Моему супругу Алексею посвящается.
Любовь излечивает все болезни
В одном королевстве жил-был принц, который очень любил кукол. А так как он был мальчиком, то в куклы играть ему запрещали. На него надевали доспехи, давали в руки оружие и говорили: «Все мальчики — мужчины, а все мужчины — воины. Любое оружие для них — это игрушки, и играть с ним надо так, чтобы всегда выигрывать. Выигрыш — это победа. Играй с оружием, чтобы чувствовать себя воином и быть готовым к победе!».
Но принцу не нравилось оружие, оно вселяло в его душу страх. Держа в руках игрушечную шпагу, принц боялся, что нечаянно убьёт кого-то, а видя шпагу в руках другого, боялся, что убьют его. Он с удовольствием играл в куклы, но их отбирали, заменяя шпагами, самыми разными и самыми искусными, только они совершенно не нравились маленькому высочеству.
Тогда принц стал прятать своих кукол, но если их находили, то они навсегда исчезали.
Однажды, проезжая по базарной площади, королевская карета остановилась. Что явилось причиной остановки в таком людном месте, принцу не было известно, он знал только, что в такой ситуации он обязан сидеть в карете и не открывать окна. Но любопытный мальчик приоткрыл шторку и одним глазом стал смотреть в маленькую щёлку.
Народу было очень много, все сновали туда-сюда, и было непонятно, что эти люди делают и почему всё время двигаются.
И вдруг невдалеке он увидел нечто очень занимательное: ящик с человеческими ногами. Однако удивил мальчика не сам ящик с ногами, а куклы, которые в нём двигались. Возможно, куклы были ещё и говорящие, но этого принц не мог слышать, так как дверцы кареты были плотно закрыты. У него была маленькая возможность видеть, как кукольный мужчина и кукольная женщина протягивали друг другу руки. Ещё один миг — и они соединятся! Но карета дернулась и покатила по площади. От толчка принц упал на спинку сидения, а занавеска закачалась, закрыв от мальчика мир, в котором была удивительная сказка.
Маленький принц долго думал, где взять такой ящик с «живыми» куклами, но ничего стоящего ему в голову не приходило.
В очередной раз, когда воспитатель читал его высочеству сказку на ночь, мальчик вдруг забылся и начал рассуждать вслух: «Если бы у меня был такой же ящик с ногами и две, всего две куклы, я бы тоже рассказывал сказки…»
— Что? — спросил испуганно воспитатель и положил ладонь на голову мальчика.
— Да здоров я, здоров! — закричал принц и неожиданно расплакался.
— Вас что-то беспокоит, ваше высочество? — по-доброму спросил наставник. — Расскажите мне, — попросил он и, оглядев комнату, зашептал: — Не бойтесь, я никому не скажу.
Мальчик посмотрел на своего старого учителя, глаза которого светились добром, а улыбка — нежностью. Тёплая, мягкая рука гладила руку мальчика, и от этого на сердце стало легко, хотелось открыть душу и поведать о самой сокровенной тайне.
— Я видел ящик с ногами, а в нём были живые куклы. Они двигались, как люди! — воскликнул мальчик в порыве охватившего его волнения.
— Это кукольный театр, — спокойно сказал воспитатель, как будто всегда об этом знал.
— Я хочу, чтобы у меня был такой же! — крикнул запальчиво принц.
— Тише, тише, — приложив палец к губам, произнёс наставник. — Если услышат их величества, то они могут нас наказать.
— Но я очень, очень-очень люблю кукол, — зашептал мальчик.
— Я знаю, мой маленький друг, — вздохнул воспитатель. — Чем же я могу вам помочь? — задумчиво произнёс он.
— А ты волшебник? — удивленно спросил принц.
— Нет, — недоуменно ответил учитель, не поняв вопроса своего ученика.
— Если бы ты был волшебником, то сделал бы для меня ящик с ногами и с живыми куклами, но ты не волшебник, — опечалился ребёнок.
— Да, сделать ящик с куклами я действительно не смогу, — хитро улыбаясь, сказал воспитатель, но, увидев расстроенный вид своего подопечного, добавил: — Достать такой ящик и кукол несложно, труднее его спрятать, чтобы не нашли их величества и…
Что стояло за этим «и», принц хорошо знал.
— А этот ящик ходит? — неожиданно спросил принц.
— Ходит, — ещё не совсем понимая, чего хочет принц, ответил воспитатель.
— Так пусть он ко мне придёт, покажет сказку с куклами и уйдёт, — предложил мальчик.
— Хорошо, я над этим подумаю, — пообещал наставник, накрыл принца одеялом и погасил свечу.
***
Спустя несколько дней воспитатель предложил принцу прогулку по королевскому парку. Парк был очень большим, и гулять по нему можно было целый день, может, и два, а может, и целую неделю.
В этот день наставник и воспитанник, гуляя среди удивительных, красиво подстриженных деревьев, выбрали очень странный маршрут, следуя теми дорожками, по которым обычно не ходили. Скоро они оказались среди растений, напоминавших стражников. Мальчику стало страшновато, и он взял воспитателя за руку. Так они прошли ещё дальше, и вдруг остановились перед высокой стеной кустов, стоящих у каменного забора.
— Выходи, — тихо сказал учитель, и тут же из непроходимого кустарника вышел человек с большим сундуком в руке.
Одет он был так, как не одевается самый последний слуга королевского дворца.
— Кто это? — испуганно спросил принц.
— Это то, о чём вы просили, — спокойно ответил наставник.
Странный человек открыл сундук (его расписная крышка мешала мальчику увидеть, что находится внутри), снял свою старую шляпу, наклонился над сундуком, а когда встал, то перед принцем оказался ящик с ногами, в котором находились те самые куклы: мужчина и женщина. Принц увидел ниточки, которые тянулись от их ног, рук и головы. Он хотел возмутиться, но тут куклы заговорили, и он забылся.
