Не будешь ездить в санаторий –
будешь ездить в больницу
Восхищаюсь Ессентукскими врачами. Город небольшой, переполненный стремящимися к выздоровлению отдыхающими, канистрами хлешущими таблицу Менделеева со свободными радикалами, растворённую в минеральной воде Ессентуки-4 и 17, утром, днём и вечером. И за ночь ещё полтарашечку с каждым подъёмом на горшок осиливаем. Вода же бесплатная, пей не хочу, вот и пьём, чтобы хоть как-то напиться за время путёвки и совместно с прогулками на свежем горном воздухе приблизиться к кавказским долгожителям с их сухим красным вином под шашлычок из молодого барашка. Вот и в санатории «Виктория» день открытых дверей, зимнюю акцию проводят, завлекают – один врач за семь (!) рублей, любой – по себестоимости оформления карточки. Не так чтоб уж акция была широко разрекламирована, но жена каким-то образом узнала и меня в неё определила. Знает, что за семь рублей артачиться не буду, стерплю гнусные инсинуации хоть уролога, хоть проктолога, хоть ещё кого. Записала к терапевту. Я согласился. Думаю, а что мне терапевт без анализов плохого сделает? какой такой смертный диагноз поставит, чтобы я вынести не смог?! Погадает на кофейной гуще и пошлёт с богом водичку пить и горным воздухом дышать.
Думаю только, лишь бы со специалистами скорой помощи вновь не встретиться. А встреча, помнится, была и едва ли не роковой. Как-то тут мне стало плохо. Воду пью, а её выходит меньше, чем пью, но я всё равно пью – бесплатно, понятно же, надо пить, не можешь, а надо, про запас, не прекращая. Голова болит – не поднять; давление зашкаливает, ни верхнее, ни нижнее справиться и переработать столько жидкостной воды не могут; артерии вздулись, узлы венозные разбухли, лежу пластом, так легче: минеральная вода Ессентуки-4 равномерно по телу растеклась и не давит в одно место. Вызвали скорую. Скорая примчалась. Заходят две девчонки, еле-еле реанимационный чемоданчик тащат – на улице бы встретил: не больше чем девятый-десятый класс дал, ну – первокурсницы, не старше. Я их увидел и что-то сразу засомневался в правильности своих действий по вызову скорой. Скептически спрашиваю: «Вы? меня лечить будете?!» «Не сомневайтесь, – уверенно отвечают, – всё будет чики-пуки». Начали надо мной колдовать и проводить реанимационные действия: одну таблетку под язык, вторую – не помогает: давление давит и силы, похоже, у него не мерено. Надо укол делать, внутривенно. Меня что-то совсем такой поворот событий удручил, сомнения поглотили, вконец засомневался, жалко стало своей молодецкой плоти на радость несовершеннолетним девчушкам в истязание отдавать: склюют, как орёл змею на символе Кавказских Минеральных Вод. Но деваться некуда, без укола, говорят, никак. Зажмурился и жду с закрытыми глазами сладостного проникновения иглы в свою драгоценную плоть. Мои вены как верёвки по рукам надулись, в любую целься – не промажешь. За дело взялась самая молоденькая, воткнула – мимо, игла проскочила вену насквозь и вышла чуть ли не с той стороны руки. Вторая попытка в вену рядом – снова, как у российских атлетов на олимпиаде, результат не засчитывается. Я уже глаза открыл посмотреть, чего не так с манипуляциями допинг проб? Смотрю, кровь уже из двух ран прилично хлещет, думаю, ну, хоть это радует, что инфаркта сегодня уже не будет. Предлагаю: «Девочка, давай вторую руку для укола подам». Отвечает: «Вы не волнуйтесь, у меня с третьего раза всегда получается». Типа, мы не любители, мы профессионалы. У меня болевой шок от страха начинается, но лежу, вида не подаю, а у самого уже ноги остывать стали, я и исповедальную молитву начал читать, и медленно готовиться к усыханию. Думаю, не спасут, ей богу не спасут, Лермонтова не спасли – замучили, а меня подавно… Начала вводить иглу чуть ли не в запястье, там, где излюбленное место наркоманов. Ввела, получилось (не обманула), начала давить шприц, лекарство пошло… Лекарство-то пошло, но только не в вену, я ведь знаю, как лекарство в вену входит, а тут что-то не так. Смотрю, на руке бугор диаметром с пятирублёвую монету уже нарисовался и продолжает расти: она давит – он растёт. Главное оба смотрим на этот процесс, как завороженные: она молчит, и я молчу. Страх божий. Жена, увидев на моей руке «курган захоронения Вещего Олега на Старой Ладоге», как закричит: «Вы чего творите! моего любимого со света сжить хотите, раньше, меня?!» Вот таких «медспецов» встретить бы не хотелось, тем более по акции.
