Окончание рассказа.
Чёрный песок осыпается под ногами, Зойка проваливается и судорожно пытается выбраться, цепляясь за коряги и камни.
Никак не ухватиться...
Она вдруг с ужасом видит, что и хвататься-то нечем: вместо обеих рук – обрубки.
Страшный дед трясёт седыми лохмами и тычет в неё кривым пальцем: – Эне, бене, раба... Как дальше?
Какая-то женщина... Лица не разглядеть... Что-то говорит и будто бы подсказывает, а сама отворачивается и заливисто хохочет.
Очень знакомый голос, особенно смех...
То ли это мать, то ли бабушка... Когда-то они вместе вот так смеялись над потешной считалкой.
Раньше она знала продолжение, но сейчас никак не может вспомнить...
Волны с воем и грохотом набрасываются на берег. Ещё никогда Зойкино море не было таким грозным.
Вспомнила... – Квинтер, финтер, жаба! – кричит она.
Ночью зашебуршал входной замок, и испуганная Зойка выскочила в прихожую. Явились! Артёмка таращил сонные глаза, а Нинка уже снимала Зойкино пальто и виновато улыбалась: – Зоя, прости, пожалуйста, так получилось...
– Да где ж вы были-то? Я уже чёрт те что думала!
– Николая в Егорьевскую тюрьму повезли, а здесь пересадка. Ты только ушла, он и позвонил. А у меня замок на куртке... Рванула впопыхах и вообще оторвала... Металась, не знала, что надеть, а время уже поджимало... Думала, быстро обернёмся, а пришлось почти два часа на вокзале дожидаться.
– Ну хоть бы записку оставила.
– Ничего не соображала, помчалась, сломя голову. Прости, пожалуйста.
– Свиделись хоть?
– Да, – разулыбалась Нинка, – Мы на пешеходном мосту ждали, как Коля велел. Сверху всё видно... Сразу друг друга увидели... Я ему кричала и рукой махала... Ну и он тоже... А сопровождающий – ничего, понятливый оказался.
Она включила чайник: – Пока ждали, намёрзлись, там такой ветер. Такси, слава богу, подвернулось, а то бы так и шли назад пешком.
Пока Нинка суетилась возле сына, укладывая спать, Зойка сунула в карман халата адрес кризисного центра.
– Я уже после разглядела, что пальто новое, с этикеткой. Ты не думай, я отрывать не стала. – Нинка за чаем раскраснелась, и Зойка вдруг заметила, какие у неё чистые, отливающие густой синевой, глаза.
Как-то в колледже была выставка работ студентов, обучающихся фотоделу, и среди прочих была одна фотография: портрет очень красивой девушки с невероятно синими глазами.
– Явный фотошоп, – подумала тогда Зойка, – Таких глаз не бывает.
Оказывается, бывает...
– Мы, Зоя, завтра в Приозёрск с Артёмкой поедем.
– А там что?
– Я же детдомовская, меня совсем маленькой нашли зимой на улице с отмороженной ручкой, – Нинка показала на культю. – В Приозёрском детском доме и жила, а потом меня Вера Васильевна, нянечка, к себе взяла. Она уже старенькой была и сильно болела, а когда умерла, нам с Артёмкой пришлось уехать, потому что родственники дом продали.
Мы с Колей так договорились: в Приозёрске будем его дожидаться. Артёмку в детский дом пристрою, а сама попрошусь хоть нянькой, хоть кем, лишь бы рядом. У них всегда кадров не хватало.
– А отец Артёмкин?
Нинка взглянула испытующе, словно раздумывая, стоит ли говорить, а потом, помедлив, всё же сказала: – Тёмочку новорожденным к нам во двор подкинули. Тогда много азиатов на кирпичном заводе работало. А я взяла, да на себя записала, сказала, что сама дома родила, и Вера Васильевна подтвердила. Никто и проверять не стал.
В кладовке со стены строго смотрел старичок, и Зойку вдруг осенило, кого ей всегда напоминал полоумный дед. Как же она раньше-то не догадалась? Это точно был он! Тот же взгляд, та же борода... Если деда причесать, да приодеть, то вылитый.
Она всмотрелась и ей показалось, будто лик святого преобразился, стал мягче и даже каким-то таинственным, словно старец что-то такое знал про Зойку, чего она сама ещё не знала...
***
Зойка с порога учуяла вкусный запах.
На кухне у плиты хлопотала Нинка.
– Ого! Ты где таких рыбин купила? На базар что ли ездила?
– Не купила, это сосед из пятнадцатой притащил. Передайте, говорит, Зое, что я попозже зайду, раз она задерживается. Ну я быстренько и решила пожарить.
– Да гони ты его, алкаша. Повадился. – А у самой сердце приятно дрогнуло и губы сами собой поползли в улыбку.
– Он не алкаш, – встрял Артёмка. – Алкаши на машинах не ездят, а у дяди Паши видала какая? Он обещал в воскресенье меня на рыбалку с собой взять.
– А ты помнишь, что в воскресенье мы тебе компьютер пойдём покупать?
– Ой, правда...
Тут раздался звонок в дверь, и Нинка рассмеялась: – Из окна, наверное, тебя углядел.
Артёмка стремглав кинулся открывать: – Дядя Паша! Я не могу в воскресенье...
– Зой, может, всё-таки, не надо компьютер? Ты и так потратилась, столько всего накупила... – Нинка смущённо взглянула на Зойку.
– Как это не надо? Ребёнку в школу осенью, а она – не надо. Что же он хуже других будет? Я уже и с Ольгой Борисовной договорилась, научит нас, как с этим интернетом обращаться.