Часть 3. Алтарь Богов
Любовь и ненависть во мне
Сыграли шутку злую.
Вдруг стала жизнь моя ценней,
И негде взять другую.
Пусть я игрок, и ты игрок –
Природы зла насмешка.
И задает судьба урок -
Быть королем, иль пешкой.
Глава 27
По возвращении в Зар начались обычные будни. Здесь в горах все было по-прежнему, как будто не было садарских интриг, потерь и разочарований. Во время службы, когда удавалось немного отвлечься от насущных проблем, Дэй возвращалась к садарским событиям. Теперь на временном и пространственном отдалении все выглядело немного по-другому. Она четче видела и свои огрехи и чужие. Сожалела только об одном, что слишком быстро они покинули Садарнагар, так и не узнав толком, что именно предпринимал се Чанг и кто ему помогал. Часто Дэй казалось, что это она ничего не знает, а другим, в частности самому арлу, все давно известно. Однако он вовсе не стремился посвещать ее в эти дела. Джай тоже отмалчивался, сказал, что это ее не касается, что нужно выполнять свои обязанности и не более. Дэй возмутилась, в Садарнагаре ее едва не убили, скорей всего у нее и тут есть враги. Трудно выполнять обязанности, когда не знаешь, откуда ждать удар в спину. Впрочем, Дэй была не из тех людей, которые такое могли допустить. Теперь она подозревала всех в желании ей смерти, даже тех, кто был с ней вполне дружелюбен. Ей не нравились уклончивые ответы карнала, двойственное поведение арла, она стала сдержанной в общении со своими ратницами. Тяжело быть все время на стороже. Особенно ее напрягало отношение Киркайна, в ее мыслях он стал занимать слишком много места, и ей это не нравилось. Дэй не относилась к тем женщинам, которые все свои помыслы отдают предмету обожания. Да, любовь, но думать все время об этом? Упаси Боже…, есть и другие дела.
Во время обратной дороги из Садара арл как будто изменил свою тактику. То раздражение и недовольство, что он проявлял в последнии дни в Садарнагаре, изчезли, он снова стал вполне приятным собеседником, даже проявлял по отношению к ней и гури некоторую галантность. Девушки удивленно переглядывались, но Дэй было не провести подобным образом, она заподозрила, что ему это было зачем-то нужно. Первое, что пришло ей в голову, так это то, что он хотел усыпить ее бдительность. Хотя со стороны его действия выглядели как желание поближе познакомиться с другими ратницами. До нее доходили, казалось бы, незначительные разговоры среди гури и гурчаров, из которых следовало, что хозяин намерен изменить своей привязанности к тангури, то есть к ней. Другими словами, он решил дать ей отставку. Дэй, более других зная Киркайна с этой стороны, не ударилась в панику и не слишком переживала. Кое-кто сразу же обвинил ее в полной бесчувственности, и уже шептались о том, что арл решил бросить Дэй из-за ее совершенной холодности и высокомерия. Неужели он хотел вызвать у нее ревность? С его стороны это было бы глупостью, чего-чего, а этого она за ним как будто не замечала. Дэй наблюдала, делала свои выводы. Нет, тут было что-то другое, не ревность и не внезапное увлечение. Он вел себя вроде бы как обычно. Но она чувствовала фальш в его словах, в его взглядах на других девушек. На деле он не совершал ничего такого, о чем шептались, но казалось, что эти слухи его вполне устраивали.
Она снова чувствовала себя абсолютно одинокой, и направила все свои помыслы на поиски смысла жизни, не абстрактного смысла, а конкретного. Кто она здесь? В Заре, в Гур-килье, в Каче. Кто такая Дэй на Дэй-ра? Чего она здесь хочет? Какие у нее желания, не зависимые ни от кого, исходящие только от нее самой как личности, как просто человека? В Садаре посчитали ее личностью, стоящею внимания сильных мира сего. Значит, что-то было в ней такого, для нее привычного, что она просто не замечала этого в себе, зато другие отмечали это сразу. От всего происходящего чувства к арлу не умерли, просто стали спокойнее, как выдержанное вино, чем больше времени проходит, тем крепче оно становится. В тепле оно скиснет до уксуса, в прохладной обстановке наберет нужную крепость и нужный вкус.
Единственный раговор в дороге с арлом наедине привел ее к мысли, что она правильно расставила преоритеты: любовь любовью, а дела делами. Из разговора она поняла, что все слухи просто слухи. Он не сказал ничего особенного, это для нее, для других было бы большим удивлением услышать такое от их господина.
Закат в степи – обычное явление, как и любой другой закат в любом другом месте. Если он не проходит фоном для чего-то более значимого. Шэнгри-Ли багряным шаром повис у тонущего в синей дымке горизонта. Сухие травы налились бронзой. Далекие кусты казались черным кружевом. Он собирался лечь спать, а она пошла проверять посты и задержалась у его шатра. Они стояли рядом всего несколько минут, но таких значимых для обоих минут.