Началась сказка, какой мальчик ещё не слышал и, естественно, не видел, так как сказки ему только читали. Появились другие куклы, которые мешали мужчине и женщине соединиться. Наблюдая за действием, проходившим в тёмной коробке, мальчик и плакал, и возмущался, и радовался, когда всё закончилось хорошо. И вот появились все участники действия, они поклонились, и вся коробка исчезла в сундуке. Оттуда снова показался странный человек, он надел свою шляпу, закрыл сундук и поклонился. В это время воспитатель оторвал пуговицу от своего камзола и протянул странному человеку. Тот откланялся и исчез в кустах.
— Зачем ты дал ему пуговицу? — недоуменно спросил принц.
— Я же должен был ему заплатить, — спокойно ответил учитель.
— Но для королевской семьи все и всё обязаны делать без денег! — возмутился мальчик.
— Так не должно быть, — сказал наставник, взял за руку своего воспитанника, и они пошли прочь от того места, где только что была сказка.
— Ты неправильно говоришь! — крикнул мальчик, вырвал руку из руки воспитателя и стал перед ним, преградив ему дорогу. — Я прикажу, и этот человек будет приходить во дворец каждый день и каждый день показывать мне сказки, и никто ему за это не будет платить!
— Ах, ваше высочество, — тяжело вздохнул воспитатель, — вы многого ещё не понимаете. Во-первых, если вы хоть кому-нибудь скажете, что кукольник (а этого человека называют кукольником) был в королевском парке и показывал вам кукольное представление — а вы знаете о приказе их величеств уничтожить всех кукол во дворце, — то этого человека упрячут в тюрьму, и вы больше никогда не увидите кукол. Во-вторых, этот человек, чтобы прокормить свою большую семью — а у него не один ребёнок, как у ваших родителей, а девять детей, которые иногда не едят даже пустой похлебки, — зарабатывает на базарной площади тем, что даёт представления для горожан. Те, кто их смотрит, порой так же бедны, как и он, и дать ему могут немного. У меня тоже нет денег, всё, что я мог ему дать, чтобы отблагодарить за работу и хоть как-то помочь ему, — это пуговица от камзола. Он продаст её и что-нибудь купит для своей семьи.
Мальчик с минуту помолчал, потом, осмотрев свою одежду, грустно заметил:
— Но у меня нет ни одной пуговицы. Чем же я буду платить ему?
— Это не ваша забота, мой маленький друг. Но, если вы хоть иногда будете изъявлять желание смотреть сказки кукольника, я с удовольствием помогу вам в этом.
— Я бы очень тебя просил, чтобы ты помог мне. Ты же знаешь, что я люблю кукол больше всего на свете! Ты можешь сделать так, чтобы кукольник приходил каждый день? — спросил мальчик, схватив воспитателя за камзол и приблизив его лицо к своему, чтобы видеть глаза наставника.
— Каждый день невозможно, но иногда он будет приходить, — заверил учитель своего ученика.
***
После прогулки королева сразу же обнаружила, что у воспитателя его высочества нет на камзоле одной пуговицы. Сгорбившийся наставник принца, запинаясь, объяснил, что она, видимо, была плохо пришита, поэтому оторвалась и где-то потерялась. Королева тут же повелела пришить новую пуговицу.
Через несколько дней с камзола воспитателя снова исчезла пуговица. Возмущенная королева проверила пуговицы у всех слуг, которые носят камзолы, но у тех пуговицы оказались на месте и были крепко закреплены. Её величество снова отдала приказ пришить пуговицу на камзоле воспитателя его высочества.
Спустя несколько дней история повторилась. Тогда королева приказала перешить все пуговицы на камзоле воспитателя, и не просто перешить, а пришить самыми крепкими нитками.
Но и это не помогло, на камзоле наставника принца снова не оказалось одной пуговицы.
— Что теперь случилось с твоей пуговицей? — спросила королева.
В этот момент страх охватил всех, потому что по стойке «смирно» стоял не только учитель, но и все портные дворца.
— Она, видимо, просто сломалась, — заикаясь, произнёс воспитатель. — Портные здесь ни при чём. Они крепко пришили все пуговицы. Наверное, хрупкой оказалась сама пуговица.
Тогда королева приказала сделать очень крепкие пуговицы и пришить на камзол воспитателя. Но и это не помогло. Пуговицы снова исчезали.
Теперь по стойке смирно вместе с учителем и портными стояли мастера пуговиц.
— Что ты скажешь в своё оправдание теперь? — грозно спросила королева, которая не могла понять, что происходит с пуговицами этого несчастного.
— Я думаю, что здесь виноваты не портные и мастера, а материал, из которого изготавливаются пуговицы, — заикаясь, объяснял наставник принца, пытаясь защитить таких же слуг, как и он.
Тогда королева приказала изготовить пуговицы из камня. Но и это не помогло. Теперь перед королевой, кроме воспитателя, портных и мастеров пуговиц, стояли навытяжку и каменщики, которые добывали самый крепкий камень.
— Что будет оправданием теперь? — грозно возмущалась королева.
— Возможно, пуговицы из металла окажутся самыми крепкими, — робко предложил воспитатель.
Пуговицы стали лить из металла, но и это не помогло.
Королева кричала, что в королевстве занимаются только одним камзолом, что камзол слуги требует больше затрат, чем бальное платье её величества, и что не лучше ли избавиться от слуги, у которого исчезают пуговицы, чем нести расходы только на него.
Спустя некоторое время пуговицы стали пропадать не у воспитателя, а на одежде принца. Тогда королева приказала шить одежду для принца без пуговиц. И это не помогло. Стали пропадать подвязки, бантики и даже кружева.
Пока королева боролась с загадочными явлениями, происходящими во дворце, принц стал настоящим кукольником. Он научился сам изготавливать куклы, сам сочинять сказки и ставить кукольные представления. Это так увлекало его, что ничего лучшего для него в этой жизни не существовало.
***
К сожалению, детству приходит конец и наступает пора, когда становишься взрослым. Принцу надо было учиться управлять государством, защищать границы своего королевства и даже вторгаться в пределы чужой страны, чтобы соседи знали о его могуществе и силе. Но не это так сильно удручало принца, а то, что надо было ещё и жениться.
