ИГОРЬ ВАГАНОВ
НАГРАДА
В этот тёплый июньский вечер экипаж ППС (патрульно-постовой службы) дежурил на центральном проспекте города Ч. В составе экипажа были капитан Андрей Ефремов, сержанты Сергей Коньков и Николай Зуев.
Дежурство протекало в привычном режиме. Час назад вернулись с выезда на квартиру, где пришлось успокаивать участников семейного скандала. А теперь наблюдали за прохожими, потому что по ночам на проспекте нередко возникали стычки между группами подвыпившей молодёжи.
На улице стало темнеть. Ночь постепенно вступала в свои права. Зажглись уличные фонари. Капитан Ефремов, среднего роста худощавый блондин, сел в салон патрульного автомобиля, достал термос и налил кружку крепкого чая. Как-то невольно вспомнилась такая же летняя ночь на Северном Кавказе, где пять лет назад он был в служебной командировке в составе сводного отряда милиции. Тогда вместо фонарей ярко светили звезды, наступившая прохлада давала отдых разгорячённому за день телу, где-то внизу, под горным склоном, журчал быстрый ручей. Но вся эта обстановка безмятежного отдыха в любую минуту могла разорваться автоматными очередями или взрывом гранаты.
А здесь, в родном городе, опасаться особо нечего. Стреляют очень редко, а больше бьют друг дружке физиономии.
Капитан Ефремов допил чай и вышел из машины. Время близилось к полуночи, но на проспекте ещё хватало транспорта. Внезапно внимание экипажа привлек темно-синий «БМВ», который очень быстро и резко перемещался из одной полосы движения в другую, создавая опасность для других машин. Как будто водитель был нетрезв!
Андрей быстро сел в салон, и экипаж ППС помчался за подозрительной машиной – с включенной сиреной и проблесковыми маячками.
Несмотря на неоднократные приказания остановиться, БМВ продолжал мчаться по проспекту. Только теперь машина не вихлялась из стороны в сторону, а целенаправленно пыталась уйти от погони. Сержант Коньков, худощавый высокий брюнет, вел машину аккуратно, но на максимально возможной в данных условиях скорости. Дистанция между патрульной машиной и БМВ постепенно сокращалась. Сказывалось и водительское мастерство сержанта, увлекавшегося автогонками, и то, что БМВ был не новый, скорее всего, доставленный в город из Германии перекупщиками, и, следовательно, двигатель был поизношен.
Впереди перекрёсток, проехали под зеленый свет – удачно для нарушителей движения. На втором перекрёстке, проскочив его на желтый сигнал светофора, БМВ повернула на второстепенную улицу. При этом машина ППС приблизилась на пару десятков метров. И капитан Ефремов увидел, что пассажир, сидевший на заднем сиденье БМВ, спустив брюки, показал через заднее стекло свой голый зад! Дескать, нате вам!
Такой наглости экипаж ППС ещё не видывал!
Но здесь, на узкой второстепенной улочке, дорожное покрытие было хуже, чем на проспекте, начали попадаться кочки и выбоины. БМВ стало притормаживать. объезжать препятствия – видимо, водитель берёг свою машину. Расстояние продолжало сокращаться.
И в итоге, на повороте, сержант Коньков сумел обогнать машину нарушителей и перегородить дорогу. Попались!
Капитан Ефремов и сержант Зуев одновременно с двух сторон (чтобы никто не убежал) подскочили к машине. В ней находились два человека. Сержант Зуев, высокий, крепкого телосложения молодой парень, подскочил к двери водителя. Но водитель вышел сам и, похоже, он был трезвый. А вот пассажир, сидевший на заднем сиденье, выходить не собирался. Это был крупного телосложения мужчина лет тридцати. Подвыпивший, агрессивный и очень самоуверенный.
- На каком основании задержаны? – рявкнул он.
- Немедленно выходите из машины! - потребовал Ефремов.
- И не подумаю.
- Вылезайте. Иначе вытащим силой, - повторил капитан.
- Вытащишь силой?! Да ты знаешь, кто я? – возмутился тот.
Он рывком выскочил из машины, в его руке откуда не возьмись оказалась бутылка водки, которой он замахнулся на капитана.