- Теперь, когда я смотрю на заходящий Шэнгри, я, кажется, начинаю понимать твое выражение про одиночество.
- Ты тоже один. – Дэй знала, о чем он говорит.
- Один, всегда один, не как правитель, а…, не знаю, но тоже один. Дэй, наша встреча не случайна…, мне хочется думать, что это именно так.
- Как рок?
- Может быть…
- Все случайности закономерны! Все законы – частный случай!
- Порой я завидую твоей бесконечной иронии.
- Ирония – это следствие одиночества.
- Когда два одиночества…
Он внезапно замолчал, отвернулся к заходящему светилу, нашел ее руку, сжал не сильно, но так, чтобы она почувствовала за словами нечто большее. Она в ответ легонько сжала его пальцы. Они стояли рядом всего несколько минут в тени шатра. Шэнгри-Ли тонул в сгущающейся дымке, как будто тянул за собой надвигающуюся из Кача ночь.
Теперь, наблюдая с крепостной стены за лесом, за рекой, разглядывая городские улицы и замок, Дэй хотелось жить. Не просто выживать, жить, ощущать значимость каждого дня, каждого события, радоваться приятному, огорчаться от невзгод, ощущать вкус хлеба и вина, дышать холодным чистым воздухом, ложиться спать затемно и просыпаться по утру с восходом. Просто жить как все, как одна из многих. И понимала, что одна из многих, уже не как все.
Она не видела Киркайна некоторое время, и ее это не очень беспокоило. Она знала, что он тоже занят. Обычные дни, обычные заботы. Но в одну из холодных зимних ночей на нее вдруг нахлынул сон. Дэй часто не помнила свои сны, спала урывками и было не до снов. А тут вдруг сон реальнее реальности. Она проснулась в холодном поту и некоторое время не могла понять, где находится. Села на кровати, уставилась в прямоугольник окна, в котором курился пар. Этой ночью она не закрыла окно изнутри, и в ее коморке было довольно прохладно. Виденья из сна не покидали ее. Ей снился Киркайн. Они предавались любви с такой страстью, что тело ее до сих пор горело. Дэй потрогала свои губы, она явственно чувствовала на них страстные поцелуи. Она оглядела комнату с некоторым испугом, не надеясь в ней найти Киркайна, но пытаясь понять, что вообще происходит. До этого ей подобные сны не снились. «Я слишком много о нем думаю», - решила она. Несмотря на приятное сновидение (кто тут будит спорить?) спать больше не хотелось. Отбросив кошму в сторону, Дэй натянула штаны, босая прошла к деревянной лохани, служившей ей вместо умывальника. Вода в металлическом кувшине была ледяной. Она сполоснула лицо, нашла сапоги и, накинув комзол и прицепив меч, вышла во двор.
Ночь была звездной, оба спутника были скрыты горной грядой. Город накрыл сумрак. Далеко светились некоторые окна в Верхнем городе и Тадж-Адри. Ночь в горах разительно отличалась от темных ночей Кача и приморского Садарнагара. Ночь в Зармунде наступала внезапно, не было долгих вечерних сумерек. Под сенью деревьев, на дне ущелья, в тени горы могло быть настолько темно, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Но там, где было более-менее открытое пространство, у реки, на горных склонах, не покрытых лесом, можно было обходиться без фонаря. Порой в лунные ночи казалось, что заснеженные вершины сами испускали некое свечение.
Ратгури, сторожившие у ворот, молча выпустили Дэй наружу. Ночной обход в одиночку она делала не в первый раз. Правда, это было обычно в начале ночи и перед рассветом, а не как сейчас среди ночи. Она некоторое время постояла у ворот, чтобы глаза окончательно привыкли к темноте. Поежившись от ночного холода, она поплотнее закуталась в грубый плащ, потом двинулась вверх вдоль стены в сторону города, свернула на одну из узких улиц. Здесь кое-где горели фонари - одно из Зарских городски удобств, чего не было ни в Шалехе, ни в Садарнагаре. Они не делали ночь светлей, но по улице можно было идти вполне уверенно, не спотыкаясь. В голове пронеслось: «Вот, зачем я это делаю? Одна в темный город, какого черта? Надо возвращаться…». Но не вернулась, как будто что-то заставляло ее идти. Не пройдя и двух десятков шагов, Дэй заметила у одного дома какой-то темный комок, как будто кто-то сидел, прижавшись к стене. Меч в ее руке оказался машинально. Человек поднял руки над головой, но голоса не подал. Это несколько удивило ее и она подошла ближе. В тени дома сидел молодой парнишка, скорее всего из подмастерьев.
- Что ты тут делаешь? – спросила она, направив меч в его сторону.
- Жду вас, хатун, - он не испугался меча.
- Ждешь, меня? – поразилась Дэй.
Парнишка извлек из глубин своего одеяния что-то и протянул ей.
- Послание? От кого?
