были у парочки толстых мальчиков из нашего класса и у еще одного из 8 "Б". Толстые мальчики Марусе не нравились. Жиробасы не пили, не курили, никогда не матерились (прямо как наша дорогая редакция) и не говорили о сексе. Они вызывали у нее подозрения, Маруся была уверена, что по ночам они разделывают трупы маленьких детей или что-то в этом роде.
Ей стало противно.
Марусин психотерапевт считал, что она не в ладах со своим эго по этой части. К тому же общеизвестно, что сиськи - не деньги, единожды появившись, уже никуда потом не деваются (и кто бы мог такое придумать?), а даже наоборот - у некоторых становятся больше (хоть и не со скоростью света, но совершенно неотвратимо).
А некоторые девочки для прогресса прикладывают туда капусту. Наша дорогая редакция знает пару прекрасных дев, которым это помогло.
Однажды Маруся разрешила мне их потрогать.
Правда тогда, когда это наконец случилось, в нашем классе сиськи были практически у всех девочек и их можно было трогать сколько хочешь у кого угодно, кроме, разумеется, учительницы русского языка и литературы Мыршеды Идрисовны, в которую я был безответно влюблен.
Трогание сисек называлось красивым словом "щупать"
Собственно, я мечтал пощупать марусины новообразования сразу после того как они нарисовались у неё под платьем. Но как то все не решался попросить разрешения. Тогда, в седьмом классе, я был ещё очень романтичный и застенчивый гетеросексуальный юноша-натурал. Прямо как сейчас, только моложе.
Тем временем сиськи не дремали.
Если в сентябре они напоминали пару небольших сдобных булочек, то в мае под марусиной маечкой отчетливо покачивались две аккуратных дыньки сорта колхозница среднего размера и божественной формы. Прямо как мой череп. В том смысле что у моего черепа тоже божественная форма. Есть вот брахицефальные черепа, есть долихоцефальные - а у меня, я считаю, идеальный череп. Как у Андре Агасси, Олеся Бузины или ещё одного моего знакомого с Альфы Центавра. Вам повезло, вы его не знаете.
Вощем, я не подозревал даже, что Маруся своих дынек стесняется, перманентно хочет быть мальчиком и краснеет от смущения удушливой волной, когда стоит перед зеркалом голая анфас или профиль.
Именно поэтому она упрямо не носила лифчик. Только мокрую розовую маечку с глубоким вырезом. (Про розовую маечку и вырез - наврал для красного словца)
Меня так и подмывало спросить у неё: "Маруся, ну почему ты не носишь лифчик?", но я стеснялся. Исключительно смотрел, потел, дрочил и представлял. А однажды, в порыве страсти, я витиевато вывел по французски на внутренней крышке ее парты "Да здравствуют сиськи!" (Vives Les Nichons!). Когда она спросила меня: "А что там написано?", я ответил: "Да здравствует разум!". Что, в принципе, было правдой, потому что полюбить чьи-нибудь сиськи - это вроде как получить душевное расстройство, которое не покрывается медицинской страховкой. Главное, когда врешь прекрасной деве, надо смотреть ей в глаза, а не запускать взгляд за вырез ее мокрой маечки.
К лету у других девочек в классе сиськи тоже подросли. У кого благодаря капусте, у кого сами по себе по зову природы. Но я уже зациклился на марусиных и на другие пялился скорее из спортивного интереса, чем от вожделения.
Я долго и мучительно думал как бы поинтеллигентней подкатить к ней на предмет их дегустации. Наступил июнь. Или как говорят на нудистских пляжах Крыма: кончился май - штаны сымай.
На пике интеллектуально-сексуальной сисечной рефлексии я не заметил как прозвенел последний звонок, началось лето и созрел тутник - сочные иссиня-черные ягоды, по виду напоминающие садовую ежевику. На Украине его называют шелковица, в Грузии - тута, в Астрахани - тутник.
Шелковичные деревья растут по берегам рек с времен Петра 1. Он их там посадил, чтобы делать из тутовых ягод водку
В тот день, мы пошли с Марусей смотреть как цветут лотосы на реке Маячке. Было жарко, по дороге мы пару раз купались и, наконец, присели у воды, в густой тени тутового дерева, посаженного Путиным Петром Великим. Крона его была усыпана спелыми темными ягодами. Я набрал пригоршню самых крупных, сочных, синих и занялся с Марусей веселым делом тутникового бодиарта. Мы сидели друг напротив друга на берегу реки Маячной под деревом, посаженным Петром Великим и расписывали фиолетовым соком наши лица - я нарисовал ей усы, броду и смайлик "Ржунимагу!" на лбу, Маруся мне - только усы, пупок и брови.
Сок брызгал в стороны и тёк по рукам к локтям.
Тем не менее её облегающая розовая маечка с вырезом была девственно розовой, (насчет маечки опять вру) без пятнышка. Маруся вообще была чистюлей, отличницей и аккуратисткой.
И тут меня осенило и я нашел те самые слова про сиськи и про пощупать, и подобрал для них свой самый лучший голос (он у меня как раз сломался, но не устаканился и поэтому набор диапазонов был просто космическим). Я выбрал низкий баритон с трещинкой посередке, прокашлялся и сказал, потрескивая, словно провода под напряжением, глядя прямо в её синие от тутника глаза: - Я старый солдат, - Сказал я Марусе прокашлявшись, - я старый солдат, не знающий слов любви, и положил правую руку на её левую дынькогрудь.
Маруся вздрогнула, словно жеребёнок, который впервые в жизни попробовал сахар, подождала чутка, пока я решусь использовать левую руку, и, дождавшись сама совершенно неожиданно вдруг положила свои теплые измазанные сладким соком ладошки на мои плоские мальчишеские сиськи. (Не то что сейчас)
Так мы посидели с протянутыми навстречу руками на берегу реки в тени тутовых деревьев некоторое время, глядя в глаза друг другу. А потом нашли для этого занятия более удобные позы и более подходящее время.
Наша сисечная одиссея продолжалось до осени, которая подкралась незаметно, и тогда мы, взявшись за руки, пошли в школу.
В сентябре, примерно через неделю после линейки Маруся совершенно перестала стесняться и переживать о наличии дынек за пазухой, потомушто поняла какое счастье можно огребсти с этими самыми сиськами не только здесь и сейчас на берегу реки в тени тутникового дерева, но и чуть позже, в прекрасной и светлой, бесконечной будущей жизни.
Миру мир вам.. Держите сиськи выше, дамы. Все будет абгемахт!!!