Вот лозунг их и солнца... (Александр Симаков) / Проза.ру

В любом явлении есть своё ядро. Основательное, цементирующее. У людей такую породу, бесспорно, являли собой мастаки. Их жизненный уклад, поведение, сводились к хватке, сметке и, обязательно, чтобы с пользой, у многих — к обоюдной.
Русь шагнула дальше: испокон жила общинными интересами. Те мастаки, — здесь мастеровые, ремесленники — чаще для общего беспокоились. Изыск стремились создать. Лишённые лишних антимоний, глупого фанатизму, особо не прогибаясь перед властями, такое дело сотворяли — залюбуешься. Дворцы, шелка, злато-серебро, технические диковинки, утварь разная — везде с фантазией, красотой, непостижимым умением: одна «блоха» чего стоит! Во многом отметились, на многое и были способны. Тот легендарный Фока из сказки писателя Евгения Пермяка — из жизни был взят.

На шахте № 6 «Капитальная» города Кизел таким заслуженно слыл кузнец Симонов.

Из Архивной справки. Собственно, шахты, как таковой, ещё не было: в период с 1941 по 1946 года шло её строительство и, соответственно, всем руководил начальник этой стройки. Самым первым был Новокрещённых Тимофей Алексеевич, а с 1943 года Чистилин Андрей Дмитриевич.

Сам директор о нём отозвался, и решение принял в военную пору непреклонное:
- Если у нас уедет Николай Иванович — шахта встанет... — как будто тот был или инженер какой, или шахтёр знатный.
Под стать ему была и супруга Агриппина Семёновна (Вашляева в девичестве). Уместно сказать, что они и нашлись-то сразу. Оба из селения Чёрная Холуница, что на Вятке. В одну из молодёжных посиделок в принятой для этих целей простой избе, где девушки чинно сидели за прялками, ребята подле них на скамьях, между собой разговоры вели, песни речитативом пели. В сенях Коля сжал своими тяжёлыми руками, чутьём пришедшуюся ему по нраву Агриппину, и, без лишних разглагольствований, просто сказал с теплотою в голосе:
- Груня, выходи за меня…. — она и безропотно пошла, словно ждала этого... или сама его искала.
Он тоже, видать, почувствовал родственную самость крепкого вашляевского рода. Тот оказался истинным родником светил разных значений. Среди которых выпестовалась и звезда первой величины. Племянник, сын брата Василия — Геннадий Васильевич Вашляев — стал Героем Советского Союза за доблестные бои в Венгрии в ноябре 1944 года. Ныне, в городе Лысьва, он увековечен в многих памятных объектах.
   И для Агриппины, как говорится, было «на роду написано». Предначертание это со стойкостью, умом и скромностью, ею беззаветно исполнялось, и уже вдвойне – на пару с мужем, оказавшемся абсолютно родственным по духу.
Не всех деток им удалось сохранить в пору революционного лихолетья, зато оставшиеся семеро были и сыты, и опрятно одеты, и в «люди выведены». За исключением Мишеньки — пропал сыночек без вести в первые годы войны. Ещё на марше их воинской части весточку прислал и всё… Что дальше случилось не известно. Зато старшенький Петя до самого Берлина дошёл. До войны ещё младшенькие сестрёнки — Валюшка и Розочка — души не чаяли в своём старшеньком братике. Он уже ходил на танцы и у него были белые парусиновые туфли. Девочки капризно следили за очерёдностью: кто сегодня братику туфли чистит и было за счастье, если такая честь предоставится кому-то вне очереди.
Кроме этого у девочек имелись и важные занятия: лечить всех, кого попадя. Впоследствии, это детское увлечение переросло в серьёзное намерение. По окончании нужного школьного курса сначала Валя, а через годок и сестра Роза поступили в Пермский медицинский техникум.
Окончив его Роза Николаевна, вскорости ставшая Мельниковой, в первые послевоенные годы стала востребована, как воздух. Медсестёр катастрофически не хватало. По этой причине её, какое-то время, просто не отпускали для поступления в Пермский медицинский институт, куда она непреклонно стремилась. На счастье, в 1947 году, родилась дочка Люсенька. С другой стороны, преследовало разочарование: мужу — Валентину Тимофеевичу — судьба не «улыбалась». Кадровый офицер, орденоносец, преодолевший неимоверные невзгоды, не раз ходивший под смертью, в мирное время, очевидно, оказался «не ко двору».
   Дочка подрастала, маму всяко радовала, а перед поступлением в школу № 3 города Кизела, удивила и учителей. Когда её, как и остальных деток, попросили прочесть традиционное «ма-ма мы-ла ра-му» по слогам, она без труда их прочла и не слогам. Скоро, Александра Николаевна выяснила, что Люся знает не только все буквы, но и складывает их хорошо.
- Тебе, наверное, не интересно по слогам читать?
Словно согласившись с учительницей, Люда без запинок стала читать любой предложенный букварный текст.
- Тебе, Люсенька, в первом классе делать нечего — резюмировала удивлённый педагог.
Чтение для Люды после и вовсе стало отрадой. Страсть, вероятно, перешла от деда. Тот в любое свободное время непрерывно читал. На пенсии такого времени стало заметно больше. Хоть и доставляли заметное неудобство очки с толстыми линзами, — «посадил» глаза; с тринадцати лет, сразу как умер отец, в кузне; без малого лет пятьдесят был при тяжелом труде и огне — но книги он страстно читал.
Внучка его также. Бывало за ночь книгу «проглатывала». Толстый роман И.А. Ефремова «ЛЕЗВИЕ БРИТВЫ» за две одолела. Иначе было нельзя: очередь в классе за этой книгой была. Впрочем, видимо, передалась от деда не только эта страсть — закваска и к мастеровитости. Несмотря на лирическую увлечённость, по-настоящему её увлекла техническая стезя. После блестящего окончания 7 классов (в аттестате было всего три «4», остальные «отлично») она поступила в Пермский авиационный техникум, выдержав конкурс в 17 человек на место. К сожалению, не на выбранную специальность – «КИПиА», а на «Технологию обработки металлов резанием». Это по причине полученной четвёрки за сочинение. Придирчивая комиссия где-то выглядела недопоставленную запятую. Зато, видать волею судьбы, опять, как и в случае с заядлым чтением, случилось соприкосновение с дедовской жизненной канвой – металлическим ремеслом.
Помимо этого, случилось ещё одно соединение – с матерью. Родовой тотем Вашляевского рода, усилившись крепкой ремесленной самостью семейства Симоновых, очевидно, распространился и на отпрысках. Однако, чего бы он стоил, мог бы кануть в небытие, без конкретных человеческих усилий. Они, бесспорно, у Розы Николаевны были. Основанные на огромном желании обязательно получить высшее образование. Без отрыва от работы отучилась в Вечерней школе. Окончив в ней недостающие классы средней школы, подала документы в Пермский медицинский институт. Здесь вновь препятствие: её не хотели принимать из-за слабого зрения. Пошла к ректору и добилась-таки своего. Форма обучения будущих докторов одна – очная. Пришлось на время уехать из Кизела. Кому на удивление, кому-то было и с улыбкой, но мама жила в общежитии по соседству со свей дочерью – такой же студенткой, только лишь Пермского авиационного техникума. Потом, на старших курсах, посчастливилось – обе стали жить в одной комнате в семейном общежитии. При этом – мать и дочь – учились на отлично, с повышенной стипендией. Также обе понимали и были абсолютно уверены, что выбранный ими путь правильный: их предназначение.

