Лето, фестивали
Прошли экзамены: сначала математика, потом русский язык. За оба экзамена я получила пятёрки. Почему-то не написала про последний звонок, а ведь он бывает до экзаменов. Видимо, не сочла это таким уж важным событием: впереди было ещё два года учёбы в школе.
Про выпускной я всё-таки сделала запись. Это был один из тех редких счастливых дней, когда, кажется, ты способен на всё. После торжественной части мы ходили в кафе, и моя мама там тоже была в числе немногих родителей.
Приближался Грушинский фестиваль. В тот же день, когда мы сдавали деньги на него, Ольга Афанасьевна сказала, что «не имеет смысл петь «Первый дождь», потому что он у нас плохо получается». Эту песню мы делали с Майей и Олесей на три голоса, но из-за меня ничего не получалось: я не сливалась с ними и всё время завышала ноты.
Обнаружила, что в ту поездку не вела никакого дневника. Походных дневников или дневников путешествий я тогда ещё не заводила. Впрочем, я не забыла тот фестиваль.
Большим разочарованием для меня тогда было, что в коллективе появился Марат, который стал вместо меня петь верхний голос в «Первом дожде». Меня это тогда уязвило, и хотя я пела ещё сольную песню, мне всё-таки было обидно, что появился новый человек, занимался всего ничего, а ему такое доверие оказывают. И что особенно обидно было, это то, что у него хорошо получалось. Он быстро выучил песню и вокализ, чисто пел и его голос отлично сочетался с голосами Майи и Олеси.
Что и говорить, на прослушивании меня тогда с сольным выступлением «забраковали», а ребята прошли в следующий этап. Но у нас была ещё одна общая песня, с которой мы тогда стали всем коллективом дипломантами, и это несколько уменьшало моё разочарование.
Через две недели после нашего возвращения в Пермь настало время другого, на этот раз местного, фестиваля, это были «Серебряные струны»
Мы поставили палатки на краю огромного поля. Если днём было сложно проехать к тому месту, то ночью и подавно. Народ, который прибыл на фестиваль в темноте, чуть не утопил свои машины в грязи, но как-то им удалось оттуда выбраться.
В первый вечер на маленькой импровизированной сцене пели грустные песни. Как сказали организаторы, это было сделано, чтобы все «уже напелись их в хлам».
На следующий день были творческие мастерские, а проходили они под очень милым девизом: «Ни одного доброго слова». Ну, так и получилось. Иногда такое погружение в негативную критику, пожалуй, бывает и полезно. И, конечно, меня как самую смелую, Ольга Афанасьевна отправила первой.
Несмотря на свою смелость, я всё-таки волновалась. Было ветрено, и то ли от холода, то ли от страха я вся дрожала, с трудом переставляя пальцы на грифе и попадая в ноты. Сначала я спела «Мотыльков» Вотинцевых. Мельников задал мне вопрос о «лампочке дотошной». Что уж я там говорила, не помню, только речь получилась долгой и запутанной. После песни Кима «На рассвете» меня ещё о чём-то спросили, и я заговорила о гармонии мира без людей (потому что люди спят на рассвете, и их как бы нет), ибо больше ничего не могла придумать. А Мельников, пока я говорила, перешёл даже на первый ряд.
Потом я спела ещё одну песню с Майей и Олесей, и после этого нам сказали, что мы не понимаем, о чём поём. Но поскольку девочки эти были меня старше и выглядели внушительнее что ли, я не решилась высказывать своих мыслей, чтобы не принижать их этим, а они промолчали.
Когда я пошла в лагерь за курткой, меня остановил Валя. Он сказал, что я очень хорошо выступила, и это было лучше всех предыдущих раз. И Настя, тогда ещё его девушка, тоже меня похвалила. Мне кажется, тут было важнее не то, как я спела эти песни, а то, что я стала отвечать членам жюри с уверенностью в своих рассуждениях.
Ночью было холодно. Мы несколько раз выбирались из палатки, чтобы погреться у костра.
http://www.proza.ru/2020/01/28/1132