В Астраханской Гидрометобсерватории было два судна для научных работ: «Горизонт» и «Градиент». Как два брата-близнеца, стояли они у причала недалеко от конторы. В то время, а шел 1967 год, мне казались они большими, как океанские лайнеры. СЧС – средний черноморский сейнер, приспособленный для океанологических работ. На борту установлены две гидрологические ручные лебёдки, крошечная лаборатория в 3 кв. м и 3 небольших каюты для экспедиционного состава. Этот состав насчитывал 7 человек. С судовой командой нас было 17 человек. Вот на одном из этих «лайнеров» нам и предстоял рейс в Северный Каспий, продолжительностью в один месяц. «Лайнер» носил гордое название – «Горизонт».
Но шли мы в рейс не просто так «налегке». С собой мы должны были буксировать так называемое – свайное основание для экспериментальных работ. Что же это за чудо такое – свайное основание?
Представьте себе металлический квадратный понтон. Сторона квадрата, примерно, 5 м. Посредине этого плавучего сооружения стоит небольшая будка для жизнеобеспечения двух человек. На площадке – две гидрологические ручные лебёдки для выполнения океанологических работ. Самое главное – это опоры, или основания. По углам понтона в направляющих трубах находятся опоры, по 7 м длиной каждая. Эти «ноги» - полые трубы, диаметром около метра каждая. В нерабочем плавучем состоянии опоры выдвинуты вверх и заклинены. У каждой «ноги» - ручные лебёдки, с помощью которых опоры могут опускаться и подниматься. Когда опоры, опускаясь, упираются в дно, площадка-понтон поднимается над уровнем моря метра на 1,5, чтобы волны не захлёстывали, и в таком положении фиксируется. Смысл в том, что свайное основание устанавливается в заданной точке, и два человека могут производить здесь комплекс гидрологических и метеорологических работ.
Хорошая была мысль сделать свайное основание. При огромном количестве недостатков, оно, т.е. основание, позволяло решать некоторые научные вопросы со значительно меньшими затратами. Установив платформу в определённой характерной, другими словами, репрезентативной, точке, мы могли вести сбор необходимых данных, практически, не прибегая к услугам дорогостоящего флота. Да, и другие выгоды здесь определённо есть. Верней сказать, были. Вместо того чтобы продолжать усовершенствование, дело благополучно забыли.
Итак, отход э/с «Горизонт» со свайным основанием назначен на 20-е число сентября-месяца. Астрахань, сентябрь – это, конечно, арбузы! Мы их в рейс загрузили несметное количество, заполнили арбузами все возможные кладовки и помещения. Цена им была 3 – 5 копеек за килограмм. В рейсе каждый мог, есть арбузы, когда и сколько хочет!
Осторожно потащил «Горизонт» наше чудо техники – свайное основание – вниз по Волге-матушке реке в Каспийское море. Со стороны наша платформа, с торчащими опорами, очень походила на осьминога о четырех ногах-щупальцах. С нами в рейс шли два специалиста из Московского биологического института. Специальность у них была – паразитолог. Вот это специальность! Их хлеб – это изучение всяческих паразитов в биологических объектах. В нашем рейсе эти ребята должны были изучать паразитов в рыбе и дичи Астраханского заповедника. А у наших паразитологов была одна очень «хитрая» бумага, в которой чёрным по белому было написано: «В научных целях разрешен отстрел дичи и отлов рыбы в Астраханском заповеднике в единичных экземплярах». Вот так! Где и кем была подписана эта бумага, я не помню, вероятно, где-то в Москве. Но, сей документ сыграл в нашем рейсе огромную роль.
Кто-то из москвичей сразу же назвал наше свайное основание Коломбиной, и это название так быстро освоилось в экипаже, что по-другому мы уже нашу платформу и не называли.
Буксировать Коломбину вниз по течению реки не составляло труда, главное, чтобы буксирный трос не провисал, чтобы не было слабины. Шли медленно, чуть быстрей, чем течение реки, а Волга в низовьях имеет очень спокойное течение.
К вечеру того же дня подошли к посёлку Икряное
Остаток дня посвятили затариванию наших ёмкостей рыбой. А ёмкостями были три дубовые 100-литровые бочки. Заполнив две из них воблой, а третью судаками, экипаж наконец-таки прекратил ловлю. Вот тебе и «единичные экземпляры»! Практически, весь рейс наш «Горизонт» ходил, украшенный связками вяленой воблы и судака, как новогодняя ёлка! Когда хочешь, отрывай штучку и ешь! В качку всегда на солёненькое тянет. Конечно же, были и уха и жарёха
На следующий день, подняв на борт шлюпку, наш караван тронулся в путь. Конечная цель была прибрежная часть Агроханского полуострова, что чуть севернее района Махачкалы. Там мы должны были поставить Коломбину на «ноги» и провести ряд океанологических измерений.
