ГЛАВА 1
Альбина проснулась от холода и «шугариков» - острого тревожного состояния, возникающего по причине неразумного перемешивания разных видов крепкого алкоголя.
«Надо было понижать градус, как Мудрик советовал», - подумала она, пытаясь укрыться обрывком простыни. Следовать совету по употреблению алкоголя девушка, однако, не стала, поскольку много выпивать не рассчитывала. Вместе со своими друзьями – Лёхой Мудриком и Нуриком- планировалось обсуждение нового способа заработка: собрать металлолом на городской свалке, перетащить его через отверстие в заборе, загрузить в машину и продать на территории города. Удачный исход идеи был заранее предопределён, а в соответствии с этим обмыт. Сперва взяли по 0,5 тёмного, а затем вспомнили, что сие мероприятие неосуществимо без участия ещё одного их кореша – Бориса. Это был единственный из всех приятелей Альбины, у кого уже была своя машина – новенький «бумер», подарок отца на совершеннолетие. В его багажник, по расчётам Мудрика, могло вместиться до 50 килограмм металла. Вот только говорить о том Борису, да ещё на трезвую голову, всем было как-то боязно. Поэтому беседовать шли не с пустыми руками, а уходили с гудящей головой. Парень, нехотя, согласился, правда, отговорить пытался – мол зачем сунуться в незаконную деятельность, особенно Альбине, которая и без того имеет судимость. Но под влиянием настоящей деревенской самогонки и душевной атмосферы летнего вечера Борис всё же согласился помочь, но исключительно в качестве водителя. Он пообещал приехать на полигон в полвосьмого утра. На том и попрощались.
Ночевала компания у родственницы Альбины – Незабудки, проживающей в лесочке непосредственно возле полигона. Металлолом был заранее собран и замаскирован картоном с внешней стороны забора.
…Альбина приподнялась и, глянув на циферблат разваливающихся часов, с облегчением вздохнула. Её гражданский муж ещё не возвратился с ночного дежурства, а значит не должен заметить, что благоверная не ночевала дома. Сожитель Альбины был строг и принципиален, да и сама девушка не стала бы портить отношения ради мимолётного приключения. Просто она не хотела волновать единственного близкого человека своим очередным отклонением от законопослушного образа жизни и тягой к независимости, с которой он, как и многие мужчины, не хотел мириться.
Было около семи часов утра. Мирно лежали рядом Лёха Мудрик и Нурик, а во дворе что-то жгла Незабудка. Сизый дым клубился под окнами, и не позволял определить погоду, несмотря на то, что было уже достаточно светло. К концу приближался июнь, лето, наконец, вступило в свои полномочия и понемногу начало отдавать людям задержанное почти на месяц тепло. Сегодня, в день летнего равноденствия, была самая короткая ночь. «Значит, будет длинный день», - подумала Альбина, предвкушая что-то необычное. Хотя прозаичная обыденность городской окраины вот уже который год не предвещала ничего знаменательного. Двадцать первого июня Минск проводит Европейские игры. Но Альбина к такому рода мероприятиям относилась нейтрально недоброжелательно: по своей сути они не играют никакой положительной роли в жизни и досуге обыкновенных работяг, а вот потраченные на них средства ещё несколько лет будут сказываться на бюджете страны. Последний раз соревнования такого масштаба проводились в 2014 году – то был чемпионат мира по хоккею. Тогда Минск наводнили гости всех рас и национальностей, а Альбина по-детски радовалась всей этой грандиозности и внезапно появившимся улыбкам на лицах прохожих. Почему-то вспоминать хотелось только хорошее. Даже несмотря на то, что тот чемпионат забрал у Альбины мать…
От изобилия мыслей у девушки закружилась голова. Она уткнулась в подушку, вдыхая её не совсем свежий запах и стараясь отогнать тяжёлые мысли.
Скрипнула дверь и вошла Незабудка. Это была женщина лет сорока пяти, со стянутыми в пучок рыжеватыми волосами и раскосыми тёмными глазами, из которых струилась печаль вперемешку с хмельным восторгом.
- О, ты уже и проснулась! Я вам там картохи понажарила, - воскликнула она. И, скинув с себя бурую дублёнку, протянула её Альбине.
- На, вот, цыплёныш. На улице пока холодно, картоху я там оставила стыть. Хотя нет, отдай назад, - Незабудка резко выхватила из рук девочки неприятно пахнувшую одежду. – В таком рыззе перед молодыми людьми предстать неприлично. Вона какая красавка вышла! Надо бы тебе мужика уже сосватать!
- Что ж ты сама мужика не заводишь? – хмыкнула Альбина, натягивая свитер.
- Да мужики как блохи: заведутся – не выведешь, а проблем не оберёшься, - продолжала Незабудка. - Одни только муки, раскаяния… А так, приходят всякие в гости – вчера вот вы пришли. Так что скучать не приходится и ты мне тут не советуй ерунды всякой, сама вот дорастёшь…Хотя, эх, толку дорасти, если в голове ветер, как у меня…
Альбина вышла из вагончика, и сразу же в нос ударил резкий тухлый запах мусорных отходов. Тех, кто попадал сюда впервые, начинало сильно мутить, но девушка знала один секрет: чтобы привыкнуть, нужно дышать часто и неглубоко. Полигон находится сразу же за невысоким ограждением и представляет собой гору – с зеленью и даже небольшим лиственным лесом у основания, песчаными насыпными дорогами по бокам и серовато-разноцветным - из-за мусора – плато наверху.
Находится эта гора совсем рядом с кольцевой дорогой, и сюда свозят в основном промышленные отходы из города и из прилегающих поселений. Размеров свалка соответствующих: Полигон был выше некоторых городских многоэтажек.