Как водится, согласия принца на женитьбу не спрашивают и даже не интересуются, нравится ему невеста или нет.
И вот настал тот миг, когда принцу объявили день свадьбы. Изменить он ничего не мог — таковы королевские законы, — поэтому ему пришлось против своей воли дать согласие на брак с принцессой из соседнего царства. Шла молва, что она очень красива и умна, но, кроме своих кукол, принц никого не любил, а потому мысль о женитьбе — даже на красавице и умнице — его не радовала.
Наступил день свадьбы. Король и королева, принц и гости вошли в зал для совершения свадебного обряда. На церемонию были приглашены невеста, её родители, король и королева соседнего королевства, и гости из разных государств. Как только невеста переступила порог зала, она зарыдала так, что зазвенели стекла в окнах, задрожали тяжёлые занавески и прокатился то ли смешок, то ли оханье присутствующих.
Принца возмутило такое поведение, но он подавил в себе раздражение. Принцессу подвели к наследнику престола и поставили рядом. Когда он посмотрел на лицо своей невесты, то оно показалось ему уродливым: страшная гримаса искривила его, нос был красным, а потоки слёз проделали глубокие бороздки в многослойной пудре на её щеках. Пронзительный плач принцессы резал уши. Все это показалось принцу гадким и неприличным.
После обряда молодых провели в спальню. Там принцесса заверещала так, что принц удалился и больше не входил в покои своей жены. Он ушёл к своим куклам, и они, как живые существа, разделили с ним его печальную участь.
***
Шло время, принцу в королевском замке было скучно, потому что от государственных дел он уходил, а больше делать было нечего. И тогда принц решил занять место старого кукольника и выйти на базарную площадь со своими куклами. Первое представление прошло успешно, и принц даже смог кое-что заработать. Когда он прошёлся по базару, то выяснилось, что купить на эти деньги можно совсем немного, но он не упустил возможности попробовать горячих булок и съесть ароматное яблоко.
Принцу очень понравилось бродить по рыночной площади, наблюдать за простыми людьми, за их бытом и нравами, благо его королевское происхождение скрывала одежда бедняка и густая борода.
Так продолжалось до тех пор, пока его не схватила стража и он два дня не просидел в тюрьме за то, что не стал делиться заработком с человеком разбойничьей наружности. После этого принц уговорил короля-отца издать приказ, разрешающий актерам, циркачам и кукольникам свободно выступать на базарной площади. За притеснение артистов следовало наказание.
С этого дня принц без помех выступал на площади и испытывал огромное удовольствие от этого нового развлечения.
***
Принцесса, жена принца, тоже томилась во дворце. С супругом она почти не общалась, так как боялась тех странностей, о которых ей наговорили перед свадьбой.
Сердобольные сплетницы рассказывали, что с принцем творится что-то ужасное: с детства у него, как и у его воспитателя, исчезали пуговицы с камзола; как бы их ни пришивали, они всё равно отрывались, и из какого камня и металла их ни делали, они всё равно ломались; кроме пуговиц, у принца пропадали шнурки, банты и даже подвязки на чулках, что вынуждало наследника престола поддерживать чулки руками; его высочество нередко неожиданно исчезал, а поиски его по всему замку и парку оказывались безуспешными; принц ко всему прочему часто заговаривался и нёс всякую чушь; и вообще, он больше напоминает чудовище, чем человека.
Просьбы принцессы не выдавать её замуж за это чудище отклонялись, так как её родители хотели решить этим замужеством государственные вопросы.
Принцесса была в таком отчаянии, что рыдала и день и ночь, но это не помогло. Замуж её выдали, но после свадьбы супруг не только не искал с нею встреч, но всячески избегал их. Принцессе это было на руку: она жила своей жизнью, а он — своей. Их пути не пересекались, а если такие моменты всё же случались, то, проходя мимо, принц надвигал на глаза свою широкополую шляпу с пером, полностью прикрывавшую его лицо, а принцесса пряталась за вуаль, радуясь тому, что от неё ничего не требуют.
Все же во дворце было скучно, и принцесса не знала, куда себя деть.
Однажды она поехала на прогулку, а проезжать ей пришлось через базарную площадь, потому что сломался мост через реку, по которому шла дорога из дворца за пределы города. Вдруг карета остановилась. Что явилось причиной остановки в таком людном месте, принцессе не было известно, она знала только, что в такой ситуации её дело — сидеть в карете и не открывать окна. Но любопытная принцесса приоткрыла шторку и одним глазом стала смотреть в маленькую щёлку.
И вдруг невдалеке она увидела нечто очень занимательное: ящик с ногами, однако удивил её не сам ящик, у которого были ноги, а двигающиеся в нём куклы. Возможно, куклы были говорящие, но этого принцесса не могла слышать, так как дверцы кареты были плотно закрыты, но у неё была возможность видеть, как кукольный мужчина и кукольная женщина протягивали друг другу руки. Ещё один миг — и они соединятся! Но карета дернулась и покатила по площади. Принцесса от толчка упала на спинку сидения, занавеска закачалась, закрыв от неё мир, в котором жила удивительная сказка.
С тех самых пор этот удивительный ящик с ногами, в котором двигались куклы, не давал ей покоя. И вот однажды принцесса решила переодеться в простолюдинку и пойти на базарную площадь, чтобы посмотреть чарующее представление.
Она попросила добрую служанку дать ей простое платье, в котором она сможет пойти на базар. Та украдкой принесла ей одежду, но посоветовала переодеться в людской, где переодеваются слуги, что принцесса послушно выполнила. Только деревянные башмаки до боли сдавливали ступки, и принцесса от них отказалась, оставшись в шерстяных носках. Добрый кучер довёз новую служанку до базара на телеге, на которой сидеть было страшно неудобно и больно для некоторых царских частей тела: ног и спины.
