Шла В следующую пятницу, накануне воскресного профессионального праздника, в зале областной филармонии департаментом здравоохранения проводилось общегородское собрание медиков. Внесение в список на поощрение подразумевало необходимость моего присутствия. Закончив работу на час раньше, я приняла душ и переоделась в принесенные из дома платье и туфли. Отложенное вечером, единственное, вытягивающее категорию «выходного», <из скудного личного гардероба «прореженного» проблемами семейного бюджета, купленное три года назад платье, меня капитально огорчило. Последний раз я встречала в нем Новый год, а утром, примерив, почувствовала почти критическое натяжение боковой молнии пополненным за прошедшие полгода «аварийным запасом» жировых отложений. Надетые комплектно к платью утягивающие трусы слегка «отрихтовали» область талии, ценой раздражающего давления на прикрываемые части тела. Изначально других вариантов соответствующего ситуации костюма не просматривалось, поэтому на пути до места собрания, периодически втягивая выпиравший бугорок живота, злилась на себя за неспособность к сбалансированию диеты и физических нагрузок, отчего настроение стало скверным.
Дорога до здания филармонии в шесть остановок маршрутки заняла минут двадцать и за четверть часа до назначенного на 17-00 начала, я оказалась на месте. Собравшаяся недалеко от парадного входа женская часть группы больничных коллег была трудно узнаваема из-за надетых по случаю «выхода в свет» платьев и туфель с разным уровнем подъема края юбки и высоты каблука, вместо привычного глазу вида повседневной медицинской униформы. Поприветствовав многочисленных знакомых, я почти сразу прошла внутрь здания. В фойе меня окрикнула и подала призывный взмах рукой Карина Вартановна, стоявшая рядом со старшей медсестрой неврологического отделения - Софьей Львовной Ривкиной, женщиной неславянской широкоскулой внешности, выделявшейся среди окружающей публики «рубенсовскими формами XL-размера» нанизанными на крепкий скелетный каркас. Не выпадая из общего одежного «тренда», обе дамы были в летних платьях одинакового фасона: короткий рукав и юбка «солнце-клеш» чуть выше колена, а Карина обосабливалась висевшей через плечо большой брендовой сумкой-почтальонкой. Софью я знала гораздо дольше Карины, близко знакомы мы не были, сказывалась почти десятилетняя разница возраста, к сожалению, не в «мою пользу», но в служебных вопросах старались поддерживать отношения «наибольшего благоприятствования» - должность старшей медсестры предусматривала постоянный контакт с больничной аптекой, несколько раз она помогала мне в госпитализации родственников. Послебрачное материальное благополучие отчуждало Софью от малоимущей «касты медсестер», вызывая ответное завистливое неприятие успешной коллеги. Муж Софьи Львовны – профессор Борис Абрамович Кацнельсон много лет заведовал отделением неврологии и параллельно совместительствовал на базирующейся при нашей больнице одноименной профилирующей кафедре местного медицинского университета, считаясь в нашем городе лучшим специалистом данного профиля. Для недавно разменявшего шестой десяток профессора брак с Софьей Львовной был не первым, а несовпадение фамилий позволяло работавшим в одном подразделении супругам затушевывать перед сотрудниками и пациентами близкую родственную связь. По слухам, раньше Борис Абрамович был «тот еще ходок», но неожиданная для сослуживцев женитьба на молодой медсестре с весьма противоречивой репутацией и возможность контроля на совместном месте работы, сдерживали публичные «амурные порывы» профессора. Впрочем, хотя пропорции фигуры Софьи Львовны не соответствовали современным «подиумным канонам», пышнотелые формы здоровой сорокалетней самки могли прилечь многих гурманов, так что Борису Абрамовичу в плане «адюльтерного баланса» расслабляться не стоило.