   После окончания техникума мастерство Людмилы Валентиновны, можно сказать, увеличилось, тем, что «заиграло» иначе. Мало стать мастером, надо мастерски мастерство преподнести. Оказалось, это у молодого специалиста Ремонтно-механического цеха Губахинского химического завода, — куда она попала по распределению, — стало получаться удивительно. …. Легко: живо, с задором и огоньком. ….Здесь к месту вспомнить кузню деда. В сороковые года многим виделось, что в кузнице механического цеха Шестой Капитальной шла сварка не только металла — происходил душевный магнетический сплав. Многие к Николаю Ивановичу тянулись: кто по делу, кто с делом как с поводом лишний раз зайти, а кто и просто пообщаться. Притягивал чем-то кузнец Симонов    то ли рассуждениями дельными (знал много), то ли добротой, то ли внутренней теплотой… Не от него ли та жилка особой притягательности и к внучке протянулась? Ведь она мало со всеми станочниками контакт нашла, но и враз была втянута в водоворот кипучей комсомольской жизни завода и скоро уже была в первых рядах. Ленинский зачёт комсомольской организации Губахинского химического завода, подготовленный, оформленный и представленный инициативной группой во главе с Людмилой Отавиной (Мельниковой) к столетней годовщине со дня рождения В.И. Ленина, стал образцово-показательным.
   Словно подражая матери, или стремление к образованию в «роду было заложено», Люда также твёрдо решила непременно получить высшее образование. Подала документы, успешно сдала вступительные экзамены и поступила в Губахинский филиал Пермского политехнического института. Через 3 года перевелась в Казанский химико-технологический институт — это, чтобы специализация обучения более соответствовала характеру работы на химическом производстве, для чего пришлось пойти на ущемления: в «химтехе» вновь оказалась на 3 курсе.
   В этот же, 1973 год, Людмилу Валентиновну избрали 1 секретарём Губахинского городского комитета ВЛКСМ. Природный дар увлекать, сплачивать, заражать энергией, не остался незамеченным. При этом, очевидно, созидательный потенциал органичного сплава ума и души, оказался настолько велик, что Отавину Л.В. в 1975 году переизбрали Первым и на 2 срок.
Окончание его стало для Людмилы Валентиновны переломным, но, не менее знаменательным. Это был год окончания института. Она твёрдо решила вернуться на родной завод. Увы…
   Неожиданно Отавину пригласил к себе в кабинет аж сам «Первый» … секретарь Губахинского городского комитета КПСС Кормщиков Ю. Н. Собственно, полной неожиданности не было, «шептания» шли, куда Отавину «метят»…
- Людмила Валентиновна — доброжелательно начал Юрий Николаевич после приветствия — у городского комитета партии сложилось мнение и принято решение рекомендовать Вас на должность директора Технического училища № 13 и поэтому просим дать согласие.
Всё подтвердилось, сомнения рассеялись, но всё равно было как-то не по себе…
- Можно, Юрий Николаевич, подумать?
- Обязательно.

   Посоветовавшись с мужем Людмила Валентиновна приняла решение. Для утверждения и официального оформления на должность директора прибыла в Пермь в Управление профессионально-технического образования.
Постучалась, робко вошла в кабинет к начальнику.
- Вы, девушка, что хотели? – сидя за столом, приподнял голову Иван Афанасьевич Заинчковский, увидав растерявшуюся в дверях миловидную хрупкую женскую особу.
- Вот, – ответила эта особа, чуть справившись с замешательством, но так и не поборов в себе внутреннюю дрожь – меня к Вам направили. У меня направление…
Узнав, что это направление есть рекомендация Губахинского городского комитета партии и городского Исполнительного комитета, видимо, оторопел: эта застенчивая девчушка больше походила на повариху Тосю из знаменитого тогда фильма «Девчата» и нисколько на стереотипную фактуру директора училища. Но… – это решение Губахинских властей и заявление подписал.
- Людмила, – по-отечески напутствовал в своём кабинете «вновьиспечённого» директора Председатель Губахинского городского Исполнительного комитета Хмелёв Вениамин Артемьевич – твоя основная цель – переезд училища с Нижней в Новую Губаху, а на первое время, естественно подготовка училища к новому учебному циклу (шёл июль 1977 года).
Видать волею судьбы вылилось соприкосновение, или возобновление в новой ипостаси дедовского выковывания. Ведь училище – та же кузня … ремесла, мастеровитых людей, а 13 училище мастеров особенных. Из её стен вышел тот же упомянутый Вениамин Артемьевич Хмелёв. Более того, здесь училось целое созвездие: Герои Советского Союза – Кандауров Иван Александрович, Нуждов Николай Ильич; Герои Социалистического труда – Князев Пётр Петрович, Гинин Николай Степанович. Это училище было первой ступенью профессионального обучения Даута Владимира Александровича, закончившего затем Пермский политехнический институт и ныне работающим Генеральным директором ОАО «Метафракс» (Губахинский химический завод, Производственное объединение «Метанол»).

