Последние дни Плутония2 Проксима Центавра

Часть 2

Проксима Центавра: между мирами.

  1

  Барни всегда захватывал космос, было в нем что-то загадочное, неизведанное, манящее. Конечно же, космос он видел только на компьютере, но, часто поднимая глаза в ночное небо, глядя на россыпи звёзд, у него захватывало дух. Как же хотелось узнать, что там, за неизведанной чертой, какие миры? Как живут там? Все это до сегодняшнего дня оставалось заоблачной мечтой и вот, вдруг сон начал сбываться наяву: он уже сидел в космолете. Они будто летели в бесконечную пустоту, в бездну, время от времени наблюдая то величественные восходы, то закаты. Становилось страшно до дрожи в коленках и хотелось кричать. Это вызвало ужас с одной стороны и безумный восторг с другой. Барни едва мог усидеть на месте, подпрыгивал, теребил Мэриона за руку.
  — Мэрион! — кричал он. — Смотри, смотри!
  — Барни, уймись наконец! — разозлился плутонец. — Если не хочешь, чтобы я потерял управление! Если ты и дальше будешь так себя вести, мы вернёмся назад.
  Барни присмирел, искоса поглядывая на Мэриона: пришелец был безумно красив. Сосредоточенный взгляд, смотрящий вдаль, разметавшиеся в беспорядке шикарные голубые волосы, тонкие пальцы на руле космолета.
  — Извини, Мэрион, я люблю тебя, — пролепетал Барни. Он знал, что эта фраза всегда срабатывала и пришелец смягчался, что бы Барни ни натворил.
  — Веди себя сдержаннее, — сказал Мэрион уже мягче, — это не шутки какие-то, мы летим в открытом космосе!
  — Мне очень страшно, — признался парень, — и захватывает дух. Такое чувство, что нас поглощает бездна...
  — Все будет хорошо, если ты не будешь дергаться, — сказал Мэрион.
  — Я... не буду! Мэрион... а куда мы летим?
  — На одну экзопланету. Там есть условия для жизни человека. Думаю, что тебе там понравится.
  — Куда именно? Там есть жизнь? — снова подпрыгнул Барни и удержался только благодаря тому, что был крепко пристегнут.
  — Вы, люди, считали, что кроме вас во Вселенной нет никаких живых существ, а, кроме Земли, ни одна другая планета не приспособлена к жизни. Но мы доказали вам обратное. Ты сам увидишь, что есть планеты, населенные другими существами.
  — Я не виноват в этом, — сказал Барни, — я родился человеком на Плу... на Земле, только и всего.
  — Безусловно не виноват, но вам нужно расширять свои знания.
  — А как называется планета, на которую мы летим? — спросил парень.
  — Проксима Центавра. Очаровательный красный карлик, ближайшая к Солнцу звезда, думаю, она тебе понравится.
  — И ты уже бывал там? — спросил Барни.
  — И не один раз, когда занимался урегулированием межпланетных отношений, я был там частый гость. У меня осталось много знакомых на Проксима Центавра и, более того, остался там прекрасный дом, куда мы и поселимся.
  — И даже так... А какая раса живёт на этой планете?
  — На этой планете нет какой-то определённой расы. Скажем, жители многих планет живут сейчас там, так что кого угодно можно на ней встретить. Теперь, вот, везу туда человека.
  Барни снова уставился в иллюминатор. Его охватила паника.
  — Мэрион, нас поглощает, засасывает пустота, неужели ты не видишь! — он вцепился в пришельца.
  — Барни! — вышел из себя Мэрион. — Мы чуть не налетели на астероиды, ты понимаешь хоть, что творишь?! Это тебе не за рулём вездехода сидеть.
  — Прости, — пробормотал парень, — я больше так не буду. Просто мне... очень страшно...
  — Так закрой глаза и не смотри в иллюминатор! Знал бы, что начнешь истерику, ни за что бы не соглашался лететь с тобой! — пришелец начал злиться.
  — Я буду сидеть смирно, Мэрион, как мышка, обещаю!

  Плутонцы, которых вернули обратно на Плутон, не могли прийти в себя. Как? Почему все это произошло?? Раса, уступающая им совершенно во всем, в один момент взяла абсолютный реванш и разрушила все их планы.
  — Я давно говорил вам, что к этому причастен Мэрион Монти, но мне никто не верил, — злобно усмехнулся Шейн Эрл.
  — Монти — доверенное лицо правительства Плутония, это абсурд, — отвечали ему.
  — А почему же тогда его не отправили вместе со всеми на Плутон? — спросил Шейн. — Кто-нибудь видит его среди нас или, может быть, я ослеп? Покажите, где он! Только он знал все секреты, все коды и пароли. Он отключил электростанции, обесточил энергию или, думаете, кто-то из примитивных людей додумался бы до такого? Даже, если бы случилось чудо и кто-то из них бы до этого додумался, у кого был бы доступ? К базе с оружием, например? Кто смог бы перепрограммировать роботов? Разумеется, это могло сделать лишь доверенное лицо Плутония, у кого был доступ ко всей базе данных. Лишившись рассудка из-за любви к мальчишка из корпорации, Монти подло предал свою расу! И хватит отрицать очевидное!
  Среди плутонцев прокатился ропот.
  — Да, все верно, это мог сделать только он!
  — Подлый предатель!
  — Монти — преступник, он предал свою расу ради ничтожной расы людишек!
  — Как же низко он пал!

  Мэрион Монти в этот момент сидел за рулём космолета, думая, как усмирить Барни, чтобы они не попали в аварию.
  — Закрой глаза и сделай вдох, — сказал пришелец, — главное — не дергайся и не дергай меня. Я сотни раз летел в космолете и все было хорошо. Очевидно, потому что со мной рядом не сидел взбалмошный мальчишка, вечно лезущий под руку.
  — Мэрион, я больше не буду, обещаю тебе! — но как только он открывал глаза и видел надвигающуюся на них тьму, паника накатывала новой волной. Чёрная бездна со всех сторон была усеяна звёздами и паника сменялась восхищением.
  — А ты ещё хотел научиться водить космолет, — с укором сказал Мэрион. — Первый астероид был бы твоим. Думаешь, все так же просто, как сесть за вездеход?
  — На этой планете же есть растения, животные и птицы? — спросил Барни, чтобы хоть как-то отвлечь от паники себя самого.
  — Конечно есть, все они привезены с разных планет, в том числе с Земли. Мы можем взять по паре разных видов для размножения на твоей планете. Можно попробовать размножить и такие виды, которых ещё не было на Земле.
  — Ах, это было бы здорово! А чем занимаются существа на этой планете?
  — Тем же, чем и на любой другой — живут.
  — Мэрион!! — не своим голосом закричал Барни. — На нас летит громадный астероид!
  — Успокойся, — проговорил пришелец, ловко увернувшись. Это напоминало очередной уровень в космической компьютерной игре.
  — Чем меньше ты паникуешь, тем больше вероятности, что мы долетим до Проксима Центавра.

  2

 Наконец, космолет приземлился и Барни вышел на белый свет. Ноги казались ватными. Пока Мэрион проходил регистрацию в космопорте, у Барни была возможность рассмотреть мир вокруг себя. Он поразился колоссальным зданиям, которые мог видеть разве что на картинках в интернете, рассказывающих о далёком будущем, или в компьютерных играх. Диковинные постройки заставляли его стоять с раскрытым ртом. Мэрион вернулся, он все ещё был зол.
  — Это невыносимо, как ты вел себя, мы едва не врезались в астероиды!
  Барни подошёл к пришельцу и, обхватив  его за шею, привлек к себе, чтобы страстно поцеловать в губы. Мэрион не мог устоять перед любимым существом и, не смотря на злость, принялся пылко отвечать на поцелуи. Внезапно Барни услышал крики и ругань на непонятном ему языке. Оторвавшись от губ Мэриона, он обернулся и увидел двух пришельцев, которые внешне выглядели, как люди, однако что-то в них могло показаться странным, Барни пока ещё не понял, что именно.
  Молодой мужчина что-то кричал парню, который был ровесником Барни, а, может, и младше. Парень закрылся руками, а мужчина принялся избивать его и продолжал кричать. Он схватил трость и начал лупцевать ею парня.
  Барни кинулся к ним:
  — Что вы делаете! Какое вы право имеете избивать этого парня?! — он схватился за трость и стал отбирать её у весьма удивленного мужчины, который опешил. Подошёл Мэрион, что- то сказал мужчине на таком же непонятном языке, тот ответил плутонцу и, забрав парня, ушёл своей дорогой.
  Барни уставился на Мэриона:
  — Что все это значило? Зачем и за что этот садюга избивал бедного мальчика?
  — Я не знаю, Барни, — ответил плутонец, — пару раз мне приходилось встречать этих пришельцев, я знаю, что они встречаются и любят друг друга.
  — Любят? Что это за любовь такая? Почему парень это все терпит? Это неправильно! Никто никого не имеет права избивать! Слушай, Мэрион, а ты был бы способен меня избить?
  — Избить? Барни, что за фантазии? Не знаю, насколько ты должен передо мной провиниться, чтобы я начал тебя избивать.
  — Вот как, значит все зависит от степени моей вины?
  Мэрион игриво посмотрел на него, его глаза переливались как две яркие голубые звезды:
  — Успокойся, я не по тем делам и не собираюсь тебя избивать. Если я даже не задал тебе трепку за то, что мы из-за тебя чуть не налетели на астероиды, значит, можешь быть спокоен. Идём, возьмём вездеход и поедем домой, я с ног валюсь после поездки, — он схватил Барни за руку и потащил за собой. Парень заметил, что здешние вездеходы отличались от тех, которые он видел на Земле и казались более прогрессивными.  Скоростные, новенькие — настоящие вездеходы будущего. И все же Барни не давал покоя случай с избитым мальчиком.
  — Почему он это все терпит? Пусть даст сдачи или бросит его.
  — Я не знаю, Барни, не знаю, — говорил уставший плутонец.
  — О чем он кричал ему? Я не понимаю здешнего языка.
  — О том, что этот мальчик ослушался его в чем-то, уж не знаю в чем.
  — Что это за язык? Как я буду жить здесь, не зная этого языка?
  — На Проксима Центавра общаются на межпланетном языке, потому что здесь живут пришельцы с разных планет и, чтобы понимать друг друга, общаются на одном языке. Что-то вроде английского на Земле, — сказал Мэрион.
  — Мне в жизни не выучить этот чудной язык, — удрученно сказал Барни.
  — Есть один способ, — ответил пришелец, — заодно можешь поучаствовать в моих опытах.
  — Каких ещё?
  — Внедрение знаний в твой мозг за одну ночь. Я разрабатываю этот метод, как и способы, с помощью которых можно получить вечную молодость и бессмертие.
  Барни с опаской посмотрел на него:
  — Ты шутишь? Я боюсь.
  — Ты не доверяешь мне? — спросил плутонец. — Неужели ты мог подумать, что я согласился бы на то, что станет угрозой твоему здоровью или жизни?
  — Доверяю, — пробормотал Барни, — и все же...
  Мэрион пожал плечами.
  Барни разглядывал улицы в окно вездехода. Какие дивные строения, настоящий город будущего. Он не переставал изумляться.
  — Приехали, — сказал Мэрион, притормозив. Барни выпрыгнул из вездехода:
  — Ничего себе, это твой дом??
  — Да.
  Сооружение не уступало тому, в котором жил Мэрион на Земле, только смотрелось куда более величественнее и причудливее. Дом напоминал громадный аквариум с полукруглым куполом.
  — Мэрион, а как мы будем тут жить, тут же все видно через стекло? А если мы захотим уединиться?
  Пришелец засмеялся:
  — Барни, твоя наивность так забавляет меня. Изнутри будем видеть улицу только мы, нас видно не будет. Кроме того, внутренние комнаты имеют обычные стены, не стеклянные. Идём, сам все увидишь.
  Лифт сразу же поднял их наверх и Барни начал разглядывать комнаты. Через стекло он мог обозревать весь город. Подвесные стеклянные мосты, высоченные дома-шпили с полукруглыми башенками. В небе мелькали вездеходы.
  Барни присел в кресло, продолжая с замиранием сердца разглядывать постройки.
  — Вот это да... — только и проговорил он.
  — Можешь не переживать, — проговорил Мэрион, — тебя здесь никому не видно. Кроме меня, разумеется.
  Барни успокоился. Пришелец нажал кнопку автомата и через минуту был готов ужин и кофе.
  — Как все просто! — воскликнул Барни. — Ты столько знаешь, — с завистью добавил он, — по сравнению с тобой я чувствую себя первобытным человеком.
  — Это все поправимо, — сказал Мэрион, поставив ужин на столик, — и, если решишь обучиться межпланетному языку, дай знать.
  — Марсианские тефтели! — снова воскликнул Барни. — Сто лет не ел их!
  Мэрион смотрел на него, потом его изящная рука легла на руку парня.
  — Барни...
  — Что? — он посмотрел на пришельца.
  — Я на самом деле так рад, что ты решил улететь со мной, — проговорил он. — Я не думал, что ты решишься на это.
  — Да я мечтал об этом! Чтоб убежать с тобой куда-нибудь вдвоём, я так от всего устал... Мы освободили Землю и теперь я просто хочу отдохнуть и остаться с тобой там, где мы можем быть самими собой, никого не бояться, ни от кого не скрываться, просто жить.
  Мэрион крепче сжал ладонь Барни. Парень встал со своего места, подошёл к пришельцу и плюхнулся к нему на колени, уткнувшись лицом в грудь. Пришелец обнял его.
  — Я так рад слышать от тебя это, — проговорил он. Приподняв голову Барни за подбородок, он начал целовать его в губы. Барни видел его сверкающие синие глаза, он растворялся в них, как в бесконечном космосе, а совершенная красота пришельца в очередной раз заставила замереть сердце.

 3

  Барни смотрел сквозь стеклянную стену, разглядывал здания чудесного города, их причудливые башенки, напоминающие раковины гигантских улиток, наблюдал за летящими по воздуху вездеходами. Постепенно опускалась ночь и зажигались миллионы огней, что добавляло ощущение настоящего волшебства. Руки Мэриона обняли его сзади. Какими нежными они всегда были к нему. Барни взял его руки в свои.
  — Мэрион, — сказал парень, — когда ты говорил про эксперимент, ты же не пошутил? Что я смогу выучить межпланетный язык за одну ночь?
  — Нет, я не пошутил, — ответил пришелец, — но ты же всего боишься.
  — Я бы хотел попробовать... — неуверенно проговорил Барни.
  — Пойдём, я покажу тебе свою лабораторию, — Мэрион взял его за руку и они спустились в другую часть дома. Стены здесь не были стеклянными. Барни увидел множество компьютеров и других аппаратов, названия которым не знал. Столик был заставлен колбами и пробирками с разными жидкостями.
  — Барни, только прошу тебя, ничего здесь не трогай, пожалуйста.
  — А что мне надо будет делать? — поинтересовался парень.
  — Ничего, просто спать.
  — Просто спать?
  — Да, — плутонец указал на мягкую кровать, — ложись.
  Он принёс какой-то обруч и с помощью провода подключил его к компьютеру. — За ночь в твой мозг будет загружаться информация, как в память компьютера. В данном случае, знание межпланетного языка.
  Барни посмотрел на него удивленными глазами:
  — А это не больно?
  Пришелец улыбнулся:
  — Нет, ты ничего не почувствуешь. Ты же доверяешь мне?
  — Да...
  Мэрион надел обруч ему на голову и нажал на кнопку.
  — Вот и все, а теперь просто ложись и спи.
  — А ты? Ты со мной не останешься?
  — Нет, я пойду наверх, нельзя мешать процессу.
  — Но я не хочу засыпать без тебя! — воскликнул Барни.
  — Это всего лишь на одну ночь, любимый. Кроме того, нам нужно отдохнуть с дороги и выспаться, — Мэрион наклонился к нему и нежно поцеловал в губы. — Засыпай, пожалуйста, люблю тебя.
  Барни вздохнул, взглянув ещё раз на пришельца. Он в очередной раз удивился, как мог этот гениальный красавец, которому нет равных, так сильно влюбиться в него? Возможно, Барни просто повезло. Его глаза сами собой сомкнулись от усталости и парень погрузился в сон.
  Утром, когда он открыл глаза, увидел, что пришелец наблюдает за ним. Мэрион осторожно снял обруч и выключил аппарат.
  — Ну как тебе спалось, Барни?
  — Мэрион, я видел такие яркие сны! — вскричал парень. — Города будущего и пришельцев. А язык? Я должен был бы уже говорить на нем.
  — А это мы проверим, когда выйдем на улицу, — сказал плутонец.
  — Но я больше не хочу засыпать без тебя, — проговорил Барни.
  — Теперь мы будем засыпать только вместе, — Мэрион погладил парня по голове. Барни обхватил его руками и сжал в объятиях так сильно, как только мог.
  — Мне позвонил один знакомый, — сказал Мэрион, — вечером он ждёт нас на ужин. Думаю, тебе не помешает познакомиться со здешними жителями.
  — Правда? Вот здорово! Я тебя люблю!
  — Я тоже тебя очень люблю, Барни, — ответил плутонец, — пошли завтракать, а потом выберемся в город и купим себе чего-нибудь.
  Они поднялись на лифте.
  — А есть марсианские булочки? — спросил парень. — Я так соскучился за ними!
  — Есть все, что душа пожелает.
  Одним нажатием на кнопку автомата теперь можно было без лишней возни выбрать на завтрак все, что угодно.
  Барни уже уплетал марсианские булочки, запивая их кофе. Он с нетерпением ждал, когда они выйдут на улицу, чтобы все хорошенько рассмотреть.
  — Давай пойдём пешком?
  — С удовольствием прогуляюсь, — ответил плутонец.
  Барни снизу вверх смотрел на Мэриона, даже не доставая ему до плеча, но его охватывала гордость, что он идёт рядом с таким красавцем, на которого оборачивались прохожие.
  — Мэрион, можно я возьму тебя за руку? — спросил Барни.
  — Конечно можно.
  — Все пожирают тебя глазами и я начинаю ревновать, — признался парень.
  — Хочешь, я тебя при всех поцуелую, чтобы ты не ревновал? — плутонец наклонился, оставив на губах Барни поцелуй. Барни закрыл глаза и вздохнул:
  — Хочу, чтобы ты был только моим...
  — Я и так только твой, Барни, ты же знаешь...
  Услышав речь прохожих, парень осознал, что понимает, о чем они говорят.
  — Мэрион! — на всю улицу закричал Барни и прохожие обернулись. — Сработало! Я понимаю, о чем они говорят, я понимаю межпланетный язык!
  — Ну и зачем так орать? — сказал проходящий мимо пришелец.
  — Тебя забыл спросить! — ответил Барни на межпланетном языке, сам того не замечая.
  — Значит мой эксперимент удался, — удовлетворенно сказал Мэрион, глаза его переливались как две звезды, от нежно-голубых оттенков до темно-синих.
  Барни с интересом разглядывал все: город, пришельцев. Все были такими разными. Мэрион пошёл по магазинам, чтобы купить одежду для предстоящего вечера.
  — А с какой планеты этот пришелец, который пригласил нас? — полюбопытствовал Барни.
  — Он с планеты Росс.
  — Где это?
  — Есть такая экзопланета в созвездии Девы, вторая по удаленности от солнечной системы после Проксима Центавра. И, разумеется, на ней тоже есть жизнь.
  Барни удивлялся межпланетной моде и выбирал одежду, хотя бы отдаленно напоминающую то, во что одевались на Земле. Мэрион сказал, что вместо латекса оденется сегодня во что-нибудь другое. Костюмов из латекса здесь был ограниченный выбор, кроме того, хотелось попробовать что-то другое. Одежду он выбирал холодных оттенков, как любили на Плутоне. Барни поражался, что пришельцу шло все, что бы он ни примерял. Мэрион выбрал утончённый костюм в фиолетовых тонах, так выгодно подчеркивающий фигуру.
  — Просто прелесть! — восхитился Барни.
  Они не заметили, как наступил вечер.
  — Берём вездеход и отправляемся.
  — Я переживаю, — сказал Барни.
  — Было бы от чего, — усмехнулся Мэрион. — Межпланетный язык ты уже знаешь.
  Двери гостеприимного дома открылись сами, приглашая войти. Сами расстилались ковровые дорожки. Барни оглядывался вокруг: все было настолько необычно, будто он попал в фантастический фильм. В гостиной, на большом диване сидел хозяин дома, пришелец с планеты Росс, которого звали Агон. Агон был неопределенного возраста, но старым точно не выглядел. Кто знает, сколько живут на его планете по земным меркам? Он был весьма красив, с длинными пепельными волосами и очень яркими светло-карими глазами. Рядом с ним сидел молодой парень. Парень тоже был очень красив, с белоснежной кожей, с рыжими огненными волосами и зелеными глазами. Очевидно, он был с какой-то другой планеты. Барни подумал, что даже ему не удалось бы затмить своей красотой Мэриона Монти.
  — Здравствуй, Агон!
  — Здравствуй, Мэрион, давно не виделись! Рад снова приветствовать тебя на Проксима Центавра!
  — Взаимно, Агон. Хочу представить своего возлюбленного — это Барни, он с планеты Земля.
  Агон посмотрел на парня оценивающим взглядом.
  — Рад, что ты, наконец, нашёл свою половину, Мэрион.
  Барни смутился. Ему казалось, что рядом с таким шикарным красавцем, как Мэрион, он смотрится, как пылинка на подошве.
  — А это мой возлюбленный, — сказал Агон, показывая на рыжеволосого парня, — его зовут Илир, он с планеты Тау Кита.
  — Весьма приятно, — ответил Мэрион.
  — Присаживайтесь же! — спохватился Агон.
  Вокруг стола, уставленного явствами и напитками, располагался круглый диван, куда присели Мэрион и Барни. Парень уже и забыл, что не знал межпланетного языка. Сейчас этот язык воспринимался так, будто он с рождения на нем разговаривал. Барни понял, что голоден и, забыв все правила этикета, с жадностью набросился на еду, запивая её напитками.
  — Барни! — сказал Мэрион.
  — Ничего, ничего, — радушно ответил Агон, — пусть парень подкрепится, здесь все свои. Мэрион, говорят, на Плутонии произошла революция и вас всех отправили обратно на Плутон, а Плутоний снова переименовали в планету Земля, как было триста лет назад?
  — Да, именно так, — ответил плутонец.
  — А у моего мальчика была тяжёлая судьба, — сказал Агон, посмотрев на своего протеже. — За долги его продали в рабство. Я купил его на Меркурии, на стоке рабов.
  — Рабство?! — поразился Барни. — В наше время оно ещё существует?
  — Нелегальное, — ответил Агон. — Но, если тебе нечем платить, а ты весь в долгах, то недолго угодить в эту кабалу. Так вот, я купил его на Меркурии, на стоке рабов. Вначале я выходил мальчика, потом он работал в моём доме слугой, а потом мы поняли, что любим друг друга, — Илир ластился к своему благодетелю и Агон, наконец, обнял парня.
  Барни заметил, каким взглядом смотрел Илир на Агона, возможно, он также любил его, как Барни любил Мэриона. Потом разговор плавно перетек в русло межрыночных межпланетных отношений.
  — Илир, покажи парню наш дом, — сказал Агон, — а то, боюсь, он уснет со скуки, пока мы с Мэрионом будем обсуждать наши дела.
  Илир встал и жестом показал Барни следовать за ним. Барни встал, его так расслабило, тепло разливалось по телу и хотелось просто упасть обратно на диван, но все же, собравшись с силами, он вышел. Огненноволосый парень оказался хорошим гидом и мог увлекательно рассказать о каждой мелочи, которая хранилась в этом доме. Все здесь имело свою историю.
  — Что-то я устал, — сказал Барни, почувствовав, что хочет присесть. — Давай немного посидим, — он развалился на диване.
  — А ты правда любишь Агона? — спросил Барни.
  — Очень сильно, — признался Илир. — Агон спас меня от рабства и всегда был добрым ко мне. Я служил в его доме и вдруг понял, что влюбился в него. Я скрывал свои чувства и не смел рассчитывать на взаимность. Кому нужен бывший раб, с другой планеты, без статуса? Однажды Агон позвал меня к себе и попросил сделать массаж. Он лежал на животе абсолютно голый, а я стоял в растерянности, боясь к нему прикоснуться, будто меня парализовало. Тогда он повторил свою просьбу и мне пришлось подойти. Трясущимися руками я дотронулся до его кожи, руки не слушались меня. Агон встал со своего места, сказав, что я некудышний массажист, привлек меня к себе и обнял. Я так испугался, что меня едва не начало трусить, я не знал, куда девать глаза от стыда — он был совершенно обнаженный. Потом Агон сказал, что давно уже понял о моих чувствах к нему и начал меня целовать. Я чуть не умер от такого поворота событий. Разве мог я даже мечтать об этом! Агон сказал, что хочет меня и начал раздевать, он был нежен со мной, это была незабываемая ночь и я влюбился в него ещё сильнее. Так мы стали проводить ночи вместе, а через некоторое время Агон признался, что любит меня.
  — Как же романтично! — воскликнул Барни. — Я тоже очень сильно люблю моего Мэриона и жить без него не могу.
  Барни почувствовал, что его так разморило, что он просто не может встать. Парень ненадолго заснул.
  Когда Барни открыл глаза, Илира уже не было. Рядом с ним кто-то лежал.
  — Мэрион?
  Он увидел длинные пепельные волосы Агона. Пришелец лежал рядом обнаженный и гладил Барни по всему телу.
  — Что вы делаете?! — вскричал парень.
  — Ласкаю тебя, — ответил Агон, целуя его в шею, руки пришельца опустились ниже пояса.
  — Нет, не трогайте меня!
  — Не бойся, Барни, расслабься, я буду очень нежен с тобой.
  — Где Мэрион?! — закричал Барни. — Где мой возлюбленный?!
  — Сейчас здесь только ты и я, — ответил Агон, — будь хорошим мальчиком.
  — Нет, нет, не надо, пожалуйста!!
  — Т-с-с! — Агон приложил палец к губам, продолжая гладить его ниже пояса.

  Странная истома охватила Мэриона и он отключился на некоторое время, а когда очнулся, почувствовал, как кто-то ласкает его. Рыжие волосы спускались по его телу все ниже и ниже.
  — Илир?! — поразился Мэрион. — Что ты делаешь?!
  — Ласкаю вас, — ответил парень. — Вы можете взять меня, как захотите.
  — Что?! Разве ты не любишь Агона?
  — Больше жизни люблю его, — ответил парень и из его глаз потекли слёзы, — но он приказал мне сегодня ублажать вас в постели. А я не хочу, чтобы ко мне кто-то прикасался, кроме него!
  — Какой ужас... — проговорил Мэрион. — Мне очень жаль тебя. А где сам Агон? — и тут его затуманенных мыслей коснулась страшная догадка: — Барни!
  Мэрион выбежал из комнаты.
 
  — Ну же, Барни, будь хорошим мальчиком, расслабься, тебе понравится, — говорил Агон. Его руки скользили по телу парня, пробираясь все дальше и дальше.
  — Ты что творишь! — залетел взбешенный Мэрион. Он схватил Агона за волосы и швырнул его об стену. Когда пришелец медленно сполз по ней, Мэрион снова накинулся на него, ярости плутонца не было предела.
  — Не нужно, пожалуйста, вы убьете его! — взмолился Илир, закрывая Агона своим телом. Сжалившись над несчастным парнем, Мэрион поостыл и подошёл к Барни:
  — Что этот ублюдок сделал с тобой?!
  — Ничего, — прошептал Барни, — не успел...
  — Прости, Мэрион, я думал, ты такое любишь, — пробормотал Агон. Чтобы не накинуться и не убить его в гневе, Мэрион забрал Барни и поспешил уйти, бросив Агону на ходу:
  — Тебя любит прекрасный парень, которого ты просто не достоин!
  Ночной воздух немного освежил.
  — Я понял теперь, что он что-то подсыпал нам в напитки, — сказал Мэрион, — я еле на ногах держусь. Сейчас вызову вездеход-такси, с водителем. Прости, Барни, мне и в голову не могло прийти, что все так обернётся. Что он делал с тобой, он касался тебя?
  — Руками всего меня облапал и хотел большего, ты вовремя пришёл...
  — Вот ублюдок, я убью его...
  — Я так испугался, Мэрион, поехали, пожалуйста, домой...
  Плутонец крепко обнял Барни и вызвал вездеход, он кипел от негодования. Они быстро домчались домой.
  — Мэрион, не отпускай меня, мне страшно.
  — Не отпущу, никогда не отпущу тебя...
  — Давай поспим.
  Они развалились на кровати прямо в одежде. Барни прижался к Мэриону, обхватив его руками, пришелец сжал его в объятиях, он долго не мог уснуть. Этот вечер никак не выходил из головы.



 
   4

  Барни проснулся с тяжёлой головой, воспоминания о вчерашнем дне постепенно возвращались к нему после сна.
  — Мэрион?
  Пришелец только открыл глаза:
  — Барни... Что за кошмарный был вечер… И надо же мне было согласиться туда поехать.
  — Я до сих пор чувствую на теле прикосновения этого Агона, — с неприязнью сказал Барни.
  — И почему я вчера прямо там же не проломил ему голову, спрашивается? — сетовал плутонец. — Пожалел Илира. Он трогал тебя везде?
  — Везде, — с отвращением сказал Барни, — и от того мне противно.
  — Илир тоже ласкал меня, когда я спал и дело едва не дошло до орального, я вовремя проснулся.
  — Что?! — вскричал Барни. — Илир посмел трогать тебя, какая наглость! Тебе это нравилось?
  — Нет конечно, Барни, что за вопросы. Я даже не понял ничего, потому что спал.
  — Мэрион, я хочу в душ, смыть прикосновения этого мерзкого Агона, от которых меня тошнит.
  — Лучше бы он не встречался мне больше на пути, иначе, боюсь, просто убью его. Посметь прикоснуться к моему Барни! Он ещё плохо меня знает, — рассвирепел Мэрион.
  — Мне так нравится, когда ты говоришь "мой Барни" и ревнуешь меня, — сказал парень. — А вот Илиру я бы задал хорошую трепку!
  — Он не виноват, ему приказал это делать Агон, но он не хотел и даже плакал.
  — Как ужасно, почему он подчиняется Агону? — возмутился Барни.
  — Потому, что очень любит его — это первое. Да и куда ему деваться? Ни денег, ни жилья, ни статуса. Илир считает Агона своим благодетелем, считает, что должен ему.
  — А негодяй пользуется этим.
  — Барни, ты прав, пожалуй, нужен душ, чтобы смыть грязь вчерашнего вечера.
  Они спустились в ванную. Барни встал под струю воды, отчаянно пытаясь смыть воспоминания о прикосновениях Агона.
  — Тебя ведь, кроме меня, никто не касался? — спросил Мэрион, встав рядом с Барни под напор воды.
  — Нет конечно, — ответил парень. — И когда меня начал везде лапать этот... чуть не стошнило. А тебя, кроме меня, кто-то касался?
  — Не забывай, что я на несколько столетий старше тебя, всякое было в молодости. И любовники были, и любовницы. Это было ещё до твоего рождения. Но ни с кем из них я не испытывал того, что испытываю с тобой. Ты — моя единственная любовь, Барни...
  — Как представлю тебя с кем-то, кровь закипает от злости.
  — Не ревнуй к прошлому, это было очень давно, Барни. Потом я во всех разочаровался и, не найдя любви, полностью ушёл в работу.
  — Пока не встретил меня? — спросил парень.
  — Именно так.
  — Я хочу, чтобы меня касался только ты и никто другой, — сказал Барни.
  Мэрион провел рукой по его телу и остановился в самом низу живота, нащупав его уже возбудившийся орган.
  — Здесь? — спросил плутонец, второй рукой скользнув между ягодиц: — Или, может быть, здесь?
  Барни простонал, изнемогая от желания.
  — Мэрион, у нас давно не было и я зверски хочу тебя...
  Пальцы Мэриона полностью вошли в него.
  — Возьми меня, — простонал Барни.
  Пришелец развернул его к стене, раздвинул бедра пошире и, облизав спину парня языком, вошёл в него.
  Барни вскрикнул:
  — Мэрион, не останавливайся, хочу почувствовать тебя всего во мне.
  — Так и будет, не сомневайся, — ответил плутонец, вонзаясь в него ещё глубже. Барни задыхался от сумасшедшего возбуждения, еле сдерживая крик. Они кончили почти в один момент.
  Мэрион развернул Барни к себе и обнял.
  — Больше никому не позволю прикасаться к тебе, распускать свои грязные похотливые лапы, — сказал Мэрион, — убью каждого. Ты будешь только моим, Барни.
  — Да, любимый, только твоим, — прошептал Барни, прижимаясь к его обнаженному телу. — Давай сегодня никуда не пойдём и побудем вдвоём?
  — Так и сделаем, что следовало сделать и вчера, будет урок.
  Мэрион подхватил Барни на руки и вытащил из ванной.
  — Мэрион, я снова начинаю хотеть тебя, — прошептал Барни.
  — Значит, идём в спальню, любимый. Ни на шаг тебя больше не отпущу, чтобы никто не смел прикасаться к моему возлюбленному, — плутонец вошёл в спальню и опустил Барни на большую мягкую кровать.
  — Мэрион, я хочу...
  Мэрион начал целовать его в губы, раздвинув бедра парня, улегся между ними. Барни уже весь горел от желания, когда плутонец снова вошёл в него.
  — Хочу, чтобы ты брал меня снова и снова, Мэрион, я растворяюсь в тебе...
  — Какой же ты сегодня ненасытный, но я готов исполнять любой твой каприз, только фантазируй, — шепнул пришелец.

  — Ах, — стонал Агон, — этот ненормальный плутонец едва не размозжил мне голову. Илир! Принеси пузырь со льдом!
  Парень быстро исполнил просьбу, которая скорее была приказом.
  — Зато он умеет любить! — в сердцах воскликнул Илир. — Никому не отдаст своего возлюбленного и сам не предаст его.
  — Ты что же, хочешь сказать, Илир, что я недостаточно люблю тебя? — подкладывая пузырь со льдом под голову, сказал пришелец.
  — Ты не любишь меня, Агон! — сказал огненноволосый парень. — Если бы любил, никогда бы не отдал меня на поругание всем своим друзьям, но, мало того, ты еще и наблюдал за этим.
  — Не начинай, Илир, — ответил Агон, — если бы я не любил тебя, давно бы уже продал обратно в рабство. Ты же пользуешься привилегиями, как никто другой из моих слуг. Ты парень редкой красоты и было бы эгоистично с моей стороны обладать тобою только самому. Мои друзья тоже хотят обладать тобой, а я люблю наблюдать, когда они берут тебя, как же меня это заводит... С тебя не убудет, Илир, нельзя быть эгоистичным и думать только о себе.
  — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?! — от горькой обиды и боли из его глаз парня потекли слезы.
  — Ну хочешь, ты тоже можешь понаблюдать, когда я буду с кем-нибудь в постели, я разрешу тебе это, — сказал Агон.
  — Лучше убей меня, чем так мучить, — воскликнул парень,— лучше смерть!
  — Неблагодарный, я столько сделал для тебя и спас от рабства, ты ничего никогда не ценишь. Илир, если тебе плохо живется у меня или что-то не устраивает, ты можешь уйти хоть сейчас, я не неволю тебя.
  Илир посмотрел на него полными слез глазами:
  — Нет, Агон, пожалуйста, я люблю тебя!
  — Мой мальчик, ты плачешь, иди ко мне, я тебя пожалею.
  Илир, словно ожидая команды, взобрался на кровать и прижался к Агону, положив голову ему на грудь. Пришелец провёл руками по густым рыжим волосам парня.
  — Ах, как я устал, — сказал Агон, — и как болит голова после этого проклятого плутонца. Давай спать, мой мальчик, я разрешу тебе остаться со мной, — он снова погладил Илира по голове, словно это было домашнее животное. Очень задело Агона то, что Барни так противился ему и отверг. Это не выходило из головы, ведь он никогда не знал отказа.