В простом платье она пробралась к тому месту, где выступал кукольник. О, что за чудо открылось перед ней! Куклы двигались и говорили человеческими голосами. Ниточки, к которым были прикреплены руки, ноги и голова, вдруг исчезли, и мужчина и женщина потянулись друг к другу. Ещё миг — и они сольются в объятии… Но тут появился злодей, который решил помешать двум любящим сердцам соединиться. Долго пришлось с ним бороться. Казалось, всё должно было закончиться благополучно, как вдруг через толпу зрителей пронёсся человек, за ним — ещё несколько, за теми — ещё… Последние кричали: «Ловите вора!». Толпа ринулась за бегущими.
Принцесса осталась одна, потому что не понимала, куда и зачем надо бежать. Она стояла перед ящиком и ждала продолжения представления, ведь это было куда интереснее, чем ловить какого-то вора. Но представление не продолжалось. Тогда она подошла к ящику и заглянула в него. Под самой крышей этого коробка она увидела лицо с бородой. Принцесса ойкнула от испуга и отпрянула.
— Не бойтесь, — услышала она, — я не причиню вам зла, — произнёс тот, кто был в ящике. Голос его был добр и мягок.
Принцесса успокоилась и приятно, но требовательно произнесла:
— Я хочу увидеть конец этой сказки. Я заплачу вам.
Но тут она вспомнила, что денег у неё нет.
— У меня нет денег, — в замешательстве стала оправдываться она. — Я могу вам дать вот эту ленту. — И принцесса развязала ленту, стягивающую её густые золотистые волосы. Из ящика показалась рука в чёрной перчатке, и лента тут же исчезла в темноте коробки.
— Если бы я мог, я превратил бы вашу жизнь в сказку, — донеслось из ящика.
И кукольный мужчина вдруг запел. Он пел самую красивую и самую грустную песню о том, что связан оковами, но сердце его принадлежит той, которая лучше всех на свете. Принцесса тихо заплакала. Кукла стала умолять её не плакать, она говорила, что сделала бы всё, чтобы этих прекрасных глаз никогда не коснулась слеза. Её высочество приняла это так близко к сердцу, что её чувствительная душа не выдержала и принцесса упала в обморок.
Очнувшись, она увидела перед собой лицо мужчины с бородой. Испуг охватил её, но тихий голос успокоил.
— Вам не нужно меня бояться, я хочу помочь вам. Вы лишились чувств, и я перенёс вас в тень под это дерево. Что я ещё могу для вас сделать? — спросил он.
— Спасибо, уже ничего, — поспешила сказать принцесса, опасаясь того, что в ней могут узнать особу королевского происхождения и это повлечёт за собой неприятности.
— Вы уходите? — встревожился мужчина. — Останьтесь, на один только миг, умоляю вас. Я не причиню вам боли. Я не коснусь вас. Только позвольте посмотреть в ваши глаза. Это два сапфира, излучающие свет неба. Ваши волосы — это золотые нити богини солнца. Ваши губы — это лепестки розы из волшебного сада. Я благодарю богов, подаривших мне счастье встречи с вами, милая принцесса.
Последние слова так испугали её высочество, что она вскочила как ошпаренная и побежала прочь. Только к ночи принцесса пробралась в замок.
Всю ночь она бредила, повторяя слова, красота которых поразила её. Она понимала, что сражена болезнью любви, и ни к кому иному, как к простому кукольнику с базарной площади.
Несколько дней пребывала принцесса в смятении: ей хотелось снова видеть кукольника, потому что сердце её уже принадлежало ему. Но она больше боялась не своей любви, а того, как бы, несмотря на её простое платье, в ней всё же не узнали принцессу, это может принести несчастье и ей, и тому, кто стал милее всего на свете. Разум говорил ей, что она не может подвергать ни себя, ни любимого опасности, но сердце просило встречи с тем, кто стал полновластным господином его.
Невзирая на опасность, принцесса снова переоделась в простое платье и отправилась на площадь, сначала на телеге — и теперь она не чувствовала неудобств и боли в теле, — а потом пешком через ряды торговцев. Она стала в толпе, чтобы кукольник не увидел её, но, видимо, забывшись, приблизилась к коробке с куклами так близко, что не заметить её было просто невозможно. Мужчина-кукла начал вдруг сбиваться и твердить одну фразу: «Не исчезай! Прошу тебя, не исчезай!». Народ начал хохотать, но принцесса понимала, что эти слова адресованы ей. Она хотела убежать, но ящик качнулся, куклы упали, и рука в чёрной перчатке схватила руку принцессы, которая стояла слишком близко от ящика.
— Не уходи, — услышала она.
Народ радостно захлопал в ладоши и закричал:
— Не уходи, он любит тебя!
Кровь прилила к щекам принцессы, голова её закружилась, и она снова лишилась чувств. Когда она пришла в себя, то снова увидела перед собой кукольника.
— Вы боитесь меня? — спросил он.
Принцесса покачала головой.
— Я противен вам?
Принцесса снова покачала головой, лишившись дара речи от волнения.
— Не исчезайте надолго. Я буду сочинять свои сказки только для вас и показывать их вам, только не исчезайте. Обещайте мне. — Кукольник произнёс эти слова так, что принцесса не сдержалась и воскликнула:
— Обещаю! — и вдруг, спохватившись, сказала: — Я не могу часто приходить на площадь.
— Я понимаю, — ответил кукольник. — Но не исчезайте насовсем. — Он опустился на колени и поцеловал край её платья.
С этого дня встречи принцессы и кукольника стали частыми. Сказочные представления были такими удивительными, что восхищали всех. Народу на них собиралось всё больше и больше. Денег в конце представления тоже прибавлялось, но дороже всего для кукольника были ленты, которые в качестве платы давала ему прекрасная простолюдинка, завладевшая его сердцем.
Встречи их не заканчивались со спектаклем, молодые люди стали уединяться, и народ стражем стоял у тех заветных дверей, за которыми укрывались влюбленные.