Архивная справка.
В 1941 году создается ремесленное училище № 13 на базе Кржижановский школы фабрично-заводского обучения № 2 (ФЗО), открытой в 1933 году и готовившей рабочие кадры для Губахинского коксохимического завода и Кизеловской ГРЭС № 3 им. С.М. Кирова (приказ директора училища от 16.07.1941 г.).
От Автора: …. В действительности рабочие кадры готовились и для иногородних предприятий.
За время существования училища менялись его названия и подчиненность следующим образом:
- 1942 год – Губахинское ремесленное училище энергетиков № 13 (РУЭ № 13, Молотовского управления трудовых резервов ( с 1957 года – Пермское);
- 1962 год – Губахинское профессионально-техническое училище № 13 (ПТУ № 13 Пермского областного Управления профессионально-технического образования);

От Атора: В этот (1942-1962 г.г.) период происходит коррекция профиля: к существующим специальностям добавляется подготовка механизаторов для сельского хозяйства. Также в пятидесятые года училище начинает готовить аппаратчиков химического производства. В шестидесятые года ориентация на сельское хозяйство вычленяется. В связи с появлением и развитием в Губахе новой экономической отрасли – местная промышленность, которая включала в себя: завод «Смена» ( выпуск детской игрушки), Швейная фабрика – появляются новые специальности: слесарь механосборочных работ, швеи; также училище готовило швей и для Трикотажной фабрики.

- 1972 год – Губахинское техническое училище № 13 (ТУ № 13, Пермского областного Управления профессионально-технического образования);
От Автора: В семидесятые года в Губахе открываются 2 новых предприятия: филиал Пермского механического завода им. М.И. Калинина (ГМЗ) и филиал Пермского завода АДС (Аппаратуры дальней связи). По согласованию с ними училище ориентируется на потребность ГМЗ в специальностях «токарь» и «слесарь механосборочных работ», а для АДС создаёт новый профиль по трём специальностям – «регулировщик радиоаппаратуры», «монтажник радиоаппаратуры», «слесарь-сборщик». Кстати выпускников по последней специальности принимал к себе на работу и «Головной» завод.
- 1984 год – Губахинское среднее профессионально-техническое училище № 13 (СПТУ № 13 Пермского областного Управления профессионально-технического образования. С 1989 г. – Главное управление народного образования Пермского облисполкома (главУНО), с 1992 года – Главное управление образования администрации Пермской области);

От Автора: «Среднее» означало официальное требование получения среднего образования в стенах училища (до этого «восьмиклашки» доучивались в Вечерней школе); получение профессионального и среднего образования стало единым учебным процессом. В восьмидесятые года основная доля учащихся была ориентирована для химического производства. Выпускники распределялись по предприятиям: Губахинский химзавод, Саратовский химкомбинат, Менделеевский химкомбинат, Красноярский химкомбинат.

- 1993 год – Губахинское профессионально-техническое училище № 13 (ПТУ № 13 Главного Управления образования администрации Пермской области);
- 1995 год – Губахинское профессиональное училище № 13 (ПУ № 13);
- 1996 год – Губахинский профессиональный лицей № 13, (ПЛ № 13 Главного Управления образования администрации Пермской области);
- 2003 год – Уральский химико-технологический колледж (УХТК. Министерства образования Российской Федерации);
- 2004 год – Государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования «Уральский химико-технологический колледж» (ГОУ СПО УХТК);
- 2010 год – Федеральное государственное образовательное учреждение среднего профессионального образования «Уральский химико-технологический колледж» (ФГОУ СПО УХТК);
Основание: Фонд № 59 Архива города Губахи

Направлялась в училище Людмила Валентиновна не без боязни: как-то её встретят? Вдруг кто заметит какую корысть в её назначении? Разумеется, будучи 1 комсомольским секретарём, в общих чертах была знакома с училищем, знала с хорошей стороны секретаря учительской комсомольской организации, знала, что в настоящее время обязанности директора исполняет Полежаев Владимир Дмитриевич, работавший до этого заместителем директора по учебно-производственной работе.
Опасения оказались напрасными и враз были сняты тем же Полежаевым.
- Владимир Дмитриевич, меня вот направили – робко, даже как-то виновато первой произнесла она …
- И очень хорошо – дружелюбно улыбнулся ИО – Давайте будем знакомиться….
Удивительно, но в тот раз посчастливилось познакомиться со многими коллегами. Случайно ли, но, несмотря на середину июля — разгар отпусков — большинство преподавателей были на рабочих местах.
- В процессе знакомства — спрашиваю — наверное, почувствовали от кого-то настороженность или, даже, налёт неприязни?
- Нет — тут же отвечает без всякого сомнения Людмила Валентиновна. — Исключительно по-доброму. И мне тоже коллектив как-то сразу пришёлся по душе, понравился.
Первое впечатление значительно упрочилось при более внимательном знакомстве с самим училищем в сопровождении заместителей директоров – Полежаева и Шарапова Александра Павловича (…по учебно-воспитательной…).
Приятно выглядело внутреннее убранство: чистое фойе; классы показались аккуратными, опрятными и богато оснащенными. Особо отметила инструментальное хозяйство, которым заведовал Молчановский Клавдий Егорович.
   Как в своё время её дед в металлическом ремесле был «фока», в смысле «дока» – брал в руки любую железяку и по своему, без всяких анализов, определял на что она была годна – так теперь и внучка (не на такой, конечно, «высоте», но…) в инструментарии знатоком была. Здесь её на «мякине» не проведёшь, познания были самые глубокие: практику проходила на передовом Пермском электромеханическом и заводе самолётных двигателей имени Свердлова, да и руками «пощупала» все закавыки металлообработки в механическом цехе химического завода. Профессионально отметила общую продуманную структурированность, скрупулёзную разложенность и нумерацию позиций, рачительное отношение ко всему детальному ассортименту: потрогала отдельные метчики, плашки, свёрла – всё было в смазке!; наугад взяла первое попавшееся сверло, пригляделась – оно было заточено, причём грамотно! Сложилось такое впечатление, что она попала на выставку предметов неприкасаемых, даже отказывалась верить, что всё это находилось в постоянном обиходе. В целом хорошо виделось, что всем этим управляет большой специалист и заботливый, неравнодушный хозяин.
   Впрочем, поразительные открытия инструментарием не ограничились. Охарактеризовать их можно было явным признаком: команда как подобралась – …

…. Забегая вперёд можно сказать, что «поражения» эти Людмила Валентиновна испытывала не раз – и через несколько лет, и в десятую годовщину её директорства, когда перебрались с Нижней Губахи в новые здания на Новой Губахе, – все они сводились к тому, что то первое впечатление оказалось полностью верным….