Всё пока шло по плану. В тот же день мы вышли в открытое море. Погода была прекрасная! Море – зеркало! Мы шли Волго-Каспийским каналом, который обозначался только вешками. Справа и слева иногда встречались искусственные песчаные островки, образованные дночерпалками, которые, углубляя канал, сбрасывают грунт тут же за его пределами. Нас с воздуха окружали сотни стай пернатых! Гуси, утки, бакланы, чайки, пеликаны, лебеди и другие птицы, просто не счесть числа! Такого количества птиц одновременно я не видел никогда! Конец сентября – птицы сбиваются в стаи, готовятся к перелёту. Молодняк становится на крыло. Замечательная картина!
Переход к Агроханскому полуострову занял у нас около двух суток. С погодой везло. Благополучно добрались до места предстоящих работ. Перво-наперво необходимо выбрать место и установить свайное основание, чтобы начать комплекс работ. На определение места постановки ушло пару дней, а затем – сама установка. Нас было на платформе человек десять. По два на каждую опору и руководители. Стали по местам и по команде синхронно лебёдками стали опускать «ноги» Коломбины. Глубина места – 3 метра. Когда сваи упёрлись в дно, стало значительно труднее работать на лебёдках. Здесь бы нужны электроприводы, но их не было. Так или иначе, платформа стала подниматься над водой. Подняв площадку на 1,5 – 2 м над уровнем моря, мы остановились. Было решено в таком положении закрепить Коломбину. Работа была завершена. На платформе остались два наблюдателя, все остальные вернулись на борт судна. Прекрасное зрелище представляла теперь наша Коломбина со стороны. Этакий островок на четырех точках посреди водной глади.
Важный этап работ был завершен, и наступили серые рабочие будни.
20 суток стояла Коломбина в рабочем положении. «Горизонт» далеко от неё не отходил. Занимались мы, в основном, измерениями скорости и направления морских течений с помощью специальных океанологических вертушек. Работы были благополучно завершены, пора возвращаться в порт.
Коломбина была приведена в плавучее состояние, взята на буксир, и «Горизонт» берёт курс на вход в Волго-Каспийский канал. Ветер с севера, прямо нам навстречу, свежел с каждым часом. Я уже говорил, что на мелкой воде волна – крутая, резкая. Судно носом принимает удары волн, словно пощечины! Бац! Бац! Воздух окутан водяной пылью. Не увернёшься! «Горизонт» беспорядочно резко бросает то вниз, то вверх, то вправо, то влево. Устоять на ногах сложно. А ветер всё крепчает. И без того, небольшая скорость нашего каравана, упала до 2 – 3 узлов. Но, всё же движемся вперёд. А что делается с нашей Коломбиной просто трудно описать! Бросает её бедную из стороны в сторону, захлёстывают её волны, кренится она сильно, того и гляди перевернётся. Матросы укоротили буксирный конец, чтобы рывки немного сгладить, но это мало помогает. Боцман с двумя помощниками прыгнули в шлюпку, и мы их на длинном конце отпустили до платформы. Матросы, рискуя оказаться в штормовом море, залезли на понтон и приспустили каждую в отдельности опору основания на 1,5 м. Тем самым, центр тяжести нашего сооружения был понижен, вероятность опрокидывания уменьшилась. Караван продолжил путь.
Часа в 2 ночи всех разбудил звонок громкого боя: «Общесудовая тревога!» Слышим, а на Коломбине грохот стоит неописуемый! Оказывается, одна опора сорвалась с клиньев и свободно болтается в своей направляющей. То она, т.е. опора, резко уходит вниз в воду, то с грохотом вылетает на поверхность, грозя всё разбить и разнести понтон! Это – уже ЧП! Шторм не утихает. Возникает реальная вероятность потерять Коломбину. И здесь ситуацию спасают наши люди! Наши замечательные люди! Сколько в жизни я встречал самоотверженных, смелых людей! В повседневной жизни – они, как все. А вот, в критических ситуациях такие люди всегда находятся. Вот, и в нашем случае, нашлись трое смельчаков, которые сами вызвались идти на шлюпке к платформе и попробовать зафиксировать опору. Как это сделать в бушующем море? Никто не знает. Непредсказуемая ситуация. Можно и людей загубить! Капитан не стал долго раздумывать и дал «добро» идти на ремонт понтона.
Со всеми предосторожностями стали мы медленно отпускать шлюпку на длинном пеньковом конце. Расстояние – 30 метров, вокруг кромешная тьма, только луч прожектора освещает шлюпку. Прошло всё удачно. Перепрыгнули ребята со шлюпки на понтон, пошла работа. Экипаж, слыша звуки ударов молотков и кувалды, молча молился, чтобы не произошло ничего страшного. Через полчаса всё было сделано. Опору заклинили, грохот прекратился. Дан сигнал – тащить шлюпку к борту «Горизонта».