У нее мелькнула мысль, что письмо могли передать сообщники таджира из Бадшахнагара, но развернув свиток, поняла, что это не так. Повернув свиток к слабому свету ближнего фонаря, прочитала послание. Знакомым почерком было написано: «Одна звезда мне ночью снится, милей не знаю я лица. Хотелось ночью насладиться блаженным счастьем без конца. Но небо утренней зарницей разъединяет вновь сердца». Вроде бы ничего особенного, просто стихи известного кави, но Дэй почувствовала как полыхнуло ее лицо, хорошо, что была ночь, и этот пожар на ее щеках подмастерье не заметил. Текст письма лично ей был достаточно ясен, тот, кому оно не предназначалось, возможно, ничего бы не понял. Киркайн хотел ее видеть наедине ночью, не в замке. Тогда вопрос, где? Желание превысило острожность? На него похоже… И еще: слово «звезда» было написано как «тара», совсем не таламасское слово. Дэй не помнила, чтобы она рассказывала Киркайну о гадании Чингари.
- А на словах, что просили передать? – попыталась она выяснить у парня.
- Ничего, только то, что завтра в это же время я могу отвести вас в одно место.
Парнишка поднялся, он был почти ростом с Дэй, но в плечах пошире. И кулаки у него были побольше. Она задумалась. Все это могло быть подставой, чтобы заманить ее куда-нибудь. Тогда зачем арл написал это письмо? Конспирация, чтобы никто ничего не понял, кроме нее? Как будто так и есть.
- Сейчас веди, - кивнула она подмастерью.
- Но…, - он замялся.
- Давай, шевелись, а то помогу, - пригрозила она.
Парень сдвинул шапку набекрень, почесал затылок, но перечить не стал, повел полутемными улицами вверх. Уже через некоторое время Дэй догадалась, что проводник ее пытался запутать. Они ходили кругами. Она не стала его разочаровывать в том, что большую часть Зара хорошо знает, и может даже ночью не заблудиться. Все-таки они проплутали около часа, один из спутников выполз на гребень хребта и ночь стала гораздо светлей.
Подмастерье остановился перед окованной железом массивной дверью. Дэй не разобрала, что было намалевоно на темной вывеске, но дверь наводила на мысль, что это какая-то мастерская. Пока она размышляла, парнишка куда-то исчез. По привычке чертыхнувшись, Дэй оглядела стены здания, заметила с левой стороны небольшую дверцу. Через эту дверь она и решила войти. Та оказалась не запертой, стало ясно, что сюда парень и прошмыгнул. Дэй попала во двор, где были свалены в кучу какие-то вещи. В стене напротив виднелась еще одна дверь, гораздо больших размеров. Туда она и направилась. Войдя в помещение, Дэй сразу поняла, что это кузница. В огромной комнате со сводчатым потолком пылал горн, по стенам висели разнокалиберные доспехи и разнообразное оружие. На огромном столе, стоявшем посредине, лежало несколько мечей, рукояти мечей торчали из большой деревянной бадьи. У самого горна между огромной металлической лоханью и наковальней стоял темноволосый человек в светлой рубашке и кожаном переднике, какие обычно носят кузнецы во время работы. Он обернулся на звук ее шагов.
- Кир, - удивленная Дэй сунула меч в ножны.
Он ничего не ответил, только, как ей показалось, удовлетворенно ухмыльнулся, мимо нее прошел к двери. Лязгнул засов, она поняла, что он закрыл дверь. Ей это не понравилось.
- Что происходит? – спросила она напряженно. – Я чувствую себя полной идиоткой!
- Знаешь, я долго не мог сообразить как и куда тебя заманить. Просто голову сломал…
- Заманить? – Дэй не на шутку встревожилась.
- Не так выразился. Пригласить. Столько соглядатаев, что в собственном замке негде укрыться.
- Мог бы ко мне заглянуть…
- Мог бы, но не думаю, что твоим гури это понравилось бы, а моим сачивам и подавно.
- А что ты здесь делаешь? – она немного успокоилась.
- Жду, когда ты ночью сообразишь выйти из казармы, прочтешь мое послание и придешь на свидание.
- Мудреный путь однако… Значит, это всего лишь свидание?
- Почему всего лишь? Я ужасно сокучился и …
- Сидишь тут и колдуешь, насылаешь на меня эротические сны. – Дэй хотелось казаться сердитой, но не получалось, губы так и тянулись в улыбке.
- Эротические? – он удивленно поднял брови. - А…, понятно…
А дальше как-то получилось, что ей расхотелось выяснять, почему он то такой, то совсем другой. Захотелось, чтобы сон сбылся наяву.
- Я рад видеть тебя сегодня, хотя ожидал только завтра, мой помощник не сказал, что привел тебя. Я мог бы и сам догадаться, что ждать не в твоих привычках. Извини, без особых удобств.
Он снял кожаный передник и швырнул его в угол. Дэй прошла к дальней стене в глубине кузницы, там стояла широкая низкая скамья, покрытая потертым ковром. Пара подушек валиком с некогда живописной вышивкой, а сейчас частично выцветшей, лежали у стены. «Холостяцкая обитель – делу время, а отдых, как получится», - смекнула она. Положив ножны с мечом на пол у скамьи, Дэй села и стала стаскивать сапоги. Потом демонстративно улеглась на жестком ложе, приняв известную позу Клеопатры. Киркайн молча раздевался, ночью он был совсем другим человеком.