Приятельски поздоровавшись и обменявшись общепринятыми в подобном случае репликами, мы перешли в зал и разместились на серединном ряде партера, причем я оказалась сидящей между Кариной и Софьей Львовной, объемный зад которой с трудом втиснулся в габаритное пространство филармонического кресла. С двух сторон на меня повеяло встречным ароматом духов, с доминирующей концентрацией «Chanel No.5».
Официальная часть собрания, начавшегося с небольшим опозданием, уложилась в академический час. На последовавший концерт мы не остались и выйдя на свежий воздух прошли параллельным переулком в сторону решетчатой ограды соседнего городского сквера. Погожий летний вечер не стимулировал перемещения в квартирное пространство.
«Девочки, время только полседьмого, дети дома не плачут, мужья подождут, на противоположном конце сквера уютное кафе нашей диаспоры, давайте посидим там часок, праздник ведь все-таки, качество кухни и обслуживания гарантирую», - задорным тоном школьной вожатой предложила Карина, разворачивая нашу маленькую компанию на радиальную просеку, затемненную листвой окружавших деревьев. Атмосферный запах шеренги цветущих лип нейтрализовал парфюмерный аромат моих спутниц.
Не смотря на «предвыходной день» народу в кафе было немного. Вышедший из служебного помещения администратор, дружески приобняв Карину, провел нас на пристроенную к павильону крытую летнюю веранду и усадил за дальний от входа столик. Место было удобным, полузакрытым с уличной стороны высоким кустарником отцветавшей сирени. Заказав бутылку шампанского «Brut» и легкую закуску, мы поочередно посетили туалет и откинулись на мягких подушках стульяев, дыша июньским воздухом сквера. Сняв поджимавшие ступни туфли, я вытянула под столом тронутые бледно-розовым оттенком раннелетнего загара ноги и размяла затекшие пальцы, утомленные непривычностью ходьбы на высоких каблуках. Сидевшая сбоку Софья Львовна вынула из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Окружавшая обстановка стимулировала переход на доверительный стиль общения.
- «Вот я, дуреха, почти тридцать лет, с 10-го класса курила, несколько раз пыталась бросить пока пять лет назад окончательно с табаком завязала, даже мужа, если ложимся вместе, прошу воздержаться перед сном от курения, знаешь ведь банальную присказку – курящая баба кончает раком», - нравоучительно попрекнула Карина прикуривавшую тонкую женскую сигарету Софью Львовну.
- «А я никогда не начинала, летом на даче, в последние школьные каникулы, стырила из материнской тумбочки пачку дефицитного тогда «Marlboro», в картонной коробке блока оставалось еще несколько пачек, сама мама не курила, держала для гостей, думала не заметит, хотелось пофорсить перед дачной подростковой компанией. Сигареты ребята выкурили, я только одну попробовала, ощущение уже не помню, зато порка, устроенная матерью в тандеме с теткой за обнаруженную пропажу, запомнилась. Несколько дней с подушкой под попой на стуле сидела и на речку почти неделю не ходила, зато с тех пор табачного дыма в рот не брала», - вставила я свои «пять копеек» в антиникотиновую тему.
- «Лена это был разовый случай или система семейного воспитания, в смысле, регулярно влетало?» – уточняющее заинтересовалась Софья Львовна, добавив: «Меня покойный папочка регулярно ремнем пользовал только к воспитанию это относилось опосредованно – нравилось греховоднику отшлепать мои не по годам пышные девичьи булки, если брат обычно отделывался словесным внушением, то мне до поступления в колледж приходилось регулярно заголять перед отцом филейную часть тела».
- Увы, не единичный, но и редкий, я не была «проблемным ребенком», а мать считала ремень крайней мерой без надуманных придирок, правда порола «от души» не формально, последствие несколько дней явственно ощущалось.
Я тогда не поняла повода безмолвного взаимообмена пристальными взглядами между соседками по столику, но в голосе отреагировавшей на мою реплику Карины послышались мажорные нотки.