В экипаже мотористом работал Вася Шилов. Он только что отслужил в Армии, значит, лет ему было 22 – 23. Парень по характеру очень добрый, незлобивый и необидчивый. Шустрый такой, как ртуть, подстать своей фамилии. Но, невезучий был страшно. Практически, всякое дело он мог испортить, всё у него как-то не получалось
И вот, представьте себе, в том случае, когда надо было подтянуть шлюпку к борту, как на грех, оказался наш Вася Шилов ближайшим к кнехту, к которому крепился конец со шлюпки. Ему бы секунду подождать своих товарищей! Так, нет! Васёк быстро сбросил конец с кнехта. В это время судно резко качнулось на волне, Василий вынужден был одной рукой схватиться за поручень, канат остался в другой руке. В мгновение происходит рывок – это шлюпку порывом ветра отбрасывает дальше от судна, - мокрая пенька скользит в ладони и оказывается за бортом! В ту же секунду матросы подбегают к месту происшествия и видят такую картину: Вася стоит с вытянутыми руками в сторону шлюпки, судорожно сжимает и разжимает ладони, раскрывает и закрывает рот, а слов произнести не может. Один матрос эдак ласково говорит: «Что же ты, Васёк, наделал, скотина!? Козёл ты, Вася!»
Дело принимает серьёзный оборот. Срочно доложили капитану, что шлюпка с тремя членами экипажа находится в свободном плавании. В шлюпке, конечно, есть спасательные жилеты, вёсла, но самостоятельно выгрести против волны и штормового ветра невозможно. Сил у наших смельчаков хватает только, чтобы удерживать шлюпку против ветра и успевать вычерпывать воду. Шлюпка всё дальше и дальше удаляется от судна, всё слабее её видно в луче прожектора. Надо срочно спасать людей! В этой ситуации капитан принимает единственно верное решение: бросить Коломбину, и спешить за шлюпкой. Все понимают, что со свайным основанием на буксире, людей мы не спасём! Буксирный трос от Коломбины в то же мгновение оказывается за бортом. Прощай, Коломбина! Мы с тобой уже породнились, а вот так получается, вынуждены тебя бросить! Медленно тают за кормой очертания нашего понтона!
Судно делает циркуляцию и спешит на помощь людям в шлюпке. К этому моменту, практически, была потеряна визуальная связь со шлюпкой, а радиосвязи вовсе не было. Часа два галсами «Горизонт прочёсывал район. И всё же, мы их нашли! Во-первых, на шлюпке зажгли фальшвеер, а, во-вторых, потихоньку начало светать. Измученные, до нитки промокшие, но живые и здоровые предстали перед нами трое смелых! Самое опасное было позади!
К утру ветер начал стихать. С потерей Коломбины экипаж смирился. Радист дал в эфир оповещение, что в таких-то координатах брошен металлический понтон, будьте осторожны. Специально заниматься поисками «Горизонт» не мог. Заканчивались запасы и пресной воды и топлива и продуктов. А поиски могли продолжаться долго. Неизвестно, как далеко ветер и волна могли загнать наше свайное основание.
Всё, казалось бы, складывалось благополучно. И вдруг один из спасённых говорит: «Ну, и где же наш виновник торжества? Где ж Василий?» Действительно, где же он? Начались поиски. Обшарили все каюты, все помещения на судне. Нет Васька! Как сквозь землю провалился. Кричали, искали – нет человека. В голову начали лезть нехорошие мысли. Неужели Василий мог выпрыгнуть за борт? Неужели так сильно мог переживать, что мозги набекрень свернуло? Всё может быть. Господи, только не это!
Вдруг, видим, стоит боцман на баке, т.е. на самом носу судна, перед ним открытый люк цепного ящика. Это крошечное помещение для якорных цепей. Боцман в люк кричит: «Выходи, Васёк, я всё прощу!» В тот же миг из ящика появляется голова нашего неудачного спасателя, вся перепачканная мазутом. Как он в этом ящике поместился – уму непостижимо! Когда Васёк увидел тех, кто был в шлюпке, радоваться настала его очередь. Он их обнимает: «Ребята, я так рад! Ребята, да я же не нарочно вас отпустил! Простите меня!» Нет, обижаться на такого человека просто невозможно. Конечно же, всё плохое было сразу забыто.
Прошло несколько часов, как мы бросили на произвол судьбы свою Коломбину. Экипаж. после таких потрясений, после бессонной ночи, наконец-таки, собрался лечь спать.
Определившись с координатами, получив от руководства обсерватории «добро» на возвращение в порт, капитан берёт курс – домой.
Часа через полтора, после того, как мы очередной раз направились в Волго-Каспийский канал, раздаётся истошный голос рулевого: «Коломбина!!! Коломбина!!!» Весь экипаж, кто в штанах, если успел одеть, кто в трусах, выбегают на палубу и, о, чудо! Чуть правее нашего курса видим: сидит на мели Коломбина! Ей же опоры приспустили, вот она ими в песок и зарылась. Покачивается родная из стороны в сторону, нас поджидает! Радости экипажа нет предела! Все орут «Ура!», обнимаются. Вот это счастье привалило!
Осторожно, кормой вперёд, подошел «Горизонт» к понтону. Зацепили багром буксирный конец и медленно потянули. Но, не тут-то было! Сидит Коломбина крепко. Часа два работала наша машина, чтобы размыть песок и стащить с мели основание. В конце концов, нам это удалось!
Через двое суток мы были в Астрахани. Пришвартовали Коломбину к причалу, и экипаж разошелся по своим домам, чтобы некоторым участникам этой экспедиции больше никогда не встретиться. Закончился знаменитый рейс, а с ним и наша производственная практика.