Жилище Незабудки располагалось в нескольких десятках метров от ограждения, разделяющего свалку с «легальной» территорией. Женщина сдавала свои апартаменты по улице Голодеда, 65 нелегалам и прочему маргинальному люду. На свалку она переехала не так давно, но уже успела «нацаревать» себе целый вагончик – с печкой и со всеми удобствами, если можно было назвать удобствами войлочные стены, примитивный санузел и чистую воду в баллонах, которую привозят рабочим свалки.
Альбина вновь посмотрела на часы. Время приближалось к восьми, а Бориса всё ещё не было. Неподалёку шумела трасса на Гатово. Она пристально высматривала каждую тёмно-синюю машину, которая сворачивала с кольцевой. «Проспал он что ли?» - с беспокойством подумала Альбина и достала самокрутку. «Жду пятнадцать минут, а затем…»
- Альбина… - размышления прервал вкрадчивый оклик.
Альбина обернулась и заметила Нурика, вылезавшего из отверстия в заборе. По его выражению лица она поняла, что случилось что-то непредвиденное. В глазах приятеля застыли удивление и гнев.
- Что случилось?- с беспокойством спросила девушка.
- А металлолом-то наш бомжи порастаскали! – пожаловался Нурик.
- Этого ещё не хватало! – воскликнула Альбина. – А ты везде посмотрел?
- Да конечно, там они даже гвоздя какого не оставили… Подчистую.
Альбина быстро зашагала в сторону ограды, чтобы своими глазами увидеть отсутствие с таким трудом добытого металлолома. Но, поравнявшись с Нуриком, девушка резко остановилась и посмотрела на него в упор. Затем глубоко вздохнула и опустила голову.
- Нур… Вот почему так? – спросила она. - Почему всегда так – едва ты пытаешься жить, как все нормальные люди, честно трудиться, зарабатывать, обязательно явятся какие-нибудь бомжи и всё растаскают?
- Всяко бывает, Альбина, - тихо ответил Нурик.
- Бывает, говоришь? А почему с другими не бывает?.. Почему у других есть мамки-папки, которые оплачивают все их потребности, а мы по помойкам ныкаться должны?
- Опять у тебя депрессия.
Нурик подошёл к Альбине и приобнял её за плечи. Она уткнулась ему в плечо. От него пахло костром и немытым телом. Безразмерная рабочая куртка скрывала болезненную худобу. Лбом она ощущала прикосновения его безволосого подбородка. Это было странно, потому что у Нурика не было возможности побриться.
- Так что же делать, Нур? За старое приниматься? – она подняла голову и вопросительно посмотрела на друга.
- Ну, можно и за старое. Но ещё тема одна есть. Подгонять девушек в цыганский квартал на подработку. Ничего криминального, там у нас один бизнес мутит. С компьютерами что-то, социальные сети. Вроде как магия онлайн или просто общение по скайпу.
- Мастера вы, цыгане, всякую дурь толкать… А своих девушек чего не привлекаете? – с недоверием спросила Альбина.
- Так потому что мало ли, что в том бизнесе случиться с девушкой может. А для наших девушек репутация всё же важна. Интернет – весьма опасная штука. Эта та же помойка, вот только бомжи другого формата. И леща им в случае чего труднее дать.
- Что есть, то есть. А тема хорошая. После можно обкашлять да и внатуре бабла срубить.
- Ну а я тебе что говорю. Ты же мне как родная.
Нурик вплотную приблизился к Альбине и, томно наклонив голову, попытался её поцеловать. Краем глаза девушка заметила, как с кольцевой повернула в их сторону тёмно-синяя «бэха». Поблескивая крышей на солнце, легковушка приближалась к полигону. Альбина отстранилась: не хватало ещё, чтобы Борис увидел её в объятиях Нурика. Но «БМВ» уехала по своим делам, миновав свалку. Борис так и не появился.
ГЛАВА 2
Подкрепившись и ещё раз тщетно обыскав окрестности в поисках металлолома, Альбина и Нурик отправились раздобыть средств к существованию «на район». Мудрика решили не будить – всё равно толку от него никакого.
На автобусной остановке несмотря на ранний час было многолюдно. Возле киоска, продававшего билеты, собралась целая толпа иностранцев. Они спрашивали про автобусы, которые идут до центра, и вслух пытались читать названия пунктов на табло, отпечатанных специально для туристов на латинице.
- В начале двухтысячных в киосках не билеты проездные продавали, а джин-тоник с пивом, - сказал Нурик, потирая голову. – Сейчас бы не помешало.
- В начале двухтысячных здесь вообще ничего не продавали, - ответила Альбина. – Пустырь был. И дорога. И пиво, как и сейчас – в магазинах или в тех же киосках, до которых пилить и пилить.
- Ты давно здесь живёшь?
- В 2004 из Орши переехали. Отец биологический здесь обитал, а потом от передоза помер. Хорошо, что мамка на своего нового меня не переписала, а то отошли бы хоромы батиной любовнице. Только мы вдвоём и претендовали. Но у меня преимущество было. А любовница за день до нашего переезда в ванной повесилась. Говорят, проклятая квартира – никто там долго не живёт. Так что я, считай, бью рекорды.
- Да уж… Не страшно жить в квартире с такой энергетикой?
- Страшно, когда жилья нет. И когда в дверь среди ночи барабанят. Не призраки, а совершенно материальные гопники, из плоти и крови.
- Ты это, если надо, то Гили пошепчет, нечисть изгонит, тебе со скидкой.
- Так я и знала, куда ты клонишь с этими разговорами, - Альбина хлопнула Нурика по плечу.
Тем временем приятели заметили под навесом остановки заспанного китайца лет тридцати, в очках и панамке. В ногах у него была тряпичная сумка не очень хорошего качества, что удивляло: приезжие китайцы всегда покупали для себя только лучшие вещи. Правда, из кармана высовывался уголок крупной купюры. Подмигнув Нурику, Альбина присела рядом с китайцем на пустую скамейку. Китаец бегло посмотрел на неё и тут же отвернулся, видимо, не желая показаться невежливым. Тогда Альбина, намеренно встретившись с ним взглядом, тут же улыбнулась и поздоровалась.