Мужчина был повыше и потяжелей Ефремова. С таким не каждый справится!
Но капитан бывал и не в таких ситуациях. И потому действовал автоматически. Перехватил руку с бутылкой, бросок через бедро и… хулиган падает на землю, одновременно с этим выпуская из руки бутылку. При этом Ефремов учитывал, что здесь не спортзал с его мягкими борцовскими коврами, и постарался уложить хулигана максимально щадяще.
Но всё равно без мелких повреждений не обошлось – ссадины на ладонях и на лице.
Зато агрессия полностью исчезла – видимо с этим мужчиной ранее никто так не обращался. Скорее всего, что это он ни с кем не церемонился.
Завернули с сержантом Зуевым руки за спину, надели наручники.
Капитан осмотрел карманы задержанного и… обнаружил удостоверение в малинового цвета обложке. Старший лейтенант ОБЭП Евгений Леонидович Лазарев.
Очень знакомая фамилия. Именно такая была у городского прокурора.
Задержанный мужчина, наблюдавший за капитаном, усмехнулся и произнес:
- Понял теперь кто я такой – мой отец прокурор этого города. – Можешь попрощаться со своими погонами.
Капитан Ефремов понимал, что задержанный наверняка имеет знакомства среди городского начальства, точнее, такие знакомства есть у его отца. Кто бы в этом сомневался! И в иной ситуации капитан не стал бы идти на обострение конфликта.
Но старший лейтенант ОБЭП опять стал наглеть.
- Ты никто и звать тебя никак! Отпускай с извинениями и, может быть, я не стану ничего предпринимать, - куражливо заявил Лазарев. – А то все вы со службы повылетаете.
Вот это поведение, уверенность в собственной безнаказанности, и заставили Ефремова не идти на компромисс. Он решил поступить по закону.
Вызвали ГИБДД и передали им водителя БМВ для установления факта алкогольного или наркотического опьянения.
А на Лазарева Ефремов составил протокол, в котором подробно описал неправомерные действия задержанного, в том числе и попытку нападения на сотрудника правоохранительных органов. Лазарев подписывать протокол отказался.
- Ну ты и сказочник, - усмехнулся он. - Да твоим протоколом через час задницу подотрут.
Потом задержанного доставили в отдел милиции, где капитан Ефремов подробно доложил дежурному о происшествии и передал протокол. Капитан Ефремов ни на минуту не усомнился в собственной правоте и предполагал, что старшего лейтенанта Лазарева ждут серьезные неприятности. Конечно, со службы никто сына прокурора не уволит, но взыскание ему обеспечено.
Оставшиеся часы дежурства прошли без особых происшествий…
Вернувшись домой в свою небольшую, но уютную двухкомнатную квартиру, Андрей позавтракал и решил сразу же вздремнуть. Дома была тишина: жена на работе, а сын, учащийся пятого класса, ушел в гости к дедушке и бабушке, проживавших на соседней улице.
Андрей поспал около четырех часов – этого времени ему хватало для восстановления сил, а потом пообедал и собирался уже пройтись по магазинам. Но тут раздался телефонный звонок.
Андрей поднял трубку – звонил его непосредственный начальник, командир батальона ППС подполковник Басов.
- Андрей, что там у вас на дежурстве произошло? – поинтересовался он.
- Да ничего особенного. Задержали нарушителя, составили протокол, доставили задержанного в отдел, - удивленно ответил Ефремов.
- Давай срочно приезжай ко мне. Новости неприятные, и не телефонный это разговор.
- Разрешите, товарищ подполковник? – капитан Ефремов приоткрыл дверь кабинета.
Подполковник Басов, невысокого роста коренастый брюнет с благородной сединой на висках, коротко кивнул – мол, давай проходи.
Капитан Ефремов сел на один из стульев перед столом начальника.
- Рассказывай всё, как было – ничего не утаивая, и ничего не забывая, приказным тоном сказал Басов.
Капитан Ефремов подробно рассказал о задержании. Предварительно он сообщил, что решили остановить автомобиль БМВ, который двигался с нарушением правил дорожного движения и представлял опасность для других водителей. Потом он сообщил о том, как экипажу ППС в ответ на требование остановиться – показали голый зад. И в заключении Андрей рассказал, что при задержании старший лейтенант Лазарев попытался ударить его бутылкой по голове. Пришлось на него надеть наручники.
