РОДОВОЙ ДОКУМЕНТ
Хоть и были иностранцы в курсе, всё ещё не могли привыкнуть к тому, что жители России смеялись до упаду над ними после демонстрации своего документа. Что и как повелось, никто не мог объяснить. Лишь пересекали условную границу России, как с ними что-то случалось. Становились немножко безвольными, аморфными. И куда девались спесь, наглость, желание всех поучать?
Зная эту свою территориальную особенность, этим часто пользовались дети. Подойдут к иностранцу, на его же языке просят предъявить документ. Ни один иностранец не может ослушаться. Не потому, что грозит какое-нибудь наказание, нет. Просто, это так получалось. И послушный иностранец извлекал свой паспорт. Малышня корчилась, ползала, но ничего не могла с собой поделать. Когда истерический смех спадал, подходили к гостю, просили прощения. Иностранцы уже привыкли и не обижались. Более того, даже ждали, пока какой-нибудь житель России, ребёнок, кучка детей, попросят предъявить документ. Это могли сделать и те, кто формально должен следить за правопорядком. Хоть в России преступности уже давно не было, но силы такие имелись. Формально, для иностранных граждан. И когда предьявлялся паспорт, начиналось самое унизительное: дождаться, пока завершится смех. Но за тем, конечно, следовала долгожданная расплата, и она того стоила! Всё же жители России были людьми утонченными, культурными. В ответ они тоже предоставляли свой документ. Считывать полностью его могли из гостей очень немногие. Не потому, что полнота информации не переводилась на иностранный язык. Культурный код каждой нации был естественным ограничителем. И иностранец зрел в пространстве овал, прямоугольник, соту, круг, либо любой другой конфигурации документ. Лицо владельца представало в фигуре, в точности передававшем очертания Родового Поместья. Человек в паспорте повествовал на языке гостя о себе, старших или младших членах семьи, которые представали в документе тут же, живо, красочно, объёмно. То, что для жителя России мелочь, иностранцу могло грозить и временным, но не долгим отключением. Замыкание представлений, ценностей давало такой эффект. Жить в придуманном мире и столкнуться с реальностью - то ещё испытание!
Собственно, за этим и ездили в Россию. Прикоснуться к культуре, увидеть её в живую хоть раз в жизни, мечтал каждый иностранец. Незнание языка не было препятствием. Каждый житель России знал все существующие языки мира, включая мёртвый и бездушный английский...
Пока документ сворачивался или пропадал, иностранец приходил в чувство, но становился ещё более безвольным. Чувство превосходства, воинственная риторика здесь не работала. Каждый представал таким, как есть.
У демонстрации документа жителем России есть ещё и такая особенность. Гость видел не только владельца паспорта, его близких. На внутреннем экране успевала промелькнуть и своя жизнь без прикрас, со всем несоответствием и "грязью". И, поверьте, это обезоруживает.
А что же хозяева культурных пространств? Видя гостя таким, не могут они оставить его один на один на растерзание своими же "нечистотами", доминирующими качествами характера. Успокаивали, приводили в чувство, приглашали в ближайшее кафе. Живые продукты, богатые всеми энергиями, раскрывали глаза на многое. Человек начинал видеть глубже, дальше. И тот же самый документ гражданина России представал уже для иностранца цельным, в Ритме Вселенной, спаянным с ней...
Гости, кто впервые приезжал в Россию, недолго могли быть здесь. Неуютно было многим из-за разницы культур - рабочих энергий. Но были уже и те, кто, работая над собой, совершенствуя эмоции, чувства, черты характера, уже дольше могли находиться на святой земле. Во времени пребывания иностранцев никто не ограничивал. Внутреннее убранство, стремление к соответствию идеалу человека само было индивидуальным временем, и оно решало, сколько можно ещё "в гостях у своего будущего" находиться...
Разумеется, малышня не долго потешалась над иностранцами. Не красиво это. Возвращались в свои поместья. Каждому есть над каким образом потрудиться. Цветок небывалый, зверь какой недодуманный у каждого в запаснике имеется. Вон, Отец Небесный давно грозится пальчиком. Негоже мысли от Сотворения отвлекать. Чуть зазевался, мысли не допрял, и вот уже сам, словно иностранец, неуч. Стыдно за Отцом не поспевать. В скорости мысли проказники давно Его обогнали, но вот в плотности есть ещё, чему учиться. Потому, потупив взор, со стыдом в этом соглашались. Отец не разгоняет мысли не потому, что менее проворен и быстр, а оттого, что не достигнуто совершенство образа у кого-то, либо кто-то не вписал в ареал своей Планеты новый образ. Есть над чем замыслиться!
Каждому хочется иметь Родовой Планеты документ, не только лишь поместья. И кто же в получении сего паспорта плотностью мысли впереди Планеты всей?