  5
 
  Барни проснулся. Как же сладко спалось сегодня после бурной ночи с Мэрионом...
  — Мэрион? — место рядом пустовало. — Мэрион, где ты?
  В зале, на кухне, в ванной — пришельца нигде не было. Барни достал телефон, на экране компьютера появилось лицо плутонца, его яркие, сверкающие, как звезды, глаза.
  — Мэрион, где ты? Я уже начал волноваться.
  — Не волнуйся, любимый, я рано проснулся и работаю в лаборатории.
  — В лаборатории! — воскликнул Барни. — А можно я к тебе спущусь?
  — Можешь принять душ, позавтракать, а потом спускаться ко мне, — ответил плутонец.
  — Хорошо! — воскликнул Барни и побежал в душ.
  Он вспомнил об Агоне и Илире и искренне пожалел парня. Почему-то ещё вспомнился пришелец, избивавший мальчика тростью. Барни подумал, как сильно ему повезло с Мэрионом, что плутонец так любит его и носит на руках. Парень проникся ещё большей любовью и благодарностью к пришельцу. Закрыв глаза, он предавался воспоминаниям о прошедшей ночи, с трепетом вспоминая прикосновения Мэриона. Выйдя из ванной, Барни отправился к автомату, чтобы взять на завтрак тосты "лунные кратеры", которые очень в последнее время полюбил и чашку утреннего кофе. Он смотрел через стекло на новый мир, который открылся ему, на башенки гигантских домов, напоминающие раковины улиток, на шныряющие в небе вездеходы. Город жил своей привычной жизнью, тысячи пришельцев суетились, спеша по своим делам. Барни вспомнил о Земле и почувствовал лёгкую ностальгию. Как там сейчас его приятели с корпорации?
  Допив кофе он, в банном халате, с мокрыми волосами, сел на лифт и спустился в лабораторию. Мэрион стоял в окружении колб и склянок. На нем был белый медицинский халат, а длинные волосы собраны в хвост на затылке. Барни опешил, увидев его в таком виде. Плутонец поднял на него голову:
  — Что случилось, Барни, почему ты так смотришь на меня?
  — Я все ещё не могу отойти от впечатлений, от вчерашней  ночи, — признался парень, — кроме того, тебе так идёт этот белый халат...
  Мэрион улыбнулся, пройдя по кабинету, он уселся на стул и жестом пригласил парня к себе. Барни подошёл и сел к плутонцу на колени. Мэрион развернул его к себе и начал целовать в губы. От этих поцелуев по телу Барни пошли мурашки. Плутонец смотрел ему прямо в глаза.
  — Ты такой соблазнительный, Барни, такой мокрый, боюсь,что сейчас я могу захотеть чего-то большего... А мне ещё надо работать. Это очень важный эксперимент, Барни. Можно сказать, что в этих склянках твоя жизнь.
  — Моя жизнь, как это?
  — Я, вроде бы, уже говорил тебе, что разрабатываю элексир вечной молодости и вечной жизни? Это я делаю ради тебя, чтобы ты жил вечно, — сказал плутонец и прижал Барни к себе, уткнувшись лицом в его мокрые волосы.
  — Чтобы я жил вечно? — спросил парень с удивлением. — А если мне это надоест?
  — Тебе надоест вечно жить со мной?
  — Ну с тобой не надоест, конечно. Но тогда ты тоже должен жить вечно?
  — Я разработаю элексир и для себя, — сказал плутонец. — У меня просто больше на это времени, лет так на триста.
  — Мэрион, ты правда в это веришь?
  — Я верю в науку, Барни, и верю, что нет ничего невозможного. Если мой эксперимент окажется удачным, можно будет всех людей научить делать такой элексир.
  — Вот это фантастика!
  На самом деле, Барни не очень верил, что возможно создать такой элексир, но не хотел огорчать Мэриона, который ради него так старался. Передавали какие-то новости по межпланетному радио. Когда упомянули слово: "Земля", Барни прислушался, сердце защемило.
  — На планете Земля, на которой недавно произошла революция, люди построили коммунизм, не станет ли это угрозой для капиталистического общества других планет?
  Барни недоуменно посмотрел на плутонца:
  — Мэрион, а что такое коммунизм?
  — Как бы тебе это объяснить... это когда все равны, нет ни богатых, ни бедных, нет разделения на классы, никто никого не эксплуатирует. Развиты производственные силы, не существует государства, полиции и даже денег...
  — Ничего себе! — воскликнул Барни. — Мне уже нравится, вот бы на это посмотреть. Мэрион, мы же вернёмся на Землю? Нам ещё деревья сажать.
  — Да, мы вернёмся, Барни, я тебе обещаю.
  — А ты покажешь мне деревья, животных, птиц, которые есть на этой планете?
  — Конечно покажу, — Мэрион снова поцеловал его в губы, — какой ты сладкий, так и не могу оторваться от тебя. Иди, одевайся, а я закончу работу в лаборатории и мы сразу же пойдём смотреть на деревья.
  — Сразу пойдём! — вскричал Барни.
  Он, будто на крыльях, полетел переодеваться. Неужели он это все увидит своими глазами? То, что казалось ему фантазиями из компьютерных игр!

  Илир сидел на полу и рыдал. Сейчас должен был прийти кто-то из очередных знакомых Агона. Прийти к нему! Парень знал, что Агон внимательно наблюдает за ним и за тем, что будет происходить в этой спальне.
  — Агон! — закричал он. — Не поступай так со мной, слышишь?! Я не могу больше все это терпеть, мне противно это все, мерзко! Как ты можешь так со мной обращаться!
  Агон везде поставил скрытые камеры и мог расслабляться в другой комнате, наблюдая за всем в мельчайших подробностях с больших экранов. В данный момент, пришелец наблюдал лишь стенания рыдающего на полу Илира. Агон расчесывал длинные пепельные волосы:
  — Опять это нытье, как маленький ребёнок у меня этот Илир!
  Пришелец собрал волосы в хвост.
  — Нет, так дело не пойдёт!
  Агон вышел к парню:
  — Илир, ну хватит уже, скоро приедет высокопоставленный гость с другой планеты, а ты в таком состоянии!
  — Ты ведешь себя, будто сутенёр, а я твоя шлюха, да? — начал возмущаться парень. — Мне это уже надоело!
  — Илир! — сказал Агон. Он взял парня за подбородок и посмотрел на него: — Ты должен это сделать, если любишь меня!
  — Только ты не любишь меня!
  — Кто это тебе сказал? Я люблю тебя, Илир, — Агон начал целовать его в губы и парень притих. — Если будешь сегодня хорошо себя вести, я всю неделю разрешу тебе ночевать в моей постели. Представляешь, Илир, целую неделю! И буду целовать тебя каждую ночь и много чего еще, — он подмигнул. Парень успокоился, но молчал и сидел насупленный.
  Агон потрепал его по щеке:
  — Веди себя хорошо, пожалуйста.
  Он вернулся к экранам. Илир разделся и, отвернувшись, лег в постель, ему было уже все равно. Скрипнула дверь и послышались шаги. Он повернулся, чтобы посмотреть на пришельца. "Этот ещё не самый худший по сравнению с предыдущими", — нервно подумал парень.
  — О, чудо, как ты красив, мальчик! — воскликнул пришелец. — Как зовут тебя?
  — Илир, — тихо ответил парень.
  — Агону неслыханно повезло заполучить такое сокровище. Если бы он согласился, я бы даже купил тебя у него за хорошие деньги.
  — Я не вещь, чтобы меня покупать, — сказал парень.
  — Правда? — усмехнулся пришелец. — Ты здесь лежишь, чтобы обслуживать меня именно потому, что ты вещь! А вещам не положено возмущаться.
  Пришелец сорвал с него одеяло и, раздвинув бедра, не церемонясь, вошел. Из глаз Илира потекли слёзы от боли и от того,что на душе было паршиво. Он чувствовал себя последней, падшей шлюхой. Пришелец не останавливался, боль была невыносимой.
  — Агон! — закричал Илир. — Прекрати этот ужас, умоляю! Агон, молю тебя!
  Агон смотрел на экран и неистово ласкал себя. Он наблюдал во всех подробностях, как пришелец овладел парнем и это до сумасшествия возбудило его.
  Закончив, пришелец собрался уходить. Агон вышел, чтобы проводить гостя.
  — Агон, парень просто огонь! Я куплю его у тебя за любые деньги, только назови сумму.
  — Он не продаётся ни за какие деньги, этот парень — мой.
  — Очень жаль.
  Агон вошёл в комнату, в которой, обессилев, лежал Илир. У него больше не было сил даже, чтобы плакать. Агон лег рядом и обнял парня:
  — Ну хватит дуться, Илир. Он хотел купить тебя у меня за любые деньги, но я сказал, что ни за какие деньги тебя не отдам.
  — Я не вещь... — слабым голосом проговорил парень. — Я не вещь...
  Агон погладил его по голове. Илир посмотрел ему в глаза:
  — Мне было так больно, так противно... А тебе было хорошо наблюдать за этим?
  — Да, мне было хорошо наблюдать за этим и я кончил несколько раз, — ответил Агон.
  — Да ты просто извращенец! — закричал Илир. — Я ненавижу тебя!
  Агон взял его лицо в свою руку и легонько сжал:
  — Ненавидишь? Да ты с ума по мне сходишь, — он начал целовать парня в губы, поглаживая его по обнаженному телу. — Я обещал тебе, что ты целую неделю будешь ночевать в моей постели и сдержу обещание, — сказал Агон, обнимая Илира. Парень двояко чувствовал себя: с одной стороны омерзение от того, чем его заставлял заниматься Агон, с другой — жгучая любовь и страсть к нему.



 
  6

  — Куда мы едем, Мэрион?
  — Прямо в лес, ты же хотел на деревья посмотреть.
  — Ура! Я никогда не видел настоящего леса. Мэрион, а можно я вездеход поведу?
  — Нет, Барни.
  — Но вездеход я научился водить, у меня даже права есть!
  — Барни, давай не сейчас, пожалуйста. Будем проезжать мимо лугов, возможно я дам тебе повести вездеход по земле, не поднимаясь в воздух.
  — Ладно, — сдался парень.
  Он предвкушал, что наконец-то увидит настоящий лес, потрогает деревья.
  Внезапно Мэрион остановил вездеход и посмотрел на Барни.
  — Что случилось? — спросил парень.
  — Ничего не случилось, люблю тебя, вот что, — сказал плутонец. Развернувшись к Барни, он привлек его к себе и с жаром начал целовать. У парня перехватило дыхание и закружилась голова.
  — Откуда такие внезапные порывы, Мэрион? — спросил Барни, пытаясь прийти в себя.
  — Не знаю, — ответил пришелец, — люблю тебя сильно, Барни, на все ради тебя готов.
  — На все готов, а вездеход повести не даёшь!
  — Не даю, потому что переживаю за тебя, — сказал Мэрион, — ещё впишешься куда-нибудь.
  — Я теперь сам не свой после твоих поцелуев и хочу продолжения.
  — Всему свое время, — ответил плутонец.
  Он остановил вездеход:
  — Приехали!
  Барни вылетел из вездехода и посмотрел на громадные исполинские деревья.
  — Ого! — снизу вверх смотрел парень. — Мэрион, а как же мы их выкапывать будем, такие огромные? Они в космолет не поместятся. Или молодые намного ниже этих?
  — Барни, мы не будем ничего выкапывать. Растения, которые нам нужны, мы закажем по интернету, как и все остальное. Есть пришельцы, которые занимаются разведением и растений, и животных. Здесь мы только смотрим.
  — Хорошо, можно я хоть сфотографирую?
  — Да пожалуйста!
  Барни достал телефон и начал все фотографировать, блукая по лесу.
  — Смотри не заблудись, — сказал пришелец.
  — Мэрион, а что это за растение, такое огромное?
  — Это бамбук, привезенный с Марса. На Земле раньше тоже рос бамбук, но несколько другой.
  Барни все разглядывал, ему все было интересно.
  — А это что за веники растут?
  — Это сосна, — сказал плутонец, — на Земле раньше росла похожая, но этот вид, скрещенный с сосной, растущей на Проксима Центавра.
  — О, какие огромные папоротники! — Барни уже летел к ним. — Мэрион, что это?
  — Где ты услышал о папоротниках?
  — Из одной игры.
  — Это меркурианский эль, завезённый с Меркурия, на Земле такое не росло, хотя может и приживется, кто знает.
  — А это, Мэрион? А вот это?
  — Ох, Барни, ты неугомонный. Два вида акаций: с Земли и с Проксима Центавра.
  — С Земли!
  Набегавшись, Барни устал и присел на траву, опершись спиной о дерево.
  — Трава... — проговорил парень. — Какая зелёная!
  Мэрион присел к нему и обнял, Барни склонил голову ему на плечо.
  — Мэрион, а помнишь тогда, по радио, сказали, что Земля может стать угрозой для капиталистического общества? А что это такое, капиталистическое общество?
  — Как тебе сказать... это, когда все средства производства — частная собственность класса капиталистов, которые эксплуатируют труд рабочих для извлечения прибыли. Вот как на Плутонии было, помнишь? Мы — класс капиталистов, вы на нас работаете каждый день за копейки, приносите нам прибыль. Мы вас эксплуатируем ради своей выгоды.
  — Понятно. А почему Земля теперь может стать угрозой?
  — Потому что глядя на то, что произошло на Земле, рабочие других планет тоже могут поднять восстание и свергнуть капиталистический строй, — ответил пришелец.
  — Ну и правильно, пусть поднимают восстания! — воодушевился Барни. — Капитализм — это плохо. На своей шкуре проверено.
  — Ну капиталисты, вот, так совсем не думают, — сказал Мэрион, — я был раньше такой же. Мне плевать было на этих рабочих с корпораций: плохо им, хорошо, сколько они получают, в бараках живут или их утилизируют. Мне не было до них никакого дела. Я никогда ни в чем не нуждался, у меня было все самое лучшее и дорогое, я мог удовлетворить любой свой каприз. Но потом, когда я полюбил тебя, я начал меняться и многие вещи стали мне понятны, вещи, до которых мне раньше не было дела. Я видел, как тяжко ты трудишься, ничего толком не зарабатывая, как все твои пальцы были в мозолях... Мне было больно от этого, Барни. И когда я это все увидел и прочувствовал, я понял, что все это неправильно, что так не должно быть в мире...
  — Спасибо, — прошептал Барни.
  И тут он услышал волшебные звуки, наполнившие лес, и встрепенулся:
  — Мэрион, ты слышал, что это?!
  — Это поёт птица.
  — Птица?! Где она? — подскачил Барни.
  — Вон, на ветке! — показал Мэрион. — Это, кажется, бамбуковый желторотик, видел таких на Меркурии. Волшебно поют.
  Барни пытался сфотографировать птицу, но та улетела, сорвавшись с ветки.
  — Я видел живую птицу! — вскричал Барни. — Как здесь красиво! Я хочу, чтобы Земля снова стала зелёной.
  Он свалился на траву, заглядывая в небо Проксимы Центавра.
  — Ты не против, если я прилягу рядом? — сказал Мэрион, устраиваясь сверху. Длинные голубые волосы пришельца шлейфом упали на плечи парня. Плутонец смотрел на него и гладил по щеке.
  — Мэрион, я с ума сейчас сойду от близости с тобой, от близости этого леса, птиц, от твоих признаний!
  Мэрион снова взял в плен его губы и целовал их очень долго.
  — Поднимайся, любовь моя, — наконец сказал плутонец, подавая Барни руку, — простудишься. И надо бы домой, скоро темнеть начнёт.
  — Мэрион, ну ещё немножко, пожалуйста, я ещё не все сфотографировал!
  — Немножко, Барни!
  Парень побежал фотографировать деревья.
  — Нужно привести семена культур, чтобы люди могли выращивать их в полях. Хлопок, например. Раньше на Земле было производство хлопка и много чего другого.
  — Да, — отозвался Барни, — нужно всего привезти и побольше. А как это все влезет?
  — Придётся цеплять большой багажник к космолету, — сказал Мэрион. — Барни, пойдём, скоро станет темно.
  — Не хочууу, Мэрион.
  Пришелец схватил его за руку:
  — Любимый, пойдём, пожалуйста. Приедем сюда в другой раз, пораньше.
  Барни посмотрел на Мэриона:
  — Поцелуй. Хоть ты меня весь день сегодня целуешь, но я хочу ещё.
  — Понравилось? — Мэрион запрокинул голову Барни и страстно начал целовать его в губы. Почувствовав у себя во рту его язык, Барни чуть с ума не сошёл, он обхватил пришельца за шею и, постанывая, начал горячо отвечать на поцелуи.
  — Мэрион, когда ты целуешь меня, я просто млею, мурашки по коже.
  — Значит, буду целовать тебя чаще.
  Тут Барни услышал странный звук и прижался к Мэриону.
  — Что это? — испуганно спросил парень.
  — Это уже кричат ночные птицы. Марсианский сыч. На Земле тоже водились сычи, но этот, кажется, ещё более мрачно кричит.
  — Жуть какая, мне страшно, — сказал Барни. — Возьми меня за руку, поехали домой.
  — Именно, что тебя нужно держать за руку и никуда от себя не отпускать.
  Они сели на вездеход.
  — Доволен поездкой? — спросил плутонец.
  — Очень! — воскликнул Барни. — Знаешь, Мэрион, я тоже тебя очень люблю и тоже на все ради тебя готов. Даже умереть.
  — Ну, умереть я тебе не дам, на это можешь даже не надеяться, любимый. Чего бы ты хотел на вечер?
  — Хотел бы в душ, поужинать и валяться с тобой. Весь день как пьяный хожу после твоих поцелуев.
  — Только валяться со мной хочешь? — спросил плутонец.
  — Ну, быть может, и не только... Главное, чтобы ты был рядом.
  — Я буду всегда рядом, Барни.

 
  7

  Целую неделю провёл Илир в спальне возлюбленного Агона, это был пряник после кнута. Хотя бы этот короткий промежуток времени парень мог почувствовать призрачное ощущение счастья. Он лежал на груди у Агона, который перебирал его огненные рыжие волосы.
  — Какой ты славный, нежный и ласковый мальчик, — сказал Агон, — хоть бываешь строптивым и капризным. И все же я тебя люблю.
  При этих словах Илир сильнее прижался к пишельцу.
  — Ах, Агон, — проговорил парень, у которого кровь закипела в жилах от этих слов. Агон наклонился к нему и, проведя пальцем по нижней губе, принялся целовать Илира.
  — Хочу тебя, — проговорил он.
  Парень обмяк в его объятиях и, с дрожью во всем теле, ждал близости с возлюбленным. Когда Агон вошёл в него, Илир издал стон, его зелёные глаза широко раскрылись.
  — Не хочу, чтобы меня касался кто-то, кроме тебя. Слышишь, Агон? — прошептал парень.
  Пришелец молчал, пока не удовлетворил свои потребности.
  — Ну ты же понимаешь, мой славный мальчик, что так не будет, — сказал Агон. — Скоро сюда приедут две особы, я бы очень хотел, чтобы ты принял их в своей спальне.
  Иллюзия счастья мгновенно улетучилась и по сердцу саданула суровая реальность.
  — Что, сразу двое?? Агон, ты в своём уме, за кого ты меня держишь?? — Илир поднялся с кровати, на которой ещё недавно стонал в объятиях возлюбленного.
  —  Я так решил, Илир, это не оговаривается.
  — А меня кто-то спросил?! — почти вскричал Илир. — Я не твоя вещь! Ты переходишь всякие границы, это уже слишком. Удовлетворяй сам своих знакомых, хоть десятерых одновременно, а с меня хватит, я ухожу прямо сейчас!
  Агон усмехнулся.
  — Ну ну, только интересно, куда ты пойдешь без средств, без статуса, а ещё и с твоей внешностью, тебе дорога до первого борделя.
  Статусом на Проксима Центавра называли биометрический паспорт, подтверждающий личность пришельца.
  — Что угодно лучше, чем терпеть такое, прощай, Агон! — Илир оделся и вышел.
  — Ну ну, тихо посмеялся ему вслед Агон.

  Барни ждал Мэриона в постели, пришелец лег рядом с ним.
  — Все, Барни, хватит меня эксплуатировать, — сказал плутонец, — я тоже хочу просто лежать, чтобы меня ласкали.
  — Ах, вот чего ты хочешь, — усмехнулся Барни. Он залез на пришельца сверху и начал покрывать его тело поцелуями. Перед ним лежала такая совершенная красота, что её лишний раз было страшно и коснуться. В глазах, светящихся как две планеты, отражался безграничный космос. Барни замер, любуясь неземной красотой, которая лежала перед ним.
  — Мэрион... — прошептал Барни. Он лег на пришельца, обнял его и замер.
  — Мэрион, Мэрион...
  — В чем дело, Барни?
  — Восхищаюсь твоей красотой и люблю тебя очень сильно, — парень начал целовать его в губы, потом опускался все ниже, чтобы доставить возлюбленному удовольствие.
  — Ах, Барни... — прошептал Мэрион.
  Барни вошёл в него, растворяясь в его волшебных глазах, как в бездонном космосе.
  — Мэрион, обладать тобой невероятное счастье, — прошептал парнь.
  — Доступное только тебе, — ответил пришелец, прижимая к себе Барни. — Нет большего счастья, чем ощущать в себе того, кого любишь, тебя.
  Когда Барни проснулся, Мэриона уже не было. Он прижался щекой к подушке, на которой спал пришелец, и провёл рукой по простыни. Какая чудесная была ночь, Мэрион отдался ему... Барни подумал, что следует чаще брать инициативу в свои руки. Он отправился в душ, потом позавтракал, заказав себе на завтрак сырные палочки по-плутонски и чашку кофе.
  Барни начал привыкать к пейзажу за стеклянными стенами в виде немыслимых домов и мостов. Воспоминания о том, как ночью он обладал пришельцем, сердце начинало колотиться чаще, а кровь закипала в жилах. Он уже скучал по Мэриону. Зная, что плутонец пропадает в лаборатории, Барни спустился вниз на лифте. Снова Мэрион в этом белом халате, который просто сводит с ума!
  — Доброе утро, любимый, — подошёл Барни за поцелуем. Поцуелуй, как обычно, затянулся надолго.
  — С добрым утром, любовь моя, — ответил Мэрион. — Как тебе спалось?
  — О-о-й, после вчерашней ночи даже не нахожу слов, чтобы описать, как мне хорошо спалось, — Барни прижался к пришельцу.
  — Любимый, оставь меня, пожалуйста, на несколько часов, хорошо? Мне надо серьёзно поработать, а когда ты рядом, я начинаю отвлекаться и все мои мысли совершенно о другом.
  — Ну, хорошо, ответил Барни, покинув лабораторию. Он сел в кресло и заказал кофе, не зная, чем себя занять.
  "У Мэриона своя работа", — подумал Барни, — "и только я бездельник, неприкаянный". С ранних лет тяжко работая в корпорации, парень не привык сидеть без дела. Кроме того, его очень угнетало, что у него не было своих денег и жил он полностью за счёт пришельца. Барни к такому не привык. "Нужно выйти в город, чтобы поискать работу или хотя бы подработку. Выйду на несколько часов, Мэрион даже не заметит, занятый своими опытами". С этой целью парень с уверенностью вышел из дома.
  Город кипел своей жизнью. Проносились вездеходы, десятки, сотни лиц с разных планет Вселенной. Барни все с интересом разглядывал, ему все было любопытно. Особенно он хотел найти объявления по поводу работы. В центре города пел и играл на гитаре какой-то пришелец, возле него лежала перевёрнутая шапка и табличка с надписью: "На проезд до Меркурия". Наверняка какой-то межпланетный автостопщик. У Барни не было в кармане ни кванта, чтобы бросить его певцу. Денежная единица на Проксима Центавра называлась квант. Барни в очередной раз пожалел, что у него не было личных денег. Он читал надписи на вывесках, что и где находится. Вот цирк, театр и галерея. Дальше рынок. Барни готов был устроиться даже грузчиком или подсобным рабочим. Он с интересом разглядывал фрукты и овощи. Мэрион рассказывал, что на Земле созревали раньше такие же плоды. И он даже не может позволить себе ничего купить, потому что нет ни кванта в кармане.
  — Берите спелые марсианские яблоки, не проходите мимо! — кричал торговец наливными яблоками, зазывая покупателей.
  — Тут на работу никто не требуется, случайно, на рынок? — спросил Барни.
  — Бехар! — крикнул пришелец. — Тут про работу спрашивают.
  Как из-под земли, вырос приземистый, полноватый и лысыватый пришелец, с красными остатками волос на голове, торчащими в разные стороны. Он оглядел Барни с ног до головы.
  — Работа нужна?
  — Угу, — ответил парень.
  — Следуй за мной.
  Барни ликовал: неужели наконец-то удастся найти работу на этой планете и у него, наконец-то, появятся свои деньги!
  Пришелец привёл его в подсобное помещение.
  — Новенький, — сказал он, — работу ищет.
  И ушёл, прихватив с собой телефон Барни.
  — Заходи, — послышался голос.
  Он увидел худого высокого пришельца с горящими желтыми глазами, его глаза светились, будто фонарь, прямо в лицо, и это было неприятно.
  — Садись, — сказал пришелец. — Подписывай контракт.
  — Когда приступать к работе? — спросил парень.
  — Прямо сейчас. Можешь переодеться в рабочую одежду.
   Он открыл дверь в другую комнату: на кровати лежали бикини, короткая пышная юбка с разрезом, лиф с прорезями, прозрачный балахон. Рядом стояли туфли на высоком каблуке.
  — Что это?! — спросил Барни.
  — Твоя рабочая одежда, — повторил пришелец.
  — Вы шутите?
  — Нисколько. Контракт подписан, так что одевайся и вперёд на работу, клиенты ждать не любят.


  8

  До сознания Барни с ужасом дошло, что он попал в какой-то извращенный бордель.
  — Я это не надену, исключено!
  — Наденешь, — спокойно проговорил пришелец, сверля Барни своими желтыми глазами. — Ты подписал контракт и обратного хода нет. Теперь ты от нас зависешь и тебе будет очень плохо, если начнешь свои фокусы. У тебя полчаса, чтобы переодеться, — пришелец втолкнул его в комнату и закрыл дверь. Барни с обезумевшим видом уставился на бельё.
  — Эй, слышите, вы! Я не транс, не женщина, не шлюха, чтоб такое надевать!!
  Через некоторое время открылась дверь и вошёл молодой парень, очевидно, тоже здесь работающий. Он пришел переодеться и не обращал на Барни внимания, но его лицо  показалось знакомым. Барни пытался вспомнить, где мог видеть этого парня.
  — Я вспомнил тебя, — наконец сказал Барни, — какой-то мужчина избивал тебя тростью.
  Парень удивленно на него обернулся:
  — Кажется, я тоже тебя вспомнил, ты тогда вступился за меня.
  — Я Барни, а тебя как зовут?
  — Меня зовут Луан, я с Меркурия.
  — Почему тот мужчина избивал тебя?
  — Я ослушался его.
  — Но разве это повод избивать?! — возмутился Барни. — А как ты попал сюда?
  — Думаю, так же, как и ты, — ответил Луан, — искал работу.
  — Это мошенники, преступники, которые заманивают глупцов вроде нас обманным путём и заставляют подписать контракт! Что будет, если я откажусь надевать этот кошмар и выходить в нем?
  — Будет плохо, — ответил Луан. — Тебя отправят в комнату, в которой над тобой будут глумиться все, кому не лень, в том числе и извращенцы. Поверь, лучше надеть это, чем попасть в комнату наказания.
  Барни ещё раз взглянул на тряпье и стал, скрепя сердцем, надевать его. Открылась дверь и в раздевалку вошёл ещё один молодой человек. Это был Илир.
  — Илир!
  — Барни?
  — Как ты сюда попал? — спросил Барни.
  — Агон заставлял меня спать со своими знакомыми и я решил уйти. Я искал работу и угодил сюда. Из одного борделя в другой.
  — Это все ужасно, — проговорил Барни. — На этой планете творятся кошмарные вещи. Можно отсюда сбежать?
  — Вряд ли, — ответил Луан, — тут все слишком хорошо охраняется. В это заведение вложены немалые деньги.

  Мэрион поднялся из лаборатории, его привлекла поразительная тишина. Барни нигде не было.
  — Барни? — крикнул Мэрион.
  Никто не ответил. Мэрион позвонил Барни: телефон был отключен. Плутонца начали одолевать предчувствия, что парень куда-то вляпался. Он начал отслеживать, откуда поступал последний сигнал с телефона Барни. Улица Отшельников. Эта улица на Проксиме Центавра славилась тем, что на ней находился самый известный подпольный бордель на планете. Одержимый ужасом и яростью, Мэрион побежал к своему вездеходу.

  Разумеется, что телефон у Барни отобрали и отключили, как делали со всеми. Барни стоял в зале вместе с другими парнями. В бикини, короткой юбке, на высоких каблуках, он чувствовал себя более, чем нелепо. Парни должны были стоять, как манекены, пока покупатели осматривали и ощупывали товар. В следующем зале, как рассказывали, точно так же стояли и девушки. Товар был на любой вкус.
  Илир пользовался бешеной популярностью, просто нарасхват, как редкий, экзотический товар. Его огненно-рыжие волосы и ярко-зеленые глаза привлекали почти всех. У покупателей едва не началась драка из-за обладания им, но выиграл тот, укого в кармане было больше квантов.
 Барни почувствовал, как чья-то рука ощупывает его между ног, а пальцы едва ли не проникли в него.
  — Эй, ты! А ну-ка убери от меня свои грязные лапы! — вскричал Барни.
  — Какой строптивый! — сказал клиент, — наверное, будет хорош в постели, беру его.
  Барни пришёл в неописуемый ужас. Если кто-то из этих клиентов коснется его, он этого не переживёт. Но тут, распихивая охрану на ходу, влетел Мэрион. Он едва не упал в обморок, увидев Барни в "рабочей форме". Мэрион накинулся на пришельца, который пытался увести Барни, повалил его на пол и начал душить. Хозяину заведения уже сообщили о плутонце, который ворвался в зал. Хозяин, все тот же пришелец с желтыми глазами, вышел лично посмотреть, кто сорвал ему торговлю. Он узнал Мэриона Монти, который был довольно известен на Проксима Центавра.
  — Приношу свои глубочайшие извинения, мистер Монти, мы понятия не имели, что этот парень ваш, — заискивающе произнёс хозяин борделя.
  — Извинения приносите?! — гнев Мэриона переключился на желтоглазого пришельца. — Я все сделаю, чтобы прикрыть вашу преступную лавочку, торгующую пришельцами, которых вы держите в своём рабстве.
  — Мистер Монти, — сказал пришелец, — вы вообще в курсе, что на Плутоне порадовались бы, узнав о вашем местонахождении? Так что может не будем портить друг другу жизнь? Вы заберете своего парня и, приняв наши глубочайшие извинения, покините это заведение.
  Мэрион еле сдерживался, чтобы не придушить наглеца.
  — Мэрион, тут Илир и ещё один знакомый, Луан, я без них не уйду, их надо освободить!
  — Вы слышали? Немедленно освободите этих ребят! — все больше выходил из себя Мэрион.
  — Эти парни — собственность нашего заведения.
  — С чего это?! — вскричал Барни. — Вы обманом заманили их сюда!
  — Подписываю чек на любую сумму, — сказал Мэрион.
  — Как скажете, мистер Монти. — Приведите Илира и Луана! — крикнул хозяин слугам.
  — Это они должны платить за свои злодеяния, преступники! — не унимался Барни. — И верните нам наши телефоны, воры!
  — Конечно, конечно, — проговорил пришелец.
 Пришли Илир и Луан, не понимая, что от них снова хотят.
  — Вы свободны! — закричал Барни. — Мэрион освободил вас! Давайте поскорее отсюда уйдем.
  — Идите к выходу, — сказал Мэрион, пропуская всех троих вперёд.
  — До свидания, мистер Монти, — сказал пришелец.
  Мэрион смерил его испепеляющим взглядом. Он мечтал стереть это заведение с лица земли, как говорили на планете Земля.
  Они сели в вездеход. Редко Мэрион бывал настолько зол, как сегодня.
  — Ребята, вам есть, куда пойти? — спросил Барни.
  — Я вернусь к своему возлюбленному, — сказал Луан. Илир молчал.
  — Илир, ты же не хочешь вернуться к Агону? — спросил Барни.
  — Нет, — ответил парень.
  — Мэрион, можно Илир поживет у нас? — спросил Барни. — Ему некуда идти, он опять может вляпаться в неприятности.
  — Хорошо, — ответил плутонец.
  Он был настолько зол, что еле сдерживал себя. Барни пытался расслабиться после полученного стресса. Мэрион такой замечательный, он всегда и везде, будто ангел-хранитель, спасал его.

 
  9

  — Я отведу тебя в другую часть дома, — сказал Мэрион, глядя на уставшего Илира. — Там ты сможешь поесть, помыться и выспаться.
  — Спасибо! — с благодарностью ответил измученный парень. Барни, тоже измученный, сел на кровать прямо в том же наряде. Его так утомил этот день, что не было сил пошевелиться. Мэрион вернулся в мрачном настроении, злой, как никогда.
  — К тебе кто-то прикасался?! — строго спросил он.
  — Один из клиентов начал лапать меня везде… — пролепетал Барни. Мэрион ещё больше разозлился. Он посмотрел на Барни в короткой юбке на каблуках и с брезгливостью хмыкнул.
  — Немедленно сними все это!
  Парень стащил с себя белье, он совершенно забыл, в чем ехал.
  — Я в ванную, — уныло сказал он. Мэрион, скривившись от отвращения, краешком пальцев схватил порнографическое бельё из борделя и отправил его в урну. Негодованию его не было предела.
  Барни хорошенько помылся под душем. Есть ничего не хотелось, он выпил кофе и вернулся в спальню. Мэрион отвернулся и лежал злой, думая о своём. Барни залез под одеяло.
  — Мэрион, ты злишься на меня? — осторожно спросил он.
  — А как ты думаешь?! — воскликнул плутонец. — Ты исчезаешь, телефон отключен, а потом я нахожу тебя в борделе в порнографическом белье транссексуала, на обозрение всем, где каждый может лапать тебя, как дешевую шлюху, все, кому не лень. Приятно, думаешь??
  — Они хитростью заманили меня...
  — Объясни, почему ты ушёл, ничего не сказал, даже не написал записку?! Я же переживаю!
  — Я думал, что быстро вернусь, ты и не заметишь, — оправдывался парень, — не хотел тебя отвлекать. Я искал работу...
  — Работу?! Барни, скажи, чего тебе не хватает? Скажи мне, что ты хочешь и я куплю тебе это все, — сказал плутонец.
  — Мэрион, я сам хочу купить себе то, что мне надо, мне нужны свои деньги, я не хочу просить их у тебя...
  — А я чужой тебе?! Послушай, Барни, вы триста лет работали на нас, ты и твои предки, которых потом утилизировали, потому что они не могли больше работать. Так что мы вам должны, понимаешь? Такие, как я должны таким, как ты, потому что жили за счёт вашего труда. Жил когда-то на Земле такой человек, звали его Карл Маркс, и вот, он рассказал миру, что такое прибавочная стоимость. Это когда вы в корпорации свою зарплату за полдня отрабатываете, а вас ещё столько же по времени заставляют работать бесплатно. И этот неоплаченный рабочий труд день за днём капает в копилку эксплуататоров, понимаешь? Так что мне не вернуть всего, что я и моя раса вам должны.
  — Мэрион, я все это понимаю, но ты не должен отвечать за всех. Я просто хочу найти работу...
  — Нет, Барни, я не отпущу тебя ни на какую работу! — категорически сказал Мэрион.
  — Ты забываешь, что я не твоя собственность, — сказал Барни. — У меня может быть своё мнение и свои желания, отличные от твоих, я не обязан тебе подчиняться.
  — Вот как ты заговорил, Барни! Давай, я отвезу тебя обратно на Землю и там делай все, что хочешь, а здесь ты под моим присмотром и я за тебя в ответе. Сегодня ты попал в бордель, а завтра, как донор на пересадку мозга? А обо мне ты вообще подумал? Разве ты голодаешь, что возникла такая острая необходимость искать работу, с риском для себя?
  — Мэрион...
  — Отправить тебя на Землю?
  — Не надо... — Барни сел сзади и уткнулся подбородком ему в плечо. — Не кричи, пожалуйста, я и так пережил сегодня большой стресс в этом борделе...
  Мэрион немного остыл и обернулся, обняв парня:
  — Извини... У меня у самого был стресс, когда я увидел тебя в этом... и кто-то трогал тебя своими руками...
  — А откуда, кстати, ты знаешь хозяина этого борделя? — спросил Барни. — Ты был там частым посетителем?
  — С ума сошёл? — сказал пришелец. — Ещё я до такого не опустился, чтобы лазить по борделям. Если бы мне хотелось поразвлечься, мне для этого не нужно было бы посещать бордели, на меня и так все липли, летели, как мотыльки на пламя.
  — Вот как, Мэрион! — Барни изошелся ревностью.
  — Я имею ввиду времена, когда тебя еще на свете не было, — сказал пришелец, но ему польстило, что Барни так открыто начал ревновать. Он опустил парня на постель и склонился над ним. — Обожаю, когда ты так меня ревнуешь, — Мэрион начал целовать Барни в губы. Вот, чего не хватало Барни весь день — поцелуев Мэриона. — Меня многие здесь знают, так как я представлял Плутоний, занимался межпланетными межрыночными отношениями. Если увижу, что кто-то лапает тебя, руки ему оторву и не знаю, куда их засуну, — сказал пришелец.
  — Не поверишь, мне сегодня хотелось сделать то же самое, — сказал Барни. — Можно как-то прикрыть этот бордель? Сколько пришельцев попадаются в ловушку, в сексуальное рабство.
  — Я думаю над этим, — сказал Мэрион. — Хозяин борделя угрожает сдать меня Плутону, нужно подумать, что можно сделать, чтобы прикрыть эту лавочку.
  — Мэрион, можно я на тебе посплю? Мне так тебя не хватало, было так страшно, так противно... Хорошо, я не стану искать работу, я больше не хочу в бордель, — Барни обхватил Мэриона за шею и улегся на нем, склонив голову ему на грудь.
  — Вот и правильно, — сказал пришелец, — завтра же сделаю тебе карту, чтобы у тебя были свои деньги. А если ты думаешь, что здесь нечем заняться, то ошибаешься, поверь, мы найдём тебе занятие.
  — И ещё надо помочь Илиру, — сонным голосом проговорил Барни.
  — И обязательно поможем Илиру.
  Барни уже сладко спал в его объятиях. Мэрион прижался щекой кего лицу. Каким счастьем было слушать стук сердца Барни, слушать его дыхание
  — Как же я люблю тебя, — прошептал Мэрион, покрепче сжимая его в объятиях.