- Я все это подробно отразил в протоколе, - добавил Ефремов.
Подполковник тяжело вздохнул.
- Так ведь нет протокола, - сообщил он.
- Как нет? – удивился капитан.
- А вот так! Его после твоего ухода сразу же порвали и в урну выкинули, - пояснил Басов. – Лично дежурный по отделу порвал, мне это по секрету его помощник сообщил. Тут же прокурору позвонили. А потом этот сынок прокурорский заявление накатал – в службу собственной безопасности. И все дело в другом ракурсе обрисовал.
Короче, как следовало из объяснения начальника, теперь виновным пытались сделать капитана Ефремова. Аргументы следующие. Без каких-либо оснований преследовал и задержал автомашину. (Кстати, водитель на освидетельствовании оказался трезвым.) Так же необоснованно задержали сотрудника ОБЭП Лазарева, причем нанесли ему телесные повреждения и незаконно надели наручники.
- Но он пытался меня ударить, - уточнил Ефремов.
- А Лазарев утверждает, что он всего то достал из кармана бутылку, чтобы её не разбить. А его тут же на землю бросили и наручники надели, - ответил Басов. – И его друг, водитель автомашины, это подтвердил.
В общем разговор был длительный и напряженный.
- Я тебе, конечно, верю, - в завершении беседы сказал подполковник. – Но старший Лазарев, как-никак прокурор города и будет вставлять палки в колёса. Но не отчаивайся, мы постараемся всю эту ситуацию разрулить. Будем добиваться, так сказать, торжества справедливости…
В этот аул отряд милиции вошёл на рассвете, чтобы зачистить его от бандитов. А мирные жители почти все отсюда уже убежали. Бойцы проверяли дом за домом. Иногда раздавались выстрелы, но ненадолго – противник либо уничтожался, либо уходил.
Вот впереди двухэтажный каменный дом с выбитыми на первом этаже оконными рамами и полураскрытой дверью. Старший лейтенант Ефремов первым вошёл в дом, за ним – ещё два бойца. Быстро проверили все комнаты – пусто. Ефремов поднялся пол лестнице на второй этаж. В просторную прихожую выходило сразу четыре двери. Ефремов ногой выбил ближайшую дверь – в небольшой комнатке никого не было. Она была проходной – далее, в противоположной стене еще одна дверь. Ефремов остановился у окна… и тут дверь распахнулась … Мелькнуло бородатое лицо… выстрел и мощный удар в грудь, от которого Андрей вылетел в окно, выломав оконные рамы вместе со стеклами. Упал вниз, сумел приземлиться сначала на полусогнутые ноги, а потом завалился на спину… И потерял сознание.
Андрей отвлёкся от воспоминаний, прошелся по комнате. Остановившись у комода, он отодвинул верхний ящик и взял в руки увесистую, величиной с ладонь, толстую стальную пластину с глубокой вмятиной посередине. Это был фрагмент его армейского бронежилета – память о командировке на Кавказ, когда он при зачистке аула получил пулевое ранение из карабина в область сердца. Бронежилет защитил от пули, Ефремов отделался только падением со второго этажа и ушибом позвоночника. Обошлось без переломов. Отлежался пару дней – и снова в строй! Но потом, лет через пять начали появляться боли в грудном отделе позвоночника.
Прошло уже две недели после того дежурства, когда он задержал сотрудника ОБЭП Лазарева. Капитан Ефремов продолжал выходить на дежурства, но под него уже начали «копать». Служба собственной безопасности дотошно проверяла заявление Лазарева. Для этого были опрошены сам Ефремов и его коллеги по экипажу. Подробно расспросили старшего лейтенанта Лазарева и его товарища, водителя автомашины БМВ, который дал показания в пользу своего друга.
Подполковник Басов, как и обещал, пытался добиваться справедливости. Но его возможности были несопоставимы с возможностями прокурора города. Басов напомнил было о пропавшем протоколе задержания, но его, якобы, никто не видел. А показания патрульного экипажа во внимание не принимались – дескать, заинтересованные лица.