- Ты бы хотел со мной сегодня погулять? Я сама не из этих мест – из соседнего города и мне кажется, вместе было бы намного интереснее, - завела она разговор после того, как молодой человек смущенно отозвался на её приветствие, тем самым обнаружив своё знание языка.
- С тобой наверное впервые заговаривают в транспорте, - продолжала приставать к нему Альбина, замечая, как тот ещё более смутился.
- Да, впелвые, - улыбнулся китаец и сделал вид, что сосредоточенно изучает сумку.
- А куда ты едешь?
- Плаздник.
- Выходит, я твой первый здесь знакомый,- как можно громче сказала Альбина.
- Ха-ха, пелвый длуг! – отвёл он глаза. Люди, сидевшие рядом, также переглянулись, недоумевая, что же нужно молоденькой девочке от китайского туриста.
- Первый друг, ага! – ещё более развязно продолжила Альбина. – А давай переспим!
- Что? – опешил вдруг китаец. – Почему ты сплашиваешь? У тебя плоблемы? Тебя обидели?
- Да нет, всё хорошо…
- Я не могу... Потому что я часто бываю ланен… Но мы мозем быть длузья…
– Пойти бы выпить с тобой на гаражи! – продолжала между тем она. – И не только выпить… Ты спросишь: смысл всего этого? А я отвечу, что нет никакого смысла. Но это весело… Весело что? – опять поинтересуешься. А я отвечу – влюбляться! Я вот часто влюбляюсь. На минут десять, одиннадцать… Едешь на электричке, например… Легко быть далеко, трудно быть рядом каждое утро… Помню, как на прошлой неделе мы познакомились с одним тихим и задушевным молодым человеком, продавцом сигарет. Я за сигаретами на заправку пошла, потому что вечеринка у нас затянулась, все уже пьяные спят, а магазины закрыты. У подруги моей тогда гостевали, она комнаты иногда сдаёт, но только своим. Заходим, помнится, на малину туда же к одному кенту, а там уже обыск… С утра так холодно.
- У меня тут водка китайская, - новый знакомый достал из сумки небольшой стеклянный пузырёк.
- Не слишком её много, - Альбина недовольно приподняла бровь и повертела бутылку в руках. – И градус невелик. Но чтобы прокатиться на скоростном до вокзала сойдёт. Пить за что будем?
- Компания нузна тебе. Давай выпьем за людей!
- За людей… Ну можно и за людей. Тебе какие люди нравятся?
- Все люди нлавятся! – китаец почему-то засмеялся, словно сказал что-то невероятно остроумное.
- Все люди нравиться не могут… Вот знаешь, мне один фраер сказал, что ему нравятся талантливые и гордые люди. А у меня вот они неприязнь вызывают. Это всё как-то не рационально.
- А что для Вас, молодая леди, есть рациональность?.. Прошу прощения, я тут сидел неподалёку и услышал вашу интересную беседу.
К Альбине и китайцу желал присоединиться пожилой мужчина с сальными волосами до плеч и пьяными глазами. Девушка хмыкнула и с насмешкой посмотрела на незнакомого мужчину. «Спивающаяся интеллигенция», - решила она и сказала:
- Это то, что можно иногда прочитать по лицам людей. Присутствие мысли и отсутствие хаоса.
- Что, и на моём лице можешь что-то прочесть? – заинтересовался всем этим сальный мужчина.
- Да что с тебя читать-то, дядя? У тебя вон носки натянуты так, что не видно ног! Глядишь, скоро и штаны заново изобретёшь!
- Я считаю, что сегодня мозно будет посмеяться! – рассмеялся шутке китаец, который уже заметно захмелел.
- Блин, как там тебя зовут… С тобой бы сейчас в слюни нажраться и такое замутить за гаражами, чтоб даже ты офигел! А то попробуй-ка с таким темпераментом контролировать себя! Живу вот большую часть времени как на вулкане, - Альбина, засмеявшись, привстала, схватила вдруг резко китайца и притянула к себе за грудные карманы куртки, слегка сжав их.
- Ты пьяна или озабочена? – кто-то окликнул её в толпе.
- И то, и другое!- громко произнесла Альбина, горящими глазами оглядывая скапливающихся вокруг неё людей.
- А вот ты можешь то же самое вслух произнести у себя дома? – поинтересовался мужчина.
- Ну конечно могу! У нас и не такое произносят каждый день! Кстати… Кто мне сообщит, который час? – спросила Альбина вновь.
- Девять утла, - ответил китаец. – Я сегодня хочу найти тебя. Где твоя подруга живёт? Я алендовати дом!
- Подруга где живёт? Уже вторую неделю как в запое! Я не знаю, где тебе остановиться. Но если что, я могу помочь тебе арендовать. Вот только приедем на вокзал и сразу же пойдём искать!
- Ты можешь звать меня Ню.
- Корова что ли? – засмеялась девушка, немного понимающая китайский. – Почему?
- Из-за родимого пятна так назвали… Мне не надо на вокзал. Я ищу плаздник. Это здесь, - китаец достал мобильный телефон и показал фотографию арены.
- А, вот оно что, - протянула Альбина. – Так тебе на матч что ли? Ты меня подожди, я сейчас дорогу пойду разузнаю. Видишь магазин? Жди меня у входа. Я выйду через десять минут.
Однако ни через десять минут, ни через полчаса девушка так и не появилась… Растерянно оглядываясь по сторонам, Ню вынужден был признать, что новая знакомая словно растворилась в толпе приходящих за покупками людей, оставив о себе лишь воспоминания и нелестное впечатление. Кое-кто из стоявших на остановке людей также подходили ко главному входу и вслух обсуждал испорченные нравы и полное отсутствие стыда у современных девушек.
- Ты глянь, какие пошли! И это ещё европейский город, говорят! Нет, это место никакая модернизация не переделает! – толковали между собой две дамы, очевидно, туристки из ближнего зарубежья. – Уже совершенно незнакомому китайцу была готова отдаться из-за водки!
