Во всякой красоте отыщется изъян

Зайнал Сулейманов
               

                1 

   Посмотрел в зеркало, чисто ли выбрит, узрел мамулечку за спиной, плачет тайком.

   Погрозил пальчиком.

   - Что за беда! Два года - и я снова у твоих ног! Братишка ж с тобой, папа…

                2 

   Влюбился без ума в соседку, сохла по нему и она.
   
   Оставляла письма в укромном местечке, он забирал, читал, что жизни не представляет без него.

   Красива?

   Строго говоря, нет, выше этого - божественна, милее нет сердцу!

   Попросил маму пойти засватать, пока не опередил кто.

   Замахала руками:

   - И не заикайся! Кто они, а кто мы?!
   
   Страх потерять любимую тысячу раз выгонял робкого из дома, на тысячу первый вогнал в хоромы, к её отцу…

   - Уважаемый! Маму уговаривал, она ни в какую! Я прошу… руки вашей дочери!

   Полковнику и не нужно было напускать строгости на лицо, он обозревал окружающих отстранённо, как если б знал о людях нечто такое худое, о чём они и сами не подозревали. И про глаза его не скажешь, что лучились когда…

   - У нас в роду все военные да в милиции работают. Ты ж чем семью кормить будешь! Покажи себя, тогда и отдам!

   Сказано так, что, иди, мол, туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю. чего...

   Отчаяние взмыло к горлу, барахтаясь, ухватился за соломинку, набираясь сил у того же отчаяния, решился попытать счастья в последний раз, ясно же, что больше его сюда с этим не впустят.

   - «Покажи себя, тогда и отдам!» - я правильно понял?

   - Да!

   - Слово мужчины и офицера, Вы же мужчина и офицер!

   Тот, если и удивился, удивления не выказал, ответил бесстрастно, чувствуя, что попал в какую - то ловушку:

   - Точно так!..

   - Хорошо, я вернусь, когда ей будет семнадцать.

   Напросился за исполнением надежд за речку, в Афган.

   Прошёл огонь и воду, безрассудством не увлекался, за спины не прятался, посылал матом многажды войну, друзей теряя, но помнил очи дорогие родные мамы и той, что тоже ждёт.
   
   Спас однажды от верной погибели ребят и командира. Разорвался снаряд, боль пронзила тысячами игл и шипов, месиво кровавое в себе, оторвало руку левую, но вышел из огня.   
   
   Был представлен к ордену.
 
   Вернулся.
 
   Явился в форме и с наградами - герой! 
 
   - Честь имею, товарищ полковник!

   - Вольно! Обещал, даю! Её спросим?
 
   - Да!
 
   Пришла.
   
   Поднял взгляд, посмотрел в глаза, как в зеркало, ужаснулся, не найдя себя: бросила взор на протез по локоть и перчатку кожаную, отвращения и ужаса полна, отшатнулась, убежала…
   
   Душа стала отхлестана, принижена, скукожилась, когда не убить её ничем и никак, но и бровью не повёл.
   
   Такое положение дел устраивало полковника, но показалось, что тень сожаления пробежала по его суровому лицу, хотя кто его разберёт.
   
   Тем не менее, подошёл, протянул руку.
   
   - Не судьба, но спасибо, отец!
 
   - Рад, что выжил! Помогу с работой, только не теряйся…

   - Спасибо, я и сам! Мне достаточно, что Вы сдержали слово!

                3 

   Женился через год на однокласснице.

   Счастливы несказанно, родила трёх, как и сама, красавиц…

   А притязательная вышла за сына очень большой и очень успешной шишки, через месяц, побитая и еле живая, вернулась от мужа - наркомана в отчий дом…