Андрей и сам пытался как-то повлиять на эту очень нехорошую ситуацию. Капитан Ефремов очень сильно переживал, потому что считал себя полностью правым. Он ни на минуту не сомневался, что Лазарев хотел именно ударить его бутылкой. И он хотел в этом убедить Службу собственной безопасности. Перебрав различные варианты, он решил обратиться за советом к своему знакомому – капитану Саше Лаптеву, который уже пять лет служил в ССБ, после перевода из отдела милиции. Когда-то они вместе учились в средней школе милиции, после окончания которой вернулись в свой город. Потом их жизненные пути разошлись: Ефремов стал служить в патрульно-постовой службу, а Лаптев – в городском отделе милиции. Но все равно они иногда как-то пересекались – то на шашлыках, то на банкете в День милиции, то на десятилетии встречи выпускников средней школы милиции. После перевода в ССБ Лаптев стал менее общительным, но каждый раз, повстречав Ефремова в здании горотдела милиции, здоровался за руку и искренне интересовался здоровьем. И теперь капитан Ефремов хотел только посоветоваться с Лаптевым о перспективах лазаревской жалобы.
Выбрав день после окончания ночного дежурства, капитан Ефремов с утра отправился в ССБ. Александр Лаптев был на месте – в своем кабинете. Но когда Ефремов, предварительно постучав, открыл дверь и шагнул через порог, то капитан Лаптев вдруг вспомнил о каком-то необычайно срочном задании. Наскоро извинившись, он выпроводил Ефремова из кабинета, закрыв дверь, с кожаной папочкой в руках, чуть ли не вприпрыжку убежал неведомо куда.
И капитан Ефремов понял, что для ССБ, скорее всего, его вина несомненна, раз уж даже капитан Лаптев опасается с ним о чём-то говорить. Но самое паскудное, если ССБ попросту не желает портить отношение с городским прокурором, и соглашается с таким удобным вариантом событий, как описано в жалобе Лазарева-младшего.
Наступил сентябрь. Все службы ГАИ и ППС работают в усиленном режиме для предотвращения детского травматизма на дорогах. А капитан Ефремов без дела сидит дома, потому что против него возбуждено уголовное дело в связи с превышением должностных обязанностей. От службы его отстранили.
Вся эта история стала известна лично начальнику городского УВД, причем подполковник Басов постарался представить ее в истинном ракурсе, а не по версии старшего лейтенанта Лазарева. И начальник УВД пытался отстоять капитана ППС, но уперся городской прокурор. Дело в том, что теперь вопрос стоял принципиальный: или наказывать по полной программе старшего лейтенанта ОБЭП, или капитана ППС. Поэтому прокурор требовал сурового наказания для недостойного сотрудника правоохранительных органов капитана Ефремова. И поэтому служебное расследование все же закончилось возбуждением уголовного дела – причем не в отношении старшего лейтенанта Лазарева, а капитана Ефремова.
Андрей надеялся на благоприятный исход. Он был возмущен тем, что его, практически образцового сотрудника милиции, обвиняют в злоупотреблении, в превышении должностных обязанностях. Он всегда был честным, не брал взяток, не избивал задержанных, не шарил по карманам пьяниц (чем иногда грешили кое-кто из других экипажей). И его же обвиняют в нарушении закона – на основании грязной кляузы пьяного хулигана, пускай и сотрудника ОБЭП.
В том, что его признают виновным, Андрею не верилось. «Суд разберётся!» - надеялся он. Конечно, капитан Ефремов знал о судебных ошибках, о несправедливых приговорах, но считал, что его подобные варианты не коснутся. Безупречная биография, образцовая служба, награды и благодарности! Все это должно оказать благоприятное впечатление на мнение судьи. И суд обязательно во всем разберётся и вынесет справедливое решение!
Его адвокат Виктор Николаевич Ковалев, высокий худощавый мужчина предпенсионного возраста, бывший сотрудник уголовного розыска, тоже был настроен оптимистически, но предупреждал, что возможны всякие неожиданности. Потому что обвинялся он человеком непростым.