- А что же поделать, если водка только у китайца за… определённые действия. Сейчас в праздники водки вообще нигде не найти! А как подготовка к мероприятиям, так вообще живём, как при сухом законе! – перебил их потрёпанный мужичок, очевидно, возвращавшийся с ночной смены.
- А вон там квас наливают! И не только!– воскликнул кто-то.
И действительно, неподалёку с самого утра работала пивная палатка.
Китаец также поспешил запить своё разочарование. А заодно, думалось ему, там он и новую знакомую обнаружит, которая найдёт ему жильё, а возможно и поживёт с ним. Настроение приподнималось, и Ню, прорвавшись раньше всех в очереди к палатке, заказал у паренька с вышитым на майке именем «Костя» целых два стакана. Но как только пришла пора рассчитываться – в палатках принимали оплату только бумажными деньгами, - Ню обнаружил, что его грудные карманы пусты. Он вывернул их наизнанку, снял куртку, решив, что деньги могли затеряться в подкладке, перетряхнул всё там – но тщетно. Денег нигде не было.
- Как они могли исчезнуть? – в недоумении посмотрел Ню на продавца. – Здесь есть мафия?
- Не сталкивался, но возможно есть, - робко ответил паренёк.
- Но как можно было вытянуть их из калмана, котолый я видеть всегда?!
- Мужчина, не задерживайте очередь!.. А, это же тот самый китаец, что с девицей был! – воскликнул краснолицый низкорослый мужичок, стоявший позади. – А ну-ка, Константин, плесни-ка старому уркагану пенного с утра! Сейчас у вас такие спелые красючки пошли, что закачаешься! Ты если, Костя, не женат, так имей в виду – и не надо жениться! С таким раскладом у тебя каждый день жена новая будет! И у тебя, елдаш, будет ещё, несмотря на то, что все бумажки отработал кто-то!
Многие в толпе ещё вспоминали в разговорах нескромную девицу, предлагавшую себя первому встретившемуся иностранцу. Но совершенно никто не догадывался, с кем им случилось столкнуться. Ведь это была сама Аля Ментовочка, известная карманница-«щипачка». В свои девятнадцать лет она уже была судима, правда не за карманные кражи, а за организацию группы несовершеннолетних преступников; затем вдруг неожиданно была и освобождена приказом следствия, а точнее следователя, с которым девушка по сей день состоит в несколько странных, почти что любовных отношениях. Некоторые особы, правда, утверждают, что никаких любовных отношений между ними нет, и Альбина была досрочно освобождена только для того, чтобы внедриться в бандитские группировки и помогать контролировать ситуацию на районе. Ведь неспроста вместо колонии она была отправлена на исправительные работы в скандально известное криминальное заведение, чифирную «Чревоугод», где собирается как преступная элита, так и «сявки», мелкий уголовный элемент.
…Подельником Альбины в сегодняшнем деле был Нурик. Пока любопытные, широко раскрыв глаза и рты, слушали повествования девушки о её якобы распутной жизни, Нурик незаметно прохаживался в толпе и опустошал карманы «зрителей». Альбина же незаметно забрала у китайца бумажные деньги, причём на глазах у всех. Она совершила кражу в тот момент когда, изображая страсть, схватила парня за грудные карманы и, слегка сжав их, зацепила между пальцами купюры. Публика была обескуражена её излишней раскованностью и распутными рассказами, и эта обескураженность отвлекла всё внимание от карманов, чем и воспользовались подельники.
Альбина и Нурик договорились держаться порознь и встретиться у входа в чифирную, где впоследствии должны будут как-нибудь «засветиться» и обеспечить тем самым алиби.
ГЛАВА 3
Пока Ню тщетно пытался отыскать свою новую знакомую, Альбина тем временем покинула магазин через второй выход с обратной здания. Путь её лежал в известное жителям района питейное заведение, чифирную «Чревоугод» (*подобного заведения на самом деле не существует, прим. автора). Чтобы сократить дорогу, девушка решила пойти вдоль водохранилища. Там же она намеревалась избавиться от дешёвого парика, найденного на антресолях у Незабудки и выполняющего роль маскировки всякий раз, когда Альбина шла на «дело». Навсегда расставаясь с этим атрибутом прошлого, девушка твёрдо решила стать на путь исправления. Ей больше не хотелось ни трудностей, ни покорения заоблачных вершин, которые часто хочется брать в подростковом возрасте, дабы затем плюнуть свысока на головы недоброжелателей. Ей хотелось просто жить, наслаждаясь каждым новым днём вне стен казённого учреждения. Однако жить тоже надо было за что-то. Зарплату в обанкротившемся учреждении ей не выплачивали уже второй месяц. Вся надежда была на прибыль от туристов, впрочем, многие работники «Чревоугода» давно прекратили на что-либо надеяться.Потому сегодня Альбина твёрдо решила потребовать расчёт и наконец уволиться из этой клоаки.
Большой процент жителей Чижовки составляют труженицы, имеющие полный рабочий день и доход в 500 рублей на четверых человек. Скорее всего, они ютятся вместе с мужем, детьми, а иногда и с родителями на 52 квадратах в панельной пятиэтажке. Такие женщины любят носить заношенные вещи, короткие стрижки и обсуждать товары на акции. Возможно, на них ещё висит и потребительский кредит – «халва» - который они ежемесячно выплачивают со своих зарплат. Зарплата мужа чуть больше – 600-700 рублей, и значительная часть её пропивается или уходит на оплату прежних долгов.
Если вычесть оплату коммунальных услуг, кредита, еды и расходов на учёбу детей, остаётся около 150-200 рублей для покупки одежды членам семьи, на развлечения, отпуск, ремонт и отложить на покупку чего-то важного – например, холодильника или ноутбука. С большой вероятностью женщина тянет семью одна, даже если и состоит в браке. Многие даже и не мечтают о собственном жилье и личном пространстве. Иные задумываются о том, чтобы сигануть с крыши. Но таких мало. Гораздо больше тех, кто спивается или ищет другие способы выхода из реальности.