***
А заветными были двери базарного кабака, куда заходили торговцы и другой люд, чтобы утолить голод. Кукольник выбрал столик с двумя стульями в углу большой комнаты со столами и лавками, где обедали простолюдины. Он попросил неприятного на вид мужчину принести еду. В мгновение ока на столе появилась деревянная миска с чем-то мутным, ложка и четверть каравая хлеба.
Принцесса с ужасом посмотрела на похлебку.
— Это едят? — с нескрываемой брезгливостью спросила она.
— Да, все едят, — ответил кукольник и съел несколько ложек.
И вдруг уголки её губ дернулись и глаза повлажнели.
— Только не плачь! — умоляюще воскликнул принц, помня безумные истерики жены.
Глаза мгновенно высохли, и нежный ротик изрёк:
— Можно, я не буду это есть?
— Да! Да! — радостно воскликнул принц. — Если принцесса не хочет есть пищу простых людей, путь не ест, — полушутливо успокоил кукольник.
— Я не голодна, — попыталась оправдаться её высочество.
— Тогда я закажу жаркое, — предложил спутник.
Он подозвал того же мужчину, который приносил суп, и попросил принести «жаркое». И вмиг на столе оказался кусок вкусно пахнущего, в некоторых местах сильно прижаренного мяса.
Принцессе очень хотелось есть, но она не знала, как подступиться к ароматному жирному куску.
— Это можно порезать? — осторожно спросила она.
— Зачем? — искренне удивился кукольник. — Это можно есть так!
— Как? — недоумевала принцесса, не понимая, как можно есть мясо без вилки и ножа.
— Руками! — добродушно засмеялся кукольник.
— Руками? — возмутилась её высочество.
Глаза прекрасной спутницы расширились от изумления.
— Просто. Взять в руки и кусать, — посоветовал кукольник, не скрывая удивления.
Принцесса озадаченно посмотрела на свои изящные пальчики:
— Как? Это?..
— Бери смелее, а то останешься голодной, — улыбался кукольник.
— Но, если я возьму руками, то на тончайшем полотне могут остаться пятна… этот жир невозможно отмыть! — попыталась она придумать оправдание.
Принц подозвал мужчину, разносившего блюда, и попросил принести миску с водой и полотенце, что тот быстро исполнил.
Принцесса больше ничего не могла придумать, чтобы оградить себя от касания мяса руками. Тогда её высочество протянула ручки к куску жареного мяса и попыталась взять его, но он предательски выскользнул из её рук и упал на стол. Мясо лежало на тёмных досках столешницы! Наверное, грязных! Потому что они не были покрыты белой чистой скатертью и неприятный мужчина небрежно протирал их тряпкой перед новыми посетителями этого невзрачного, пропахшего вином, табаком и едой заведения.
— Ничего! На войне и не такую пищу едят и далеко не в таких условиях, — с непонятной грустью произнёс кукольник.
— Вы были на войне?
— Приходилось.
Ей стало жаль человека, перед которым трепетало все её существо. А вдруг бы его убили и она никогда бы его не встретила! Она растерянно лепетала:
— Я могу… но я… я… я не знаю, как…
— Странно, — удивился спутник. — Вы же не принцесса…
— Нет! — испуганно воскликнула её величество. — Я никогда их не видела, — соврала она и покраснела.
— Кто же вы, прекрасная незнакомка?
Кукольник посмотрел таким взглядом, что принцессе хотелось провалиться на месте.
— Я… я… белошвейка, — сообразила её высочество, потому что она понимала, что с её руками, которые были постоянно на глазах кукольника, надо иметь такую работу, которая не портит руки.
— А белошвейки не едят мясо? — не унимался тот.
— Едят, — испуганно произнесла принцесса, и вид у неё был такой жалкий, что спутник сорвался с места и оказался позади своей спутницы. Он взял в свои большие руки её маленькие, протянул к куску мяса, взял при помощи её рук и поднёс к её рту.
— Кусай!
Принцесса подчинилась и укусила.
— Теперь сама.
И он убрал свои руки.
Кусок снова упал.
— Бери и ешь, — настойчиво, но мягко потребовал кукольник.
Она снова подчинилась. Принцесса откусывала и жевала, сначала стесняясь, потом, видимо, забылась и стала с аппетитом есть. Он с такой любовью наблюдал за ней, что, казалось, уже сам теряет сознание и контроль. Не только алый ротик, но и её маленький носик, бледно-розовые щёчки, нежный подбородочек были в жиру и малюсеньких кусочках мяса. И он не сдержался, снова подскочил к ней и, наклонившись над ней, стал облизывать и целовать прекрасное аппетитное личико чарующей белошвейки. От таких дерзких действий кукольника принцесса потеряла ощущение реальности, где-то в глубине души она хотела возражать, но не могла. Ей казалось, что она взлетела на качелях и осталась наверху, где перехватывает дух и душа расстается с телом.
Потом кукольник подхватил её на руки и понёс куда-то вверх по лестнице. Она не могла не только сопротивляться, ей казалось, что она не могла даже дышать. А он ощутил, что такой женщины ещё не было в его руках, это была пушинка, которую хотелось поднять до небес.
Когда она оказалась на кровати, вдруг услышала:
— Почему ты без башмаков? Белошвейкам не дают?
— Они очень грубые и сковывают ступни… Мне больно… и я попросила носки…
Принц был удивлен, но произнёс только: «Варварство». Он стянул шерстяные носки с ног милой сердцу белошвейки и был удивлен крохотной ступне: маленькая, с тонкими точёными пальчиками с маленькими ноготками. Он коснулся губами каждого пальчика, потом дошёл в поцелуях до розовой нежной пяточки.
— Такие ножки достойны королевских туфелек, а их заковывают в грубые башмаки! — возмутился кукольник.
— Нет! Нет! — испуганно воскликнула принцесса. — Я буду носить… но пока мне очень больно…
Почему она это сказала — не смогла бы объяснить даже самой себе.