Наконец-то наступил день суда. День, которого Андрей ждал с таким волнением и надеждами на торжество справедливости. Он представлял, как даст показания судье, как опросят его товарищей по экипажу, оценят действия старшего лейтенанта Лазарева. А потом судья вынесет справедливое решение, которое означает, что он, капитан Ефремов поступил строго в соответствии с законодательством. И Лазарев понесёт соответствующее наказание.
Но суд с самого начала стал развёртываться, как обычная бюрократическая процедура. Судья, бесцветная, худощавая женщина неопределенного возраста (ей в равной степени можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет) как-то очень прохладно и безразлично опросила Ефремова и его товарищей. После этого расспросами занялся прокурор – упитанный очкатый мужчина среднего возраста, напоминавший откормленного поросёнка. Он задавал и Андрею, и его сослуживцам различные каверзные вопросы, суть которых состояла в том, что они недооценили действия Лазарева. Кроме того, он сомневался в достоверности показаний сотрудников ППС. Он до такой степени забросал вопросами сержанта Конькова, что тот растерялся и сказал, что во всех деталях не видел, что Лазарев пытался именно ударить капитана Ефремова. Потому что в этот момент он на пару секунд отвернулся в сторону проезжей части. Эти показания стали серьезным проколом в защите Ефремова. Адвокат Ковалев даже побагровел и пытался протестовать. Но судья этот протест отклонила.
Очень внимательно судья выслушала показания Лазарева, который с его слов, вовсе не пытался ударить капитана бутылкой, а всего лишь достал ее из кармана. Вдобавок Лазарев прошел освидетельствование у судмедэксперта и обзавелся справкой о причинении ему легкого вреда здоровью.
В качестве свидетеля выслушали и водителя машины, в которой ехал Лазарев. С его слов, он не услышал и не обратил внимание на преследование патрульного автомобиля, потому что в салоне очень громко играла магнитола.
Объявили перерыв на обед, после чего будет оглашение приговора…
Андрей никогда не избегал опасности, никогда не был пассивным наблюдателем. Еще в школе, в пятнадцать лет, он впервые доказал самому себе, что способен на героический поступок.
Это было в начале декабря, в воскресенье. Утром, после десяти часов, он гулял неподалеку от берега реки: там, где заканчиваются городские кварталы и начинается складская территория. Народу практически никого, все еще по домам сидят. А Андрей любил такие одинокие прогулки. Он медленно шел по тротуару вдоль дороги, пока не приблизился к небольшой пешеходной тропинке, ведущей к самому берегу реки - через маленький проулок между высокими складскими заборами. И совсем неожиданно Андрей решил пройтись к реке, полюбоваться на безжизненную, покрытую льдом поверхность, где он летом иногда рыбачил с удочкой. Вот Андрей миновал последний глухой забор очередного склада и вышел на пустынный, продуваемый всеми ветрами, берег.
Трагическая картина! Метрах в двадцати от берега в большой полынье барахтался мужчина, выкрикивая короткие фразы: «Помогите! Спасите!» Неподалеку, на тонкой кромке льда лежала удочка. Мужчина пытался выбраться, то и дело опирался о края проруби, но или срывался, или лед обламывался. И это было еще полбеды. В нескольких метрах от него, на другом краю полыньи, поближе к берегу, барахталась в воде женщина, одетая в черную котиковую шубу и в серый пуховый платок.
Андрей как-то быстро и трезво оценил ситуацию, и понял, что пока он побежит за подмогой, эти двое могут утонуть. Действовать он стал сразу, огляделся – в десятке метров куча каких-то веток, деревянных шестов. Андрей вытащил пару шестов подлиннее, взял один и пополз по льду по направлению к тонущей женщине. Вот шест дотянулся до нее, и женщина цепко ухватилась за протянутый конец шеста. Медленно, плавно Андрей пополз назад, подтягивая на себя шест. Женщина выползла на лед – там, где он был попрочнее. Андрей еще раз протащил ее несколько метров. А потом она сама на четвереньках выбралась на берег. Наступила очередь спасать мужчину. Тот уже перестал кричать, и только из последних сил хватался за лед. Силы его были на исходе. Андрей опять аккуратно подполз по льду к полынье и протянул мужчине шест. Тот молча вцепился в него. Андрей потянул шест на себя и понял, что мужчина весом будет значительно тяжелее, чем женщина. Андрею приходилось максимально напрячься, чтобы постепенно вытащить утопающего на лед, причем поначалу лед обламывался и крошился. Но потом пошел более прочный участок. И мужчина выполз – сначала по пояс, а потом и всем телом. Андрей медленно отползал к берегу, а мужчина также медленно полз за ним… Уже на берегу мужчина первым делом достал и лежавшей неподалеку сумки бутылку водки, выпил полстакана, немного налил женщине – как оказалось, его жене. Когда спасенные немного отогрелись и успокоились, они коротко рассказали о происшедшем. Выяснилось, что мужчина пошел утром на рыбалку, а супруга вызвалась за компанию. Оба вышли на лед, к лунке. И внезапно оказалось, что в этом месте лед тонок. Оба и провалились. Мужчина спросил у Андрея фамилию, номер школы и класс. И пообещал обязательно написать в школу благодарность.