- Выходит Елена тоже «поротая девка», у меня в школьные годы, после развода родителей и эмиграции матери, отец женился на сотруднице по работе. Мачеха придерживалась патриархального взгляда на пользу телесных наказаний для процесса воспитания подростков, и «под раздачу» наряду с ее дочерью от первого брака, попадала и я, справлялась самостоятельно, отца не привлекала, незачем мужику на девчачьи письки засматриваться, пусть сосредоточится на мамкиной. Давайте, девочки, выпьем за то, что нас «тематически» объединяет, вместе с замысловатым по смыслу тостом, Карина, на правах хозяйки, налила в бокалы принесенное шампанское.
Закуска из блюд национальной кухни действительно оказалась вкусной, а пузырьки шампанского приятно щекотали язык. Поговорив о всякой ерунде, мы опять пригубили бокалы с взаимным пожеланием всего наилучшего.
- «Может еще закажем шампанского», - предложила Карина, отставив на пол пустую бутылку и оглядываясь по сторонам в поиске официанта.
- «Не надо, уже полвосьмого», - взглянув на экран лежавшего рядом с пачкой сигарет мобильника, ответила повторно закурившая Софья Львовна.
- Ничего, завтра выходной, можно не спешить просыпаться и даже при желании комфортно заняться супружеским сексом, а то вечером после работы придешь «выжитой», дома дополнительно «накувыркаешься», ляжешь в койку, расслабишься и отложишь еб** на утро, переведя будильник на пять минут раньше.
Карина явно пребывала в эмоционально приподнятом настроении.
- Секс по утрам, если в спешке, это чудовищно: всунул, вынул и бегом на работу. Бывало моему профессору утром приспичит: я еще дрыхну, а он уже лезет ко мне в постель. Спросонок зеваю, толком не понимаю происходящего, а этот скот как загонит елдак почти «насухо», и у меня глаза под лоб закатились. Поласкал бы сначала, поцеловал нежно, а потом ё..., так нет – ему подавай сразу.
Затянувшись, Софья Львовна театрально закинула голову и выдохнула расплывшейся сгусток табачного дыма. Возможно из-за возрастной и статусной разницы профессор считал полезным для супружеских взаимоотношений ситуацию, когда партнерша инстинктивно чувствует агрессивность самца и внутренне его побаивается. Типичная ситуация «неравного брака» где жена частично исполняет функцию игрушки.
- Не уверена, что «стопроцентно» неприятно. Если мужик «засадит» с любовью, ощущение беззащитности нередко соседствует с непроизвольным возбуждением. В первом браке я привыкла к хамской «пастельной» манере мужа, он мог неожиданно схватить за волосы и поставить раком. От резкости и грубости перемещения я пугалась, но одновременно «текла». Когда интуитивно пыталась сопротивляться, он продолжая держать за волосы, пощечинами заставлял выгибаться голой в разные позы, шлепал по ягодицам, щипал грудь, смакуя мою беспомощность, ему нравилось чувствовать полную власть надо мной перед тем как начать «использовать». В такие минуты я его боялась, он становился совсем не похожим на знакомого повседневно-близкого человека, но одновременно мной овладевала какая-то тягучая истома, сладкими волнами отзывавшаяся во всем теле, иногда непроизвольно вырывался визг, не знаю точно от чего – интуитивного страха или от того, что делало секс «жестким». Похоть вырывалась из-под контроля перевешивая испуг и боль эгоистическим коктейлем изощренного удовольствия. Многие женщины получают всплеск эротического желания от давления властной силы. Кстати, у мужиков строго наоборот - страх и возбуждение несовместимы, зато гнев отлично сочетается с возбуждением. Комплексное восприятие «садо-мазо» обоюдно слитно как электрический разъем «папа-мама», поэтому супружеские ссоры часто заканчиваются сексом: он разозлился, она испугалась и «alles», оба уже без трусов активно налаживают взаимоотношение.
- «Образно пересказано. Стилистически напомнило «Философию в будуаре» маркиза де Сада*», - комплементарно отозвалась я на откровенный монолог Карины.
