Начало: http://proza.ru/2020/03/17/988
– Женщина, на диване сидеть нельзя! Здесь же написано!
Она поплелась к выходу, даже не взглянув на предмет своей мечты. А что толку смотреть – кровать давным-давно изучена, ощупана и измерена, дело за малым: плати и оформляй доставку. Только сначала нужно с Нинкой определиться, а теперь, выходит, что и с деньгами необходимо что-то решать – слова сумасшедшего деда здорово напугали Зойку.
На крыльце уже никого не было. Облегчённо выдохнув, она направилась в сторону дома. Нарочно пошла медленно, чтобы всё хорошенько обдумать.
Зойка была суеверной и верила в разные приметы. Заработанные деньги, например, она в обязательном порядке помещала на два дня в специально купленный для этого случая кошелёк красного цвета. Обязательно красного, в этом и фишка. Так её девчонки с рынка научили, тогда, мол, они будут привлекать удачу и множиться. Даже сейчас, когда зарплата перечислялась на карту, она специально ходила к банкомату и снимала всю сумму, чтобы выполнить этот ритуал – а вдруг правда?
Теперь она пыталась убедить себя, что всё наконец-то сработало, и цеплялась за спасительную мысль: – Может, это провидению было так угодно, чтобы у пьянчуги забрать, а мне вручить? Мало ли что там болтал этот ненормальный, ерунду всякую. Дурачок он и есть дурачок. Нужно оставить деньги себе, и дело с концом.
Но как только Зойке казалось, что решение найдено, она тут же пугалась: – А вдруг это знак? Подсказка судьбы? Уж лучше вернуть, ну их к лешему, деньги эти... Но как это сделать? Если бы сразу, по горячим следам, или хотя бы на следующий день... А она уже неделю таскает их с собой...
Шальные деньги горели теперь раскалёнными углями, и если ничего путного не придумать, то скоро они прожгут дыру не только в сумке, где были надёжно припрятаны, но и в Зойкиной голове. О Нинке она решила пока не думать, оставить на потом.
Улицы уже окутывали зимние сумерки, и кое-где в домах зажёгся свет. Только в колледже темно – сегодня воскресенье, занятий нет, и у Зойки тоже выходной. Проходя мимо, она с удовольствием оглядела поблёскивающий плитами внушительный фасад.
Своей работой в таком солидном учреждении Зойка гордилась – это вам не в какой-нибудь задрипанной забегаловке тряпкой елозить. А уж таких забегаловок она видела-перевидела... Одно время даже в похоронке венки изготавливала. Везде платили гроши, а бывало, что и попросту обманывали. На венках ещё можно было заработать, но особо не размечтаешься: работа сдельная и требовала расторопности, а с этим у Зойки не очень.
А потом она приткнулась к одной торговке на вещевой рынок. Сейчас эти точки позакрывали все, а тогда на каждом углу шмотьём торговали. Но там тоже ничего хорошего не было: летом ещё ничего, а зимой – холод собачий, и многие продавщицы взбадривали себя спиртным, к чему у Зойки вообще душа не лежала. Меньше всего ей хотелось хоть в чём-то походить на мать. К тому же хозяйка была хитрющая и всё норовила облапошить, и нужен был глаз да глаз, чтобы та в очередной раз не подсунула испорченную вещь, да на Зойку бы не повесила.
В общем, детская мечта о том, чтобы хорошо зарабатывать, во взрослой жизни оказалась несостоятельной: тут уж не до жиру, было бы с чего коммуналку оплатить и ноги не протянуть. А на мать Зойка давно махнула рукой – сколько можно было с ней валандаться и скандалить?
С противоположным полом отношения тоже не складывались. Нет, какие-то отношения всё же были – Зойка уже мало походила на заторможенную дурёху, какой была в юные годы. Меланхоличный задумчивый взгляд стал теперь даже привлекательным, и слегка полноватая фигура совсем не портила, а придавала некий шарм и притягивала мужское внимание.
Но это внимание было совсем не тех мужчин, что являлись в её грёзах вместе с лёгким бризом и шёпотом волн: хозяин шашлычной, у которого Зойка одно время посуду мыла, ради неё бросать семью не собирался, а нагловатый Толян, держащий на рынке палатки с шубами, как выяснилось, не одну только Зойку возил в свою холостяцкую квартиру.