Но благодарность в школу так потом и не поступила…
Но зато это происшествие оказало значительное влияние на Андрея, заставило поверить в собственные силы, дало мощный стимул к формированию твердого решительного характера, способность к решительным действиям в не стандартных смелых ситуациях. Это в дальнейшем пригодилось Андрею и в армии, и в последующей службе в милиции.
Капитан Ефимов до последней минуты рассчитывал на справедливость. Но приговор рассеял все его надежды. Судья зачитала его с непроницаемым выражением лица. Андрей Ефремов признавался виновным – превышение полномочий, необоснованное задержание и применение спецсредств, причинение легкого вреда здоровью задержанного. Суд назначил ему наказание – четыре года лишения свободы. Учитывая заслуги и отсутствие судимости, наказание было условным.
Удар был очень силен! В глубине души Андрей, конечно, надеялся на оправдание, как вариант рассчитывал на отправку дела на доследование, но такой финал был совсем нежданным!
Адвокат, естественно, немедленно заявил ему, что обязательно подадут кассационную жалобу в областной суд. И капитан Ефимов с ним согласился…
Областной суд оставил приговор городского суда без изменений. Вскоре приговор вступил в силу. Адвокат решил обжаловать приговор по дальнейшим инстанциям. Но Андрея Ефремова все равно уволили со службы без права сохранения пенсии.
Без дела сидеть нельзя – надо на что-то жить. Подполковник Басов помог ему устроиться на местный завод – пока что охранником. А после снятии судимости появится перспектива служебного роста…
Прошло более двух лет.
Попытки добиться правды так и не увенчались успехом. Андрей дошел вплоть до Верховного суда, но приговор так и не отменили.
А тем временем Лазарев жил припеваючи. Боролся с экономическими преступлениями, да так удачно, что прикупил новенький кроссовер «Ниссан-Мурано», на котором мотался по улицам города, нарушая правила дорожного движения. После случая с капитаном Ефремовым Лазарева больше никто и не пытался как-то наказать.
Андрей Ефремов продолжал трудиться на заводе в охране. Он ждал, когда закончится условный срок, тогда можно стать лицензированным охранником, а это значительное повышение в зарплате. А пока, при его скромных доходах, приходилось ограничивать себя во многом. Хорошо, что еще жена работала на том же заводе на нормальной технической должности, и ее заработок существенно пополнял семейный бюджет.
С бывшими коллегами по работе Андрей иногда созванивался, узнавал новости. В общем, сейчас проявилось истинное отношение к нему его бывших сослуживцев. Некоторые из них старались поменьше контактировать с уволенным капитаном ППС. В том числе и Лаптев, который уже стал майором. Дружеские отношения продолжал поддерживать подполковник Басов. Заезжал иногда адвокат Ковалев, так сказать, по старой памяти. А вообще-то у Андрея появились новые интересы, новые знакомства среди людей, не связанных с органами правопорядка.
Зима в этом году выдалась ранняя. Уже в начале ноября начались заморозки. Потом выпал первый снег, продержавшийся целую неделю. Затем вновь наступило потепление, все растаяло. А в последних числах ноября несколько дней падал снег и установились умеренные, но постоянные морозы.
В начале декабря Андрей Ефремов возвращался утром после смены домой (а дежурил он по суткам). Покинув трамвай на своей остановке, он внезапно встретил адвоката Ковалева. Тот сразу заинтриговал его следующей фразой:
- Ты слышал новость?
