Быть человеком
Глава5
Утром следующего дня Максим проснулся около шести утра. Солнце еще не видно было за холмами, однако, его присутствие, его воздействие на окружающий мир было уже зримым. Небо на востоке светлело. Небосвод был похож на натянутый купол из тёмной прочной ткани. Казалось, что он слегка подрагивал под стремительно прибывающим над ним светом, который, напирая, раздвигал волокна мрака. Наконец, тёмная преграда треснула и сквозь её гигантские дыры хлынули золотистые потоки. Они коснулись горных вершин, затем заструились по склонам, смывая густые тени, к подножию. Земля вздохнула полной грудью и запела, славя громадное, лучезарное светило. Надя смотрела на него восторженным, отрешённым от всего взглядом.
Максим стал наблюдать за ней, почему-то стараясь скрыть своё пробуждение. Он злился на себя, но что-то в душе противилось рассудку, что-то не отпускало его. Наконец, он преодолел это притяжение и произнёс. – Как вы чувствуете себя?
– Какой чудесный рассвет. – Прошептала девушка. – Торжество света над тьмой, радости над грустью.
Да, вы правы. – Произнёс Максим, не поднимая глаз. Они болели и слезились, обожжённые горячим ветром. – Для меня всё, что связано с небом – солнце, звезды – всегда казалось фантастически интересным. Еще с детства я мечтал понять этот мир, увидеть его ближе.
– Куда еще ближе?! – Раздался недовольный голос Жоржа. – Мы и так уже обуглились, как головешки. Сегодня, я думаю, сгорим заживо. Ооох! Все тело, как чугунное. – Он присел, кряхтя, достал из–за пазухи бутылку с остатками воды, запрокинул голову назад, и вылил себе в рот все до капли. – Ууф! Вот и позавтракал. Знаешь, Макс, – заговорил он небрежным тоном. – я думаю, ты устал. Давай, я облегчу твой рюкзак и понесу свою воду сам.
Максим посмотрел на Жоржа с неприязнью, затем вытащил из рюкзака две бутылки воды и поставил их на землю. Тот сразу же открыл одну из них и с жадностью опустошил.
– Напрасно ты сверлишь меня своим колючим взглядом, – пряча оставшуюся бутылку с водой в карман, сказал Жорж, – я хочу дожить до того момента, когда придет помощь. А я уверен, что это произойдет очень скоро. Тебе нравиться истязать себя, изображать великомученика? Ради бога! Только не надо навязывать свои бредовые решения другим. Господи! На кого же я похож! – Воскликнул он, разглядывая свой костюм. – Трудно поверить, что все это было когда-то белого цвета. А носки. Вернее, то, что от них осталось.
– Пора в дорогу. – Сказал Максим, величайшим усилием воли сдерживая пылающий в нём гнев. Жорж медленно, постанывая, поднялся и направился к носилкам.
Первые три часа идти было сравнительно несложно. Дул легкий прохладный ветерок. Лучи восходящего солнца приятным теплом касались кожи. Максим старался идти быстрее, понимая, что утреннее время будет самым легким в этот день. Жорж возмущался, стонал, но все – таки шел. Однако, после двенадцати часов положение изменилось. Жара, отсутствие пищи и достаточного количества воды, а также накопившаяся усталость привели к тому, что состояние путников к середине дня было на пределе человеческих возможностей. Положение усугублялось еще и тем, что, как и предполагал Максим, с этого момента начался подъем в гору. Он был пока незначительным, но, тем не менее, существенно утяжелял продвижение вперед.
– Нет сил больше. Нет. – Хрипел сзади Жорж. Его красное, обожженное солнцем лицо, выражало страдание.
