Лес Западной Схизмы раскинулся во все стороны на тысячи лиг, развернулись как ковер, укрывая пушистыми листьями холмы и овраги. Темно-зеленые и бурые кроны тянули свои ветви в сторону неба, словно руки просящих милостыню у щедрого господина. Стволы, покрытые толстой корой, богато украшенной следами когтей, трещинами и сколами, уходили в землю толстыми корнями. Те вспучивались под почвой и разбегались во все стороны, иногда выбиваясь наружу лихо закрученными узлами. Между ними постоянно вьется жизнь: вот по корням проскакал серый кролик, а там мелькнула бурая, с подпалинами, шкура хищного древолаза, мелко перебирающего когтистыми лапами. Если прислушаться, то можно удивиться обилию шума, царящем в лесу: хрустят ветки, с шуршанием падают листья, а изредка заслышится и далекий вой. Иногда и в соседних кустах кто-то завоет: пройдется тоскливый вопль по спине холодной рукой страха - да исчезнет в лесу.
Только ночью, когда к корням деревьев стекался холодный вязкий туман, всё затихает. Исчезают птицы и звери, даже самые яростные хищники прячутся в норах и стараются не высовывать нос наружу. Туман стелился меж корней, плескался в оврагах и ямах, облепливал землю тонкой пленкой, словно белесая поволока на глазах трупа, и разбивался о высокий частокол единственного на многие лиги поселения. Он раз за разом штурмовал крепкие деревянные укрепления, ломился в плотно запертые ворота, пытался перемахнуть через заточенные зубцы, но отдергивался от потрескивающих факелов стражи. Утром белесый злодей отступит, оставляя слёзы росы и новые шрамы на частоколе, теряющимся меж вековыми стволами леса.
Одним таким утром Тар проснулся и резко сел на поваленных на лавку шкурах. Он только протер глаза, - а в руке уже оказался подаренный отцом нож - длинный, заточенный и с костяной рукоятью. Услышав только храп окружающих и крик петуха, парень встал с лавки и потопал к бадье. Он наскоро умылся и осмотрел огромную комнату длинного дома. Весь ее центр занимало кострище, уставленное по краю стальными рогатинами, котлами и другой посудой. За ней - широкие столы для всех местных жителей разом. Сейчас на лавках развалился десяток-другой подростков - дети целой деревни. Взрослые мужчины ушли на промысел, оставив защиту поселения на пацанов и женщин.
Он еще раз заглянул в бадью, наскоро пробежался взглядом по смуглому скуластому лицу с парой детских шрамов на щеке и брови и окунул голову в воду. Потом он долго отплевывался, мотылял черными,густыми волосами и вытирался цветастой накидкой, непредусмотрительно оставленной кем-то неподалеку.
Парень вздохнул и выглянул в единственное окно, вырезанное у самого потолка длинного дома. Туман уже ушел, и сквозь предрассветные тучи начали пробиваться первые лучики солнца: пора выходить на осмотр тотемов. Духи предков должны знать, что их чтят, а то еще бросят поселение без защиты.
Тар быстро накинул ярко-красную рубашку, накинул на плечи коричневый плащ-пенулу, сунул ноги в высокие сапоги, и затопал к выходу, нацепив широкий воинский ремень и ножны с коротким бронзовым мечом. Он в последний раз взглянул на беззаботно дрыхнущих соседей, негромко выругался выругался на счет вчерашней партии в кости и выперся на улицу, поежившись от рассветного холода. Проигрался так проигрался, теперь должен утреннюю грязь месить. Единственное, что радовало - незаметно подхваченная с порога буханка еще горячего хлеба и котомка с чесноком и сыром. В конце концов, может, он и проиграл, зато из этого вышла отличная жертва духам удачи. Вчера Тар потерял, а значит, скоро много обретет. Осознание этого немного согревало его в это ненастное утро.
Что, сегодня ты к тотемам? - окликнула парня стоящая у ворот Хильда.
Тар окинул взглядом крепкую высокую девушку, облаченную в короткую имперскую кольчугу-хамату поверх цветастого платья. Раскрасневшиеся щеки, подрагивающее в руке копье с листовидным наконечником, растрепанные волосы - видимо, тренировалась. Тар не стал задерживать взгляд на крепких бедрах, охваченных тканью платья, а сразу взглянул Хильде в глаза. Чтобы не сплоховать.