Тихо шелестела листва, и гудели машины. В прибрежных кустарниках пели птицы. Микрорайон уже проснулся и начал жить своей дополуденной жизнью: детские площадки наводнили ребята всех возрастов, у подъездов вальяжно заняли места пожилые дамы с острым слухом и отменной интуицией. Высунувшись в окно курил молодой человек в наколках. В лучах утреннего солнца блестели купола храма. По выходным там велись службы, но большую часть времени он стоял закрытым. Казалось, здание тяжело дышало своими белыми стенами и хранило какую-то тайну. «Надо бы туда сходить как-нибудь», - подумала Альбина.
Несмотря на умиротворение утренних пейзажей, было в этой атмосфере что-то удушающее. Вокруг витал дух чего-то безнадёжно обволакивающего, и чем сильнее это было выражено, тем более незаметным всё это казалось в рамках жизни отдельного человека.
На водохранилище было необычайно тихо. Лишь изредка гладь подёргивалась рябью от набегающего ветерка. Альбина отметила, что здесь гораздо прохладнее, чем у кольцевой дороги. Несмотря на то, что она была одета в утеплённый спортивный костюм, ей стало холодно. Со стороны воды подул сильный ветер, закрыв лицо девушки прядями длинных волос. К слову, Альбина была очень хороша собой. Хрупкая и миниатюрная она не выглядела на свои девятнадцать. Золотисто-русые волосы аккуратно обрамляли правильное овальное лицо с чуть выдающимися скулами, небольшим носом и припухлыми губами. Особо выразительны были глаза – даже в минуты гневного смятения они смотрели грустно и немного снисходительно, пронзительно и вместе с тем тепло. Было в них что-то лишённое порока, ангельское, так что порой даже при составлении описания подозреваемой потерпевшие указывали светлый цвет глаз, несмотря на то, что сами глаза Альбины имели редкий жёлто-зелёный оттенок. Влюбляла в себя и её улыбка, никогда не выражавшая эмоцию полностью. Словом, было в её облике что-то спасительное, утешающее и утоляющее жажду духовной близости. Всё это никак не вязалось с её преступными наклонностями и сомнительной репутацией.
Отбросив непослушные волосы назад, девушка заметила у воды какой-то силуэт. Почти у самой кромки воды рыбачил мужчина. Каково же было её удивление, когда она узнала в нём Бориса. «Не может быть, - подумала Альбина. – Нельзя же вот так стоять и с чистой совестью удить рыбу, когда дал обещание приехать и помочь! Пусть я обозналась!»
Но у воды действительно стоял Борис. Перепутать его с кем-либо было сложно. Это был красивый молодой человек двадцати четырёх лет. Хорошо сложенный, высокий и темноволосый он привлекал внимание всех без исключения девушек, однако сам при общении с ними проявлял сдержанность и безучастие. Тем самым он демонстрировал некоторую свою исключительность, в которой был убеждён. Это был обворожительный франт, который любил брать от жизни всё, а отдавать не то что по нулям, но даже в минус. Отталкивал чрезвычайно и взгляд его: тёмно-синие, почти чёрные глаза парня казались неживыми, словно у куклы.
***
Альбина познакомилась с Борисом ещё в далёком детстве. Он был братом её школьной подруги Лизы Божович, что училась на два класса старше и была участницей всех школьных мероприятий. По чистой случайности они вместе поехали в лагерь для отличников – руководство школы просто пожалело Альбину и отправило её отдохнуть от неблагополучной семьи вместо заболевшей отличницы. И во время поездки, и по возвращении в школу Лиза опекала, защищала юную подружку и помогала той с домашними заданиями. Никто не мог понять, почему дочь обеспеченных родителей, активистка и красавица Лиза привязалась к невзрачной Альбине. Но дети не задумывались о причинах дружбы, а просто наслаждались радостью момента.
Когда Альбина впервые пришла в гости к Елизавете, ей показалось, что она попала в сказку. Трёхкомнатная квартира Божовичей казалась настоящим дворцом: повсюду стояла красивая мебель, дорогая техника, изящные статуэтки и резные шкафы со множеством книг. В доме стояло целых два компьютера и домашний кинотеатр. У отца семейства – Вольфа Семёновича – был отдельный кабинет с массивным дубовым столом и бархатными креслами. В металлическом сейфе он хранил документы и рецепты на лекарства. Как никак, отец семейства был востребованным кардиологом. Супруга доктора, Ида Абрамовна, прекрасно готовила и коллекционировала редкие украшения. Родители Лизы доброжелательно относились к Альбине несмотря на её социальный статус, а Ида Абрамовна вовсе жалела девочку и иногда дарила ей одежду и бижутерию.
От такого великодушия у Альбины кружилась голова. Но в ещё больший восторг её приводило общение со старшим братом подруги, обворожительным и умным не по годам Борисом. С ним Альбина готова была общаться обо всём на свете часами, и вскоре начала замечать, что Лиза отходит на второй план, а в гости к Божовичам она приходит исключительно ради Бориса. Постепенно их общение вышло и за пределы квартиры. Несмотря на разницу в возрасте в пять лет они всё больше и больше времени проводили вместе. Борис уже поступил на бюджет в медицинский университет, следовательно, мог позволить себе расслабиться. У него был мотоцикл, на котором они с Альбиной часто гоняли вдоль кольцевой по вечерам. Красное заходящее солнце казалось неимоверно большим. Девочка прижималась к спине приятеля и в такие моменты чувствовала себя самой счастливой на свете.