Пошёл в кабинет. Ну, как пошёл, впереди жена, я бычком на привязи за ней. Нас ведь мужиков к врачам как, только на верёвочке или пинками, как на расстрел, без права на помилование – упираемся до последнего, без присмотра даже из кабинета врача выскочить можем. У кабинета толпа. Вот, думаю, какие люди не сознательные, все до дармовщинки охотные (это от Почтальона Печкина ассоциация). Терапевт, оказывается, с каждым новым посетителем около часа занимается – говорят, что это первичный осмотр называется. Работает на полставки, до обеда. Время обед, а тут ждут ещё те, кто пришёл к девяти и не зашли. Вот тебе и акция. Думал: налево-направо раскидывают, а тут по часу и серьезно, со всей пролетарской любовью и ненавистью. Нет, здесь всё по чесноку, без халтуры, не зря санаторий базовым зовут.
Я уже прошлый год в этом санатории сталкивался с одним таким же гением. Помните, когда у меня нога отсыхала, отваливалась?! Здешний невропатолог без всякого предварительного диагноза, КТ и МРТ, с одной иголочкой мне все болячки обнаружил; всю мою жизнь по полочкам расписал: что поднимал, где, когда и поскольку; процедуры назначил, а перед этим врачей всех «расстрелял», тех, которые меня в санаторий определили и которые не тем и не так лечили; заодно и российскую медицину с их подготовкой врачей разнёс, а вот советскую в моих глазах до небес поднял… Я же, между прочим, тоже могу диагнозы ставить, и достаточно точно, почти стопроцентное попадание! Если у человека нет ноги – значит, он безногий, если нет руки – безрукий, если глаз нет – понятно, что слепой, а если сопли рекой, понятно – никакой. В общем, с диагнозами справляюсь. А тут без кроплёных карт и всё точно, вот что в Петербурге компьютерная томография и рентген показал, то он и озвучил. Уберите, говорит, свои анализы и исследования, они мне не нужны, это вон современным недоучкам надо, а я вам диагноз ещё в коридоре по звуку вашего шарканья по полу поставил. Вот выйдите из кабинета и сверите мои диагнозы с ихними дорогущими исследованиями и облучениями…
Короче, в этот день на халявный осмотр терапевта так и не попал. Назавтра с самого-самого утра к кабинету, за час до открытия – не спится же, переживаю, как бы халяву не упустить. А там уже ждут жаждущие здоровья: один, как и я на привязи к жене, и несколько свободных валентностей женского пола. Снова в очередь, снова ждать.
Захожу часа через два. Терапевт – женщина, небольшого роста, намного моложе бальзаковского возраста, с армянской фамилией, на стене благодарности, сертификаты, поощрения.
– Быстрее, быстрее проходите, не задерживайте, садитесь, покажите язык.
Показал.
– Держите! – прикрикнула терапевт, – не убирайте язык.
Держу, не убираю.
И она, глядя на язык, «как давай сообщать», точно по Владимиру Высоцкому, тараторит, я записывать в голову не успеваю:
– Левая почка опущена; печень ещё ничего, с Новым годом справилась; язва была, но давно, сейчас эрозии желудка только; панкреатит есть – правильно называю…
Я говорю:
– Правильно, наверно. Я о себе мало чего знаю, жена больше знает, но язва была точно…
– Когда? – перебивает терапевт.
– В 91-м году.
– Ну вот, я правильно диагностирую. Дистония желчного пузыря, он весь перекручен; простатит есть, девок хочешь, а не можешь…
– Точно! – говорю. – Хочу, но не могу. Не то, что не могу – могу, но совесть не позволяет и советское воспитание…
– Скоро не только совесть, но и возможности позволять не будут – будем лечить. Так, запоминай. Воду стаканами не пить, номер семнадцать и номер четыре забыть, что они существует, только красотой бюветов наслаждайся, а вот «Ессентуки Новую», можно, тёплую утром и днём по стакану, а вечером только половинку. И полезет из вас… Сейчас моча какая? тёмная, пахучая, маслянистая? Вот уже из организма нечистоты начали вылезать. Кал какой? вонючий? глазо-щипательный?
Я только головой машу, да соглашаюсь.
– А будет всё как у младенца. Так, пропишем вам ванны с таёжными травами для понижения совестливости, и микроклизмы на травяном настое для нижней части мужской мышцы, а эрозии желудка короткими волнами подлечим. Запомнил?! Всё, язык убирай, я с тобой отработала. Следующий!
Сейчас вот хожу, делаю, что назначила терапевт, действительно, помогает, главное, девок хочу. Я же тоже могу хорошо диагнозы ставить, но чтобы вот так по языку девок видеть…
Здесь о невропатологе: http://www.proza.ru/2019/06/03/1781
11.01.2020. 17:40 … 22:08, г. Ессентуки