Да, я, - Тар залихватски поправил меч, словно удалой воин.
-Что, в кости проиграл? - спросила Хильда, негромко рассмеявшись, тряхнув косой.
-Да, проиграл, - ответил Тар, не смутившись и ухмыльнувшись в едва пробивающиеся над губой усы. - Зато ты знаешь, кто стал удачливее благодаря этой славной жертве и на кого стоит обратить внимание на Смотрах!
-Вот так сразу и свататься? - Хильда засмеялась громче и поудобнее перехватила копье. - Иди уже, муженек. Подношения вон, у ворот, в сторожке. А коль смелый такой, то ты не передо мной хвастайся, а к отцу потолковать заходи!
Тар быстро сцапал из сторожки сверток, буркнув что-то себе под нос, вышел за ворота и скрылся в лесу.
Тотемы предков нужно обходить в определенном порядке, проводя у каждого хотя бы по часу, чтобы мертвые не обижались. И, конечно, нужно оставить подношение, показав, что давних родственников не забыли и до сих пор чтут. Только так можно рассчитывать на благосклонность мертвецов: когда тебя захоронят под одним из тотемов, они будут решать - скрепить тебя навсегда с душами предков или выкинуть к гнилым корням на порабощение местным духам. Поэтому парень старался изо всех сил: он раскладывал подношения, осматривал ритуальные украшения, срезал засохшие веточки плюща, отбившиеся от тотема.
Наконец он пришел к самому древнему ритуальному кругу, где захоронили первых поселенцев леса Западной Схизмы. Старинный деревянный столб, увитый украшениями и подарками, немного покосился - его приходилось часто обновлять. Тотем был намного ниже, чем те, что ставили сейчас, и не так богато украшен резьбой, но всё равно от этого места исходила какая-то спокойная глубокая сила. Словно смотришь на старого вождя, отошедшего от дел, но всегда готового поделиться знаниями.
Тар остановился у тотема и достал из котомки соленый сыр. Со смаком откусив большой кусок и зажевав его краюхой хлеба, парень принялся обходить столб, осматривая украшения. Взгляд его задумчиво блуждал по незатейливой резьбе и развешанным ценностям, пока не остановился в смутном беспокойстве.
На потемневшем от времени дереве виднелись две дырочки, густо посыпанные застарелой ржавчиной, как если бы между волокнами недавно торчало несколько старых гвоздей, а тут их резко выдернули, словно кинжал из раны. Тар проглотил кусок сыра и пригляделся к висящим на столбе украшениям. Каждое из них закреплено небольшим гвоздиком. Парень выругался и, отбросив еду в сторону, выхватил из ножен меч.
Кто-то стащил с тотема украшение и теперь сидит неподалеку, наблюдая и подмечая, как поведут себя духи-защитники. Если будет неблагоприятный знак, то уйдут, а если нет - то нападут на поселок. Тар оглядел поляну, где установлен тотем, и заметил орла, сидящего на самой верхушке летящей сосны. Если охотничья птица улетит - это плохой знак. Парень принялся метать еловые шишки в ветку, где сидел буроголовый, но тот воспринимал все попадания с поразительным стоицизмом.
Тар зарычал сквозь зубы и схватил с земли особенно крупную шишку - настоящего лесного ветерана. Крупная, с множеством шрамов на деревянных пластинках, с кусками коры и земли, торчащей в разные стороны. Парень как следует прицелился, размахнулся и в последний момент дернулся в сторону. Шишка со свистом улетела в кусты на другом краю поляны, и оттуда донесся удивленный крик. Из буйных зарослей тут же выскочил щуплый силуэт, одетый в лохмотья, из-под которых выглядывали грязные худосочные руки, сжимающие тесак, покрытый язвами ржавчины. Лицо скрыто маской, кое-как сляпанной из обрывков ткани, кусков глины и толстых нитей. Наверное, в фантазии создателя это должно быть жутко, но перед Таром стоял жалкий человек, одетый в черт пойми что. Жалкий человек, угрожающий их поселению и оторвавший кусок от тотема. Тар оскалился и поиграл лезвием меча, приготовившись к бою.
Но наблюдатель не спешил. Он изготовился к атаке, выставив тесак, но стоял на месте, переступая с ноги на ногу. Тар собирался уже броситься вперед, как из кустов вывалились два товарища этого горе-разведчика - такие же жалкие, словно две подвальные крысы, попавшиеся на горячем.