– Потерпи. Ещё минут тридцать, и начнется кустарник. Там и отдохнем. Какой смысл останавливаться здесь под палящим солнцем. – Уговаривал его Максим. Однако, на самом деле он не надеялся, что под редким низкорослым кустарником они смогут укрыться от жгучих, как огонь, солнечных лучей. Максим понимал лишь одно, что надо двигаться вперед, к зеленому подножию, где будет не только спасительная тень, а, быть может, вода и пища. Он шел, опустив голову, лишь изредка поднимая слезящиеся от солнца глаза, чтобы проверить, не сбился ли он с пути. Ориентиром по-прежнему была гора-Великан. И всякий раз, когда Максим устремлял свой взгляд вдаль, он встречался глазами со старцем. Они казались ему то задумчивыми, то тревожными, то печальными. Но однажды, сверяя маршрут, он не увидел привычного образа. Этот факт, однако, совсем не расстроил его. Максим вновь опустил голову и продолжил свой путь. Однако, что-то в увиденном не давало ему покоя. Спустя несколько минут он вновь посмотрел на гору и увидел нечто совершенно неожиданное. Зелень, покрывающая склоны, показалась ему похожей на длинные локоны, снег представился белой накидкой на голове. Темные и светлые пятна, обусловленные неровностью горной поверхности и игрой света и тени, сложились в новый образ. Он был настолько четким и однозначным, что для того, чтобы его рассмотреть Максиму хватило одного беглого взгляда. Это было женское лицо. Ему показалось, что он видит мать, но это совсем не удивило его. Всё случившееся лишило его не только способности удивляться, но и желания понимать происходящее.
– Все! – Крикнул Жорж осипшим голосом. – Тормози! – Он дернул носилки назад и остановился.
– Рано отдыхать, – с трудом произнес Максим, не оборачиваясь, – еще минут двадцать. Потерпи.
– Все! – Жорж стал опускать носилки. Он сел на землю, трясущимися руками вытащил из кармана бутылку воды и жадно выпил ее до дна. – Господи, когда же мы выберемся из этого Ада? – Он испуганно посмотрел на Максима, губы его дрогнули. – У меня нет больше сил! Мне кажется, это – конец! – Жорж закрыл глаза, лицо его исказила гримаса отчаяния. – Я не хочу умирать. – Прошептал он. – Я не хочу умирать! Не хочу! Не хочу! – Повторял он все громче и громче, качаясь из стороны в сторону, сжав кулаки. Крики его сменялись стонами, наконец, наклонившись вперед, Жорж уткнулся лбом в землю и затих, периодически всхлипывая.
Максим растерялся. – Так нельзя. – Неуверенно заговорил он, подбирая слова. – Не преодолеешь слабость, умрешь, наверняка. Ты должен понять, что тебе не поможет никто, кроме тебя самого. Возьми себя в руки, надо идти. Мы должны сегодня подойти к подножию холма. Не сделаем этого – погибнем все, так как запасов воды у нас – максимум на один день. – Он подошел к Жоржу и положил руку ему на плечо. – Вставай.
Тот открыл глаза и с отчаянием посмотрел вдаль, где на фоне абсолютно чистого голубого неба, в дрожащих струях горячего воздуха, поднимающегося от земли, смутно, как в тумане маячила коричнево– зеленая гора.
– Ты веришь, что мы перейдем через эту громадину? – С горькой усмешкой спросил он, размазывая по щекам серые от пыли слезы. – Да, мы по ровной поверхности еле ползем, а ты предлагаешь. – Тут он внезапно замолчал и стал пристально вглядываться вдаль параллельно горной гряде. – Постой. Да, это же дом, Макс! – Жорж вскочил на ноги. Сумасшедшая улыбка ещё более обезобразила его обожжённое лицо. – Посмотри! Видишь?! – Он устремил на Максима красные, горящие нетерпением глаза.
– Ну и, что? – Спросил Максим с равнодушным видом, глядя в направлении, указанном Жоржем.
– Как это – ну и что? Дом это – наше спасение! Рядом с домом всегда есть источник воды – колодец или родник. Дома не строят там, где нет воды! Это же – элементарно! Наденька! Мы спасены! Господи! Слава тебе! – Жорж с энтузиазмом перекрестился, подняв глаза к небу. Пойдем, Макс! Теперь я полон сил и энергии. До дома, думаю, часа два пути.
Максим сел на землю и обхватил голову руками.