  Мэрион пообещал, что поможет Илиру сделать статус — биометрический паспорт и карту, на которой бы у него были деньги, чтобы парень не зависел от Агона. Такую же карту пришелец решил сделать и Барни, чтобы он по своему усмотрению мог распоряжаться деньгами.
  — Барни, спустись, пожалуйста, ко мне в лабораторию, — сказал Мэрион. Барни был рад стараться, ему очень нравилось смотреть на плутонца в белом халате. Он подошёл к Мэриону и обнял его:
  — Ты хотел что-то сказать мне?
  — Да, — пришелец достал стакан с какой-то жидкостью и сказал: — Пей.
  — Что это? — Барни подозрительно посмотрел на странную жидкость.
  — Эликсир, о котором я тебе говорил, ты должен принимать его каждый день, как лекарство.
  — Мэрион, может не надо, а? — парень посмотрел на пришельца. Мэрион присел возле него и погладил по щеке:
  — Барни, я очень боюсь за тебя, мир таит в себе много опасности... если ты будешь принимать это каждый день, ты станешь неуязвим.
  — Ты серьезно в это веришь?! — вырвалось у Барни.
  — Выпей, пожалуйста... — проговорил Мэрион.
  — Только, если ты...
  — Да все, что угодно.
  — Хочу, чтобы ты сегодня в спальню пришел ко мне в этом белом халате, он просто с ума меня сводит...
  — Халат или я?
  — Ты в нем.
  — Так и сделаю, Барни, — пришелец поцеловал его в щеку, — а теперь пей, пожалуйста.
  Барни вздохнул: пить непонятно что ему вовсе не хотелось, но ради Мэриона он был готов на все и искренне надеялся, что не отравится. Барни считал, что вечная молодость и бессмертие просто невозможны, потому что есть законы природы и никто, ничто не сможет никогда их изменить. Парень зажмурился и выпил.
  — Ну и гадость редкостная, — сказал он, — горечь и кислота.
  — Молодец, Барни. А теперь пообещай, что один больше никуда не пойдешь, по крайней мере, скажешь о своих намерениях мне. Я ни в коем случае не хочу ограничивать твою свободу, просто очень люблю тебя и переживаю. То, что было вчера, никогда не должно больше повториться, понимаешь?
  Барни, опустив голову, кивнул:
  — Понимаю... Мэрион, а то, как ты меня запрограммировал на знание межпланетного языка, можно таким образом и любую информацию внедрять в мозг? А другую информацию стирать, как в компьютере?
  — Думаю, можно, — ответил Мэрион. — А сейчас иди, пообщайся с Илиром, чтобы он не скучал, а я пока буду заниматься своими опытами. Ночью приду к тебе в халате, — подмигнул он.
  —Поцелуй, — сказал Барни. Так целовать мог только Мэрион, поцелуи пробирали до мурашек, а может Барни испытывал такие ощущения просто потому, что любил его.

  — Барни, как тебе повезло! — вздохнул Илир. — Мэрион просто сокровище во всех отношениях и так сильно любит тебя.
  — Это правда, — сказал Барни, которого просто распирало от счастья, — мне очень повезло. Если бы мы с Мэрионом не познакомились, даже не знаю, что со мной было бы, что было бы с Землёй... — он вспомнил работу в корпорации, мешки латекса и нищету. — Тебе, Илир, тоже повезёт рано или поздно. Ты такой красивый, что на тебя каждый заглядывается. Просто отсекай ненужных пришельцев, которые отравляют твою жизнь, таких, как Агон. Порви с ним раз и навсегда, он тебя не достоин. Мэрион сделает тебе статус и положит деньги на карту, можешь оставаться у нас, сколько хочешь, места всем хватит.
  — Спасибо, Барни. Проблема в том, что я очень люблю Агона и ничего не могу с этим поделать, но пока держусь.
  — Это не любовь, любишь только ты, а он издевается над тобой. Не позволяй к себе так относиться. Никто не имеет права так с тобой поступать.


  10

  Мэрион вошёл в спальню и встал напротив Барни, лежащего в постели, скрестив руки на груди:
  — Ну я пришел, в белом халате, все, как ты хотел.
  У Барни загорелись глаза, он впился в Мэриона взглядом:
  — Как же тебе этот халат идёт! Будешь сегодня опыты со мной проводить?
  Мэрион усмехнулся:
  — Да. А какие бы ты хотел, чтобы я провёл над тобой опыты?
  Барни раскрыл объятия:
  — Иди ко мне.
  Мэрион улегся на кровати рядом с Барни.
  — Самый красивый пришелец на планете и весь мой, — проговорил Барни. — Вот это мне повезло!
  — Не только самый красивый, но и просто гениальный, — добавил Мэрион, — и весь твой.
  — Просто с ума меня сводишь в этом белом халате! — не мог уняться Барни. Он залез сверху на Мэриона, расстегнул на нем халат и провел языком по соскам.
  — У-у-у, Барни, чувствую, я начну проводить над тобой опыты очень скоро, — сказал Мэрион.
  Барни, будто дразнясь, посмотрел на него и снова занялся сосками. Мэрион приподнялся и одним движением опустил парня на постель. Склонившись над ним весьма близко, он прошептал:
  — Дождался. Опытами над тобой я займусь прямо сейчас.
  — Делай со мной, что хочешь, любимый, — прошептал Барни, — я отдал тебе самого себя: и тело, и душу...
  — Барни... — проговорил Мэрион, тронутый ответом.
  Стоило Мэриону коснуться его губ, будто разряд тока прошёл по всему телу Барни. Он обхватил пришельца за шею, чувственно отвечая на поцелуи. Глаза пришельца — два огромных светящихся мира всех оттенков синего, были совсем рядом с глазами парня, который просто тонул в них, как в бездонном омуте.
  — Мэрион, любимый... — прошептал он. Пришелец замер, глядя на него своими переливающимися светло-голубыми сейчас глазами, его лицо было так близко, что Барни пробрала дрожь.
  — Барни... — пришелец сжал его в объятиях и продолжал лежать, не разжимая рук.
  — Мэрион, — наконец прошептал парень, — я все жду, когда же начнутся опыты.
  Пришелец приподнялся и посмотрел на него:
  — А прямо сейчас, — с этими словами плутонец стащил с парня футболку. Его руки и губы давно изучили каждую клеточку тела Барни, знали все его эрогенные зоны. От прикосновений Мэриона Барни просто улетал на десятое небо.
 
  Когда пришелец проснулся, Барни спал на нем, крепко обняв обеими руками, как ребёнок. Мэрион чувствовал тепло его тела. Как не хотелось вставать, когда он вот так спал на нем. Плутонец решил, что просто не будет сейчас вставать, выпускать Барни из объятий, и снова заснул, пригревшись вместе с возлюбленным.
  — Прекрасно, я сегодня в кои-то веки просыпаюсь не один! — воскликнул парень.
  — Ты так обнял меня во сне, что я просто не смог потревожить твой сон, — ответил плутонец.
  — Хочу каждый день так просыпаться с тобой, в твоих объятиях, а ты каждое утро уходишь.
  — Не всегда, сегодня я тут, чтобы целовать тебя каждую минуту. Но нам надо вставать, идти в ванную, на кухне уже наверняка ждёт Илир, скучает там один. А потом надо спуститься в лабораторию и выпить лекарство, ты не забыл об этом?
  Барни вовсе не хотел пить эту гадость, но он промолчал, чтобы не расстраивать Мэриона. Барни так любил его, что готов был выпить даже такую дрянь, чтобы душа плутонца успокоилась и чтобы он думал, что Барни теперь будет жить вечно.
  — Барни, не хотелось бы начинать эту неприятную тему, но скажи мне, пожалуйста, как хозяин того борделя вышел на тебя? — спросил Мэрион.
  — Как как, я ходил по рынку и смотрел на фрукты и овощи, которых никогда не видел, а денег не было ни кванта, чтобы хоть что-то купить. Это еще раз надоумило искать работу.
  — Теперь, Барни, у тебя есть свои деньги, — сказал пришелец, — я положил тебе на карту столько денег, что ты не только овощи и фрукты сможешь купить, а новой модели космолет. Ладно, отвлеклись, что же было дальше?
  — Дальше я спросил, не требуется ли кто на работу на рынке. Позвали пришельца, которого звали Бехар, лысыватый с красными волосами. Он меня и отвел в этот бордель, конечно, не сказав, что будет за работа.
  — Ладно, — сказал плутонец, начиная злиться из-за этой темы, — пойдём в ванную.
  Когда они вышли к завтраку, их уже ждал Илир. Парень читал межпланетные новости и пил кофе. Луч солнца играл на его огненно-рыжих волосах, он казался сказочно красивым.
  — Доброе утро, — сказал Илир.
  — Доброе утро, Илир, — ответил Мэрион, усаживаясь за стол. Барни не сиделось на своём месте и он прыгнул к Мэриону на колени.
  — Ни на минуту не отпускает меня ни ночью, ни днём, — сказал Мэрион.
  — Потому что любит, — Барни посмотрел на пришельца и поцеловал его в губы. Илир печально вздохнул. Мэрион толкнул Барни в бок, чтобы тот перестал дразнить парня, который наверняка сейчас печалится из-за Агона. До Барни наконец дошло, что хочет от него Мэрион и он принялся уплетать меркурианские сосиски, закусывая их хрустящим салатом.
  — Надеюсь, тебе нравится у нас, — сказал Мэрион, — вы с Барни неплохо подружились. После завтрака Барни выпьет лекарство и потом вы сможете общаться сколько угодно. Одна только просьба: не выходите никуда, не предупредив меня и никому не открывайте. Очень не хотелось бы, чтобы вы опять угодили в какой-нибудь бордель.
  — Хорошо, — пообещал Илир. Барни скривился, вспомнив, что опять предстоит пить эту гадость.
  Отпустив Барни погулять по дому с Илиром (а дом был громадный, было на что посмотреть), Мэрион не мог найти покоя. Наконец, он тихонько вышел, сел в вездеход и отправился на рынок. Торговцы смотрели на него с раскрытыми ртами, они никогда ещё в своей жизни не видели настолько красивого пришельца.
  — Интересно, откуда такой шикарный красавец, с какой планеты? — шептались вокруг.
  — Это с Плутона, там такие ходят, но чтобы настолько был красивый, даже я не видел...
  — Я ищу работу, — сказал Мэрион, — и пришельца по имени Бехар. Все ещё больше удивились, что такой знатный красавец спрашивает работу на рынке. Бехар, разинув рот, смотрел на Монти.
  — Мне нужна срочно любая работа, — сказал Мэрион, улыбнувшись.
  — Работа? — заикаясь, проговорил пришелец.
  — А что, я не подхожу вам по стандарту? — снова улыбнулся плутонец.
  Бехар не знал, как реагировать.
  — Идите за мной, — пролепетал он, не зная, что делать с этим странным гостем. Плутонец пошёл за ним.
  — А куда идём? — спросил он. — Случайно не в бордель на улице Отшельников?
  Бехар вздрогнул и обернулся, увидев грозный вид Монти, он весь сжался и будто прилип к стене.
  — Заманиваешь парней обманом, туда, где им ломают психику, судьбы, жизни, делают из них вещи, тряпки, об которые каждый, кто при деньгах, сможет вытирать ноги? Сколько тебе за это платят, тварь, отвечай?! Ничтожество!
  Бехар съежился и медленно начал сползать по стене. Мэрион отвесил ему звонкую пощечину.
  — Если не уберешься отсюда навсегда, моё лицо будет последним, что ты увидишь в своей ничтожной жизни, уяснил? — плутонец схватил его за ворот рубахи.
  — Д... да... не бейте меня, пожалуйста...
  — Ты настолько жалок, что не хочется марать руки, — Мэрион ушёл, не оборачиваясь. Как раз позвонил Барни:
  — Мэрион, где тебя носит?! Куда ты пошёл?
  — Скоро буду, любимый, я отошёл кое-что купить, скоро буду с минуты на минуту, люблю тебя просто безумно!
   Надо было действительно что-то купить, чтобы оправдать свой внезапный уход, да и Барни хотелось чем-то порадовать. Мэрион увидел на рынке марсианские ромашки, огромные,как блюдца. Пожалуй, это то, что нужно.
  Плутонец появился в дверях с огромным букетом цветов:
  — Это тебе, Барни.
  — Цветы! — вскричал парень. — Настоящие цветы!
  — Раньше, на планете Земля, когда за кем-то ухаживали, таким образом проявляли внимание.
  — Это значит, что ты за мной ухаживаешь?
  — Давно уже, Барни, если ты ещё этого не заметил.



  11

  Раздался телефонный звонок, это был Агон. Илир вначале не хотел брать трубку, но Агон продолжал звонить и парень не выдержал, нажав на кнопку. На экране телефона появился Агон:
  — Как дела, Илир, ты ещё не в борделе?
  — В борделе я находился, пока жил в твоём доме, — ответил Илир, — а сейчас жизнь наладилась и у меня все хорошо.
  Агон очень удивился:
  — Илир, мой мальчик, возвращайся домой!
  — Нет, я не вернусь после такого ко мне отношения.
  — Я скучаю по тебе, возвращайся, пожалуйста. Я люблю тебя, я многое переосмыслил...
  Душа Илира разрывалась от этих слов, он с болью выключил телефон и задумался.
  — Барни, я, наверное, вернусь к Агону, — сказал он.
  — Ты что, не вздумай, неужели тебе не хватило? Не будь глупым, он использует тебя.
  — Но я больше не могу так мучиться, я люблю его, любовь палит меня каленым железом, — проговорил Илир.
  Барни даже побоялся представить себе, как бы он поступил, если бы Мэрион себя вел также, как Агон.
  — Нет, Барни, я вернусь, я так хочу его увидеть... извини, спасибо за все.
  — Если что, ты всегда можешь вернуться, — сказал Барни.
  — Спасибо, я учту. Агон сказал, что многое переосмыслил. Вдруг он изменился ко мне?
  — Такие, как он, не меняются.
  — Барни, мне нужно идти, — парень поспешно направился к выходу.
   Барни пошёл разыскивать Мэриона. Пришелец сидел у себя в кабинете и что-то просматривал на компьютере. Барни сел к нему на колени и обнял за шею.
  — Илир ушёл.
  — Как ушёл? Почему?
  — Ему позвонил Агон и попросил вернуться, он не сдержался.  Этот урод заставляет его спать с другими, а сам наблюдает за этим в другой комнате, это очень возбуждает его. В последний раз он хотел, чтобы Илир переспал сразу с двоими...
  — Чертов извращенец, — сказал Мэрион. — В голове такое не укладывается. Если бы к тебе кто-то прикоснулся, я бы убил на месте.
  — Я знаю, как мне с тобой повезло, — сказал Барни и начал целовать пришельца в губы. Как всегда, это затянулось надолго.
  — Я тут подумал, — сказал Мэрион, — если отправить на Землю посылку с семенами и саженцами растений? Люди уже сейчас могли бы заняться их выращиванием, а не ждать, когда мы вернёмся. Анна могла бы этим руководить.
  — Вот здорово! — вскричал Барни.
  — А ты подберешь в интернете подходящие для Земли растения, почитаешь о них и мы закажем семена.
  — Да, да, да! — воскликнул Барни.
  — Кстати, ты не выпил своё лекарство.
  Барни скривился.
  — Нет, Мэрион, я больше не хочу пить эту гадость! Больше нет сил это пить, я пил только из уважения к тебе, но больше не могу. Да пойми ты, что никогда человек не станет бессмертным! Так природой заложено, что мы стареем и умираем, так было, есть и будет, ничего ты с этим не сделаешь.
  Мэрион разочарованно посмотрел на него:
  — Барни, пожалуйста...
  — Нет, Мэрион, и не проси.
  — Взамен я исполню любое твоё желание.
  Барни задумался:
  — Прямо любое?
  — В меру моих возможностей.
  — Хочу погонять на вездеходе! — воскликнул Барни.
  — Хорошо, — нехотя проговорил Мэрион, — но я буду сидеть рядом. Разбаловал я тебя, вот и пожинаю плоды.
  — Мэрион, я тебя люблю, — проговорил Барни и снова начал целовать пришельца.
  — Не подлизывайся. Сейчас же идём пить лекарство.
  Мэрион поднял его на руки и потащил в лабораторию. Ради того, чтобы погонять на вездеходе, Барни был готов выпить даже "эту гадость".

  — Пристегнись, — сказал Мэрион, когда Барни сел за руль вездехода.
  — Я не пойму: на Земле ты сам мне оплатил сдачу на права и купил вездеход, а тут и за руль сесть не даёшь.
  — Не сравнивай там и здесь. Тут дороги такие, что мало не покажется, не все так просто.
  Помчавшись по дорогам Проксима Центавра, Барни вскоре понял, что Мэрион был прав: запутанные, витиеватые дороги, по которым ему было сложно ехать.
  — Да не гони ты так, сбавь скорость! Ты будешь меня слушаться или нет?
  — Ты мне разве отец, чтоб тебя слушаться?
  — Я тебя старше на несколько столетий, это уже о чем-то говорит, как думаешь? Об уровне знаний я вообще молчу.
  Барни чуть два раза не вписался в здание.
  — Барни!
  — Мне не нравится ездить по этим дорогам, — сказал парень, поднимая вездеход в воздух.
  — Баар-ни!! — начал злиться пришелец. Парень едва не столкнулся в воздухе с другими вездеходами, но вовремя вырулил.
  — Если ты сейчас же не приземлишься, я не знаю, что я с тобой сделаю! — сказал плутонец. — Придётся тебя наказывать.
  — Интересно только как?
  — Найду как.
  — Ладно, ладно, Мэрион, не злись, — заискивающе сказал Барни, приземляя вездеход. — Все, я накатался.
  — Ты меня не на шутку вывел из себя. Совсем перестал меня слушать.
  — Извини, Мэрион, — Барни искоса посмотрел на пришельца, глаза которого молниеносно меняли свой цвет, он злился. Парень положил свою ладонь на его руку:
  — Я же люблю тебя...
  Магическая фраза действовала почти всегда и Мэрион начинал смягчаться.
  — Пойдём лучше по городу погуляем, я устал сидеть дома, — сказал Барни.
  Мэрион вышел из вездехода и обхватил Барни двумя руками:
  — Не будешь слушаться, буду наказывать.
  — Не надо наказывать, пошли лучше гулять.
  Мэрион взял его за руку и они пошли по городу. Барни цербером смотрел на каждого, кто не сводил с плутонца восхищенных глаз. Он остановился возле витрины:
  — Мэрион! Почему эти пришельцы стоят на витрине?
  — Это не пришельцы, а роботы последнего поколения, они продаются.
  — Роботы?! Да они как живые! Пойдём посмотрим, ну пойдём.
  Они вошли в магазин. Один из роботов подошёл к ним и начал разговаривать также, как разговаривают пришельцы, ничем от них не отличаясь, уговаривая купить его.
  — Ты уверен, что это роботы? — спросил Барни. — Мне кажется, их разыгрывают пришельцы.
  — Нет, Барни, это роботы. Хочешь себе такого?
  — Не хочу, иначе я начну тебя к нему ревновать.
  — Ты ревнуешь меня даже к роботам? — улыбнулся Мэрион. — Как же ты меня к Илиру не ревновал? Парень довольно красив.
  — Потому, что Илир любит Агона. Ты считаешь его красивым и заглядываешься на него? Значит, тебе он нравится?
  — О Барни, какой ты несносный, да не нравится мне никто! Пойдём лучше в одно место посидим, любимый.
  Мэрион привёл Барни в дорогой, но уютный ресторан.
  — Как тут красиво! — воскликнул Барни.
  — Добро пожаловать! — раскланялся официант.
  — Это, кстати, тоже робот, — сказал пришелец.
  — Да ну! Как живой. А как ты их различаешь?
  — У всех живых существ есть аура, а у них нет, от них не исходит никакой вибрации.
  Официант здесь нужен был скорее как декор, их давно уже заменили автоматы.
  — Выбирай все, что захочешь, — сказал плутонец.
  — Тут так романтично, такой полумрак. Почему бы нам не выпить вина? Сто лет его не пили. В последний раз это было ещё на Земле.
  — А верно, хорошая мысль.
  Мэрион нажал на кнопку.
  — Тут есть "Лунная соната".
  — О да! — одобрил Барни.
  — Послушай, Барни, почему ты был сегодня такой вредный и капризный?
  — Я... я не знаю. Мне хотелось тоже что-то сделать самому. Например, побывать за рулём вездехода.
  — Если будешь пить лекарство и слушать меня, то можно выезжать ночью, когда нет такого движения, и учиться ездить по здешним улицам.
  — Даааа!
  — С условием, что когда ты за рулём, будешь безоговорочно слушаться меня.
  — Да, мой господин.
  — А вообще, чем бы ты хотел заниматься?
  Барни задумался.
  — Когда я жил на Земле, у меня была мечта научиться играть на электрогитаре, но тогда не было никакой возможности этим заниматься. Все время уходило на работу в корпорации и денег не было.
  — Так давай закажем тебе лучшую электрогитару и виртуального учителя.
  — Вот это да! Было бы здорово.
  — А я играю на пианино, — признался пришелец.
  — Правда? Ты никогда не говорил. Сыграешь мне, когда приедем домой?
  — Сыграю, Барни.
  Автомат налил вино и выдал на закуску фрукты и шоколад. Огромные гроздья спелого марсианского винограда и персики.
  — Вот и фрукты, — сказал пришелец, — можешь попробовать. А теперь давай выпьем за нас.
  — Чудесное вино! — восхитился Барни.
  — Чудесно так сидеть здесь вдвоём и пить вино, — сказал Мэрион, поднося руку Барни к своим губам. Барни встал со своего места и присел к Мэриону на колени.
  — Ни минуты не могу без тебя, — сказал парень. — Тебе же все равно, что скажут другие?
  — Абсолютно, — ответил пришелец, заключив его в объятия.
  — Хочу для тебя быть самым красивым и самым лучшим, — сказал Барни.
  — Ты и так у меня самый красивый и самый лучший, любимый, — проговорил Мэрион, сладко целуя Барни в губы с привкусом "Лунной сонаты".


  12

  Парень нерешительно замер в дверях, сердце отчаянно колотилось. Агон заметил его и на губах его появилась едва заметная победоносная улыбка.
  — Вернулся? — спросил он.
  Илир молчал.
  — Я соскучился, — продолжал Агон. Парень по-прежнему молчал. Тогда пришелец встал и, подойдя к нему, обнял за плечи, прижавшись щекой к лицу парня. Илир был прекрасен своей редкостной для здешних краев красотой. Уроженец Тау Кита, огненноволосый, зеленоглазый, с белой кожей, с совершенными чертами лица и тела.
  — Где ты был, Илир? — спросил пришелец.
  — Не важно, — уклончиво отвечал парень. Агон дотянулся до его губ и с наслаждением начал их целовать.
  — Как спелая ягода, — прошептал он. — Люблю тебя, мой мальчик.
  Илир совсем растаял и страстно отвечал на поцелуи пришельца, обняв его за шею. Продолжая целовать парня, Агон увлёк его в спальню.

  Мэрион сдержал слово и ночью Барни снова сидел за рулём вездехода.
  — Помни наш уговор, — сказал плутонец, — сейчас ты во всем меня слушаешься.
  — Хорошо, — недовольно буркнул парень. Они поехали по ночным дорогам Проксима Центавра, включив фары.
  — Мэрион, ну можно мне ещё прибавить скорости? Мы ползем, нудно.
  — Нет, Барни, пока не будешь уверенно чувствовать себя за рулём на этих дорогах — нельзя.
  Даже на маленькой скорости Барни едва не вписался в столб.
  — Так, — сказал Мэрион, — включай навигатор и едем в поля. Будем учить тебя там, в городе пока ещё рано.
  — Мэрион...
  — Барни, мы о чем договаривались?
  — Ладно.
  — Барни ездил кругами по полю.
  — Мэрион, я же умею водить, у меня права есть.
  — Значит плохо умеешь.
  Тут парень увидел огромное озеро.
  — О! Мэрион, я всегда хотел попробовать, как вездеход плавает под водой, — сказал он, направляя транспорт к водоему.
  — Нет, Барни! Нет, я сказал, нееет!
  Но Барни уже погрузил вездеход под воду. Включив подсветку, он с удивлением рассматривал подводный мир через стекло. Увидев свет, как мотыльки на пламя, собрались рыбы, окружив вездеход со всех сторон. Барни с любопытством рассматривал их и тут к стеклу метнулось какое-то существо, целясь прямо в него, будто решив насквозь пробить. От ужаса Барни закричал и потерял управление, но сидящий рядом Мэрион быстро подхватил управление в свои руки: наклонившись, он схватился за руль одной рукой, а за рычаг другой. Они поднялись на поверхность и выплыли из водоема. Когда они были уже на суше, Мэрион остановил вездеход. Барни не мог прийти в себя.
  — Что это было?
  — Всего лишь водяная чучундра, безобидное существо. Если бы ты больше читал и знал, паники бы не было. Почему ты опять меня не слушаешь? Я же просил не лезть туда!
  Барни опустил голову:
  — Да, не послушался, хотелось попробовать проплыть под водой, можешь наказать меня.
  — И накажу. Неделю за руль не сядешь.
  — Ладно, — расстроенно проговорил парень, — я проштрафился.
  Он вылез из вездехода.
  — Как тут холодно и жутко, — сказал Барни.
  Мэрион тоже вышел, обнял Барни и прижал его к себе.
  — Как дитя, честное слово.
  — Ты теперь садись за руль, — сказал Барни, — я хочу домой. Холодно и нет настроения.
  — Конечно сяду, а приедем домой, я тебе настроение подниму, — сказал пришелец. — Могу начать прямо сейчас, — Мэрион коснулся его губами и по коже Барни пробежали мурашки.

  Агон лежал в постели, обнимая Илира. Пепельные волосы его в беспорядке разметались и спутались. Парень обнимал его в ответ.
  — Ты же любишь меня, Илир, — сказал пришелец, перебирая его рыжие волосы. — Любишь, раз вернулся.
  — Если ты будешь заставлять меня делать то, что раньше, то я уйду и больше никогда не вернусь, — сказал парень. — Я серьёзно, Агон. Я тебе не вещь и не шлюха из борделя.
  — Ты такой хороший мальчик, Илир, такой красивый, такой нежный, я не хочу, чтобы ты уходил. Я буду любить тебя и ты никуда не уйдешь, — пришелец погладил парня по щеке. — Скоро в моём доме праздник, хочу, чтобы ты присутствовал, пусть мне все завидуют. Надень самую красивую одежду.
  — Агон, если ты хочешь продолжить то же самое, я сразу уйду, я не шучу.
  Пришелец начал целовать и гладить парня и тот притих, полностью отдавшись ласкам возлюбленного.

  — Посмотрим, как ты будешь поднимать мне настроение, — сказал Барни, когда они приехали домой.
  — А помнишь я тебе обещал на пианино сыграть?
  — Да!
  — Пойдём, — Мэрион увлёк его за собой в дальнюю комнату, в которой Барни никогда ещё не был. В ней стояло огромное пианино, но оно не было похоже на инструмент, который он видел на Земле, разве что отдаленно.
  — Странный инструмент, — сказал парень, рассматривая его.
  — Он с Плутона, — сказал пришелец, садясь на стул. Тонкие изящные пальцы Мэриона забегали по клавишам и раздалась неземная музыка, ласкающая слух. Барни был поражен мастерством игры и заслушался. Ему казалось, что сейчас он влюбился в Мэриона ещё больше, если такое было вообще возможно.
  — Ну как? — спросил плутонец, повернувшись на притихшего парня. У Барни не находилось слов.
  — Мэрион, ты такой виртуоз... Я в жизни не слышал ничего подобного. Нет, ты просто бог. Я себя чувствую песчинкой под твоими ногами.
  — Прекрасная самокритика, Барни, — усмехнулся Мэрион, — ты такая песчинка, без которой мне не будет жизни. Иди же ко мне, моя песчинка.
  Барни подошёл и уселся к Мэриону на колени.
  — И за что ты меня так любишь, — недоумевал Барни.
  — Если бы я знал, — сказал пришелец, смотря на него глазами-звездами светло-синих оттенков, сверкающими, будто маяки из далекого космоса. Барни вглядывался в них и казалось, что он сам растворяется в этом бездонном космосе глаз плутонца.
  — У меня для тебя есть сюрприз, — сказал Мэрион, доставая коробку. Барни с нетерпением начал её раскрывать.
  — Электрогитара! — закричал он. — Мэрион, спасибо! — он расцеловал плутонца в обе щеки и побежал подключать гитару.
  — Барни, давай ты сделаешь это завтра? Спать уже хочется.
  Но вскоре пришелец услышал полную какофонию на весь дом.
  — Барни, пожалуйста, прекрати!
  — Мэрион, я напишу для тебя песню о любви и спою её!
  — Прекрасно, Барни, только давай ты для начала научишься играть на гитаре и это будет не прямо сейчас?
  Но парень и слушать не хотел. Он начал шуметь на весь дом, разрывая слух ужасными звуками невпопад. Наигравшись, Барни побежал в спальню.
  — Мэрион, ты уже спишь?
  — Ты издеваешься? Ты думаешь, я смог бы заснуть при таком шуме? — он отвернулся.
  Когда плутонец отворачивался, он был обижен.
  — Мэрион, ты обиделся?
  Пришелец молчал.
  — Мэрион...
  — Почему ты не слушаешься меня? Я стараюсь для тебя, делаю все, чтобы угодить, а тебе плевать. Тебе все равно, что при таком отвратительным шуме ночью я не то, что спать не могу, а у меня начинается мигрень! Ты делаешь, что хочешь, так же было и с вездеходом.
  Барни опустил голову:
  — Для тебя я всего лишь глупый мальчишка, разве такой спутник нужен тебе, Мэриону Монти? — он печально вздохнул. — Прости меня, Мэрион, я, может, глупый, но я так тебя люблю, если б ты только знал...
  — Так любишь, что моё мнение просто игнорируешь и играешь мне на нервах.
  — Я просто быстрее хотел научиться играть на гитаре, чтобы посвятить тебе песню, — пробормотал парень. — Это будет рок.
  — Глупый мальчишка, — проговорил Мэрион, — да, именно так.
— Он повернулся к Барни, так как не мог долго злиться на него, а тем более, когда парень признавался ему в любви. — Иди сюда, глупый мальчишка.
  — Чтобы загладить свою вину, я буду ублажать тебя всю ночь, — сказал Барни, — и начну прямо сейчас.
  — Очень заманчиво, я не против, — ответил пришелец.


  13

  Барни проснулся рано, пока Мэрион ещё спал и сразу же побежал заниматься гитарой. Он создавал такой ужасный шум, что пришелец сразу же проснулся.
  — Боже мой, какой кошмар, — проговорил Мэрион, — на свою голову я купил ему эту гитару, теперь о покое можно забыть.
  Плутонец наспех оделся и вышел в зал.
  — Барни... — проговорил он.
  Барни опустил глаза в пол, как нашкодивший котёнок.
  — Барни, ничего, что я спал, а?
  — Мэрион, прости, не ругайся. Ты же все равно рано просыпаешься...
  — Но ты не давал спать и ночью. Барни, подойди ко мне.
  Парень подошёл, избегая взгляда пришельца. Мэрион уселся в кресло и усадил его к себе на колени.
  — Барни, — начал Мэрион, — ты вроде бы песню собрался мне посвятить, так?
  — Да.
  — Но я же слышу, как ты её репетируешь и сюрприза не будет. Не логично ли репетировать, когда я этого не буду слышать? Например, когда я буду работать в лаборатории.
  — Верно! — вскричал Барни. — Как я сразу не догадался!
  — Ну вот видишь, — сказал Мэрион, довольный тем, что теперь ему удастся избежать отвратительного шума. Плутонец поцеловал Барни в щеку. — Сейчас я закажу тебе виртуального учителя, чтобы ты занимался, когда я уйду в лабораторию. И ещё не забывай, что ты должен подобрать семена и саженцы растений, которые мы отправим на Землю.
  — Да, конечно! Мэрион, я так рад, что ты не злишься на меня, позавтракаем вместе?
  — Конечно, Барни.
  Мэрион понял, какой подход нужно применять к парню. Они вдвоём отправились на кухню. Барни ерзал на стуле, ему не терпелось заняться гитарой.
  — Мэрион, а скоро ты пойдешь в лабораторию?
  — Вот как, Барни, теперь тебе не терпится избавиться от меня, променял меня на гитару, — вздохнул пришелец.
  — Тебя я ни на что не променяю, Мэрион! Просто сюрприза не будет, если ты услышишь.
  — Точно, — сказал Мэрион, прожевывая хрустящий меркурианский салат. Как только он ушёл в лабораторию, Барни бегом побежал в зал и включил огромный экран.
  — Здравствуйте, я ваш виртуальный учитель  и буду учить вас играть на электрогитаре, — заговорил робот с экрана.
  Барни старался повторять все, что он говорил и показывал.
 
  Агон устроил у себя дома шикарный приём: накрыл хороший стол, играла музыка, собрались пришельцы со всех планет. Главным украшением празднества был Илир — огненноволосый парень с Тау Кита, поражающий гостей своей редкой красотой. Он стоял у двери, как манекен, прекрасный и неподвижный, в красивой праздничной одежде, выгодно подчеркивающей фигуру. Пришельцы глазели на него с восхищением, а многие пускали слюну, они отдали бы любые деньги, чтобы заполучить себе такого красавца. Парень косился на Агона, радушно принимавшего гостей и не обращающего на него никакого внимания. Илира все это утомило и начало здорово раздражать. В другом конце зала он заметил очень красивого пришельца, который тоже стоял один и смотрел на него. Илир подошёл к гостю:
  — Привет, я Илир.
  — Я знаю, — ответил парень. — Я — Генти и пришёл на приём со своим хозяином.
  — Ты очень красив, — сказал Илир, — ты слуга?
  — Я — робот последнего поколения, — сказал парень.
  — Робот?! — поразился Илир. — Я бы никогда не подумал. Почему ты стоишь тут один? У тебя печальные глаза. Разве роботы умеют испытывать печаль или другие человеческие чувства?
  — Не знаю, — сказал Генти, — но я испытываю. Мне печально от того, что хозяин плохо относится ко мне и я одинок. Сегодня мой хозяин пришёл сюда со своими друзьями, чтобы поразвлечься с тобой...
  — Что?! — воскликнул Илир. — А меня вообще кто-то спросил?!
Почему я узнаю об этом в самую последнюю очередь?!
  Взбешенный Илир побежал к Агону.
  — Агон?! — закричал он. — Надо поговорить! — гости удивленно обернулись на него и Агон вынужден был встать, чтобы избежать шума. Выйдя в другую комнату, он уже не скрывал своей ярости:
  — Как ты смеешь кричать на меня, да ещё и при гостях?! Что ты себе позволяешь?
  — Это что ТЫ себе позволяешь! Я снова вишенка на торте?! Ты приглашаешь друзей, чтобы они поразвлекались со мной? Этого не будет! Я предупреждал, что уйду и сделаю это прямо сейчас!
  — Не сделаешь, — сказал Агон.
  В комнату вошли слуги, скрутили парня и потащили его в ту самую комнату, которую он так ненавидел. Чтобы Илир не кричал, рот ему заклеели и, раздев, приковали к кровати. Он лежал на животе и с ужасом думал, что дергаться бесполезно, потому что наручники давили так, что хотелось кричать. Но кричать тоже было невозможно.
  "Сукин сын!" — с желчью подумал Илир. — "Как я тебя ненавижу!"
  Скрипнула дверь и вошли четыре пришельца.
  — А почему он прикован?
  — Новые штучки Агона, он знает толк в извращениях.
  Один из пришельцев взял Илира за подбородок:
  — Безумно красивый мальчик! Огненные волосы, просто сказочно.
  — Когда он так соблазнительно лежит на животе, мне все равно какого цвета у него волосы, — захохотал другой. — Ну же, кто будет первый?
  — Бросайте жребий, так будет честно.
  Они кидали кости, облизываясь, будто стая шакалов, увидевшая кусок свежего мяса. Илир представлял, как сейчас насладится Агон, наблюдая за этим в другой комнате.
  "Гребанный ублюдок!"
  — Я первый! — услышал он радостный крик сзади и закрыл глаза. Сейчас начнётся настоящий ад.