Им всегда было хорошо и весело. Сразу же после учёбы они непременно встречались возле хорошо знакомого подъезда – Альбина приходила на десять минут раньше и терпеливо ждала, пока Борис придёт с пар. При встрече он легко, словно пушинку, поднимал её на руки и кружил. Независимо от времени года они наслаждались каждой минутой, проведённой вместе. Они шутили, рассматривали витрины, кормили чаек магазинными коржиками, бегали по крышам гаражей, прятались в кукурузе у полигона, катались "зайцами" на электричке. С ним девочка попробовала портвейн, а после разделила счастье первого поцелуя. С ним она делилась переживаниями и спрашивала совета. Борис стал важной частью её жизни, а быть может и её самой. Они до того сблизились, что бывало, чувствовали друг друга на расстоянии. Он стал её первым мужчиной. Альбина навсегда запомнила этот день – 17 марта 2014 года. В тот день Лиза праздновала свой день рождения.
…Альбина позвонила в квартиру Божовичей за полчаса до назначенного времени. В руках она держала скромный торт, купленный на сэкономленные на школьных обедах деньги. Дверь открыл Борис. К тому времени он заметно охладел к своей юной подруге, из-за чего девочка очень переживала. Сейчас парень выглядел ещё более напряжённым. При взгляде на Альбину глаза его лихорадочно заблестели. Альбина вздрогнула: таким Бориса она ещё не видела никогда.
- Ты заболел? – заботливо поинтересовалась Альбина.
- Да нет, - нервно почёсывая шею, ответил Борис. – Волнуюсь… Готовлюсь к зачёту… Успеть бы до прихода гостей…
- А где Лиза?
- В магазин вышла. Да ты проходи, чего стоишь, - парень радушно пригласил войти.
В квартире было непривычно тихо и как-то неуютно. В кастрюле остывала картошка для «оливье». Альбине показалось странным, что такая организованная девочка как Лиза начала подготовку к празднику в последний момент.
- А родителей не будет? – робко поинтересовалась Альбина.
- Папа на консилиуме, мама в театре. Решили оставить нам квартиру. Сегодня всё будет по-взрослому.
Последнюю фразу Борис произнёс с какой-то странной интонацией.
- Понятно, - вздохнула Альбина, чувствуя, как ей становится всё более не по себе наедине с некогда близким человеком.
- Какая-то ты зажатая. Хочешь, кое-что покажу? – спросил вдруг Борис.
- Что ты мне хочешь показать? – удивилась Альбина.
- Там, в детской. Такого ты ещё не видела…
Любопытство отогнало страхи. Девочка подумала, что именно это неведомое тревожит Бориса, и вот теперь он решил с ней поделиться секретом и, быть может, показать ей что-то действительно важное для него, такое, что доверяют только хорошим друзьям… Парень пропустил её вперёд и, немного замешкавшись у входа, позволил девушке зайти в комнату первой. До слуха донёсся хлопок – Борис защёлкнул дверь.
- Зачем? – бледнея и отступая к окну спросила Альбина. Страшная догадка пронзила её ум, но девочка боялась в это поверить.
- Затем, - хищно улыбнулся Борис. В несколько шагов он преодолел расстояние в несколько метров, отделявших дверной проём от подоконника, сгрёб девочку в охапку и, скрутив ей руки, начал сдирать одежду. В мгновение Борис навалился на неё всем телом, и, тяжело дыша, грубо вошёл в неё. Альбина не кричала и не сопротивлялась. Она не могла допустить, что их дружбу может что-то опорочить, и поэтому убеждала себя, что это всё она себе надумала, а на самом деле ничего такого не происходит. Тупая боль эхом отдавалась во всём теле, но она старалась не думать о том, что тот, которого она считала чуть ли не святым, оказался зверем. Несмотря на раздирающие её гнев, обиду и разочарование она продолжала любить его.
Удовлетворив своё грязное желание, Борис пристально посмотрел ей в лицо. В глазах девочки застыли ужас и недоумение, а сама она дрожала словно от холода. Продолжая смотреть на неё, парень начал торопливо одеваться.
- Это что же… Мы теперь… Будем как семья? – шёпотом спросила Альбина.
- Вот ещё! – процедил парень сквозь зубы. – У меня будет семья с порядочной девушкой. А ты шлюха малолетняя, сама меня спровоцировала!
- Как это – спровоцировала? – воскликнула Альбина. – Мы ведь так хорошо общались, нам было весело! Ты сам говорил, что я хороший собеседник…
- Да, ты действительно умная девочка. Но нам с тобой изначально было не по пути. Почему ты выбрала в приятели взрослого мужчину? Почему бы тебе не гулять с такими же детьми, как сама? Ты ведь знала, чем это может закончиться!
- С детьми? Но детей-то не насилуют! Ты… Я думала, что даже сейчас… Потому что любишь… И будем вместе…
Голос Альбины срывался, и она с трудом сдерживала рыдания. В её окружении показать слабость считалось позором.
- Вместе? Ты в своём уме?! Я тебе даже не друг! И не надо вымещать на мне свои странные мысли! Я не мусорное ведро.
В этот момент у неё внутри словно что-то оборвалось. Альбина схватила вещи и выбежала из квартиры. Бежала она долго, не разбирая дороги, и очнулась уже вечером, в помещении деревянной веранды какого-то детского сада. Она не помнила, как втиснулась в небольшое отверстие, проломанное в досках, как рыдала в куче старых игрушек, как уткнулась носом в потрепанную дворнягу, тоже непонятно как здесь оказавшуюся.
Объявилась Альбина только через два дня – пришла в квартиру Незабудки. Девочка не хотела, чтобы находящаяся в интересном положении мать увидела её в таком виде: грязная, истощённая, с запёкшейся кровью на ногах и спине. На вопрос «кто?» Альбина не ответила. Она знала, что если тётушка узнает имя насильника, то живым его больше не увидят. Незабудка подключит все криминальные «подвязки», дабы наказать негодяя.