Был ещё рыжий таксист, весельчак и балагур, и он ей даже нравился, но после одного случая она сама не захотела с ним встречаться. Серёгу хорошо знали на рынке, он постоянно околачивался в торговых рядах, вылавливая клиентов. К Зойке он питал особый интерес и не раз предлагал подвезти до дома, проявляя настойчивость. Однажды она решила, что нечего кочевряжиться, не принца же дожидаться в самом-то деле...
Подъезжая к Зойкиному подъезду, Серёга изумился: – Ты в этом доме что ли живёшь? И давно?
– С рождения, а что?
– Так мы с тобой, небось, в одну школу ходили. Я вон в той девятиэтажке жил, представляешь? – Серёга внимательно посмотрел на Зойку: – Слушай, а ты случайно не Кольки Филина сестра?
Кольку действительно все Филином звали, по фамилии Филинчук, и Зойка тоже была Филинчук.
– Вот это да! Я же с ним в одном классе учился! Не помнишь меня?
Зойка удивлённо покачала головой – она своих-то одноклассников давно забыла, а уж Колькиных... Тот вообще со всякой шпаной якшался.
– Я и мать вашу хорошо помню. Колоритная дамочка, я скажу... – Он ухмыльнулся и положил руку на Зойкино колено: – Чаем-то угостишь?
Возможно, Серёга по своей простоте и не вкладывал особого смысла в сказанное, но на Зойку его слова произвели очень неприятное впечатление. Она почувствовала, как её лицо мгновенно запылало, то ли от стыда, то ли от злости. Мать свою она и так всю жизнь ненавидела, а тут ещё и этот... Подлил масло в огонь.
Она резко скинула руку: – Перебьёшься.
Сидя в своей палатке, Зойка часто высматривала в толпе мужчин и, как бы примериваясь, представляла их рядом с собой: интересно, каким будет тот, кто наконец-то по-настоящему её полюбит? Не может быть, чтобы его вовсе не было... Он обязательно должен встретиться...
Он и встретился. И даже такой, о каком мечталось: непьющий и с самыми серьёзными намерениями. Каждый раз, вспоминая Дениса, её охватывало омерзительное чувство даже не к этому гаду, а к себе самой. Это надо же было так влипнуть... Она вообще тогда будто умом тронулась – ей ещё никто не говорил таких красивостей и не дарил цветы просто так, без всякого повода.
– Взгляд дикой кошки и нежная улыбка ангела. – Это он глядя на Зойку так сказал, когда впервые нарисовался возле её прилавка. Цветы и всё остальное уже потом были – целых три месяца нереальной любви.
Он всё говорил, говорил... О жизненных трудностях и одиночестве. Ещё о космосе что-то. Дескать, плохо там одному среди холодных звёзд. Про одиночество очень даже понятно было. Она не только этого мерзавца домой привела, но даже и мечты свои доверила.
– Да мы с тобой каждый год на Канарах отдыхать будем... Только представь: золотой песок, синее небо...
Зойка представляла. Денис строил грандиозные коммерческие планы и в доказательство притаскивал какие-то коробки с обувью, а когда внезапно исчез, Зойка сразу и не поняла ничего, думала, что тот по обувным делам уехал, для чего и кредит взяла по его просьбе. И только через месяц, когда подошёл срок платежа, обратилась в полицию. Ну, ей там всё и объяснили. Этого Дениса там, оказывается, хорошо знали, сказали, что ещё легко отделалась, сумма, мол, не такая уж и большая.
Для них она, может, и небольшой была, но кредит этот она несколько лет выплачивала, хваталась за любую, даже разовую работу. И очень боялась лишиться квартиры и на улице оказаться вместе с матерью, которая к тому времени совсем до ручки дошла и не гнушалась в переходе сидеть.
А потом Зойка узнала, что на Канарах песок вовсе не золотой, а чёрный. В одном рекламном проспекте прочитала, что это результат деятельности многочисленных вулканов.
Она чувствовала себя совершенно потерянной. Близких подруг у неё не было, а брат давным-давно дома не жил, всё мотался где-то и звонил очень редко, иной раз забывая и с днём рождения поздравить. И даже бабушкина иконка утратила своё волшебство: старичок безучастно взирал на Зойку, и его взгляд ничего не выражал.
Продолжение: http://www.proza.ru/2020/03/17/980