Давно ушли в прошлое такие дворы, как наш, на 11 квартир, одна из которых выходила прямо на улицу, т.е. любой прохожий мог постучаться и попадал прямо в квартиру. Такие дворы – это расселения разных слоев населения при Советской власти в дореволюционные подворья, предназначенные ранее для прислуги богатых господ. Удобства во дворе - это один кран на весь двор и туалет на два очка. Куда девалась прислуга, мы, послевоенные дети, и не знали. В нашем дворе жили люди разных сословий, но жили дружно, весело, растили детей разного возраста, и довоенных, и послевоенных.
Себя помню лет с четырех. Моя старшая сестра была на десять лет старше. Дети группировались по возрасту: младшие и старшие. У каждой группы были свои интересы. Несмотря на то, что все от мала до велика были идейные: «надо вырасти грамотным, достойным гражданином своей великой Родины», шалили и шкодили как все. Мы – малышня, играли в свои тряпичные куклы и с бесконечным любопытством наблюдали за старшими подростками. Зимой они лепили снежных баб, да еще снежные шары, из которых складывали баррикады с бойницами, устраивали бои снежками. Снежная горка, ледяные катки… Помню, как они, выбрав середину соленого арбуза и сделав прорези, вставляли свечку на палке и пугали бабульку песней Владимира Канделаки:
«Смерть пришла порой ночною, на-ни-на-ни-на!
Говорит: "Пойдем со мною!", дэли-во-дэла…»
Бабушка выходила с веником: «Пошли вон, безбожники!»
Любое время года им было интересно: пели песни под гитару, на лужайке показывали достижения в спорте: кто-то ходил на руках, кто-то делал «колесо», делали пирамиды, держа на руках товарищей. Всё сопровождалось веселым смехом. Малышню близко не подпускали. Только я могла подойти к своей сестре на минутку. Сестра то воды попросит принести, то еще что-то, а однажды попросила принести самое кислое яблоко из принесенных мамой с рынка. Задача была не из простых. Я растерялась перед кастрюлей свежих яблок, каждое яблоко надкусила, выбрав самое кислое. Сестра была довольна. Когда мама пришла домой и увидела все надкусанные яблоки, задала мне трёпку.
В 19 лет сестра завербовалась в ГДР инструктором лечебной физкультуры. Теперь я «осталась за старшую». А моим подружкам было, как и мне, по 9 лет. Лето было жаркое, и мы дружно вытаскивали из сараев корыта, наполняли их водой, ждали, когда вода на солнце нагреется, и принимали ванны! Дворовый пёс Полкан попивал воду из наших ванн и радовался вместе с нами. Здорово! Загорать лазили на крышу сараев.
Такую картинку наблюдали квартиранты – заочники из университета, которые приезжали на сессию два раза в год. В нашей квартире тоже были квартиранты, будущие филологи Ваня и Толик, скромные хорошие ребята. Жили они в комнате, отделенной от нашего зала только шторой, отодвигать которую было запрещено, да никто и не делал этого.
Время шло и наши летние ванны ушли в прошлое, потому что девочки стали постепенно превращаться в юных девушек. Квартиранты приезжали уже на сессии 4-го курса. Еще немного и они станут преподавателями. Самомнение их росло. Как-то Иван вступил в спор со мною о русском языке и о том, что мы, школьницы, еще не доросли, чтобы грамотно писать, разбираться в поэзии и литературе: «Небось, все диктанты с ошибками пишете?!» Ох как задело! Спор происходил через закрытую штору.
-А кем ты станешь, когда окончишь университет?
-Буду учить русскому языку и литературе таких бестолочей, как ты.
- Ваня, давай на спор, я напишу стихотворение, а ты проверишь ошибки. А
если ошибок не будет, ты мне купишь шоколадку.
-Идет. Только у тебя тямы не хватит написать без ошибок.
Ох и разозлил! Я написала за три минуты, до сих пор помню:
Есть у нас студент Иван,
Ну и Ваня, вот болван,
И таких болванов в свете
Не видали вы, поверьте!
Ходит он, как остолоп,
Дайте, дети, ему в лоб!
Записка была передана через штору. На вопрос об ошибках он ответил, что ошибок нет. На следующий день он съехал на другую квартиру. Больше я, дерзкая девочка, его не видела. Думаю, он стал прекрасным преподавателем!