- Сойдет и так, - она улыбнулась, тем самым соглашаясь на все условия и условности. – Это твое секретное жилье?
- Нет, это моя секретная мастерская, мастера и подмастерья ночуют по домам, если нет необходимости оставаться здесь. Обычно остается Шан, это мальчишка, который тебя привел.
- И ты тут один, без охраны? Рискуешь…
- Сегодня я как раз с охраной. – он широко улыбнулся и подмигнул ей. - А вообще я редко остаюсь здесь на ночь, только когда есть спешное дело.
- И какое же у тебя спешное дело на этот раз?
Дэй вовсе не имела в виду это свидание, ее интересовало именно дело, но Киркайн кажется так не думал. Он глянул на нее так, что сразу становилось понятным, о чем его мысли.
- Я не про это, - она со значением похлопала по месту рядом с собой. – Я про дело. Чем ты тут занимаешься? Неужели тебе самому приходится ковать мечи, не хватает кузнецов?
- Кузнецов хватает. Но они как правило делают то, что уже умеют и знают, редко ищут другие способы. Я же пытаюсь улучшить качество стали. Вот, смотри, - он направился к столу, взял два меча и вернулся к Дэй. – Видишь, на вид клинки кажутся почти одинаковыми.
И в самом деле оба клинка были как будто похожи, пока еще без нужной заточки они были как два близнеца. Но при более внимательном рассмотрении можно было увидеть, что узор на поверхности клинков отличается. На полированной поверности одного был своеобразный узор, второй имел на поверхности характерную волнистую рябь, как и на ее мече. Киркайн повернул мечи так, чтобы свет от подвешанного к потолку светильника падал на клинки под острым углом. Меч в его правой руке отливал золотом, а второй клинок был чуть светлее.
- Золотистый отлив клинка – признак более качественного металла. Вот этот – литой, - он повернул к свету клинок в правой руке. – А этот из слоеной стали. Все зависит от руды и способа изготовления. Такой руды как в Ферлите нет больше нигде, но и там на разных рудниках руда может иметь разные примеси. Вообще, любая руда имеет примеси, они могут быть вредными или полезными. Красные и черные руды Ферлита лучшие из-за полезных примесей, не сравнить с железной землей Алафии. В Садаре нет железных руд, они вынуждены покупать металл либо у нас, либо у алафских вождей. Но хороших кузнецов и там хватает.
- Ясно.
Дэй сначала хотела вмешаться в его объяснение и уточнить некоторые детали, но передумала.
- Что тебе ясно?
Киркайн отнес клинки на стол. Он все еще был в штанах, но без рубашки. Дэй с удовольствием разглядывала его крепкую мускулистую фигуру, достаточно тренированную, но не тежеловесную.
- Ясно, что клинки Зара самые лучшие, потому что их кует самый лучший в мире кузнец.
Вообще-то она могла бы сказать, что ей понятно почему зарский металл так ценится. «В твоих месторождениях залегают гематиты и магнетиты с легирующими примесями, типа никеля и хорома, возможно молибдена. А у алафов только болотное железо. Поэтому из руды Ферлита получаются лучшие клинки – на вес золота. Зря я не удосужилась рассмотреть образцы руды, когда мы были в Ферлите. Я стала забывать свои профессиональные навыки, и как настоящий разведчик чужих планет, наверное, уже никуда не гожусь», - подумала она, но ничего этого не сказала вслух. Она могла бы даже блеснуть своей эрудицией в области изготовления металла. Однако ей в голову пришла мысль, что Киркайн на удивление очень хорошо осведомлен, правда на свой средневековый манер, о составах руд, отлично знал железное дело и знал, как изготовить металл с заданными свойствами. Клинки, изготовленные зарскими кузнецами, обладали непревзойденными качествами, и сам арл играл в их создании важную роль. Это было немного странно для правителя, он мог бы все это оставить гильдиям мастеров. Но он почему-то предпочитал вмешиваться во все сам.
- Не самый лучший, я редко сам полностью от начала до конца создаю клинок, и уж тем более не занимаюсь его отделкой. Меня больше интресуют способы получения качественного металла.
- Значит, ты тут эксперементируешь, что лучше – литье или ковка?
- Что делаю?
Он смотрел на нее удивленно, и как ей показалось с некоторой подозрительностью. Дэй села, подобрав под себя ноги, вздохнула. «Надо следить за словами и не показывать, что ты знаешь больше, чем нужно для гури и женщины вообще».
- Что-то тут куешь и что-то тут отливаешь, - она постаралась улыбнуться, раздосадованная своей несдержанностью в словах. – И получается что-то удивительное.