А поцелуи кукольника двигались по ножке вверх и, когда юбка из грубой ткани легко ползла по ноге, поднимаясь всё выше и выше, и поднялась до неразумных пределов, её высочество ойкнула и дрогнувшей ручкой попыталась остановить её, но губы кукольника перешли на ручку, сдерживающую смятую ткань на запретной границе. Он взял крохотную ладошку в свои большие, но мягкие нежные руки и стал касаться губами тыльной и внутренней её стороны, а потом каждого пальчика. Он восхищался тонкими красивыми пальчиками с розовыми ноготочками.
— Такие, наверное, могут быть у белошвейки… а может, у золотошвейки… — шептал он, — которая, кроме иголки, ничего не держит в руках… но на них нет ни одного следа от иголки… наверное, при работе все пальчики защищают наперстки…
От пальчиков и ноготков поцелуи поползли по руке выше, достигли плеча, а потом груди. Какая красивая яблочная грудь! А на правой — родинка! Принц целовал место с красивой меткой и приговаривал:
— Эта родинка поможет мне распознать тебя среди всех женщин мира!
Поцелуи осыпали тонкую белую шейку с тонкой голубой ниточкой, маленькое ушко, в мочке которого была дырочка для сережки. Ушко было таким аппетитным, что он нежно покусал его. Принцесса начала задыхаться от блаженства, которого никогда не испытывала. Губы кукольника перешли на подбородок, по которому недавно струился вкусный жирок от жареного мяса, потом коснулись носика.
— Господи! Какой красивый маленький носик с прижатыми крылышками! — приговаривал кукольник.
А маленький чарующий лепестковый ротик дал такую умопомрачительную сладость, что впору самому принцу терять сознание. Потом платье и всё, что было под ним, стало исчезать с тела.
— Какой красивый животик! И маленький пупок… И всё! Всё! Всё!
И вдруг послышался стон, как крик испуганной птахи…
— У тебя никогда не было мужчин?
Бледное лицо вспыхнуло от стыда.
— Нет!
— Нежнейший цветочек, прости меня…
***
Ещё было несколько встреч, между которыми время для двух влюблённых длилось мучительно долго. Принцесса томилась во дворце, страдала, плакала и не хотела видеть мужа, да и он не горел желанием встречаться с безумной истеричкой. Но однажды были собраны самые близкие: королевская чета, принц, принцесса, советники — и доктор объявил:
— Спешу сообщить радостную весть: принцесса ожидает наследника.
Принцесса упала в обморок, а принц чуть не поперхнулся, но во избежание скандала он промолчал о своей непричастности к беременности жены.
После этого убийственного известия он быстро собрался и уехал на войну. Воевал он или ездил по странам и королевствам, точно не было известно, но, когда он вернулся, принцесса по неизвестной причине родила чуть раньше срока. Принц не присутствовал при родах жены, где толпились свидетели этого важного момента, и не засвидетельствовал своё отношение к новорожденному. Он был в отчаянии: «Кто после его ухода из жизни будет править прекрасным королевством? В чьих руках окажется цветущий край, который создали его родители и на страже мира которого выступает он?».
Осознав, что изменить ничего нельзя, он смирился, но часто удалял жену и сына от себя или избегал встречи с ними, когда приходилось жить в одном дворце. Однако все вокруг, лебезя, угодливо твердили: «Как наследник похож на отца! Как две капли воды!». Это смущало её высочество и раздражало его высочество.
С рождением ребёнка принцесса успокоилась и замкнулась. У неё больше не было приступов истерического безумия, или супруг попросту не попадал на сумасбродства жены. Но он всё больше тосковал по белошвейке. Принц несколько раз выходил со своим театром на базарную площадь. Кукольника с радостью встречали, но прекрасной девушки не было. Тогда он решил объехать все места, где трудились девушки этого ремесла. Однако, куда бы он не попадал, он отмечал, что у работниц тончайшего искусства были другие лица, в них не было той утонченности, которая встречается у благородных господ, пока они сами её не испортят. В них не было крестьянской грубости, но и не было изящества. Равно как полевой самый красивый цветок не чета благородной розе. Принц объездил всю страну, пересмотрел всех белошвеек, золотошвеек и вышивальщиц на шёлке и шёлком, но той девушки, что встретил на базарной площади, среди них не было.
Принцесса-мать, выезжая на прогулку с сыном, просила проехать через базарную площадь, надеясь увидеть кукольника, но его не было. Надежды встретить человека, который оставил неизгладимый след в её сердце, таяли. Единственной радостью в жизни был для неё сын, в котором она видела образ того, кого любила.
Прошло четыре года. Уже ушли из жизни король и королева. Прошёл ещё год, и наступил день коронации, а принцесса вдруг заболела. Откладывать было нельзя, да и будущий король был откровенно рад, что его жена не будет короноваться и впоследствии это развяжет ему руки. Однако после коронации случилось непредвиденное: король, отец принцессы, оказался с войском у стен дворца. Посыльный доставил депешу, в которой выдвигалось требование не просто показать дочь, а короновать её. И грозная приписка: «За унижение дочери я разорю Вас». Король не на шутку испугался, и по его требованию в тронный зал привели принцессу, где супруг намеревался объяснить ей суть дела.
Она пришла. Темный, почти траурный наряд наглухо закрывал её, а шляпа с вуалью плотно прикрывала лицо. Король подавил в себе все нежелательные чувства, пытаясь донести до принцессы его требования. Но вдруг звонкий крик маленького принца прервал его официально-гневную речь.
— Смотрите! Смотрите, что я нашёл! — кричал малыш, стремительно приближаясь к родителям.
В его руках была кукла-мужчина, с которой кукольник выступал на базарной площади.
— Где ты это взял? — растерянно и в тоже время резко крикнул король, выхватил куклу из рук малыша и бросил на пол.
Принцесса медленно осела на пол, подняла куклу, внимательно осмотрела её, нежно проводя рукой по голове и лицу, потом прижала к груди, как прижимают больного ребёнка, ради которого готовы умереть. Кукла, как обессилевший человек, обвисла в её руках. Вид у неё был очень печальный.