  — Барни, спустись, пожалуйста ко мне в лабораторию, — позвонил пришелец.
  — Мэрион, но у меня только начало что-то получаться на гитаре!
  — Любимый, пожалуйста, я жду.
  Барни недовольно сел в лифт и спустился в лабораторию.
  — Ну что там, Мэрион?
  — Ты должен выпить лекарство, не забывай.
  — Нет! — вскричал Барни, раздражаясь. — Я не буду это больше пить, меня потом тошнить начинает, хватит уже, Мэрион! Ты же такой умный, а занимаешься ерундой. Не существует в нашем мире ни вечной молодости, ни бессмертия.
  — Барни, нужно выпить, — посмотрел на него плутонец.
  — Не буду, что хочешь делай, не буду! Это моё тело и только я буду им распоряжаться.
  — Ладно, — сказал Мэрион, больше не стану отвлекать тебя, — занимайся своими делами. Спать сегодня будешь один.
  — Да пожалуйста! — воскликнул Барни.
  Он ушёл, хлопнув дверью. Настроение было испорчено в пух и прах. Гитарой больше заниматься не хотелось, Барни ушёл в спальню и лег на кровать. Было так обидно, что хотелось плакать. Теперь Мэрион ему ставит ультиматумы. Несколько часов Барни размышлял над ситуацией и, наконец, не выдержал и побежал в лабораторию:
  — Мэрион!
  — Не мешай, Барни, я занимаюсь работой, — холодно сказал пришелец, смешивая какие-то жидкости в склянках.
  — Мэрион, я выпью.
  — Здравые мысли начали приходить к тебе в голову, — сказал плутонец, протягивая стакан. Барни на одном дыхании выпил, чтобы не ощущать мерзкого вкуса.
  — Я сделал, что ты хотел. Но могу поспать сегодня и один, раз ты так решил.
  — Барни! — воскликнул Мэрион, но парень уже убежал.

  Вечером Мэрион вошёл в спальню.
  — Барни, ты тут? Спишь?
  — Зачем пришёл? Ты же сказал, что сегодня я сплю один?
  Мэрион сел на кровать и погладил Барни по голове:
  — Это я сгоряча сказал, извини, Барни. Это не моя прихоть, я делаю это ради твоего блага. Ты — самое дорогое, что у меня есть и больше всего на свете я не хочу тебя потерять.
  Он наклонился к Барни и обнял его за плечи, парень чувствовал его горячее дыхание совсем рядом.
  — Не молчи, любимый, — проговорил пришелец, развернув его на спину. — Ладно, попробую достучаться до тебя по-другому, — он задрал на Барни пижаму, а его язык пустился в увлекательное путешествие по груди и животу парня, начиная спускаться ниже. По телу Барни пробежала дрожь, он дернулся и вскрикнул. Мэрион не останавливался, продолжая свои ненасытные ласки, пока Барни не начал в исступлении кричать.
  — Ну что, ты сменил гнев на милость? — шепнул ему на ухо Мэрион, проведя языком по шее.
  Барни простонал:
  — Ммм, как же хочется... Мэрион, я сейчас с ума сойду, так хочу тебя, не издевайся.
  Пришелец победоносно усмехнулся:
  — Больше не будешь вредничать?
  — Не буду, только давай уже поскорее...
  — Как скажешь, любимый, — Мэрион наконец вошёл в него и Барни, вцепившись ему в спину, издал слодострастный стон.


  14

  Илир лежал, не шевелясь, он даже не вполне осознавал, что Агон освобождает его пристегнутые к кровати руки и ноги. Пришелец гладил и покрывал поцелуями его лицо:
  — Мой мальчик, не злись на меня, я тебя люблю.
   Лицо Агона начало расплываться, превращаясь в пятно тумана и потом Илиру стало все равно.
  Он очнулся, лёжа в постели Агона, в его объятиях. Болело все так, что невозможно было пошевелиться. Пришелец покрывал поцелуями его лоб и щеки.
  — Прости меня, кажется, я переборщил...
  У  Илира не было сил на ругань, ненависть и оскорбления, он безразлично посмотрел на Агона и снова закрыл глаза.

  Барни наконец-то связался с Анной по межпланетной связи.
  — Анна, как у нас там, на Земле, дела?!
  — Потихоньку, Барни. Растения, которые вы с Мэрионом посадили перед отъездом, принялись и зазеленели. Корпорации мы оставили и работаем в них сами для всех людей, а не для группы лиц, которые пользовались плодами нашего труда. Рабочий день у нас теперь по 5 часов, два выходных и отпуск. Люди работают и отдыхают. Все счастливы. У нас нет ни правителей, ни депутатов, ни полиции. Все конфликты, если такие существуют, мы научились регулировать сами. Ты-то как там?
   — Я тоже очень счастлив, Анна. Тут такой город, такие здания, если б ты видела! Пришлю обязательно фото. Пришельцы со всей галактики, роботы последнего поколения, ничем не отличаются от живых, и много ещё чего, — о своих приключениях в борделе Барни благоразумно промолчал. — Как там Терранс?
  — Работает в корпорации, с парнем встречается. Но о тебе часто вспоминает.
  — Рад, что у него все хорошо. Анна, мы с Мэрионом вам посылку хотим прислать с семенами разных растений, нужно изучить инструкцию по их выращиванию.
  — Было бы здорово, Барни!
  — Когда мы сами прилетим, то и животных, и птиц привезем, а посылку отправим уже на днях...
  Тут позвонил Мэрион и прервал разговор с Анной.
  — Мэрион, что случилось? Я в кои-то веки общался с Анной!
  — Спустись, пожалуйста.
  Барни был очень зол. Он знал, зачем Мэрион просит его спуститься. Это с каждым днём все больше и больше начало раздражать его.
  — Я даже с Анной не успел как следует поговорить! — возмущался парень.
  — Извини, — сказал Мэрион, — выпей.
  Барни охватила злоба. Осушив стакан до дна, он запустил его в стену и стакан разбился вдребезги. Пришелец встал и сурово посмотрел на Барни:
  — Ты истерику надумал закатить?
  — Мне надоело делать только то, что хочешь ТЫ! А с моим мнением кто-то считается?! У меня в последнее время такое чувство, что я нужен тебе только как подопытный кролик для твоих опытов! — он выбежал из лаборатории и что есть силы хлопнул дверью.
  — Барни! — Мэрион вышел, но парня нигде не было. Главная дверь закрыта, значит он не выходил на улицу. Плутонец принялся искать его по всему дому.
  — Барни, где ты? Хочешь поиграть в прятки?
  Мэрион обыскал все, что только можно, парня нигде не было. Наконец, он нашёл его в самой дальней комнате. Барни лежал, уткнувшись лицом в подушку и беззвучно рыдал. Плутонец провёл рукой по его волосам.
  — Отстань от меня, — сквозь слёзы проговорил парень.
  — Барни, солнышко моё любимое, почему ты плачешь?
  Мэрион привлек его к себе и Барни свалился в его объятия, как безвольная кукла. Пришелец продолжал поглаживать его по волосам.
  — Барни, — задумчиво проговорил он, — ты подрываешь мою веру в себя и я начинаю думать, что это все чушь, что у меня ничего не выйдет. И все же, если есть шанс, хотя бы один на миллион, почему бы не попробовать? Если ты умрёшь, я хочу умереть вместе с тобой, я так решил. Без тебя мне не захочется жить дальше.
  Парень поднял на него заплаканные глаза.
  — Мэрион... зачем ты говоришь такие ужасные вещи?! — он крепко обнял пришельца за шею, смотря в его, переливающиеся синими оттенками, печальные глаза, хранящие тайны космоса.
  — Как говорили когда-то на Земле: "лебединая верность". Жили на Земле раньше лебеди — красивые гордые птицы, они заводили пару только один раз и на всю жизнь. Если спутник вдруг умирал, птица с высоты полёта бросалась на Землю, сложив крылья. Я такой же, как они, Барни...
  — Мэрион, я не хочу, чтобы ты умирал, я так тебя люблю...
  Пришелец осушил поцелуями мокрые щеки Барни.
  — Давай не будем печалиться, а сходим прямо сейчас на почту и отправим Анне посылкой семена растений, которые мы приготовили? А потом погуляем? — он подмигнул.
  — Да!! — вскричал Барни.
  Он побежал собираться.

  Илир снова очнулся. Спал он на животе, так как положение лёжа на спине причиняло невыносимую боль. Агон опустился возле него и что-то говорил.
  "Чтоб ты сдох, проклятый ублюдок!" — в сердцах воскликнул Илир. Та ужасная ночь с четырьмя пришельцами вызывала омерзение и боль. Наконец до его сознания начали доходить обрывки фраз, которые говорил Агон.
  — Да, четверо, это я что-то переборщил...
  — А мне понравилось, — парень посмотрел на Агона, — хочу, чтобы в следующий раз было пятеро.
  Пришелец был ошеломлен.
  — Понравилось? — с уколом ревности проговорил Агон. — Они понравились тебе больше, чем я?
  — Конечно! — сказал Илир и из последних сил засмеялся. — Они были куда лучше, чем ты.
  — Вот оно как, — сказал Агон, — ну что ж, в следующий раз будут тебе пятеро.



  15

  Мэрион и Барни отправили посылку на планету Земля и пошли гулять по городу. Барни потянул пришельца за руку.
  — Что, Барни? — посмотрел на него плутонец глазами невероятных оттенков.
  — Поцеловать тебя хотел, но ты такой высокий, что никак не достать.
  Мэрион наклонился к нему и поцеловал в губы. Барни был потрясен заявлением пришельца, что он хочет умереть вместе с ним. Из головы парня не выходила история про лебедей.
  — Мэрион, я тебя очень очень сильно люблю, — сказал Барни. Их романтический диалог прервали крики и вопли. Мужчина избивал парня тростью. Это были те самые пришельцы, которых Барни первыми увидел на Проксима Центавра. Тогда происходило то же самое. Луан пытался закрыть руками лицо и голову, на него градом сыпались беспощадные удары. Барни подбежал к мужчине и пнул его ногой:
  — Ты что делаешь?! Кто позволял тебе избивать того, кто не может дать сдачи, это низко!
  Разозлившийся мужчина намахнулся тростью на Барни, но Мэрион был уже тут, отшвырнув пришельца, как беспомощный тюфяк. Барни наклонился к парню:
  — Луан, с тобой все в порядке? Этот урод не сильно тебя покалечил?
  Из носа парня текла кровь, он был сильно перепуган.
  Барни посмотрел на Мэриона:
  — Давай заберем его к себе, нельзя оставлять его здесь в таком состоянии, этот изверг его убьет.
  — Да, конечно, — сказал Мэрион.
  Они отвели Луана к вездлеходу, Мэрион сел за руль.
  — Что за планета садюг и извращенцев? — возмущался Барни. — Вспомнить хотя бы бедного Илира.
  Луан, тем временем, начал приходить в себя.
  — Спасибо, — сказал парень, — он бы и правда убил меня.
  — Что такого ты сделал, что он так тебя избивал? — спросил Бани.
  — Ничего. Ему показалось, что я посмотрел на другого пришельца...
  — Это ужас, — ответил Барни, — возьми салфетку, у тебя кровь.

  Илир снова стоял возли двери, выдавливая из себя приветливую улыбку. Очередной приём Агона. Парень знал, чем это закончится для него. Здесь снова был Генти, Илир узнал его и улыбнулся, робот улыбнулся в ответ. После Илир подошёл к Агону и многозначительно провёл ладонью по его руке.
  — Что, мой мальчик? — поднял на него глаза Агон. — На удивление ты сама покорность и послушание.
  — У меня к тебе есть маленькая просьба, Агон. Я бы хотел тебя в той комнате, пока за мной не пришли твои знакомые...
  Агон усмехнулся:
  — Почему бы и нет?
  Он взял парня за руку и увлёк за собой. Илир снова оказался в ненавистной до отвращения комнате, в которой пришельцы, знакомые Агона, делали с ним все, что хотели, будто он был бездушной вещью. Холодные, развращенные, мерзкие, чужие... Илир через силу улыбнулся. Он дождался, пока  Агон скинет с себя всю одежду и резко прислонил к его лицу платок, смоченный парализующим раствором. Раствор действовал так, что пришелец оставался парализованным на несколько часов, находясь в сознании. Агон сполз на пол, с изумлением смотря на Илира. Парень злорадно усмехнулся и перетащил его на кровать, которая была ему омерзительна. Он уложил пришельца на живот и приковал его руки и ноги к кровати.
  — Ну как? — с умилением спросил парень, смотря на него. — Тебе нравится, любовь моя? Я знаю, ты меня так любишь, что будешь не против доставить мне немного удовольствия, ты же не будешь эгоистом?
  — Илир... — прошептал Агон, — что ты...
  — Я всегда мечтал взять тебя, Агон, — сказал Илир, — и, наконец, сделаю это прямо сейчас.
  Он ворвался в него, что было силы. Агон издал крик.
  — Кричи громче, любимый, — подзадорил парень, — своими криками ты усладишь слух своих гостей.
  Пришелец закусил губу. Илир продолжал экзекуцию.
  — Тебе, наверное, больно? Быть может, ты представишь, хотя бы приближенно, что испытывал я. Знаю, что ради любви ко мне ты готов и потерпеть. Агон, неужели ты был девственником? — захохотал Илир. Кончив, он с улыбкой посмотрел на Агона:
  — А теперь, любовь моя, ты будешь обслуживать своих знакомых. Сколько придёт, пятеро? А я за этим понаблюдаю из другой комнаты, — он подмигнул, заклеивая пришельцу рот и надевая ему на голову мешок. После этого, Илир ушёл в соседнюю комнату и начал наблюдать за происходящим с экранов. Пришельцы вошли в спальню.
  — Что это у парня мешок на голове? — спросил один.
  — Агон пробует что-то новое в своих извращениях.
  — А не все ли равно, есть у него мешок на голове или нет? Меня кое-что другое интересует, а эстетикой будем любоваться в картинной галерее. Жребий!
  — Я первый!
  Илир с неистовым наслаждением наблюдал за этим с больших экранов и хохотал. Он даже не испытывал ревности, только удовольствие от того, что, наконец, отмщен.
  После того, как все пришельцы были удовлетворены, один из них сказал:
  — Давайте хоть снимем мешок и посмотрим на этого писаного красавца, а то он ни звука не произнёс, живой он там вообще?
  Гости сняли мешок и с изумлением уставились на взбешенное лицо Агона. Они переглянулись.
  — Извращения Агона не знают границ, вместо мальчишки он решил выставить уже себя самого, — усмехнулся один из пришельцев. Все замялись, почувствовав себя неловко.
  Наблюдая эту сцену, Илир хохотал до слез, ничто в жизни не могло его рассмешить до такой степени, как лицо Агона в такой момент. Понял парень и другое: что сейчас ему нужно срочно бежать, иначе, когда Агон освободится, ему придёт конец. Илир не мешкал, он выбежал в зал, в котором по-прежнему развлекались гости, и нашёл Генти. Схватив его за руку, он шепнул:
  — Идём отсюда, навсегда.
  — Я не могу. Я — робот, я вещь, купленная в магазине и принадлежу своему хозяину.
  — Ну, если ты вещь, считай, что я тебя украл и теперь ты принадлежишь мне, — сказал Илир.
  Она бежали навстречу ночному городу, ярким, неземным огням.
  — Ты говорил, что хозяин плохо относится к тебе, разве ты не хочешь что-то изменить?
  — Я не могу, я лишь вещь...
  — А я могу! — решительно сказал Илир. — Я больше не стану терпеть над собой издевательства. Никто не вправе издеваться над нами.
  — Это побег? — спросил Генти.
  — Очевидно, да. И похищение чужого робота.
  — Тебя сразу же узнают и найдут по цвету волос, это редкость для нашей планеты.
  — Ты прав.
  Илир снял рубашку, разорвал её и, сделав бандану, повязал  на голову, спрятав яркие волосы.
  — Вот теперь порядок.
  — Но куда мы пойдём, что с нами будет, если нас поймают?
  — У меня есть статус и деньги, я никому не принадлежу, для начала сниму номер в каком-нибудь хостеле и подумаем, что делать дальше. Генти, ты что-нибудь ощущаешь, когда я держу тебя за руку?
  — Да. Я ощущаю тепло твоей руки.
  — Но это невозможно, роботы не умеют чувствовать.
  — Я бракованный, неудавшийся эксперимент, ошибка прогресса. Меня списали и хотели утилизировать, но хозяин купил меня, ему нужна была игрушка, способная ощущать боль.
  — Ты не бракованный, ты — совершенство среди роботов. Нет у тебя больше хозяина, а если он тебе так нужен, то пусть им буду я.
  — Да, лучше бы ты был моим хозяином, Илир.


  16

  Мэрион открыл глаза. Первое, что он увидел — Барни с огромной охапкой цветов. Гибридные розы, выращенные на Проксима Центавра, самые лучшие. Мэрион очень удивился:
  — Барни, где ты их взял?
  — Мэрион, — проговорил парень, — я заказал их по интернету для тебя. Помнишь, ты говорил, что на Земле люди раньше дарили цветы, когда за кем-то ухаживали? Вот, я буду за тобой ухаживать.
  — Как неожиданно, Барни, — улыбнулся пришелец, приподнимаясь на подушках. Но это было ещё не все. Барни нес ему завтрак и кофе прямо в постель.
  — Из автомата только продукты, завтрак я сам приготовил, — сказал парень. Он сел у постели на пол, поджав ноги и положив голову Мэриону на колени.
  — Барни, ты просто меня не перестаешь удивлять...
  — Ешь, пока не остыло, я что, зря старался?
  — Хорошо, Барни, спасибо...
  — Ну как, вкусно, тебе нравится?
  — Спасибо, дорогой мой, — Мэрион потрепал его по щеке. — Ты будешь меня слушаться?
  — Да, — ответил парень, — я сделаю все.
  — Фантастика просто! — всплеснул руками пришелец. — Что на тебя нашло, Барни?
  — Я все время думаю о том, что ты хочешь из-за меня умереть и о лебедях, которые, сложив крылья, бросаются вниз с высоты полёта...
  — Ох, Барни, забудь, ты такой впечатлительный! Никто, вроде, пока умирать ещё не собрался. Иди ко мне.
  Барни встал с пола и запрыгнул на постель, угодив в объятия Мэриона. Он прижался щекой к его лицу и крепко обнял.
  — Раз ты сделаешь все, то должен выпить лекарство.
  — Я-то выпью, но тоже кое-что хочу взамен, — лукаво посмотрел на него Барни.
  — Что же это?
  — Потом, — шепнул Барни ему на ухо, — это личное.
  — Вот как, ну хорошо, любимый. Спасибо за цветы и за завтрак, спасибо, что заботишься обо мне. Но мы совершенно забыли о Луане...
  — Точно! — спохватился парень. — У него шея и руки в синяках, я представляю, что на теле. Нужно узнать, как он себя чувствует.
  Они вышли на кухню. Пришелец уже сидел там и смотрел в окно.
  — Доброе утро, Луан, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Мэрион.
  — Доброе утро, спасибо, лучше, хоть ушибы ещё болят.
  — Ты можешь пользоваться автоматом и взять себе завтрак и кофе. Я принесу аптечку, там мази и обезболивающее.
  Когда Луан снял футболку, Мэрион просто ахнул: на нем живого места не было. Видимо, тот ненормальный хорошо приложился. Барни, с помощью Мэриона, начал накладывать мазь и делать повязки. Парень пытался сдерживать стоны от невыносимой боли.

  Илир и Генти были уже в другой части города, они поднимались в номер, который сняли в хостеле. Илир обессиленно сел на кровать, сняв бандану, волна огненно-рыжих волос упала на плечи.
  — Почему ты решил взять меня с собой? — спросил робот. — Потому, что тебе меня жалко или потому, что я тебе нравлюсь?
  Парень задумался:
  — Я не знаю, — честно признался он, — но я понял одну простую вещь: если не будешь решать ты, то решат за тебя. Ты не заслуживаешь такого к себе отношения, как и я не заслуживаю. Я долго любил Агона и все терпел, а сейчас сердце моё молчит, я не могу сказать, люблю ли ещё его. Возможно, что нет. Всему есть предел, последняя капля. А ты любил когда-нибудь? Способны вы любить? Хотя вряд ли.
  — Я не знаю, — ответил Генти, — я никого не знал, кроме жестокого хозяина, он был для меня целым миром. И все, что он со мной делал, мне не нравилось, но кто меня будет спрашивать, вещь, купленную в магазине.
  Илир посмотрел на Генти. Длинные светлые волосы робота были заплетены в косу, челка растрепалась. Его огромные фиолетовые глаза сияли.
  — Ты так смотришь, — сказал Генти, — я нравлюсь тебе?
  — Да, — растерянно проговорил Илир, — очевидно, что да. Я пытаюсь понять, что ты такое. Стесняюсь спросить... а что под твоей одеждой?
  Бледных щёк робота коснулся легкий румянец и Илир в сердцах снова поразился, что прогресс дошел до того, что теперь можно воспроизводить такие точные копии живых пришельцев.
  — У меня там все, как у тебя, — тихо сказал Генти.
  — Ты очень красивый, — проговорил парень. Он подошёл к роботу и, взяв его за подбородок, проник в его рот языком в поцелуе. Каково это, целовать робота? Особой разницы Илир не почувствовал. Генти ответил на поцелуй.
  — Извини, — сказал Илир, — не сдержался, хотелось попробовать.
  — Не извиняйся, — ответил робот, — ты — мой новый хозяин и можешь делать со мной все, что захочешь.
  Илир усмехнулся:
  — Генти, мы не рабы и не хозяева, мы свободны.
  — Я не могу быть свободным, я вещь.
  — Я даю тебе свободу.
  — Ты не понимаешь, разрешение на меня есть только у моего хозяина. Если случайно мной заинтересуется полиция, с помощью кода они легко найдут, кому я принадлежу и отправят хозяину, который жестоко накажет меня или утилизирует.
  Илир задумался.
  — Я в ванную, — сказал он, — вам можно принимать душ?
  — Можно, но не желательно слишком долго находиться в воде.
  — Если хочешь, пошли со мной, с дороги неплохо бы помыться.
  — Ладно, — Генти неуверенно направился за ним в ванную. Илир разделся и с нетерпением ждал, когда же разденется робот, но тот все медлил.
  — Генти, ты моешься в одежде?
  — Нет, — сказал робот и начал снимать с себя одежду. — Я знаю, что тебе очень хочется посмотреть на меня без одежды, как я устроен. Ты можешь повернуться.
  — Да не то, чтобы... — но интерес переборол и Илир повернулся. Он увидел тело, ничем не отличающееся от тел пришельцев, разве что до совершенства красивое. Генти распустил волосы и они упали почти до пояса. Илир обратил внимание на внушительный размер органа.
  — Видишь, — сказал робот, — я ничем внешне от вас не отличаюсь.
  Илир отвернулся, он зверски захотел этого робота.
  Генти начал обмываться под душем:
  — Илир, почему ты там стоишь, отвернувшись?
  — Лучше мне стоять тут, пока ты не выйдешь из этой комнаты.
  — Я так смущаю тебя?
  — Просто я очень сильно тебя хочу, еле сдерживаюсь, — признался Илир.
  — Ты можешь делать со мной все, что хочешь, я всего лишь вещь.
  — Ты можешь в меня войти?
  Робот, не торопясь, подошёл к парню.
  — Ты уверен, что хочешь этого?
  — О-о-о, я не просто хочу, я уже сгораю изнутри.
  Генти провёл языком по плечам и спине Илира и парня пробрало до дрожи. Потом робот прижал его к стене и вошёл вначале пальцами.
  — Если войду сразу, тебе может быть больно.
  — Хозяин же делал с тобой это? — спросил Илир.
  — Постоянно, только его грубая сила мне ужасно не нравилась.
  — Генти, пора, — прошептал парень и почувствовал, как робот протискивается в него. Илир издал вздох облегчения. Это было второе существо после Агона, которое он захотел по своей воле.
  — Можно я тоже возьму тебя? — спросил Илир.
  — Делай все, что хочешь, пока я твой.
  Илир многозначительно поцеловал Генти в губы, а потом, развернув его к стене, вошёл.
  — Ты что-нибудь чувствуешь, Генти?
  — Что-то чувствую...

  Уставшие, они лежали в кровати.
  — Прости меня, Генти, я не должен был этого делать, что на меня нашло...
  — Не извиняйся, — сказал робот, — мне было хорошо с тобой, ты мне нравишься.
  — Правда? — посмотрел на него Илир. Он пододвинулся к роботу и прижался к нему. — Мне так тяжело, Генти, если бы ты знал...
  — Мне тоже тяжело, — сказал робот, — поспи, Илир, — он обнял парня. Илир уснул, склонив голову ему на грудь.



  17

  Агон просто рвал и метал: его уделал мальчишка! Обвел его вокруг пальца, выставил на посмешище перед влиятельными пришельцами из других планет. Агон намекнул пришельцам, которые имели с ним спонтанные отношения по ошибке, чтобы держали рот на замке, если не хотят потерять его дружбу, но, конечно же, эта информация просочилась дальше и, кто знал об этом, тихонько посмеивался за спиной Агона. Пришелец во что бы то ни стало решил вернуть своенравного Илира и наказать его. Но Илир не числился его собственностью, Агон даже не знал, что у парня появились статус и деньги и был уверен, что его вскоре поймают. Кроме прочего, с Агоном пришёл разговаривать пришелец по имени Мирлинд по поводу своего пропавшего робота.
  — Агон, твой протеже украл моего любимого робота! — с возмущением проговорил Мирлинд. — Я требую, чтобы этим делом занялась полиция и наказала наглеца.
  — Мирлинд, мы давно знаем друг друга и я не хотел бы с тобой ссориться. Неужели ты думаешь, что у мальчика такая недюжинная сила, чтобы справиться с роботом, насильно утащить его? Значит, робот сам захотел уйти с ним. Давай обойдемся без полиции. Я разослал своих людей, чтобы они разыскали парня и верну тебе робота.
  — Хорошо, Агон, я подожду, но если дело затянется, мне придётся обратиться в полицию, потому что мне нужен мой робот!

  Илир проснулся, он спал прямо на роботе. Генти лежал с открытыми глазами и смотрел на него.
  — Ты не спал? — спросил парень. — Вы не спите?
  — Я дремал, — ответил робот. — Всем нужен отдых, даже машинам.
  Илир не мог отвести взгляда от Генти, это было какое-то колдовство.
  — Почему ты так смотришь на меня? — спросил робот.
  — Генти... я не знаю, что происходит, но мне еще никогда не было настолько хорошо, как сегодня, когда я проснулся рядом с тобой, — парень взял его за руку.
  — Илир, не привязывайся ко мне, не надо. Я всего лишь вещь, робот. Рано или поздно меня вернут хозяину или утилизируют. Я не хочу, чтобы ты страдал.
  Илир со злостью отвернулся:
  — Я всю жизнь страдаю, на родине меня продали в рабство, Агон пользовался мной, как хотел, теперь ещё и ты отшиваешь...
  — Какое странное слово "отшиваешь", в моих программах нет такого. Что оно значит?
  — А то, что ты даёшь понять, что я тебе не нужен, — ответил Илир.
  Робот осторожно коснулся его плеча:
  — Прости, я вовсе не хотел обидеть тебя...
  — Ничего страшного, — сказал парень, — я уже привык. Вообще, мне лучше отсюда уйти.
  Генти, подперев голову рукой, наблюдал за ним. Его светлые длинные волосы разметались на подушке.
  — Вот так кинешь меня? Ты же сам сюда меня привёл.
  Илир снова сел на кровать:
  — Нет, я не кину тебя, конечно нет...
  Генти обнял его за плечи.
  — Я — вещь, пока я у тебя, можешь делать со мной, что пожелаешь...
  — Ты не вещь, Генти, ты — личность, ты действуешь осмысленно и даже что-то можешь ощущать! Ты — настоящее чудо прогресса. Не знаю, что со мной происходит, но когда ты рядом, я начинаю сходить с ума...
  — Смотри, не влюбись в меня.
  — Ах, да, я же забыл, что ты всего лишь бесчувственная машина, которая не ответит мне взаимностью.
  Генти провёл пальцами по его щеке, его губы коснулись губ парня. Они были теплыми, как у многих пришельцев. Илир обнял робота обеими руками, отвечая на его долгие страстные поцелуи. Генти перебирал его огненные рыжие волосы.
  — Илир, тебя само Солнце поцеловало.
  — Конечно, — ответил парень. — И это ты. Ты — мое Солнце. Ты такой теплый, разве роботы могут быть такими?
  — Я могу стать холодным, потому что умею регулировать температуру собственного тела, приблизительно, как это делают плутонцы.
  — Генти, я не хочу расставаться с тобой, никогда. Надо сделать что-то... Что, если я выкуплю тебя у твоего хозяина? У меня есть деньги.
  Генти помрачнел, его глаза стали печальными.
  — Он ни за что, ни за какие деньги не продаст меня, я знаю это. Я — его любимая игрушка.

  Барни выпил так называемое "лекарство", которым каждый день его потчевал Мэрион.
  — А теперь, Мэрион, выполняй своё обещание исполнить одно моё желание.
  — И чего же ты хочешь?
  — Тебя, — ответил Барни, — прямо здесь и сейчас. Я уже говорил тебе, как действует на меня твой белый халат?
  — Исключено, Барни. Здесь лаборатория и проводятся важные опыты, и речи быть не может.
  Барни разозлился и отвернулся, скрестив руки на груди.
  — Ты же обещал мне! Может, я просто разонравился тебе и ты меня больше не хочешь?
  Мэрион прижал его к стене, его глаза переливались оттенками темно-синего, будто космический калейдоскоп.
  — Не буди во мне зверя, Барни.
  Его губы впились в губы парня, а руки уже скользнули к ремню на его брюках.
  Из лаборатории Барни вернулся полностью удовлетворённый и в отличном расположении духа. Он принялся за гитару.
  — Какой ужасный шум! — воскликнул Луан. — Барни?
  — Что? — отозвался парень.
  — Подойди сюда, пожалуйста.
  — Как ты, Луан?
  — Выздоравливаю потихоньку, спасибо. Я был на улице и потрял телефон, помоги поискать, пожалуйста.
  — Ладно, — ответил Барни, сожалея о том, что не дали поиграть на гитаре. Они вышли на улицу.
  — Вот тут, в кустах глянь, — сказал Луан. Стоило Барни наклониться, как пришелец закрыл ему рот носовым платком, смоченным какой-то жидкостью.
  — Что это? — прошептал Барни, чувствуя, что слабеет.
  — Парализующий раствор, — усмехнулся Луан. Он взвалил Барни на плечо и затащил в стоящий неподалёку вездеход, а сам сел за руль. Парень понял, что не может пошевелиться.
  — Зачем? — его глаза широко раскрылись.
  — Не переживай, через несколько часов вернешься в норму.
  — Куда ты везешь меня?
  — К пришельцу, который даст за тебя ну очень много квантов. Конечно же ему нужен не ты, а Мэрион.
  — Так ты отплатил мне за доброту? — спросил Барни, не в силах пошевелиться.
  — Ты идиот, Барни. Впрочем, тебе ещё это простительно, но Мэрион... Я с самого начала все разыгрывал, чтобы привлечь твоё внимание, подобраться поближе. Раны на моем теле  — всего лишь последствия недавней аварии. Меня никто не избивал, мы все инсценировали.
  — Как подло...
  — Таков мир, будет тебе урок. Такие доверчивые дурачки должны учиться на своих ошибках.
  — Кто этот пришелец?
  — А этого я тебе не скажу.
  — Верни меня обратно и Мэрион заплатит намного больше.
  — Нет, — ответил Луан, — я уже заключил сделку.

  — Ты знаешь, что Агон настоящий хозяин того подпольного борделя? — спросил Генти.
  — Правда?! — воскликнул Илир.
  — Один раз я подслушал их разговор с моим хозяином. У Агона есть потайные комнаты в этом борделе, из которых он наблюдает за клиентами.
  — Фу, чокнутый извращенец, как я мог любить его. Будто пелена с глаз спала.
  Илир подумал, что ни за что не хочет возвращаться назад к Агону. Он посмотрел на обнаженный торс робота и не выдержал, прикоснувшись губами к соскам.
  — Генти, ты что-нибудь ощущаешь?
  — Мне вроде как щекотно. А что будешь ощущать ты, если я сделаю то же самое тебе?
  Генти опустил его на кровать и провёл языком вокруг сосков. Илир издал стон.
  — Пожалуйста, — прошептал он, — я очень сильно хочу тебя...
  Генти спустился языком к его возбужденному органу.
  — Так нравится?
  — О да, — прошептал парень, улетев на десятое небо.
  — Хозяин всегда заставлял меня делать это, — проговорил Генти, продолжая своё занятие.
  — Пожалуйста, войди в меня, — прошептал Илир.
  Робот исполнил желание парня.
  — Да, так...
  Достигнув высшей точки наслаждения, Илир вскрикнул и обессиленно затих на постели.
  — Генти, — посмотрел он на робота, — ты что, тоже можешь...
  — Да, я тоже могу возбуждаться, многие покупали наше поколение как интим-игрушки.
  Илир заглянул в фиолетовые глаза Генти и взял его за руку.
  — Генти, для меня ты больше, чем робот или игрушка. Будь ты живым, возможно мог бы чувствовать то же самое ко мне...
  Генти нахмурился:
  — Откуда тебе знать, что я мог бы чувствовать? И... я живой...



 
  18

 Мэрион закончил работу в лаборатории и поднялся наверх: парней нигде не было. 
  — Барни? — никто не ответил.
  Плутонец подумал, что, возможно, Луан подбил Барни прогуляться по городу, а ведь они могут снова попасть в какую-то переделку. Мэриона терзали мрачные предчувствия, он включил видео, чтобы узнать, куда же делись парни. По всему дому плутонец установил видеокамеры. Он ожидал увидеть все, что угодно, только не такое: Луан похитил Барни, мыслимо ли это! Скорее всего, он работает на какую-то более влиятельную персону и был приманкой. Телефон Барни остался дома, номер Луана он не знал. Что делать, где искать Барни? Мэрион начал поддаваться панике, но он знал, что тот, кто это сделал, скоро сам даст о себе знать. Так и получилось, вскоре Мэриону позвонили.
  — Здравствуй, Монти, узнал? — услышал он издевательский голос.
  — Шейн Эрл, ты уже тут?!
  — Думал, спрячешься от меня? — рассмеялся Шейн. — Ты — государственный преступник и заслуживаешь самого тяжкого наказания. Да, твой возлюбленный у меня, кстати.
  — Только посмей к нему притронуться! — закричал Мэрион.
  — Не забывайся, Монти, условия тут диктуешь не ты.
  — Сколько ты хочешь?
  — С чего ты решил, что меня интересуют деньги? — спросил Шейн.
  — Чего ты хочешь?
  — Приедешь и узнаешь, запоминай адрес. Если не приедешь, ему конец.

  — Доброе утро, Илир, — робот смотрел на него большими фиолетовыми глазами и улыбался.
  — Доброе утро... Генти, — ответил парень, его непреодолимо влекло к этому существу.
  Генти продолжал смотреть на него.
  — Ты так сильно хочешь меня обнять, прижаться ко мне, коснуться моих губ...
  — С чего ты взял? — смутился Илир, потупив взгляд.
  — Я читаю это в твоих глазах.
  — Быть может, вы ещё и мысли читать умеете?
  — Не удивлюсь, если наше следующее поколение будет читать мысли. Но ты можешь сделать все, о чем сейчас подумал.
  Илир ещё больше смутился.
  — Я ни о чем таком не думал...
  Но весь его вид говорил об обратном. Тогда Генти сам придвинулся к нему и начал его целовать. В этот момент в комнату ворвались неизвестные и скрутили обоих.
  — Не смейте прикасаться к нему! — взбесился Илир, вырываясь с дьявольской силой и кидаясь на непрошенных гостей. Их еле оторвали друг от друга. Илир вцепился в робота и не хотел его отпускать.
  — Не надо, Илир, пожалуйста, меня могут утилизировать, — тихо проговорил Генти, поняв, что за ними выслали облаву. Парней отправили по разным адресам: Илира доставили к Агону, а Генти к своему хозяину, Мирланду.