- Удивительное, в том, что мы сейчас об этом говорим. Никогда не думал, что разговор о кузнечном деле может быть таким, как ты сказала…
- Эротичным…
Она стала спешно расстегивать свою рубашку, отвлекая его от предмета разговора, что ей вполне удалось. Обнаженная женская грудь в определенный момент гораздо эротичней самого совершенного меча.
Дэй пришлось уйти еще до рассвета. Арл сначала не хотел ее отпускать, но потом согласился с ее доводами, что отлучка до утра может обернуться проблемой: гури могут заняться ее поисками. Она же никого не предупредила, что будет отсутствовать всю ночь. После прощальных поцелуев уже у дверей она спросила: «Завтра, то есть сегодня, на том же месте, в тот же час?»
- Нет, сегодня не смогу, и завтра тоже.
- Ты же ожидал, что я приду сегодня? За ночь поменялись планы? – в голосе Дэй чувствовалась досада.
- Не сердись, у нас еще будет время. В конце маса я собираюсь в Тхандапур. Поедешь со мной. – он не спрашивал ее согласия.
- Как скажешь, - кивнула она.
«Однако, какое непостоянство! Мечтает меня заманить, пару часов удовольствия, и тут же меняет планы. Странно все!» - размышляла Дэй по дороге в казарму. Несмотря на удовлетворение от встречи, ее не покидало беспокойство. Они ни словом не обмолвились о прошлых ссорах, недомолвках, о том, что, как ей казалось, мешало их отношениям. Но думая об этом, Дэй каждый раз ловила себя на мысли, что никакого будущего в их отношениях нет. Только то, что сейчас, больше как прихоть арла, чем ее желания. Она остановилась посреди улицы и, задарав голову, долго смотрела в ночное небо. В конце весны закончится срок ее службы в Заре, и она вольна будет выбирать, остаться здесь, или вернуться в цитадель. Дальше заглядывать не хотелось. Путь гури прост – быть воином, и забыть, что ты еще и женщина.
Обратный путь оказался гораздо короче.
Глава 28
Сопровождать арла в разных поездках уже стало правилом для Дэй. Иногда он брал в охрану и других гури, ей же казалось, что только для отвода глаз. Как бы чего не подумали! Заботился ли только о своей репутации и безопасности, или все же думал и о ней? Хоть арканы и относились с уважением к своему правителю, не стоило испытывать их терпимость. Да и Дэй помнила о своих основных обязанностях.
На этот раз они отправлялись в Тхандапур, в окрестностях которого получали древесный уголь, там же находились и разработки каменного угля. Город лежал в долине Тханды – притока Дарны. Склоны невысоких хребтов занимал лес, в котором вперемешку росли ели и сосны, дубы и буки. Сам город больше каменный, чем деревянный, напомнил Дэй швейцарские городки в Альпах. Каменные дома в два-три этажа теснились на склонах, верхний этаж часто был деревянным. Почти все дома имели островерхие крыши из серого сланца и неприменные крутые наружние лестницы, ведущие на верхние этажи. Так как под одной крышей находились жилые и хозяйственные помещения, дома были внушительных размеров. У арла здесь была собственная резиденция - замок Загзар, стоявший на краю города, и упирающийся одной из стен прямо в каменистый берег Тханды. В центре города помещалась привычная площадь с открытым рынком, домами гильдий, ратушей и храмом. В отличае от земных средневековых храмов, здешние храмы как правило были неброскими и особого внимания не привлекали ни архитектурными формами, ни отделкой. Зато ратуша была впечатляющей – двухэтажное здание с высокой башней, крутой крышей и красивым фасадом, отделанным каменной резьбой. Привычной башни с часами не было.
В Тхандапур они прибыли в сопровождении десятка ратгури и мэджара Суджана с несколькими гурчарами. Тхакур города Зайфур стелился ковылем перед правителем, пытаясь угадать и угодить. Дэй его лебезение показалось подозрительным, она так и сказала арлу. Тот в ответ отмахнулся. И ей ничего не оставалось, как поделиться своими соображениями с мэджаром. Гурчары, как и гури, не были коренными зарянами, и в их интересы входила только охрана самого правителя и выполнение его приказов. Ни арканам, ни амирам они не подчинялись. Суджан сдержано выслушал ее, и попытался успокоить, объяснив, что приезд арла в любую часть своих владений всегда вызывает некоторое напряжение среди местной знати. Все зависело от того, какую цель в данной поездке преследовал сам правитель, обычно он этим ни с кем не делился. И очень часто любил нагрянуть в повластные ему территории неожиданно, никого не предупредив. Арл недолго беседовал с тхакуром, потом распорядился гурчарам следовать за ним в замок, а Дэй с гури приказал остаться в городе.
- Расместитесь здесь, тангури, - с неприницаемым видом говорил он, обращаясь к ней и тхакуру. – Зайфур-ран, я прошу вас выполнить все пожелания Дэй-рани.
У Дэй вполне естественно возник вопрос, к чему такое разделение охраны, но сдержав раздражение, она промолчала. Кто она такая, чтобы обсуждать приказы, да еще среди его подчиненных и слуг. Отдав нужные распоряжения, арл с гурчарами отбыл в свой замок.