- Ого, ты действительно читала роман де Сада или видела киноверсию. В целом придумка автора сюжетно «зашла»?
- Недавно бегло прочла книгу, подобранную в холле нашего дома среди выброшенной макулатуры. Весьма провокационно написано, адекватно бунтарскому духу тогдашней эпохи. Персонажи пытаются самоутвердиться друг перед другом через постепенное погружение в групповой разврат. Умели раньше люди культурно отдохнуть.
На этом шутливом обобщении эстафетный диалог оборвался, Карина наконец увидела появившуюся на веранде официантку и подала ей ангажирующий жест вытянутой вверх рукой. Заказав по рюмке коньяка, кофе и мороженое, она, иронично улыбнувшись краем рта, пристально посмотрела на Софу.
- Ты не хочешь передать мне проигранную вещичку?
Вместо ответа Софья Львовна поднялась и вышла из-за стола. Когда она скрылась за шторой веранды, Карина тихо сказала: «Софа пошла в туалет, там она снимет трусики и принесет их сюда в пакете, это условие нашего пари, между прочим спорили на тебя, она считала тебя абсолютно ванильной дамой».
После нескольких секунд обоюдного молчания, видя на моем лице вопросительное недоумение, Карина бегло пояснила.
- Может читала в любовных романах про девушек, любящих интим «пожестче», так Софья Львовна как раз из них, похоже папа «натренировал». Некоторые мужики от таких девок «тащатся», вот и профессор в свое время не устоял, во всяком случае «авторские DVD-диски» с записями роликов свой супруги он регулярно просматривает. Сейчас наметился оживленный спрос на подобную тематику**.
По сути такое скудное информирование мне мало что пояснило, разнообразие сексуальной практики свойственна многим супружеским парам, а подглядывание в соседскую замочную скважину интригует узнаваемостью персонажей, создающей иллюзию собственной сопричастности. Не скрывая заинтересованности, я попыталась расспросить Карину поподробнее.
- А что это за диски?
- Запись студийных съемок сеансов с Софой в роли тематической порнозвезды, тоже своего рода позирование, конечно с гораздо большей цифрой, чем на полученной тобой визитке.
- «Карина, а мне можно посмотреть?» – распираемая любопытством робко спросила я, понимая, что выдаю легко читаемое стыдное желание.
- Не знаю, хотя диски с защитой от перезаписи дать без разрешения не могу, есть строгий запрет издателя на «слив» роликов в сеть.
Больше она ничего сказать не успела, коснулась мыском туфли области моей лодыжки, приложила к губам палец и кивнула в сторону обозначившихся на веранде габаритных контуров Софы, которая вплотную подойдя к столику, уперла бедро в скругленный угол столешницы и прежде чем сесть, кокетливо повертела обширными округлостями ягодиц, прикрытых парашютом подола летнего платья, положила небольшой сверток внутрь лежавшей на стуле фирменной сумки Карины.
- Прочла в какой-то исторической книжке «байку» что кардинал Мазарини*** обвинял в служении дьяволу, уличенных в ношении трусов придворных дам. Кстати женские трусы появились гораздо позже мужских и были тогда экзотикой. Видимо физиологически мужики более нуждаются в набедренных повязках, а леди и миледи, меняя фасоны платьев, щеголяли под юбками голыми задницами вплоть до «эпохи просвещения».****
Насмешливо глядя на усевшуюся в кресло Софью Львовну, выигравшая спор Карина язвительно подытожила: «впрочем для нормальной бабы важно суметь удачно пристроить зашторенные трусами причиндалы».
- «Помню по рассказу отца, когда появились мини-юбки все женщины носили чулки, преимущественно крепившиеся на поясе, и при наклоне трусы и вся сбруя пристежек вылезала из-под подола. Правда с того времени покрой женского нижнего белья настолько изменился, что некоторые современные модели, врезавшиеся ниточкой между ягодиц, сложно назвать трусами. Иногда на дружеские посиделки не надеваю нижнего белья, мысль что окружающие могут про это догадываться добавляет градус выпитому и щекочет промежность гранью стыда», - сюжетно присоединилась Софья к обсуждению «женского неглиже».