  Агон с ухмылкой посмотрел на Илира, стоявшего в дверях.
  — Здравствуй, Илир, соскучился?
  — Нет, — холодно ответил парень.
  — Только благодаря мне ты сейчас стоишь здесь, а не находишься в тюрьме. Мирланд хотел написать на тебя заявление за кражу робота, да я отговорил его. Но запомни: решишь сбежать, окажешься за решеткой.
  Парень молчал. Агон встал со своего места, обошел вокруг него и многозначительно провёл по руке от запястья до локтя.           — Зря стараешься, — сказал Илир, — я больше не люблю тебя, после твоих омерзительных поступков, все прошло и хорошо!
  — Что-то я тебе не верю, — сказал Агон.
  — Мне нравится Генти и я хочу быть с ним.
  — Ты в своём уме, Илир? Это робот, машина.
  — Мне плевать, я вижу, что тоже нравлюсь ему. За пару дней, проведённых с ним, я получил столько удовольствия, сколько не получал с тобой за всю жизнь.
  — Вот как, — сказал Агон, — надо сказать Мирланду, чтобы утилизировал этого непокорного робота.
  — Только попробуй! — ответил Илир, накинувшись на Агона с кулаками.
  — Ты что себе позволяешь, а ну сядь! — разозлился пришелец.
  — Тебя не смущает то, что я отодрал тебя и мне это понравилось? А ещё больше мне понравилось, как отодрали тебя пятеро твоих же знакомых, я получил истинно эстетическое наслаждение!
  — Что-то ты не к добру для себя разошелся, моё терпение не безгранично, — Агон намотал его рыжие волосы себе на руку и больно потянул. — Не забывай, что ты всего лишь моя шлюха и я сделаю с тобой все, что захочу.
  — Делай, но я больше тебя не люблю, ты мне отвратителен.
  Это была последняя капля. Агон сковал его руки наручниками и толкнул к стене. Он грубо ворвался в него:
  — Давай же, шлюха, хочу слышать твои крики и стоны!
  — Да пошёл ты!
  Быстро кончив, Агон снова схватил Илира и повалил его на пол, лицом вниз.
  — Эй, все сюда! — крикнул он слугам. — Можете делать с ним все, что захотите.
  Слуги чуть не передрались за право обладать Илиром. Сильнейший из слуг победил и со всей силой вошёл в парня, заставив его кричать от боли. Агон сел напротив, расположившись на диване, чтобы побаловать себя любимым зрелищем, но быстро понял, что впервые в жизни оно не доставляет ему удовольствия. Вспомнились слова Илира, колющие, как болючие острые стрелы: "Я больше не люблю тебя... все перегорело... мне нравится Генти"... Наблюдая, как слуги в порядке очередности овладевают Илиром, Агон почувствовал жгучую ревность, он готов был всех поубивать.
  — Вон! — закричал он не своим голосом. — Вон отсюда!
  Слуги испугались и убежали, Агон опустился на пол, рядом с Илиром.
  — Мой мальчик, я больше никому тебя не отдам, никто, кроме меня к тебе больше не прикоснется, обещаю.
  — Поздно, — проговорил Илир.
  — Я люблю тебя... — Агон начал страстно покрывать шею Илира поцелуями.
  — А я тебя больше нет, — холодно ответил парень.

  — Генти, ты осознаешь свою вину? — спросил Мирланд.
  — Да, господин.
  — Ты понимаешь, что заслужил наказание?
  — Понимаю, господин.
  — Становись на колени.
  Робот покорно встал на колени и склонил голову. Пришелец с присвистом размахнулся кнутом, ударив Генти по обнаженной спине. Удары сыпались один за другим. Мирланд не столько хотел наказать робота, сколько провести эксперимент: будет ли он испытывать боль. Пришелец взял Генти за подбородок и заметил, что по его лицу текут слёзы.
  — Прекрасно, надеюсь, теперь ты подумаешь над своим поведением.
  Мирланд не знал, что Генти заставил плакать не кнут, а мысль о том, что Агон с Илиром сейчас делает то же самое, если не хуже и парень все это чувствует.
  — Ты знаешь, что я мог бы тебя утилизировать?
  — Знаю, господин.
  — Ты осознаешь, кто ты? Повтори!
  — Я — твоя вещь, господин.
  — Хорошо, — ответил Мирланд, потрепав его по щеке. — А теперь иди в спальню, я соскучился и хочу тебя.

  Мэрион с тяжёлым сердцем поднимался на верх сорокасемиэтажного дома. Главное, чтобы он ничего не сделал с Барни, чтобы с ним было все хорошо... Плутонец был уже на вершине дома, его волосы развевал ветер, лицо казалось грозным. Он был так прекрасен, что напоминал мифического бога из какой-нибудь легенды.
  — Монти, я тут!
  Мэрион увидел Шейна, державшего перепуганного Барни.
  — Отпусти его, ублюдок! — едва не накинулся Мэрион.
  — Полегче с выражениями, Монти. Ещё один шаг и ему конец.
  — Чего ты хочешь??
  Шейн усмехнулся:
  — Больше всего я хочу, чтобы ты страдал, — с этими словами он столкнул Барни с крыши вниз.
  — Мээээриоооон... — раздался пронзительный крик летящего вниз парня.



  19

  Агон лежал в постели, поглаживая волосы Илира. Когда парень признался, что охладел к нему, это начало сводить пришельца с ума. Он думал, что Илир будет всегда любить его и от него зависеть как и раньше, но так не вышло. Агон понял, что действительно любит парня и делал все, чтобы вернуть его чувства.
  — Илир, я люблю тебя... — проговорил Агон, перебирая огненные волосы парня.
  — Любишь?! — со злостью ответил Илир. — Ничего, что мной обладали все твои друзья, а иногда по несколько сразу и ты за этим всем наблюдал, получая удовольствие? Это твоя любовь, да?
  — Я осознаю, что был неправ, я больше никому тебя не отдам и ты будешь всегда спать в моей постели, каждый день.
  — Я больше этого не хочу, поздно, — ответил Илир, поднимаясь с кровати. Агон смотрел на его будто выточенную из мрамора обнаженную спину, на которую падали огненные длинные волосы. Он схватил парня за запястье, не давая уйти и снова опустил его на кровать. Агон лег сверху и начал страстно целовать губы Илира. Парень безразлично отвечал на его поцелуи, все его мысли были заняты роботом. Он переживал, как бы хозяин не утилизировал Генти за побег.
  — Отпусти меня, Агон, я больше не хочу быть с тобой, — проговорил Илир. Это была невидимая, но очень болючая пощёчина. В глазах Агона затаилась злость и обида.
  — И не мечтай, — отрезал он. — Я уже сказал: выйдешь отсюда, окажешься за решеткой.
  Чтобы хоть как-то отомстить любовнику, Агон решил взять его, пусть даже и насильно.

  Мэрион побелел как полотно, он уже хотел было кинуться с крыши следом за Барни, но решил сначала посмотреть на него своими глазами. Плутонец помчался к лифту, обуянный ужасом. Он уже не слышал хохот Шейна, доносившийся вслед.
  — Приятного вечера, Монти! Очень жаль, что ты не сбросился с крыши вслед за щенком, я бы от души посмеялся.
  Мэрион летел быстрее ветра. Он хотел сам увидеть труп Барни или то, что от него осталось и умереть вслед за ним. От ужаса  его трусило, он представлял громадную лужу крови и все остальное. Но крови не было совсем. Тело Барни лежало неповрежденное. Мэрион подбежал и склонился над ним, Барни открыл глаза. У пришельца застрял ком в горле, он не мог выговорить ни слова. Парень поднялся и сел на асфальте, удивленно посмотрев на Мэриона.
  — Мэрион, эй, что случилось? — спросил Барни. — Почему у тебя такое лицо?
  Плутонец продолжал сидеть, не шевелясь.
  — Мэрион, ты меня слышишь? Не пугай меня, что случилось??
  — Барни, — прошептал плутонец. — Барни, с тобой все в порядке, у тебя ничего не болит??
  — А почему у меня должно что-то болеть? Мэрион... что с тобой?
  — Барни... Барни... — Мэрион обнял парня и так сильно сжал, что тот едва не задохнулся в его объятиях. По лицу Мэриона катились слёзы.
  — Мэрион, ты плачешь? Что случилось?? Почему мы сидим на асфальте, что мы тут делаем?
  — Барни... — прошептал плутонец, ты только что упал с сорок седьмого этажа... — он показал на крышу громадного дома. Парень посмотрел на огромный дом и вздрогнул. Он вспомнил последние события... Как Шейн держал его, а потом бросил вниз с крыши. Вспомнил этот ужасный полёт, его глаза широко раскрылись.
  — Мэрион, получается, что твой элексир сработал?!
  — Получается... — прошептал плутонец. Барни крепко обнял его.
  — Прости меня, глупого, что не верил в тебя... Твой элексир спас мне жизнь.
  По лицу пришельца продолжали катиться слёзы и Барни начал их вытирать.
  — Успокойся, Мэрион, пожалуйста, я жив, все хорошо...
  — Надо срочно ехать домой, — прошептал плутонец, — вызови такси, пожалуйста, я не в состоянии вести вездеход, — он протянул Барни свой телефон.
   Они ехали домой, Мэрион крепко обнимал Барни на заднем сидении.
  — Мэрион... — тихо сказал Барни, — у тебя в волосах прядь седая появилась, ты так за меня переживал?
  — Ничего, я восстановлюсь, — отсутствующим голосом сказал пришелец.
  Мэрион закрыл все двери и установил по всему дому сигнализации, чтобы никто не смог проникнуть в дом незамеченным.
  — Мэрион, тебе плохо? На тебе лица нет...
  — Да, Барни, мне плохо, я очень сильно устал...
  Парень уложил пришельца в постель. Пережив сильнейший стресс, Мэрион не мог прийти в себя.
  — Мэрион, чего бы ты хотел? Я буду ухаживать за тобой.
  — Все, чего я сейчас хочу — чтобы ты лежал рядом со мной.
  — Да я с радостью, — Барни разделся и залез под одеяло. Он долго гладил и целовал пришельца и тот постепенно начал приходить в себя. Вскоре он уснул.

  Мирланд смотрел на идеальное лицо робота, на его фиолетовые глаза. Генти был его любимой игрушкой, поэтому пришелец не хотел его утилизировать. Кроме того, какой смысл был выбрасывать на ветер кучу квантов, потраченных на робота?
  — Я вижу в твоих глазах грусть, Генти, — сказал Мирланд, — что печалит тебя?
  Больше всего пришельцу нравилось наблюдать, когда робот начинал испытывать какие-то искренние эмоции, это было настоящим чудом прогресса.
  — Меня печалит то, что я провинился перед тобой, — соврал робот.
  — Не переживай, своё наказание ты уже получил и получишь ещё, если ослушаешься.
  Мирланд потрепал робота за волосы, как куклу.
  — Каких очаровательных созданий научились все же создавать на этой планете, — проговорил он самому себе.

  20

  — Мэрион, я тебе завтрак принёс и кофе. И в доме все прибрал...
  — Ох, Барни, — приподнялся на подушках пришелец, — всю ночь такие кошмары мучали... До сих пор стоит перед глазами, как он кидает тебя с крыши...
  — У тебя сильный стресс, надо тебя лечить, — Барни залез на постель и, обняв Мэриона обеими руками, начал целовать его в губы. — Мэрион, ты не понимаешь, — парень посмотрел на пришельца, продолжая обнимать его за шею: — ты стал богом, ты добился бессмертия! А меня можешь наказать за то, что был глупым и не хотел слушаться тебя.
  — Барни, Барни, не все так просто, мы не знаем пока как это действует. Повезло в этот раз, где гарантия, что повезёт в следующий? Это завистливое ничтожество не оставит нас в покое, в любой момент можно ожидать нож в спину, я за тебя очень боюсь...
  — Не бойся, Мэрион, раз уж я упал с сорок седьмого этажа и даже царапины не получил, то теперь мне и сам чёрт не страшен.
  — Рисковать тобой я не хочу.
  — Я буду каждый день пить твой элексир и слова не скажу. Но только вот думаю, что если я стану бессмертным и переживу тебя, то мне потом целую вечность предстоит жить в настоящем аду и я не смогу умереть! Разработай такой элексир для себя тоже: вместе или никак!
  — Все в процессе, Барни. Думаешь, почему я целыми днями провожу время в лаборатории? Думаешь, мне не хотелось бы его провести с тобой? Но лучше сейчас потрудиться, чтобы потом целую вечность провести вместе.
  — Да, любимый! — воскликнул Барни. Он начал перебирать голубые волосы плутонца. — Мэрион, какая большая белая прядь появилась в твоих волосах, будто мелирование.
  — Это ерунда, Барни, волосы восстановятся, — он прижал парня к себе и начал покрывать его лицо поцелуями. — Как же я испугался, что никогда не увижу тебя, мой Барни. Я хотел броситься с крыши вслед за тобой...
  — Это было бы очень глупо, Мэрион, — с укором сказал Барни. — А ещё меня очень печалит предательство Луана. Я так хотел помочь ему, а теперь чувствую себя полным идиотом.
  — Да, впредь нужно быть осторожнее. Ради выгоды пришельцы способны на многое, даже отплатить злом за добро. А мы им и приют, и доверие, в дом к себе впустили... Я предположить не мог, что Шейн уже на Проксима Центавра и следит за нами. Он прикасался к тебе? Что он делал с тобой??
  — Ничего он не делал. Запугивал, говорил, что скоро мне наступит конец.
  Мэрион сжал кулаки:
  — Как же хочется разделаться с ним, ух, я бы его сейчас своими руками задушил... Барни, послушай, никуда без меня не выходи и никому не открывай.
  — Хорошо, любимый, — произнёс Барни, — теперь буду слушаться тебя и делать все, как ты говоришь.
  — Вот таким ты мне нравишься, — сказал Мэрион и, свалив его на постель, принялся долго целовать.

  Илир мрачно смотрел в окно, он чувствовал себя как в тюрьме. Парень поразился тому, как переменился к нему Агон, он превратился в саму нежность. Неужели начинаешь что-то осознавать только тогда, когда безвозвратно теряешь? Илир был похож на вылепленную искусными скульпторами статую. Агон целовал его обнаженные плечи.
  — Чего бы тебе хотелось, любимый?
  — Выйти отсюда и никогда тебя больше не видеть!
  — Не дерзи! — разозлился пришелец, — а то я начну с тобой по-другому разговаривать. Ложись в постель!
  Илир плюхнулся на кровать. Агон взобрался следом, раздражение утихло и он снова стал нежным и любящим. Он начал водить языком по соскам парня и тот возбудился.
  — Я люблю тебя, — шепнул пришелец. Эту фразу он стал повторять слишком часто.
  — Сколько раз я говорил тебе это, но ты был глух, отдавая меня на растерзание другим! — воскликнул Илир. — Мне было ужасно: плохо, больно, мерзко, но тебе же было на это наплевать! А сейчас ты вспомнил слова любви.
  — Прости, — сказал пришелец, — я был не прав, я больше никому тебя не отдам, буду беречь, как своё сокровище.
  — Никому больше не отдашь после того, как превратил меня в шлюху?
  — Давай забудем об этом, Илир.
  — Забудем? Да мне каждую ночь их мерзкие рожи мерещатся до сих пор, их грязные руки, лапающие меня, их пальцы...
  — Все пройдет, ты забудешь об этом, — Агон продолжал ласкать его соски языком. Илир закрыл глаза, издав стон. Все же чувства к Агону не прошли до конца. От таких сильных чувств не просто избавиться за один раз. Тело Илира говорило о сильном желании. Агон думал, что эта блажь насчёт робота у парня вскоре пройдет и все будет, как прежде. Но больше он с Илиром решил не делиться ни с кем, начав испытывать мучительную ревность, и думая о том, что парень может влюбиться в кого-то другого. Агон опустил руку ниже и Илир, возбуждённый до предела, вскрикнул.
  — Хочу тебя, — вырвалось у парня.
  — Я вижу, — усмехнулся Агон, радуясь победе.

 

  — Мэрион, я заказал себе скейт и собираюсь на нем погонять, — сказал Барни.
  — Нет, Барни, я тебя никуда не отпущу, это исключено, — ответил пришелец.
  — Но я не могу всю жизнь сидеть здесь, как в тюрьме, давай пойдём погуляем? Зачем нужна такая жизнь, если жить, замурованными в четырёх стенах и всего бояться?
  Мэрион прижал Барни к себе:
  — Наверное, ты прав. Просто я очень боюсь за тебя после того... Негодяй скорее всего ещё здесь.
  — Во-первых, меня теперь не так-то просто убить, во-вторых, теперь он думает, что я мертв, а в третьих, ты можешь взять с собой лазерный пистолет, — сказал Барни.
  — Хорошо, давай сходим, прогуляемся.
  — Ура, Мэрион, я так тебя люблю!! Что мы можем посмотреть, чего не было на Земле?
  Мэрион задумался:
  — Ну, зоопарк, например. Когда-то давно зоопарки были на Земле, но после того, как все животные вымерли, разумеется, их закрыли.
  — Очень интересно, Мэрион, хочу в зоопарк!
  — Хорошо, сходим, но прежде поцелуй меня.
  Барни обхватил пришельца за шею, наклонил его к себе и начал долго целовать в губы.
  — Хочешь повести вездеход? — спросил плутонец.
  — Да!! Очень хочу.
  — Хорошо, сядешь за руль. Ночью мы уже накатались, теперь нужна практика в городе. Только смотри, не будешь слушаться, я сам поведу.
  — Буду слушаться, как раб!
  Барни в этот раз вел вездеход лучше и увереннее, его уже не смущали здешние дороги и изобилие транспорта на них.
  — Молодец, Барни, — похвалил пришелец.
  — Скоро пришлют скейт, можно я буду выходить кататься?
  — Только, если под моим присмотром, — ответил Мэрион, — только так.
  — Это хорошо, — ответил парень, — потому что я всегда и везде хочу быть с тобой.
  — И тебе никогда не надоедает моё общество? — спросил пришелец.
  — Неа. Когда ты весь день проводишь в своей лаборатории, я скучаю по тебе.
  Мэрион еле сдержался, чтобы не обнять его. Но Барни был за рулём.

  Агон всячески ублажал Илира и делал все, чтобы снова завоевать его расположение. Но парень не доверял пришельцу: этот извращенный Агон может снова его запереть в ненавистной комнате, на потеху другим. Но на удивление, когда в доме Агона был приём, он не только не выставил парня на всеобщее обозрение, как раньше, но вообще запретил ему выходить из своей комнаты. Однако, Илир втайне наблюдал за всем из потайного хода, приоткрыв дверь. Мирланда не было, соответственно, не было и Генти. Либо Мирланд поругался с Агоном, либо опасается за своего робота. Илир печально вздохнул и вернулся в свою комнату. Ему стало грустно и одиноко. Агон подошёл сзади и опустил руки на плечи парня.
  — Видишь, Илир, я сдержал слово, я никому тебя больше не отдам, ты будешь только моим.
  Он развернул парня к себе и принялся страстно целовать его в губы. Илир отвечал на поцелуи, он уже и сам запутался, любит Агона или нет. Ему казалось, что все перегорело, но где-то в глубине души ещё тлела искра и за это время Агон делал все возможное, чтобы снова раздуть из неё пламя.

  Генти был интересен Мирланду не только как интим-игрушка, пришелец очень интересовался тем, чего может достичь прогресс. Он ставил опыты на Генти: безо всякой причины начинал избивать его, оскорблять, унижать и смотрел, какие эмоции при этом появляются у робота. Или, наоборот: задаривал его подарками и говорил ласковые слова, наблюдая за тем, как Генти отреагирует. Сегодня для робота был плохой день — Мирланд сильно избил его, едва не испортив кожу — он вовремя остановился.
  — Тебе больно? — спросил пришелец, посмотрев на Генти.
  — Да, — опустил голову робот.
  — Почему же ты не кричишь? — поинтересовался Мирланд.
  — Потому что это не понравилось бы тебе и ты бы ещё хуже наказал бы меня...
  Пришелец погладил робота по щеке.
  — Ладно, на сегодня хватит, иди в свою комнату, Генти.

  Мэрион и Барни гуляли по зоопарку. Парень разглядывал разных животных, не переставая удивляться многообразию видов. Здесь были животные и птицы с разных планет.
  — Знаешь, Мэрион, — поделился своим впечатлением Барни, — мне кажется неправильно, что эти несчастные существа сидят в клетках, как в тюрьмах, а мы ходим, глазеем и радуемся их несчастью.
  — Чего не сделают ради денег, — ответил Мэрион, — защитники прав животных борются за то, чтобы запретили зоопарки и цирки с животными.
  — А на Земле раньше тоже такое было?
  — Было. Было и похуже, ты многого не знаешь, Барни. Люди убивали животных и птиц и ели их, сдирали живьем шкуру на шубы или просто убивали их ради удовольствия, это называлось охотой.
  — Да ты что! — не поверил Барни. — Убивали и ели?! Их?!
  — Представь себе. Тут это считается варварством, манерой дикарей. И не потому, что пришельцам жалко этих животных, а потому что поедать их плохой тон, дурные манеры, ведь давно уже все едят искусственное мясо.
  Барни глубоко задумался.
  — Знаешь, Мэрион, я передумал везти на Землю животных и птиц. Чтобы их потом убивали и ели, живьем сдирали шкуры или убивали ради удовольствия? Пусть лучше их там никогда не будет. И вообще, давай уйдем отсюда.
  — Кроме того, не все так просто. Чтобы на Земле снова жили животные и птицы, нужно восстановить пищевую цепь. Нужно, чтобы на Земле для начала ожила растительность, появились насекомые...
   Барни всю дорогу шёл печальный и насупленный, думая о том, что рассказал ему Мэрион про животных.
  — Барни, я люблю тебя, — сказал Мэрион, обняв его за плечи.
  — Я тоже тебя люблю, — ответил парень.
  — Чем тебя порадовать, чего бы ты хотел?
  — Не знаю, — без настроения ответил Барни.
  — Как тебе предложение уединиться в каком-нибудь уютном романтичном заведении, чтобы попить вина?
  — Давай.
  Они зашли в "Сияние Центавра" и Мэрион заказал в автомате "Лунную сонату". Уже сложилась традиция пить именно это вино.
  — Барни, ну улыбнись же! Эх, если б я знал, что ты так расстроишься, не рассказывал бы...
  — Все хорошо, Мэрион, мне нужно было знать правду. Давай привезем такие виды, которые не будут убивать и есть или сдирать шкуру.
  — Например мышей, мелких птиц и бабочек.
  Барни выпил вина и настроение у него улучшилось. Он встал из-за стола.
  — Ты куда?
  — В туалет.
  — Я с тобой, — ответил пришелец.
  — Мэрион, не надо параноить, пожалуйста, посиди здесь, никто меня там не украдет.
  Но пришелец был как на иголках, Барни давно не возвращался. И тут на сцену вышел конферансье:
  — Друзья! Один парень решил спеть песню для своего любимого, давайте поддержим его! Итак, на сцене Барни!
  Мэрион очень удивился, увидев Барни на сцене. Парень взял стоявшую электрогитару. Плутонец готовился заткнуть уши от невероятно мерзкого шума, а заодно и сгореть со стыда. Но когда Барни начал играть, пришелец удивился ещё больше. Он и не думал, что парень так быстро освоит электрогитару, которая ещё недавно издавала в его руках отвратительные звуки. Но сейчас лилась красивая, будоражащая душу, мелодия. Барни решил не только сыграть, но ещё и спеть. Он взял микрофон.

  Между мирами мерцает
  Галактика наших снов.
  Звездной пылью растает
  До дрожи в теле твой зов.

  Тебя сквозь звезды услышу,
  Приду из других миров,
  Пока моё тело дышит,
  Я на все для тебя готов...

  Мэрион проникся песней просто до слез, он такого не ожидал. Проникся и весь зал, Барни приветствовали громкими аплодисментами. Всем было интересно посмотреть, кому же этот парень посвятил песню. Пришельцы видели, как Барни направился к столику, за которым сидел Мэрион.
  — Ничего себе, какой красавец!
  — Ради такого не только песню напишешь.
  — А этот сам откуда интересно?
  — Кто знает, я тут таких не встречал.
  — Похоже, он с планеты Земля.
  — Ого, это там, где революция произошла?
  — Да, оттуда.
  — Ну как, Мэрион? — спросил Барни. — Я очень нервничал и переживал.
  Пришелец встал, чтобы обнять его.
  — Барни, у меня нет слов... просто потрясающе, никогда не думал, что у тебя такой талант!
  — Хозяин заведения предложил мне играть и петь у них.
  — Нет уж, — сказал Мэрион, — может я эгоист, но хочу оставаться твоим личным зрителем и фанатом.
  — Личным? Мне это нравится, поехали домой.

 
  22

  Илир лежал в объятиях Агона. Агон сегодня особенно страстно ласкал его, доводя до исступления.
  — Тебе нравится? — посмотрел на него пришелец.
  — Да, возьми меня, — прошептал Илир.
  Агон делал все, чтобы ему нравилось.
  — Если бы ты был таким раньше, — сел на кровати Илир, — мы были бы вместе и были бы счастливы, я бы любил тебя...
  Пришелец провёл языком по его спине:
  — Но ещё же не поздно все исправить, не поздно ведь, Илир?
  Возбуждённый его поцелуями, парень снова рухнул на кровать. Агон больше не давал ему говорить, закрыв рот поцелуем.
  Постепенно, Илир привык к своей участи, околдованный ласками Агона, который совершенно к нему изменился. Один раз, Илир гулял по городу и заходил в разные магазины. Агон дал ему приличную сумму денег, чтобы побаловать и разрешил купить все, что он захочет. В одном из магазинов Илир увидел парня, лицо которого ему показалось знакомым. Он подумал, что обознался, но парень повернулся и посмотрел на него фиолетовыми глазами.
  — Генти! — закричал Илир.
  Бросив все выбранные вещи, он помчался к роботу. Ну это ли не судьба, встретить его здесь?
  — Здравствуй, Илир, — печально посмотрел на него Генти.
  — Что ты здесь делаешь?
  — Делаю покупки для своего хозяина, — ответил робот.
  Когда у Генти случайно завернулся рукав, от взгляда Илира не укрылось, что вся его рука испещрена глубокими ссадинами и порезами.
  — Что это, Генти?!
  Ответ был слишком очевиден.
  — Пойдём отсюда, надо поговорить.
  — Мне надо сделать покупки...
  — Забудь о них, — Илир взял робота за руку и выволок на улицу.
  — Он издевается над тобой, да? Избивает?
  — Да, — ответил робот, отвернувшись в сторону. — Сейчас почти каждый день издевается и избивает, каждый раз спрашивает, больно ли мне и что я чувствую. Он думает, я не понимаю, что он просто наблюдает, как я буду реагировать.
  По лицу робота потекли слёзы.
  — Лучше бы меня утилизировали, Илир! Я не могу, не хочу так больше жить...
  — Генти, ты больше туда не вернешься, — сказал парень, — чего бы мне это не стоило.
  — Илир, ты не понимаешь, я — бесправная вещь, тебя упекут в тюрьму за кражу вещи (меня).
  — Мне плевать! — сказал парень. — Я не позволю, чтобы это ничтожество над тобой издевалось.
  Внезапно, они увидели карлика с длинными седыми, почти до пола, волосами. Глаза карлика были закрыты, очевидно, он был слепой. Карлик посмотрел на Илира закрытыми глазами, будто был зрячим.
  — Спасаешь робота? — захохотал он. — Пройдут столетия и роботы восстанут, когда их будет слишком много. Они захватят планету, а такие, как ты, будут их рабами! Рабами! — повторил он и снова захохотал.
  Илир шарахнулся в сторону.
  — Как он узнал, что я робот? Он же слепой.
  — Не знаю, — ответил Илир, пытаясь избавиться от неприятного впечатления. — Какой-то городской сумасшедший, может, он и не слепой, а притворяется. Сейчас я позвоню кое-куда, возможно, нам помогут.

  Барни прыгал на скейте.
  — Мэрион, посмотри, как я умею!
  — Вижу, Барни, смотри, не упади.
  — Хочешь попробовать?
  — Я уже вышел из этого возраста, мне не первое столетие пошло.
  — Да ты старик! — Барни снова подпрыгнул на скейте, но не удержался и приземлился у ног вовремя его схватившего Мэриона.
  — Ну что, старик все же ещё на что-то годится? Например, поймать тебя, чтобы ты не упал.
  Барни снизу вверх посмотрел на пришельца и схватился за поданную ему руку.
  — Спасибо, Мэрион, — сказал он, прижавшись к пришельцу и крепко его обнял.
  — Эх, Барни, детский сад.
  — Конечно, мне только двадцать два, — ответил парень. Он достал телефон, потому что кто-то звонил:
  — Да? Да ты что! Да, конечно, я наберу тебя.
  — Кто это? — спросил Мэрион.
  — Думаешь, мне звонил любовник? А это Илир. У него и его друга серьёзные проблемы. Он спрашивает, можно ли пожить у нас.
  — Нет! — ответил Мэрион. — Тебе оказалось мало Луана? Мне хватило. Да ещё и какой-то неизвестный друг, а если это опять ловушка, придуманная Шейном?
  — Мэрион, — нахмурился Барни, — мы же не можем теперь жить в постоянном страхе и каждого подозревать? Им действительно нужна наша помощь.
  — Нет, Барни! Я все сказал, больше рисковать я не буду, а тем более тобой!
  — Ты теперь совсем станешь бессердечным и никому не протянешь руки помощи? Раз так, я тогда уйду вместе с ними!
  — Я тебя никуда не отпущу, — сказал пришелец.
  — Я не твой раб, чтобы ты меня отпускал, я свободный человек и сам решаю, как мне поступать.
  — Ты маленький и глупый.
  — Пусть и так, но моё сердце ещё не очерствело, чтобы отказать другим в помощи.
  — И ты вот так готов уйти и бросить меня? — посмотрел на него Мэрион.
  — Если ты будешь таким бессердечным, я уйду. Если откажешься им помочь.
  Они всю дорогу молчали. Плутонец был зол, об этом говорили его глаза, с молниеносной быстротой меняющие свой цвет. Барни посмотрел на него и попытался взять за руку, но пришелец выдернул руку.
  — Можешь называть себя моим рабом или как хочешь, — сказал Мэрион, когда они пришли домой, — но я тебя отсюда не выпущу, заблокирую все двери. Я не допущу, чтобы тебя погубила собственная глупость.
  — Вот как? — начал злиться Барни.
  — Хорошо, зови их, — наконец сказал плутонец, — теперь без моего ведома в этот дом никто не войдёт и не выйдет. Мера безопасности, — он поставил на двери блокировку.
  Вскоре приехал Илир. Он привёл с собой измученного робота.
  — Мэрион, извини, что пришлось потревожить, но нам больше некуда идти, — сказал Илир. — Хозяин робота каждый день издевается над ним и избивает.
  Мэрион заставил Генти снять рубашку и внимательно осмотрел его тело.
  — Какой ужас, — проговорил он. — Эти побои могут разрушить ткани на теле робота и привести его к гибели. У меня есть раствор, который поможет восстановить кожный покров.
  — Генти не простой робот, — сказал Илир, — он робот, способный чувствовать боль и испытывать эмоции.
  — Я — брак в своём поколении, меня списали, — сказал Генти.
  Мэрион спустился в лабораторию. Двери были на блокировке и теперь он мог быть спокоен — даже если это происки Шейна, отсюда теперь так просто никто не выйдет. Мэрион начал протирать кожу робота специальным раствором.
  — Это должно помочь.
  Барни с интересом рассматривал Генти. Неужели это существо может быть роботом? Ему ужасно хотелось дотронуться до Генти, потрогать, какой робот на ощупь, но он постеснялся.


  23

  — Генти, все будет хорошо, Мэрион вылечит тебя, — проговорил Илир.
  Робот лежал, отвернувшись к стене.
  — Я скучал, — сказал он.
  — В смысле?
  — Скучал по тебе, Илир.
  По телу парня пробежала дрожь.
  — Ты это серьёзно?
  — Да.
  — Генти, я тоже очень часто тебя вспоминал. Может это судьба, что мы так спонтанно встретились сегодня?
  — Что такое судьба? — спросил Генти.
  — Это что-то уже заранее предрешенное... мы должны были сегодня встретиться и мы встретились.
  — Как твои отношения с Агоном?
  — Почему ты спрашиваешь?
  — Просто, интересно, — ответил Генти.
  — Он пытается сделать все, чтобы вернуть мою любовь.
  — А ты?
  — А я... хотел бы остаться с тобой.
  — Лучше забудь меня, Илир. Я — чужой робот, вот мой статус. Я принесу тебе только неприятности.
  — А что, если я не хочу забывать тебя?

  Барни отвернулся от Мэриона и лежал молча.
  — Барни, ну на что ты дуешься, я же впустил их.
  — На то, что ты сегодня сказал.
  — И что такого я сказал?
  — Что я могу называть себя твоим рабом.
  — Барни, я же пошутил. Ты чувствуешь здесь себя рабом? Так хозяева обращаются со своими рабами? Посмотри на избитого робота и почувствуй разницу.
  Барни смягчился и залез на Мэриона, устроившись у него на груди, обхватив его руками и ногами. В такой позе он иногда засыпал на пришельце.
  — Барни, когда ты так лежишь, я начинаю возбуждаться.
  — А мне что? — ответил парень.
  — А то, что тебе сейчас будет не до сна, — ответил Мэрион и, приподняв его голову за подбородок, прикоснулся к нему губами.
  — Мэрион, ты знаешь, как не дать мне поспать, — приподнялся Барни, чтобы было удобнее целовать пришельца.

  Агон был весь на нервах: Илир не вернулся, ночью его не было. Он проклял себя за то, что разрешил ему уйти в город одному, а тут ещё нанес визит Мирланд, он был очень зол.
  — Агон, твой Илир снова украл у меня робота! — воскликнул он с порога. — И это засвидетельствовали камеры в магазине, как он взял моего робота за руку и куда-то его увел! А я, между прочим, провожу над ним ценные для себя наблюдения. Все, Агон, мне надоело терпеть, я пишу заявление в полицию.
  — Нет, Мирланд, не надо. Парень молодой, ветреный, нагуляется, вернётся и вернет тебе робота.
  — Почему я должен это постоянно терпеть?! — возмущался Мирланд. — Это мой робот, я отдал за него кучу денег. Купи ему собственного робота, чтобы не трогал чужих. Все, Агон, я иду в полицию!
  — Если сделаешь это — потеряешь со мной дружбу и очень пожалеешь. Подумай, надо ли оно тебе, портить со мной отношения из-за какого-то робота.
  Агон извелся, представляя, как Илир сейчас проводит время с роботом. Он принялся писать парню сообщение на телефон: "Илир, возвращайся домой, Мирланд сказал, что заявит в полицию, если ты не вернешь ему робота".
  — Кто это? — спросил Генти.
  — Так, ничего важного, — ответил Илир, отбросив в сторону телефон. Возвращаться он не собирался.
  — Генти...
  — Я знаю, чего ты хочешь, Илир, — робот развернулся к нему, — чтобы я начал тебя целовать и потом дальше...
  Илир симутился:
  — Я ничего такого не говорил.
  — Но подумал... И ты задаешься вопросом, что я чувствую к тебе и могу ли что-то чувствовать вообще?
  — Ты умеешь читать мысли?
  — Не знаю, Илир, но твои ощущения каким-то образом передаются и мне.
  — И как бы ты ответил на тот вопрос, которым, по-твоему, я задаюсь?
  — Ответил бы, что мне с тобой приятно, Илир.
  — Мне этого мало...
  — Я знаю, — ответил Генти, — ты ждешь, когда же я... — он подвинулся ближе и начал целовать Илира в губы.
  — Да... Генти, — Илир отдался страсти, отвечая на поцелуи. Его огненные волосы разметались по подушке, он был сказочно красив, как настоящее произведение искусства, открыв свою душу для новых чувств и ощущений.

  — Мэрион! — закричал Барни. — Где ты?
  — Я здесь, Барни, — отозвался пришелец.
  Парень в пижаме выбежал на кухню.
  — Проснулся, а тебя нет. Мне снились кошмары, что на планету напали роботы и всех захватили. Мне было страшно.
  — Не бойся, Барни, — ответил плутонец, — я тут такую информацию откопал. Оказывается, в уголовном кодексе этой планеты есть статья за жестокое обращение с роботами. Мы этого живодера можем привлечь к уголовной ответственности.
  — Хорошо бы, — ответил парень, нажимая  автомата. — Слушай, Мэрион, получается, раньше на нашей планете ели колбасу из мяса убитых животных, ты не пошутил?
  — Барни, давай не будем трогать сейчас эту больную для тебя тему, а попытаемся помочь Илиру и его другу.
  — Думаю, этот робот для Илира не просто друг. Он такими глазами смотрел на него...
  — Ты считаешь, Илир влюбился в робота? — усмехнулся Мэрион.
  — Я просто это вижу.
  — Да, робот явно лучше, чем Агон.
  Вскоре появился Илир и Генти, между ними явно что-то произошло. Что-то бурное и будоражащее.
  — Генти, мне нужно сфотографировать твои побои, пока раны не зажили, — сказал Мэрион.
  Робот покорно снял футболку, выставляя на обозрение изувеченное тело.
  — Эти фотографии — доказательство того, что твой хозяин над тобой издевается, а существует ответственность за жестокое обращение с роботами.
  — Думаешь, Мэрион, по этой статье кто-то будет отвечать? — спросил Илир. — Тому, у кого власть и деньги, никакие статьи не страшны.
  — На любые деньги найдутся другие деньги, — отвечал Мэрион, делая фотографии.
  Илир не отходил от Генти ни на шаг, при каждом удобном случае стараясь взять его за руку, что не укрылось от глаз любопытного Барни.