Так Тару казалось до тех пор, пока крысы не оскалили клыки, достав из-под одежды оружие. У одного в руках появились метательные дротики, а у другого - переточенный топор-колун. По спине парня пробежали холодные капли пота, и он покрепче перехватил меч. Успокаивала только одна мысль: если ему и суждено умереть, то на захоронении предков.
В такой ситуации лучше не ждать, когда противник выберет позицию получше: у него и так преимущество. Стрелок с дротиками стоял прямо за спиной у топорщика и мог атаковать, только рискнув здоровьем товарища, но Тар не собирался дать ему и шанса. Он сорвался с места, взрыв сапогами влажную землю.
Боец с тесаком попытался достать сбоку, но ржавое лезвие со звоном отскочило от ловко подставленного меча. Тар отмахнулся от противника, резанув того поперек маски, и разведчик рухнул на землю, взвыв и залив землю кровью. Топороносец рванулся навстречу парню, замахиваясь от души. Тар кинул ему в грудь отцовский кинжал, предусмотрительно спрятанный в рукаве. Враг заметил мелькнувшее лезвие, крутанулся на пятке, но парень и не хотел в него попасть.
Нож с шипением резанул воздух и с громким хрустом впился в лицо стрелку. Остро заточенное лезвие из дорогой стали пробило маску, и до Тара донесся хруст раскрошенных зубов. Он увидел, как из-под грязной ткани струей ударила кровь, а враг завыл и закрутился на месте, забыв про бой, дротики и мир вокруг. Он только хотел, чтобы боль прекратила грызть лицо раскаленными стальными зубами. Тар недовольно хмыкнул: он рассчитывал убить врага, но и так получилось неплохо.
Наслаждаясь удачно нанесенным ударом, он едва успел заметить как в воздухе блеснуло лезвие топора. Тар неловко подставил меч, и бронза со звоном столкнулась с переточенным колуном. Парень едва удержал оружие, а удар сразу высушил руку вибрацией - ему даже пришлось отскочить назад, чтобы немного прийти в себя.
Топороносец и боец с тесаком не побежали и не упали духом. Их товарищ еще крутился на месте, схватившись измазанными кровью пальцами за рукоять ножа. Он мотылял головой, словно собака, получившая в глаз стрелу, и сдавленно вопил, рисуя вокруг себя на земле красные узорчатые круги. Но двое оставшихся противников крепко сжимали оружие, готовились к бою и сверкали из-под масок злобными взглядами. Тар попал в крупную переделку.
Первым в бой кинулся топороносец, как следует размахнувшись оружием. Тар ушел в сторону и хотел ткнуть его в бок мечом, но подоспел боец с тесаком. Он принял удар парня на себя, и бронза со звоном отскочила от ржавого лезвия, а парень едва успел пригнуться, пропустив топор над головой. Он почувствовал, как зашевелились волосы на макушке, задетые железной кромкой. И тут же отпрыгнул назад, перекатываясь через спину, уходя от зашипевшого в воздухе тесака.
Тар взвился на ноги и быстро разорвал дистанцию парой скачков. Противники даже бровью не повели и продолжили атаку, размахивая оружием. Умение и навыки они успешно заменяли напором и яростью.
Парень побегал от них еще минуту и понял, что находясь в вечной обороне, ничего не выиграешь - пора атаковать. Он рванулся к парочке, низко держа меч, опасно выставив бронзовое жало вперед. В последний момент Тар пнул ранее запримеченную большую кучу песка в лицо бойцу с тесаком и ударил мечом, целясь в шею топороносца.
Но тот оказался быстрее, чем ожидал парень. Он резко дернулся назад и ловко поднял топор, подставляя дерево под удар. Бронзовый меч звякнул, выбив кучу стружки и почти перебив рукоять пополам. Тар опешил от такого поворота событий, чем воспользовался отряхнувшийся от песка боец. Он с рычанием рубанул тесаком, надеясь отсечь парню руку. Заметив мелькнувшее лезвие, Тар прыгнул в сторону, но полностью уйти не смог: оружие успело рвануть рукав рубахи и сильно, до брызнувшей крови, рубанув мясо. Бронзовый меч рыбкой улетел в воздух и с треском угодил в кусты. Парень грязно выругался, смотря на противников, плотно поверивших в победу.