Тхакур, невысокий изрядно толстый мужчина средних лет, с умильным выражением смотрел на тангури, ожидая, что она скажет. Дэй оглядела площадь. На нее фасадами выходили несколько двухэтажных зданий, примыкавших друг к другу, образуя вокруг площади подобие стены с узкими проходами в улицы. Нижние этажи занимали лавки, склады и мастерские, верхние служили местом для собраний цеховых корпораций. На площади обосновались армары, лохары, угольщики, плотники, пекари и ткачи. Меж домов гильдий затесались харчевня с таверной. Здесь же на площади шла торговля с повозок и лотков. Торговали всякой всячиной: овощами и соленьями, мясом и рыбой, глиняной посудой и разнообразной галантереей.
- Мне бы не хотелось удаляться от центра. Где мы можем разместиться здесь на площади? – спросила она тхакура. – Помещенья нужны для меня и моих ратгури, а также для наших огуров.
Зайфур-ран задумался, почесывая короткую бородку, крутил головой соображая, как выполнить ее просьбу. Его сачив Мохит благоразумно молчал.
- Обычно Светлейший арл со всеми сопровождающими останавливался в своей резиденции. Но если он так решил, то кто будет спорить…, хотя для нас это неожиданно. В таверне маловато места для вас. Если только в ратуше, - предложил тхакур. – На втором этаже и в мансарде есть подсобные помещения. Спать там, правда, не на чем, но мы что-нибудь придумаем. А ваших лошадок можно разместить в конюшне таверны на заднем дворе, это рядом с ратушей.
- Я осмотрю ратушу, - сказала Дэй.
На первом этаже ратуши были лавки золотых дел мастеров и меховая. Здесь же торговали кожами и обувью, пряностями и лекарскими снадобьями. Тхакур пояснил, что на ночь лавки запираются, и вся ратуша находится под охраной местной стражи. Почти весь второй этаж занимал зал собраний городского магистрата. К нему прилегало несколько отдельных комнат для торговых и иных сделок. Крутая лестница вела в двухярусное помещения мансарды, где размещались архив, деловые бумаги, комнатки стражей и уборщика. Самый верх мансарды занимали несколько пустых комнат со старой мебелью и всяким хламом. Осмотрев помещения и вид из их окон, Дэй выбрала две достаточно большие комнаты, из которых хорошо просматривалась вся площадь и часть города за ней. Комнаты разделял склад каких-то вещей, это было не очень хорошо, но других смежных помещений не было.
- Эти подайдут, если вы тут наведете порядок и оборудуете спальные места. Дальняя комната для меня. Ближняя к лестнице для ратгури. А пока, с вашего позволения, Зайфур-ран, мы пообедаем и осмотрим город.
- В харчевне вас отменно накормят, - круглое лицо тхакура расплылось в льстивой улыбке. – За счет города, тангури, я распорядился.
Обед действительно был отменным с местным колоритом. Три зажаренных на вертелах гуся на столе, густая сырная похлебка с местными грибами и пышный белый каравай вызвали удовлетворенные улыбки у гури. Хозяин предложил на выбор пиво и брагу, Дэй отказалась. Напиваться в незнакомом месте в первый же день на ее взгляд было глупостью. Ратгури не спорили, знали отношение тангури к спиртному. Взамен хозяин принес ягодный пенный напиток.
С утра в харчевне было немного народу, в основном торговцы с площади подкреплялись едой и питьем, да парочка праздных горожан засиделась за кружками с пивом. Дэй здесь же столом обсудила план действий гури, пока не поступят другие распоряжения от арла. Она намеревалась пройтись по городу, подняться на одну из вершин, чтобы иметь общее представление о Тхандапуре. Двух гури она отрядила присмотреть за огурами и проследить, как подготовили их временное жилье.
В отличие от Ферлита, Тхандапур имел более правильную планировку в виде веера. Улицы были узкими только вблизи ратушной площади, к окраинам они заметно расширялись, между домами размещались сады и огороды, в зимнее время бывшие пустым пространством. С ближайшей голой вершины город казался игрушечным. Он не был обнесен крепостной стеной как Зар. Вряд ли во внутренних владениях арлата в ней была надобность. Но по словам мэджара небольшой гарнизон здесь имелся, больше для охраны порядка в городе. В замке тоже была стража из местных, а также ракхай и чакары. Большую часть времени замок пустовал, и кто-то должен был содержать его в должном состоянии.