Вскоре официантка, черноволосая коренастая женщина лет сорока пяти с отстраненным выражением смуглого лица принесла на подносе десерт.
- «Скажи Ваграму, пусть запишет чек на мой счет и попроси заказать на 20-30 такси», - начальственным тоном сказала Карина официантке, а после ее ухода примиряюще потрепала ладонью медно-рыжую шевелюру молчаливо притихшей Софы.
Частично поделив рюмочный коньяк между кофе и мороженым, я первая закончила десерт и попросив присмотреть за оставленной сумочкой, вышла в туалет. Завершающе оправляя перед зеркалом воротник платья, через зеркальную поверхность я увидела стоявшую за спиной Карину.
- «Не беспокойся, Софья около сумок курит на веранде», – с ходу сказала она, заметив мой непроизвольный испуг, затем, подойдя сзади, прижалась, рывком расстегнула молнию платья и приподняла подол. Интуитивно отреагировав на бесцеремонное вторжение, я оттолкнула согнутым локтем грудь Карины.
- «Брось кобениться, я все равно до тебя доберусь», - скороговоркой прошептала она, не отпуская задранной юбки, оголявшей мои плотно сомкнутые ляжки.
Услышав звук открывающейся двери я, пытаясь принять приличную позу резко развернулась боком к выступу раковины и увидела флегматично смотревшую в нашу сторону вошедшую официантку недавно обслуживавшую наш столик. Несмотря на постороннее присутствие Карина продолжала удерживать подол платья поднятым и даже изловчилась сдвинуть резинку трусов на половину седалищных полушарий.
- «Видишь какие скромные девушки в нашей больнице», - шутливо обратилась Карина к проходившей рядом официантке.
- «У вашей второй подруги жопа намного габаритнее, с ней поиграться интереснее, нравится вам, Карина Эдуардовна, девок на блуд провоцировать», - созвучно обозначенной теме ответила скрывшаяся за дверью унитазной кабинки официантка.
- «Наира несколько лет здесь работает поэтому привычна к «туалетным закидонам» подвыпивших баб, а тебе, дорогуша, чувствую тоже нравится когда «жестко», не зря в детстве задницу пороли», - ехидно пробурчала мне в ухо Карина и прежде чем опустить юбку звонко шлепнула ладонью по моим полуголым ягодицам.
- «Надеюсь дальше ты перстанешь корчить из себя «целку» и у нас все получится», - раздраженно изрекла она напоследок и нервно передернув плечами, вышла.
В подъехавшем к кафе такси Карина села рядом с водителем, а Софья Львовна и я разместились на заднем сиденье. Голова слегка кружилась и весь пятиминутный путь до дома я думала только об двусмысленном эпизоде в туалете кафе. По маршруту следования мой выход был первым, перейдя на тротуар рядом с домом, я прощально захлопнула дверцу, пожелав оставшимся в машине коллегам приятно провести праздничные выходные. Разомкнутую застежку молнии платья я заметила только дома.
Июнь 2020
*«Философия в будуаре» (La Philosophie dans le boudoir) – роман французского писателя и философа маркиза де Сад (marquis de Sade, 1740-1814), построенный в виде реплик персонажей.
**Действительно, менее чем через год вышел роман «Пятьдесят оттенков серого» («Fifty Shades of Grey») писательницы Э.Л. Джеймс (E.L. James – Erika Leonard), ставший мировым бестселлером.
***Джулио Мазарини (Giulio Mazzarino, 1603-1661) - церковный и политический деятель, первый министр Франции в 1643-1651 и 1653-1661 годах.
****Эпоха Просвещения - период в истории европейской культуры (середина 16-го - конец 18-го века), связанная с развитием научной и общественной мысли.