…. – костяк училища был на своих местах. И сам Полежаев, которого директор Отавина ещё долго не переставала бояться; и очень серьёзный Шарапов (чем не Володя из «Места встречи изменить нельзя») с непостижимой харизматичной правильностью; и бухгалтер Балдина Лилия Николаевна. Беззаветно преданная училищу, лишённая малейшей чопорности и обычного бухгалтерского снобизма, — все финансовые потоки у неё всегда под контролем, директору вовремя подскажет, любые зарплатные сомнения всем, кто обратится, объяснит; и старший мастер Федосеев Юрий Семёнович, всегда безукоризненно организующий всю производственную практику; и легендарная Дюмина Елизавета Степановна, учившаяся в этом училище вместе с Хмелёвым ещё в годы войны. Она возглавляла Учпрофком и была спасительной обителью — к ней шли и сотрудники и ученики со своими переживаниями, бедами, слезами и её живительного соучастия на всех хватало: либо просто руку положит, приобнимет, скажет «мелкое» слово и человек воскрешал; и преподаватель математики с разносторонней эрудицией Ширинкина Зоя Аркадьевна; и преподаватель химии Мальцева Мария Матвеевна, умевшая преподать ребятам свой предмет интересно и доходчиво; и библиотекарь Волкодёрова Клавдия Васильевна – мамочка, к ней девочки так любили бегать пошушукаться и всякие секреты секретничать; и всевидящий и всезнающий завхоз и механик Мальцев Иван Васильевич. Также и мастера, которых Людмила Валентиновна ничтоже сумняшеся обозначила ярким образом – «и головы умные и руки золотые». Это, например, Яровая Людмила Васильевна – преподаватель спецдисциплины, Калугина Зоя Николаевна – мастер и преподаватель у аппаратчиков, Мальцева Людмила Алексеевна – преподаватель у электриков и киповцев, Евстифеева Нина Александровна – преподаватель металлобработки, Зенькова Светлана Николаевна – преподаватель спецпредметов, Шевлякова Тамара Васильевна — преподаватель и мастер у швей; Букина Нина Александровна – преподаватель и мастер у операторов почтовой связи, Мельниченко Леонид Филиппович – мастер группы токарей, Егоров Василий Иванович – мастер у слесарей, Бояринцев Геннадий Фёдорович – мастер у группы электромонтёров. Также нужно упомянуть и Шишмагаеву Галину Ивановну, Макарову Татьяну Витальевну, Плотникова Виталия Васильевича, Лаишевцева Петра Ивановича, Еник Галину Ивановну, Игонину Веру Ивановну. Старший же мастер Федосеев Ю.С. был во истину старшим. С ним Людмила Валентиновна или советовалась, или просила. Юрий Семёнович всегда внимательно выслушает и резюмирует немногословным «Хорошо», что, по сути, означало «клеймо мастера»: его проверять не надо – он всё сделает точно, с высоким качеством и даже раньше времени.
- Когда я пришла, они уже все были стажисты. Умники и умницы – не скупясь на похвалу, итожит Людмила Валентиновна.
   Впрочем, в дальнейшей беседе, бывший директор не менее тепло отзывалась и об учителях предметниках. Кстати, многих из них рекомендовал городской партийный комитет. Преподаватель эстетики Галина Васильевна Савельева, истории – Гончарова Галина Александровна, потом – Ложкина Людмила Васильевна, немецкого и английского языка — Шмидт Ирина Александровна.
К этой же когорте, пусть и в рядовом составе, можно причислить и Татьяну Александровну Ильину, пришедшую в это училище совсем молоденькой девушкой и начавшей трудиться на кухне подсобным рабочим, потом посудомойкой, потом поваром и, без всякого образования, всегда «вкусным»; здесь же она нашла свою судьбу и вскоре стала Белоусовой. Это Борис Михайлович Белоусов – давнишний водитель училищного старенького «газика»; часто директор недоумевала почему тот почти не «ломается», в «годах» ведь уже, да и постоянно в ходу и частенько на дальние расстояния – до баз снабжения системы Профтехобразования в Соликамске, Перми, Очёре.
Однако, к сожалению, помимо этой крепкой фундаментальной солидности, были в училище и нелицеприятные места. Как и в случае с горделивым образом они также бросались в глаза. В первом месте (отхожим оно и выглядело) – внутри, во втором – снаружи. Мужская и женская санитарные помещения были просто безобразны, явно, для неё лучшей характеристикой прозвучало бы – казарменного типа. Фасад здания резко диссонировал с внутренней хозяйской отлаженностью. Не зря, видать, Хмелёв особо напутствовал молодого директора к началу учебного года привести «лицо» своей родной «альма матер» в порядок.
И его действительно встретили с выполненными главными задачами, но лишь в основном виде. Однако, перед этим встретили комиссию, которую возглавлял заместитель Председателя горисполкома Гальцев Э.Н.