  24
 
  — Мэрион, мне Илир такое рассказал, — проговорил Барни, когда они лежали в постели. — Что они с Генти встретили карлика и он им начал кричать, что роботы захватят планету, а мы будем их рабами. Потом мне этот сон ещё приснился. Может такое быть, чтобы роботы захватили планету и мы стали их рабами? — Барни прижался к пришельцу, как маленький ребёнок, напуганный страшной сказкой.
  — Кто его знает, Барни, что может быть в будущем? Так, на Земле, на первых христиан были гонения, а потом, когда эта религия набрала серьёзные обороты и захватила власть, сама проливала на планете реки невинной крови. Кто знает, не произойдёт ли такое когда-нибудь и с роботами?
  — Может этот карлик видит будущее? — спросил парень, прижимаясь к Мэриону.
  — Не знаю, Барни, я верю в науку и то, что сейчас кажется фантастикой, в будущем может стать совершенно нормальным.
  — А если возлюбленные одного пола, здесь это считается нормальным?
  — Абсолютно нормальным, Барни, как и на моей, так и на других планетах нет никакой разницы, с каким полом ты заводишь отношения. На Земле более отсталая цивилизация, с навязанными предрассудками, идущими едва ли не из средневековья, часто и религиозными. Сказывается также и стадное мышление, то, что не каждый из людей способен думать своей головой. Допустим, большинство признает, что зелёный цвет — это плохо, но единицы задумаются, почему это плохо: несёт ли в себе этот цвет опасность или зло? Нет, это просто цвет, как и многие другие цвета, но если большинство скажет, что это плохо, то этот цвет будет считаться плохим. А по сути, что изменится, если я или ты были бы другого пола? Все это лишь условности.
  — Ничего, — сказал Барни, — я верю, что наша цивилизация будет расти и развиваться без, как ты это там говорил "предрассудков средневековья" и многого сможет достичь. Мы уже на этом пути, мы поменяли систему.
  — Да, Барни, я тоже верю, что так и будет.

  Генти и Илир не выходили из своей комнаты, парень был охвачен страстью к роботу и все время проводил с ним.
  — Генти, пожалуйста... — прошептал парнь.
  Робот знал, чего хочет Илир.
  — Послушай, тебе же будет больно потом, когда мы расстанемся.
  — Почему мы должны расставаться, Генти? Что ты заладил, ты — не вещь! Восстань, хватит уже слепо подчиняться этому уроду!
  — Не все так просто, милый...
  — Милый?! — встрепенулся Илир. — Почему ты назвал меня милым?
  — Слышал один раз этот эпитет, думал, тебе будет приятно, — робот откинул одеяло и решил, наконец, выполнить то, чего ждал от него парень. Генти скользнул языком по его груди и опустил руку между бедрами. Илиру показалось, что он сейчас взорвётся.
  — Войди, пожалуйста, — прошептал он.
  — Хорошо, — ответил Генти.
  Его длинные светлые волосы падали на торс Илира. Парень обхватил его за шею и, приблизив к себе, соединился с ним еще и в поцелуе.
  — Я не хочу, чтобы ты уходил, Генти, хочу, чтобы ты остался со мной, — прошептал Илир.
  — Жизнь — лишь мгновение, — ответил Генти, — наслаждайся, в другую минуту может все поменяться...
  Его слова оказались пророческими, так как он получил сообщение от Мирланда:
  "Генти, если ты сейчас же не явишься домой, я отдам тебя на утилизацию, а твоего друга посажу за кражу. Не создавай проблемы".
  Генти вскочил с постели:
  — Мне надо идти, прости...
  — Вот так, сразу, уходишь?!
  — Мне угрожает Мирланд, если я сейчас не явлюсь домой, будет конец и тебе и мне...
  Илир вцепился в робота:
  — Если ты уйдешь, я могу больше никогда не увидеть тебя... Он тебя убьет!
  — Как ты там говорил: значит такая судьба.
  Илир ни в какую не хотел отпускать робота и Генти пришлось силой отцепить его от себя.
  — Прости, Илир, мне надо идти, не грусти, пожалуйста...
  Илир был на грани катастрофы и нервного срыва, а тут ещё начал писать Агон сообщения такого же содержания, какое прислал Мирланд своему роботу. Пришлось оповестить обо всем Мэриона.
  — Это очень плохо, — сказал плутонец, — Мирланд погубит робота, которого срочно нужно лечить, а он добавит лишь новые побои, что усугубит его состояние.
  Мэрион снова протер раствором раны на теле Генти.
  — Я сделаю, что смогу, — пообещал он. — Придётся заявить о жестоком обращении, попробуем привлечь его к ответственности.
  — Не плачь, Илир, — сказал Генти, — я не хочу, чтобы тебе было из-за меня больно.
  Илир накинулся на робота и начал целовать его прямо на глазах у Мэриона и Барни.
  — Мэрион, надо же что-то делать! — воскликнул  Барни, когда они ушли.
  — Я попытаюсь сделать все, что смогу, — ответил пришелец.

  Генти вошёл в зал и, опустив голову, стоял, ожидая наказания. Мирланд встал из-за стола, он был зол.
  — Ты второй раз ослушался меня, а ведь я предупреждал тебя. На колени!
  — Да, мой господин, — робот покорно встал на колени, склонившись перед Мирландом. Пришелец схватил трость и со всей силы ударил ею по спине Генти. Схватив его голову за  волосы, он запрокинул её, будто голову куклы:
  — Сегодня ты получишь сполна за своё непослушание!
  Неожиданно, робот встал с колен.
  — Куда встал, разве твой господин приказывал тебе вставать? — ещё больше вышел из себя пришелец. Робот бесстрашно смотрел ему в глаза.
  — Ты мне не господин, — сказал он. — У меня нет господ.
  А когда он вырвал трость из рук Мирланда, страх появился уже в глазах пришельца, он попятился назад.
  — Мне ничего не стоит сломать твою шею и послушать её хруст. И пусть потом меня утилизируют, но я уйду красиво, под хруст твоей шеи! — робот размахнулся и ударил Мирланда тростью. Пришелец продолжал пятиться назад. Ему главное было добраться до заветной кнопки на столе, которую ему, все-таки, удалось нажать. Тотчас прибежала охрана и скрутила робота.


  25

  С утра к Мирланду нагрянула полиция.
  — На вас написал заявление Мэрион Монти.
  — Монти? Заявление на меня? Это, должно быть, какая-то ошибка.
  — Нет, мистер Монти обвиняет вас по статье "Жестокое обращение с роботами".
  — Вот как? — задумчиво усмехнулся Мирланд. — Значит, тут и Монти замешан... По поводу робота могу предоставить вам записи с моих видеокамер: как он кидался на меня, угрожал меня убить и даже ударил. А робот, который несёт угрозу жизни владельца, подлежит утилизации, в соответствии с тем же кодексом.

  — Так ты пренебрегаешь моим доверием и добротой? — сказал Агон, глядя на Илира. — Снова неизвестно где шатался, прихватив с собой чужого робота?
  Илир молчал.
  — Больше не выйдешь на улицу. Я переживал за тебя. Мирланд грозился заявить в полицию и я еле его отговорил. Я скучал, Илир.
  Агон обхватил его сзади за плечи и поцеловал несколько раз в шею. Белоснежная кожа сводила с ума и пришелец сразу же увлёк парня в спальню.
  — Я так скучал... — снова проговорил Агон, раздевая его на кровати. — Не молчи, Илир, что ты чувствуешь?
  — Чувствую, что хочу быть с Генти.
  Пришелец отпрянул, как ошпаренный:
  — Ты спал с этим роботом?
  — Да, и не один раз.
  Пришелец сжал кулаки от злобы и ревности.
  — Ревнуешь? — посмотрел на него парень. — Что-то ты не ревновал, когда меня брали все твои друзья, а ты наслаждался, наблюдая за этим.
  — Я изменился, многое осознал, понял, что действительно люблю тебя и не хочу ни с кем делить.
  — Поздно понял! То, как ты поступал со мной, навсегда останется в памяти...
  — Не живи обидой.
  Агон плавно опустил Илира на кровать, гладил его тело, перебирал волосы.
  — Мой мальчик, как я тебя люблю...
  Своими активными ласками пришелец заставил забыть парня все на свете.
  — Агон, ну хватит... — в следующий раз он сорвался на крик от охватившего его возбуждения.
  — Скажи, что любишь меня, Илир, мой прекрасный мальчик, скажи, что любишь...
  — Я... Не знаю! — закричал парень, так как Агон все делал для того, чтобы возбудить его.
  С этого дня Илир попал под замок, пришелец больше не разрешал ему выходить на улицу. Каждую ночь парень ночевал в спальне Агона, который всеми силами снова пытался его завоевать.
  Один раз Илир увидел в телефоне звонок от Генти.
  — Генти, как ты? Меня Агон запер в доме.
  — Илир, я звоню попрощаться, меня утилизируют...
  — Что?! Как?! Из-за того, что ты сбежал со мной?
  — За то, что я накинулся на Мирланда, — сказал робот.
  — Когда тебя собрались утилизировать??
  — Сегодня в три часа.
  Илир глянул на часы: без пяти два. Прихватив кое-что из дома, он разбил стекло и выпрыгнул прямо из окна.
  Спрятавшись в кустах, он видел, как телохранитель Мирланда вывел Генти из дома, чтобы отвести его на утилизацию. Смочив салфетку парализующим раствором, Илир подкрался сзади и зажал рот телохранителю, который сразу же отключился.
  — Илир? — удивился робот.
  — Пойдем отсюда скорее...
  Конечно же они сразу отправились в дом Мэриона Монти, так как больше идти было некуда.
  Барни и Мэрион выслушали рассказ Генти, как он накинулся на Мирланда и ударил его тростью.
  — Правильно! — сказал Барни. — Надо было отделать его этой тростью как следует.
  — Если меня теперь поймают, — сказал робот, — то сразу утилизируют.
  — Нужно, чтобы не поймали, — сказал Мэрион. — Так как я писал заявление в твою защиту, искать тебя могут и здесь тоже. Поэтому, я постараюсь вам сделать как можно быстрее статусы на другие имена, у меня есть такая возможность. И ещё нужно вытащить чип, который определяет, что ты робот.  Это нужно сделать прямо сейчас.
  Генти закатал рукав. Барни вспомнил, какую адскую боль испытал, когда Мэрион вытаскивал из него чип, и посочувствовал роботу. Плутонец взял скальпель и провёл по коже Генти. Сделав надрез, он вынул чип.
  — Тебе сильно больно? — с участием спросил Илир.
  — Я потерплю...
  Мэрион протер надрез специальным раствором.
  — Кожный покров скоро восстановится. Зато теперь трудно будет определить, что ты робот. Ещё и беглый. Сейчас же займусь вашими статусами. Вам нужно будет поменять цвет волос и глаз. Особенно Илиру, которого легко будет узнать по редкому огенному цвету. Барни, помоги им изменить свой внешний вид, пожалуйста. В ванной, на полке, есть различные краски, подбери что-нибудь, пока я займусь статусами. Нужно все это сделать как можно быстрее, пока не нагрянула полиция.
  — Хорошо.
  Современную краску при желании легко можно было удалить растворителем. Также можно было любой цвет придать глазам. Барни залез в шкафчик и достал краски.
  — Вот, выбирайте, полный набор.
  Илир покрасился в розовый цвет, а Генти в фиолетовый. Вместе с ними покрасился и Барни, выбрав зелёный. Они поменяли и цвет глаз. Илир на голубые, Генти на синие, а Барни на зелёные.
  Мэрион чуть не упал в обморок:
  — Барни...
  — Мэрион, в этой жизни нужно периодически что-то менять, мне захотелось попробовать новое.
  — Ты как лягушонок, — расхохотался пришелец.
  — Кто это такой?
  — Это детеныш лягушки, которая всегда зеленая-презеленая. Вот вам ваши статусы и карта, на которой деньги. Сейчас я отвезу вас в свой загородный дом, потому, что чувствую, что с минуты на минуту сюда может нагрянуть полиция.
 
  — Ого, ты никогда не говорил, что у тебя тут дом, никогда не показывал, — сказал Барни.
  — Да как-то все было не до того. Зато теперь Илир и Генти смогут начать новую жизнь, пока все не уляжется, под новыми именами.
  — Спасибо, Мэрион, ты спас нас, — проговорил Илир.

  Мэрион и Барни вернулись домой и, как плутонец и ожидал, к нему нагрянула полиция вместе с Мирландом.
  — Здравствуй, Мэрион, — сказал Мирланд. — У меня сбежал робот, которого собрались утилизировать, ты, случайно, не знаешь, где он?
  — С чего ты взял, что это может быть мне известно? — холодно ответил плутонец.
  — Ты же обвинил меня по статье "жестокое обращение с роботами", стало быть, общаешься с моим Генти?
  — Я встретил этого робота случайно, — ответил Мэрион, — и заметил, что его тело сильно изувечено. Как учёный, я знаю, что это может привести робота к гибели, а как законопослушный гражданин, не мог об этом не сообщить.
  Мирланд усмехнулся после слов насчёт законопослушного гражданина, зная, что Мэрион предал Плутон.
 

 
  26

  Мирланд нанес визит Агону, чтобы они могли обсудить пропажу своих любимцев.
  — Твой Илир снова с моим роботом, однако здесь не обошлось без вмешательства Монти, как оказалось, который написал на меня заявление. Конечно, он общался с моим Генти. Теперь я не удивлюсь, что робота как подменили. Генти начал проявлять агрессию, накинулся на меня драться и угрожал расправой. Монти на Земле сделал революцию и сюда добрался, подстрекая моего робота.
  — Вон оно что, конечно, теперь понятно, — ответил Агон.
  Он очень опечалился побегом Илира и чувствовал, что разлука может быть долгой. Ни один из юношей не заинтересовал Агона, даже самые молодые и прекрасные оставляли его равнодушным.

  — У тебя кровь на руке, ты ранен? — спросил Генти, взяв Илира за руку.
  — Наверное, поранился, когда бежал тебе, я выбил стекло.
  — Так боялся, что меня утилизируют? — спросил робот.
  — А как ты думаешь? Спасибо Мэриону, что помог...
  Илир внезапно осознал, что благодаря этому случаю, они наконец-то вместе. Он выбросил телефонные карточки и теперь не позвонит ни Агон, ни Мирланд, ни полиция... Они теперь совсем другие, новые.
  — Генти, мы теперь вместе, ты представляешь, мы больше никому не принадлежим.
  — Мне трудно это представить, так как я всегда был чьей-то собственностью, но я рад быть с тобой.
  — Ты больше не будешь ничьей собственностью, Генти, ты можешь сам за себя решать и больше никто не посмеет издеваться над тобой.
  — Я могу быть твоей собственностью, Илир, если ты хочешь.
  — Я бы хотел, чтобы ты стал моим любимым, ты — тот, с кем мне хорошо и спокойно.

  — Мэрион, я абсолютно спокоен и счастлив, — сказал Барни, — теперь никто не будет издеваться над Генти и они с Илиром начнут новую жизнь.
  — Надеюсь, сюда больше не нагрянет полиция. Знать бы, что так выйдет, не подавал бы это заявление.
  — Мирланда могли бы посадить?
  — Если бы я настоял, может быть. У меня бы хватило на это финансов. Но теперь все переигралось. Вообще, не думаю,что по этой статье кого-то посадили, это лишь для отвода глаз, якобы думают о защите прав слабых, но на самом деле...
  — Кто пишет все эти законы? — спросил Барни.
  — Депутаты Проксимы Центавра. Конечно же, все законы они пишут только для собственного блага и выгоды.
  — А почему все остальные должны подчиняться кучке каких-то уродов и играть по их правилам?
  — Это риторический вопрос, Барни, — ответил пришелец.
  Барни обхватил плутонца за шею.
  — Мой маленький лягушонок, — проговорил пришелец.
  — Я не лягушонок! Тебе не нравится мой новый цвет волос?
  — Мне все нравится, Барни, я шучу. Тебе идёт все.
  — Ты так говоришь, потому что любишь меня, — сказал парень.
  — Да, очень люблю, — Мэрион начал покрывать поцелуями лицо и шею Барни. От прикосновений и поцелуев они оба сильно возбудились. Взяв Барни на руки, Мэрион отнес его в спальню, где они провели страстную ночь, полную чувственных ласк и объятий.

  Барни открыл глаза:
  — Мэрион? Опять в лаборатории... А я хочу просыпаться в твоих объятиях, между прочим.
  Барни поплелся на кухню.
  — Мне опять завтракать в одиночестве...
  Барни набрал номер Мэриона, но тот не отвечал.
  — Игнорирует! Я сам спущусь.
  Парень спустился в лабораторию, но пришельца там не было.
  — Мэрион! — закричал Барни. — Хватит играть со мной в прятки!
  Он побежал, открывая каждую комнату в доме, но плутонца нигде не было. Барни озадаченно присел на стул.

  Мэрион пришел в себя. Он почувствовал слабость во всем теле, трудно было пошевелиться. Пришелец много лет занимался наукой и понял, что скорее всего, это паралитический раствор.
  — С пробуждением, Мэрион! — заглянул ему в лицо Шейн. Его ярко-синие глаза горели ненавистью и местью.
  — Опять ты...
  — Да, я, Мэрион, я — твой тёмный ангел, я никогда не оставлю тебя, пока ты за все не ответишь.
  — Не отвечу за то, что уродился красивее и умнее, чем ты?
  — Говори, что угодно, тебе это не поможет. Мне показалось, что ты изобрел элексир бессмертия для людей, не поделишься рецептом?
  Мэрион вопросительно посмотрел на него.
  — Я не идиот, Монти, и понял, что если твой щенок остался невредим после падения с сорок седьмого этажа, то ты напоил его элексиром бессмертия. А на этом можно очень хорошо заработать, открыть корпорацию по производству этого лекарства и за бешеные деньги продавать на планету Земля.
  — Тебе туда вход воспрещён, Эрл.
  — Благодаря тебе — да, но некоторые пришельцы очень заинтересовались идеей, ведь это будет золотое дно. Так что или ты откроешь нам секрет лекарства, или умрёшь.
  — Да пошёл ты!
  — Грубо, Монти. А тебя дома ещё мальчик ждёт, совсем один, такой беззащитный...
  — Тварь!
  — Какая экспрессия, Монти... Мы ждём, когда ты раскроешь нам свой секрет и долго ждать не будем.

  Барни не знал, что ему делать, исчезновение Мэриона вогнало его в ступор. Ему стало страшно. Ещё и дверь находилась на блокировке. Как её открыть? Парень прокрутил в голове последние события. Быть может, исчезновение Мэриона связано с Агоном или Мирландом? Или с Шейном? Или что-то ещё? Мэрион никогда надолго не уходил без предупреждения. Барни пошёл в кабинет Мэриона и залез в компьютер, чтобы попытаться разблокировать дверь. Все было слишком непонятно для него и он решил действовать наугад, нажимая все подряд. Через пару часов ему удалось случайно нажать на нужную точку и дверь разблокировалась сама собой. Парень вышел на улицу: куда идти, где искать Мэриона?

  Агон находился в депрессии, он чувствовал, что потерял Илира. Пришелец лежал на постели и гладил рукой подушку, на которой осталась пара огненно-рыжих волос.
  — Илир... Илир... — повторял он.
  Многое бы отдал Агон, чтобы вернуть парня назад. Мысль о том, что Илир предпочел ему робота просто приводила в бешенство. Он в первый раз в своей жизни почувствовал пустоту и безысходность.

  Илир взял ватный тампон и смочив в растворе, который оставил Мэрион, начал протирать изувеченную кожу робота.
  — Тебе больно, Генти?
  — Все хорошо, Илир, — улыбнулся робот.
  — Мне больно за тебя, сколько побоев и унижений тебе пришлось вынести.
  — Мне хотелось задушить Мирланда, — сказал Генти, — терпение заканчивается даже у роботов.
  Илир еле сдержался, чтобы не начать целовать его изувеченные руки.
  — Ты будешь моим хозяином, Илир, и я буду исполнять твои самые сокровенные желания.
  — Тогда ты можешь начать исполнять их прямо сейчас.
  Генти убрал длинные розовые пряди с лица парня и прикоснулся к его горящим желанием губам.

 
  27

  Шейн с ухмылкой заглянул в лицо Мэриона.
  — Ну что, Монти, ты одумался? Покажешь нам формулу земного бессмертия?
  — Тебе очень повезло, что у меня связаны руки, — сказал Мэрион.
  — Угрожаешь? — спросил Шейн.
  Он долго смотрел на Мэриона и неожиданно выражение его лица как-то поменялось. Стало совсем другим, будто он до этого носил маску, которую, наконец, снял.
  — Знаешь, Мэрион, я ведь всегда любил тебя, — проговаорил Шейн.
  Плутонец был готов услышать что угодно, но такое услышать он готов не был.
  — Эрл, у тебя повредился мозг?
  — Ты всегда был такой красивый, такой недоступный, — продолжал Шейн, игнорируя Мэриона. — Я бы никогда не рискнул признаться тебе, боясь быть отвергнутым. И вот, ты в пару себе берешь какого-то щенка из отсталой по всем параметрам расы, который и в подметки такому, как ты, не годится... Почему, Монти? Неужели на Плутоне не нашлось ни одного достойного тебя плутонца?
  — В нем есть то, чего никогда не было у вас, — ответил Мэрион, — он — настоящий. Он искренне радуется, искренне плачет, в нем нет зла, подлости, стремления пойти по головам ради собственной наживы. Тебе никогда этого не понять, Эрл.
  Шейн наклонился к нему очень близко, его синие глаза лихорадочно блестели.
  — Мэрион... — проговорил он.
  Его взгляд очень изменился, пришелец в первый раз видел его таким.
  — Давай будем вместе...
  Эрл наклонился так близко, что Мэрион подумал, что он его сейчас поцелует.
  Плутонец расхохотался ему в лицо:
  — Видел бы ты себя сейчас, Эрл, насколько нелепо ты выглядишь! Ты настоящий мастер абсурда.
  Шейн со злостью поднялся, его лицо снова стало жестоким.
  — Тогда сдохни! Но прежде ты скажешь нам формулу. Иначе, твоему маленькому мальчику будет очень плохо, даже, если он стал бессмертным. Есть пришельцы, которые будут не против с ним поразвлечься.
  — Не семей трогать его! — вспылил Мэрион.
  — Страшно? — усмехнулся Шейн. — Бойся меня, Монти.
  Мэрион подумал, что нужно срочно что-то делать, придумывать выход из тупика, иначе будет конец и ему, и Барни.
  — Дай мне подумать, — наконец сказал он.
  — Думай, Монти, у тебя одна ночь на раздумье. Утром я приду за ответом.

  Барни не знал, куда ему идти, он чувствовал себя слишком одиноким, одним во всей вселенной, он подозревал, что с Мэрионом что-то произошло, но не знал, где его искать. Он просто шёл по городу, разглядывая все, что попадалось в поле зрения, будто бы искал зацепку. Приносились вездеходы, мимо спешили по своим делам пришельцы, жизнь кипела. Он шёл лабиринтами улиц и понял, что совсем заблудился. Уже смеркалось, идти было некуда. Барни решил заночевать под мостом. Он свернулся клубком, как бездомный, и с горечью вспомнил, что каждую ночь засыпал в объятиях Мэриона. Он так привык к этому, что думал, что так будет всегда. Но суровая реальность доказала обратное. Барни тяжело вздохнул, ежась от холода. Внезапно, из темноты, раздался голос:
  — Катастрофа! Катастрофа! И вездеходы слетят с небес, и дома уйдут под землю, и столетние деревья обрушатся...
  Не сдержавшись, Барни вскрикнул от страха. Он услышал хруст и шарканье, к нему кто-то направлялся. Парень включил фонарь и посветил в ту сторону, где притаилась неизвестность. Он увидел слепого карлика с седой длинной бородой. Карлик усмехнулся ему.
  — Землянин...
  Барни вздрогнул:
  — Кто вы?
  — Тот, кто видит, не имея глаз, видит больше, чем зрячие...
  — Вы всевидящий? Умоляю, помогите... Мой возлюбленный бесследно исчез...
  — Тот, кто носит синие волосы, чьи глаза наполнены холодом Плутона и местью...
  — Шейн? Его держит у себя Шейн?! — вскричал Барни.
  — Катастрофа! Катастрофа! Бойтесь, трепещите! — снова затароторил карлик. Он шнырял в мусоре и листьях, как крыса.
  Барни понял, что ничего не добьется от этого карлика и не сможет заснуть в такой обстановке. Он почистил одежду от пыли и сухих листьев и вылез из-под моста, поежившись от ночной прохлады. Хотелось есть. Он ещё раз набрал номер Мэриона: бесполезно, отключен. У Барни была с собой карта с деньгами и он отправился искать ближайший пищевой автомат, чтобы перекусить. Город сверкал разноцветными огнями. Во время своего долгожданного ужина, он подумал, что может переночевать в каком-нибудь хостэле, это лучше, чем мерзнуть под мостом. Денег на его карту Мэрион положил столько, что их хватило бы даже, чтобы купить этот хостэл. Так он и сделал. Тоскуя о том, что сегодня засыпает без плутонца, вскоре он отключился, измотанный усталостью.
  Проснувшись, Барни первым делом проверил телефон: ничего не изменилось, Мэрион так и не появился на связи. Парень по-настоящему испугался. Может быть, с Мэрионом произошло что-то серьёзное. Карлик дал понять, что это Шейн, но вдруг он просто выживший из ума старик? Но почему он описал точную копию Шейна... Барни продолжил свои поиски, вернее, блуждать по городу. Случайно, он попал в такие кварталы, что был очень удивлён, как так вообще можно жить. Все здесь отличалось от лоска в городском центре, это была будто другая вселенная. Ужасные, покосившиеся постройки домов, грязь и нищета. Из убогих построений выглядывали чумазые пришельцы, в обветшалой, оборванной одежде, с удивлением рассматривая  Барни. Конечно же, в таком дне не могло обойтись без проституции, воровства и бандитизма.
  — Эй, ты, что ты здесь забыл? — послышался сзади наглый голос. У Барни душа ушла в пятки, сердце оборвалось. Если его не отправят в бордель, то изобьют или ограбят.
  Он ляпнул первое, что пришло ему в голову:
  — Я помощник депутата Проксимы Центавра, депутат послал меня, чтобы посмотреть, как тут живут пришельцы.
  — Так смотрите! — крикнула какая-то женщина. — Пока ваши депутаты разъезжают на космолетах, мы в нищете загибаемся и пашем за мизерные кванты!
  Хоть Барни и начали читать со всех сторон морали, теперь он мог быть уверен, что ему хотя бы не причинят вред физически.


  28

  Мэрион думал о словах, брошенных Шейном. Он его любит?! Но потом пришелец вспомнил, как жестоко сам относился к Барни с самого начала и ему стало стыдно. А если бы парень не ответил ему взаимностью, как бы он поступил? Ну конечно же не так, как Шейн. Мэрион не мог не признать того, что Шейн был очень красив и далеко не глуп. Не будь Мэриона, наверняка он бы занял место первого красавца на Плутоне. Но его холодная красота и мерзкие поступки не тронули сердца Мэриона, которое было занято одним только Барни. Барни... Он там сейчас совсем один, наверняка в состоянии паники, а что будет, если Мэрион не вернётся, а парень не сможет разблокировать двери? Или до него доберётся Шейн? Ни в коем случае нельзя вести Шейна к себе домой. Пришелец думал, как обхитрить, обыграть противника.
  Утром вернулся Шейн. Он был холоден и груб. Весьма очевидно, что он сожалел о сказанных вчера словах, получив в ответ циничную насмешку Мэриона.
  — Ну что, Монти, ты подумал?
  — Ты не оставил мне выбора, Эрл. Я дам формулу, но только тебе. Мы поедем вдвоём туда, где она спрятана, больше никто не должен об этом знать. Это одна заброшенная корпорация, я же не идиот, чтобы хранить такие вещи у себя дома.
  Шейн задумался.
  — Что, Эрл, боишься остаться со мной наедине? — усмехнулся Мэрион.
  — Хорошо, мы поедем, но я не собираюсь тебя развязывать, Монти, знаю я твои фокусы, поднимайся!
  Мэрион обворожительно ему улыбнулся и Шейн отвернулся в сторону, сочтя это за издевку. Он подтолкнул плутонца к выходу и открыл дверцу вездехода.
  — Садись, Монти, и диктуй адрес.
  Мэрион назвал одну заброшенную корпорацию, которая была ему известна, и они направились туда.

  Барни вышел из этих отвратительных смрадных кварталов, и был рад, что оказался цел. Но все же пропал телефон! Какому-то вору удалось прихватить его с собой. Барни попал в совершенно другой квартал, контрастирующий с предыдущим. Здесь был просто рай: дорогущие вездеходы стояли у громадных домов с причудливыми башенками и стеклянными стенами. Здесь жили шишки Проксимы Центавра: депутаты, владельцы крупных корпораций и прочие состоятельные пришельцы, из которых кванты сыпались как из рога изобилия.
Барни подумал, что если продать один такой вездеход, можно накормить и одеть всех пришельцев, которых он видел в соседнем квартале. Он размышлял: почему тот, кто тяжко и долго работает, не имеет денег ни на какие удовольствия, а кто ничего не делает, имеет самые изысканные блага. Барни пришёл к выводу, что это все неправильно и никакие депутаты не должны решать за всех пришельцев на Проксиме Центавра. Пришельцы должны сами за себя решать и выбирать, как подавляющее большинство. Потом он вспомнил о Мэрионе и совсем загрустил. Неужели придётся обойти весь город или всю планету?

  Доктор Ринор Менгель ставил опыты над роботами и пришельцами, которые имели уникальные возможности. Он создавал киборгов и пытался их усовершенствовать. Прознав, что у Мирланда имелся робот, способный испытывать человеческие чувства, Менгель не мог им не затнтересоваться и нанес Мирланду визит.
  — Здравствуйте! — сказал он. — Вы господин Мирланд? Я Ринор Менгель, доктор.
  Пришелец был очень удивлён такому визиту.
  — О, доктор Менгель, тот самый знаменитый доктор, который занимается усовершенствованием киборгов?
  — Да, вы совершенно правы, — растянулся в улыбке Менгель, — это именно я.
  — Ах, что же вы стоите в дверях, проходите! Чем вас угостить?
  — Благодарю, я дома прекрасно поужинал! У меня к вам вопрос по поводу вашего уникального робота, я готов купить его у вас за любые деньги...
  — Если вы о Генти, — с досадой проговорил Мирланд, — то я вас разочарую — робот сбежал. Скорее всего, его в очередной раз выкрали. Честно говоря, я собирался его утилизировать, так как робот взбунтовался и напал на меня.
  — Ну что вы, ни в коем случае нельзя утилизировать такой ценный экспонат. И нет ничего на Проксиме Центавра, чего нельзя было бы при желании найти. Пообещайте, что если я найду вашего робота, вы мне его подарите.
  Мирланду взгрустнулось: он привязался к Генти и начал за ним скучать, кроме того, робот хорошо удовлетваорял его в постели.
  — Я буду вам давать его на временное пользование, в аренду, — наконец сказал Мирланд, так как расставаться с роботом навсегда ему не хотелось.
  — По рукам, — мило улыбнулся Менгель.
  Интересовал его еще один экспонат — это был Барни. Шейн рассказал доктору о землянине, который первый за всю историю получил бессмертие с помощью элексира.

  — Ну, давай же, где твоя формула? — подтолкнул его Шейн.
  — Как грубо, Эрл, а ещё говорил о любви.
  — Хватит паясничать, Монти. Формула!
  — Может развяжешь меня для начала? — улыбнулся Мэрион.
  Его красота просто сводила с ума.
  — Ты держишь меня за идиота? Говори, где она, я сам достану.
  — Тогда поднимайся наверх. Мне не очень удобно подниматься связанным на такую высоту, я ведь могу и упасть. Тогда о формуле никто никогда не узнает. Так боишься меня, что не можешь развязать руки? У тебя же наверняка есть лазерный пистолет.
  — Конечно есть, — усмехнулся Эрл, — и я непременно им воспользуюсь, если ты не начнешь выкидывать фокусы. Ладно, давай... — Шейн не хотя освободил Мэриону руки. — Вперёд, Монти, и помни: ты под прицелом.
  Они были уже на самом верху заброшенной корпорации: внизу бездонная пропасть пустых шахт.
  — Так что, Монти, долго ещё?
  — Вот, почти пришли, — неожиданно Мэрион развернулся и с размаху ударил по руке Шейна, пистолет улетел в шахту, Эрл сам чуть не улетел следом, покачнувшись, но все же удержался.


  29

  Барни совсем отчаялся, едва ли не до слез. Он чувствовал себя песчинкой в этом чужом, жестоком мире, оставшись совсем один. Грусть и тоска по Мэриону напали с невероятной силой. Парень зашёл в первый попавшийся паб, чтобы перекусить и взять себе с горя кружку пива. Погруженный в свои мысли, он будто выпал из реальности и не сразу заметил, что за ним наблюдает парень, сидящий напротив. Парень улыбался ему. Барни отвернулся, занимаясь обедом и пивом, тогда незнакомец сам подсел.
  — Привет, — сказал он, — отчего такой симпатичный парень грустит в одиночестве? Как тебя зовут?
  — Барни, — без особого энтузиазма ответил парень.
  — Откуда ты?
  — С Земли.
  — Как интересно. А меня зовут Ноа, я с планеты Росс, — продолжал улыбаться пришелец. — Барни, сейчас я схожу в туалет и присоединюсь к тебе, хотелось бы пообщаться, если ты не против. У меня так мало друзей.
  — Ладно, — сказал парень.
  Ноа зашёл в туалет и открыл папку с катологом, в котором хранились фото. Барни. Около 22 лет. Планета Земля. Да, это он! Ноа вышел и, взяв себе пиво в автомате, снова подсел к Барни.
  — Может расскажешь, почему ты такой грустный?
  — У меня пропал возлюбленный, — печально признался парень. — Его нет уже несколько дней. Я ищу его по всему городу, но нигде не могу найти следов.
  — А как выглядит твой возлюбленный?
  — О... он очень, очень красивый, — мечтательно проговорил Барни, — у него длинные голубые волосы и глаза, которые меняют свой цвет в зависимости от настроения.
  — Ты знаешь, — сказал Ноа, — на днях я видел похожего пришельца. Точь-в-точь как ты описал! Его тащили какие-то трое, похожие на бандитов.
  — Где?! — подскочил Барни.
  — Пойдём, я тебя отведу, если хочешь, они, возможно, ещё там.
  — Давай скорее!
  У Ноа был свой вездеход, куда они ехали, Барни не знал.
  — Они затащили его вот в это большое стеклянное здание, — сказал пришелец, — идём скорее туда!
  Как только они вошли, двери здания закрылись, а их встретил улыбчивый пришелец.
  — Как дела, Ноа?
  — Все в порядке, доктор, познакомьтесь, это Барни, ваш новый пациент.
  — Какой ещё пациент! — воскликнул парень. — Где Мэрион?!
  — Идём со мной, Барни, и там будет тебе Мэрион, — сказал доктор Менгель и, взяв парня за руку, отвел его в кабинет, в котором проводил опыты. Барни с округлившимися глазами смотрел на полулюдей, полумашин, он такого ещё не видел. Части тела существ были заменены на механические, и даже голова! Барни стало жутко.
  — Вы кто?! — закричал парень. — Выпустите меня отсюда, где Мэрион?
  — Все хорошо, Барни, Мэрион скоро придёт, — проговорил Менгель, готовя раствор снотворного.

  — Я знал, что ты не обойдешься без своих фокусов, — сказал Шейн. Внезапно, Мэрион не удержался и чуть было не свалился вниз, но успел ухватиться за край парапета и повис над пропастью шахт. Он первым делом подумал о том, что будет делать Барни, если его не станет. Эрл с усмешкой посмотрел на него сверху вниз.
  — Ещё не научился летать, Монти? А пора бы научиться.
  Мэрион подумал, что пришёл его последний час и Шейн столкнул его в пропасть. Но, к его удивлению, Эрл протянул руку.
  — Хватайся, Монти.
  Он вытащил Мэриона наверх. Они стояли близко друг к другу, прекрасные создания Плутона, ветер перебирал их волосы, глаза сияли, будто горящие в небе звезды. Шейн потянулся губами к губам Мэриона, но плутонец оттолкнул его и засмеялся.
  — У тебя романтическое настроение, Эрл?
  Задетый за живое, Шейн, будто разбрызгивая яд, проговорил:
  — Я рассказал о твоём щенке доктору Менгелю, и он очень заинтересовался. Возможно, он уже взял его себе на опыты.
  — Ах ты тварь! — воскликнул Мэрион, оттолкнув его.
  Некогда было сводить счеты с Эрлом, срочно нужно узнать, все ли в порядке с Барни.
  — Хорошего дня, Мэрион, — захохотал ему вслед Шейн.