– Что ты молчишь? – Жорж посмотрел на него с недоумением.
– Какой может быть дом в таком пустынном месте?
– Люди живут везде! – Крикнул Жорж. – И в пустыне, и на Севере!
– Допустим, а если он давно заброшен и никакого источника воды нет?
– А если прямо сейчас на тебя упадет солнце? – Жорж подошел к Максиму, и, наклонившись, приблизил своё искаженное злобой лицо. – Воды почти не осталось. Мы не жрали два дня. Прошли под палящим солнцем почти пол сотни километров. А ты предлагаешь повторить переход Суворова через Альпы! Надо идти к дому! Это – единственный шанс для нас выжить! Надя! Ну, скажите, что я прав!
Надя посмотрела на Жоржа испуганными глазами, затем с еще большим страхом – на Максима. – Прошу вас, сделайте то, что он просит.
– Учти, Макс, – тихо сказал Жорж, – если ты откажешься, я уйду один. Я не хочу подыхать.
– Хорошо. У меня нет другого выхода.
– Прекрасно! Ты ещё спасибо мне скажешь! – Жорж вытащил из кармана последнюю бутылку воды. – Советую всем подкрепиться перед дорогой. Скоро у нас будет много воды! – Он поднял голову и большими глотками выпил больше половины. Затем посмотрел на остатки воды и после краткого раздумья вылил их себе в рот. – Зря экономишь воду, Макс. Дорога будет тяжелой. Сейчас – градусов сорок – сорок пять, не меньше.
Максим молчал.
– Ну, как знаешь! – Жорж встал. – Не будем терять время! Сделаем последний рывок!
Максим медленно поднялся с земли и подошел к носилкам.
– Да, быстрей же! – Окрикнул его Жорж, и путники вновь возобновили движение.
– Что это? Что есть все, что происходит со мной? – Думал Максим. – Совокупность случайных событий или целенаправленное движение? Целенаправленное движение? Но, куда? Чушь! – Ответил он сам себе мысленно. – Броуновское движение – вот, как это называется. Я, как молекула, движущаяся хаотически под действием ударов множества других молекул, движение которых также, как и моё бессмысленно и беспорядочно. А ведь совсем недавно мне казалось, что я капитан своего корабля.
– Эй! Макс, хватит дергать носилки! – Крикнул сзади Жорж.
Максим попытался сконцентрироваться только на ходьбе, отвлечься от всего вокруг, что казалось ему чужим, неправильным, бессмысленным, пытаясь контролировать каждое своё движение, каждый шаг.
Подходил к концу третий час пути. Стояла нестерпимая жара. Максим шел, сгорбившись, опустив голову, лишь изредка поднимая красные, воспаленные от яркого солнца и горячего ветра глаза. От раскалённого воздуха горели горло и грудь. Каждый шаг отдавался пульсирующей болью в висках и давался с таким трудом, что хотелось упасть и больше не подниматься. Он уже не чувствовал ни голода, ни жажды, только запредельную усталость и все – таки продолжал идти, так как понимал, что от того, будет он двигаться или нет, зависела не только его жизнь. Все свои мысли и оставшиеся силы он сконцентрировал на этом движении; мысленно считал шаги, сбивался и начинал с начала, будто от того, будет он считать или нет, зависело, будет ли он двигаться дальше; словно он считал не шаги вовсе, а мгновения жизни. Считая, он торопился, забегая вперед, планировал каждое последующее мгновение, будто цеплялся за него, как за тонкую нить из будущего, и двигался. Двигался сам и двигал вперед жизни – Надину и свою. Жорж шел с закрытыми глазами. Его опущенная голова покачивалась в такт шагам. Он то кашлял, то стонал, то шептал что-то, вспоминал то Бога, то Чёрта, а дом, как привидение, маячил вдали.
– Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, – считал шаги Максим. Он поднял глаза, но почему-то не увидел дома, – пятьдесят восемь, пятьдесят девять продолжал механически двигаться вперёд. Тут он наконец, осознал то, что увидел и остановился.
– Черт! – Прохрипел сзади Жорж и закашлялся. – В чем дело?