- Почему не кабинки? – спрашивает он, видя лишь перегородки.
- Не успели, Эдуард Николаевич – отвечает директор. – Полтора месяца назад здесь вообще были только отверстия, как на вокзале. Сделаем обязательно.
Для ремонта внешнего облика Отавина выхлопотала кремнийорганических красок, устойчивых к вредным внешним воздействиям, перепадам температур и влажности. Добавили выбранный колер. Подрядная организация трудилась не плохо; благо, на счастье ей и погода в начале осени того 77 года порадовала. К концу октября работы окончили. Фасад всех порадовал. Ранее он напоминал этакое зеленовато-размытое чёрно-грязное пятно. Сейчас стал выглядеть радующим глаз бежевым тоном.
На очереди были мастерские и спортзал.
Вместе с этими стали наблюдаться и изменения отношений. Раньше, особенно в первые дни-недели спецы относились к молодому директору вежливо и доброжелательно, не более. После проведённых всяких ремонтов, очевидно, оценили сноровку, но когда выяснилось, что директор-то, оказывается, не просто….
Людмила Валентиновна в силу своих служебных обязанностей регулярно посещала занятия учащихся. Впрочем, основным мотивом таких посещений было не ради чего-то проверить, кого-то проконтролировать, но ради — самой поучиться. Как-то она оказалась в группе токарей у мастера Мельниченко Л.Ф. Её родная среда (кто-бы это знал). Здесь не удержалась. Начала с малого, с резцов. Спросила. Ребята без запинки ответили где какая кромка, где какая поверхность – главная, вспомогательная, передняя и т.д. Задала несколько вопросов по признакам классификации резцов: по способу изготовления, по направлению, по типу назначения. Опять всё ответили правильно.
Тогда задала вопрос с каверзой, на «засыпку», так сказать:
- Как затачиваются сборные, универсальные резцы?
Ребята улыбнулись.
- Не затачиваются, Людмила Валентиновна.
Директор в ответ тоже радостно заулыбалась: заметили подвох.
Потом задала несколько вопросов по токарному станку, все ли детали, его учащиеся знают. И здесь они не подвели своего мастера.
После занятий Леонид Филиппович спрашивает директора наедине:
- Людмила Валентиновна, а Вы сами, откуда это всё знаете?
Здесь она ему рассказала и про авиационный техникум, и про учёбу в Пермском политехе, и, затем, в Казанском нефтехиме, и про практику, и про работу мастером в мехцехе на химзаводе.
Да! Они-то думали перед ними бывший 1 секретарь и этим всё сказано, а она, гляди-ка ты, – специалист, да ещё и с опытом. А, узнав, что теперешний директор понимает ещё и толк в ремонте и сверлильных, и токарных, и фрезерных станков, тут и вовсе …. Обычная доброжелательность сменилась на заслуженную уважительность.
Следующий год опять ознаменовался. Ремонтом да, но Людмила Валентиновна дополнительно смогла привнести и «зажигалку»: училище ожило по-семейному, куда стали стремиться и творчески, с инициативой подходить к своей работе.
С ремонтом неизвестно кто кого провоцировал: или директор вдохновляла, или сотрудники сами шли на опережение. Так именно сподвигал на кардинальные решения пришедший в этот же год преподавателем физкультуры Гилёв Николай Сергеевич. Он уговорил директора не ограничиваться полумерами: заново решить проблему со спортивным залом, который явно обветшал. В следующем 1978 году пошли на революционные преобразования. Вскрыли весь пол. Он целиком, вкупе с его фундаментными лагами, были до предела изношены.
Закипела жизнь и в других закутках их семейного муравейника. Градус кипения добавила Лейко Людмила Борисовна, пришедшая в училище в 1980 году на должность заместителя директора по учебно-воспитательной работе (Шарапов А.П. «ушёл на повышение»).
Фантазии, энергии и преподавателей и самих учащихся, казалось, не было предела. Чуть ли не еженедельно чего-то такое в училище проходило: шутливо-доброжелательные посвящения (окунания) вновьпринятых учеников в училищную семейственность, праздничные вечера и дискотеки, многочисленные конкурсы профессионального мастерства, конкурсы неуёмной изобретательности в «А ну-ка парн(ях)и» и изысканном изготовлением таких блюд, что «пальчики оближешь» в «А ну-ка девушк(ах)и», а в «Алло, мы ищем таланты» каких только талантов не отыскивали — и певцов, и танцоров, и юмористов, и чтецов, а с приходом в училище молодого специалиста Шмидт Ирины Александровны, обладавшей яркими музыкальными способностями, появилась и своя Агитбригада, объездившая многие дали и веси и не только Губахинского района. В середине восьмидесятых появился ещё и свой шахматный клуб, организованный и созданный страстным любителем шахмат, уже упомянутой Зоей Аркадьевной Ширинкиной.