Король какое-то время не мог понять, что происходит, потом аккуратно поднял с колен жену и медленно, словно опасаясь чего-то, стал поднимать вуаль с её лица. Глаза его расширились, он не верил своим глазам: он видел лицо белошвейки. Из её голубых огромных глаз катились слёзы.
— Только не плачь, — сказал он так, как говорил кукольник.
Принцесса потеряла сознание, но король вовремя подхватил её. Когда она оказалась у него в руках, он почувствовал, что такой женщины он не держал с давних пор. Это была пушинка, которую хотелось поднять до небес. Вот так он ощущал на руках единственную женщину, которая, как звезда, сверкнула и исчезла из его жизни.
Когда он нёс её к трону, чтобы усадить, с её ножки слетела туфелька. Оперев на спинку трона обмякшее тело принцессы, он вернулся за туфлей. Король хотел надеть туфельку на ножку и, присев, поднял край юбки жены, но вдруг ему показалось, что он уже видел эту ножку. Он аккуратно стащил с ноги чулок и увидел знакомые пальчики и розовую пяточку. Губы сами потянулись к милой ножке. Он стал целовать ногу, поднимаясь выше и выше, и когда юбка из шёлковой ткани легко ползла по ноге, поднимаясь всё выше и выше, и поднялась до неразумных пределов, принцесса вдруг пришла в себя, ойкнула и дрогнувшей ручкой попыталась остановить короля. Он взял в свои большие ладони её маленькую ручку и осторожным касанием к каждому пальчику стянул перчатку. Она была до боли знакома! Он нежно губами касался тыльной и внутренней стороны её ладони, а потом каждого пальчика. Он с упоением целовал тонкие красивые пальчики с розовыми ноготочками. От пальчиков и ноготков поцелуи поползли по руке выше и достигли плеча.
— Не может быть! Не может быть! — взволнованно шептал он. — Осталось увидеть родинку на правой груди. Я боюсь это сделать… Я боюсь ошибиться… это смерти подобно…
— Нет! Нет! Ваше величество! — встрепенулась принцесса. — Вы… вы… я… я… я должна умереть! — вдруг вскрикнула её высочество.
— На правой груди должна быть родинка! — с пылким чувством произнёс король.
— Нет! Ваше величество! Вы не должны… Вы не можете… — отчаянно лепетала принцесса.
— Я не буду, — отступил он, — только не плачь… Только не плачь… — король очень боялся истерик жены, и сейчас он боялся, что её плач испортит то состояние, которое возродилось в сердце.
А принцесса в этой интонации услышала нотки кукольника, но не могла поверить своим ушам.
— Я виновата перед вами… казните меня… только не отнимайте у меня сына… это единственное сокровище, которое у меня есть… — умоляюще твердила её высочество.
— Чей сын? — спросил король.
— Я не прошу прощения… такое не прощают… — в полуобморочном состоянии твердила принцесса, — я виновата перед вами…
— Скажите мне, почему вы целовали куклу, как будто знаете её и она вам дороже всего на свете? — допытывался его величество.
— Нет, мне показалось… вам показалось… — теряя обладание, произносила её высочество.
— Хорошо, если мне показалось, я прикажу сжечь её… — решительно сказал король.
— Чем виновата кукла?.. Она нравится его высочеству… разрешите ему играть с ней… — просила принцесса.
Она так умоляюще смотрела на короля, что ему стало жаль её.
— Я оставлю, но с одним условием.
— Я готова на всё.
— Покажите мне свою правую грудь…
— Как вы смеете… ваше величество… вы наносите мне оскорбление… унижаете меня… я тоже королевской крови… — возмутилась её высочество.
Она была не в себе в этот момент. Муж никогда не видел её даже в нижнем белье, а тут он требовал оголить грудь. Этот чужой человек произносил знакомые ей слова, но он не был тем, кого она любила. Он ничем не напоминал простолюдина с гладкими волосами, собранными на затылке в пучок, с густой бородой, слегка пахнущего потом. У короля были пышные завитые волосы, гладко выбритое лицо, с тонкими слегка закрученными усиками над красивой верхней губой и узкой полоской волос на подбородке, напоминающей хвост птицы, подведённые чёрной краской брови и глаза, что делало их выразительными и говорящими, и от него за версту разило ароматом духов.
— Я прошу вас, выполните мою просьбу, — умоляюще требовал король.
— Вы не можете заставить меня… — сопротивлялась, как могла, принцесса.
— Хорошо, слово «белошвейка» вам ничего не говорит? — пытался напомнить его величество.
— Они шьют для меня… — объяснила её высочество.
Отчаявшись, король предложил в приказном порядке:
— Тогда мы с вами съездим в одно место.
— Куда? Зачем? — испуганно проговорила принцесса.
— Вы не можете мне отказать… Это королевский приказ… — настаивал муж.
Король протянул принцессе перчатку, чтобы она надела её, потом — чулок и туфельку. Взял её под локоть и повёл через зал к выходу, оставив позади ребёнка, изумленно смотревшего на все, происходящее на его глазах.
В карете принцесса чувствовала себя пленницей, которую, как одну из жён Генриха Восьмого, везли на эшафот по ложному обвинению в измене.
Через какое-то время карета остановилась у знакомого трактира. Солдаты очистили помещение, и король ввёл туда принцессу. Она вся дрожала. Он усадил её на стул за столом в углу. Мужчина принёс миску с похлебкой…
— Вы хотите обвинить меня?.. — испугалась принцесса.
Принесли кусок жареного мяса.
— Зачем вы пытаете меня, ваше величество? Вы хотите моего признания? — взволнованно говорила она.
— Да, я хочу, чтобы вы признались… — не унимался муж.
— Не мучайте меня… — почти теряя сознание, произносила испуганная жена.
— Хотите жареного мяса? — вдруг неожиданно спросил он.
— Нет! — отчаянно вскрикнула принцесса.
Король встал, подошёл сзади, взял её руки в свои и поднёс к мясу.
— Берите.