Максим молчал минуту, напряженно всматриваясь вперед. – Пришли! – Прошептал он, опуская носилки, затем сел на землю и посмотрел на Надю, пытаясь улыбнуться. – Жарковато. Давайте, по глоточку.
– Где?! – Раздался хриплый возглас Жоржа. – Где дом, Макс? Где он?
Максим молчал. Он открыл воду и, подняв одной рукой голову Нади, другой – поднёс бутылку к её губам.
Жорж подполз к нему и дернул за руку. – Почему ты молчишь?
Максим оттолкнул его.
Надя с тревогой посмотрела на него. – Что-то случилось? – Тихо спросила она.
– Ничего особенного. Дом оказался, судя по всему, миражом. Однако, это существенно не меняет наших планов. Теперь мы обойдем гору с другой стороны. В этом месте до кустов акации совсем близко, а, значит, будет, где укрыться от солнца. – Пейте, Надя! – Повторил Максим настойчиво.
– Я не хочу пить. Правда. – Девушка попыталась посмотреть Максиму в глаза, однако, ресницы её дрогнули, и она поспешно отвела взгляд.
– Ааа! – Застонал Жорж и наклонился к земле. Плечи его затряслись. – Нет сил больше! Господи, за что! – Выкрикивал он сквозь рыдания.
– Дайте ему воды, пожалуйста. – Глаза Нади наполнились слезами.
– Нет! Я предупреждал его и не раз. – Максим закашлялся. – Он выпил не только свою сегодняшнюю норму, но и завтрашнюю. Завтра предстоит тяжелый день. Мы не можем оставаться совсем без воды. Оставшееся количество надо растянуть на два дня. А за Жоржа не беспокойтесь. Воды он выпил сегодня больше, чем мы с вами вместе. Не умрет. Это – обыкновенная истерика.
Максим посмотрел на часы. – Отдыхаем до шести часов, затем до наступления темноты мы должны подойти к ущелью.
– Хватит строить из себя начальника! – Визгливым, срывающимся голосом крикнул Жорж. – Кто ты такой, чтобы мной командовать, когда и сколько мне пить, когда отдыхать, куда идти?! У меня в подчинении таких, как ты – более двухсот человек! Я привык сам отдавать приказы! – Жорж смотрел на Максима с ненавистью и презрением. – Да, как ты смеешь мной командовать и выдавать мне по пайку мою же воду?!
Максим взял лежащий неподалеку рюкзак и швырнул его Жоржу под ноги, затем лег на живот, положив голову на руки, и закрыл глаза. Сердце его гулко колотилось в груди. Максим слышал, как Гринбер открыл бутылку, как он пил, громко глотая воду, давясь и кашляя; как потом, вздохнув, обратился к Наде.
– Пейте, Надя! Пейте сегодня, потому что, если Вы будете следовать советам Макса, завтра может не наступить!.. Не хотите? Дело Ваше. Чертов старик. Ишь как скривился! И на себя не стал похож. Не мудрец, а дьявол какой-то! – Продолжил Жорж раздраженно, в полголоса, как будто, рассуждая вслух. – Это ты все придумал! Ты! Устроил поиски смысла жизни! – Жорж помолчал несколько минут, а затем продолжил. – Ну, положа руку на сердце, если не мудрствовать, друзья! Смысл жизни прежде всего в том, чтобы она продолжалась. Все! Все теряет смысл, когда понимаешь, что находишься на грани, в том числе и размышления о смысле жизни.
Затем наступила тишина. Максим лежал с закрытыми глазами, но лицо Жоржа, искаженное злобой, по-прежнему виделось ему, а память диктовала давно знакомые сторки.
И если станет жить невмоготу,
Я вспомню давний выбор поневоле:
Развилка двух дорог – я выбрал ту,
Где путников обходишь за версту.
Всё остальное не играет роли.
Пытаясь отвлечься, он стал думать о завтрашнем дне. Постепенно усталость вытеснила все мысли. Ему показалось, что земля под ним закачалась и он провалился вниз.