Зачастую все эти многообразные мероприятия шли по три-четыре часа и по нескольку дней, и это несмотря на то, что училище было на отшибе города и добраться до него было очень даже проблематично. Не унывали. Будоражащий лейтмотив разогретой атмосферы не позволял. Более того, вопреки всем невзгодам, та «тонкая материя» была насыщена радостностью, этакой залихватской весёлостью.
Как-то проверяющий приехал. Такой же коллега, но только из училища рангом повыше — из областного центра. Походил с Людмилой Борисовной по училищу — языком поцокал, а с документами познакомился — вообще его чуть не «проглотил»: «Чего мне у вас проверять... — в заключении выдал — у вас даже на учёте в милиции пять, а у меня тридцать человек. Не зря за вашими выпускниками заводы охотятся».
   Такая дефиниция, возможно, и выглядела приукрашенной, но химзавод на должность аппаратчика без училищного обучения на работу не принимал.

Также и завод Аппаратуры дальней связи отдавал превалирующее предпочтение этим выпускникам. Надо сказать, что «регулировщики и монтажники радиоаппаратуры» слыли в училище некой элитой. Этакими «белыми воротничками» — так потому, что занимались они в белых халатах. И к ним так просто не попадёшь. Был своеобразный конкурс: строгая комиссия внимательно изучала школьные оценки и преимущество отдавала «четвёркам» и «пятёркам» в документе о школьном образовании, а должная дисциплина — это было само собой разумеющееся. Надо сказать, что такой подход имел отличный результат: за всё время обучения «белохалатников» — с 1976 по 1995 года — не было ни одного отчисления по причине неуспеваемости.
- Нам было приятно, — говорит Юрий Семёнович Федосеев, мастер группы «Монтажников радиоаппаратуры» — что все выпускники были трудоустроены.
К тому же, как правило, присутствовал особый шарм и внутри самих этих групп. Было следствием или причиной, не известно, но там непременно витала жизнерадостность вперемешку с тонким юмором, как бы сейчас сказали: на митьковском позитиве.
- Как-то мы были на картошке в селе Вильгорт Чердынского района — делится воспоминанием Федосеев. — Погода была слякотная: дождь перемежался со снегом. При этом учащиеся — преимущественно девушки, в группе было всего 2 мальчика — не унывали. Юмор, шутки сыпались постоянно. Заводилой была Чершинцева Людмила. Она и училась очень хорошо.
Такую же «высокую планку» у «…….. в белых халатах» отмечают и другие мастера — Лаишевцев Пётр Иванович, Зенькова Светлана Николаевна.
Помимо них были в семидесятых годах — Морозов Николай Александрович, в девяностых — Шарин Борис Васильевич. Физику, радиотехнику преподавал Ланг Яков Яковлевич — ведущий конструктор АДС, а затем «Морион». Кстати, если Морозов потом ушёл на завод и стал там начальником цеха, то Зенькова пришла в училище с АДС, которую лично уговаривал директор Львов Валерий Александрович уйти в училищные мастера, видя у неё явные педагогические способности.
Естественно многое перезабылось у бывших преподавателей. Однако, невесть почему вспомнились ими выпускники «радиодела» поры 70-80 годов: Кевраликин Михаил, Ожгибесова Ольга, Пинаева Светлана, Пересторонина Людмила, Небогатикова Людмила, Гоценко Мария, Хозяшева Светлана, Зиненко Татьяна, Субботин Герман, Валяев Анатолий, Безгодов Валерий, Кайде Галина, Зотикова Татьяна, Микрюков Василий, Маркелов Сергей….. Впрочем, список можно продолжать и продолжать. В те времена выходцы из 13 училища регулировщики и монтажники радиоаппаратуры составляли на АДС явное большинство.

Тем не менее, эти питомцы лишь часть, которая во взаимовлиянии с остальными профессиональными группами, стали отражением удивительной сингулярной палитры училищной сроднённости, греющей душу, семьи.
Такое объяснялось и стало следствием нужности детей: их самих — такие, как они есть, без малейшего налёта унижений; личностей — в полном смысле этого слова, а также их, как будущих мастеров своего дела, в которых нуждаются и ждут. Придя из школы, вырвавшись из атмосферы понукания, наставления, заставления (противной самой сути юношеской психологии), ребята преображались, сразу окунались в среду искренней мотивации: мы вас ждали и вам очень рады. По невидимому чудесному мановению вчерашние троешники (читай — двоешники) превращались в твёрдых, не «натянутых» хорошистов, также успевающих и в профессиональном деле, и хотящих быть в авангарде и в других, уже названных, жутко интересных училищных делах. Этому способствовал, — а может он всё и обусловливал? — сквозной учебный стержень: строгое требование приобретения необходимых навыков и знаний, которые изначально должны быть у аппаратчика химического производства или другого дела богатого ассортимента училищного обучения. В итоге, если ты — выпускник училища — пришёл на предприятие, то будь добр разбирайся, умей и делай. Это требование «витало в воздухе», было пронизано всей училищной жизнью. Несмотря на эту строгость, ребята в это училище стремились, не взирая даже на своеобразный конкурс — в другие училища без всяких конкурсов — и считали за счастье в тринадцатое попасть.

   В частности, потому, что оно было на слуху. Особенно, в начале восьмидесятых. Училище готовилось к встрече своего пятидесятилетнего юбилея. То, что тогда было, сейчас бы назвали проведением широкой рекламной кампании. Реклама, разумеется, и в советские времена была, только вот, в ту пору частое информирование о предстоящей юбилейной дате было проникнуто сугубо морально-патриотической мотивацией. Ещё бы: такая история, такие люди, такие дела!

   Возможно поэтому, или потому, что сам оттуда, или масштаб на уровне областного, но общее руководство и самое деятельное участие добровольно взял на себя Хмелёв. Сам будучи из простых, поднявшийся на политический «Олимп» благодаря только своим уму, труду и воле, решил всё провести в народном духе — широко. Впрочем — это не было указанием кому-то, потому что все эти кто-то и сами были не против: «встретить с распростёртыми руками и погулять от души».
Исключительно, благодаря Мэру были решены неподъёмные для училища основные вопросы с проездом, питанием, проживанием: было запланировано и ожидалось прибытие большого количества гостей, в том числе и именитых. То, что те именитости прибыли на торжества, тоже его заслуга. Из звёздных гостей приехал Гинин Николай Степанович. Хмелёв лично уговорил директора Пермского агрегатного производственного объединения (механического завода) имени М.И. Калинина (сейчас — «Инкар») Горшкова Анатолия Константиновича и начальника Управления профессионально-технического образования Заинчковского Ивана Афанасьевича. Затем пришли не «жидкие» — многочисленные производственные делегации во главе с руководителями.
   Конечно же было известно, но на юбилее вдруг в новых красках обнажилось, что Тринадцатое-то оказывается было живительным питающим родником большого количества Губахинских предприятий.
Прибывающие гости из «дальних» краёв всё прибывали и прибывали. Организаторы — весь коллектив училища от директора до учащегося; для всех хлопот было с лихвою — группировали их по периодам обучения. Все закутки Дворца культуры «Энергетик», где проходили торжества, были задействованы. Это надо было видеть. Встречи, встречи, встречи… Чувства бурлили… Душевные радости зачастую доходили до нескрываемых слёз. Бесконечные обнимания, разговоры, воспоминания….
Сцена богато оранжирована цветами. Праздничная церемония началась с выносом памятного знамени. Такое право предоставлялось знатным гражданам: орденоносцам, передовикам производства, победителям в социалистическом соревновании. В тот раз этой чести был удостоен знатный шахтёр шахты Центральная Леханов Леонид Геннадьевич. Многочисленные выступления, поздравления, награждения. Венчалось всё большим праздничным концертом. Людмилу Валентиновну Отавину также наградили Почётной грамотой и ценным памятным подарком.