Ефремов недоумевающе пожал плечами.
- Лазарев-младший умер.
- Когда? Где? – удивился Ефремов.
- Позавчера ночью. Мне дежурный из горотдела сообщил.
И Ковалев вкратце рассказал об этом происшествии.
Капитан Лазарев, который по обыкновению, позволял себе возвращаться домой слегка выпившим – причем за рулём собственного автомобиля, в тот вечер почему-то не стал парковать машину у дома, а поехал в гараж. Благо гаражный кооператив находился неподалеку, в пределах шаговой доступности. Приехал около 22 часов. Поставил машину в гараж, закрыл ворота и прикрыл калитку. И по всей видимости, захотел ещё выпить. А так как в гараже было холодно, включил двигатель и усевшись в салоне, выпил четвертинку коньяка. А потом уснул там, в машине, а гараж постепенно наполнялся выхлопными газами… Обнаружили его только на следующий день, когда он не вышел на службу.
- Вот так и завершилась его карьера – в гараже, - подитожил адвокат. – Но для нас это ничего не значит. Обычный несчастный случай, который никак не повлияет на решение суда…
Андрей попрощался с адвокатом и медленно пошел по направлению к своей панельной пятиэтажке, которая находился совсем недалеко, за длинным девятиэтажным зданием, построенным перед трамвайной остановкой. Ефремов не радовался чужой смерти, но почувствовал какое-то облегчение, словно тяжелый груз с плеч спал.
Прошло еще более семи лет. Андрей Ефремов продолжал работать в охране завода. Его трудовая деятельность протекала без осложнений. Он уже стал лицензированным охранником самого высокого разряда с правом ношения оружия, а последние пару лет уже не сидел на проходной, а расследовал случаи хищения, то есть выполнял работу дознавателя (как это именуется в полиции). Соответственно, возросла и зарплата.
Но здоровье стало понемногу подводить, появлялись сильные, продолжительные боли в позвоночнике – сказывалась былая контузия и падение с высоты.
Андрей продолжал поддерживать дружеские отношения со своими бывшими коллегами по службе. Два раза он обращался за помощью к адвокату Ковалёву – по гражданским вопросам. Иногда его поздравляли с праздником подполковник Басов – тоже уже пенсионер и другие ветераны. Жизнь протекала ровно, без волнений и только иногда омрачалась воспоминаниями о несправедливом наказании.
Однажды вечером Андрею по домашнему телефону позвонил адвокат Ковалев.
- Слышал новость – городского прокурора снимают? – сообщил он
- Невероятно! – удивился Андрей. - Я думал, что его еще десяток лет из этого кресла не выцепить.
- Молодежь поджимает – нетерпеливая, предприимчивая, зубастая. Да и в городе новый мэр к своим обязанностям приступил. Своих людей везде продвигает.
- Что-то пока в прессе об этом не пишут? – с сомнением произнес Ефремов.
- Напишут ещё. У меня знакомые в областной прокуратуре. Проинформировали. Горит под Лазаревым земля. Не уйдёт подобру-поздорову, накопают какие-нибудь грешки – и пинком под зад!
- И нисколько не жалко, - произнес Андрей. - Как прокурор он никакой, обычный коньюктурщик – кого-то наказывает, а некоторых прикрывает. Да и человек мелкий, подлый и злопамятный. По себе знаю…
Через неделю об увольнении городского прокурора сообщили во всех городских газетах. Почти все сообщили скромно – «в связи с уходом на пенсию». И только единственная в городе независимая газета опубликовала небольшое интервью с бывшим прокурором. В нем Лазарев сообщал, что он не понимает причин увольнения, заявляет, что всю жизнь работал на страже закона и вот такая несправедливость.
А ещё через несколько дней к своим обязанностям приступил новый городской прокурор, направленный из соседней области.
А у Андрея Ефремова окончательно ушел с души весь тот груз, весь психологический надлом, который так и оставался с ним подспудно все годы после неправедного суда. Все-таки есть на свете какая-то высшая справедливость, так называемое воздаяние, и за все подлости, совершенные когда-то в прошлом, в итоге приходится расплачиваться!