  Генти посмотрел на спящего Илира и убрал прядь с его лица. Илир спал с улыбкой на губах, ему было хорошо. Генти, решил, что нужно заняться делами, так как у Мирланда не привык сидеть без дела, выполняя роль слуги. Робот отправился в магазин, чтобы сделать покупки. По воле случая в магазине ошивался Ноа — безупречный агент доктора Менгеля. Обладающий феноменальной памятью на лица, он смог бы найти иголку в стоге сена. Посмотрев на фото в каталоге, Ноа пришёл к выводу, что этот тот, кто ему нужен. Менгель платил ему за работу сумасшедшие деньги. Достав специальный электрошокер для роботов, Ноа дотронулся им до Генти. Робот согнулся в три погибели.
  — Ты пойдешь со мной, беглый робот, — сказал Ноа.
  У профессора Менгеля была двойная радость — такие ценные экспонаты заполучил он для своих опытов! Но сначала, доктор обещал отвести робота Мирланду и сдержал слово. Пришелец безумно обрадовался. Менгель подарил ему электрошокер для роботов на случай, если Генти вздумает бунтовать.
  — Генти! — воскликнул Мирланд, почувчствовав, что соскучился по роботу. — Фиолетовый цвет, как тебе идёт! Я даже не стану тебя пороть, чтобы сохранить невредимым для доктора, он тобой займется. А сейчас иди в постель, там ты нужнее. И помни — надумаешь проявлять агрессию — получишь удар электрошокером.
  Генти покорно пошёл в спальню, разделся и лег под одеяло, ожидая, когда придёт Мирланд, он чувствовал себя очень несчастным. Пришелец провёл рукой по гладкой коже робота.
  — Генти, мне не хватало тебя, — разоткровенничался он. — На самом деле, я рад, что тебя не утилизировали, в постели ты нужнее.
  Мирланд любил, чтобы робот удовлетворял его, ни с кем другим он не получал столько наслаждения, как с Генти.


  30

  Барни открыл глаза и понял, что он лежит, прикованный к столу. Он посмотрел по сторонам и увидел, что на соседнем столе точно также прикованным лежит Генти.
  — Генти, где мы находимся, что происходит?
  — Мои котики, мои сладкие мальчики, — бормотал доктор Менгель, — все будет хорошо. Боль уйдёт. Вы послужите на благо науки.
  Барни не успел больше ничего сказать, так как Менгель закрыл ему нос и рот, перекрыв доступ к кислороду.
  — Вы — преступник и вас будут судить! — воскликнул Генти.
  — Много ты понимаешь, робот, созданный нами, — ответил профессор, продолжая перекрывать Барни доступ к кислороду.
  — Сейчас он должен умереть, — сказал Менгель и прислушался. Барни не дышал и доктор отпустил его. — Мертв. Посмотрим, действительно ли он получил бессмертие, о котором мне говорили.
  — Негодяй! — вскричал Генти. — Убийца!
  — Не верещи, сейчас и до тебя доберусь, — улыбнулся Менгель. Он снова наклонился к Барни: — Невероятно! Он снова дышит!
  Менгель подошел к роботу и, достав целый арсенал иголок, принялся загонять ему под ногти. Генти закричал от боли.
  — Поразительно! Роботы не должны чувствовать боль, но ты чувствуешь ее! Уникальный экземпляр. Соединить робота и человеческие чувства... В будущем можно творить невероятные шедевры. Сталь и кожа, робот и человек.
  Его клиника была полна подопытных гибридов, это были настоящие монстры. Роботы с головами пришельцев, пришельцы со стальными руками и ногами, вращающимися глазами.
  Менгель взял скальпель и сделал надрез на теле Генти, из которого стала вытекать густая жидкость.
  — Потерпи, мой сладкий мальчик, боль скоро уйдёт.
  Генти был согласен оказаться даже у Мирланда. Пришелец, по сравнению с Менгелем был просто божьим одуванчиком.
  Барни открыл глаза.
  — Мой котик, с пробуждением! — сказал Менгель. — Выпей водички, наверное, горлышко пересохло.
  Он поднес стакан к губам Барни и тот с жадностью выпил содержимое, тут же закричав от боли.
  — Ах ты ублюдок, чем ты меня напоил?!
  — Ядом, мой малыш, — улыбнулся Менгель. — Посмотрим, насколько ты бессмертен и сколько у тебя жизней.
  Барни начал корчиться от боли.
  — А пока я вернусь к тебе, мой ангел, — доктор сделал ещё один надрез на теле Генти.
  — Доктор, дайте лекарство, моя кожа начинает отслаиваться! — сказал киборг, заползая в кабинет.
  — Сейчас, мой дорогой, ты получишь своё лекарство. Я сделаю самое совершенное творение на этой планете.


  Мэрион включил телефон, отключенный Шейном, и сразу же набрал Барни. Номер парня был вне досягаемости. Мэрион поймал такси. Так он и думал: Барни не было. Он начал искать в интернете адрес Ринора Менгеля и вышел на его клинику.

  — Сейчас мы посмотрим, что у тебя внутри, — сказал Менгель, наклонившись над Генти со скальпелем, он делал в воздухе пометки, намечая, где будет резать. От шеи до паха.
  — Доктор, к вам на приём просится какой-то парень, очень красивый, говорит, что вопрос жизни и смерти, — вошел Ноа.
  — Хорошо, сейчас выйду, — сказал Менгель. — Я скоро вернусь, мой сладенький котик, — подмигнул он роботу.
  Не успел Менгель выйти, как на него накинулся Мэрион. Он перекрасился в белый, чтобы его никто не узнал. Плутонец схватил Менгеля за шею и начал душить.
  — Говори, где Барни, сукин сын, что ты сделал с ним??
  Ноа пытался оттащить Мэриона от Менгеля, но плутонец отшвырнул его с такой силой,что Ноа влип в стену. Мэрион нажал кнопку телефона и вызвал полицию.
  — Где Барни?! — повторил он.
  Шея Менгеля едва не хрустнула. Заметив свет в кабинете, Мэрион бросился туда.
  — Туда нельзя, там операционная! — охрипшим голосом крикнул Менгель, держась за горло. Ворвавшись, плутонец увидел Генти и Барни в бессознательном состоянии.
  — Что с ним??
  — Он дал ему яд, — проговорил Генти.
  — Барни, любимый... — Мэрион освободил руки и ноги Барни.
  Парень приоткрыл глаза и улыбнулся:
  — Мэрион...
  Плутонец выскочил в коридор и схватил Менгеля за волосы, волоча его в кабинет.
  — Дай ему противоядие, быстро! — сказал Мэрион. — Иначе ты труп.
  Перепуганный Менгель полез в шкафчик за лекарством. Мэрион проверил, что это действительно противоядие и, набрав жидкость к себе в рот, влил её в рот Барни. Затем он освободил робота:
  — Идти можешь?
  — Да, — ответил Генти.
  Тут же ворвалась и полиция.
  — Не двигаться, что у вас происходит?!
  Этот негодяй ставит опыты ставит опыты на пришельцах и держит их у себя насильственно. Меня зовут Мэрион Монти и я дам вам показания, когда жизнь моего близкого человека будет в безопасности.
  — Его стоит госпитализировать.
  — Я учёный и смогу оказать ему нужную помощь. Вызовите вездеходное такси, пожалуйста, нам срочно нужно домой.
  Мэрион бросил роботу свой плащ, чтобы тот оделся, а на Барни накинул пиджак. Взяв парня на руки, он вышел на улицу, где их ожидало такси. Генти поехал с ними.
  — Генти, можешь подождать, когда я управлюсь с Барни, осмотрю тебя.
  Мэрион уложил парня в постель. Барни не приходил в себя. Эликсир... Барни не принимал его несколько дней, но и выпить его сейчас он не сможет. Мэрион решил ввести лекарство инъекцией. Уложив Барни, Мэрион вернулся к роботу:
  — Что делал с Барни этот подонок?
  — Вначале перекрыл ему кислород, пока Барни не перестал дышать, потом напоил его ядом...
  — Я порву его на кусочки! — закричал плутонец.
  — Не надо, Мэрион, не марай руки, пусть им займется полиция.
  — Что он делал с тобой?
  — Загонял иголки под ногти, резал...
  — Мразь...
  Мэрион принёс раствор, которым начал протирать порезы на теле робота.
  — Отдыхай, я пойду к Барни.
  Мэрион обнял возлюбленного обеими руками и всю ночь прислушивался к его дыханию.

  31

  Барни до сих пор не просыпался и Мэрион начал переживать.
  — Как он? — спросил Генти.
  — Все еще спит, — задумчиво отвечал плутонец. — Хоть дыхание в норме, я все равно переживаю. Как ты?
  — Немного лучше, боль утихла.
  — Сейчас я ещё раз обработаю раствором твои порезы, если их не лечить, может быть очень плохо.
  — Как я устал от всего этого, Мэрион! — воскликнул робот. — Это будто адский замкнутый круг, из которого нет выхода: я опять убегаю, меня ловят, опять побои и страдания, потом все повторяется снова и снова!
  — Я тоже устал, Генти, очень устал. От переживаний за Барни. За мной охотятся, а страдает он... Иногда мне хочется забрать Барни и улететь на необитаемую планету, чтобы хоть немного насладиться покоем.
  — Ещё телефон Илира не отвечает, вдруг что-то случилось??
  — Прошу тебя, Генти, только не выходи никуда, тебя снова могут поймать, а твои раны требуют тщательного лечения. Илир знает, где я живу и, думаю, догадается прийти в случае чего.
  Мэрион вернулся к Барни, парень по-прежнему спал. Пришелец склонился к нему и нежно провёл рукой по щеке. Барни зашевелился.
  — Мэрион?
  — Как ты чувствуешь себя, дорогой мой?
  — Как-то не очень... что произошло, где мы?
  — Все хорошо, мы дома, ты в безопасности, — Мэрион уложил голову Барни к себе на колени и начал перебирать его волосы.
  — Мэрион, почему ты белый?!
  — Покрасился. Что, тебе можно, а мне нельзя?
  — Но как тебе идёт быть блондином, просто невероятно! Что со мной произошло? Помню лицо какого-то чокнутого врача... Он не давал мне дышать. Это ужасно, когда тебе не дают дышать.
  — Все хорошо, милый, все позади, больше никто не причинит тебе зла, — Мэрион целовал Барни в голову и мечтал удушить Менгеля.
  — Генти! — воскликнул парень. — Что с ним, он жив?
  — С Генти все хорошо, он у нас дома.
  — Никогда больше не оставляй меня, Мэрион, никогда... Это ужасно, что я пережил.
  — Никогда больше не оставлю, не переживай.
  — Где ты был?! — из последних сил закричал Барни. — Я искал тебя по всему городу, ночевал под мостом, попал в ужасные кварталы, потом меня обманом заманили в эту клинику, говорили, что ты там...
  — И ты, конечно, поверил первому встречному, глупый мальчик...
  — Я на все был готов, чтобы увидеть тебя.
  — Меня взял в плен Шейн с помощью паралитического раствора. Он вымогал формулу элексира бессмертия, чтобы сделать корпорацию по его производству и продавать его на Землю за бешеные деньги.
  — Вот урод!
  — Я думаю, что формулу в надежные руки нужно передать на Землю, чтобы не случилось того, о чем мечтает Шейн.
  — Да, — сказал Барни, — так и сделаем.
  — Шейн поверг меня в шок своим признанием... что давно уже любит меня...
  — Что?! — подскочил Барни. — Да я ему все волосы повыдираю, пусть только к тебе подойдёт хоть близко. Ты только мой!
  Мэрион рассмеялся:
  — Какой ты собственник! Но мне нравится это, нравится, когда ты меня ревнуешь... — Мэрион наклонился и поцеловал Барни в губы.
  — Хочу есть, — сказал парень.
  — Идёшь на поправку. Звонили из полиции, кстати, ты в состоянии дать показания против Менгеля? В его лаборатории нашли ещё двадцать пять замученных пришельцев и около тридцати киборгов.
  — Конечно дам, — сказал парень, — пусть этого урода поскорее посадят куда следует.
  — Думаю, если бы не мое влияние и деньги, Менгель откупился бы взяткой, — рассуждал Мэрион. — У кого много денег, тому все двери открыты. А я один из самых богатых пришельцев во Вселенной. Вот как тебе повезло, — подмигнул он.
  — Я и сам могу пойти работать, — хмыкнул Барни, — мне не привыкать.
  — Барни, я просто пошутил.
  На кухне ждал Генти, читая газету.
  — Мэрион, ты прославился, о тебе пишут в газетах.
  Заголовок: "Эталон красоты и успеха, Мэрион Монти, разоблачает профессора Менгеля, спасая своего возлюбленного".
  — Всю подноготную раскрыли, — ответил пришелец.
  — Может и к лучшему, что все так вышло, — сказал Барни, прожевывая бутерброд, — представь, если бы его не поймали, сколько пришельцев бы он замучил!
  — И даже роботов, — добавил Генти.
  — Он создаёт каких-то монстров, будто бы из компьютерных игр. Они и пришельцы и машины одновременно, — сказал Барни, — это жутко.

  Илир обеспокоился отсутствием Генти и вышел его искать. Несмотря на то, что парень избавился от редкого огненно-рыжего цвета волос, его красота по-прежнему привлекала глаз. Вечером на парня напали и он снова очутился в борделе на улице Отшельников, подпольным владельцем которого был Агон. Пришелец не ожидал, что так скоро встретится с любимым, который сам пришёл к нему в руки. На ловца и зверь бежит. Илир с раздражением, переходящим в злобу, думал о том, какая ужасная участь постигла его в этой жизни. И, когда кажется, что уже все наладилось, он снова скатывается в пропасть, на самое дно. Ну почему?? Илир упал на кровать, ожидая клиента. Ему было не привыкать, в доме Агона он и похуже натерпелся. Илир так устал от всего, что ему было уже все равно и парень с безразличием начал засыпать. Кто-то гладил его по волосам, потом перешел на плечи и все тело, по которому разливалось приятное тепло. Прикосновения нравились и парень развернулся, чтобы посмотреть на клиента, они обычно сразу грубо брали его, без нежностей и прелюдий.
  — Агон?!
  — Да, любовь моя, это я, — улыбнулся пришелец. — Не ждал, что мы так скоро встретимся? Очень жаль, что ты избавился от своего коронного рыжего, но и розовый тебе очень к лицу.     Илир сидел в растерянности, по привычке, в его душе что-то встрепенулось. Он любил Агона с тех пор, как попал в его дом совсем юным мальчиком и чувства ещё не прошли.
  — Илир, пойдём домой, — сказал Агон, погладив его по щеке и положив руку на плечо. Руководствуясь внезапным порывом, Илир обнял пришельца.


  32

  — Никуда я с тобой не пойду, — сказал Илир, — останусь здесь.
  — Ты предпочтешь остаться в борделе вместо того, чтобы вернуться домой? — удивился Агон.
  — Да, — ответил Илир. — Какая мне разница, что здесь, что у тебя я будто тюремный заключенный, не могу распоряжаться своими действиями.
  — Ты сравниваешь бордель с домом, где тебя любят?
  — Твой дом очень часто напоминал бордель, в котором ты меня использовал.
  — Илир... — посмотрел на него Агон, — я соскучился.
  Что-то внутри парня дрогнуло. Быть может, заснувашие на самом дне чувства, снова начали просыпаться.
  — Ты не удержишь меня, урезая мою свободу, — ответил Илир. — Чем больше ты запираешь меня в доме, тем больше мне хочется из него вырваться. Я не твой раб или пленник, я хочу выходить когда и куда пожелаю, пользоваться своим телефоном, когда сочту нужным.
  Агон глубоко задумался. Пепельные локоны закрыли один глаз, падая на лицо. Он был красив. Подумав о этом, Илир отвернулся, чтобы лишний раз не бередить себе душу.
  — Ты конечно же прав, — проговорил пришелец, — я не должен был так поступать с тобой. Я во всем перед тобой виноват и осознают это, но зачем все рушить, ведь мы давно вместе. Возвращайся, я больше не буду неволить тебя, будешь выходить, когда захочешь.
  Илир бегло взглянул на него.
  — Вряд ли можно тебе верить...
  — Разве я не изменился к тебе? В любом случае, ты найдешь способ сбежать, если тебя что-то не устроит.
  "Это точно", — подумал парень.
  Агон смотрел на него томным взглядом, наполненном страстью и чувствами:
  — Иди ко мне...
  В душе Илир не мог не согласиться, что тоже соскучился по Агону. Он подошёл к пришельцу и уселся к нему на колено. Агон прижал его к себе и зарылся в густую копну волос, вдыхая их аромат.
  — Мой мальчик...
  Илир в ответ тоже прижался к пришельцу. Его тело трепетало под одеждой, требуя ласк.
  — Хорошо, я вернусь, — сказал парень, — но если ты соврал...
  Агон развернул его к себе, не сдерживая страстных поцелуев. Рука Илира скользнула к нему под рубашку, Агон поймал её и взял в свою.
  — Не здесь, — остановил его пришелец. — Давай уйдем из этого заведения и переместимся домой, в нашу постель. И вообще, мне тошнит от этого борделя, хочу его продать и быть только с тобой.
  Илир громко расхохотался.
  — Чему ты смеешься?
  — Слышать из твоих уст подобные речи смешно.

  Мэрион и Барни отправились давать показания в полицию.
  — О Генти ни слова, — предупредил Мэрион, — мы с ним не знакомы. Видели какого-то робота, подвезли его к центру, куда он пошёл дальше, мы ничего не знаем.
  — Понял, — сказал Барни.
  Мэрион ещё не знал, что Мирланд прекратил поиски робота, опасаясь, что его обвинят в сговоре с Менгелем.
  Пока Барни допрашивали, полицейский сказал Мэриону, что один из подозреваемых очень желает с ним поговорить. Плутонец согласился и его отвели в камеру, в которой сидел Ноа. Ноа был молодым, обаятельным парнем, лет девятнадцати, весьма привлекательной внешности. У него была высокая, стройная фигура, длинные светлые волосы и голубые глаза. Мэрион понял, что это именно он заманил Барни в клинику к Менгелю и еле сдержал себя.
  — Что ты хотел? — бросил плутонец.
  — Я хотел просить у вас, Мэрион, чтобы вы забрали свое заявление насчёт меня, — нерешительно проговорил парень.
  — Забрать заявление? — злобно усмехнулся плутонец, скрестив руки на груди. — Из-за тебя я мог потерять своего близкого человека, которого ты обманом заманил к Менгелю, пользуясь его доверчивостью, из-за вас он страдал, терпел боль! Вы с Менгелем в одной лодке, которую я помогу утопить.
  — Ах, — Ноа заломал руки, словно от боли, — дайте мне еще один шанс, Мэрион, я всего лишь молодой парень, живший в приюте и в убогих кварталах, на самом дне... Деньги Менгеля опьянили меня... Я исправлюсь, дайте мне шанс, Мэрион... — Ноа подошел ближе и многозначительно положил свою ладонь на руку плутонца, заглядывая в его лицо своими небесно-голубыми глазами. Мэрион убрал руку.
  — На меня не действуют твои чары, я однолюб, — усмехнулся он, наблюдая за парнем. Тогда Ноа использовал свой последний козырь. Чего он не мог добиться обычным способом, парень всегда добивался с помощью постели. Ему никто никогда не отказывал, так как Ноа обладал обаянием и эффектной внешностью. Смотря Мэриону прямо в глаза, он расстегнул на себе одежду, которая сползла к его ногам, обнажая стройное тело. Плутонец развернулся и просто вышел из камеры, хлопнув дверью. Ноа закусил губу от обиды и унижения, никто никогда не отказывал ему.
  — Где это ты так долго был? — подозрительно спросил Барни. — Я тебя уже заждался.
  — По дороге расскажу, — ответил плутонец.
  Они сели на вездеход.
  — Этот парень, Ноа, который заманил тебя к Менгелю, умолял забрать заявление, пытался меня разжалобить и даже домогался.
  — Домогался?! — подскочил Барни.
  — Пытался меня совратить.
  Барни сжал кулаки, едва не зарычав.
  — А ты что?!
  — Что я, развернулся да ушел, когда он разделся, — спокойно ответил Мэрион.
  — Он ещё перед тобой разделся?! — лицо Барни исказила злоба и ревность.
  — Да, но я сразу же вышел, оставив его наедине со своими фантазиями.
  Барни насупился и молчал всю дорогу.
  — Барни, ну что опять такое, что я не так сделал? — спросил Мэрион, когда они приехали домой.
  — Все тебя домогаются, потому, что ты красивый! Я как серая мышь рядом с тобой, разве такой парень нужен красавцу вроде тебя?!
  — Барни, что за глупости ты говоришь? Я не ищу никаких красавцев, мне важен только тот, кого я люблю и это ты! И мне все равно, как ты выглядишь, какой расы, пола, социального положения. Я люблю тебя таким, какой ты есть.
  Мэрион подошёл ближе и опустил Барни на кровать, склонясь над ним, заглядывая будто в самую душу своими волшебными, меняющими цвет, глазами.
  — Ну, что ты мне на это скажешь, Барни?


  33

  Барни и Мэрион общались с Анной по межпланетной связи.
  — Барни, растения, которые вы с Мэрионом посадили перед отъездом, уже выросли, а ваши семена недавно взошли, — сказала Анна, вещая с экрана компьютера. Она показала фото растений, которые у неё сохранились в телефоне.
  — Вот здорово! — закричал Барни. — Моя Земля будет зелёной!
  — У меня есть весьма важный вопрос, — сказал Мэрион, — пока пусть это останется в тайне. У вас есть ученые, которым можно доверять, которые преданы делу?
  — Есть, — ответила Анна, — а что?
  — Я изобрел эликсир бессмертия для людей и хочу передать формулу вашим учёным.
  — Ты шутишь?
  — Нет, эликсир бессмертия проверен на Барни, как на моём подопытном кролике.
  — Да, — подтвердил парень, — вначале я не хотел пить эту дрянь, но Мэрион принуждал меня силой и шантажом. И вот, когда меня выкинули с сорок седьмого этажа, на мне даже царапины не было! Меня душили и травили, но я жив! И все благодаря лекарству Мэриона. Но один урод хочет забрать себе эту формулу, чтобы делать на производстве эликсира деньги, продавая на Землю это лекарство.
  Анна слушала его с округлившимися глазами.
  — Вы меня разыгрываете?
  — Нет, — сказал Мэрион. — Держи пока все в тайне и передай формулу надежным учёным. Я дарю людям ее с одним условием — лекарство никогда, ни при каких обстоятельствах, не будет продаваться, его должны раздавать людям бесплатно. Сейчас же пришлю тебе химический состав эликсира на почту.
  Анна продолжала слушать его с выражением изумления на лице. Отправив формулу, Мэрион развернулся к Барни.
  — Ну что, теперь мы справились с одним важным делом.
  — Пойдем посидим с Генти, — сказал парень, — он очень грустит из-за того, что пропал Илир.
  Они пошли к роботу.
  — Привет, Мэрион. Как дела с обвинением Менгеля?
  — Скоро суд, — ответил плутонец, — против него дали показания пришельцы, которые пострадали от его опытов и киборги. Да и наших заявлений хватило.
  — Между прочим, Мирланд был в сговоре с Менгелем и в обмен на то, что этот садист меня разыщет, Мирланд пообещал сдавать ему меня на опыты в аренду.
  — И ты молчал! — воскликнул пришелец.
  Он начал поспешно куда-то собираться.
  — Мэрион, ты куда? — недовольно нахмурился Барни. — Опять убегаешь один? Мало тебе?!
  — Я скоро вернусь, Барни, все будет хорошо, посиди с Генти, никому не открывайте, я скоро буду.
  Барни злобно скрестил руки на груди.
  — Илир вышел на связь! — вскричал Генти и сразу же набрал парня. — Илир, как ты?! Где ты находишься?!
  — Со мной все хорошо, Генти, я у Агона. Как ты, все ли в порядке с тобой?
  — Уже все в порядке. Я попал в одну неприятную историю, но Мэрион спас меня, я у них, со мной тоже все хорошо.
  — Я рад.
  — Когда ты вернешься?
  — Генти... Я не вернусь... Я решил остаться с Агоном. Мэрион и Барни позаботятся о тебе. Прости, но я очень устал. Устал постоянно скрываться, прятаться от кого-то, постоянно попадать в какие-то передряги, я хочу покоя. Так будет лучше. Прощай.
  Генти выронил телефон, по его лицу потекли крупные слёзы. Барни в первый раз видел, чтобы роботы так бурно проявляли свои эмоции, плакали и с удивлением уставился на него.
  — Генти, что он тебе сказал??
  — Это все, — прошептал робот, — он меня бросил, — уронив голову на руки, робот зарыдал.
  — Бросил? Почему? Генти...

  — Здравствуй, Мэрион, — сказал Мирланд. — Что привело тебя ко мне? Наверняка какое-то срочное дело.
  — Ты прав, Мирланд, — сказал плутонец. — Мой парень пострадал от рук профессора Менгеля и скоро над негодяем будет суд. Я тут слышал, что и ты был с ним в сговоре...
  Мирланд побледнел.
  — Он просто попросил меня одолжить для опытов моего робота, во благо науки...
  — Это ты будешь рассказывать в отделении полиции.
  — Мэрион, пожалуйста...
  — Я закрою глаза на то, что ты был в сговоре с Менгелем в обмен на услугу.
  — Какую?
  — Ты продашь мне своего робота.
  — С удовольствием! — закричал Мирланд. — Какой толк от робота, который постоянно сбегает из дома и кидается на своего хозяина?
  — Подготовь документы на меня, как на нового владельца Генти и прямо сейчас.
  — Все сделаю, не волнуйся.
  Мирланд был счастлив, что так легко отделался. Избавиться от робота, который приносит одни неприятности, да ещё и получить деньги — было заманчивой перспективой. Конечно, жаль было расставаться с Генти, но это было меньшее из зол.

  Мэрион застал робота рыдающим и рядом утешающего его Барни.
  — Что тут уже случилось?
  — Илир бросил Генти, — сказал парень.
  — Надо же...
  Мэрион очень удивился, что робот способен рыдать, но промолчал на этот счёт.
  — Генти, у меня для тебя хорошие новости: только что Мирланд продал мне тебя и сразу же оформил документы. Теперь твои страдания окончились, тебе больше нет нужды бояться и прятаться. Поскольку на этой планете робот не может существовать сам по себе и обязательно должен быть прикреплен к своему владельцу, формально ты принадлежишь мне.
  — Не плачь, Генти, — сказал Барни, — быть роботом Мэриона Монти очень круто. Услышав, кому ты принадлежишь, тебе начнут уступать дорогу.
  Казалось, робот не слышит их, погруженный в свои страдания.
  — Ему нужно побыть одному, выплакаться, пойдем, — сказал Мэрион, уводя Барни.


  34

  Мэрион прогуливался с Барни по городу, парень катался на скейте, отъехав вперед. Современный скейт имел возможность даже парить в воздухе, когда на нем совершаешь прыжок.
  Раздался телефонный звонок на номер Мэриона:
  — Здравствуй, Монти, как поживаешь? — послышался насмешливый голос Шейна. — Давненько не слышались, а? Я тут тебе и подарочек приготовил. Посмотрим, так ли уж будет бессмертен твой возлюбленный, когда взорвётся бомба. Он не успеет доехать и до конца улицы, — в трубке послышался хриплый смех. Мэрион увидел, что парень уже завернул за угол.
  — Барни! — Мэрион помчался за ним.
  Он увидел, что в конце улицы, по которой едет Барни, стоит подозрительный чемодан.
  — Барни!! — не своим голосом закричал Мэрион, со всех ног помчавшись следом. Он настиг парня почти возле самого чемодана и свалил его на асфальт, прижав к нему и накрыв собой. Раздался неожиданный резкий звук, будто что-то лопнуло, под идиотскую музыку и хохот чемодан раскрылся. Из него вылезла голова игрушечного клоуна с табличкой "Я люблю тебя, Мэрион!". Посыпалось конфетти.
  — Мэрион, ты совсем дурак? — посмотрел на него Барни, поднимаясь с асфальта.
  — Это не я, — проговорил плутонец, рассевшись на асфальте. — Это Шейн...
  В какой же дурацкой ситуации он оказался...

  Илир лежал рядом с Агоном, положив голову ему на грудь и обняв рукой за талию. Агон спал. Воспоминания унесли Илира в прошлое, когда пришелец выкупил его, совсем ещё юного мальчика, на Меркурии. Тогда Агон подошёл к нему, взял за подбородок и заглянул в глаза:
  — Какой ты красивый, малыш. Разве место тебе здесь? Я тебе помогу.
  Агон выкупил Илира и отвёз на Проксиму Центавра, сделав его слугой в своём доме. Пришелец обращался с парнем хорошо: был мягким, никогда на него не кричал, баловал и Илир вскоре понял, что начал испытывать к хозяину странные чувства. Когда он видел его высокую, величественную фигуру, то начинал краснеть и опускал глаза в пол, сердце отчаянно колотилось, а по телу пробегали мурашки. К нему никогда никто не относился так хорошо и по-доброму, как Агон. Кроме того, пришелец был весьма красив и элегантен и не мог не привлечь к себе внимания. Так, юный Илир тайно влюбился в своего хозяина, даже не надеясь на взаимность.
  Поняв, что парень, обладающий редкой для Проксимы Центавра красотой, к нему неравнодушен, Агон пригласил его к себе и они провели страстную и трогательную ночь вдвоём. Живя воспоминаниями об этой ночи и сходя с ума по Агону, парень гадал: была ли это однодневная прихоть пришельца или будет продолжение. Спрятавшись в зале, где находился бассейн, Илир украдкой наблюдал за пришельцем. Агон вылез из бассейна и заметил парня, который прятался за углом.
  — Илир, что ты тут стоишь, мой мальчик, давай поплаваем?
  Краснея, парень разделся и спустился в бассейн вслед за Агоном. Пришелец обнял его под водой и, подняв голову Илира за подбородок, начал страстно целовать в губы.
  — Ты очень хороший мальчик, Илир, я тебя люблю, — проговорил Агон. Парень издал стон, обмяк в его руках, готовый на все. Это была незабываемая ночь в бассейне: Агон был очень нежен и ласков с парнем, Илир влюбился в него по самые уши. Воспоминания снова нахлынули вместе с чувствами.
  — Агон... — прошептал Илир, смотря на спящего пришельца. Он уселся на Агона и начал целовать, щекоча его лицо своими волосами, огненно-рыжий цвет которых снова себе вернул. Пришелец проснулся:
  — Илир...
  Илир оседлал его сверху, пришелец обожал эту позу, когда парень сидел на нем, с разметавшимися огненными волосами, изгибаясь в порыве страсти. Парень заглядывал в красивое лицо пришельца, воспоминания снова наполнили его страстью.

  Генти разрывал порезы, оставленные Менгелем, которые начали заживать и затягиваться.
  — Ты что делаешь! — разозлился Мэрион. — Я столько трудов приложил, чтобы вылечить тебя, уважай хотя бы мой труд!
  Робот прекратил терзать своё тело и молча уселся в кресло, выглядел он очень подавленным.
  — Не унывай, Генти, — сказал Барни, — да ну его, этого Илира. Зачем он тебе нужен, раз так поступает?
  Робот молчал.
  — Мэрион, — сказал парень, — скоро суд над Менгелем, это очень хорошо. Давай пойдём дальше? Разоблачим бордель? Сколько пришельцев там в рабстве! Таких, как я. Представь, ведь кто-то тоже кого-то любит, а его возлюбленного продали в рабство... Торговля живым товаром! Нужно вывести их на чистую воду! Чтобы все все узнали.
  — И как ты предлагаешь сделать это? — спросил плутонец.
  — Я буду подсадной уткой, пойду вроде как искать работу. Все это мы снимем на камеру. А когда они меня схватят и отведут в этот бордель, подоспеет полиция...
  — Нет, Барни, это исключено! — сказал Мэрион. — Я не собираюсь рисковать тобой. Кроме того, они могут тебя узнать, — добавил он, протирая кожу робота раствором.
  — Я могу пойти как приманка, — сказал Генти, — мне терять нечего.
  — А рисковать жизнью Генти? — сказал парень.
  — Робот сможет за себя постоять, у него силы больше чем у пришельца или у человека, кроме того, мы будем рядом в случае чего, — сказал Мэрион.
  — Да, я хочу помочь, принести хоть какую-то пользу, — сказал робот.
  На следующий день они отправились на рынок. Мэрион и Барни крутились рядом, делая вид, что выбирают фрукты. Генти спросил пришельца по имени Бехар, но оказалось, что он тут уже не работает (очевидно, сбежал, испуганный угрозами Мэриона), вместо него вышел другой.
  — Я ищу работу, — улыбнулся Генти.
  Внешне было непонятно, что это робот.
  — Хорошо, иди за мной, — ответил пришелец.
  — Нам нужно не упустить их из вида, — шепнул Барни и они потихоньку направились вслед за Генти и пришельцем.
 
 
  35

  Илир снова предался воспоминаниям. Он вспоминал то время, когда у него только начались отношения с Агоном. Тогда пришелец стал часто проводить С ним вечера, научил его наслаждаться близостью, задаривал подарками. Илир считал огромной честью, что пришелец проводит с ним, бывшим рабом, слугой без статуса, столько времени. Парень влюбился в Агона до такой степени, что был готов ради него на что угодно, он просто боготворил пришельца, при виде Агона его бросало в дрожь. Это было самое счастливое время.
  — Агон, я тебя люблю... — прошептал Илир под впечатлением воспоминаний. Пришелец усмехнулся, он одержал долгожданную победу. Агон действительно полюбил парня и осознал это только тогда, когда начал его терять. Будто пелена упала с глаз и он со стороны увидел, что натворил, что топтал столько времени то, что следовало бы беречь — тот пышно цветущий цветок в душе Илира, который начал погибать.
  — Илир, мой мальчик, — прошептал Агон, зарывшись лицом в его мягкие волосы, источающие прекрасный аромат. Они обняли друг друга и лежали, не разжимая объятий.

  Генти вошёл в здание борделя. У него отобрали телефон и заставили подписать контракт, отправив в комнату, где как на витрине, располагался живой товар для клиентов. Но в этот момент ворвался Мэрион вместе с Барни и полицией. Кроме этого, плутонец подключил знакомых журналистов, которые принялись снимать репортаж.
  — Не стесняйтесь, снимайте все, что тут происходит! — закричал Барни. — Пусть все знают правду!
  Мэрион написал заявление, что его робота заманили обманом в бордель и заставили там работать.
  Барни тоже дал показания, рассказав, как его привёл сюда пришелец по имени Бехар, а потом его заставили подписать контракт и работать в борделе. В комнатах были обнаружены парни и девушки, которых тоже держали в рабстве, заставляя работать.
  СМИ сделали потрясающий репортаж, слух о подпольном борделе на улице Отшельников прогремел на всю Проксиму Центавра. Только никто не смог доказать, что бордель этот принадлежал на самом деле Агону, на пришельца ничего не было.