В следующем году забот прибавилось, и так-то их было… Вышло правительственное решение о соединении под «одной крышей» двух функций: получение среднего образования и профессионального обучения. Надо было срочно решать проблемы с оборудованием учебных кабинетов и с поиском преподавателей. Как на счастье несколько учителей сами пришли из Вечерней школы. Настолько была высока репутация училища, что, к примеру, Ширинкина Зоя Аркадьевна, несмотря на отговоры и очевидные неудобства — с Новой Губахи на автобусах до Нижней, и само здание рядом с Коксохимическим заводом с высокой загазованностью воздуха — твёрдо решила перейти на работу в 13 училище. Впрочем, она давно уже была там «своим», хорошо знала и директора и многих мастеров.
К тому же, опять-таки благодаря этой правительственной новации, училище стало пополняться и другими свежими кадрами, среди которых оказались весьма успешные педагоги. Так это прежде всего потому, что, например, Шигабутдинов Ирик Вакильевич и преподаватель английского языка Шмидт Ирина Александровна полностью и, можно образно сказать, сходу, влились в преподавательский училищный состав. Как в своё время Отавина органично вписалась в сложившиеся каноны, также и те два педагога стали не менее значимыми драгоценностями, которые своим включением ту общую корону делают ещё ценнее. Словно следуя директорской канве, со временем эта значимость становилась всё весомее. Прежде всего, этот тандем стал супружеским (училище, как колыбель семейных пар – это к чете Белоусовых).

Ирина Александровна в училище влюбилась сразу…
- Что — спрашиваю — особенно запомнилось вначале Вашего появления в том 86-м?
- Всё — мгновенно вырвался ответный искренний пиетет — и внешний облик, и мастерские, и классы, и преподаватели, и директор, и там постоянно всё чего-то делалось, и потом чувствовался вкус атмосферы теплоты, доброжелательности и какой-то, как мне казалось, улыбчивости.
Так, полюбив училище, училище полюбило и её. Очевидно, не без этого влияния ученики начали «подтягиваться в языках», заметно чаще стали появляться хорошие оценки. В созданный ею творческий коллектив (та Агитбригада) ребята сами просились. С переездом училища в Новую Губаху подвижничество Ирины Александровны породило внешние творческие коммуникации — образовался союз с педагогами детской музыкальной школы Нуриёй Фёдоровной Закиевой и Еленой Егоровной Бахтияровой, переродившийся в музыкальный ансамбль «Перекрёсток», который, в свою очередь, явился органичным дополнением музыкально-патриотической творческой деятельности с учащимися училища. В своём же коллегиальном кругу она стала настоящей душой компании, благо этому способствовало её музыкальное дарование — красивый голос, мастерское умение игры на музыкальных инструментах. Была и ответная благодарность. В только что построенном 9-ти этажном здании общежития, входившем в новый комплекс объектов СПТУ-13, ей в начале 1987 года выделили отдельную комнату. На радостях Ирина Александровна пригласила своих коллег на новоселье.
- Удивительно, — говорит — было тесно, но всем места хватило.
Пир если и не был «горой», но получился трогательный и задушевный.

   Ирик Вакильевич, пришедший в училище на должность преподавателя начальной военной подготовки в 1985 году заявил о себе сразу. Участник боевых действий в Афганистане, не раз ходивший под … и видевший саму эту смерть, внушал собою, особенно ученикам, строгость, дисциплину и порядок. Мог мгновенно «снять стружку» с любого нерадивого. Что с одного... Как-то вся группа провинилась, забалабесила у пацанов юношеская прыть. Он, решительно, без всяких разговоров, вывел её из училища и погнал бегом в марш-бросок до соседнего посёлка. 5 километров туда и столько же обратно. Те хныкали, ругались, но бежали, а он за ними следом, заботливо подталкивая отстающих. Вот так, без «высоких педагогических материй», живо перевоспитал. Самое интересное, никто из ребят не пожаловался на не гуманный антипедагогический поступок преподавателя, но дисциплина стала «шёлковая» и успеваемость повысилась, а вместе с этим и …уважение. Директор с завучем об этом, конечно же, ничего не знали и, разумеется, «слыхом не слыхивали». Более того, военрук стал дополнением (или наоборот, кто как посмотрит) преподавателя физкультуры Гилёва Николая Сергеевича, обладавшего такой же железной закваской и непримиримой требовательностью… Трёх девочек отличниц, в которых мастера и предметники души не чаяли, училище в профильный институт прочило. Закавыка мешала — оценки не те по физкультуре: надо было им вовсе двойки поставить, а Гилёв смилостивился и тройки выставил. Девушки просто не посещали физкультуру, считая, что им она ни к чему. Сама директор его упрашивала, тот ни в какую. Пока те отличницы зачёт не сдали, кружочки по стадиону не «помотали», четвёрки он им в журнале не «нарисовал».

Через много лет на одном из заседаний Совета ветеранов ОАО «Метафракс» к Отавиной подходит состарившаяся женщина..
- Людмила Валентиновна, не помните?, я же Лена Лагунникова.
Она и вспомнила ту отличницу. В отличии от тех двоих она в институт не пошла, а всю жизнь отработала на Губахинском химзаводе, потом «Метаноле», заканчивала трудовой стаж на «Метафраксе».
- А помните, как нас Гилёв гонял... — директор улыбнулась, а она добавила — … Знали бы Вы, как я ему была благодарна — огорошила директора.

Директор железный сплав Гилёв-Шигабутдинов всячески поддерживала. Военрука же, по её настоянию, на 23 февраля и 9 Мая садили рядом с ветеранами Великой Отечественной войны.
- В Афганистане многое повидал — поделился воспоминанием Ирик Вакильевич — на войне, можно сказать, каждый день заново рождаешься. Там многие поступки иначе видишь и понимаешь, они там совсем иное. Вот помощь. На гражданке это просто руку протянул, а на войне такой пустяк часто жизнь спасает.