Вернулись в город уже под вечер. Несмотря на зимнее время, снега в долине почти не было, если не считать заснеженных вершин. Дубы и буки сбросили листья, и издали на склонах они были серыми проплешинами среди зеленых елей и сосен. К вечеру похолодало, покрывшийся инеем мох на тропе хрустел под ногами. Над городом плыли облачка дыма – горожане к ночи топили печи. Загзар отсюда казался нежилым, он серой скалой возвышался над городом. Дэй смотрела на замок и чувствовала злость на арла. Пытаясь понять его действия, осознавала, что в его жизни она всего лишь второстепенный персонаж, временное увлечение, может даже мимолетное. Хотя порой ей казалось, что она что-то для него значит. В такие моменты, когда удавалось отстраниться от повседеневных забот и просто созерцать окружающее, к ней иногда подкрадывался страх и совершенно дикая мысль: «Что я тут делаю?» Дэй старалась задвинуть и мысль, и непонятный ей страх подальше в глубины сознания. Вот и сейчас она решительно тряхнула головой, отгоняя их от себя как назойливое насекомое.
- Что-то случилось? – участливо спросила Канти.
- Нет, ничего, - ответила Дэй. – Похолодало.
- Здесь не так ветряно, как в Заре, наверное из-за гор. И река тут совсем неширокая. – вмешалась в разговор Тили. – А вообще так тихо, даже странно.
- Да, тихо, - устало согласилась Дэй и добавила. – Обманчиво тихо. Не расслабляться, гури.
В их отсутсвие комнаты в мансарде ратуши прибрали - обмели паутину и подмели пол. И даже помыли окна. Вид стал веселее. В комнате Дэй появилась деревянная кровать с полным комплектом спальных принадлежностей, достаточно широкая, чтобы на ней могли улечься двое, совершенно не стесняя друг друга. Скособоченный стол без одной ножки заменили на другой, накрыли чистой скатертью и вокруг него расставили крепкие стулья с резными спинками и подлокотниками. В комнате гури разместили несколько лавок с тюфяками и подушками. Все было вполне приемлемо, одна беда - мансарда не отапливалась, печи были только на втором этаже. Труба, проходившая через комнату Дэй, немного согревала помещение. В комнате для гури было ощутимо холодно.
- Не переживайте, - успокоила Канти тангури. – Нам не привыкать, если что, сдвинем скамейки, в тесноте теплее.
- Всем спать вместе не придется. Дежурите по трое, очередность определите сами. Тили на конюшню, ночуешь там с огурами. Не стоит надеяться на тхакура и его подопечных. Не нравится мне здесь что-то.
- Вы стали слишком подозрительной, тангури. Неужели и тут могут быть враги арла?
- Враги могут быть везде. Не забывай, здесь могуть быть и наши враги. Внутренние интриги опаснее внешних. Пусть вашу бдительность не усыпляют местная тишина и обходительность тхакура.
- Верно, в таких поездках уже гибли наши, а до причин никто особо не докапывался. Прежняя тангури как раз и была ранена где-то на землях Тхандапура. – заметила Хирни, как бы между прочим.
- Сундари? Я не знала, - смутилась Канти. – Она не особо распространялась об этом.
- А арл что? – спросила Дэй.
- Ничего, - Хирни пожала плечами. – Если ранение или гибель по вине самих гури, то арл не вмешивается. У гурчаров также.
- По вине? – не поняла Дэй.
- На них не то разбойники напали, не то с браконьерами схлестнулись. Две гури были убиты, Сундари ранена. Привезли в Зар едва живую. Говорили, что и арла вроде как зацепили, точно не знаю. Тангури сказала только, что они не ожидали нападения.
- А где это призошло? – поинтересовалась тангури.
- Где-то в окрестностях Тхандапура, может по дороге на Сону, а может на Сварну.
- Золото, ясно…, - улыбка у Дэй была недоброй. – Поэтому и молчание. А что же раньше мне никто этого не рассказал?
- Так вы и не спрашивали, мы думали вы и так все знаете от господина. – ляпнула Хирни. – Ой, простите, тангури, я не подумала, что…
- Проехали! Мне нужно обо всем докладывать, а не думать! Как будто господин мне рассказывает, что было в прошлом баре, делать ему больше нечего!
- Вот именно! – поддакнула Канти.
- Молчать! – рявкнула Дэй, не на шутку разозлившись. – Впредь ставить меня в известность обо всем, что происходит. Я сама разберусь, что важно, что не имеет значения.
- Есть, тангури! – хором отозвались гури.
- Я к себе, отдохну немного. Ночью проверю, кто чем занят, не сомневайтесь.
Девушки согласно кивнули, уже привыкнув к ее ночным проверкам. У себя в комнате Дэй положила меч у подушки, скинула сапоги и улеглась поверх одеяла прямо в одежде. Лежала и рассматривала пыльный дощатый потолок. Оглядела кровать, хмыкнула. Притащить сюда эту махину стоило больших усилий. Сообразительный тхакур наверняка уже навел справки. Только она очень сомневалась, что у арла появится желание навестить ее здесь. Сейчас ее больше занимало известие о ранение бывшей тангури. Странно, что арл ей об этом ничего не говорил. Впрочем, он ей не говорил о многом. Например, зачем они здесь на этот раз. Дэй нутром чуяла, что это опасное место. С амого приезда из Садара ей часто казалось, что смерть ходит за ней по пятам. Из головы не шли угрозы саполы и предостережения таджира. Она нехотя поднялась с кровати, проверила свой походный ранец. Все вещи были на месте, глок и патроны тоже. Дэй раздумывала, брать ли в ночной обход пистолет, или не рисковать, обойтись только мечом и кинжалом.