Спустя полтора месяца Альбину ждало новое потрясение – беременность. Преодолевая накатывающую панику, она старалась ничем не выдать себя. Даже Незабудке – единственному человеку, которому доверяла – Альбина не решалась сказать о своей проблеме. О том, чтобы решить её в рамках медучреждения, не могло быть и речи – даже мысли об аборте казались девушке чудовищными. Правда, прерывание беременности народными методами казалось ей всё же меньшим грехом. Поэтому периодически и без особого усердия она прыгала со шкафа и отпаривалась в ванной. Альбина невыносимо мучилась, но в то же время понимала, что не может поступить иначе. Рождение ребёнка не входило в её планы – амбициозная девушка мечтала как можно скорее покинуть «двушку», где помимо Альбины ютились ещё трое малышей и нескончаемая череда маминых сожителей. Одинокая женщина работала контролёром в общественном транспорте и с трудом содержала детей от разных отцов. Утром она уходила на работу, вечером – домой, по пятницам – на заслуженный отдых. Альбина ходила ночевать в «клоаку» - четырёхкомнатную облезлую квартиру, где периодически обитала Незабудка. В собственной квартире девочке спать было негде. В «клоаке» постоянно толкался разный люд, и были всегда завешаны шторы; если вдруг где-то на районе что-то (или кто-то) пропадало, то участковый знал, где это что-то можно отыскать. Ещё там можно было заработать – с тринадцати лет Альбина подыскивала в школе девочек для сутенёра, знакомого Незабудки, за что получала деньги на карманные расходы. А потом вдруг всё закончилось. Мать забеременела от иностранца и, несмотря на тяжёлое материальное положение решила «не брать грех на душу» и рожать.
На дворе стоял май. Город в связи с чемпионатом наводнили туристы. В какой-то степени было проще – на Альбину обращали меньше внимания, и она могла дать волю чувствам. Оставшись в очередной раз с ночёвкой на «блатхате», Альбина решила, что утром обо всём расскажет Незабудке. Девушка продумывала фразы для непростого разговора и всматривалась в темноту, прорезываемую светом синего фонаря, как вдруг в квартиру позвонили. Это был участковый, что неудивительно. Правда, на этот раз его интересовала Альбина, а точнее, её местопребывание на момент совершения преступления.
Оказалось, ночью у матери отошли воды. Стараясь не производить шума, она пробралась в ванную, набрала воды и спустя два часа родила мальчика. Однако прожить ему довелось не долго – едва он закричал, женщина заткнула ему рот носком и утопила в тазике для стирки белья. Разбуженные криком новорождённого старшие дети вбежали в ванную и, увидев окровавленную мать с телом брата в руках, выбежали с громким криком на улицу. Уже через полчаса на место происшествия прибыл участковый. Его вызвали переполошившиеся соседи. Женщина отпиралась и утверждала, что младенца убила непутёвая старшая дочь. Однако по показаниям жильцов подъезда Альбина постоянно ночевала у своей тёти, Незабудки, где и была впоследствии обнаружена.
Мать осудили на двадцать пять лет колонии, а Альбина отправилась в расположенный неподалёку детский дом. Незабудке, которая хотела взять детей к себе, отказали в опекунстве из-за маргинального образа жизни и отсутствия стабильного заработка. Двоих младших сестёр и брата увезли в другой город, и говорят, быстро подыскали им новую семью.
Место, где отныне вынуждена была жить девочка, оказалось настоящим адом. Воспитанники встретили «домашнюю» недоброжелательно: в детских домах не любят тех, кто имел, но по какой-то причине утратил семью. Альбина быстро стала изгоем. Даже несмотря на приличный опыт драк и взаимодействия с криминальным элементом, она терялась, не зная как реагировать на озлобленных сверстников. Поводом для жестокой физической расправы могла стать даже новая рубашка, подаренная кем-то из сердобольного персонала. Впрочем, работники учреждения не всегда относились к детям доброжелательно. Зачастую они и сами подворовывали или провоцировали конфликты.
Общение детей друг с другом резко отличалось от того, которое обычно существует в среде детей и подростков. Во-первых, там все очень рано взрослели, и взросление их было искажённым и лишённым нравственной основы, закладываемой в родительской семье. Девочки, никогда не знавшие ласки и нежных слов, бросались в объятия первому, кто к ним прикоснётся. Юноши вовсю пользовались их доступностью. Половая жизнь у них начиналась гораздо раньше, чем у «домашних» детей: в районе 9-10 лет. Поражало и то, что в жизни этих детей совершенно отсутствовали такие значимые вещи как игра и здоровые отношения, когда постепенно и с увлечением один ребёнок постигает мир другого через дружбу. Некое подобие дружбы здесь основывалось на взаимной выгоде или желании навредить другому, не другу. Или же объединиться для защиты. Всё здесь было каким-то первобытным. Ещё большее сходство с доисторическим миром придавало отсутствие у детей заботы о себе. Даже вступая в интимные отношения, юноши и девушки не знали, чем это может быть чревато. Нежелательная беременность среди малолетних девочек была настолько частым явлением, что на аборты их возили «как в школу». Сами девочки воспринимали ситуацию как несложную операцию вроде пломбирования зубов, разве что сопряжённое с головомойкой от руководства детдома. Правда, находились девочки, которые сопротивлялись, плакали и хотели оставить детей. Были девочки, которые даже не подозревали, что беременны месяца так до шестого. Были и те, кто намеренно скрывал беременность, но всё же терял ребёнка в процессе драки или иного происшествия. Поговаривали, что воспитатели специально натравливает сверстников на таких девочек, хотя проверить, правда это или нет, было невозможно.