В это мгновение у её высочества появились те ощущения, которые некогда проявились с кукольником. Это было приятно, больно и опасно признанием.
— Откусите, — толи попросил, толи приказал король.
Она поднесла ко рту кусок ароматного мяса, прикоснулась им к лицу, вымазав нос, рот и щёки, но кусать не стала, положила обратно на тарелку. И тут король стал облизывать и целовать её, и она снова впала в полуобморочное состояние. Он подхватил её на руки и куда-то понёс.
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что лежит на кровати, а король целует её ноги, потом руки… Она не могла сопротивляться, но ощущала не мужа-короля, а кукольника, только внешность его была другой. Да и вообще она не понимала, что происходит и кто с ней в данный момент. Она не помнила внешности кукольника, потому что всегда была с ним в полуобморочном состоянии от переполнявших её чувств, поэтому точно сказать, кто с ней сейчас в постели не могла сказать даже самой себе.
Поцелуи ползли по руке выше, достигли плеча, а потом… груди. Грудь не была той упруго-яблочной, но родинка оказалась на том же месте! Король целовал место с красивой меткой и приговаривал: «Эта родинка говорит мне, что ты белошвейка, которую я тщетно ищу несколько лет. Она помогла мне узнать тебя, и ей стоит посвятить гимн!».
Поцелуи осыпали тонкую белую шейку с тонкой голубой ниточкой, маленькое ушко, в мочке которого красовалась золотая сережка. Ушко было ужасно аппетитным, но сережка мешала поцелуям, потому что во рту появлялся привкус металла. Однако король не лишил себя удовольствия нежно покусать прекрасную розовую раковинку. Принцесса начала задыхаться от блаженства, которое уже испытывала. Это было двойное чарующее удовольствие: ощущение прикосновений наяву и мираж воспоминаний. Губы кукольника перешли на подбородок, по которому недавно струился вкусный жирок от жареного мяса. Губы коснулись носика.
— Господи! Какой красивый маленький носик с прижатыми крылышками! — снова, как прежде, прозвучало от кукольника.
А маленький чарующий лепестковый ротик дал такую умопомрачительную сладость, что впору самому королю терять сознание, впрочем, он от счастья почти не контролировал себя. Потом платье и всё, что было под ним, стало исчезать с тела. И король увидел животик, который уже не был таким же юным, прекрасным и упругим, но тот же пупочек говорил, что это всё принадлежит одному телу.
— Какой красивый животик! — зачарованно воскликнул кукольник, понимая, что он некогда выносил ребёнка. — И маленький пупок… И всё! Всё! Всё!..
И вдруг послышался стон, как крик испуганной птахи…
— У тебя давно не было мужчин?
Бледное лицо вспыхнуло от стыда.
— У меня был только один мужчина, которого я любила и люблю… — в полном отчаянии созналась принцесса.
— И кто он? — взволнованно спросил король.
— Кукольник с базарной площади…
И она разрыдалась.
— Я не знаю, чем тебе доказать, что это я. У меня нет больше того костюма, в котором я выступал на площади, а короб с куклами исчез. Остались ленты с твоих золотых волос — плата за мои сказки, но эти любветворящие ленточки хранятся в драгоценной шкатулке в моей спальне. Я не знаю, как тебе доказать, что я это я… Я не знаю, где сын нашёл эту куклу… — впервые король произнёс слово «сын», и сам тому удивился. — Это мой сын? — вдруг прозвучал неожиданный, леденящий кровь вопрос.
— Это сын кукольника…
— Я — это он! — с отчаянием почти выкрикнул человек, облик которого был очень далёк от любимого образа. — Что во мне не так?..
— Вы ничем не напоминаете простолюдина… кукольника с гладкими волосами, собранными на затылке в пучок, с густой бородой и… и…
— Что?
— …слегка пахнущего потом. У вас пышные завитые волосы, гладко выбритое лицо с тонкими слегка закрученными усиками, а на подбородке… полоска, напоминающая хвост птицы… у вас подведённые чёрной краской брови и глаза, чего не делают простолюдины, и…
— И что?
— …и от вас… исходит сильный аромат духов… И…
— И…
— …у вас другое выражение лица…
— Какое? — вырвалось возмущённое изумление его величества.
— Высокомерно-презрительное, надменное… и много манерности… — дрожа от страха, описала принцесса внешнее состояние высокой особы.
— Я король, и это моя маска, которую я обязан носить и менять только на те, что соответствуют моему титулу. А тебе, моя очаровательная белошвейка, я могу дать только один совет: закрывай глаза и представляй своего кукольника. Я клянусь, это меня не оскорбит и не обидит, и я не буду ревновать к простолюдину, потому что сердце моё — это, в сущности, сердце любимого тобой кукольника…
И повторилась ночь, которая перевернула жизнь двоих.
Был назначен день коронации принцессы и приглашены гости. Присутствовали и король с королевой, родители виновницы торжества, без пяти минут королевы.
Церемониймейстер объявил:
— Его величество и её высочество!
Огромный зал, битком забитый гостями, замер: впервые на церемонии присутствовала супруга короля. Какие только слухи о ней не ходили, вплоть до того, что она давно умерла. И теперь, когда она с мужем-королем чинно шествовала по залу, редкий шепот касался её слуха: «Жива!», «Как красива!», «Подменили!», «Вылечили заморские врачи!», «Как они оба счастливы!», «Чего не может быть!»…
Да и сами королевские особы не верили в своё счастье. Какой непростой путь они прошли, и как судьба развернула их жизни, чтобы двое, однажды сведённые вместе, могли отдалиться на грань пропасти, а увидев себя в иных зеркалах, сблизиться до врастания корнями друг в друга.
Близость в расстоянии может оказаться ближайшей близостью, а близость вблизи — дальним расстоянием.
Ненавистная близость может быть хуже разлуки и расстояния, а расстояние и разлука могут превратиться в неделимую близость.
Когда хочешь познать что-либо, посмотри на него с другого ракурса, и это станет неожиданным открытием!
Изменено 29 апреля — 03 мая 2023 года