Пару часов спустя, немного отдохнув, она, закутавшись в серый плащ, надвинув капюшон пониже, выскользнула из комнаты. Осторожно спустилась по лестнице, стараясь не скрипеть ступенями. Некоторое время решала, как покинуть ратушу незаметно. У главных дверей стража. Не может быть, чтобы здесь был только один вход. Однако бродить по темным незнакомым помещениям не имело смысла, и она напрямик двинулась к главному входу. Стражи сидели у дверей и играли в карты. Алебарды, присланенные к стене, были скорее угрозой, нежели оружием. Удивленные стражники выпустили ее беспрепятственно, она предупредила их, что вернется через некоторое время. Площадь слабо освещалась фанарями, подвешанными над дверями лавок. Только окна таверны светились, слышались приглушенные голоса припозднившихся выпивох.
Обход ничего не дал. Город мирно спал, не считая стражей, бродивших по ночным улицам. Дэй слышала мерный стук латной перчаткой по щиту на соседней улице, но с самими стражами ее путь разминулся. Поднявшись по одной из улиц к окраине, она оглянулась на замок, ей показалось, что длинная тень как будто проскользнула по дороге к городу. И она поспешила обратно, так никого не встретив по дороге. На площади все было почти таким же, кроме трех лошадей, привязанных у таверны. Дэй попыталась заглянуть в окно, оно было слишком высоко, но ей удалось упереться ногами в каменную кладку стены и подтянуться на руках. За одним из столов с краю сидели два гурчара и потягивали пиво. Третьего видно не было.
Дэй спрыгнула на мостовую, откинула капюшон и направилась к ратуше. Стражи молча пустили ее вовнутрь. В ратуше было также тихо, как и прежде, когда она уходила. Поднывшись по лестнице и постояв некоторое время перед входом в свою комнату, Дэй резко ее распахнула. Арл сидел за столом, меч в ножнах лежал перед ним. Он был в простой одежде горожанина, как и обычно в таких случаях.
- Этого и следовало ожидать. – сказала она. – А как же глаза и уши вокруг? Не проще ли было оставить меня при себе?
- Позволь мне решать, что проще, а что не проще. – он поморщился. – Ты чем-то недовольна?
- Если бы я была обычной женщиной, а ты обычным мужчиной, я бы выставила тебя за дверь. Но, как твоя наемная охрана, я не могу этого сделать. Путь до замка не близок и с тобой, что угодно может случиться.
- Я приехал не один.
- Я в курсе.
- Я могу позвать стражу и решить вопрос по-другому, - холодно заметил он, явно недовольный такой встречей. – Ты все время мне противоречишь! За что я плачу тебе деньги!
- Вот как! Злоупотребляешь своей властью, давай, ты мне привычен и с этой стороны. – сказала она раздраженно.
- Мы опять спорим? Хочешь, чтобы я ушел?
- Какой ты хочешь услышать от меня ответ?
- Знаешь, ты единственная, кто пытается со мной спорить. И почему-то только со мной!
- Я не пытаюсь спорить!
- Ну, чем ты недовольна на этот раз? - повторил он.
- Как была ранена Сундари?
- Сундари? Кто это?
- Вот, ты даже не помнишь, как звали прежную тангури! А ее ранили при тебе, а двух гури вообще убили. Говорят, что и ты как-то пострадал. Но ты мне ничего об этом не говорил. А теперь мы приезжаем сюда, и я не в курсе, что здесь происходило год назад.
- Вот, ты о чем! Было дело…, мы случайно наткнулись на шуравов. Люди они отчаянные, за крупицу золота готовы глотку перегрызть. Золото мое, на моей земле, шуравы просто воры, и в любом случае их ожидает смерть, если попадуться. Драка была похлеще, чем битва у Юустиль.
- Надеюсь, вы победили? – Дэй чувствовала, что гнев и раздражение уходят.
- Так и было! Но нескольких своих тоже потеряли. Подо мной убили лошадь, и падая, я подвернул ногу. Раненых воров вздернули тут же на дереве.
- Закон Линча! – вырвалось у Дэй.
- Что?! Не имело смысла тащить их до города. – он помолчал. – Тангури была как вихрь, но брошенный кинжал не успела отбить. Впрочем, она осталась жива. Я две недели пролежал с вывихнутой лодыжкой. Здесь всегда неспокойно, даже, если кажется, что ничего не происходит.
- Зачем мы здесь?
- Есть приичны, но мне не хочется об этом говорить сейчас. Может, обсудим завтра?
Дэй заметила, что тон его голоса изменился. Стал менее напряженным. Она вздохнула, больших разногласий между обязательным и желаемым у нее не было.
- А ведь я только с тобой могу спорить, почему?
- Наверное, потому что я тебе это позволяю, - усмехнулся арл.
- Ты до утра, Кир?
- Если получится, Дэй.