Альбина старалась не выделяться и держаться в стороне от разборок и ссор. Для себя она решила во что бы то ни стало сохранить ребёнка. В какой-то степени развивающееся в ней существо было единственным напоминанием о тех днях, когда ей было хорошо. Сознание вытеснило всё скверное, видимо, чтобы окончательно не сломать психику девочки, а потому даже Борис представлялся ей добрым и надёжным - таким, каким она знала его до рокового дня. Иногда девочка мысленно общалась с ребёнком, делилась планами на более счастливое будущее, вместе с тем утешая и себя: ходили слухи, что родившим ребёнка девушкам легче устроиться в ПТУ, получить комнату в общежитии и сбежать из ненавистного детдома. Затем освоить специальность и начать новую жизнь, в которой не будет места одиночеству и оскорблениям, и уж тем более детдому. Альбина мечтала, как они с подросшим малышом продадут квартиру и переедут в новый микрорайон. Это будет только её ребёнок, и у этого ребёнка будет самое счастливое детство…
Держать беременность втайне получилось до 4 месяца – пока не стал заметным живот. Как Альбина ни старалась его спрятать – воспитатели всё равно обратили внимание на располневшую девочку. Альбина недоумевала, каким образом ребёнок вырос за столь короткое время. Как позже стало известно, это были близнецы – два мальчика.
Несмотря на уже приличный срок, начальство детского дома всё же настояло на прерывании беременности. Альбина сильно сопротивлялась и умоляла оставить детей, но ей просто вкололи наркоз…
Альбина не могла прийти в себя несколько месяцев, как в моральном, так и в физическом плане. Каждые две недели её экстренно забирала «скорая» с высокой температурой и воспалением швов. Не обнадёживал и прогноз врачей: детей она больше иметь не могла.
После всех событий девочка, казалось, совсем перестала испытывать страх и другие разрывающие психику эмоции. Для себя она решила, что чувствовать слишком больно, а потому нужно жить дальше и действовать, искореняя зло и несправедливость. Днём она чинила расправы над аморальными в её представлении личностями, а по ночам оплакивала нерождённых детей. Уже позже, по прошествии времени, Альбина убедила себя в том, что смерть – не худшее из зол, которое могло с ними приключится. Гораздо более страшным было бы жить в детском доме или погибнуть в жестокой стычке на районе. Заразиться СПИДом в 15 лет или не вылазить из запоя. Да и просто выживать, загибаясь от безысходности. Иногда девочку согревала вера в то, что они родились у более благополучных людей и сполна получат любовь с необходимыми благами...
Борис сделал вид, что не заметил Альбину. В своей тёмной рубашке с умело завёрнутыми рукавами он стоял по колено в воде, совсем не обращая внимания на холод, и казался таким красивым и смелым, что невольно хотелось любоваться им, затаив дыхание. Наконец он повернулся.
- Привет, Альбина, - бросил он ей, прищурившись.
- И тебе привет! Ты уже проснулся, солнышко? – ехидно произнесла девушка, чувствуя, как горячая волна гнева поднимается к лицу.
- Солнышко проснулось ещё в пять утра. Да и я не стал залёживаться, если есть возможность поудить.
- И как, клюёт?
- Так же, как и вчера – никак. Только зря снасти, получается, тянул.
- Может быть потому, что ты должен был с утра не рыбу ловить, а нам металлолом помочь погрузить? Обещал ведь!– Альбина подошла вплотную и грозно взглянула ему в лицо.
- Моё обещание. Хочу – даю, хочу забираю назад. Особенно когда дело криминалом пахнет - парень опустил глаза, сосредоточившись на удочке.
Альбина ничего не сказала и грустно отошла в сторону.
- Кстати, - неожиданно вдруг заговорил Борис. –Пойдёшь погулять со мной и с моей компанией? Мы один лишний билет на футбол приобрели.
- Нет, спасибо. Не хочется быть на правах «лишнего билета».
- Как знаешь, я не настаиваю, просто предложил.
- В чифирной тоже мероприятие планируется. Выступать припахали в костюме лисички этой, как его…
- Не боишься, что тебя подвыпившая публика побьёт? –произнёс Борис, окидывая её насмешливым взглядом.
- С чего бы им меня бить? – удивилась Альбина.
- Все так-то ждут стройных длинноногих артисток, а придёт сухощавый всратыш в балахоне. Какое уж тут развлечение…
Девушка проигнорировала его шутку.
- Мы и не обещаем роскошь, - как-то съёжилась девушка.
- Да и какую роскошь ты могла бы пообещать?.. Я порою видел, как за вечер спускалась суммы больше, чем стоит ваш «Чревоугод», там пили шампанское из пупка и чуть не умирали от наслаждений.
- А по-моему спускать такие суммы и умирать от плотских наслаждений это не роскошь, а свинство!
- Свинство… Как ты выражаешься, свинство – неизменный спутник развития, поступательного движения вперёд. Просветления, просвещения… Снятие запретов, отказ от привязанностей на пути к истинной свободе. Так сейчас отовсюду говорят.
- Мне всё равно, что утверждают многочисленные развратники. Но отнюдь не всё равно, что она делает с обществом! Потому что под «просвещением» обычно понимается трансляция лучшего, совершенного знания, а не трансляция извращений и своей личной жизни в социальных сетях как примера для подражания!
- Ты задумалась об обществе? Улучшить общество это всё равно что пытаться переделать мужа-алкоголика. Что по-твоему значит улучшить общество? Избавить его от тягот и страданий? Ведь согласно твоей логике «свинство» и хаос приведёт людей к погибели и страданиям? Иначе зачем бы ты всему этому противилась?
- Наоборот, - возразила Альбина. – Людям бывает иногда даже необходима доля страдания. Поскольку этим и только этим способом можно достичь любви и духовного совершенства.
- Любовь и духовное совершенство! – воскликнул Борис. – Слишком великие и абстрактные слова из уст малолетней девочки! А лично я страдать не хочу. Зачем мне любовь и духовное совершенство? Для меня достаточно быть простым сметным. Я – муха на этом празднике жизни. Как и многие из нас. Научись получать удовольствие и бери от жизни всё. Ты никому ничего не должна. И брось свои тщетные попытки разбудить в людях «совесть» и противоречия.
- Я пытаюсь разбудить в людях людей!
- Что же, я думаю во время своего выступления тебе это удастся.
- Непременно. До встречи, Борис.
- Удачи!