Тар только сейчас заметил, что волей случая оказался у метателя, рухнувшего на колени и заблевавшего рубаху кровью. Юноша залихватски свистнул, подкинул дротик в воздух ногой, перехватил его здоровой рукой и, почти не целясь, метнул в противников.
Узкое и легкое лезвие маленького копья со стуком впилось в грудь бойца с тесаком и опрокинуло того на землю. Он рухнул, хныча, подвывая и заляпывая землю кровью. А Тар воспользовался минутным замешательством его напарника и схватился за торчащий из лица стрелка отцовский нож. Лезвие выдернулось с хрустом, блеснуло в ореоле крови и зубного крошева, и парень бросился в атаку.
Он резко подскочил к топороносцу и замахнулся ножом, а когда тот поднял топор для защиты, пнул его сапогом между ног. Противник взвыл, согнулся, выронил оружие, а Тар с облегчением воткнул нож ему в череп. Парень выкрутил ручку и дернул ее в сторону, от чего голова еще булькающего и хрипящего топороносца провернулась по часовой стрелке, а его шея громко хрустнула. Враг рухнул на землю, оставив юношу наедине с затихшим метателем и похрипывающим бойцом, загребающим грязными пятками.
Тар вытер пот со лба и улыбнулся. Отец убил первого противника в шестнадцать, а ему до этого возраста еще две недели! Надо забрать головы врагов домой, чтобы похвастаться перед старшими, а потом почистить, выварить до белизны черепа и повесить на один из тотемов.
Парень широко улыбнулся и повернулся к валяющимся на земле противникам. Боец с тесаком судорожно хрипел, шаря руками по лесной подстилке. Тар хмыкнул и подошел к умирающему противнику. Он одним движением содрал с него маску, словно шкуру с убитого кролика, и взглянул в грязное скалящееся лицо. На Тара смотрел такой же подросток - измазанная кровью и грязью физиономия, пробивающиеся детским пушком усы. Губы искривлены от страдания и ненависти, мутнеющие глаза впились в лицо врагу, словно в нем воплотилась вся злоба и мерзость окружающего мира. Тар заметил небольшой шрам, пересекающий правую бровь парня - точно такой же был и у него. Он тогда упал с лавки и сильно ударился о край стола, залив всё кровью. Праздник останавливать не стали, только пожурили мальца.
Тар пожал плечами и с силой воткнул нож в грудь врагу. Стальное лезвие вошло с хрустом, пробило дорогу между ребер, вытолкнуло на рубаху волну крови, и подросток захрипел. Он схватился за локоть убийцы, крепко сжал руку и попытался цапнуть за бицепс зубами. Тар только посильнее нажал на оружие, пригвоздив пацана к земле. И только в последний момент тот прекратил скалиться, жалобно всхлипнул и навсегда затих. А парень смог рассмотреть небольшую отметину на правой щеке - давно заживший шрам в виде оскаленной пасти и нескольких символов. Культ Великого Глада? Что он здесь делает, в Западной Схизме? Видимо, взрослые культисты тоже ушли куда-то, а подростки решили проявить инициативу и разведать небольшую деревушку.
Тар хмыкнул под нос, выдернул нож и стал собираться. Сначала нужно поставить у тотема трофей из оружия убитых, посвятить его предкам, а потом возвращаться домой. Он оглядел мертвых, пытаясь найти рубашку покрепче, чтобы туда влезли все три головы.
В поселок он вернулся только через час, когда у ворот уже собрался небольшой отряд вооруженных женщин и подростков. А когда увидели вернувшегося Тара, то тут же принялись радоваться и браниться. Люди опускали оружие и подключались к общему веселью, поздравляя подростка с первыми врагами, охая его истории, рассматривая головы. А остальные подростки сильно завидовали, ведь Тар первее всех сразился в настоящем бою и теперь повесит черепа на тотем в центре поселения. Большой праздник для любого мальчика!
Остаток дня прошел весело. Солнце катилось к закату, а группы детей все не отходили от перевязанного Тара и просили в очередной раз рассказать про бой. Он охотно повторял, раз за разом принимал горделивые позы, размахивал руками, погружаясь в воспоминания. Осталось дождаться отца: он и остальные взрослые должны прийти через несколько дней.