   Поведал случай…. Сам он этому тогда не поверил, а с годами, совершённое директором переосмыслилось, обрело ореол того самого спасительного поступка. Тогда у него в личной жизни сильно не заладилось. Душевное самочувствие было гнетущее. Ходил сам не свой. Директор это заметила и предложила военруку … отдохнуть. Он ушам своим не поверил, ведь учебный год ещё не кончился. Мало того, санаторную путёвку выхлопотала, да ни куда-нибудь, а в Грузию, в знаменитые Кабулетти. Почему ему? Кто он такой? В училище «без году неделя». Но как он был благодарен! После отдыха Ирик Вакильевич воспрянул. В училище появился, созданный им военно-спортивный клуб «Щит», который стал примером и гордостью всего города. Это дело получило и продолжение. Шигабутдинов обратился к директору с просьбой переоборудовать подвал – она сама не раз задумывалась, как его пустить в толковое дело – сделать там тир. Попал в самую точку. Людмила Валентиновна с радостью согласилась. Военрук, физрук с ребятами, можно сказать своими силами, построили тир для стрельбы из малокалиберного оружия. И он тоже стал достоянием всего города. Скоро и у военкомата, и у милиции на него появился интерес: проситься начали, очередь занимали.

Собственно, если поглубже вникнуть, всмотреться, то даже и без особого увеличенного зрения проглядывается удивительный ранжир. Так это потому, что неизвестно кто за кем, и кто возглавляет. По форме, по устоявшемуся официозу — понятно, но по сути: как это получалось так руководить, чтобы давление не обидное ощущалось? Форма руководства даже близко не походила на пресловутый «кнут и пряник», а преимущественно крутилась вокруг совета и просьб, а замечания (конечно же были и они, директор есть директор, и приказывать приходилось) … зачастую даже мелкого было достаточно. Такое однажды было сделано впопыхах. Забежав зачем-то в кабинет спецдисцилин, бросились ей в глаза стены (они тогда в учебных кабинетах на середину окрашивались масляной краской), показавшимися грязными, относительно чего она, вскользь, и высказалась и сразу же побежала по своим неотложным директорским делам. Они не были исчерканы учениками, как это часто случалось, а являли, очевидно, естественный налёт интенсивного коксохимического воздействия. Преподаватель принялась оттирать те аляповатые разводы.

По прошествии лет, уже будучи на глубокой пенсии, так получилось, что они вместе возвращались с какого-то очередного Совета ветеранов.
- Людмила Валентиновна, а Вы помните ту ситуацию про стены?
- Какую ситуацию, Людмила Васильевна? — ответила Отавина в искреннем недоумении.
- Когда Вы, на минуту забежав в мой кабинет, сказали, что стены какие-то грязноватые...
- Совсем не помню.
- Не удивительно. Вы тогда по училищу бегали без присеста и мы Вас жалели. — Потом через паузу, взяв своего бывшего директора под руку, добавила, — а ведь тогда я эти стены оттёрла и они в самом деле оказались намного чище. Самой стало приятно.
После такого же прошествия лет и Ирик Вакильевич высказывал директору с доброй улыбкой на лице свои давнишние обиды, когда она в интересах училища не отпустила его на сборы, на которые он так рвался.

   Не «держали зла» бывшие коллеги, очевидно из-за её искреннего горения, беззаветной преданности училищу. Директор обязательно советовалась, но решение принимала сама и всю ответственность брала на себя и, как тот «батяня комбат», за спины коллег не пряталась и от субботников, по причине своей директорской занятости, не отлынивала.
- Было — спрашиваю Людмилу Валентиновну — чтобы кто-то отказывался от участия в тех добровольных субботниках?
В первых этапах строительства комплекса объектов тринадцатого училища у истока Октябрьского проспекта в Новой Губахе в начале восьмидесятых годов такие субботники были делом частым, потому что нужным. Особенно, когда шла валка деревьев (место было изрядно облесено), требовалась очистка от сучьев. Если была возможность добровольно бесплатно потрудиться приходили все, кроме тех, разумеется, у кого были серьёзные причины и никто не интересовался какие. Просто верили. Когда корпуса «выросли» наступила новая волна мотивации такого добровольного труда: обустройство учебных кабинетов, мастерских. Все грезили желанным маяком — быстрее перебраться в новые долгожданные помещения.
Этот комплекс, в те времена сродни дворцовому, получился на славу. И не только для Губахи. Гостей города приводили. В конце восьмидесятых аккурат на Губахинский химический завод прибыла представительская делегация, возглавляемая министром правительства Германской демократической республики Куртом Зингхубером. После выполнения задач официальной цели визита, гостей пригласили познакомиться с системой подготовки рабочих кадров для химического производства. Увидав новые корпуса 13 училища, походив по учебным кабинетам и мастерским, выслушав пояснительный комментарий очаровательного директора, министр был поражён глубине и серьёзности подхода к специфическому обучению.
   Он был настолько тронут вниманием, что пригласил своих визави-коллег совершить ответный визит в ГДР. Через некоторое время прислал официальное приглашение.

Ответная поездка состоялась; Людмила Валентиновна также многое почерпнула из неё. Так, её особенно впечатлила система подготовки к выбору профессии. Всё это было поставлено на научную основу: дети проходили тестирование, психологи определяли и давали родителям советы к какому виду профессиональной деятельности наиболее приспособлено их родное чадо.

В девяностом Отавина получила приглашение и перешла на работу на вышестоящую руководящую должность. Однако, связи с родным училищем не прервались. Остались и поддерживались тёплые дружеские взаимоотношения со многим коллегами, некоторые из которых также по разным причинам покинули училище. К взаимной радости и при содействии тогдашнего руководства, удалось встретиться в большом семейном кругу в стенах самого училища в пятидесятилетний юбилей Людмилы Валентиновны.

Эти люди, выпестовали собственную самость, свою священную харизму. Труд, сдобренный духом служения великим идеалам, способны низвергнуть мифические «чёртовы» символы и тринадцатая дюжина интериоризировалась не в двенадцатое, но в дюжее, что означает всепобеждающую силу.
Симоновский замес, Вашляевский замес, Полежаевский и Шараповский, Федосеевский и Молчановский, Отавинский и Калугинский, а там пошли и Гилёвский-Шигабутдиновский и сколько их таких на Руси!, и у всех у них крещение одно – мастеровитость. Они его следствие и произведение.

Работать, но не казаться, греть, но не сжигать, светить и никаких гвоздей, вот лозунг их и солнца.

А. Симаков
11.05.2023