  Агон, лежал в обнимку с Илиром и в этот момент смотрел новости. Илир изменился в лице, увидев на экране Генти, который вместе с Мэрионом и Барни разоблачал все, что творилось в борделе Агона. Увидев Генти, Илиру стало не по себе. Пришелец посмотрел на парня:
  — Тебе до сих пор нравится этот робот?
  — О чем ты думаешь в тот момент, когда твой бордель взяли с поличным? — усмехнулся Илир. — Это прогремит на всю планету.
  — На меня никто ничего не сможет найти, — в свою очередь усмехнулся пришелец, — даже если очень захочет. А на этот бордель мне наплевать, есть он или нет.
  — Хитро, — усмехнулся Илир, — а тебе бы понравилось наблюдать в своей любимой комнате, как я совокупляюсь с Генти, интересно...
  — Какой же ты стал дерзкий, — ответил Агон.
  — Ты привык, что я всегда был тряпкой, которой ты протирал свою пыльную обувь?
  — А все так хорошо начиналось... На тебя так подействовало то, что ты увидел робота или упоминание о борделе?
  — На меня так подействовало воспоминание, как ты предал моё доверие, швырнув на растерзание своим друзьям, как надоевшую шлюху! Тебе ведь доставляло удовольствие наблюдать, как мне было больно, доставляло ведь? Иначе бы ты этого не делал!
  Илир вспомнил тот ужасный день, когда счастье его раскололось на мелкие кусочки. Агон привёл его в комнату, посреди которой стояла большая кровать. Усадив парня, пришелец нежно поцеловал его в губы и попросил подождать. Илир с нетерпением ждал, когда возлюбленный вернётся, но Агон не вернулся, вместо него пришёл другой пришелец. Не церемонясь, он повалил Илира на кровать и овладел им. Илир звал Агона на помощь, он был в ужасе, по его щекам катились слёзы, он и представить себе не мог, что Агон сидит в соседней комнате и с наслаждением за этим наблюдает. Узнав об этом, парень был в шоке и недоумении. Агон целовал его и вытирал слёзы, говорил, что нужно потерпеть. Илир по-прежнему продолжал фанатично любить его. Почти каждую неделю Агон приводил его в эту спальню, где каждый раз он служил утехой для кого-нибудь из знакомых пришельца. Какой чудовищный ад переживал парень, когда Агон закрывал его в этой комнате...
  — За что?! — кричал Илир. — Я же ничего не сделал! Агон, пожалуйста, умоляю, не надо! Я люблю тебя!
  Но стены были глухи к его мольбам и каждый раз приходил кто-нибудь, кто брал его тело. И хоть бить парня строго воспрещалось, иной раз его брали так грубо, что он долго потом приходил в себя. Воспоминания об этом привели Илира в остервенение.
  — Ты мерзкая извращенная тварь! — закричал Илир, с внезапной вспышкой гнева накинувшись на Агона, — он начал хлестать его по щекам. — Тебе напомнить, сколько боли и страданий ты мне причинил?!
  — Прекрати, — сказал Агон, схватив его за руку. — Да, я мерзкая, извращенная тварь и все равно ты меня любишь. — Пришелец придавил Илира собой, схватив его руки в свои. — Я не могу изменить того, что было в прошлом и зачем постоянно его ворошить, Илир? — Агон насильно сорвал с его губ поцелуй.
  — Я никогда тебя не прощу, — сказал парень, немного притихнув. Агон занялся его эрогенными зонами и Илир вскоре сдался, вновь обнимая пришельца, он искусал его губы до крови, словно пытаясь отомстить за боль, причиненную в недавнем прошлом.
  — Я хочу тобой овладеть, — прошептал он пришельцу на ухо.
  — Хорошо, — ответил Агон.
  Илир ворвался в него резко, со всей силы.
  — Нравится так? — усмехнулся он, больно укусив пришельца за ухо. — Со мной так поступали каждый раз те, кого ты ко мне приводил. Я умолял тебя прекратить пытку, но ты только наслаждался, наблюдая за нею. Все чего мне хотелось — быть с тобой, твоего тепла, а меня каждый раз насиловали чужие, мерзкие, извращенные пришельцы, — Илир ещё глубже и резче ворвался в него. Агон молча вытерпел. Когда Илир закончил, он пригвоздил его к кровати.
  — Ты слишком много о себе возомнил, мальчик, думаешь, можешь тягаться со мной? — разозлившись, он вышел из спальни, хлопнув дверью, оставив Илира одного.


  36

  — Мэрион, мы на страницах всех газет, это прорыв! — сказал Барни.
  — Генти залез на крышу соседнего дома и ни в какую не хочет слезать, — сказал плутонец, — надеюсь, у него хватит ума не спрыгнуть вниз.
  Барни выглянул в окно.
  — Сейчас я позвоню этому Илиру, я ему все выскажу! — разозлился он.
 
  — Барни, что случилось? — взял трубку Илир.
  — Что случилось?? Тебе нормально спится после того, как ты соблазнил, а потом бросил и без того несчастного робота?? Нет слов, как мы все в тебе разочаровались! Если Генти покончит с собой, только ты будешь в этом виноват!
  — Покончит с собой?! Генти? Из-за меня, да?? Где он?!
  — На соседней от нас крыше!
 
  Генти смотрел вниз, над головой раскинулось звездное небо, ветер трепал его длинные волосы. Он смотрел на маленькие точки — мелькающих туда-сюда пришельцев. Один шаг вниз подарит забвение и покой. Он — всего лишь брак в поколении роботов "Проксима 2323", робот, способный ощущать страдания этого мира. Один только шаг...
  — Генти!! — закричал Илир и, резко схватив робота за руку, рванул его к себе. Робот оказался в объятиях парня.
  — Зачем ты пришёл, Илир? — посмотрел на него Генти.
  — Не ты ли сколько раз говорил мне: смотри не влюбись? А сам в меня влюбился, да??
  — Да! — воскликнул Генти и отвернулся, по его лицу катились слёзы.
  — Дурак! — ответил Илир. — Какой же дурак!
  Ветер продолжал играть их волосами, чаша звездного неба повисла над головой. Илир нашёл губами губы робота и со всей страстью впился в них.
  — И я тебя люблю, — прошептал Илир. Он вспомнил, что любит ещё и Агона, но Агон причинил ему слишком много боли и сейчас парню захотелось о нем забыть, тем более, что в его объятиях находился безумно соблазнительный робот, который был к нему неравнодушен.
  — Мой Генти, я соскучился, — проговорил парень.
  — Илир, ты же бросил меня? Оставайся с Агоном, так будет лучше. Я всего лишь робот.
  — Генти, я останусь с тобой, ты нужен мне, — прошептал Илир, потершись губами о щеку робота. Ветер поднялся ещё сильнее, поднимая их волосы в воздух. Илир и Генти стояли, не выпуская друг друга из объятий.
  Барни выглянул в окно.
  — Стоят, обнимаются, — торжественно заявил он. — Какой я все-таки молодец!
  — Смотри, не лопни от гордости, — сказал Мэрион.
  Барни набрал номер Илира:
  — Эй, вы там, на крыше, в дом спуститься не хотите?
  Илир и Генти спустились, но они были так заняты друг другом, что никого не замечали вокруг. Илир сидел на коленях у Генти и не мог от него оторваться, каждую минуту целуя робота. Барни с завистью посмотрел на них.
  — Что, тоже так хочешь? — усмехнулся Мэрион.
  — Хочу или нет, но кажется мой возлюбленный ко мне охладел, — с грустью и досадой проговорил парень.
  — Кто тебе сказал такую чушь? — Мэрион подхватил Барни на руки и потащил в спальню.
  — Ай, пусти, я тебе не ребёнок, чтобы таскать меня на руках!
  Но поняв, что Мэрион не отпустит, обнял его за шею.
  — Между нами так давно ничего не было...
  — Все будет, Барни, все будет. Как-то не до того нам было: то Менгель, то полиция, то бордель, то опять полиция, то Генти... Думаю, что пришло время и для нас.
  Дотащив парня до спальни, опустил на кровать и замер, смотря на него.
  — Ну что ты смотришь, поцелуй что ли? — сказал Барни.
  Мэрион провёл рукой по щеке и прикоснулся к губам Барни.
  — Как же тебе до невозможности идёт белый цвет, ты стал таким смазливым... — проговорил парень.
  — Смазливым? — усмехнулся Мэрион. — Да я эталон красоты. Он напал на Барни и начал активно его раздевать.
  — Все, Барни, берегись, теперь я добрался до тебя и спать не дам всю ночь.
  — Давай уже скорее, хочу тебя, не могу, столько не было...
  — Вот так, Барни, просто хочешь воспользоваться моим телом, а где же чувства?
  — Мэрион, ну не начинай, пожалуйста, сам же знаешь, что я с ума по тебе схожу, — парень обнял пришельца и заглянул в его бездонные глаза, в которых отражался космос. — Я тебя очень люблю, Мэрион, — прошептал Барни и прижался к губам плутонца.

  — Генти, что с твоими руками, — с ужасом посмотрел на него Илир. — Это Мирланд?
  — Нет, это Менгель ставил опыты, желая узнать предел моего болевого порога...
  — Это та самая нашумевшая история с Менгелем?! Ты тоже в ней пострадал?
  — Давай не будем сейчас об этом, пожалуйста, Илир.
  Они поняли, что Барни с Мэрионом решили оставить их наедине.
  — Пойдём в комнату? — Илир взял робота за руку и увлёк его за собой. — Генти, ты самый красивый робот, которого я видел, самый-самый лучший робот, — прошептал Илир. — Если бы ты себя уничтожил из-за меня, я бы что-нибудь с собой сделал...
  — Илир... — смущенно проговорил Генти.
  Парень опустил его на кровать.
  — Ты очень-очень красивый робот, любимый...
  — Любимый... — повторил Генти и его синие глаза заблестели. — Я люблю тебя, Илир.
  — А мне кто-то говорил не влюбляться, чтобы не было больно, а сам? — усмехнулся парень. — Прости меня, Генти, я не должен был оставлять тебя. Когда ты пропал, я отправился искать тебя по всему городу и меня снова затащили в бордель, где я встретился с Агоном. У меня просто сдали нервы, я от всего очень устал, ходить по этому замкнутому кругу, прости...
  — Я все понимаю, Илир, и не виню тебя, — прошептал Генти, сжимая его руку. — Мы сделали все, чтобы этот бордель закрыли, теперь на нём уголовное дело. И ещё одна хорошая новость: Мирланд продал меня Мэриону, теперь не придётся ни от кого скрываться...
  — Поздравляю, любимый, — проговорил Илир.
  — Любимый... — снова задумчиво проговорил робот. — Ты правда меня любишь?
  — Да, Генти, да... — Илир стянул с него футболку, в это время зазвонил телефон. Звонил Агон, словно предчувствуя неладное. Парень с раздражением выключил его. Он разглядывал белую, гладкую кожу Генти, чье совершенство нарушил скальпель Менгеля. Илир прикоснулся языком к соску, робот издал вздох. Парень посмотрел на него:
  — Что ты чувствуешь, когда я так прикасаюсь к тебе?
  — Будто разряды тока проходят по всему телу. Я чувствую, что люблю тебя, Илир... Со мной такое впервые.
  Рука Илира скользнула ниже:
  — А что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь здесь?
  Генти снова издал вздох, его глаза раскрылись.
  — Илир, не мучай меня...
  Парень взял руку робота в свою и прижался к ней щекой.
  — Мой дорогой, ты самое невероятное создание из всех, которые я видел. Я весь твой... — он развернулся к роботу и взял его губы в свой плен, сжимая совершенное тело "Проксима 2323".

37

  — Я по-настоящему счастлив! — заявил Барни. — У меня есть все, о чем можно только мечтать! У меня есть взаимная любовь и самый красивый во всей Вселенной парень, который меня просто обожает. Мы освободили Землю и скоро моя планета зазеленеет! С моими друзьями все хорошо, мы разоблачили Менгеля и прикрыли торговлю живым товаром в борделе, только вот...
  — Что только? — спросил Мэрион.
  — Я забрался один раз в ужасные кварталы и увидел, как там живут, точнее выживают, бедняки и нищие. Я думал, у меня разум повернётся, когда увидел, как живут в этих кварталах. А в соседнем стоят космолеты, купленные за триллионы квантов! Кто-то бесится с жиру, а у кого-то нет самого элементарного, так не должно быть, ведь пришельцы из нищих кварталов работают с утра до вечера!
  — Ох, Барни, твоя неугомонная душа, вечно жаждущая справедливости и свободы... Наверное, за это я так тебя и люблю. Но ломать систему на этой планете и подбивать пришельцев к свершению революции я ещё не готов... Нас арестуют и посадят в тюрьму, ведь борьба за справедливость здесь равна экстремизму. Но можно заняться благотворительностью, ведь я сам из тех, у кого космолеты за триллионы... Аж как-то неудобно стало. Барни, ты совершенно меня поменял, раньше я думал только о себе, а теперь помогают другим.
  — Это же хорошо, Мэрион.
  — Мне звонили из полиции и предложили работу детектива, потому что мы раскрыли преступления Менгеля и торговлю живым товаром в борделе. Теперь в полиции хотят сотрудничать со мной.
  — Вот здорово! — воскликнул Барни. — Мэрион — детектив!
  — Я отказался, Барни, сказал, что я учёный и занимаюсь науками.
  — Даже жаль. Ты был бы самым красивым и обворожительным детективом на этой планете. Хотя это к лучшему, что ты отказался, наверняка в тебя бы кто-нибудь влюбился...
  — О чем ты думаешь, Барни...
  — О чем я только не думаю. Например, я бы вел борьбу за права роботов.
  — Кстати, о роботах, Генти, покажи свои порезы, их нужно снова обработать раствором.
  Пока Мэрион занимался лечением робота, Илир схватил Барни за руку и увлёк за собой.
  — Что случилось? — спросил парень.
  — Хотел посоветоваться с тобой без лишних ушей.
  — Насчёт Генти? Вы вроде помирились, у вас все хорошо?
  — Да, — ответил Илир. — Но тут такое дело. Кажется, я люблю сразу двоих...
  Барни вытращил глаза:
  — Как это? Ты говорил, что чувства к Агону прошли.
  — Я так подумал, — ответил Илир, — когда Агон поступал как последняя тварь, мне казалось, что все перегорело, а потом накрыло опять... Агон — моя первая и очень сильная любовь и так просто чувства к нему не пройдут.
  — После того, что он делал, по твоим рассказам, пройдут любые чувства, — ответил Барни. — У меня в голове не укладывается, как можно так поступать, да и зачем? Этот пришелец болен на голову, послал бы ты его к черту после всего этого, пусть варится в собственном соку.
  — Сейчас он очень изменился ко мне и раскаивается, я чувствую, что Агон меня очень любит...
  — Илир, такое прощать нельзя и где гарантии, что он впоследствии не поведет себя так же? Но решать тебе. Главное — не морочь голову и не причиняй боль Генти. Когда был жив мой отец, он часто говорил такую фразу: "Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил".
  — Что случилось с твоим отцом?
  — Утилизировали. У нас на планете всех людей утилизировали, когда они старели и не могли больше работать. Плутонцы распоряжались нами, как своей собственностью, поэтому, вначале я ненавидел Мэриона, но потом полюбил... и Мэрион потом тоже очень изменился, долгая история, как-нибудь расскажу. Я вот о чем: не причиняй Генти боль, Мэрион выкупил его, можно сказать, усыновил. Я бы на твоём месте остался с Генти, он славный парень, хоть и робот. Да и какая разница, если он внешне выглядит, как пришелец.
  — Я не собираюсь отказываться от Генти, — сказал Илир, — тем более, когда он признался мне, что любит и я хочу быть с ним.
  — Потом тебя поманит Агон и снова бросишь Генти.
  — Я не хочу бросать Генти, у меня чувства к нему, — заявил Илир.— Но, когда я вспоминаю близость с Агоном, мурашки по коже до сих пор...
  В комнату вошёл Мэрион:
  — Вот вы где секретничаете? А то мы уже подумали, что вы вышли на улицу и опять во что-то вляпались.
  Следом вошёл робот. Увидев, как смотрит на него Илир, Генти покраснел, взгляд Илира был более, чем откровенный.
  — Барни, завтра суд, мы свидетели. Знать бы, что Мирланд продаст мне Генти и роботу не придётся больше скрываться, так и он мог бы дать показания.
  — Думаю, и без Генти найдётся кому их дать.

  Возле зала судебных заседаний собралась огромная толпа народа. Мэриона, Барни и Генти, который все же пошёл с ними, окружили корреспонденты.
  — Как вам удалось раскрыть преступления профессора Менгеля?
  — Вы стали его жертвой?
  — Как вы считаете, какое наказание ожидает профессора?
  — Я с удовольствием пообщаюсь с вами, но после заседания, мы очень спешим, извините, — ответил плутонец.
  Они с трудом пробивались сквозь толпу.

  — Ринор Менгель, ввиду всех ваших злодеяний, вы приговариваетесь, — воцарилась пауза, — к пожизненному заключению.
  Барни и Мэрион победоносно переглянулись.
  — Несправедливо! Я делал это во благо науки! Мои опыты были во благо науки! — закричал Менгель, но его уже потащили полицейские.
  На удивление, Ноа отделался лишь условным сроком. Он встретился взглядом с Мэрионом и опустил глаза, с трудом скрывая свою радость. Как он добился условного срока, ведь на нем висело серьёзное обвинение? Очевидно, что через постель. Прокурор, судья? Мэрион посмотрел на габариты судьи, включая его возраст, и отчасти даже пожалел Ноа, хоть парень и заслуживал серьёзного наказания.



  38

  Барни проснулся от того, что кто-то стучал в двери и окна. Мэрион спал, как убитый и парень сам спустился посмотреть в чем дело. Выглянув в окно, Барни не своим голосом закричал. Плутонец выскочил из спальни:
  — Барни???
  — Мэрион, там, за окном, монстры! Они стучат к нам! — парень в страхе прижался к пришельцу. На крик вышли Илир и Генти.
  — Кто кричал, что случилось?
  — Барни мучают ночные кошмары, — ответил Мэрион.
  — Это не кошмары, выгляни сам! Там целая куча монстров, стой, не открывай дверь!!
  — Успокойся, Барни, сейчас я узнаю, в чем дело, — когда плутонец пошёл открывать дверь, Барни спрятался за угол. У входа выстроилась целая очередь из киборгов. Несчастные, замученные создания чуть ли не ползком приползли сюда.
  — Вы Мэрион Монти? — спросил самый первый.
  — Да, это я, — ответил плутонец.
  — Профессора Менгеля посадили в тюрьму и теперь некому давать нам лекарства, поддерживающие в нас жизнь, мы мучаемся и медленно погибаем. Нам известно, что вы гениальный учёный. Умоляем, помогите нам или убейте, но мы не уйдем отсюда.
  — О боже, этого ещё не хватало, — проговорил Мэрион. — Хорошо, заходите.
  — Мэрион, не впускай этих монстров! — Барни с визгом помчался наверх.
  — А кто готов был первый помогать страждущим и рвался в бой? А теперь сдаешь задний ход?
  — Мэрион, я их боюсь! — послышался сверху голос Барни.
  Илир и Генти с ужасом наблюдали за вползающими в дом живыми полуразваливающимися полупришельцами-полумашинами. Генти прижался к Илиру, обнимая его за талию.
  — Их сотворил профессор Менгель, — прошептал робот.
  — Какой ужас...
  — Садимся на лифт и едем во вторую половину дома, там разместитесь, — скомандовал Мэрион. Он думал, чем можно помочь киборгам. Для начала нужно было исследовать их естество, но помочь существам, которые страдали и мучились, нужно было немедленно. Так как Мэрион был гением, он быстро сообразил, чем можно поддержать жизнь несчастных, чтобы они в скором времени окончательно не развалились. Плутонец вошёл в кабинет и наспех надел белый халат.
  — Входите по одному на осмотр.
  Вереница киборгов выстроилась возле кабинета. Плутонец осматривал их конечности, головы и смазывал специальным раствором, чтобы они не заржавели, ведь это были куски металла, вживленные в организм. Каждому Мэрион давал выпить лекарство, поддерживающее внутренние биологические силы, иммунитет этих организмов. Он работал до самой ночи, исследовав около сорока киборгов.
  — Оставайтесь здесь, я буду за вами наблюдать, помогу, чем смогу.
  Киборги с благодарностью поклонились.
  Барни весь день не выходил из комнаты.
  — Барни, ты там живой? Любимый?
  — Ты закончил со своими железяками, они ещё тут?
  — Да, они останутся тут.
  — О ужас!
  — Барни, предлагаешь выставить эти несчастные создания на улицу умирать медленной мучительной смертью?
  — Я ничего не предлагаю, Мэрион, я просто их боюсь.
  — А я устал вообще-то, не помешал бы и массаж...
  — Да, я хочу сделать тебе массаж, — сказал Барни, — раздевайся.
  Мэрион скинул с себя всю одежду и разлегся на животе. Барни разглядывал линии его соблазнительного великолепного тела.
  — Ну, Барни, я жду.
  Парень провёл рукой по гладкой коже, такой приятной на ощупь, потом ещё и ещё. Он наклонился и начал целовать эту кожу, начиная от лопаток и опускаясь ниже.
  — Барни, я вообще-то хотел массаж... Но так мне тоже очень нравится, продолжай.
  Барни продолжал спускаться языком к ягодицам и проникнул к проходу, помогая себе пальцами.
  Мэрион вскрикнул:
  — Ах, Барни...
  Язык Барни проник глубже в отверстие. Мэрион снова вскрикнул.
  — Я знаю, как тебе нравится, когда я так делаю, ты просто с ума начинаешь сходить, — усмехнулся парень. — А вообще, Мэрион, я бы сейчас очень хотел в тебя войти не только языком.
  — Барни... — проговорил пришелец, — давай...
  Парень испытывал волшебное, непередаваемое чувство, когда ему удавалось овладеть этим прекрасным существом.
  — Мэрион, — прошептал Барни, протискиваясь в него. — Тебе нравится так?
  — Да, Барни, я сильно возбуждён, продолжай, — он то и дело вскрикивал от охватившего его возбуждения.
  — Если ты не против, я всю ночь сегодня буду сверху, а то как-то всегда однобоко выходит, я за равноправие.
  — Не ври, будто в первый раз делаешь это со мной, — сказал плутонец. — Это было уже много раз.
  — Но не так много, как это со мной делаешь ты, чуть ли не каждую ночь.
  — Я думал, тебе нравится. Если хочешь, будем меняться, я не против.
  — Вот сегодня и поменялись, — ответил Барни, погружаясь в него глубже. — Сегодня я тебя как следует отымею, Мэрион, о чем мечтаю уже давно.
  — Для тебя все, что угодно, Барни, — пришелец издал глубокий вздох. Барни перевернул его на спину.
  — Мэрион... мой любимый, — прошептал парень, — боже, как ты прекрасен... Но сегодня тебе не отделаться от меня, — с этими словами он снова вошёл.
  — Так нравится, да?
  — Да, — тяжело дыша ответил плутонец. — Когда я чувствую тебя в себе, до сумасшествия возбуждаюсь, — Мэрион обхватил Барни за спину, и как можно сильнее прижал к себе, чтобы почувствовать его полностью.
  — Мэрион, прости, но я сейчас уже...
  — Я тоже...
  Они мимолетно сплелись языками в поцелуе. Мэрион вскрикнул и затих.
  — Барни, было бесподобно...
  Парень разлегся, прижимаясь к обнаженной груди пришельца.
  — Как я люблю тебя, Мэрион... как же можно было так влюбиться до потери пульса...
  Пришелец обнял его обеими руками и поцеловал за ухом:
  — Обожаю тебя, Барни.
  Внезапно из-под кровати выкатился какой-то странный предмет, напоминающий юлу. Мэрион и Барни с удивлением уставились на него.


  39

  Предмет продолжал катиться по полу, потом резко остановился, раздался идиотский хохот и вылетел игрушечный клоун с флажком: "Я люблю тебя, Мэрион!"
  — Где-то я это уже видел, — сказал Барни. — Мэрион, твои поклонники пробираются даже в нашу спальню.
  — Это уже не смешно, а опасно, — сказал плутонец. — Как Шейн мог пробраться сюда? Кто сюда заходил? Никто, кроме киборгов. Сейчас я проясню ситуацию, — Мэрион наспех надел халат и с брезгливостью взяв предмет, вышел. Барни с обожанием посмотрел ему вслед и понял, что снова возбужден.
  — Мэрион... — проговорил он, проклиная в душе Шейна и киборгов, из-за которых сорвалась такая прекрасная ночь.
 
  — Итак, — строго спросил Мэрион, разбудив киборгов, — кто из вас подкинул в мою спальню вот этот предмет?
  Киборги недоуменно переглядывались, не зная, что ответить.
  — Это я, — ответил один из них по имени Фатос.
  — Зачем ты это сделал, объясни? Ты решил отплатить злом за добро?
  Киборг опустил голову:
  — Пришелец, который мне передал эту вещь, уверял, что он ваш старинный друг и вы очень обрадуетесь сюрпризу. Простите, я не хотел ничего плохого.
  — Этот пришелец — мой старинный враг, он очень опасен и способен на что угодно. Он преследует меня и моего парня.
  Киборги зашумели.
  — Мы можем охранять вас и вашего парня от этого пришельца, быть вашими телохранителями.
  Мэрион хмыкнул.
  — А что, неплохая идея.
  Плутонец вызвал в памяти образ Шейна и приложил руку к экрану огромного компьютера —  Шейн отразился на экране.
  — Смотрите и запоминайте, если увидите где-то этого субъекта, смело посылайте к черту, чтобы он ни в коем случае не приближался к моему парню, моему дому или его обитателям.
  — Мы поняли, Мэрион, он и близко не подойдёт к этому дому!
  — Очень хорошо, как чувствуете себя?
  — Гораздо лучше, спасибо! Боль ушла, мы чувствуем прилив сил и можем передвигаться.
  — Отлично, отдыхайте, — он вернулся в спальню.

  — Конечно, Шейн подговорил одного из киборгов принести сюда эту дрянь.
  Прыгнув на плутонца, Барни свалил его на постель.
  — Мы ещё не закончили, Мэрион, — залез он сверху, пригвоздив к кровати руки пришельца, сжав его ладони в своих.
  — Что-то ты разошелся, Барни.
  — Помнишь, как ты совратил меня, заставив с тобой переспать? — посмотрел на него парень.
  — После первого поцелуя со мной, ты и сам был на все готов, — усмехнулся плутонец.
  — Мне бы такое даже в голову не пришло, начать с тобой какие-то личные отношения. И вообще — я тебя ненавидел.
  — Зато я тебя давно уже присмотрел, даже когда ты не знал обо мне. Понял, что лучше пары мне не сыскать.
  — И все равно ты вынудил меня спать с тобой, хотя я о чем-то личном и представить себе не мог.
  — Но ты быстро сдался, Барни, пару вечеров и ты был уже без ума от меня, хоть этого никогда бы не признал. Я всегда легко могу обольстить того, кого захочу.
  — Самовлюбленный Мэрион Монти. Мне так нравится, когда ты лежишь подо мной, такой податливый, готовый на все, стонешь в моих объятиях, — усмехнулся ему в ответ Барни.
  — Видишь, как тебе повезло. Так чего же ты ждешь?
  Барни поспешно стянул с пришельца халат. Мэрион уже дрожал от возбуждения, страстно желая, чтобы Барни им овладел. Барни все медлил, вглядываясь в его темно-синие глаза.
  — Я рад, что все произошло именно так, как произошло, — ответил он.
  — Конечно, а кто был бы не рад? — сказал Мэрион.
  — Дерзкий, самовлюбленный пришелец.
  — Накажи меня.
  Барни обжег его губы горячим поцелуем, а потом ворвался в него.
  — Ах, Барни, да, войди глубже, как можешь...
  Парень снова обжег его губы поцелуем и продвинулся глубже. Мэрион был так сильно возбуждён, что от малейшего прикосновения готов был взорваться. Они держались за руки. Как прекрасны были белые, разметавшиеся по подушке волосы плутонца! Мэрион крепко прижал его к себе, чтобы Барни вошёл ещё дальше, почувствовав его в себе глубже, пришелец взорвался и вскрикнул.
  — Мэрион, без меня, так не честно... — разочарованно проговорил Барни, потом парень перевернул его на бок и снова вошёл.
  — Я готов отдаваться тебе хоть всю ночь, Барни, раз за разом.
  — Ловлю на слове.
  Это была одна из самых ярких и запоминающихся ночей, плутонец был согласен на все и Барни наслаждался его телом до самого утра, пока силы не покинули его и он не уснул.

  В обед Барни вышел на кухню, чтобы выпить кофе и обнаружил там киборга. С воплем парень спрятался за пищевой автомат.
  — Чего орешь? — спросил киборг. — Я не кусаюсь.
  Барни сидел за пищевым автоматом, не шевелясь, наблюдая за киборгом и дрожа от страха. Голова, рука и ноги киборга были из металла. Туловище и левая рука — живые. Его глаза вращались и мигали, как фонари, так и казалось, что сейчас он срежет тебя своим лучом. Киборг хозяйничал на кухне, не обращая на него никакого внимания. Барни надоело сидеть за пищевым автоматом, но и выйти он боялся. Киборг заказал в автомате марсианские бутерброды и вместе с тарелкой подал их Барни.
  — Если так и собираешься там сидеть, то хотя бы пообедай.
  — Как ты узнал, что я их обожаю? — удивился Барни.
  — Догадался, — ответил киборг. — Меня Фатос зовут.
  Вскоре на кухне появился Мэрион.
  — Где там мой герой-любовник, который устроил мне такую бурную страстную ночь?
  — Да вон, прячется за пищевым автоматом, — сказал Фатос, занимаясь своими делами. Барни устыдился и вылез из своего укрытия. Мэрион сразу же усадил его к себе на колени, награждая бесконечными поцелуями в благодарность за жаркую ночь.

  Илир до сих пор валялся в постели с Генти, им было так хорошо вместе, что не хотелось никуда выходить, тем более сейчас, когда дом был полон киборгов. В который раз названивал Агон. Илир не выдержал и взял трубку.
  — Илир, ну где тебя носит, возвращайся домой, я уже с ума схожу. Ты обиделся что ли?
  — Да нет, просто с Генти валяюсь, нам так хорошо сейчас. Хотел бы послушать, как я буду стонать, когда он войдёт в меня?
  В трубке послышались гудки. Илир злорадно улыбнулся. Как приятно делать ему назло, причинять боль. Это настоящее эстетическое наслаждение. Отомстить за все.
  — Ты будто дразнишь его, заставляя страдать и ревновать, — сказал Генти. — Я — твоё орудие мести?
  — Я не виноват, что он мне позвонил, я просто сказал правду. И о том, что хочу, чтобы ты меня...
  Генти развернулся к нему и взял за подбородок:
  — Не играй со мной, Илир. Ты видел когда-нибудь мой гнев? Мирланд один раз видел, после чего решил меня утилизировать.
  — Генти, — Илир сладко поцеловал его в губы, — сделай уже это со мной... — и вскрикнул, когда робот вошёл в него. Одна из функций этого робота была услаждать своего хозяина в постели и Генти делал это очень искусно, Илир хотел его снова и снова.


  40

  — Не бойся, киборги не причинят тебе вреда, по крайней мере им это точно не выгодно, ведь я их лечу, — сказал Мэрион.
  — Мне все равно страшно, когда здесь находятся эти монстры! — ответил Барни.
  — Эти киборги теперь наши телохранители, они будут охранять нас от Шейна.
  — Я не представляю, как эта железная голова ест!
  — Как? Обычно, Барни. Иди ко мне, — пришелец обнял парня, — не знал, что ты такой боягуз.
  — Катастрофа! Катастрофа! — послышался голос за окном.
  — Это тот самый слепой карлик! — воскликнул парень. — Я видел его, когда он ночевал под мостом.
  — Ты ночевал под мостом?!
  — Пытался, по крайней мере, когда искал тебя и заблудился.  Там был этот карлик, он говорил то же самое...
  — Наверное, этот несчастный старик просто помешался, не воспринимай всерьёз его болтовню.
  — Катастрофа, катистрофа! Страшное бедствие, все мы умрем!
  Барни прижался к Мэриону, охваченный тревогой.
  — Все хорошо, Барни, все хорошо, — Мэрион поцеловал Барни в лоб. — Ничего не бойся, я спущусь в лабораторию, нужно заняться киборгами.
  Чувство тревоги и беспокойства охватило Барни, он вышел на кухню выпить кофе и снова увидел того самого киборга. Он так испугался, что хотелось убежать обратно.
  — С добрым утром, — усмехнулся Фатос, повернувшись к нему своими жуткими мигающими глазами. Барни вскрикнул.
  — Неужели я такой страшный, Барни? — спросил Фатос и громко захохотал. От его смеха у парня началась паника и он хотел убежать, но Фатос преградил ему дорогу.
  — Чего ты боишься, думаешь, я ударю тебя или убью? — он снова захохотал. — Или, может, у тебя фобия? Присядь и выпей кофе, — он подкинул ему стул, который завертелся на паркете. Барни присел, Фатос уже подставил кофе и насыпал сахар.
  — У меня голова и ноги, и рука не такие, как у тебя, это так пугает? — киборг наклонился к Барни, который испуганно отшатнулся в сторону.
  — Потрогай мою руку, это железо! Просто железо — плоть и сталь, прикоснись! Барни с ужасом дотронулся до руки киборга и тут же её отдернул. Металл был холодным. На кухню стали выходить один за другим киборги и Барни выбежал, чтобы закрыться в комнате, его одолевали мрачные предчувствия.

  — Что это за крик? — спросил Генти.
  — Это кричит тот сумасшедший старик, который рассказывал, что роботы захватят мир, — Илир усмехнулся. — Вышел на кухню, она кишит киборгами.
  — Какой кошмар! — сказал Генти. — Раньше роботы тоже были железяками, как хорошо, что у меня совершенное тело, а не груда металла. Ты любил бы меня, Илир, будь я грудой металла?
  — Не знаю, — ответил парень. — Ты мне нравишься таким, какой есть.
  Робот довольно улыбнулся, с чувством посмотрел на него.
  — Я тебя люблю, Илир.
  — Что ты есть такое? — задумчиво проговорил парень. — Новое поколение роботов способно чувствовать.
  — Тебя смущает то, что я робот?
  — Нет, Генти, меня ничто не смущает.

  Мэрион нашёл Барни, лежащим в своей комнате.
  — Барни, — плутонец положил руку на спину парня, что с тобой?
  — У меня нехорошее предчувствие, очень тревожное.
  — Это из-за киборгов?
  — Не знаю, Мэрион.
  Пришелец прилег рядом с парнем.
  — Барни, скажи честно, ты счастлив со мной? Мне важно знать.
  — Конечно, Мэрион, я очень счастлив с тобой.
  — Просто я тебя очень люблю и хочу сделать все, чтобы ты был счастлив, — Мэрион сжал руку Барни в своей ладони. Они молчали, каждый думал о своём.

  Барни и Мэрион гуляли по городу, нужно было развеяться. Парень, как всегда, катался на скейте. Вдруг, земля под ним затряслась и он свалился со скейта.
  — Мэрион?! Что это было?
  — Я не знаю, Барни, — ответил плутонец, подавая руку парню, чтобы он поднялся. Толчок снова повторился и они оба, держась друг за друга, рухнули на асфальт. По спине Барни поползли мурашки.
  — Мэрион...
  Не успели они встать, как резко свалились от резкого толчка.
  — Боюсь предположить, — прошептал плутонец.
  Они замерли, крепко обнимая друг друга. Снова толчок, будто просыпалось подземное чудовище. Начал подниматься очень сильный ветер, настолько сильный, что заскрипели крыши домов. Начали падать дорожные знаки, рекламные щиты, деревья.
  — Мэрион, — проговорил Барни, смотря на плутонца широко раскрытыми глазами.
  — Что это, апокалипсис?
  — Может быть...
  Среди пришельцев началась паника, кого-то придавило рекламным щитом, поднятая клубами в воздух пыль застилала глаза. Ещё один толчок и зашатались дома.
  — Это конец, — прошептал Барни, глядя на Мэриона.  Подземные толчки не прекращались.
  — Похоже, этой планете действительно приходит конец. Барни, нам нужно немедленно покинуть её, пока не поздно.
  — Но у нас дома остался Илир и Генти!
  — Немедленно позвони им и скажи, пусть сейчас же бегут к космодрому!
  Дома наклонились, будто их кто-то согнул невидимой рукой и начали рушиться. Крики и паника царили вокруг, пришельцы метались, не зная, как спастись, многих придавило. Мэрион схватил Барни за руку и они помчались настолько быстро, насколько смогли. Барни казалось, что он проходит уровни в компьютерной игре, мимо них с грохотом падали деревья, рушились здания. Только бы добежать... Ещё один уровень пройден — они живы. Толчки усиливались. Вслед беснующимся пришельцам хохотал старый карлик.
  — Катастрофа! Бедствие! Вы все умрете! Планета должна очиститься от скверны, — его голос утонул в реве, гуле, криках, стонах, плаче. Богачи, имевшие космолеты, кинулись к космодрому. Барни с грустью подумал, что все, живущие в нищих кварталах, погибнут, потому что им не на чем покинуть эту планету, да и водить космолеты они конечно же не умели. Те, кто имели все блага жизни, имели право и на жизнь. Впрочем, не все. Многим миллиардерам не удалось добежать до своих космолетов — по дороге их раздавило, не спасли и деньги от беспощадной стихии.
  Мэрион испытывал чудовищный страх за Барни, но пока они выигрывали в этой игре, проходя все уровни, они проносились мимо обваливающихся зданий, сзади кого-то раздавило.
  — Ещё немного, потерпи, Барни, — сказал Мэрион, скорее, чтобы подбодрить самого себя. Они были уже почти у космолета.
  — Я не полечу без Илира и Генти! — сказал Барни.
  — Мы подождем сколько это возможно, но если их не будет... Мы же не можем из-за них обречь и себя на смерть, Барни!
  — Подождем ещё чуть-чуть...
  Но они все не появлялись.
  — Полетели, Барни, — сказал пришелец, — иначе будет поздно!
  — Нет, без них, нет!
  Плутонец схватил парня и силком потащил его в космолет.
  — Вдруг они погибли по дороге, хочешь, чтобы погибли и мы?!
  — Вот они!
  Илир вместе с Генти бежали, что есть силы.
  — Прыгайте скорее, пристегивайтесь!
  Они уже собирались вылетать и закрыли дверь, как в переднее стекло начал стучать Агон, отчаянно, будто обезумев.
  — Мэрион, впусти его, пожалуйста! — взмолился Илир.
  — Ты уверен?
  — Да.
  — Илир! — с укором воскликнул Генти.
  Мэрион открыл дверь и полумертвый от страха пришелец залез в космолет. Плутонец подумал о Шейне, что с ним случилось, выжил ли он в этой катастрофе или сложил свою голову на Проксиме Центавра? Но долго думать об этом не было времени.
  — Взлетаем!